Синий бар

Глава 16

Арнав

В кабинете доктора Мешрама, расположенном рядом с моргом больницы Бхагвати, Арнав и Шинде отказались от предложенного чая. В комнате, где они сидели, было сыро, в углу на потертом ковре гудел протекающий холодильник, а стены были голыми, если не считать одинокой фотографии бунтаря и лидера правых, в оранжевой одежде и фирменных солнцезащитных очках, которого боготворил весь Мумбаи.

Арнав наблюдал за нервным Шинде, который спустя четыре дня после ранения еще не был допущен к службе. Друг не любил отдыхать.

Инспектор, которому Шинде поручил дело в Версове, взял отпуск в связи со смертью в семье, поэтому Шинде передал дело Арнаву.

Спустя несколько минут ожидания в дверь заглянул доктор Мешрам в белом халате, хирургической шапочке и перчатках. От усталости он осунулся и растерял свою обычную жизнерадостность.

– Я знаю, что вы просили присутствовать на вскрытии, – произнес Мешрам, прежде чем Шинде успел заговорить, – но мой ассистент… э-э-э… подготовил тело заранее, поэтому я не мог терять время.

– Вы хоть понимаете, насколько важна идентификация личности жертвы в этом деле? – спросил Шинде.

– Я уверен, что доктор Мешрам сделал все возможное, – вмешался Арнав. Травма сделала Шинде раздражительным, особенно после того, как он узнал, что кость в верхней части руки заживает не так быстро, как ожидалось.

– Спасибо, сэр, я стараюсь. – Доктор Мешрам слабо улыбнулся и поднял руки в перчатках, чтобы предупредить, что не сможет ответить на рукопожатие. Потом он снова повернулся к Арнаву. – Мой постоянный ассистент в отпуске. В нашей вентиляционной системе случился какой-то сбой, к тому же ни одна пила не работает, поэтому накопилось много работы. Моего помощника заменяет новичок.

– Тело все еще на столе? – уточнил Арнав.

– Да. Можете взглянуть, если хотите. Я расскажу, к каким выводам пришел.

В масках и перчатках Шинде и Арнав вошли в комнату для вскрытий. В кондиционированном воздухе витал запах формальдегида и дезинфицирующих средств. Обезглавленное тело, лежащее на стальном столе, стало еще бледнее, чем раньше, и казалось восковым, а следы от порезов на руках, груди и бедрах были почти черными. Большой, глубокий Y-образный разрез начинался в верхней части обоих плеч, проходил по середине груди и опускался ниже живота. Зашитая рана выделялась на теле, словно рубец.

– Возраст – от двадцати пяти до тридцати лет, – начал доктор Мешрам. – У нас нет ни зубов, ни зубной эмали, поэтому вряд ли получится сказать точнее. Я отправил на анализ образцы костей.

Это была не очень хорошая новость. Чем точнее возраст, тем больше шансов найти совпадение в списках пропавших без вести.

– Содержимое желудка показывает, что жертва давно не ела. Я взял образцы тканей и крови для исследования в лаборатории Калины.

– А что насчет обезглавливания? – поинтересовался Арнав.

– Оно произошло через некоторое время после смерти. Она умерла примерно за десять часов до того, как труп обнаружили.

Десять часов. Мысли Арнава неслись наперегонки, пока он слушал патологоанатома. Значит, она умерла утром. Кто бы это ни сделал, у него было много свободного места, помещение, в котором можно было выпустить кровь из тела, и помощь в этой отвратительной операции – возможно, от людей, которые выбросили останки.

– Судя по зажившим ранам, преступник держал ее у себя не меньше недели, – добавил доктор Мешрам.

Ее морили голодом и пытали. Арнав ежедневно был свидетелем человеческой низости, но это уж чересчур.

– Причина смерти? – спросил Шинде.

– Возможно, преступник задушил ее, поскольку в легких виден отек, обычно мы проверяем это, осматривая нос и губы, – тут Мешрам покачал головой, – но в данном случае не было ни носа, ни губ.

– Есть ли следы сексуального насилия? – Шинде скрестил руки на груди.

В моргах всегда холодно, но сейчас Арнав почувствовал холод иного рода. Волосы на руках встали дыбом, словно в ответ на угрозу. Кто-то совершал ужасные злодеяния на протяжении десяти лет или больше, и никто об этом не знал.

– Есть. Но мы не нашли следов ДНК преступника. Судя по внутренним органам, она рожала, по крайней мере, один раз.

Это чья-то мать. Кто заботится о ребенке этой женщины? Арнав изо всех сил старался сохранять спокойствие. Он и раньше видел матерей на этом столе, но судьба этой женщины, которую даже после смерти нельзя было узнать, глубоко тронула его. Химический запах со слабыми нотками гниющей капусты, исходящий от трупов, мучал его. Последний раз его тошнило в морге десять лет назад. Не хотелось бы повторять этот опыт. Он выпрямился, сжал руки в кулаки.

– На теле есть какие-то опознавательные знаки? – задал вопрос Шинде.

– Родимое пятно под левой грудью.

Родинку можно было использовать, только чтобы подтвердить ее личность, но не чтобы установить. Доктор Мешрам указал на бледную тень под левой грудью.

– Каковы результаты рентгена? – спросил Арнав. – Может быть, она перенесла какую-то операцию?

Лучше уж говорить, чем блевать. К облегчению Арнава, его голос звучал спокойно. Инспектор, которого выбило из колеи мертвое тело. Да если об этом прознает Шинде, он ему спуску не даст. Он украдкой взглянул на друга, который выглядел не лучше, чем чувствовал себя Арнав. Но, как и большинство мумбайских полицейских, Шинде старался сохранять профессиональную отрешенность.

– Мы сделали рентген, но не нашли в теле никакого устройства. Иногда находим кардиостимуляторы, но только у пожилых жертв. – Доктор Мешрам взял в руки пакет с замком-молнией. – Вы просили меня поискать вот это, и я нашел.

Внутри прозрачного пакета в белом свете мерцали крошечные синие блестки – это и было то подтверждение, которого ждал Арнав.

– Это все одна серия убийств, – вынес вердикт он. – Других способов установить ее личность нет?

– К сожалению, только по ДНК. Возможно, помогут отчеты по крови и тканям. Но это займет некоторое время.

– Больше ничего?

– Она делала лазерную эпиляцию, – сообщил доктор Мешрам. – По всему телу нет волос.

Арнав запомнил эту информацию, но пока что отложил в дальний ящик. Шинде поблагодарил патологоанатома, и Арнав попросил доктора Мешрама сохранить тело до дальнейших распоряжений. В соответствии с обычной процедурой патологоанатом оставлял только образцы тканей, а невостребованные тела отправлял на похороны в течение трех дней после вскрытия.

Подбросив Шинде до дома, Арнав набрал номер Али.

– Джи, сааб.

– Мне нужен черный фургон Maruti, о котором я тебе говорил. – Арнав вцепился в руль, пристально глядя на скользкую от дождя дорогу.

– Я пытаюсь его сфотографировать.

– Где он?

– У Бхая есть доля в таксомоторной компании в районе шоссе Андери-Курла. Один из моих парней видел фургон, похожий на тот, что вы описали, спрятанный в углу гаража.

Бхаем Али был Расул Мохсин. Арнав выпрямился на сиденье машины.

– Если этот фургон окажется тем самым, я позабочусь о том, чтобы ты не пожалел, что выследил его.

– Я сделаю все возможное, сааб.

Али не был правой рукой Расула Мохсина, скорее доверенным лицом, и руководил несколькими головорезами. Однажды, много лет назад, Арнав спас ему жизнь во время полицейской облавы. Тот услуги не забыл. Его содействие обходилось дорого, но Арнав никогда не жалел потраченных на него, иногда из собственного кармана, денег.

Если болтливый дурак, которого подслушал Али, был прав, Расул заключил контракт на утилизацию трупов. Логично, что черный фургон был частью подпольного парка автомобилей, оборудованных под личные цели, которые были в распоряжении у всех главарей банд.

Он мог рассказать об этом Шинде, и тогда тот, возможно, передал бы дело другому инспектору из своего участка. Расул был слишком крупной рыбой, чтобы Шинде оставил дело в руках офицера, который ему не подчинялся, даже если это был его лучший друг. Или Арнав мог подождать, пока не будет уверен на сто процентов. Ему не было дела до Расула. Если Расул действительно подписал контракт, Арнав хотел узнать только о том, кто стоит за ним.

Он включил радио, и из динамиков зазвучала еще одна старая песня на хинди, которую так любила Тара, навевая воспоминания о дымном «Синем баре» и о соблазнительной, но отстраненной улыбке бывшей возлюбленной, освещенной мигающими огнями.