Синдром отмены

Глава 7

Михаил Леонидович? Что еще за Михаил Леонидович, который к тому же трубку не берет? Внутри Ани медленно, неотвратимо росла тревога. Мама… Что с мамой?!

– Да! – когда она уже и не надеялась, в ухо неожиданно вцепился резкий, неприятный голос. Ане даже показалось, что она сможет описать обладателя сего голоса – толстый, обрюзгший тип при деньгах, считающий, что он хозяин жизни. – Говорите! Я вас слушаю!

– Здравствуйте, меня зовут Аня, – как можно спокойнее ответила девушка. – Мне сказали, что вы купили квартиру на улице Мневники, дом девять. Это правда?

– А вы кто, девушка? С какой целью интересуетесь? – с подозрением поинтересовался мужчина.

– Я жила в этой квартире вместе с матерью, буквально несколько недель назад, – с трудом сдерживая эмоции, сказала Аня. – Объясните мне, каким образом она оказалась у вас? И где теперь моя мать?

– Девушка, – голос говорящего на другом конце провода изменился, стал грубее, ниже, – представления не имею, где ваша мать. После сделки она получила деньги, а я – ключи. Где она сейчас, не знаю…

– Но…

– Девушка, извините, мне некогда! – не дослушав ее возражения, мужик бросил трубку.

Несколько минут Аня простояла, в немом оцепенении уставившись на потухший экран телефона. Странный сон, в котором она жила последнее время, набирал все более жуткие обороты.

Она снова взглянула на телефон, все еще зажатый в руке и, немного помедлив, все же набрала номер Калинина. Пока шли длинные гудки, Аня перебрала в голове множество вариантов того, как, извинившись, снова будет просить его о помощи, но едва услышав его голос, тут же забыла их все.

– Дмитрий… Андреевич, простите, это опять я, – сбивчиво пролепетала она, чувствуя, как к лицу приливает краска стыда, и пояснила: – Аня.

– Да, я слушаю, – просто сказал мужчина, при этом параллельно ведя разговор с кем-то еще.

Аня так отчетливо понимала – не до нее ему сейчас! Но трубку он не повесил, терпеливо ждал ответа. И он был единственным, на кого она могла надеяться. Больше обратиться ей было просто не к кому.

– Я не смогу привезти свидетельство о рождении, чтобы паспорт восстановить, – только и смогла произнести девушка. – Кажется, мать квартиру продала, и я даже не представляю, где она находится…

– Так, давай-ка, приезжай в отдел и все расскажешь, – немного помолчав, требовательно проговорил майор.

И полчаса спустя Аня вновь сидела в его кабинете с задвинутыми жалюзи, почти не пропускающими в помещение солнечный свет. И дверь постоянно открывалась, и в кабинет заглядывали сотрудники с неотложными вопросами, и телефон звонил практически не прекращая, но майор внимательно выслушал ее и даже сделал пару звонков. Сначала участковому с просьбой узнать информацию о продаже квартиры, затем обратился к юристу их отдела – с заданием проверить юридические аспекты продажи.

Все это время Аня так же, как и в прошлый раз, сидела, боясь сделать хоть малейшее движение, и не сводила глаз с мужчины. Сегодня на нем была форменная одежда. Темно-синяя рубашка с большой звездой на погонах невероятно шла ему к лицу. Девушка совершенно не к месту и не ко времени подумала о том, что, наверняка, дома у него есть жена, которая вечерами эти самые рубашки гладит. Аня тут же отогнала от себя подобные мысли. Не ее это дело! Такой, как он, никогда не взглянет в сторону такой, как она, дочери алкоголички.

– Давай сделаем так, Ань, – отложив в сторону телефон, мужчина, наконец, обратился к ней: – Поезжай домой, а я, как что-то узнаю, сообщу тебе, хорошо?

– Спасибо вам большое, – благодарно проговорила девушка, поднимаясь со стула. – Мне, правда, так неудобно, что я снова нагрузила вас своими проблемами…

– Я здесь как раз для того, чтобы решать чужие проблемы, – серьезно ответил Калинин, и на мгновение ей показалось, что он сейчас улыбнется. Однако лицо мужчины осталось по-прежнему серьезным и даже суровым, лишь взгляд немного смягчился. – Не переживай, найдем мы твою мать.

– Спасибо, – Аня благодарно кивнула, развернулась, чтобы уйти, но все же не удержалась, снова оглянулась на мужчину. – До свидания.

Он кивнул в ответ. В очередной раз на его столе зазвонил телефон, и затянувшееся прощание было прервано.

Хоть и вышла Аня из кабинета Калинина давно, но он все равно словно незримо присутствовал рядом, не давая тем самым успокоения душе. Внутри как будто и вправду летали бабочки, но они были тяжёлые, неповоротливые, неловкие. Каждое касание их трепетных крыльев задевало что-то внутри, и это что-то нестерпимо болело. Разве любовь, ну хорошо, влюбленность бывают такими мучительными? А в том, что она влюбилась, Аня уже не сомневалась.

Если человек постоянно не выходит у тебя из головы, если ты каждую минуту дня и ночи думаешь о нем, грезишь им, бредишь им, то что это, если не любовь? Если ты мечтаешь о том, чтобы среди всего своего окружения он выделил тебя, заметил, какая ты красивая, интересная, особенная; если ждешь, что он посмотрит на тебя, улыбнется, скажет те самые заветные слова и даст понять, что впереди только счастье, разве не любовь это?!

Девушку прямо-таки затопило тем чувством, название которому она уже знала, что на мгновение ей стало просто страшно. Страшно от понимания того, что любовь ее на самом деле безответная и таковой и останется. Страшно и больно. А боль всегда вызывает слезы.

Чувствуя себя полной дурочкой и чтобы не разреветься посреди людной улицы, Аня прямо-таки заставила себя подумать о матери. Какой бы с***й она ни была, все же она ее единственный родной человек…

Мысли о пропавшей матери никак не могли поднять настроение, испорченное сначала украденными документами, а потом и вовсе убитое неразделенной любовью, поэтому неудивительно, что домой девушка поднималась в скверном расположении духа. А при виде мерзкой, источающей алкогольные пары фигуре соседа прямо на ее пути, она даже разозлилась от отчаяния и бессилия. Господи, ну почему все так?! За что?!

– О, соседушка, – расплылся алкаш при виде нее в улыбке, которую, видимо, счел обаятельной, и растопырил руки в подобии объятий. – Сделай одолжение, составь компанию одинокому мужчине. Скрась его жизнь.

– Дай пройти! – потребовала Аня, остановившись на некотором от него расстоянии, чувствуя, как злость внутри нее закипает все сильнее. Сжала кулачки, отчаянно желая вломить этому типу от души, и даже бегло осмотрелась вокруг себя в поисках подходящего орудия. Подошло бы хоть что – бутылка, обломок кирпича, да даже сумка, которой, к сожалению, не было.

– А если не дам? – нагло ухмыльнулся алкаш и, неожиданно двинувшись к ней, сделал попытку облапать ее.

– Убери руки, козел! – резко отшатнувшись, заорала Аня ему в лицо и чисто инстинктивно толкнула его в грудь.

Тот принялся хватать ее за руки и между ними завязалась короткая схватка. Мужик все норовил прижать ее к стене, пройтись руками по груди и бедрам и не переставал отвратительно ржать, дыша в лицо гнилым перегаром. Аня отбивалась как могла, крыв алкаша матом, вырываясь из последних сил. Сама не поняла, как умудрилась заехать коленом ему в пах, а когда он с воплем согнулся перед ней пополам, от души пнула ему в живот и помчалась в сторону своей двери. Трясущимися руками со второй попытки попала в замочную скважину и, только захлопнув за собой дверь, поняла, как сильно испугалась.

Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет из груди, а ноги вообще как будто отказали. Съехав по двери на пол, Аня долго еще сидела так, со страхом прислушиваясь к шуму в подъезде, ожидая толчков и пинков в дверь. Но сосед затих. Постепенно и Аня успокоилась, нервная дрожь прошла. Однако теперь Аню начало беспокоить другое – запястье правой руки пронзало болью, и оно начало заметно опухать.

Немного облегчило боль долгое держание руки под струей холодной воды, однако Аня понимала, что лучше всего обратиться к врачу, что в ее ситуации было затруднительно. За дверью мог поджидать урод-сосед, и нужно было ждать приезда Калинина. Он мог подъехать в любую минуту – хоть прямо сейчас, хоть поздно вечером после работы. Поэтому осталось только терпеливо ждать – позвонить и попросить о скором приезде Ане казалось сверхнаглостью.

К счастью, ее ангел-хранитель приехал довольно скоро – не прошло и двух часов. Его шаги она услышала издалека, еще в самом начале коридора, твердые, уверенные, такой же был и стук в дверь – короткий, сильный.

– Это что? – он сразу заметил, как она осторожно и бережно поддерживает одну руку другой, как болезненно морщится при каждом движении.

Пришлось Ане вкратце поведать историю своей недавной схватки и, честно ответив на его профессионально-поставленные вопросы, признаться, что домогания соседа случились сегодня не в первый раз.

– Сосед-алкаш, значит? За этой стенкой? – ткнув пальцем в сторону соседской квартиры, Калинин быстро вышел из квартиры, и, не успела Аня понять его намерений, как он уже долбился к алкашу.

Долго долбился. Безуспешно.

– Ладно, собирайся, – вернувшись в квартиру Ани, скомандовал майор, – отвезу тебя в травмпункт, а потом подумаем, куда тебя определить. Здесь ты не останешься.