Синее пламя

ШЕСТНАДЦАТЬ:

Сиэкт и ее прихвостни ждали нас в главной комнате.

— Хорошее прикрытие, — сказала она, преградив мне путь.

— Зато так меня не поймают, — сказала я. — Знаю, вас это расстраивает.

Она помрачнела, но не угрожала запереть меня в комнате. Конечно, она и с дороги не ушла.

— Простите, — сказала я, — но мне нужно уйти.

— Ты поклялась, что не выйдешь.

— Я не соглашалась.

Она склонилась ближе, от нее пахло корицей.

— Тебе плевать на то, что ты подставляешь людей?

— Я тоже рискую людьми, и они в большей опасности, чем ваши.

Дверь открылась. Я не обернулась, но, судя по тому, как Сиэкт отпрянула и расправила плечи, это был Ондераан.

— Сиэкт, — сказал он, — пусти ее.

— Это риск.

— Нет. Ниа, доложишь мне, когда вернешься, — он заговорил тихо с кем-то. Через миг рядом со мной появился Джеатар.

— Пройдемся по городу? — он улыбнулся Сиэкт, но не дружелюбно.

— Ведите.

Мы покинули виллу и пошли с вечно присутствующей толпой к месту, где акведук пересекал стену. Слишком высоко над зданиями, чтобы дотянуться, и мы пошли по городу до внешней стены. Ряды высоких домов были у балок, поддерживающих акведук. Я улыбнулась. Первая удача за эти дни.

— Думаю, это путь наверх, — сказала я. Крыши домов были почти на уровне с акведуком. Попасть с верхнего этажа на крышу будет непросто, но мы могли это сделать.

— От крыши прыжок в три фута, — сказал Данэлло.

— Может, больше, — Джеатар не спешил радоваться. — Отсюда сложно оценить расстояние.

— Попробовать стоит, — сказал Данэлло.

Джеатар замешкался, разглядывая здания.

— Попробовать стоит. Если мы поймем, как попасть внутрь и избежать того, что приготовила для нас Вианд.

Мужчина врезался в меня, направляясь в другую сторону. А потом другой, третий. Я отошла в сторону, прижалась к зданию. Джеатар и Данэлло сделали так же.

— Что происходит? — спросил Данэлло.

Люди спешили с испуганным видом. Они оглядывались и ускоряли шаги.

— Если бы мы были дома, я бы сказала, что идут солдаты.

Джеатар нахмурился.

— Хуже.

Трое Бессмертных появились в поле зрения, броня из пинвиума блестела в свете солнца. Люди спешили уйти с их пути, тех, кто не успевал отойти, отталкивали.

— Что нам делать? — прошептала я.

— Не двигайся, — сказал Джеатар.

Бессмертный подошел к нам. Моей сердце колотилось в груди, я хотела бы, чтобы у меня осталась боль для него.

— Вы трое, — первый указал на нас, я медленно вдохнула. — Идемте с нами.

— Что? — сказала я, Джеатар кивнул и сказал:

— Да, сэр.

Идти с ними? Он с ума сошел?

Бессмертный прошел в следующее здание, у которого были желтые и зеленые ставни на первых двух этажах. Они поднялись по ступенькам, открыли дверь. Донеслись тихие крики.

— Слушайся их, они думают, что мы — солдаты, — прошептал Джеатар и прошел за ними.

Мы поднялись тихими шагами, а они топали громко, стараясь запугать. Хлопали двери, кричали люди. Отовсюду доносился грохот.

Бессмертный остановился к двери на втором этаже. Двое стояли в стороне, пока третий выбивал дверь. Он отступил, и двое других ворвались в комнату.

— Не выпускайте их, — сказал нам третий Бессмертный и вошел.

Джеатар закрыл дверь и махнул нам, чтобы мы помогали.

— Мы должны, — тихо сказал он.

Крики доносились изнутри. Грохот, билось стекло.

— Оставьте его! — кричала женщина. — Он ничего не сделал!

— Мондри Белаандриан, по приказу герцога Верраада я арестовываю вас за измену.

Джеатар сжал кулаки, напрягшись. Он с тревогой посмотрел на меня.

Святые! Он знал его. Он мог быть частью Подземелья.

— Выражение мнения — не измена, — сказала женщина. — Уберите руки от… Ай! — грохот, словно тело врезалось в мебель. Мужчина закричал, начал ругаться, а потом…

— Фенда, нет!

Металл звенел о металл, а потом девочка закричала от боли.

— Она лишь ребенок! — всхлипывал мужчина. — Как вы могли?

Джеатар закрыл глаза и отвел взгляд. Данэлло побледнел.

— Это не правильно, — прошептала я. Нам нужно остановить это. Глаза Джеатара открылись, он был в ужасе.

— Слушайся их.

— Но…

— Ничего не делай!

Женщина всхлипывала, мужчина кричал от злости. Я не слышала ребенка. Двое Бессмертных вытащили мужчину, его одежда была в крови. Третий тащил женщину за руку.

— Прошу, не оставляйте ее здесь, — сказала она, слезы текли по щекам. — Мне нужно доставить ее в Лигу Целителей.

Один из Бессмертных фыркнул.

— Вы не можете позволить Лигу.

Джетара поймал взгляд мужчины. Они смотрели друг на друга с такой болью, что я не знала, что столько можно в себе вынести. Мужчина взглянул на комнату. Джеатар кивнул едва заметно, я упустила бы, если бы не смотрела.

Бессмертный толкнул женщину к Джеатару.

— Расправься с ней.

— Да, сэр, — Джеатар схватил ее за руку с пустым лицом.

Она не смотрела на него, плакала, вырывалась и звала Мондри и ее ребенка. Бессмертные потащили его по ступенькам и за дверь.

— Тесса, это я, — сказал Джеатар, ослабив хватку, но не отпустив. Я прошла мимо него в комнату. Данэлло не отставал.

Девочка лежала в слишком большой луже крови. Ей было тринадцать, может, четырнадцать. Старый меч лежал на полу рядом с ней, лезвие было чистым. Она не ранила их.

Я прижала ладони к ее сердцу и голову. Ничего, кроме тишины и смерти.

— Она…? — прошептал Данэлло.

— Ушла, — Целители умели и убивать.

Как они могли? Убить девочку, защищающую отца? Она не была им угрозой.

Мужчины в синем уводили бабушку. Я побежала вперед.

— Нет, Ниа, назад, — кричала она.

Солдаты повернулись ко мне, руки были на мечах. Я схватила книгу со стола бабушки и бросила в них.

— Пустите ее!

Он вытащил меч, шагнул ко мне. Я подняла кулаки.

— Эй! — рявкнул другой солдат. — Это ребенок. Оставь ее.

Почему я не сказала этого Бессмертным?

— Это неправильно, — прошептала я.

— Да, — Данэлло стоял, сжав кулаки, словно хотел ударить кого-то.

Джеатар провел Тессу в комнату. Она упала рядом с дочерью, обняла и уткнулась лицом в ее волосы. Темные, блестящие. Красивые черные волосы.

Я отошла к окну.

— Я должна была что-нибудь сказать.

— Ты не могла, — Джеатар поднес руку к моему плечу, я отпрянула. Его рука опустилась.

— Я должна была попытаться. Заговорить, вспыхнуть их броней — хоть что-то.

— Ты даже не знала, была ли у них боль.

Оставь ее. Это ребенок.

— Я должна была попытаться.

Он вздохнул.

— Тогда мы все были бы мертвы. Тесса, Данэлло, все мы. Кроме тебя, — он шагнул ближе ко мне и окну. — Ты была бы на пути к герцогу. На пути к чему-то ужасному.

— Я уже хуже, чем они. Я их не остановила.

— Но ты остановишь. Мы остановим. Снова.

Я посмотрела на девочку.

— Не достаточно скоро.

Данэлло успокаивал мать, пока Джеатар заботился о девочке. Он принес гробовщика и помог отнести ее на кладбище за городом. Сказал Тессе, когда ее похоронят. Я пошла за ними в виллу.

Злые голоса приветствовали нас. Барников, Сиэкт и остальные из Подземелья и Гевега кричали друг на друга. Мы вошли в комнату, крики прекратились.

— Мондри арестовали, — холодно сказал Джеатар. — Фенда мертва.

Сиэкт вскрикнула, прижала ладони ко рту. Она подбежала к Тессе и обняла ее. Слезы текли у обеих. Сиэкт увела ее за дверь, где я не была, в комнаты, где жили местные.

Никто не говорил. Мы просто стояли.

— Что происходит? — спросил Джеатар.

Барников вышел вперед.

— Это может подождать. Сейчас не…

— Говори.

Он кашлянул.

— Мне жаль семью.

— Вы не из-за этого спорили с Сиэкт.

— Нет. Я знаю, сейчас не время, но уже четыре дня, мы хотим домой. Мне очень жаль, но у нас есть свои семьи. Дела. Если мы могли бы уйти сами, мы бы уже ушли, но вы пообещали, что вернете нас в Гевег.

Джеатар закрыл глаза и склонил голову на бок, словно пытался сдержать крик. Я это тоже ощущала.

— Не сейчас, Барников, — сказала я. В чем дело? Девочка умерла из-за того, что родители хотели ей лучшей жизни. Мы тоже хотели своим семьям лучшей жизни.

Без герцога. Все это должны были понимать.

— Ты права, — сказал Барников, — это плохо…

Джеатар схватил стул и бросил. Он врезался в стену и разбился.

— Нет, вы уйдете сейчас.

Данэлло осторожно шагнул к Джеатару, вытянув руку.

— Уверен, это может подождать.

— Я хочу, чтобы эти люди покинули мой дом, — кричал Джеатар на Данэлло.

Барников пятился, смутившись. Другие отводили взгляды.

— Ждите наверху на кухне, — сказал Джеатар. — Возьмите еды на три дня, не больше. Я буду там, как только переоденусь и смою кровь Фенды с рук.

Барников повел всех, печально посмотрев на меня.

— Это просто басэери, — бормотал он. — Какая разница, умрут ли они?

Я отвела взгляд. Это звучало ужасно, но я говорила недавно подобное. Они были всего лишь басэери, но мне было ужасно. Басэери пытались остановить герцога, как и мы. Он относился к ним не лучше, чем к гевегцам.

Не все они были плохими. И ни один ребенок не должен был умирать, защищая отца, кем бы она ни была.

— Я вернусь, как только посажу их на борт, — сказал Джеатар. — Не делай ничего импульсивного, пока меня нет.

Я кивнула, все еще в шоке.

Джеатар пошел наверх. Данэлло подошел ко мне и обвил рукой плечи.

Это успокаивало, но мне все равно хотелось бросить пару стульев.

— Айлин, — сказала я. — Мне нужно забрать ее боль.

— Ты собиралась отдать ее мне утром.

Я вырвалась из его руки и пошла к двери.

— Нет, я заберу ее сейчас.

— Почему? Что не так? Расскажи.

Он не поймет. Мне нужна была эта боль. Она будет напоминать мне, как это ужасно. Как это опасно. Как это убивает. Потому что я хотела найти Бессмертных и заставить их тоже страдать.