Синдикат несчастных происшествий

III

Он помчался по улице, а мы долго глядели ему вслед. Мы видели, как он на минуту остановился, стараясь не попасть под проезжавший мимо грузовик, и как он снова пустился бежать, когда грузовик исчез за поворотом.

— Ты слышал? — спросил меня Акридж. — Он взобрался на шкаф.

— Да.

— И ты заметил, как он вывернулся из-под этого красного грузовика?

— Да.

— Надо что-нибудь предпринять, — твердо сказал Акридж. — Этот негодяй и думать не хочет о своем нравственном долге.

На следующий день к Тэдди Виксу явилась целая депутация.

Акриджу было поручено говорить от имени всех собравшихся, и он начал свою речь с очаровательной прямотой.

— Ну, как? — спросил Акридж.

— Что как? — переспросил Тэдди Викс, опуская глаза, чтобы не встретиться с укоризненным взором оратора.

— Когда же ты возьмешься за работу?

— Ах, ты говоришь о несчастных случаях?

— Да.

— Я об этом подумываю, — сказал Тэдди Бикс.

Акридж запахнул свой резиновый плащ, который он носил, не снимая, во всякую погоду и летом и зимой. Так, должно быть, Цицерон запахивался в тогу, перед тем как обрушить свое яростное красноречие на Клодия. Он тронул бутылочную проволоку, на которой держалось его пенсне, и попытался поправить воротничок, соскочивший с запонки. Когда Акридж волновался, ни одна запонка не могла удержать стремительно прыгающий воротничок.

— Итак, ты пока только подумываешь об этом! — сказал он со свирепой иронией.

Мы зашевелились на стульях, выражая свое одобрение.

— Клянусь Вельзевулом, тебе давно уже пора подумать об этом. Да понимаешь ли ты, что мы вложили в тебя большой капитал и ты обязан возможно скорее вернуть его нам с процентами? Или ты жалкий трус, который не в состоянии выполнить долг чести? Мы были о тебе лучшего мнения. Мы считали тебя энергичным, великодушным, стопроцентным мужчиной с крепкими кулаками, который будет стоять за друзей до конца.

— Да, но…

— Если в тебе осталась хоть капля совести, ты должен понять, что значат для нас вложенные в это предприятие деньги. А между тем ты не только не ищешь несчастного случая, но нарочно избегаешь его, когда он сам идет тебе навстречу. Вчера я видел своими глазами, как ты малодушно удирал от грузовика, который мог наехать на тебя.

— Ты думаешь, так легко стоять и ждать, когда тебя раздавит грузовик?

— Чушь! Для этого нужно только немного силы воли. Представь себе, например, что под этот грузовик упал ребенок, крохотный златокудрый мальчик, — с глубоким чувством произнес Акридж. — Вот-вот колеса раздавят его. Мать младенца оцепенела от ужаса. Она стоит на мостовой и сжимает руки в отчаянии. «Собачьи дети, — кричит она, обливаясь слезами, — неужели никто не спасет мою крошку?» — «Я спасу его», — заявляешь ты и кидаешься под колеса. И через полсекунды младенец спасен. Вот и все. Стоит ли толковать о таких пустяках?

— Да, но… — сказал Тэдди Викс.

— И, главное, это ничуть не больно. Легкий толчок — и только…

— Кто тебе это сказал?

— Не помню. Один человек…

— Передай ему от моего имени, что он осел, — грубо произнес Тэдди Викс.

— Отлично, если ты не хочешь попасть под грузовик, есть немало других замечательных способов. Но, клянусь дьяволом, тебе трудно давать полезные советы. У тебя совсем нет находчивости. Вчера я с огромным трудом втащил к тебе в комнату пса, который выполнил бы за тебя весь твой долг, который укусил бы тебя, даже если бы ты палец о палец не ударил для этого, и что же? Ты взобрался на…

Тут Виктор Бимиш перебил оратора взволнованным голосом:

— Так, значит, это ты втащил в комнату проклятого пса?

— Что? — спросил Акридж. — Ах! Конечно я. Но мы еще успеем поговорить… Сейчас мы должны заставить этого трусливого лодыря вернуть нам наши страховые деньги. По-моему, ты должен…

— А я тебе говорю… — запальчиво начал Виктор Бимиш.

— Да! Да! — сказал Акридж. — Мы с тобой успеем поговорить. А сейчас у нас дело. Я говорил, — продолжал он, обращаясь к актеру, — что ты мог бы подумать не только о своих друзьях, но и о себе. Ты вечно жаловался, что у тебя нет хороших костюмов и что из-за этого ты будто бы не можешь играть в первоклассных театрах. Подумай только, сколько прекрасных вещей ты можешь накупить на те деньги, которые достанутся тебе, если ты исполнишь свой долг. Подумай о своих будущих костюмах и шляпах. Ты говорил, что твоя карьера загублена потому, что у тебя нет возможности хорошо одеваться. Теперь твоя судьба в твоих руках!

Красноречие Акриджа не пропало даром. У Тэдди Викса заблестели глаза. Было видно, что в своем воображении он сейчас бегает от одного первоклассного портного к другому и примеряет, примеряет, примеряет.

— Вот что я вам скажу! — внезапно проговорил он. — Со мной не случится никакого несчастья, пока я в трезвом уме и здравой памяти. Я не могу броситься под грузовик, когда мозги у меня в полном порядке… Не могу… У меня не хватает духа. Но если вы, дорогие друзья, угостите меня сегодня обедом и напоите шампанским, я стану храбрее и сделаю все, что хотите.

В комнате наступила глубокая тишина. Шампанское? Это слово прозвучало, как похоронный звон.

— Откуда мы достанем тебе шампанского? — спросил Виктор Бимиш.

— Откуда хотите! — сказал Тэдди Викс. — Но это мое последнее слово. Либо соглашайтесь, либо проваливайте.

— Джентльмены! — воскликнул Акридж. — Нам нужно увеличить основной капитал. Иначе нашему синдикату — крышка. Я вношу десять шиллингов.

— Что? — вскричали мы хором. — Как?

— Я заложу в ломбарде гитару.

— Гитару? Да у тебя ее нет!

— У меня-то нет, но у Джорджа Тэппера есть, и я знаю, где он ее прячет.

Эти слова окрылили нас, и деньги были собраны вмиг. Я пожертвовал свой портсигар. Бертрам Фокс решил, что его квартирная хозяйка может подождать еще неделю. Роберт Дэнгилл вспомнил о своем богатом дядюшке, который, если умеючи нажать на него, безусловно подарит своему племяннику фунт стерлингов. Виктор Бимиш заявил, что фортепьянная фирма, для которой он рисует плакаты: «О, как легко играть на пианино!», вовсе не так скаредна, как кажется с первого взгляда, и едва ли откажется выдать ему авансом пять шиллингов.

В течение нескольких минут дополнительный фонд был составлен. Мы собрали внушительную сумму: целых два фунта стерлингов и шесть шиллингов.

Мы спросили у Тэдди Викса хватит ли ему этих денег, чтобы взвинтиться как следует.

— Я попробую! — сказал Тэдди Викс.