Синкретизм

Часть первая — Форгешихте. Глава 17. Blues as I can be

Глава 17. Blues as I can be.

«ЭсЭмэс ТыВ ДжимДжив Хрт-нТр Высджр…»

«Ты уверен, что так?» — дотошная до темы перевода языков лингвист Ирка очень заинтересовалась моими сопоставлениями иероглифов папируса с английским текстом.

«Типа того… Но это еще не все… ЭсДжеп-Кв Эм ЭрВэ аСАв…»

Сказать, что удастся расшифровать белибердистику заклинания с ветхового свитка без моей помощи — было бы ничего не сказать. Мои товарищи хоть и смекалистые, со знаниями и умениями, но в математике не секли от слова совсем.

Уровень сложности по максималке выбрали коллективно мы сами. И вроде пока справлялись успешно. Слепая удача, или странная квест-комната на то и рассчитана, чтобы даже дурак справился рано или поздно — не знаю.

На столе у профессора имелась запись с символическим алфавитом и обозначениями сверху латинских букв. Несколько букв из заклинания недоставало. Чтобы сделать полной фразу и дополнить затертую шифровальную карту, пришлось высчитывать формулами соотношения пропущенных неизвестных. Затем символы необходимо было распределить в верном порядке, который бы соотносился с английским алфавитом, так как оригинал закорючек шел с иностранным в перебивку и с заменой букв на 3−1 4−2 и 5−3, 6−4…

Грубо говоря схема напоминала S=}'{=1=A то есть S — значила букву A по английски… Сложно, но можно. Спасибо подсказкам, оставленным и разбросанным в комнате и на письменных блоках на кухне. Получилось выудить закономерность вычислительной функции… Еще и верхний плюс нижний регистры. Сомневаюсь, ой сомневаюсь, что тут кто-то еще допер бы до всех этих заморочек…

«…саХа бАк р хефт Хрэ, дижэнк ра м ха вефь, Дижирвэ вэДэДэТиФа эм прэ всэджр…»

«Так, это напоминает уже что-то… Чадские языки? Или семитские… Дай сюда, попробую на русский каракули эти добить.»

«Любимка, а уверена, что стоит тратить время на такое? Интересно, как без переводчика бы тут расчет был на прохождение игры?»

«Наверняка ключ-подсказка в одной из той книг был или еще какой, аудио… Помнишь странные фразы, что звучали откуда-то, когда мы тут все исследовали?»

Когда мне рассказали женатики, что не стоит париться о мерещашихся звуках, что им тоже такой антураж нагоняли, я подуспокоился. Не полностью, но отлегло от сердца прям, блин!

При входе в спальню из своеобразного лифта Саню, Иру и Юлия тоже встретил довольно странный звук, будто само пространство сжимается, и слышались шёпоты-переговоры, будто с другой реальности. Описывали они их, конечно, по-иному, чуть менее красочно, чем в моем воображении прозвучало, но схоже. Секунд десять-пятнадцать… Далее наступила тишина и остался лишь давящий звук океана. Такого плана разлом в звуке случился еще несколько раз, под определенные действия команды. Каждый раз, когда кто-то брал фотоальбом с полки, по триггеру шли хохот и милые нежности между мужчиной и женщиной, очевидно, погружая в атмосферу семьи профессора, а также детский смех.

Когда Юлий нашел музыкальную шкатулку, все трое услышали отчетливо фразу жены Эдгара: «С днём рождения, милый! Мы всегда будем вместе…»). На чистом русском языке. Не пойму, почему тут недокрутили антураж создатели Мимесиса? Могли и на немецком уж записать. По-видимому, совсем главные сюжетные хитрости оставили для всеобщего понимания…

Но почему дневник был на немецком, и все остальные книги здесь на латыни, английском, немецком, но не на русском? Чтобы своеобразную полную инструкцию и руководство к открытию вибрациями мелодии замка, а также направления источника, конечной задачи в целом — открыли лишь как хинт, пасхалку?

А если все сюжетное доступно любому на русском, почему при входе в ванную (хотя скорее душевую) комнату, слышались знакомые до боли всем шумы при «спуске» и разговор из компании Мимесис?

«Мозг испытуемых продолжает излучать активность. Необходимая нейро деятельность приближается к заданному уровню. Признаки жизнедеятельности на месте. В очередной раз подтверждаем, что живой человеческий организм является главным ключом к дальнейшим опытам. При сочетании с источником…» — на что это был намек? Пока ни в одной из доступных нам комнат, кроме извилистого темного коридора между кухней и гостиной, нет и намека на сайд-квест, где можно использовать данную информацию.

Мой аналитический разум яростно пытался переварить все это и найти логический ответ. Пока безуспешно. Что ж, отложим в банк памяти на потом, на заметку.

Когда мы с Сашей пришли, Ира возилась с Источником в душе. Чтобы понять его местонахождение, и, что иронично, «источник» света — требовалось выключить свет во всей комнате. А это случилось, когда Юлий покинул парочку на батискафе.

Для того, чтобы найти пучок излучения, надо было открутить душ — свет лился вместе с водой из трубы. Старая добрая задачка с прокруткой кранов — переключение направления и перекрытия напора водного потока. Как ребята поняли — пока вода льется из раковины, свет из душа не получится перенаправить в нужную нам сторону — гостиную. Ведь вода также будет литься и там, и там. Пока они с этим разбирались, я и принялся обыскивать дополнительно комнатушку профессора.

Слева от выхода из лифта — дверь в коридор к лаборатории, спереди — спальня, справа — проход к туалету. Спальня профессора представляла собой светлое и спокойное место. Имелась кровать, столик рабочий с тумбочками, на нем радиоприемник. Его я даже потыкал из интереса, на авось.

При переключении радио — ловятся радиоволны. Различные крики о помощи, походу с «крушения кораблей», ниочемные разговоры сотрудников Мимесиса с перечислением цифр и прочих лабораторных «диагнозов». Оставил включенным местное радио на музыкальной волне той эпохи. Даже диджей был своеобразный, на английском общался, нес что-то… Как, интересно, называли диджеев в те времена? Просто ведущий? Иногда музло искажается на музыку из нашего времени. Слышал и АББУ, и битлов, и хард рок, и русские песенки уже… Но чаще джаз прошлого. Звукорежиссер имел вкус.

Помимо этого скудный набор в оформлении — лампа, книжный шкафчик с тремя полками, разбитый на разделы «Music», «Science» и с безымянным строем.

Книги я поперебирал, но ничего такого эдакого. При нахождении книги с броскими буквами «H. P. Lovecraft» обдало загадочными словами на непонятном демоническом языке, как чтение обряда… А не их ли я, кстати, и переводил сейчас?

Еще была тумбочка у кровати, при касании которой опять-таки на чистом русском услышал уже читанное: «Сегодня 02.05.1926 я вселился в свое новое жилище и завожу обновленный рабочий журнал, где буду вести все самые важные заметки…»

Наверное, Ирка права, тут и без того подсказки там-сям раскиданы. Не все, самые важные… 02.05.1926. Запомнил очень хорошо.

У кровати стояло какое-то комнатное растение, высотой под двухметровый протекающий потолок. Вроде пальма… На стене большая групповая фотография семьи… Очевидно, ученого, так как не пойму, чьи еще можно было бы фото вешать у себя в спальне. Похожие фото я видел и в альбоме, и в коридорах, везде.

Семья немецкого профессора на вид — очень образованная и культурная. Отец — высокий и стройный мужчина с густыми черными волосами. В те года, как я понял, не было цвета еще, и фото были примитивные черно-белые, сделанные на пленку или стеклянные пластины. Изображения получались не столь детализированными и реалистичными, как современные фотографии. Сбитый контраст, глубина резкости…

Эдгар везде одет в традиционный для того времени костюм из черных брюк, белой рубашки и черного жакета. Его жена — красивая женщина с длинными светлыми волосами. На каждом изображении одета в модные на тот момент платья. Сын аккуратно причесан, милый и хрупкий, с кудрявыми светлыми волосами. Все они выглядят очень счастливыми и довольными жизнью… Что же произошло? Как эти приятные люди прожили свои жизни, почему Эдгар окончил свой путь на подводной станции?

Свет в спальне исходит с потолка, а также от тусклой лампы на тумбочке. К туалету ведет небольшой коридор, на стенах которого висят опять-таки фотографии семьи. Вот мать баюкает новорожденного… А тут уже семья позирует за столом…

В душевой комнате минимализм — туалет, и торчащий сверху душ, раковина, на полу дырка под смыв воды.

«Я верно понимаю, что из этой комнаты выжали все, что можно?» — голос Юлия раздался внезапно, застав нас врасплох. Эффект неожиданности, когда к тебе подходят сзади — всегда пугает.

«Эй, не надо так подкрадываться!» — заохал Санек.

«Извиняюсь, не подумал. Я переправил сгусток света с кухни через различные отражатели в Гостиную. Твоя картина-мозаика помогла, Олег. И вот принес…» — Юлик звякнул хрупким хрусталем четырех бокалов, — «Мелодию осталось подобрать. Там, кстати говоря, работающий граммофон, представляете⁈ Затерлась пластинка только.»

«Тут целая полка с музыкой, нотами, а в гостиной пианино, музыкальный автомат… Скомбинируем, подобрать попробуем?» — мое предложение народ оценил.

«Разбираешься в такой теме? У меня медведь на ухо наступил, Ирка вообще от музыки далека…» — Саша обратился к Юлию.

«Немного, но подзабыл уже за годы нотную грамоту, практики не было…»

«Я вполне справлюсь!» — да, музыкалка во мне отпечаталась надолго. Петь и играть любил… И что гитару в угол забросил-то? Вытеснила современность старомодные развлечения, эх.

«Замечательно! Граммофон услышишь, я его включенным оставил, может поможет.» — Юлик заглянул в душевую, — «Луч, смотрю, уже смогли в густой пучок сжать? Давайте помогу нужную траекторию в гостиную перевести.»

«Зашибись, дела распределили. Ирка на переводе заклинания, мы с тобой на луче пошаримся, Лега на музло.» — Саня сразу отправился изучать геометрию и различные зеркала в помещениях.

«Постойте, о каком заклинании речь?» — Юлий был крайне удивлен.

«Ира нашла папирус с каракулями, я перевел на инглиш, сопоставляя знаки с цифрами по шифр-ключу… Вот теперь всю эту белиберду она на русский решила попробовать перевести.» — я указал на бумагу с текстом.

«Оу, да это же мертвый язык Древнего Египта!» — Юлий заулыбался своей неотразимой неповторимой улыбкой, — «Я по телевизору видел передачу историческую, очень похожи иероглифы!»

«Тооочно!!! Египетский язык, составляющий отдельную ветвь афразийской языковой макросемьи… Вот почему показался знакомым! Молодец Юлий, дело пойдет быстрее.»

«Что ж, время тикает и бежит, пора за дело. Удачи, Олег!» — Юлий присоединился к Саше в лучевой задаче, а Ира уставилась в бумажку с заклинанием.

«Оки, я пошел…» — ребята даже не обернулись в мою сторону, не отвлекаясь от своих дел.

Мысль, что я опять сейчас останусь в одиночестве не внушала энтузиазма. Но в этот раз я знал, что ребята недалеко, в паре минут хода, это успокаивало расшатанные нервы.

Прихватив кипу нот вышел в коридор, представляющий собой будто бы искаженное пространство иллюзорной геометрии. Благодаря технике анаморфоз казалось, что проход спускается вниз и «движется» при ходьбе. У противоположной стены — дверь ведущая в лабораторию, с «Звуковым замком» на входе. Своеобразная трубка для принятия звука, как у старых телефонов, и ксилофон с выбитыми плашками, без молоточка.

Сопоставляя наполненную джазом спальню профессора с резко давящей тишиной и капающей водой, все больше начинал хотеть вернуться обратно к ребятам. Молниеносная отстраненность от соседней комнаты была поразительной. Словно невидимая звукоизоляционная стена отделяла одно от другого.

Как мы выясняли и утвердились в своих догадках — главной сюжетной задачей здесь является провести луч света из спальни в гостиную, а также открыть дверь в кабинет профессора. Для этого нужно будет взять бокалы из кухни, наполнить их водой и с помощью любимой мелодии профессора открыть мудреный замок.

Прямо у двери начинался резкий разворот на 180 градусов, коридор заворачивал и опять уходил «вниз». Хоть и понимал, что это лишь обман мозга — пол был ровный, никакой смены вертикали не происходило. Примерно такой же коридор, как и прежде, только в конце идет поворот налево к входу в гостиную. Ранее проход был заблокирован, а сейчас — разгребён и свободен силами Саши. Сложность задачи по очищению пути состояла в небольшом нюансе по освещению — тут оно не работает. Совсем. Полная и резкая тьма, к которой приходилось приспосабливаться глазам.

Быстрым шагом пройдя вдоль стен, увешанных фотографиями и глупенькими детскими экспликациями из фольги и бумаги, спустился в гостиную.

Здесь кое-что изменилось.

Теперь вдоль туннеля с чудовищными фресками тянулся пучок света из кухни. Желтоватый луч составлял своеобразную сеть в гостиной, отражаясь от пепельницы, до сих пор дымящейся блестящей трубки, деревянного пианино с отражающими узорами, металлического музыкального автомата и одной из фотографий на стене. В довершение — графин, который сейчас наполнен водой до определенного уровня, черной «метки»-галочки. Уже от графина луч света отходил в тотемную статую в центре зала.

Видимо, Юлий методом проб и ошибок точечно вымерял направление и собирался повторить то же самое с красноватым источником в душевой. А моя задача — мелодия.

С кухни доносилась незатейливая музыка саксофона.

Та-Та-На-На-на-на—ла-ла-лу-лай…

Запись дальше заедала и начинала играть сначала.

Что ты мне подскажешь, старинный плеер прошлого века?

Музыкальный автомат 1926 года — это настоящее чудо техники. Винтажное оборудование, которое позволяет наслаждаться звуками музыки в любое время суток. Неужели всего век назад начали уже такое делать? Как сильно скачок технологий продвинулся! Теперь наследника этой огромной достойной махины можно запихнуть в задний кармашек. Корпус выполнен из блестящего металла и украшен изысканными резными узорами, которые придают ему особый шарм и изысканность. Автомат, кажется, с большим выбором различных мелодий, судя по множественным табличкам…

На корпусе автомата — ручки для регулировки громкости и скорости воспроизведения. А также кнопка. Одна единственная. Ну что, нажмем ее?

…ла-ла-лу-лай…

Затертость. Скрежет.

…на-на-ду-дай-да…

Затертость. Скрежет.

…Та-Та-На-На-на…

Хм, а если еще кнопку нажать?

Мелодия небольшого ансамбля сменилась на фоно.

Лам-Пам-Пам-Туду-Ра-ла…

Тут затертостей нет.

Еще есть?

Так я прощелкал семь различных записей. Скрежет и заедания были лишь у первой, да и мелодия чем-то напоминало отрывки из граммофона с кухни. Одно дополняло другое, но цельного звучания не складывалось. Может заглянуть внутрь автомата? Крышка вроде спокойно подымается, смогу починить…

Работал автомат на основе механического принципа. Внутри корпуса находился большой барабан, на который были нанесены отверстия в определенной последовательности. Включение автомата запускало вращение барабана, а музыкальные ноты, расположенные на специальных карточках, поднимались и проходили через отверстия в барабане. Это вызывало удары молоточков по струнам, которые и создавали звук выбранной мелодии.

Закроем крышку… Починить тут не представляется возможным ничего. Это не компьютер разобрать-собрать, от пыли почистить. Оперативку не потрясешь, проводки не подогнешь…

Оки-доки, значит пришло время покопаться в нотах.

Старенькое пианино — ни на секунду не состарившийся на вид шедевр, который сочетает в себе элегантный дизайн и превосходное качество звука. Быстро проиграв гаммы для разминки пальцев, я в этом убедился.

Его корпус выполнен из массива дерева и украшен изысканными резными узорами схожими с теми, что на автомате. Клавиши пианино изготовлены явно не из дешевого материала, а какой-нибудь слоновой кости, а их нажатие создает нежный и мелодичный звук… Кайф. Оба этих музыкальных инструмента — пианино и музыкальный автомат — настоящие произведения искусства, которые не только позволяют услаждать слух музыкой, но и послужат украшением любого интерьера. Они создают особую атмосферу в комнате и придают ей изысканный и элегантный вид.

Надо будет потом музыке побольше посвятить себя, может прикупить диджейского оборудования, освоить программы для сведения, углубиться в эту степь… Потом, сейчас квест.

Ноты… Ох, ноты… Давненько в руках не держал, не изучал. Но помнить — помню. Странная штука память. Надо найти мелодию схожую с теми, что доносятся от граммофона и автомата?

Эта…

лАла-Ла-та-Ла

Нет.

Па-ра-пам-пам…

Тоже нет.

Ту-ду-ту-ду. Та-татааа…

Есть!

«The Saint Louis Blues»

American song composed by W. C. Handy in the blues style and published in September 1914.

Мелодия была знакомая… Наверняка я ее слышал несколько раз в списке топ-100, и не одном. Сейчас я понимал. В отличии от пластинки на кухне и табличек автомата, тут были и слова… Конечно, эту по радио в спальне профессора пели! Ведущий говорил Бэсси Смит вроде исполняла…

Так, вспомним молодость… Наиграем, напоем…Потом еще на бокалах с ксилофоном выбивать. А ребята все равно еще луч сюда не довели, спешить некуда…

I hate to see that evening sun go down

I hate to see that evening sun go down

Cause my baby, he’s gone left this town

Форма — необычная. Стихи представляют собой уже знакомый стандартный двенадцатитактовый блюз, в обычное время с тремя строками текста. Первые две строки повторяются, но также имеет 16-тактный бридж, в ритме хабанера, с испанским оттенком.

Feelin' tomorrow like I feel today

If I’m feelin' tomorrow like I feel today

I’ll pack my truck and make my give-a-way

Ритм, подобный танго, обозначается как четвертная нота с пунктиром, за которой следуют восьмая и две четвертные ноты, без каких-либо прерываний и связок. Исполняется во вступлении и в бридже из шестнадцати тактов.

St. Louis woman with her diamond ring

Pulls that man around by her, if it wasn’t for her and her

That man I love would have gone nowhere, nowhere

Обычно блюз часто становился простым и повторяющимся по форме. «Saint Louis Blues», напротив, имеет несколько взаимодополняющих и контрастирующих мелодий. Похоже на классические рэгтайм композиции…

I got the St. Louis blues, blues as I can be

That man’s got a heart like a rock cast in the sea

Or else he wouldn’t have gone so far from me

Словно цель при сочинении песни — объединить рэгтайм синкопию с настоящей мелодией в духовной традиции…

I love my baby like a school boy loves his pie

Like a Kentucky colonel loves his mint 'n rye

I love my man till the day I die…

«Ай! Твою ж!!!»

В очки врезался яркий красный сгусток света. Я резко отклонился, уводя глаза из под удара, но естественно — было поздно. Кажись, моя лазерная коррекция зрения продолжалась.

«Оу, сорян, Лега!» — донеслось слева из потемок коридора от Санька, — «Не сильно ослепило?»

«Да так, на пол-глаза всего лишь, не беда!»

Вся честная компания ввалилась в гостинную. Мужики шли по направлению луча, а Ира так и не отвлекалась от записей, увлеченно переводя мертвый язык.

«Исполнение было чудесным! Прости, что прервали.» — Юлий деликатно извинился, — «Думаешь, нашел то что нужно, и откроем ту дверь?»

«Да, точно оно по всем признакам. Вы пока добивайте загадку со светом, пойду замок отпирать. Бокалы с собой?»

«Не, мы их в душевой оставили у раковины. Музыка по твоей части, боялись испортить… Переполнить водой или типа-того…» — Санек говорил это на отвали, его увлекала задачка с лучом.

«Лады, пойду тогда с лабой разберусь. Как открою — крикну, подваливайте.»

Добрался до душевой, стараясь не задевать пучок красного света, чтобы лишний раз не мешать ребятам, а заодно не облучиться еще больше хрен пойми чем. Нашел бокалы, лежащие в раковине. Теперь из крана била сильная струя воды. Холодной, ледяной воды. Так. Разная наполненность — разная высота звука? Наберу все до полной, а у Ксилофона уже разберусь, чего не хватает. Перелить можно всегда и вылить.

Та-ак… Передо мной обломанная панель ввода вибрациями, полные бокалы… А стучать чем? Молоточка от Ксилофона не видать.

«Ребят, не помните, в записях — что там профессор использовал на бокалах для звука?» — прокричал в уходящий в темноту коридор.

«Табачницу. Забыл отдать, в туннеле нашел.» — Юлий быстро подбежал и убежал, будто его тут и не было, отдав мне мелкий железный коробок. Тоже заприметил его ранее, но не придал значения.

«Так — сказал бедняк.» — вслух пробормотал я.

Структура у песни своевольная. Нет четкой повторяющейся линии, поэтому попробуем все подряд. Из скольки нот вообще мелодия, сколько нужно для кодового замка? Бокала всего четыре, попробуем начать с первых строк.

Ля диез, резко переход в си, ми, си, соль-соль…

Переливая туда-сюда воду, кое-как нащупал нужные нотки. Предварительно постучал по остаткам Ксилофона. Убедившись, что от него толку нет, приступил к бокалам, выбивая нужный темп мелодии… Удача! Не потребовалось долгих подборов, происков и прочего! С первого куска, с первой попытки — дуракам везет!

Замочек отозвался легким потрескиванием шестерней, и дверь открылась. Сама, мне даже не нужно было ничего нажимать, просто ушла куда-то вверх, оставив арку входа.

«Кричу, в общем! Открыл!»

«Кул! Сейчас подойдем, мы вроде добили луч уже, сек!»

«Я пока осмотрюсь…»

Лаборатория предстала передо мной полной загадок и интерактивных элементов. Рычажки, приборы, механизмы… Все можно было пощупать, чем я и занялся. Что еще делать в квест-руме? Тыкать, дергать все подряд, естественно.

От включения одного — начала пузыриться колбочка, другой запускал какой-то моторчик… Работа каждого из загадочных приспособлений порождала звук. При запуске всего, до чего у меня дотянулись руки, вышло подобие музыки… Глубокий Даб-Степ?

Точно выверенная лаборатория физика, который экспериментирует над пространством. Лучше и не опишешь. Словно вырванная из фантастического фильма 60-х годов. Разумеется, на столе стоит клетка с подопытной мышкой. Как же без нее… Мышка живая, покормить даже походу можно… В углу — кусок ткани с синим сиянием… Источник? Дождусь ребят, пусть они открывают, достали вспышки в глаза. Вдоль левой стены тянулось искаженное прозрачное стекло. Создавался эффект, что лаборатория находится выше темного пространства… Зала? Наверняка. За этим окном единственное, что хоть как-то освещало пустоту — подсвеченное изумрудным неведомое существо на подиуме в центре зала, под витриной. Подобие инопланетного и потустороннего скафандра.

«Эй, вы где там⁈» — одному становилось с каждой минутой глазения на тварь все жутче.

«Идем, идем!»

Тиммейты не заставили себя долго ждать.

Музыка к главе — https://author.today/work/283242?c=21449590&th=21449590