Синдская гавань. Горгоппия. Анапа

ГРЕКИ НА БЕРЕГАХ БОСПОРА КИММЕРИЙСКОГО

Боспор киммерийский

Греческие мореходы познакомились с Северным Причерноморьем очень рано. Достаточно вспомнить их мифы и сказания об аргонавтах, совершивших на корабле «Арго» поход в Колхиду за золотым руном, об Ифигении — дочери царя Агамемнона, которую он должен был принести в жертву Артемиде и которую богиня, заменив на алтаре ланью, унесла в Тавриду (Крым), о годах владычества Ахилла на острове Левка в устье Дуная и о блужданиях Одиссея в стране киммерийцев, древнейших обитателей Северного Причерноморья.

Все эти мифы возникли в тот период, когда Черное море было для древних эллинов чем-то очень далеким и загадочным, казалось им суровым и опасным. Не случайно они его назвали Понтом Аксинским — Негостеприимным морем. Только позднее, поселившись на его берегах, греки переименовали Понт Аксинский в Понт Евксинский — Гостеприимное море, о чем рассказывает греческий историк и географ Страбон, живший в конце I в. до н. э. — начале I в. н. э.

Первые греческие города появились на северном побережье Черного моря в последние десятилетия VII в. до н. э. или в самом начале VI в. до н. э. В течение VI и V вв. до н. э. города возникают на всем протяжении береговой полосы (от Белгорода-Днестровского до Новороссийска), а затем в районе Азовского моря и дельты Дона. Особенно много городов выросло на берегах Керченского пролива или, как его называли греки, Боспора Киммерийского. Земли, расположенные к востоку от пролива, греческие географы считали азиатской частью Боспора, а Керченский полуостров — европейской.

Первоначально города основывались греками, приехавшими из Средиземноморья. Так, например, Ольвия у Буго-Днепровского лимана, Пантикапей на месте Керчи, Феодосия на юго-восточном берегу Крыма и Кены в азиатской части Боспора, вблизи современной станицы Сенная, были заложены выходцами из малоазийского города Милета. Античная традиция приписывает Милету создание 75 и даже 90 колоний. Однако указанные цифры вызывают сомнение у современных исследователей. Правда, не исключена возможность, что Милет был просто организатором переселений. Из числа его граждан назначался глава переселенцев, бравшихся за строительство будущего города, — ойкист. В Милете собирались выходцы из других городов — все, кто надеялся найти свое счастье на чужбине. Из милетской гавани корабли с переселенцами и их немудреным скарбом отправлялись в далекий путь.

Наиболее крупным городом Боспора был Пантикапей. Вторым по значению и крупнейшим городом азиатской части Боспора была Фанагория, которую, согласно преданию, основал в 540 г. до н. э. теосеп Фанагор. Житель города Митилены на острове Лесбосе возглавил переселенцев, положивших начало городу Гермонассе (близ станицы Таманской), — второму по величине в азиатской части Боспора. Позднее в Крыму был основан Херсонес — колония южнопонтийского города Гераклеи. В основании других более мелких городов принимали участие не только средиземноморские греки, но также выходцы из припонтийских городов, в том числе из городов Боспора.

Греческих городов в Причерноморье было очень много. Достаточно сказать, что на крымском берегу Керченского пролива, по данным археологов, проводивших там многочисленные раскопки, расстояние между городами и поселками не превышало 5—10 км, а часто было и того меньше. Все греческие города обычно теснились на побережье моря. Греческий философ V в. до н. э. Платон говорил, что греки жили на ограниченной части земли от Фасиса (на Кавказе) до Геракловых столпов (Гибралтар), расположившись вокруг моря, как муравьи или лягушки вокруг болота. По меткому выражению римского оратора Цицерона, они представляли собой как бы кайму, подшитую к обширной ткани варварских полей. Как известно, греки и римляне называли варварами все другие племена и народы.

Придя в Северное Причерноморье, греки застали там скифов и тавров — в европейской части, меотов, синдов и многие другие племена — в азиатской части. Страбон пишет, что на Боспоре некогда жили и киммерийцы (поэтому он и получил название Боспора Киммерийского). Это могущественное племя, тревожившее своими набегами припонтийские страны вплоть до Малой Азии, было вытеснено из Северного Причерноморья скифами, а этих последних, по словам Страбона, вытеснили греки, которые основали Пантикапей и прочие города.

Писатель V в. н. э. Стефан Византийский сообщает, что место для строительства города Пантикапея было предоставлено грекам скифским царем Агаэтом, — по мнению автора, сыном мифического колхидского царя Эета, у которого аргонавты похитили золотое руно (в свидетельстве древнего автора перемешались реальная и мифологическая основа. Последняя связывала Пантикапей с легендарным походом аргонавтов).

Но местные племена, по-видимому, не всегда добровольно отдавали свои земли грекам. При раскопках древнейших могил Пантикапея обнаружено, что ранние обитатели города имели обычай класть в могилы умерших оружие. Отсюда ученые сделали вывод, что жизнь первых греческих поселенцев на Боспоре была неспокойной. Греческий историк Эфор, который жил в IV в. до н. э. и написал первую всемирную «Историю», отмечал, что милетяне, пока они не предались роскоши, побеждали скифов и заселили славными городами Понт Евксинский.

Греческие города, основанные на берегах Боспора Киммерийского, вели оживленную торговлю с окружавшими их местными племенами: скифами, синдами и местами. Эти племена в VI в. до н. э. находились уже на той стадии социального развития, когда произошло имущественное расслоение и выделилась племенная знать, заинтересованная в торговле. Не случайно в скифских курганах находят множество ювелирных изделий и прекрасных расписных ваз, сделанных в Греции. В VI в. до н. э. среди импортных товаров на Боспоре преобладает продукция малоазийских городов и островов, расположенных вблизи малоазийского побережья Эгейского моря. В большом количестве привозят амфоры и пифосы — большие глиняные сосуды — с вином и оливковым маслом с островов Лесбос, Хиос, Родос и др., гончарную посуду, поверхность которой покрыта и расписана черным лаком, из Милета, с островов Родос и Самос. Расписные вазы экспортируют также города материковой Греции — Коринф и Афины. С V в. до н. э., после подчинения греческих городов Малой Азии персидскому царю и особенно после полного разрушения персами Милета в 494 г. до н. э., основная роль в торговле с Боспором постепенно переходит в руки афинян. Прекрасная расписная посуда и ювелирные изделия поступают теперь на Боспор главным образом из Аттики. Особенно укрепляются торговые связи с Афинами после экспедиции Перикла — главы афинского государства, совершившего в 440 г. до н. э. с большой эскадрой объезд греческих городов Понта Евксинского.

Процветает не только внешняя, но и внутренняя торговля. Оживленный торговый обмен требует введения собственной монеты.

Уже во второй половине VI в. до н. э. Пантикапей начинает чеканить свою серебряную монету с изображением головы льва на лицевой стороне. Столетием позже, в конце V в. до н. э., монеты начинают выпускать Фанагория, Нимфей и Феодосия. Впрочем, последние два города скоро чеканку прекращают, по-видимому, Паптикапей и Фанагория обеспечивают своими монетами весь внутренний рынок.

В первой четверти V в. до н. э., около 480 г. до н. э., греческие полисы Боспора Киммерийского, расположенные по обе стороны Керченского пролива, объединились под главенством Пантикапея. Из отдельных самостоятельных городов-государств создалось Боспорское царство. Во главе его стояли архонты, избираемые из рода Археанакта. Они назывались Археанактидами, и власть их передавалась по наследству. В состав нового государства входили города: Пантикапей, Мирмекий, Дия-Тиратака и Аполлония — на европейском берегу Боспора и Гермонасса, Фанагория, Кепы и Патрей — на азиатском его берегу. Они создали и единую систему обороны. Археанактиды правили 42 года, до 438 г. до н. э., когда на Боспоре произошла смена династии. Власть от рода Археанактидов перешла к Спартоку, положившему начало новой боспорской династии Спартокидов, правившей до конца II в. до н. э.

К сожалению, древние авторы не сохранили нам сведений о происхождении этой династии. Поэтому среди современных ученых нет единого мнения по этому вопросу. Поскольку имя Спарток фракийское, некоторые исследователи считают, что Спарток первоначально был предводителем фракийских наемников, служивших на Боспоре и захвативших там власть. Другие думают, что он происходил из среды франкированных скифов. Высказаны предположения, что Спарток являлся представителем синдо-меотских племен, а также что он был греком, выходцем из среды аттическо-ионийской аристократии, где фракийские имена имели большое распространение. Приход к власти Спартока знаменовал собой начало нового этапа в истории Боспора. По-видимому, Спарток захватил власть уже немолодым, так что его правление оказалось недолгим. Через пять лет во главе Боспора встал его сын Сатир I.

С именем Сатира I связаны первые попытки расширить границы Боспорского царства. В азиатской части Боспора Сатир стремится присоединить Синдику, связав ее царя с Боспором родственными узами. На Керченском полуострове он пытается с помощью оружия подавить своего торгового конкурента Феодосию. Сатир начинает войну с Феодосией, но умирает во время осады этого города. Победоносно завершить войну удается его сыну Левкону I, правившему с 389 (388) г. по 349 (348) г. до н. э. Теперь боспорского царя величают еще и «архонтом Пантикапея и Феодосии» и «архонтом Боспора и Феодосии». Иначе говоря, границы европейской части государства теперь раздвигаются до Феодосии, т. е. Боспорское царство овладевает территорией всего Керченского полуострова.

Пока Левкои был занят войной с Феодосией, его брат закончил присоединение Синдики. Когда же после победы над Феодосией освободились войска, Левкои начал расширять свои владения в азиатской части Боспора, присоединил к Боспору земли различных племен (Левкон I правил 40 лет, за это время границы Боспора отодвинулись до района современного Новороссийска). Кроме синдов, ему стали подчиняться и другие меотские племена. По сообщению Страбона, меоты жили вокруг озера Меотида, как в древности называли Азовское море. В некоторых надписях времени Левкона I, высеченных на каменных блоках, он именуется царствующим над сипдами, торетами, дандариями, псессами, а в одной из них он назван царем синдов и всех меотов. В титуле Перисада I, одного из преемников Левкона I, упоминаются, кроме того, фатеи и досхи.

Страбон относит синдов, торетов, дандариев и досхов к числу меотских племен. По-видимому, фатеи и псессы тоже были меотами, во жили вдали от морского берега, поэтому остались неизвестными греческим географам, описывавшим побережье Черного моря. Иаши сведения обо всех этих племенах очень скудны. Немного больше, чем о других, мы знаем о синдах. В титулатуре боспорских царей первыми из всех подчинявшихся Боспору племен обычно назывались синды.

КТО ТАКИЕ СИНДЫ?

Древние географы упоминали о синдах, обитавших в районе между Керченским проливом и современной Анапой. В описании Черноморского побережья, составленном во второй половине IV в. до н. э., сказано, что область синдов простирается за пределы Меотийского озера, т. е. Азовского моря, и города в ней эллипские: Фанагория, Кепы, Синдская гавань, Патус. Южнее Анапы синды граничили с керкетами, жившими в районе современного города Новороссийска, а на востоке — с меотами. Синды ко времени прихода греков были многочисленным и культурным племенем. Из рассказа греческого писателя II в. Полиена мы узнаем, что у синдов уже в конце V в. до н. э. был свой царь, существовали, по-видимому, развитые торговые связи с греческими городами, и боспорскому царю не без труда удалось присоединить земли синдов к своим владениям.

Археологи проводили раскопки во многих местах синдской земли. Исследовались греческие города, расположенные на ее территории: Горгиппия, Гермонасса, Фанагория и Кепы; раскапывались многочисленные курганы, изучались Семибратнее городище (у хутора Разнокол, в 12 км к западу от станицы Варениковской), городище у станицы Раевской и в Верхнем Джемете.

Вблизи Анапы, у хутора Рассвет, были открыты синдские могильники. Для них характерны большие каменные ящики, в которые клали умерших. Серия сельских усадеб и большой синдский могильник обнаружены вблизи станицы Витязевской в урочище Красный Курган. Работы дали очень интересный материал о культуре синдов. Археологи обращают внимание на сильную эллинизацию синдов. Однако их культура еще недостаточно изучена. Пока не было найдено ни одного синдского поселения или могильника начала I тыс. до н. э. И совсем неизвестна связь синдов с киммерийцами, следы пребывания которых в этом районе сохранились в названиях Киммерийский вал и город Киммерик, о которых говорят древние авторы.

Существует мнение, что синды были значительно культурнее своих соседей и что к последней четверти V в. до н. э. они чеканили свою монету, правда, на монетном дворе одного из греческих городов. Все монеты синдов серебряные и отличаются прекрасной чеканкой. Известны три типа лицевых сторон этих монет: с изображением Геракла, присевшего на одно колено и натягивающего лук, с головой Геракла, одетого в львиную шкуру, и с орлиноголовым грифоном, сидящим перед крупным зерном. На оборотной стороне всех этих монет имеется греческая надпись «синдов» и изображение совы с раскинутыми крыльями для первого типа лицевой стороны и головы коня, повернутой вправо, для двух других типов. Изображения эти имеют аналогии в монетах Греции, откуда, по-видимому, они и были заимствованы. Монеты очень редкие, и до настоящего времени лишь одна из них была найдена при раскопках боспорского города Мирмекия в слое конца V — начала IV в. до н. э. Остальные приобретены музеями из частных коллекций. По словам коллекционеров, они найдены главным образом на территории азиатской части Боспора. Однако в Анапе синдские монеты пока не встречались.

Надпись на оборотной стороне этих монет позволила ученым сделать вывод, что синды уже в V в. до н. э. имели свое государство.

Впрочем, некоторые исследователи думают, что монеты чеканены не синдами, а гражданами греческого города, известного греческим географам под именем Синдская гавань, или Синдика.

СИНДИК, СИНДСКАЯ ГАВАНЬ, ГОРГИППИЯ

Синдскую гавань хорошо знали греческие мореходы. Греческий историк V в. до н. э. Геродот упоминает город Синд, находившийся на берегу моря. А несколько столетий спустя греческий писатель Арриан сообщает: расстояние между Синдикой и столицей Боспорского царства Пантикапеем, который был расположен па месте нынешней Керчи, равно 540 стадиям. В переводе на современные меры длины это 96 км, что соответствует длине морского пути от Керчи до Анапы. Казалось бы, опираясь на свидетельство Арриапа, можно отождествить город, находившийся на месте Анапы, с Синдом, или Синдикой. Вместе с тем. нам хорошо известно, что древнее название Анапы — Горгиппия. Именно здесь были найдены надписи на греческом языке, высеченные на каменных плитах, где неоднократно упоминаются Горгиппия и горгиппийцы. Ученые предполагают, что это название города связано с именем сына боспорского царя Сатира I, брата царя Левкона I (389 (388)—349 (348) гг. до н. э.) — Горгипна.

О Горгиппе мы узнаем из рассказа греческого писателя II в. н. э. Полиена о присоединении синдских земель к Боспорскому царству. Он повествует о том, как боспорский царь Сатир вмешался во внутренние дела Синдики, возвратил царскую власть синдскому царю Гекатею, свергнутому своими подданными. Сатир выдал за него дочь, приказав Гекатею убить прежнюю жену меотянку Тиргитао. Но Гекатей любил Тиргитао и не решился ее убить. Он заточил ее в крепость и велел жить под стражей. Однако Тиргитао обманула стражу и бежала. Скрываясь днем в лесах, а ночью пробираясь по пустынным скалистым дорогам, она добралась до соседившего с синдами племени иксоматов, где были владения ее родственников. Не застав в живых своего отца, она вступила в брак с его преемником и, собрав сородичей-меотов, начала кровопролитную войну против Сатира и Гекатея. Во время набегов меоты не раз опустошали Синдику.

Лишь после смерти Сатира его сыну Горгиппу удалось с помощью богатых даров уговорить Тиргитао прекратить войну. С того времени Синдика прочно вошла в состав Боспорского царства. Вероятно, Горгипп стал первым наместником боспорского царя в Синдике.

Из речи аттического оратора Дипарха, произнесенной в Афинах в 324 г. до н. э., нам известно, что знаменитый греческий оратор Демосфен предложил поставить в Афинах па площади медные статуи боспорских тиранов Горгиппа, Сатира и Перисада. Он это сделал потому, что боспорские цари посылали ему ежегодно в дар сотни тонн пшеницы.

Хотя имени Горгиппа пет в списке боспорских царей, его связь с царским домом безусловна. В одной из надписей, найденной на территории Синдики, упомянута дочь Горгиппа — супруга боспорского царя Перисада.

Была ли Горгиппия основана заново Горгиппом или он восстановил один из синдских городов, разрушенных во время войны с Тиргитао, и дал ему свое имя, мы пока точно не знаем[3]. Но можно предполагать, что город на месте Анапы существовал задолго до Горгиппа и что он носил имя, связанное с этническим наименованием парода, на земле которого находился. Так, Стефан Византийский указывает, что некоторые называли Синдик, город с гаванью, Горгиппией.

Горгиппия впервые упоминается Страбоном в географическом труде, написанном им в начале I в. Оп называет Горгиппию столицей синдов, а также говорит о Синдике и Синдской гавани. Из «Географии» Страбона мы узнаем, что расстояние между Синдской гаванью и городом Баты, находившимся, вероятно, на месте современного Новороссийска, равнялось 400 стадиям, или 61,2 км (примерно столько между Новороссийском и Анапой)'. Это как бы подтверждает данные Арриана о местоположении Синдика и позволяет отождествить с Анапой и Синдик и Синдскую гавань. Вместе с тем у Страбона встречается и другое указание, противоречащее этому. Так, если считать достоверными цифры Страбона, определяющие расстояние между Синдской гаванью и городом Корокондама, который, согласно сведениям других авторов, помещался у мыса Тузла, то местоположение Синдской гавани надо искать гораздо севернее Анапы, где-то около мыса Бугаз. Однако археологи пока не смогли обнаружить там никаких следов древнего города.

Греческий географ II в. н. э. Клавдий Птолемей, пытавшийся составить географическую карту по градусной сетке, помещает па различные места Синдскую гавань и древний Синд, не говоря совсем о Горгиппии. Целый ряд других авторов, периода от IV в. до н. э. до VI в. н. э., упоминают какое-либо одно из этих трех названий. Причем одни указывают, что город был основан синдами, а другие — эллинами, пришедшими из соседних боспорских городов.

Наличие у города нескольких названий может быть объяснено тем, что подавляющее большинство авторов, писавших об этом районе Черноморского побережья, сами там никогда не были. Они пользовались чужими сообщениями, книгами, появившимися в разное время, когда город носил различные названия. Все же противоречивые указания древних авторов не позволяют отождествить город Синдик, Синдскую гавань[4] с Горгпппией.

ГОРГИППИЯ ПРИ СПАРТОКИДАХ

В IV в. до н. э. Боспорское царство переживало период наибольшего расцвета. На этот период (правление Лев-кона I) приходится и быстрый экономический расцвет Горгиппии. Благодаря удобной гавани город стал крупным морским портом, через который шла оживленная торговля с греческими государствами Средиземного моря и Южного Причерноморья. Через гавань Горгиппии бос-порские цари вывозили значительную часть хлеба, поступавшего из районов Прикубанья. О размерах хлебной торговли Боспора в IV в. до н. э. мы можем судить на основании слов греческого оратора Демосфена, который в одной из речей сообщал, что ежегодно из Боспора в Афины доставляли 400000 медимнов хлеба, т. е. около 16 700 т. Страбон же, подчеркивая плодородность боспорских земель, называет еще большую цифру. Он пишет, что Левкои послал в Афины из Феодосии 2 100 000 медимнов хлеба, т. е. около 87 500 т. Для перевозки такого количества зерна требовалось множество кораблей (ведь грузоподъемность греческих парусных судов была небольшой).

В Горгиппии, как и в других портовых городах, значительная часть населения состояла из моряков, грузчиков, корабельщиков, торговцев.

О широкой заморской торговле горгиппийских купцов свидетельствуют найденные на территории Анапы хиосские, фасосские, гераклейские и синопские амфоры, обломки аттической краснофигурной и чернолаковой посуды. Вино, масло, глиняные сосуды и различные изделия греческих ремесленников наполняли трюмы кораблей, приходивших в гавани боспорских городов из Средиземноморья и Южного Причерноморья. Все это боспорские купцы получали в обмен на соленую рыбу, кожу, зерно и другие сельскохозяйственные продукты. Среди привозных изделий были и произведения искусства, в том числе мраморные скульптуры и рельефные надгробия.

Большую роль в занятиях жителей играли земледелие и ремесла. Особенно развито, по-видимому, было керамическое ремесло. Наряду с небольшими мастерскими, в которых работали их владельцы и члены их семьи, имелись и крупные эргастерии — мастерские, где использовался труд рабов. Так, в IV в. до в. э. в Горгиппии был керамический эргастерий, принадлежавший городу или Горгиппу. На изготовляемых там черепицах стоят клейма ГОР, что может быть началом имени Горгиппа или началом названия гражданской общины города Горгиппии. Возможно, этот эргастерий перешел в конце IV в. до н. э. в руки боспорского царя Евмела, имя которого тоже появляется на черепицах. Позднее, в III–II вв. до н. э., получают распространение двойные клейма, в которых рядом с греческим клеймом БАСИЛИКЕ, означающим царскую принадлежность эргастерия (от греческого слова «басилевс» — «царь»), стоит имя чиновника — управителя черепичной мастерской — Батака или Нумения. Кроме черепиц в керамических мастерских изготовляли большое количество различной глиняной посуды. В городе имелись также металлургические, камнерезные в другие ремесленные мастерские. Горгиппия являлась не только торговым и ремесленным центром Боспора, но и одной из его пограничных крепостей.

По свидетельству Страбона, восточнее Горгиппии начиналось гористое побережье, почти лишенное гаваней. Обитавшие там племена ахейцев, зигов и гениохов жили за счет морского разбоя. На своих «камарах» — легких лодках, вмещавших до 25–30 человек, они нападали на купеческие корабли, на приморские города и иногда останавливались в гаванях боспорских городов, чтобы сбыть там награбленную добычу. Вероятно, «камары» заходили и в горгиппийскую гавань.

Во главе города стоял «наместник боспорского царя в Горгиппии». Этот титул неоднократно упоминается в надписях, найденных в Анапе.

Официальным языком в Горгиппии, как и в других боспорских городах, был греческий. Об этом свидетельствуют многочисленные надписи горгиппийцев, сохранившиеся на мраморных и каменных плитах. Среди них есть копии декретов боспорских царей, выставлявшиеся на агоре — в общественном центре города. Имеются посвятительные надписи под статуями боспорских царей или изображениями греческих богов, надписи, рассказывающие о строительстве, списки победителей в гимнастических состязаниях, списки членов различных объединений.

В IV в. до н. э., по-видимому, уже была намечена планировка городских кварталов Горгиппии. Об этом говорит ориентация стен и направление улиц, открытых в слоях под вымосткой II в. Там отчетливо прослеживаются следы наращивания уровня улиц, начиная с IV в. до н. э., в виде чередующихся слоев керамической подсыпки, гравия и щебенки. О существовании в период эллинизма улиц на том же месте, где они проходили в первые века нашей эры, свидетельствует и заложенный дверной проем, порог которого, соответствовавший уровню улицы IV в. до н. э., во II в. н. э. оказался более чем на метр ниже уровня каменной мостовой. Строительные остатки IV в. до н. э. сохранились довольно плохо. В некоторых случаях видны нижние части стен помещений IV и начала III в. до н. э., превращенные в фундаменты построек первых веков нашей эры, кое-где уцелели остатки стен, засыпанные мусором. Не было выявлено ни одного дома IV в. до н. э., план которого можно восстановить полностью. Однако нет никакого сомнения, что Горгиппия этого времени регулярной планировки все-таки не имела. Дома не примыкали один к другому и не образовывали жилых блоков, как, например, в Олинфе — почти полностью раскопанном греческом городе IV в. до н. э.

В начале III в. до н. э. город, вероятно, переживал еще период расцвета. К первой половине III в. до н. э. относится список имен победителей в спортивных состязаниях, в том числе на состязаниях во время праздника в честь бога Гермеса. Гермес был покровителем путешественников и торговцев и одновременно богом гимнастики. В Греции ежегодно в дни празднеств, посвященных Гермесу, устраивались спортивные соревнования. Такие же соревнования проводились и в Горгиппии. Скорее всего обычай проводить в Горгиппии ежегодные состязания был введен еще в IV в. до н. э. В них участвовали разные поколения горгиппийцев. При этом характерно, что подавляющее большинство победителей носили греческие имена. Это говорит о большой роли эллинов среди жителей Горгиппии, где, кроме греков, обитали синды, а также представители других племен Северного Причерноморья.

IV в. до н. э. и начало III в. до н. э. — период расцвета не только города Горгиппии, но и его сельской округи. Земли, прилегавшие к городу, были покрыты садами и виноградниками. Обработанные поля чередовались с пастбищами и лесами. Повсюду виднелись сельские усадьбы, стоявшие изолированно или группами, образуя деревни. Следы таких деревень IV–III вв. до н. э. легко обнаружить по остаткам разрушенных каменных построек, особенно хорошо видимых при вспашке полей под виноградники. Группы домов, расположенные на расстоянии 30–50 м один от другого, открыты в Джемете по дороге из Анапы в Смолянку, вблизи Витязевской у Красного Кургана и в других местах.

Привозимые в Горгиппию товары, так же как и изделия ее ремесленников, не залеживались в лавках, а раскупались приезжавшими в город земледельцами. Сельские хозяева нуждались и в орудиях труда и в предметах бытового инвентаря. Они покупали также заморское вино, оливковое масло и изделия греческих ремесленников. Однако расцвет города был непродолжительным.

Уже во второй половине III в. и во II в. до н. э. Горгиппия испытала большие экономические потрясения, страдала она и от последствий денежного кризиса.

В 1954 г. в Анапе при строительстве санатория «Голубая волна» был найден клад, содержавший более 100 бронзовых монет. Наиболее поздними из них являются монеты боспорского царя Левкона II, которые и заставляют считать временем зарытия монет третью четверть III в. до н. э., т. е. период между 250 и 225 гг. до н. э. Все монеты были чеканены в Пантикапее. Большинство из них не имело никаких следов потертости, т. е. монеты не находились в обращении, а сразу с монетного двора были привезены в Горгиппию и очень скоро зарыты (неподалеку от современной пристани). Значительно ранее, в 1882 г., вблизи Анапы был найден другой клад монет, спрятанный во второй четверти III в. до н. э. Исследователи, опубликовавшие данные об этих кладах, считают, что их зарыли в землю в связи с начавшимся на Боспоре жестоким денежным кризисом III в. до н. э.

Однако нельзя забывать, что деньги зарывали в периоды военных столкновений и внутренних смут. Может быть, эти клады свидетельствуют также об опасностях, которым подвергались жители Горгиппии начиная с III в. до н. э. А о том, что опасности существовали, говорят 43 монеты первой половины III в. до н. э., найденные в слое пожарища, недалеко от современного морского вокзала, на раскопе «Берег» в 1971 г. Этот пожар был не единственным. Совсем в другом конце города, между улицами Набережной, Кубанской и Свободы, во дворе, где раньше находилось здание анапского горисполкома, также был открыт дом, погибший в пожаре в III в. до н. э. Тяжелые потрясения в III в. до н. э. переживала не только Горгиппия.

Об изменениях, происходивших в экономике всего Боспорского царства в течение III–II до н. э., свидетельствует и перемещение сельских поселений, прежде всего европейской части Боспора, к берегам водных бассейнов, что, по-видимому, связано с увеличением роли рыбного промысла и уменьшением роли земледелия. Множество сельских усадеб и деревень, расположенных в районе Горгиппии, прекращает свое существование.

Очень интересные сведения, помогающие объяснить это явление, дают естественные науки. Один из известных советских ученых — А. И. Дзенс-Литовский, исследуя пласты соли на дне Сакского и других крымских озер Перекопской, Керченской и Гончаро-Арабатской групп, пришел к выводу, что где-то около II–I вв. до н. э., когда в озерах откладывалась корневая соль, климат в Крыму был сухой и жаркий. Засушливый период продолжался около 150–175 лет. Советский ученый А. А. Борисов на основе анализа данных древних авторов о климате Северного Причерноморья установил, что около I в. н. э. там наблюдалось повышение температуры и уменьшение числа осадков. Видимо, исчезновение массы земледельческих поселений во внутренней части Керченского полуострова в течение III–II вв. до н. э. и переход к новым видам деятельности связан с постоянными неурожаями, вызванными засухой.

Близость Таманского полуострова к Крыму, сходство их климатических условий позволяют предположить, что в сельских районах, примыкавших к Горгиппии, находившихся на той же широте и на близком расстоянии от Керченского полуострова, наблюдались те же климатические колебания, что и в сельских районах европейской части Боспорского царства.

Изменения в экономической жизни Горгиппии отразились на размерах ее морской торговли. Если в V — начале III в. до н. э. Горгиппия являлась портом, через который экспортировался хлеб из Прикубанских земель, то с уменьшением возможностей хлебной торговли город должен был развивать внутреннюю торговлю с окружающими племенами не на основе продажи привозных товаров, которые Боспор получал из Греции в обмен на хлеб, а за счет продажи продукции своих ремесленных мастерских.

Вполне возможно, что потрясения III в. до н. э. были вызваны также и изменениями, происходившими внутри варварского мира, окружавшего боспорские владения в азиатской части[5]. Именно в это неспокойное время была возведена новая оборонительная стена на Семибратнем городище и явно стал заметен упадок этого цветущего ранее поселения. Перемены в среде местного племенного окружения при слабости центральной власти па Боспоре в конце III и во II в. до н. э. не могли не коснуться греческих городов, которые были не в силах самостоятельно оказать достаточного сопротивления врагам.

Не случайно в Горгиппии не найдено ни одного эпиграфического памятника, датируемого II в. до н. э.

К концу II в. до н. э., по-видимому, начинается стабилизация экономического положения Горгиппии, что нашло отражение в новом размахе строительных работ.

В предпоследнем десятилетии II в. до н. э. она даже начала впервые в своей истории чеканить собственную серебряную монету довольно хорошего качества. На лицевой стороне монет изображалась голова Гелиоса, на оборотной — рог изобилия с двумя звездами Диоскуров по сторонам. Вероятно, в Горгиппии вновь оживилась торговля с Прикубанскими племенами, другими городами Боспора, Южным Причерноморьем и Средиземноморьем.

ПОД ВЛАСТЬЮ ПОНТИЙСКОГО ЦАРСТВА

При последнем царе династии Спартокидов Перисаде V напор скифов на европейскую часть Боспора был так силен, что, не будучи в силах оказать скифам сопротивление, боспорская правящая верхушка во главе с Пери-садом решила обратиться за помощью к могущественному понтийскому царю Митридату VI, прозванному Евпатором (т. е. «знатным» или «благородным»). Он владел землями, расположенными к югу от Черного моря. Митридат послал в Крым военную экспедицию во главе с полководцем Диофантом, который одержал там победу над скифами и, приехав на Боспор, начал переговоры с Перисадом V о передаче им власти Митридату. Но переговорам не суждено было завершиться, так как в 107 г. до н. э. на Боспоре вспыхнуло восстание рабов во главе с Савмаком. Восставшие убили Перисада и провозгласили царем Савмака, который даже начал чеканить серебряные монеты с изображением головы Гелиоса и со своим именем. Диофант, успевший бежать к Митридату, возвратился на Боспор через полгода во главе большой сухопутной армии и в сопровождении флота. Он жестоко расправился с восставшими и провозгласил царем Боспора Митридата Евпатора — честолюбивого полководца, главной мечтой которого была победа над Римом. С этого времени Боспорское царство на много лет вошло в состав Понтийской державы.

Митридат — глава Понтийского царства — одна из ярких фигур древности. О нем еще при жизни было сложено много легенд. Одиннадцатилетним мальчиком Митридат получил царскую диадему после смерти отца, но, опасаясь убийц, подосланных соперниками, в течение семи лет скрывался, скитаясь по стране, и вернулся на престол закаленным в жизненных невзгодах. Легенда приписывала ему множество самых разнообразных качеств, рисовала его человеком исполинского роста, который бегал быстрее лани, укрощал диких коней, умел управлять сразу шестнадцатью лошадьми, запряженными в колесницу, попадал на скаку в диких зверей. Митридат был очень жесток и подозрителен, постоянно боялся, что его отравят, и приучал свой организм к различным ядам. Он был хорошим полководцем и политиком, умело использовал в своих целях недовольство эллинских городов и различных народов Востока быстрым ростом Римского государства.

Экономический подъем Горгиппии, наметившийся во второй половине II в. до н. э., продолжался и в период подчинения Боспорского царства Митридату Понтийскому. В первой четверти I в. до н. э. Горгиппия в числе главных боспорских городов (вместе с Пантикапеем и Фанагорией) получила от Митридата право чеканки монеты. Известны горгиппийские серебряные монеты — дидрахмы с головой юного Диониса и с именем города в центре плющевого венка, драхмы — с головой Артемиды и бегущим оленем и триоболы — с головой Диониса и тирсом. В меньшем количестве Горгиппия чеканила медные монеты: оболы с головой малоазийского бога Мена и стоящим Дионисом с пантерой, тетрахалки — с головой Аполлона и треножником с тирсом и еще два малых номинала медных монет со звездой и треножником и с крылом и треножником. Тот факт, что Горгиппия оказалась в одном ряду с Пантикапеем и Фанагорией, свидетельствует о ее возросшем экономическом благополучии и большой роли в экономической жизни Боспора.

Митридат старался использовать материальные богатства Боспора для борьбы с Римом. По словам Страбона, он получал с Боспора дань в размере 180000 медимнов хлеба и 200 талантов серебра, т. е. 7200 т хлеба и и 4094 кг серебра. На войны с Римом Митридат расходовал огромные средства. Но борьба его против Рима была неудачной. Во время третьей, последней, войны, которая тянулась 10 лет и закончилась поражением Митридата, правителем Боспора был сын Митридата Махар.

В критический для Митридата момент Махар изменил отцу, перейдя на сторону римлян. Возвратившийся на Боспор через Кавказское побережье Митридат убил Махара и взял в свои руки правление Боспором. Митридат заключил союзы с вождями многих соседних с Боспором варварских племен. С некоторыми он даже породнился, обручив с ними своих дочерей. Готовясь к новой войне с Римом, Митридат увеличил поборы с населения. Он стал набирать в армию рабов, чем вызвал недовольство торгово-рабовладельческой верхушки боспорских городов.

Недовольство усиливали сборщики налогов и тяжелое экономическое положение торговых городов из-за морской блокады, проводившейся римским флотом. Все это привело к восстанию боспорян. Первой восстала Фанагория, за ней другие города. Началось брожение в армии Митридата. Увидев тяжелое положение Митридата, переметнулся на сторону римлян второй его сын, Фарнак. Митридат оказался в безвыходном положении. Спасаясь от взбунтовавшихся солдат, он укрылся в пантикапейском дворце. Дворец этот пока еще не найден, но, вероятно, он находился на акрополе — на вершине горы, которая называется в память о понтийском царе — Митридат.

Не желая попасть в руки врагов, Митридат пытался отравиться, но яд не подействовал, и в последний момент он упросил одного из телохранителей заколоть его мечом. Это было в 63 г. до н. э.

В ПЕРИОД НОВОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАСЦВЕТА БОСПОРА

Смерть Митридата отдала Боспор в руки римлян. По словам Страбона, теперь боспорских царей стали назначать римляне. Сначала они назначили царем сына Митридата — Фарнака, который перешел на их сторону, но против Фарнака выступил знатный боспорянин Асандр. При поддержке местной боспорской аристократии он провозгласил себя царем и победил Фарнака, который умер от ран в 47 г. до н. э. Вскоре Асандр женился на его дочери Динамии, внучке Митридата. Новый правитель проводил большие работы по укреплению Боспора. Он даже соорудил в Крыму для защиты от кочевников грандиозный вал с башнями. После смерти Асандра в 17 г. управление перешло к Динамии, но Рим против воли боспорян назначил царем Боспора понтийского царя Полемона. Лишь в 14 г. боспорцы прекратили сопротивление и признали царем Полемона, женой которого стала Динамия. С помощью племени аспургиан, которые, по словам Страбона, были меотами и жили между Фанагорией и Горгиппией, Динамия избавилась от Полемона в 8 г. до н. э. и стала править одна. Это была мужественная женщина, которую поддерживала боспорская аристократия, не желавшая подчиняться римской державе. После ее смерти в 3 г. н. э. царем стал Аспург, сын Асандра.

Горгиппия, выдвинувшаяся при Митридате в число важнейших городов государства, продолжала процветать. Расширялись ее торговые связи, развивались ремесла и промыслы, возводились общественные постройки. На одном из каменных блоков, найденных во дворе анапской гостиницы, сохранились тексты двух рескриптов, изданных Аспургом в 15 г. н. э. В одном из них царь благодарил жителей Горгиппии за то, что они остались ему верны в то время, когда он уезжал для переговоров с римским императором (по-видимому, другие боспорские города, воспользовавшись отсутствием царя, восстали против него). Во втором рескрипте Аспург сообщал, что он освободил горгиппийцев от части налогов и пошлин с сельскохозяйственных продуктов: он разрешил им не выплачивать установленной подати в размере 1/11 части урожая вина, пшеницы и, возможно, ячменя, и части урожая проса. Поскольку, желая отблагодарить горгиппийцев, царь снижает подати именно на сельскохозяйственные продукты, мы можем предположить, что сельское хозяйство было основным занятием жителей. Это свидетельствует также о преобладании в начале I в. среди влиятельных горгиппийских граждан земледельцев и о большой роли среди них владельцев крупных сельскохозяйственных усадеб, где культивировались виноград и зерновые культуры.

Горгиппия, как и все другие боспорские города, в I в. н. э. больше не чеканила своей монеты. На Боспоре выпускались теперь монеты только с именами и монограммами боспорских царей.

В течение I и II вв. н. э. город благоустраивается. В это время на его территории появляются рыбозасолочные ванны и винодельни.

Одна из виноделен, обнаруженная в Анапе в 1969 г., имела две давильные площадки, покрытые плотным слоем цемянки из извести, песка и толченой керамики. На них ногами давили виноград, выжатый сок поступал в два резервуара — прямоугольные ямы (цистерны), стенки и дно которых также были покрыты цемянкой. Следы винодельческого промысла в Горгиппии в период нового экономического расцвета ставят ее в один ряд с другими городами азиатской части Боспорского царства, например с Кенами и Фанагорией, в экономике которых виноделие занимало важное место.

Греки боспорских городов, так же как и окружавшие их племена, потребляли большое количество сухого вина. Правда, некоторые сорта привозились в Горгиппию из Средиземноморья и Южного Причерноморья, но этого было мало. Поэтому вблизи боспорских городов земледельцы издавна выращивали свой виноград. Но случайно на монетах Нимфея, одного из боспорских городов, уже в V в. до н. э. изображали кисть винограда. Там же найдены наиболее ранние боспорские винодельни, относящиеся к IV в. до н. э. При выдавливании виноградного сока боспоряне нередко применяли специальные механические прессы. Судя по винодельням, это практиковалось и в Горгиппии.

Наряду с виноделием жители Горгиппии в I в. до н. э. и в I в. н. э. занимались и рыбным промыслом. Понтийская рыба высоко ценилась греками и римлянами. По-видимому, рыбные блюда занимали значительное место и в пищевом рационе жителей различных греческих городов-государств Северного Причерноморья. Так, в Ольвии и Херсонесе даже существовали особые рыбные рынки. Большой популярностью пользовались рыбные соусы. Соленую рыбу вывозили в Средиземноморье. Греческий поэт IV в. до н. э. Архестрат написал специальное сочинение «Записки о боспорской соленой рыбе». Страбон сообщает о крупных размерах осетров, вылавливаемых в Керченском проливе, и о вывозе соленой рыбы из озера Меотиды (Азовского моря). Полибий писал, что соленая рыба, привозимая из припонтийских стран в Рим, считалась там предметом роскоши. Он рассказывает, как негодовал знаменитый политический деятель Катон из-за того, что некоторые из римлян покупают «за тридцать драхм бочонок понтийской соленой рыбы…»

О развитии рыбного промысла в Горгиппии свидетельствуют остатки найденных там в 1960 г. двух рыбозасолочных ванн, находящихся на самом берегу моря.

Развитие промыслов в Горгиппии сопровождалось одновременно и расцветом ремесел. В I в. до н. э. и в первые века нашей эры Горгиппия сохраняла значение ремесленно-торгового центра. Изделия ее гончаров, поропластов и других ремесленников широко распространялись по окружающей сельской территории и вывозились в отдаленные районы Прикубанья.

В I в. н. э. начался новый экономический подъем Боспорского царства. Возможно, он был связан с новыми формами организации сельского хозяйства. В Горгиппии сохранились надписи, свидетельствующие об отпуске на волю рабов, — шесть манумиссий I и II вв. н. э. Чаще всего эти надписи, вырезанные на мраморных плитах, фиксируют акты об отпуске рабов и рабынь под видом их посвящения божеству или храму.

Подобный способ дарования свободы рабам широко практиковался и в Греции. Распространение вольноотпущенничества на Боспоре в первые века нашей эры говорит о возникновении новых явлений в социальной жизни боспорского общества. О них свидетельствует и изменение облика сельскохозяйственной территории. Исчезает множество мелких неукрепленных деревень. В окрестностях города в последние века до нашей эры и в I в. н. э. вырастают укрепленные сельскохозяйственные усадьбы.

Одна из таких усадеб открыта в 1964 г. археологической экспедицией Московского областного педагогического института имени Н. К. Крупской вблизи хутора Рассвет в 10 км восточнее Анапы. Это большое каменное здание, состоящее, из двух помещений. Оно существовало со II в. до н. э. по I в. н. э. Массивные каменные стены толщиной до 1,5 м делали его похожим на маленький укрепленный замок. Вероятно, это здание было центром большой сельскохозяйственной усадьбы. Ее владельцем являлся боспорянин, может быть, эллинизованный синд. В доме имелись терракотовые статуэтки богини, юноши и другие, аналогичные найденным в могилах и домах горгиппийцев. При раскопках усадьбы в помещении и на хозяйственном дворе были обнаружены железные орудия труда: мотыги и заступы, два лемеха плугов, садовый нож. Подобную же укрепленную усадьбу вблизи станицы Натухаевской обнаружил в конце XIX в. известный русский археолог В. И. Сизов.

СИНТЕЗ КУЛЬТУР

В первые века нашей эры Горгиппия превратилась в один из наиболее богатых боспорских городов[6]. Об этом говорят и памятники искусства, и многочисленные греческие надписи, высеченные на мраморных и известняковых блоках. По количеству надписей Горгиппия уступает только столице Боспорского государства — Пантикапею, где их обнаружено более 850. В Анапе и ее ближайшем округе найдено более 120 надписей, тогда как в Танаисе — 76, в Гермонассе — 65, Фанагории — 41, а в других городах значительно меньше.

Подавляющее большинство горгиппийских надписей относится к периоду между концом I в. н. э. и первыми десятилетиями III в. н. э., т. е. ко времени последнего и наиболее яркого расцвета Горгиппии.

В нескольких надписях перечислены имена горгиппийских граждан, объединившихся в союзы, называемые по-гречески синодами, или фиасами. Такие союзы создавались и как объединения для почитания какого-либо божества, например Бога высочайшего (в Танаисе), и как объединения лиц одной профессии.

Плиты с высеченными на них надписями: царскими декретами, списками граждан, посвящениями богам и боспорским царям, стояли в общественном центре города, на его главной площади — агоре. Здесь же находились самые большие здания. По своей архитектуре они напоминали постройки в современных Горгиппии городах Средиземноморья. Системы водопроводов, водостоков и водоотводящих каналов, приемы мощения магистральных улиц, устройства колодцев мало чем отличались от тех, которые использовались в провинциальных городах Римской империи. Вместе с тем все исследователи обращают внимание на серьезные перемены, происходившие в культуре Боспора в первые века нашей эры. Меняются вкусы боспорских торевтов, гончаров, художников и скульпторов, происходит процесс, получивший в литературе название «варваризации», или сарматизации, Боспорского царства. Его обычно объясняют проникновением варваров и особенно сармат в среду боспорского населения.

В многочисленных боспорских монументальных надписях, содержащих списки граждан, и особенно в надписях II–III вв. часто встречаются сарматские имена. Даже боспорские цари носят имя Савромат, происходящее от племенного наименования сармат. На монетах некоторых босцорских царей, так же как и на каменных плитах с их надписями, встречается изображение тамги — сарматского знака, вероятно, являвшегося родовым знаком царей.

Аналогичные явления характерны и для Горгиппии.

Если в списках горгиппийских жителей, ставших победителями в спортивных состязаниях в III в. до н. э., большинство имен греческие (среди них встречаются личные имена Скиф, Синд и Синдок, происходящие от этнических наименований местных племен скифов и синдов), то в надписях первых веков нашей эры преобладают имена сарматского круга.

Среди сосудов, употреблявшихся жителями в первые века нашей эры, получают распространение горшочки с залощенной поверхностью и с ручками в виде фигурок кабанов. Гончары, изготовляющие кирпичи и черепицу, ставят на них клейма в виде тамги. Приобретают популярность примитивно сделанные глиняные статуэтки конного бога, сидящей богини и другие, иконография которых не связана с изображениями греческих божеств, широко распространенными в предшествующий период.

Взаимовлияние местной и греческой традиции находит отражение в надгробных рельефах и скульптурах и прежде всего в скульптурном портрете наместника Горгиппии Неокла. Статуя эта была воздвигнута в 186 г. его сыном Геродором. Неокл изображен в длинном до пят хитоне и в плаще, перекинутом через левое плечо и окутывающем всю фигуру. Именно так одевались греки. Так изображали греческие скульпторы своих выдающихся ораторов и писателей. Широкоскулое лицо Неокла с небольшой пушистой бородкой и длинными усами обрамлено короткими кудрями. Подобную прическу мы встречаем и на портретах древнегреческих философов. Но на шее Неокла гривна — массивный обруч, концы которого спереди заканчиваются змеиными головками (между ними подвеска в виде головы быка). Такие украшения характерны для галлов, скифов и других варваров и никогда не встречаются на скульптурных изображениях греков и римлян.

Широкоскулые и уплощенные лица представителей иного, пегреческого, этнического типа боспорян мы видим и на надгробных рельефах. А наряду с этим встречаются изображения, напоминающие надгробия жителей средиземноморских городов Греции.

В некрополях Горгиппии, Фанагории, Кеп и других боспорских городов находят костяки с черепами, деформированными по сарматскому образцу, отдельные погребения, в которых умершие лежат в скорченном положении в соответствии с варварскими погребальными обрядами. А иногда в могиле, где, судя по обряду, был похоронен меот или сармат, обнаруживают такие вещи, которые обычно встречаются в погребениях греков.

Итак, в Горгиппии элементы греческой культуры тесно переплетаются с элементами культуры окружавших Горгиппию варварских племен — синдов, меотов, сарматов и др.

ГИБЕЛЬ ГОРГИППИИ

У замечательного русского художника XIX в. К. П. Брюллова есть картина «Последний день Помпеи». Видны испуганные лица людей, ищущих спасения, разрушающиеся храмы, падающие колонны. Это была катастрофа — извержение Везувия в 79 г. н. э., во время которого погибли три города, находившиеся вблизи вулкана: Помпеи, Геркуланум и Стабии. Помпеи были полностью погребены под толстым слоем вулканического пепла и пемзы, а Геркуланум залит лавой. События, в результате которых погибла Горгиппия, можно сравнить по их неожиданности и трагичности с теми, которые привели к гибели Помпеи, хотя здесь и не было извержения вулкана. Дома были сожжены, общественные здания разрушены, статуи ниспровергнуты. О гибели Помпей мы знаем из описания Плиния Младшего, а о гибели Горгиппии нам рассказывают только археологические раскопки, но они рассказывают очень красноречиво, надо только уметь прочесть скрытую в земле печальную повесть.

Недавно через весь город была прорыта широкая и глубокая траншея. В бортах ее па одном и том же уровне был отчетливо виден слой пожарищ. Обгорелые перекрытия домов, обрушившиеся на полы помещений вместе с черепичными кровлями, разрушенные степы из сырцового кирпича, которые, побывав в огне, приобрели оранжево-красный цвет, зола и угли. А в этом слое монеты первой трети III в. н. э., амфоры и другая керамика, характерная для III в. н. э. Слой этот начинается недалеко от «Русских ворот» и тянется через весь город, заканчиваясь в конце Пушкинской улицы. Десятки разрушенных домов, остатки погибшей винодельни и плиты мощеных двориков. Гончарная печь, полная золы и углей. А внутри печи горшочек с ручками в виде стилизованных зверюшек, который гончар пе успел вытащить. Несколько подвальных помещений, находившихся поблизости, были заполнены упавшими внутрь кирпичами и обгорелыми перекрытиями. Хранившиеся в подвалах глиняные амфоры и пифосы с вином и зерном оказались погребенными под упавшими на них кирпичами и балками.

По-видимому, историческая судьба Горгиппии, которая была самым южным и окраинным из крупных боспорских городов, несколько отличалась от судьбы других городов азиатской части Боспора. Окраинное положение Горгиппии всегда заставляло боспорских царей заботиться о ее укреплении. К середине III в., когда Боспорское государство переживало глубокий кризис и центральная власть была ослаблена, жить в городе стало опасно. В конце 30-х годов III в., вероятно, при боспорском царе Ининфимее Горгиппия подверглась нападению, были разрушены отдельные кварталы или даже весь город. Катастрофа, очевидно, произошла незадолго до нападения врагов на Танаис — крупный торговый центр в низовьях Дона, который был разрушен в середине 40-х годов III в. Это вражеское нашествие явилось лишь первым звеном в цепи нападений, в результате которых оказались разрушенными города европейской части Боспора.

Кто разрушил Горгиппию? Никаких письменных свидетельств об этом до нас не дошло. Правда, у римского историка Зосимы, жившего в V в., имеется сообщение о том, что готы вместе с другими племенами вторглись в границы Боспорского царства около середины 50-х годов III в., отобрали у боспорцев флот и отправились грабить Пицунду и другие богатые города Восточного Причерноморья. Возможно, они высадились по дороге и в Анапской бухте. Но разрушение Горгиппии, по-видимому, произошло еще до так называемого готского нашествия. В настоящее время мы не можем сказать, какие

именно племена совершили это нападение. Мы можем только предположительно связать их с теми племенами, которые оставили клады и отдельные монеты так называемых варварских подражаний римским денариям. Вероятно, в походах на Горгиппию участвовали аланские племена, проникновение которых на Кавказ уже в I в. засвидетельствовано письменными источниками, а их возросшее значение и связи с Боспорским царством в начале III в. н. э. — эпиграфическими памятниками.

После разгрома Горгиппия так и не смогла оправиться. Правда, кое-где население восстановило разрушенные дома, но восстановить оборонительные стены ему было пе под силу.

Жить же в неукрепленном городе становилось все опаснее. Да и чем заняться? Боспор переживал глубокий экономический кризис. На море господствовали пираты, морская торговля замерла. Пираты нападали на приморские города. И неудивительно, что при раскопках Анапы не было найдено ни одной монеты второй половины III и IV вв., тогда как в других городах азиатской части Боспора эти монеты встречаются в большом количестве. Не найдено также и привозных вещей. Только одно краснолаковое блюдо с крестом на дне удалось обнаружить в некрополе. По-видимому, жители Горгиппии, уцелевшие после разгрома города, предпочитали селиться в укрепленных усадьбах или поселках вдали от моря. Такое укрепленное поселение раскопали археологи у станицы Раевской в 32 км к юго-востоку от Анапы. Расположенная в предгорьях Кавказа па высоком плато, обнесенная мощными каменными стенами, эта крепость продолжала существовать в III и IV вв., когда на месте Горгиппии лежали развалины. Более того, городище продолжало поддерживать торговые связи с Боспорским царством и с окружающими варварскими племенами. Об этом говорят найденные там боспорские монеты IV в. с изображением боспорского царя, а также загадочные монетки с непонятными изображениями, которые являются «варварскими» подражаниями римским серебряным монетам. Такие же монеты найдены в других местах Боспора, но преимущественно в его азиатской части. Некоторые ученые считают, что эти монеты чеканили германские племена, пришедшие в Причерноморье в III в. и известные их западным современникам под собирательным именем «готы».

Во второй половине IV в. на Боспор обрушилась новая беда. Кочевые полчища гуннов, двигавшиеся из степей Азии, пройдя мимо Каспийского моря через Прикубанье, ворвались в пределы Боспора. Они сметали все на своем пути, грабили и разрушали города и селения. Горгиппию они застали уже в руинах, поэтому проследить следы гуннов на территории Анапы невозможно. Зато в соседних с Горгиппией городах и поселках они хорошо видны. Это слои пожаров и разрушений. Мелкие поселки после гуннского погрома прекратили свое существование. Мы не знаем, как долго руины Горгиппии были пристанищем ночных птиц и диких зверей. В течение последующих столетий окрестное население понемногу увозило из разрушенного города каменные блоки построек, архитравы храмов, стелы с надписями, используя их на строительство домов. Так, вероятно, попал в Джемете камень с надписью боспорского царя Савромата I о восстановлении оборонительных стен Горгиппии, о которой уже упоминали, а в станицу Гастагаевскую — великолепные мраморные блоки — часть архитрава с прекрасным растительным рельефным орнаментом. Часть этого архитрава сейчас находится в Москве в Государственном историческом музее, а два блока — в Анапском краеведческом музее.

СРЕДНЕВЕКОВАЯ МАПА

В VI и VII вв. район Боспора находился в поле зрения Византии. Она держала в своих руках торговую монополию на Черном море. Византийские крепости были в Крыму и на Таманском полуострове. Лишь вторжение хазар в конце VII в. нанесло удар господству Византии. Что было на месте Анапы в это время, мы не знаем.

Нам известно, что в XIII в. Византия, потерявшая свои владения и ослабленная крестоносцами, предоставила Генуе, или Республике св. Георгия, свободу прохода через Босфор и фактически гегемонию на Черном море.

К середине XIV в. Республика св. Георгия заняла почти все побережье Крыма, вытеснив оттуда венецианцев. Моряки и торговцы Генуи оценили удобное местоположение Горгиппии и построили на ее развалинах свою крепость. На средневековых географических картах — на карте Висконти 1318 г., Каталонской и других — на том месте, где сейчас помещают Анапу, стоит название «Мапа».

Высказано много предположении о происхождении слова «Анапа». Некогда Лопатинский выводил его из черкесских слов «ане» — «стол» и «ппе» — нос», «конец». Он считал, что «анапе» — это «столообразный выступ берега». Действительно, между большой и малой бухтами Анапы имеется плоский выступ, так что предположение имеет основания. Новицкий выводил название «Анапа» из турецких слов «ана» — «мать» и «пай» — «доля». Академик Н. Я. Марр утверждал, что слово «Анапа» происходит из абхазского языка: «напэ» — «руки», «ап», «апа» — «боги». Недавно мне пришлось услышать другое толкование: название «Анапа» получилось в результате слияния предлога «ан», что значит «около», и Мапа. Таким образом, «Анапа» значит «поселок около Мапы». При соединении двух согласных одна из них выпала. Пока что единого мнения о происхождении названия города нет. Известно только, что так называли поселок еще до прихода турок. Древнее же имя «Горгиппия» было совсем забыто.

Сколько времени существовала генуэзская крепость? Нам известно только, что расцвет Республики св. Георгия приходился на XIII–XIV вв. и что с упадком морского могущества Генуи прекратили существование и ее посты в далеких странах.

При археологических раскопках средневековья Мапа прослеживается с большим трудом, так как поселок был небольшим, монументальные постройки отсутствовали, а скромные глинобитные дома не оставляют мощного культурного слоя.

АНАПСКАЯ КРЕПОСТЬ

Турецкий писатель XVII в. Эвлий Эфенди писал, что турки завладели Анапой в 1475 г. при султане Мухаммеде II во время их похода на Кафу (Феодосию) и в бывшей генуэзской крепости, где жило небольшое черкесское племя шегакэ, оставили свой гарнизон. Важного стратегического или экономического значения для турок Анапа в то время не имела.

Положение изменилось после того, как в 1781–1782 гг. русские заняли Крымский и Таманский полуострова, а у Турции на Северном Кавказе остались только два порта — Анапа и Суджук-Кале (у Новороссийской бухты).

В 1781 г. по указанию турецкого султана Гамида Анапа с помощью французских инженеров была превращена в первоклассную крепость с крупным гарнизоном. Ее начали усиленно застраивать. К 1783–1784 гг. в Анапе уже было 550 лавок и кофеен. Устроив там таможню, турки ощутили выгоду от торговых оборотов с окрестными народами: ногайцами, адыгами, черкесами и др. Анапский порт стал единственным, через который можно было вывозить товары из Черкесии. В 1784–1795 гг. из Анапы вывезли девять больших и малых кораблей масла, воску, бычьих кож. Она превратилась в рынок, поставлявший в гаремы Константинополя черкешенок. Анапа занимала ключевые позиции на подступах к Кавказу и давала возможность турецкому флоту контролировать кавказские берега.

При Екатерине II, во время второй русско-турецкой войны, в 1788 г. главнокомандующий граф Г. А. Потемкин приказал генерал-аншефу П. А. Текелли выступить против Анапы и Суджук-Кале. Но штурмовать Анапу оказалось не под силу для русской армии, и опа отступила.

Через два года, в феврале 1790 г., генерал-поручик Ю. Б. Бибиков из Прикубанья на свой страх и риск, без разрешения начальства предпринял экспедицию против Анапы с суши. Он переправился через реку Кубань по льду, имея 7609 человек и 26 полевых орудий. Более месяца оп осаждал Анапу. Ему удалось даже промерить ров, окружавший крепость, глубина и ширина которого были от 14 до 15 футов (4,27—4,57 м). Но налетевшая снежная буря нанесла большой урон войску, и 27 марта был отдан приказ об отступлении. Поход оказался безрезультатным. За самовольные действия сам Ю. Б. Бибиков попал под суд.

В конце мая этого же года контр-адмирал В. А. Ушаков после разгрома турок в Синопской бухте подошел с эскадрой к Анапе. Оп пробыл у ее стен неделю и сделал промер бухты. Морское сражение, которое Ушаков провел у Анапы, серьезного значения не имело.

Два сухопутных и морской походы явились как бы подготовкой к решительному наступлению на форпост турок.

В 1791 г. русские начали генеральное наступление. Руководил этим решающим походом генерал-аншеф И. В. Гудович, командующий войсками Кубанского и Кавказского корпусов… По приказу Г. А. Потемкина Гудович. 9 мая 1791 г. двинулся с войсками из Темишбека. Одновременно с ним войска Кубанского корпуса повел генерал-майор Загряжский, а из Крыма генерал-майор Шиц. К Анапе подошло войско, насчитывавшее около, 15 тыс. человек: 15 батальонов пехоты, 54 кавалерийских эскадрона, 2700 егерей, 2 полка донских казаков и мушкетерский полк. Оно имело 50 орудий и 90 штурмовых лестниц.

Гарнизон анапской крепости состоял из 25 тыс. человек, в его распоряжении находилось 83 пушки и 19 мортир. Кроме того, на стороне турок выступали черкесы. Силы были неравны. Однако осада началась, и благодаря храбрости русских войск 22 июня 1791 г. после пятичасового штурма крепость пала. Около 13,5 тыс. турецких солдат было взято в плен. Турецкий флот, посланный на помощь крепости, опоздал на 12 дней и ушел ни с чем обратно.

Завладев крепостью, русские войска взорвали батареи, разрушили стены, засыпали рвы и колодцы, сожгли дома. Но по Ясскому миру Анапа снова перешла в руки турок. Они восстановили крепость, и в начале XIX в. Анапа превратилась в центр работорговли.

В записках дворян Вешняковых и медынского купца Новикова, составленных в 1804–1806 гг., говорилось, что турки опять стали отстраивать город, сооружать мечети, магазины, возводить дома.

В 1807 г. черноморская эскадра под начальством контр-адмирала С. А. Пустошкина вновь захватила крепость. Крепостные стены были взорваны, 80 колодцев крепости забиты чугунными орудиями и снарядами и также взорваны. От укреплений ничего не уцелело, а в городе осталось только 20 жителей. Но вскоре Анапа опять перешла в руки турок. Они опять восстановили крепость и заселили ее.

В 1809 г. русский десантный отряд вновь овладел Анапой. Затем русские войска осадили Поти, и турецкий гарнизон капитулировал. Позднее была взята и сухумская крепость. Турки потеряли все свои опорные пункты к северу от реки Риопи. Укрепления Анапы, которые турки успели восстановить за короткий срок, русские на этот раз сохранили. Более того, в крепости был оставлен русский гарнизон, так что теперь она стала оплотом русских. Однако по бухарестскому мирному договору 1812 г., завершившему русско-турецкую войну 1806–1812 гг., города Анапа, Поти и Ахалкалаки вновь перешли в руки турок.

В 1828 г., через 40 лет после первого похода русских против Анапы, состоялся шестой поход.

В походе 1828 г. участвовал флот под командованием вице-адмирала А. С. Грейга и сухопутные войска под начальством контр-адмирала А. С. Меньшикова. Анапская крепость защищалась гарнизоном турок из 6000 человек и 8000 горцев. В русском отряде, осаждавшем крепость, насчитывалось немногим более 5000 человек. Осада длилась с 7 мая по 12 июня и закончилась падением крепости, которая сильно пострадала от жестокой бомбардировки.

По адрианопольскому миру, заключенному с Турцией в 1829 г., за Россией закреплялись Анапа, Поти и все побережье вплоть до Аджарии. Турция, потеряв Анапу, лишилась хорошо укрепленного плацдарма. Достаточно сказать, что протяженность каменных стен, окружавших анапскую крепость к моменту ее падения, была около 4 км. Стены крепости, разрушенные при штурме, больше не восстанавливались.

Из записок офицеров, участвовавших во взятии крепости, известно, что большая территория внутри крепости, прежде всего юго-восточная часть, пе была полностью обжита. Дома стояли хаотично, часто огораживались высокими заборами, на улицу окон в них не делали. Извилистые проходы между рядами домов были кривы и местами до того узки, что два всадника с трудом могли проехать рядом. Пришедшее в Анапу новое население стало строить себе другие дома, но еще долгое время Анапа напоминала большую деревню.

В 1846 г. Анапа была официально объявлена городом. Это третий город, известный по побережью Анапской бухты, в том месте, где источники называют Синдскую гавань, Горгиппию и Many. Судьба, однако, готовила новые испытания этому многострадальному клочку земли. Во время Крымской войны 1855 г. русское население покинуло Анапу, предварительно разрушив все ее укрепления и находившиеся там постройки. И все-таки туркам не суждено было владеть этой территорией. Крепость восстановить они уже не успели. В июле 1856 г. русские войска вошли в Анапу. На руинах крепости стал строиться новый город. Камни от разрушенных крепостных стен употребили для возведения домов.

Постепенно исчезли остатки былых укреплений. От крепости уцелели лишь «Русские ворота», а о южной крепостной стене напоминает название улицы — Крепостная. Вдоль нее еще в начале XX в. тянулся ров, который в XVIII в. форсировали русские войска. Старшее поколение анапчан до сих пор вспоминает, как весело было зимой скатываться на салазках с высокого земляного вала в широкий глубокий ров. Сейчас ров засыпан землей и над ним уже успели вырасти большие деревья, образующие бульвар между улицами Крепостной и Протапова.