Гольбах Поль Анри Система природы, или О законах мира физического и мира духовного
Поль Анри Гольбах
Система природы, или О законах мира физического и мира духовного
Содержание.
СООБЩЕНИЕ ИЗДАТЕЛЯ.
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
О ПРИРОДЕ И ЕЕ ЗАКОНАХ, О ЧЕЛОВЕКЕ, О ДУШЕ И ЕЕ СПОСОБНОСТЯХ, О ДОГМАТЕ БЕССМЕРТИЯ, О СЧАСТЬЕ.
Глава 1. О ПРИРОДЕ.
Глава 2. О ДВИЖЕНИИ И ЕГО ПРОИСХОЖДЕНИИ.
Глава 3. О МАТЕРИИ, ЕЕ РАЗЛИЧНЫХ СОЧЕТАНИЯХ И ДВИЖЕНИЯХ, ИЛИ О ПРОИСХОДЯЩИХ В ПРИРОДЕ ПРОЦЕССАХ.
Глава 4. О ЗАКОНАХ ДВИЖЕНИЯ, ОБЩИХ ДЛЯ ВСЕХ ТЕЛ ПРИРОДЫ; О ПРИТЯЖЕНИИ И ОТТАЛКИВАНИИ, О СИЛЕ ИНЕРЦИИ, О НЕОБХОДИМОСТИ.
Глава 5. О ПОРЯДКЕ И БЕСПОРЯДКЕ, О РАЗУМЕ, О СЛУЧАЕ.
Глава 6. О ЧЕЛОВЕКЕ, О ЕГО ДЕЛЕНИИ НА ФИЗИЧЕСКОГО ЧЕЛОВЕКА И ЧЕЛОВЕКА ДУХОВНОГО, О ЕГО ПРОИСХОЖДЕНИИ.
Глава 7. О ДУШЕ И ОБ УЧЕНИИ СПИРИТУАЛИСТОВ.
Глава 8. ОБ УМСТВЕННЫХ СПОСОБНОСТЯХ - ВСЕ ОНИ ЯВЛЯЮТСЯ ПРОИЗВОДНЫМИ ОТ СПОСОБНОСТИ ЧУВСТВОВАТЬ.
Глава 9. О РАЗНООБРАЗИИ УМСТВЕННЫХ СПОСОБНОСТЕЙ - ЭТИ СПОСОБНОСТИ ПОДОБНО НРАВСТВЕННЫМ КАЧЕСТВАМ ЗАВИСЯТ ОТ ФИЗИЧЕСКИХ ПРИЧИН; ЕСТЕСТВЕННЫЕ ОСНОВЫ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ, НРАВСТВЕННОСТИ И ПОЛИТИКИ.
Глава 10. НАША ДУША НЕ ИЗВЛЕКАЕТ СВОИХ ИДЕЙ ИЗ САМОЙ СЕБЯ; НЕ СУЩЕСТВУЕТ ВРОЖДЕННЫХ ИДЕЙ
Глава 11. УЧЕНИЕ О СВОБОДЕ ЧЕЛОВЕКА.
Глава 12. РАЗБОР УТВЕРЖДЕНИЯ, ЧТО СИСТЕМА ФАТАЛИЗМА ОПАСНА.
Глава 13. О БЕССМЕРТИИ ДУШИ, О ВЕРЕ В ЗАГРОБНУЮ ЖИЗНЬ, О СТРАХЕ СМЕРТИ.
Глава 14. ЧТОБЫ СДЕРЖАТЬ ЛЮДЕЙ, ДОСТАТОЧНО ВОСПИТАНИЯ, НРАВСТВЕННОСТИ И ЗАКОНОВ; О ЖЕЛАНИИ БЕССМЕРТИЯ, О САМОУБИЙСТВЕ.
Глава 15. ОБ ИНТЕРЕСАХ ЛЮДЕЙ, ИЛИ ОБ ИХ ИДЕЯХ СЧАСТЬЯ; ЧЕЛОВЕК НЕ МОЖЕТ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ БЕЗ ДОБРОДЕТЕЛИ.
Глава 16. НЕПОНИМАНИЕ ЛЮДЬМИ ОСНОВ СВОЕГО СЧАСТЬЯ - ПОДЛИННЫЙ ИСТОЧНИК ИХ БЕДСТВИЙ; ТЩЕТНЫЕ ПОПЫТКИ ПОМОЧЬ ИМ.
Глава 17. ИСТИННЫЕ, ИЛИ ОСНОВАННЫЕ НА ПРИРОДЕ, ИДЕИ - ЕДИНСТВЕННОЕ ЛЕКАРСТВО ОТ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ БЕДСТВИЙ; ПОВТОРЕНИЕ ИЗЛОЖЕННОГО В ЭТОЙ ПЕРВОЙ ЧАСТИ; ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
О БОЖЕСТВЕ, О ДОКАЗАТЕЛЬСТВАХ ЕГО СУЩЕСТВОВАНИЯ, О ЕГО АТРИБУТАХ, О СПОСОБЕ, КАКИМ БОЖЕСТВО ВЛИЯЕТ НА СЧАСТЬЕ ЛЮДЕЙ.
Глава 1. ПРОИСХОЖДЕНИЕ НАШИХ ИДЕЙ О БОЖЕСТВЕ.
Глава 2. О МИФОЛОГИИ И ТЕОЛОГИИ.
Глава 3. ТУМАННЫЕ И ПРОТИВОРЕЧИВЫЕ ИДЕИ ТЕОЛОГИИ.
Глава 4. РАЗБОР ДОКАЗАТЕЛЬСТВ БЫТИЯ БОЖЬЕГО, ДАННЫХ КЛАРКОМ.
Глава 5. РАЗБОР ДОКАЗАТЕЛЬСТВ БЫТИЯ БОЖЬЕГО, ДАННЫХ ДЕКАРТОМ, МАЛЬБРАНШЕМ, НЬЮТОНОМ И ТАК ДАЛЕЕ.
Глава 6. О ЧЕЛОВЕКЕ, О ЕГО ДЕЛЕНИИ НА ФИЗИЧЕСКОГО ЧЕЛОВЕКА И ЧЕЛОВЕКА ДУХОВНОГО, О ЕГО ПРОИСХОЖДЕНИИ.
Глава 7. О ДУШЕ И ОБ УЧЕНИИ СПИРИТУАЛИСТОВ.
Глава 8. О ВЫГОДАХ, ПРОИСТЕКАЮЩИХ ДЛЯ ЛЮДЕЙ ИЗ ИХ ПОНЯТИЙ О БОЖЕСТВЕ, ИЛИ О ВЛИЯНИИ ЭТИХ ПОНЯТИЙ НА МОРАЛЬ, ПОЛИТИКУ, НАУКУ, СЧАСТЬЕ НАРОДОВ И ОТДЕЛЬНЫХ ЛИЦ.
Глава 9. ТЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПОНЯТИЯ НЕ МОГУТ СЛУЖИТЬ ОСНОВОЙ МОРАЛИ; ПАРАЛЛЕЛЬ МЕЖДУ ТЕОЛОГИЧЕСКОЙ МОРАЛЬЮ И МОРАЛЬЮ ЕСТЕСТВЕННОЙ; ТЕОЛОГИЯ ГИБЕЛЬНА ДЛЯ ПРОГРЕССА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ МЫСЛИ.
Глава 10. О ТОМ, ЧТО ЛЮДИ НИЧЕГО НЕ МОГУТ ВЫВЕСТИ ИЗ ВНУШАЕМЫХ ИМ ИДЕЙ О БОЖЕСТВЕ; О НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ И БЕСПОЛЕЗНОСТИ ИХ ПОВЕДЕНИЯ ПО ОТНОШЕНИЮ К БОЖЕСТВУ.
Глава 11. АПОЛОГИЯ ВЗГЛЯДОВ, СОДЕРЖАЩИХСЯ В ЭТОМ СОЧИНЕНИИ; О БЕЗБОЖЬЕ; СУЩЕСТВУЮТ ЛИ АТЕИСТЫ?
Глава 12. СОВМЕСТИМ ЛИ АТЕИЗМ С НРАВСТВЕННОСТЬЮ?
Глава 13. О ПОБУЖДЕНИЯХ, ВЕДУЩИХ К АТЕИЗМУ; МОЖЕТ ЛИ БЫТЬ ОПАСНО ЭТО МИРОВОЗЗРЕНИЕ, ДОСТУПНО ЛИ ОНО ПОНИМАНИЮ ТОЛПЫ?
Глава 14. РЕЗЮМЕ КОДЕКСА ПРИРОДЫ.
ПРИМЕЧАНИЯ.
Познание силы и величия природы всегда лишено достоверности, если обращают внимание только на ее части, а не рассматривают ее в целом.
ПЛИНИЙ "ЕСТЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ", КН. VII.
СООБЩЕНИЕ ИЗДАТЕЛЯ.
Рукопись публикуемого труда находилась среди многих других в собрании одного ученого - большого любителя коллекционировать произведения такого рода. Вот что сообщает нам заметка, находящаяся в начале копии, с которой печаталась книга:
"Лица, очень близкие покойному г-ну Мирабо, постоянному секретарю Французской Академии наук, а также тесно связанные с его другом де Мата, которого смогла разлучить с ним только смерть, приписывают это произведение г-ну Мирабо. Этим лицам мы обязаны следующими подробностями, касающимися автора и его рукописей.
Кроме признанных и известных трудов, которые принесли г-ну Мирабо заслуженную добрую славу, в годы молодости по выходе из духовного общества священников Оратории, где он жил несколько лет, Мирабо, как говорят, написал много других сочинений. Эти очень смелые сочинения по крайней мере при жизни автора не были предназначены для печати. Более того, когда г-н Мирабо был назначен воспитателем к принцессам Орлеанского дома, он решил уничтожить большую часть рукописей, которые могли подвергнуть его опасности. Однако неверность некоторых друзей, которым он доверил свои работы, помешала ему осуществить эту предосторожность, и некоторые из его рукописей, не предназначавшиеся к печати, были без ведома философа неосторожно опубликованы при его жизни. К их числу относится труд "Мир, его происхождение и его древность" в трех частях, вышедший в свет в 1751 г. Еще несколько отрывков, принадлежащих перу того же автора, можно найти в небольшом сборнике, опубликованном тайно и весьма некорректным по отношению к автору способом в 1743 г., под названием "Nouvelles Libertйs de penser" ("Новые духовные свободы"). Как бы то ни было, как только у г-на Мирабо стало больше свободного времени, он возобновил свои занятия философией и даже посвятил ей себя целиком. Говорят, что именно тогда он написал "Систему природы" - труд, которому он до самой смерти отдавал все свои силы и который в кругу самых близких друзей называл своим "Завещанием". Действительно, в этом труде, самом смелом и необыкновенном, какой мог до сих пор создать человеческий ум, г-н Мирабо, можно сказать, превзошел самого себя. Объем научных сведений и исследований, результаты которых изложены в этом труде, дает все основания полагать, что автор воспользовался познаниями своих друзей, а также что многие примечания были добавлены позднее.
Вот заглавия других неопубликованных трудов, которые приписывают тому же автору: 1) "Жизнь Иисуса Христа", 2) "Беспристрастные размышления о Евангелии", 3) "Мораль природы", 4) "Краткая история древнего и современного духовенства", 5) "Взгляды древних на евреев". "Беспристрастные размышления о Евангелии" и "Взгляды древних на евреев" были опубликован" в 1769 г. Последняя из названных работ в совершенно искаженном виде была опубликована Ж. Ф. Бернаром в сборнике, вышедшем в 1740 г. в Амстердаме в виде двух маленьких томиков форматом in 12 градусов под названием "Dissertations mкlйes" ("Рассуждения на различные темы").
Что касается мнения о г-не Мирабо, то все те, кто его знал, всегда восхищались его безукоризненной честностью, искренностью, прямотой словом, его общественными добродетелями и моральной чистотой. Г-н Мирабо умер в Париже в возрасте 85 лет 24 июня 1760 года".
ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА.
Человек несчастен лишь потому, что отрекся от природы. Его ум до того заражен предрассудками, что его можно было бы считать навсегда обреченным на заблуждения. Повязка предубеждений, которую на него накладывают с детства, прикреплена столь прочно, что лишь с величайшим трудом можно сорвать ее. Ко всем его познаниям примешивается какое-то гибельное бродило, неизбежно делающее их зыбкими, темными, ложными. Человек, на свое несчастье, захотел переступить границы своей сферы; он попытался проникнуть за пределы видимого мира - и тщетна неоднократные и жестокие падения раскрывали ему безумие его затеи. Он захотел быть метафизиком, прежде чем стать физиком, пренебрег реальностью, чтобы размышлять над призраками, презрел опыт, чтобы упиваться умозрительными системами и гипотезами. Он не осмелился просвещать свой разум, против которого его настроили с ранних лет, и, вместо того чтобы помышлять о счастье на земле, всеми силами стремился узнать, какой будет его судьба в воображаемой загробной жизни. Одним словом, человек отвернулся от изучения природы и предпочел погоню за призраками, которые подобно блуждающим огням, встречающимся ночью путнику, устрашили его, ослепили и заставили покинуть ту простую дорогу истины, свернув с которой он не сможет достигнуть счастья.
Поэтому важно постараться разрушить иллюзии, способные только сбить нас с пути. Пора начать черпать в природе целебные средства против бедствий, причиненных нам исступленной фантазией. Руководимый опытом, разум должен наконец поразить предрассудки, жертвой которых так долго был человеческий род, в их источнике. Пора, чтобы столь несправедливо униженный разум бросил этот малодушный тон, делающий его как бы соучастником обмана и безумия. Истина одна1; она необходима человеку, она никогда не может повредить ему; ее непреоборимая сила рано или поздно обнаружится. Поэтому нужно раскрыть людям истину, показать им ее притягательную силу, внушить отвращение к постыдному культу заблуждения, которое, скрываясь в образе истины, слишком часто становится объектом их поклонения. Блеск истины может резать глаза лишь врагам человеческого рода, чья власть сильна только глубоким невежеством, в котором они держат умы людей.
Не к этим испорченным людям должна обратиться истина; ее голос может быть услышан только добродетельными людьми, способными мыслить и достаточно чувствительными, чтобы испытывать скорбь при виде бесчисленных бедствий, навлекаемых на землю религиозной и политической тиранией; людьми, достаточно проницательными, чтобы разглядеть бесконечную цепь злополучий, которые заблуждение во все времена заставляло терпеть удрученное человечество. Именно заблуждению мы обязаны тяжелыми цепями, которые повсюду куют народам тираны и жрецы. Именно заблуждению мы обязаны рабством, до которого доведены почти во всех странах народы, предназначавшиеся природой для свободного труда ради своего счастья. Именно заблуждению мы обязаны религиозными страхами, от которых люди повсюду чахнут в вечной тревоге и из-за которых они во имя каких-то призраков убивают друг друга. Именно заблуждение - виновник той застарелой ненависти, тех варварских преследований, тех непрестанных убийств и возмущающих души трагедий, местом действия которых - якобы во имя интересов неба - столько раз становилась земля. Наконец, по вине освященных религией заблуждений человек остается в неведении относительно своих очевиднейших обязанностей и своих неотъемлемых прав, не знает самых бесспорных истин. Почти повсюду человек какой-то лишенный величия духа, разума, доблести жалкий узник, которому бесчеловечные тюремщики никогда не позволяют видеть дневного света.
Постараемся же рассеять туман, мешающий человеку твердой поступью идти по тропинке жизни, внушим ему мужество и уважение к своему разуму. Пусть он узнает свою сущность и свои законные права, пусть станет искать ответа у опыта, а не у воображения, сбитого с пути авторитетом, пусть откажется от предрассудков своего детства, пусть построит свою нравственность на своей природе, на своих потребностях, на реальных преимуществах, обеспечиваемых ему жизнью в обществе. Пусть он осмелится любить самого себя, пусть трудится ради своего собственного счастья, трудясь ради счастья других. Одним словом, пусть он станет рассудительным и добродетельным, чтобы быть счастливым здесь, на земле, и оставит опасные или бесполезные фантазии. Если же ему нужны вымыслы, то пусть он по крайней мере позволит другим создавать себе другие, отличные от его собственных иллюзии, пусть он, наконец, поймет, что самое важное для жителей этого мира быть справедливыми, милосердными, миролюбивыми и нет решительно ничего менее интересного, чем их мнения о вещах, недоступных разуму.
Таким образом, цель этой книги - вернуть человека к природе, сделать для него дорогим разум, заставить любить добродетель, рассеять мрак, скрывающий от него единственную дорогу, которая может верно привести к цели его стремлений - счастью. Таковы искренние намерения автора. Добросовестно относясь к своей задаче, он излагает читателю лишь такие идеи, которые после серьезного и зрелого размышления представляются ему полезными для спокойствия и благополучия людей и благоприятными прогрессу человеческой мысли. Поэтому он приглашает читателя обсудить его принципы. Автор не только не желает разорвать священные узы морали, но, наоборот, рассчитывает укрепить их и отвести добродетели место на, алтарях, которые обман, самообман и страх воздвигали до сего времени опасным призракам.
Стоя у края могилы, давно уже подготовлявшейся ему временем, автор дает самое торжественное заверение в том, что в своем труде он имел в виду лишь благо своих ближних. Его единственная честолюбивая мечта - заслужить признание небольшого круга сторонников истины и добродетельных лиц, искренне ищущих ее. Он пишет не для тех глухих к голосу разума людей, которые в своих суждениях сообразуются лишь со своими низменными интересами или пагубными предрассудками. Его охладевшему праху нечего будет бояться ни их воплей, ни их злопамятства, столь страшных для всех тех, кто осмеливается еще при жизни провозгласить истину.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
О ПРИРОДЕ И ЕЕ ЗАКОНАХ, О ЧЕЛОВЕКЕ, О ДУШЕ И ЕЕ СПОСОБНОСТЯХ, О ДОГМАТЕ БЕССМЕРТИЯ, О СЧАСТЬЕ.
Глава 1. О ПРИРОДЕ.
Люди всегда будут заблуждаться, если станут пренебрегать опытом ради порожденных воображением систем (1). Человек - произведение природы, он существует в природе, подчинен ее законам, не может освободиться от нее, не может - даже в мысли - выйти из природы. Тщетно дух его желает ринуться за грани видимого мира, он всегда вынужден вмещаться в его пределах. Для существа, созданного природой и ограниченного ею, не существует ничего, помимо того великого целого, часть которого оно составляет и воздействия которого испытывает. Предполагаемые существа, будто бы отличные от природы и стоящие над ней, всегда останутся призраками, и мы никогда не сумеем составить себе правильных представлений о них, равно как и об их местопребывании и образе действий. Нет и не может быть ничего вне природы, объемлющей в себе все сущее.
Пусть же человек перестанет искать вне обитаемого им мира существа, способные дать ему то счастье, в котором ему отказывает природа. Пусть он изучает эту природу и ее законы, пусть созерцает ее энергию и неизменный образ действий. Пусть он применит свои открытия для достижения собственного счастья и молча подчинится законам, от действия которых ничто не может его избавить. Пусть он согласится с тем, что не знает причин, окруженных для него непроницаемой завесой; пусть безропотно покорится велениям универсальной силы, которая никогда не возвращается вспять и никогда не может нарушить законы, предписанные ей ее собственной сущностью.
Мыслители явно злоупотребляли столь часто проводившимся различением между физическим человеком и человеком духовным. Человек есть чисто физическое существо; духовный человек - это то же самое физическое существо, только рассматриваемое под известным углом зрения, то есть по отношению к некоторым способам действий, обусловленным особенностями его организации2. Но разве эта организация не есть дело рук природы? Разве доступные ей движения или способы действий не являются физическими? Видимые действия человека, равно как и совершающиеся внутри его невидимые движения, порожденные его волей или мыслью, являются естественным результатом, неизбежным следствием его собственного устройства и получаемых им от окружающих существ импульсов. Все, что было придумано в ходе истории человеческой мыслью, чтобы изменить или улучшить жизнь людей и сделать их более счастливыми, всегда было лишь неизбежным результатом собственной сущности человека и воздействующих на него живых существ. Все наши учреждения, наши размышления и познания имеют своей целью только доставить нам то счастье, к которому нас заставляет непрестанно стремиться наша собственная природа. Все, что мы делаем или мыслим, все, чем мы являемся и чем мы будем, всегда лишь следствие того, чем нас сделала всеобъемлющая природа. Все наши идеи, желания, действия представляют собой необходимый результат сущности и качеств, вложенных в нас этой природой, и видоизменяющих пас обстоятельств, которые она заставляет нас испытывать. Одним словом, искусство - это та же природа, действующая с помощью созданных ею орудий.
Природа посылает человека голым и беспомощным в этот мир, призванный быть его местопребыванием. Вскоре он начинает носить в виде одеяния шкуры, а затем мало-помалу прясть золото и шелк. Существу, которое жило бы в заоблачных высотах и оттуда могло созерцать человеческий род со всеми его изменениями и прогрессом, люди казались бы одинаково подчиненными законам природы как тогда, когда они совершенно нагие бродят в лесах, с трудом добывая себе пищу, так и тогда, когда, живя в цивилизованных, то есть более богатых опытом, обществах и утопая под конец в роскоши, они с каждым днем измышляют тысячи новых потребностей и открывают тысячи новых способов удовлетворять их. Все, что мы делаем для изменения своего существа, является лишь длинной цепью причин и следствий, представляющих собой только развитие полученных нами от природы первичных импульсов. Одно и то же животное в силу своей организации последовательно переходит от простых потребностей к потребностям более сложным, являющимся тем не менее продуктом его природы. Так, бабочка, красотой которой мы восхищаемся, представляет собой вначале неодушевленное яйцо; под действием теплоты из него выходит червяк, который становится куколкой, а затем превращается в крылатое насекомое, принимающее самую яркую окраску; достигнув этой формы, бабочка размножается; наконец, лишившись своих украшений, она вынуждена исчезнуть, исполнив задачу, возложенную на нее природой, и совершив цикл тех превращений, которые природа начертала для существ ее вида.
Аналогичные превращения и изменения мы наблюдаем и у всех растений. Так, в результате сочетания ткани и первичной энергии, вложенной природой в алоэ, это растение, незаметно выросши и изменившись, по истечении длинного ряда лет производит цветы, возвещающие о его близкой смерти.
То же самое можно сказать о человеке, который при всех испытываемых им изменениях и превращениях всегда поступает лишь согласно законам, свойственным его организации и веществам, из которых составила его природа. Физический человек - это человек, действующий под влиянием причин, распознаваемых нами с помощью наших чувств. Духовный человек - это человек, действующий под влиянием физических причин, познать которые нам мешают наши предрассудки. Дикий человек - это дитя, лишенное опыта, неспособное работать для своего счастья. Цивилизованный человек - это человек, которому опыт и общественная жизнь дают возможность использовать природу для своего собственного счастья. Просвещенный, добродетельный человек - это человек, достигший зрелости, или совершенства. Цицерон говорит: "Est autem virfcus nihil aliud quam in se perfecla et ad summum perducta natura". ("De legibus", cap. I.)
("Добродетель не что иное, как совершенная в себе и доведенная до своей вершины природа". ("О законах", гл. I.)) Счастливый человек - это такой человек, который умеет пользоваться благодеяниями природы. Несчастный человек - это человек, который не умеет пользоваться ее благодеяниями.
Следовательно, во всех своих исканиях человек должен прибегать к опыту и физике: их советами он должен пользоваться в своей религии и морали, в своем законодательстве, в своей политике, в науках и искусствах, в своих удовольствиях и страданиях. Природа действует по простым, единообразным, неизменным законам, познать которые позволяет нам опыт. Посредством наших чувств мы связаны со всеобъемлющей природой, с их помощью мы можем изучать ее опытным путем и раскрывать ее тайны. Но лишь только мы покидаем опыт, как низвергаемся в пустоту, где нас сбивает с пути наше воображение.
Все заблуждения людей - это заблуждения в области физики; люди обманываются лишь тогда, когда пренебрегают природой, не желают считаться с ее законами и призывать к себе на помощь опыт. Так, не имея опыта, они составили себе несовершенные представления о материи, ее свойствах, сочетаниях и силах, ее способе действия, или энергии, вытекающей из ее сущности. Поэтому вся вселенная стала для них ареной иллюзий. Они не поняли природы и ее законов, не увидели необходимых путей, начертанных ею для всего, что в ней заключено. Мало того! Они не поняли самих себя; все их системы, гипотезы, рассуждения, лишенные основы опыта, представляют собой лишь сплошную сеть заблуждений и нелепостей.
Всякое заблуждение пагубно; впав в заблуждение, человеческий род стал несчастным. Не познав природы, он создал себе богов, которые стали единственными предметами его надежд и опасений. Люди не поняли, что эта природа, лишенная как доброты, так и злобы, создавая и разрушая существа, сразу же заставляя страдать тех, кого она наделила чувствительностью, распределяя между ними блага и бедствия, непрерывно изменяя эти существа, следует лишь необходимым и непреложным законам. Они не поняли, что человек должен искать в самой природе и в своих собственных силах средства удовлетворения своих потребностей, лекарства от своих страданий и пути к счастью. Они ожидали этих вещей от каких-то воображаемых существ, в которых видели виновников своих удовольствий и страданий. Отсюда ясно, что теми неизвестными силами, перед которыми так долго трепетал человеческий род, и суеверными вероучениями, которые были источниками всех его бедствий, люди обязаны незнанию природы.
Из-за незнания собственной природы и собственных стремлений, своих потребностей и прав человек, живя в обществе, утратил свободу и стал рабом. Он отрекся от желании своего сердца или счел необходимым заглушить их и пожертвовать своим благополучием прихотям своих вождей. Он не понял цели общества и правительства, безоговорочно подчинился таким же, как он сам, людям, на которых под влиянием предрассудков стал смотреть как на существ высшего порядка, как на земных богов. Эти последние воспользовались его заблуждением, чтобы поработить его, развратить, сделать порочным и несчастным. Так вследствие незнания своей собственной природы род человеческий оказался порабощенным и стал жертвой дурных правительств.
Из-за незнания самого себя и необходимых отношений, существующих между ним и другими людьми, человек отрекся от своих обязанностей к ближним, не понял, что другие люди необходимы для его собственного счастья. Он не понял также своих обязанностей по отношению к самому себе, не усмотрел излишеств, которых должен избегать, чтобы добиться прочного счастья, не отличил страстей, которым должен сопротивляться, от тех, которым должен отдаться ради своего собственного счастья. Одним словом, он не понял своих истинных интересов. Этим объясняется беспорядочность его жизни, его невоздержность, его постыдные удовольствия и все пороки, которым он предался в ущерб своему здоровью и прочному благополучию. Таким образом, незнание человеческой природы помешало человеку уяснить себе задачи нравственности; впрочем, развратные правительства, которым он был подчинен, помешали бы ему осуществить на деле предписания морали, даже если бы он их знал.
Точно так же именно потому, что человек не исследовал природу и ее законы и не старался открыть ее свойства и ресурсы, он коснеет в невежестве или делает столь медленные и неверные шаги по пути к улучшению своей участи. Из-за лени он предпочитает руководствоваться скорее примером, рутиной, авторитетом, чем опытом, который побуждает к деятельности, и разумом, который требует размышления. Этим объясняется отвращение, питаемое людьми ко всему, что кажется им выходящим из рамок приличия, их тупое и рабское преклонение перед стариной и самыми бессмысленными учреждениями отцов; их тревога, когда им предлагают даже наиболее выгодные перемены и наименее рискованные опыты. Вот почему мы видим народы пребывающими в постыдной летаргии, стонущими под игом вековых злоупотреблений и трепещущими при одной мысли о том, что могло бы помочь их бедствиям. В силу той же лености духа и недостатка опыта медицина, физика, агрикультура словом, все полезные науки так незаметно прогрессируют, так долго оставаясь под ярмом авторитета. Те, кто занимается этими науками, предпочитают идти давно проторенными дорогами, чем пролагать новые пути. Они предпочитают бредни своего воображения и свои вздорные гипотезы настойчивым экспериментам, которые одни могут вырвать у природы ее тайны.
Одним словом, так как люди из страха или из лени отказались от свидетельства своих чувств, то во всех своих поступках и начинаниях они стали руководствоваться лишь иллюзиями восторженного воображения, привычкой, предрассудками и особенно авторитетом, который сумел воспользоваться их невежеством, чтобы обмануть их. Фантастические системы заменили опыт, размышление, разум: души, потрясенные страхом, опьяненные верой в чудесное или же усыпленные ленью и руководимые легковерием, этим плодом отсутствия опыта, создали себе смехотворные взгляды или же приняли без критического рассмотрения любые вымыслы, которые вздумали им преподнести.
Так человеческий род, не познав природы и ее путей, пренебрегши опытом и разумом, пожелав чудесного и сверхъестественного и, наконец, исполнившись страха, долго оставался в младенческом возрасте, из которого ему приходится теперь выбираться с таким трудом. У людей были лишь ребяческие гипотезы, основания и доказательства которых они никогда не осмеливались обсуждать. Они привыкли считать эти гипотезы священными, общепризнанными истинами, в которых им не дозволено усомниться ни на мгновение. Невежество сделало их легковерными, а любознательность заставила с жадностью хвататься за все чудесное. Время утвердило их во всех этих верованиях, передавая от поколения к поколению догадки в качестве реальностей. Тираническая сила удерживала людей в этих воззрениях, ставших необходимыми для порабощения общества. В конце концов познания людей во всех областях стали одной сплошной грудой лжи, неясностей, противоречий, кое-где перемежающихся слабыми проблесками истины, доставленными природой, от которой люди никогда не могли окончательно удалиться, ибо нужда всегда приводила их к ней.
Поднимемся же над облаками предрассудков. Выйдем из окружающего нас густого тумана, чтобы рассмотреть взгляды людей, их различные учения. Будем остерегаться разгула воображения, возьмем в руководители опыт, обратимся к природе, постараемся почерпнуть в ней самой правильные понятия о заключающихся в ней предметах. Прибегнем к содействию наших чувств, которые пытались сделать подозрительными в наших глазах; станем вопрошать разум, который бесстыдно оклеветали и унизили; будем внимательно созерцать видимый мир и посмотрим, не достаточно ли его, чтобы дать нам возможность судить о неведомых землях духовного мира. Может быть, мы найдем, что не было никаких оснований отличать друг от друга и разделять два царства, одинаково входящие в область природы.
Вселенная, это колоссальное соединение всего существующего, повсюду являет нам лишь материю и движение. Ее совокупность раскрывает перед нами лишь необъятную и непрерывную цепь причин и следствий. Некоторые из этих причин нам известны, ибо они непосредственно воздействуют на наши чувства. Другие нам не известны, потому что действуют на нас лишь посредством следствий, часто очень удаленных от своих первопричин.
Разнообразнейшие вещества, сочетаясь на тысячи ладов, непрерывно получают и сообщают друг другу различные движения. Различные свойства веществ, их различные сочетания и разнообразные способы действия, являющиеся необходимыми следствиями этих свойств и сочетаний, составляют для нас сущность всех явлений бытия, и от различия этих сущностей зависят различные порядки, ряды или системы, в которые входят эти явления, в совокупности составляющие то, что мы называем природой.
Таким образом, природа, понимаемая в широчайшем смысле этого слова, есть великое целое, получающееся от соединения различных веществ, их различных сочетаний и различных движений, наблюдаемых нами во вселенной. Природа, понимаемая в более узком смысле или рассматриваемая в каждом отдельном явлении,- это целое, вытекающее из сущности, то есть из свойств, сочетаний, движений или способов действий, отличающих данное явление от других. Так, человек есть некое вытекающее из комбинаций известных веществ, одаренных специфическими свойствами, целое, устройство, которое называется организацией и сущность которого в том, чтобы чувствовать, мыслить, действовать - одним словом, двигаться способом, отличающим человека от других существ, с которыми он себя сравнивает. В результате этого сравнения человек относит себя к существам особого порядка, системы, класса, отличающимся от класса животных, в которых он не замечает тех же самых свойств, что у себя. Различные системы существ, или, если угодно, их специфические сущности, зависят от общей системы, от великого целого, от всеобъемлющей природы, часть которой они составляют и с которой необходимо связано все существующее.
NB Определив, какой смысл надо связывать со словом Природа, считаю необходимым раз навсегда предупредить читателя о следующем: утверждая в этом сочинении, что природа производит некоторое действие, я вовсе не думаю олицетворять природу, являющуюся абстрактным бытием; я имею в виду, что действие, о котором идет речь, есть необходимый результат свойств какого-нибудь из явлений, составляющих видимое нами великое Целое. Поэтому, говоря: природа хочет, чтобы человек трудился для своего счастья, я выражаюсь так, чтобы избежать длинных оборотов и повторений, и хочу этим сказать лишь то, что чувствующее, мыслящее, желающее, действующее существо должно в силу своей сущности трудиться для своего счастья. Наконец, я называю естественным то, что сообразно с сущностью вещей или с законами, предписанными природой всем заключающимся в ней существам в зависимости от места, какое они занимают, и от различных обстоятельств, которым они подвержены. Так, здоровье естественно у человека в известном состоянии; при других обстоятельствах столь же естественным состоянием его является болезнь; смерть - это естественное состояние тела, лишенного некоторых веществ, необходимых для поддержания жизни животного, и Так далее Под сущностью я понимаю то, что делает данное тело или существо тем, чем оно является, то есть сумму его свойств или качеств, согласно которым оно существует и действует так, а не иначе. Когда говорят, что в сущности камня заключается то, что он падает, то это равносильно утверждению, что падение есть необходимое следствие его веса, его плотности, связи его частей или элементов, из которых он составлен. Одним словом, сущность какого-нибудь явления - это его своеобразная индивидуальная природа.
Глава 2. О ДВИЖЕНИИ И ЕГО ПРОИСХОЖДЕНИИ.
Движение - это усилие, с помощью которого какое-нибудь тело изменяет или стремится изменить местоположение, то есть последовательно вступить в соответствие с различными частями пространства или же изменить свое расстояние по отношению к другим телам. Одно лишь движение устанавливает отношения между нашими органами и телами, находящимися внутри или вне нас; лишь по сообщаемым нам этими телами движениям мы узнаем об их существовании, судим, об их свойствах, отличаем их друг от друга, распределяем их по разным классам.
Разнообразные существа, субстанции или тела, совокупность которых составляет природу, будучи сами следствиями известных сочетаний, или причин, в свою очередь становятся причинами. Причина - это тело или явление природы (кtre), приводящее в движение другое тело или производящее в нем какое-нибудь изменение. Следствие - это изменение, произведенное каким-нибудь телом в другом теле при помощи движения.
Всякое тело способно в силу своей особенной сущности, или природы, производить, получать и сообщать различные движения; через посредство движения некоторые тела способны воздействовать на наши органы, а последние оказываются в состоянии получать впечатления от них или испытывать изменения в их присутствии. Те тела или существа, которые не могут воздействовать на наши органы ни непосредственно, то есть сами по себе, ни опосредованно, то есть через другие тела, не существуют для нас, ибо они не в состоянии воздействовать на нас и, следовательно, доставлять нам идеи и не могут стать предметом нашего познания и суждения. Познать какой-нибудь предмет - значит почувствовать его; почувствовать его - значит испытать его воздействие. Видеть - значит испытать такое воздействие через посредство органа зрения; слышать - значит испытать такое воздействие с помощью органа слуха и Так далее Словом, как бы ни действовало на нас тело, мы познаем его лишь благодаря какому-нибудь изменению, произведенному им в нас.
Природа, как сказано, есть совокупность всех тел и всех движений, которые мы знаем, а также массы других, которых мы не можем познать, ибо они недоступны нашим чувствам. Из непрерывного действия и противодействия всех тел, входящих в природу, получается ряд причин и следствий, или движений, подчиненных постоянным и неизменным законам, которые свойственны всякому телу, необходимо присущи его особенной природе и благодаря которым оно действует или движется определенным образом. Различные принципы каждого из этих движений нам не известны, ибо мы не знаем, что первоначально составляет сущность этих тел. Так как элементы тел ускользают от наших органов чувств, мы знаем их только в целом, но не знаем их внутренних сочетаний и пропорций этих сочетаний, из которых неизбежно вытекают весьма различные способы действия, движения и следствия.
Вообще наши чувства обнаруживают в окружающих нас телах два рода движения: во-первых, движение масс, представляющее собой перемещение тел с одного места на другое; этого рода движение непосредственно доступно нашему наблюдению. Так, мы можем видеть, как падает камень, катится шар, движется, или меняет свое положение, рука. Но есть другое, внутреннее и скрытое движение, зависящее от свойственной известному телу энергии, то есть от сущности, от сочетания, действия и противодействия невидимых молекул материи, из которых состоит это тело: это движение не обнаруживается нами непосредственно, мы знаем его лишь по изменениям и превращениям, замечаемым по истечении некоторого времени в телах или смесях. Такого рода, например, те скрытые движения, которые вызываются брожением в молекулах муки: последние, первоначально будучи рассеянными, разрозненными, впоследствии связываются и образуют компактную массу, называемую нами хлебом. Такого же рода те неуловимые движения, благодаря которым растет, крепнет, видоизменяется, приобретает новые качества какое-нибудь растение или животное: наши глаза не способны проследить постепенные действия причин, порождающих эти следствия. Наконец, того же рода и те происходящие в человеке внутренние движения, которые мы называем его умственными способностями, мыслями, страстями, желаниями и о которых можем судить лишь по его поступкам, то есть по видимым действиям, сопровождающим их или следующим за ними. Так, видя кого-нибудь бегущим, мы умозаключаем, что он внутренне охвачен чувством страха, и Так далее Как видимые, так и скрытые движения называются приобретенными, если они сообщены телу посторонней, существующей вне его причиной, или силой, заметить которую нам позволяют наши чувства. Так, мы называем приобретенным движение, сообщаемое ветром парусам какого-нибудь судна. Мы называем самопроизвольными движения, происходящие в теле, заключающем в самом себе причину наблюдаемых нами в нем изменений. В этом случае мы говорим, что тело действует и движется в силу собственной энергии. Сюда относятся движения идущего, говорящего, думающего человека. Однако, если приглядеться пристальнее, мы убедимся, что, строго говоря, в различных телах природы вовсе нет самопроизвольных движений, ибо все они непрерывно действуют друг на друга и все происходящие в них изменения зависят от видимых или скрытых причин, воздействующих на них. Человеческая воля испытывает воздействие извне и скрытым образом определяется внешними причинами, производящими изменения в человеке. Мы воображаем, что эта воля действует сама собой, так как не видим ни определяющей ее причины, ни способа, каким она действует, ни органа, который она приводит в действие.
Мы называем простыми те движения, которые вызываются в теле одной-единственной причиной, или силой. Мы называем сложными те движения, которые производятся несколькими различными причинами, или силами, независимо от того, равны или не равны, действуют в одинаковом или в противоположном направлении, являются одновременными или следуют друг за другом, известны или неизвестны эти силы.
Каковы бы ни были движения тел, они являются необходимым следствием их сущности или их свойств и свойств тех причин, действие которых испытывают эти тела. Всякая вещь может действовать и двигаться только определенным образом, то есть согласно законам, зависящим от ее собственной сущности, собственного сочетания и собственной природы - словом, от ее собственной энергии и энергии тел, воздействующих на нее. Именно в этом и заключаются неизменные законы движения; я говорю неизменные, ибо они не могут измениться без радикального изменения самой сущности тел. Так, тяжелое тело непременно должно упасть, если не встретит препятствия, способного остановить его в падении. Так, одаренное чувствительностью существо непременно должно искать удовольствий и избегать страданий. Так, вещество огня непременно должно жечь и распространять свет и Так далее
Таким образом, всякое тело имеет свойственные ему законы движения и постоянно действует согласно этим законам, если только более сильная причина не приостанавливает его действий. Так, огонь перестает сжигать горючие вещества, как только прибегают к воде, чтобы приостановить его действие. Так, одаренное чувствительностью существо перестает стремиться к удовольствию при первом опасении, что это причинит ему зло.
Сообщение движения, или переход действия от одного тела к другому, также происходит по определенным и необходимым законам. Всякое тело может сообщить движение другим телам лишь в силу сходства, соответствия, подобия, которые оно имеет сними. Огонь распространяется лишь тогда, когда встречает вещества, содержащие в себе сходные с ним начала; он гаснет, когда встречает тела, которые не может зажечь, так как они не вступают с ним в определенное отношение.
Все во вселенной находится в движении. Сущность природы заключается в том, чтобы действовать; если мы станем внимательно рассматривать ее части, то увидим, что среди них нет ни одной, которая находилась бы в абсолютном покое. Те, которые представляются нам лишенными движения, находятся в действительности лишь в относительном или кажущемся покое. Они испытывают столь неуловимые и малые движения, что мы не можем заметить их изменений. Эта истина, и которой как будто еще сомневается столько мыслителей, была доказана в одном из сочинений знаменитого Толанда, появившемся на английском языке в начале этого века (XVIII в.- Ред.) под названием "Letters to Serena" ("Письма к Серене"). Лица, знакомые с английским языком, могут, если у них имеются еще какие-нибудь сомнения по данному вопросу, обратиться к этому произведению. Все, что кажется нам находящимся в покое, в действительности ни на мгновение не остается в одном и том же состоянии:
все существа непрерывно рождаются, растут, убывают в росте и исчезают с большей или меньшей быстротой. Насекомое-однодневка рождается и гибнет в один и тот же день; следовательно, оно очень быстро испытывает значительные изменения своего существа. Сочетания, образуемые самыми твердыми телами и находящиеся, как кажется, в совершеннейшем покое, разлагаются и распадаются с течением времени; самые твердые камни мало-помалу разрушаются от соприкосновения с воздухом; заржавевшая, изгрызенная временем масса железа должна была находиться в движении на протяжении всех лет, протекших от ее образования внутри земли до того момента, когда мы застаем ее в этом состоянии разложения.
Большинство физиков, по-видимому, недостаточно внимательно размышляли о том, что они называют низусом (nisus), то есть о непрерывных воздействиях, оказываемых друг на друга телами, как будто пребывающими в покое. Камень в 500 фунтов весом кажется нам находящимся в покое на земле, однако он ни на минуту не перестает с силой давить на эту землю, которая в свою очередь оказывает ему сопротивление, или отталкивает его. Быть может, скажут, что этот камень и эта земля не действуют друг на друга? Чтобы разувериться в этом, достаточно поместить руку между камнем и землей; нетрудно убедиться, что этот камень, несмотря на его кажущийся покой, обладает силой, достаточной, чтобы раздробить руку. В телах не может быть действия без противодействия. Тело, испытывающее какой-нибудь толчок, притяжение или давление, которым оно сопротивляется, самим этим сопротивлением показывает нам свое противодействие. Отсюда следует, что в данном случае существует некоторая скрытая сила (vis inertiae), которая направлена против другой силы, и это с очевидностью доказывает, что сила инерции способна эффективно действовать и противодействовать. Наконец, ясно, что силы, называемые мертвыми, и силы, именуемые живыми, или движущими, представляют собой явления одного и того же рода, которые только обнаруживают себя различным образом. ("Противодействие равно и противоположно действию". (Бильфингер1, О боге, душе и мире, 218, стр. 241.)) К этому комментатор добавляет: ("Противодействием называется действие тела, испытывающего воздействия, на воздействующее тело, или действие тела, на которое производится действие, на тело, которое действует. В телах никогда не бывает действия без противодействия; поэтому, когда тело побуждается к движению, оно сопротивляется последнему и это сопротивление оказывает обратное действие на воздействующее тело. Усилие, направленное против усилия воздействующего тела, сила тела, благодаря которой оно оказывает сопротивление, внутреннее начало сопротивления, называется силой инерции, или пассивной силой. Следовательно, тело противодействует благодаря силе инерции. Таким образом, сила инерции и движущая сила тела одно и то же, только обнаруживаются различным образом... Сила же инерции заключается в усилии, направленном против усилия воздействующего тела, обнаруживающемся" и Так далее) Но нельзя ли сделать еще один шаг вперед и сказать, что в телах и массах, которые кажутся нам в целом покоящимися, имеются, однако, непрерывные действия и противодействия, постоянные усилия, непрекращающиеся сопротивления и импульсы - одним словом, низусы, при помощи которых части этих тел давят друг на друга, оказывают друг другу сопротивление, непрерывно действуют и противодействуют. Именно благодаря этому такие части удерживаются вместе и образуют массы, тела, сочетания, которые кажутся нам в целом покоящимися, между тем как в действительности ни одна из их частей не перестает действовать. Тела кажутся покоящимися лишь благодаря равенству действующих на них сил.
Таким образом, даже те тела, которые кажутся пребывающими в самом полном покое, в действительности испытывают на своей поверхности или внутри себя непрерывные импульсы от тел, которые проникают в них, расширяют, разрежают, сгущают их, наконец, даже от таких, из которых они состоят. Благодаря этому части тел находятся в действительности в непрерывном взаимодействии, или движении, результаты чего обнаруживаются в конце концов в виде очень заметных изменений. Теплота расширяет и разжижает металлы; отсюда следует, что какая-нибудь полоса железа в силу одних лишь атмосферных колебаний должна находиться в непрерывном движении и в ней нет ни одной частицы, пребывающей хотя бы мгновение в настоящем покое. Действительно, можно ли представить себе, чтобы на одну, хотя бы и внешнюю, частицу твердых тел, все части которых соприкасаются и примыкают друг к другу, оказывали воздействие воздух, холод и тепло и при этом движение не передавалось от точки к точке до самых потаенных частей данных тел? Можно ли понять, не допуская движения, воздействие на наш орган обоняния истечений, исходящих от крайне твердых тел, все части которых кажутся нам пребывающими в покое? Наконец, разве могли бы наши глаза видеть с помощью телескопа отдаленнейшие светила, если бы от этих светил до нашей сетчатки не доходило устремленное вдаль движение?
Одним словом, дополняемое размышлением наблюдение должно убедить нас в том, что все в природе находится в непрерывном движении; что нет ни одной ее части, которая пребывала бы в настоящем покое; наконец, что природа представляет собой действующее целое, которое перестало бы быть природой, если бы не действовало, и в котором при отсутствии движения ничто не могло бы происходить, сохраняться, действовать. Итак, идея природы необходимым образом заключает в себе идею движения. Но, спросят нас:
откуда эта природа получила свое движение? Мы ответим, что от себя самой, ибо она есть великое целое, вне которого ничто не может существовать. Мы скажем, что движение - это способ существования (faзon d'кtre), необходимым образом вытекающий из сущности материи; что материя движется благодаря собственной энергии; что она обязана своим движением внутренне присущим ей силам; что разнообразие ее движений и вытекающих отсюда явлений происходит от различия свойств, качеств, сочетаний, первоначально заключающихся в разнообразных первичных веществах, совокупностью которых является природа.
Большинство физиков считали неодушевленными или лишенными способности двигаться те тела, которые приводятся в движение лишь с помощью какого-нибудь агента, или внешней причины. Отсюда они сочли возможным заключить, будто составляющая эти тела материя совершенно инертна по своей природе. Они не хотели расстаться с этим заблуждением, хотя и видели, что всякий раз, когда какое-нибудь тело предоставлено самому себе или освобождено от препятствий, мешающих его действию, оно стремится упасть, или приблизиться к центру земли посредством равномерно ускоренного движения. Они предпочитали допустить какую-то воображаемую внешнюю причину, о которой не имели никакого представления, чем признать, что эти тела обладают движением по своей природе.
Точно так же, хотя эти мыслители видели над своими головами бесчисленное количество огромных шаров, очень быстро движущихся вокруг общего центра, они не переставали выдумывать фантастические причины этих движений, пока бессмертный Ньютон не доказал, что такие движения являются следствием взаимного тяготения небесных тел. Физики, включая самого Ньютона, считали необъяснимой причину тяготения; между тем ее, по-видимому, можно вывести из движения материи, которое различным образом определяет тела. Тяготение - это некий вид движения, это стремление к центру. Строго говоря, всякое движение есть относительное тяготение; то, что падает по отношению к нам, поднимается по отношению к некоторым другим телам. Отсюда следует, что всякое движение во вселенной есть результат тяготения, ибо во вселенной нет абсолютного верха, низа, центра. Кажется, что тяжесть тел зависит от их внешней и внутренней конфигурации, сообщающей им тот вид движения, который называется тяготением. Свинцовая пуля, имея шарообразную форму, падает быстро и прямо; эта же пуля, превращенная в очень тонкую пластинку, будет дольше держаться в воздухе; под действием же огня этот свинец поднимается вверх. Мы видим, как один и тот же свинец принимает различный вид и в связи с этим действует совершенно различным образом. Между тем весьма простое наблюдение могло бы заставить физиков доньютоновской эпохи понять, как недостаточны допускавшиеся ими причины для того, чтобы произвести столь значительные следствия. Наблюдая столкновение тел и исходя из известных законов движения, они могли бы убедиться, что последнее всегда передается в соответствии с плотностью тел, из чего им пришлось бы неизбежно заключить, что так как плотность тонкой, или эфирной, материи бесконечно меньше плотности планет, то она способна сообщить им лишь ничтожное движение.
Если бы к наблюдению природы подходили без предрассудков, то давно убедились бы, что материя действует своими собственными силами и не нуждается ни в каком внешнем толчке, чтобы прийти в движение; заметили бы, что всякий раз, когда смеси различных материальных веществ оказываются в состоянии воздействовать друг на друга, сейчас же возникает движение и что смеси эти действуют с силой, способной производить самые поразительные эффекты. Если смешать железные опилки, серу и воду, то эти вещества, приведенные таким образом в соприкосновение, мало-помалу нагреваются и в конце концов воспламеняются. Если увлажнить муку водой и закрыть эту смесь, то через некоторое время можно убедиться с помощью микроскопа, что она произвела организованные существа2, обнаруживающие жизнь, на которую считали неспособной муку и воду. См. "Наблюдения с помощью микроскопа" г. Нидгема, вполне подтверждающие этот взгляд. Разве для мыслящего человека показалось бы более чудесным создание человека необычным путем, чем это создание насекомого с помощью муки и воды? Брожение и гниение явно дают начало живым существам. Так называемое generatio aequivoca (самопроизвольное зарождение) таково лишь для тех, кто не желает внимательно наблюдать природу. Так неодушевленная материя может перейти в состояние жизни, в свою очередь являющейся лишь совокупностью движений.
Порождение движения или его распространение, а также энергию материи можно заметить в особенности во всех тех сочетаниях, куда совместно входят огонь, воздух и вода; эти элементы или, вернее, смеси, будучи самыми летучими и быстротечными из тел, являются, однако, в руках природы главными действующими силами, или агентами, порождающими наиболее поразительные из ее явлений: они вызывают гром, вулканические извержения, землетрясения. Наука дает нам в виде пороха, соединенного с огнем, образчик агента изумительной силы. Одним словом, комбинируя вещества, почитаемые мертвыми и косными, мы получаем самые грозные последствия.
Все эти факты неопровержимо доказывают нам, что движение возникает, увеличивается и ускоряется в материи без вмешательства какого бы то ни было внешнего агента; и мы вынуждены заключить на основании этого, что движение есть необходимое следствие неизменных законов, сущности и свойств, присущих различным элементам и разнообразным сочетаниям этих элементов. Не вправе ли мы сделать отсюда вывод, что может существовать бесконечное множество других сочетаний, способных произвести в материи различные движения, причем нет никакой нужды в том, чтобы для их объяснения допускать существование агентов, познать которые труднее, чем приписываемые им действия?
Если бы люди внимательнее относились к тому, что происходит на их глазах, они не стали бы искать вне природы отличную от нее силу, которая будто бы привела ее в движение и без которой, как им казалось, в природе не могло возникнуть движение. Если под природой мы станем понимать груду мертвых, лишенных всяких свойств и чисто пассивных веществ, то, разумеется, нам придется искать вне этой природы принцип ее движений. Но если мы будем понимать под природой то, чем она является в действительности, а именно целое, разные части которого имеют разные свойства, действуют согласно этим свойствам, находятся в непрерывном взаимодействии, имеют вес и тяготеют к общему центру или удаляются по направлению к периферии, притягивают и отталкивают друг друга, соединяются и разъединяются, производят и разрушают своими непрерывными столкновениями и сближениями все наблюдаемые нами тела, тогда ничто не заставит нас прибегать к содействию сверхъестественных сил, чтобы понять образование наблюдаемых нами вещей и явлений. Многие теологи признавали, что природа представляет собой некоторое активное целое: "Natura est vis activa seu motrix; hinc nalura etiam dicitur vis totius mundi, seu vis universa in mundo". ("Природа - это активная, или движущая, сила; поэтому природой называется также сила всего мира, или универсальная сила в мире".) Bilfinger, De Dco, Anima et Mundo, p. 278.
Те, кто допускает некоторую внешнюю по отношению к материи причину, обязаны предположить, что эта причина произвела все движения в этой материи, сообщив ей существование. Это предположение основывается на другом, согласно которому материя могла начать существовать, то есть на гипотезе, в пользу которой до сих пор никогда не было приведено солидных аргументов. Выведение из Ничего, или Творение, лишь слово, которое не может дать нам представления об образовании вселенной; оно не имеет никакого смысла, на котором мог бы остановиться наш разум. Почти все древние философы единодушно признавали мир вечным. Окелл Лукан3, говор" о вселенной, высказывается определенно: - она всегда была и будет. Все те, кто согласится отказаться от предрассудков, должны будут признать силу принципа, что из ничего не происходит ничто. Ничто не может поколебать этой истины. Творение в том смысле, какое придают ему современные мыслители,теологическая уловка. Еврейское слово barah переводится по-гречески в 70 толковниках через слово. Ватабль4 и Гроций5 утверждают, что первую еврейскую фразу первого стиха "Бытия" следует переводить так: "Когда бог сделал небо и землю, материя была бесформенна". "Le Monde, son origine et son antiquitй", cap. 2, p. 59. ("Мир, его возникновение и возраст", гл. II, стр. 59.) Отсюда следует, что еврейское слово, переводившееся через творить, означает в действительности формировать, оформлять, приводить в порядок. Творить и делать - всегда означали одно и то же. Согласно св. Иерониму (6), сгеаге то же самое, что condere - основывать, строить. Библия нигде не говорит ясным образом, что мир был сделан из ничего. Тертуллиан признает это, а отец Пето7 говорит, что эта истина установлена скорее в силу рассуждения, чем авторитета. Beausobre, Hist. du Manichйisme, t. I, p. 178, 206, 218. (Боаобр (8), История манихеизма, т. I, стр. 178, 206, 218.) Святой Юстин9 считал, кажется, материю вечной, ибо он хвалит Платона за то, что последний сказал, будто бог при сотворении мира дал лишь толчок материи и придал ей форму. Наконец, Бернет10 говорит в недвусмысленных выражениях: "Creatio et annihilatio hodiemo sensu sunfc voces fictitiae; neque йnim occurrit apud Hebraeos, Craecos aut Latinos vox ulla singularis, quae vim islam olim habue-rit". ("Archaelog. philos", lib. 1, cap. 7, p. 374, Amst., 1699.) ("Творение и уничтожение в современном смысле - мнимые слова; у евреев, греков и латинян вовсе не встречаются слова, которые имели бы тогда подобное значение". ("Философские археологии". Кн. I, ч. 7, стр. 374, Амстердам, 1699.)) "Очень трудно,- говорит один аноним,- не допустить вечности материи, так как человеческий ум не может понять, что было или будет время, когда не было или не будет ни пространства, ни протяженности, ни места, ни бездны и когда все сводилось или сведется к небытию". "Dissertations mкlйes", t. 2, р. 74. ("Рассуждения на различные темы", т. 2, стр. 74.) (11)
Это понятие становится еще более темным, когда творение, или образование, материи приписывают некоторому духовному существу, то есть существу, которое не имеет с ней никакого сходства, никакой точки соприкосновения и, как мы скоро покажем, будучи лишено протяжения и частей, не может быть способно к движению, так как последнее представляет собой изменение положения тела по отношению к другим телам, при котором различные части движущегося тела последовательно совпадают с различными точками пространства.
Впрочем, все согласны с тем, что материя не может целиком погибнуть или перестать существовать. Но в таком случае, как же могло когда-либо начаться то, что не может перестать существовать.
Итак, если нас спросят, откуда явилась материя, мы ответим, что она существовала всегда. Если спросят, откуда у материи появилось движение, мы ответим, что по тем же основаниям она должна была двигаться вечно, так как движение - необходимый результат ее существования, сущности и таких первоначальных свойств, как протяжение, вес, непроницаемость, фигура и Так далее В силу этих существенных, основных, присущих всякой материи свойств, без которых о ней невозможно составить себе представление, различные вещества, из которых составлена вселенная, должны были от века давить друг на друга, тяготеть к некоторому центру, сталкиваться, встречаться, притягиваться и отталкиваться, соединяться и разлагаться - одним словом, действовать и двигаться различными способами в зависимости от сущности и энергии, свойственных каждому роду веществ и каждому из их сочетаний. Существование предполагает в существующей вещи свойства; раз последняя имеет свойства, то ее способы действовать должны необходимо вытекать из ее способа бытия. Если тело обладает весом, оно должно падать; если тело падает, оно должно ударять тела, которые встречает в своем падении; если тело твердо и плотно, то оно должно в силу собственной плотности сообщать движение телам, на которые наталкивается; если у него есть сходство и сродство с последними, то оно должно с ними соединиться; если у него нет такого сходства, оно должно быть ими оттолкнуто и Так далее
Отсюда ясно, что, предполагая, как это приходится сделать, существование материи, мы должны признать в ней некоторые качества, из которых с необходимостью вытекают определяемые этими качествами движения или способы действия. Чтобы образовать вселенную, Декарт требовал только допустить материю и движение. Ему достаточно было разнообразной материи; различные движения являются следствиями ее существования, сущности, свойств; различные способы действия являются необходимыми следствиями ее различных способов бытия. Материя без свойств есть чистое ничто. Таким образом, если материя существует, она должна действовать; если материя разнообразна, она должна действовать разнообразно; если материя не могла начать существовать, она существует от века, никогда не перестанет существовать и действовать в силу собственной энергии, а движение есть свойство, вытекающее из ее собственного существования.
Существование материи есть факт; существование движения - другой такой же факт. Наши глаза показывают нам существование веществ, имеющих различные сущности, одаренных отличающими их друг от друга свойствами, образующих различные сочетания. Действительно, неправильно думать, будто материя представляет собой однородное тело, части которого отличаются друг от друга лишь своими различными модификациями. Среди особей одного и того же вида, насколько мы знаем, нет и двух, которые в точности походили бы друг на друга. Так и должно быть: одно различие местоположения неизбежно должно повлечь за собой более или менее заметное различие не только в модификациях, но и в сущности, в свойствах, во всей системе тел и существ. Лица, внимательно наблюдавшие природу, знают, что даже две песчинки, строго говоря, не тождественны между собой. Раз для тел и существ одного и того же вида обстоятельства складываются неодинаково и их модификации не одни и те же, то между ними не может быть точного сходства (см. гл. VI). Эта истина была отлично понята глубокомысленным и остроумным Лейбницем. Вот как выражается один из его учеников: ("Из принципа совпадения неразличимого ясно, что элементы материальных вещей в отдельности несходны между собой и отличаются друг от друга; все они соответствующим образом существуют вне друг друга, отличаясь этим от математических точек, так как не могут подобно последним совпадать друг с другом".) Bilfinger, De Deo, Anima et Mundo, p. 276.
Если принять во внимание этот принцип, который, по-видимому, всегда подтверждается опытом, можно убедиться, что элементы, или первичные вещества, из которых состоят тела, не одной и той же природы и, следовательно, не могут обнаруживать одинаковых свойств, модификаций, способов двигаться и действовать. Их и без того уже различные движения становятся до бесконечности разнообразными, увеличиваются или уменьшаются, ускоряются или замедляются в зависимости от сочетаний, пропорций, веса, плотности, объема тел и веществ, которые входят в состав последних. Элемент огня явно более деятелен и подвижен, чем элемент земли; земля тверже и тяжелее, чем огонь, воздух, вода. В зависимости от количества этих элементов в составе тел последние должны действовать различно, а их движения должны находиться в известном соответствии с элементами, из которых они образованы. Стихия огня, по-видимому, является в природе принципом деятельности; огонь есть, так сказать, плодотворное бродило, приводящее в брожение массу и придающее ей жизнь. Земля, по-видимому, является принципом твердости тел благодаря своей непроницаемости или же прочной связи своих частей. Вода - элемент, благоприятствующий сочетанию тел, в которое она сама входит составной частью. Наконец, воздух - это жидкость, доставляющая другим элементам необходимое для их движения пространство и, сверх того, способная сочетаться с ними. Эти элементы, которых мы никогда не наблюдаем в чистом виде, находясь в непрерывном взаимодействии между собой, всегда действуя и противодействуя, всегда сочетаясь и разделяясь, притягиваясь и отталкиваясь, достаточны для объяснения образования всех наблюдаемых нами вещей12. Их движения непрерывно возникают друг из друга; попеременно выступая в качестве причин и следствий, они образуют таким образом обширный круг рождений и разрушений, соединений и разъединений, который не мог иметь начала и никогда не будет иметь конца. Одним словом, природа есть лишь необъятная цепь причин и следствий, беспрерывно вытекающих друг из друга. Движения отдельных тел зависят от общего движения, которое в свою очередь поддерживается ими. Эти движения усиливаются или ослабляются, ускоряются или замедляются, упрощаются или усложняются, порождаются или уничтожаются различными сочетаниями или обстоятельствами, которые ежеминутно изменяют направления, стремления, законы, способы бытия и действия различных движущихся тел. Если бы было верно, что все стремится образовать одну-единственную массу, и если бы в этой единственной массе наступил момент, когда все было бы in nisu, то все бы осталось на веки вечные в этом состоянии и во веки веков существовали бы только материя и усилие (nisus), что было бы равносильно вечной и всеобщей смерти. Физики понимают под nisus усилие, обнаруживаемое каким-либо телом по отношению к другому телу без пространственного перемещения; при этом предположении не могло бы быть причины для разложения тел, ибо, согласно аксиоме химиков, тела действуют только в растворенном виде (согрога non agunt nisi fiunt soluta). Желать идти далее этого, чтобы найти присущий материи принцип действия и начало вещей,- значит лишь отодвинуть трудность и абсолютно отказаться от исследования ее нашими чувствами, которые позволяют нам высказывать суждения лишь о причинах, способных воздействовать на них или сообщать им движение, и познавать лишь эти причины. Поэтому ограничимся утверждением, что материя всегда существовала, что она движется в силу своей сущности, что все явления природы зависят от различных движений разнообразных веществ, которые она заключает в себе и благодаря которым подобно фениксу постоянно возрождается из собственного пепла. ("Они утверждают, что нет никакого начала для всего того, что в этом вечном мире всегда было и будет, а что есть некий круговорот рождающих и рождающихся, в котором, по-видимому, заключены и начало и конец всякого порожденного". (Цензорин (13), О дне рождения.))
Поэт Манилий14 высказывается аналогичным образом в следующих прекрасных стихах:
("Все рожденное по смертному закону изменяется, и в смене земных лет не узнают себя племена, в течение веков принимающие различный вид. Но вселенная остается в целости и сохраняет все свои составные элементы, которые не способны увеличить длительность и уменьшить ветхость. Вселенная всегда будет одной и той же, так как всегда была таковой".) Manilii, Asironomica, lib. I. Таково же было мнение Пифагора, как оно изложено Овидием в XV книге его "Метаморфоз", ст. 1 65 и сл.:
("Все меняется, но ничто не пропадает; все перемещается туда и обратно" и Так далее)
Глава 3. О МАТЕРИИ, ЕЕ РАЗЛИЧНЫХ СОЧЕТАНИЯХ И ДВИЖЕНИЯХ, ИЛИ О ПРОИСХОДЯЩИХ В ПРИРОДЕ ПРОЦЕССАХ.
Мы не знаем элементов тел, но знаем некоторые из их свойств или качеств и отличаем друг от друга различные вещества по тем впечатлениям, или изменениям, которые они вызывают в наших чувствах, то есть по различным движениям, порождаемым в нас их присутствием. Таким образом, мы обнаруживаем в телах протяжение, подвижность, делимость, твердость, тяжесть, силу инерции. Из этих общих и первичных свойств вытекают другие: плотность, фигура, цвет, вес и Так далее Таким образом, по отношению к нам материя вообще есть все то, что воздействует каким-нибудь образом на наши чувства (1), а качества, приписываемые нами различным веществам (matiиres), основываются на различных впечатлениях, или изменениях, производимых в нас этими веществами.
До сих пор не было дано удовлетворительного определения материи. Люди, введенные в заблуждение своими предрассудками, имели о ней лишь несовершенные, поверхностные, смутные представления. Они рассматривали эту материю как какое-то единое, грубое, пассивное тело, неспособное двигаться, сочетаться, производить что-нибудь самостоятельно. Между тем они должны были рассматривать ее как род явлений и существ, различные особи которого хотя и имеют некоторые общие свойства, как, например, протяжение, делимость, фигуру и Так далее, но не должны ни быть относимы к одному и тому же классу, ни получать одного и того же наименования.
Пример поможет нам пояснить то, что мы только что сказали, покажет точность этих положений и облегчит их применение. Общие всякой материи качества - это протяженность, делимость, непроницаемость, способность иметь фигуру, подвижность, или свойство передвигаться всей массой. Вещество огня кроме этих общих и присущих всякой материи качеств обладает еще особым свойством двигаться способом, вызывающим в наших органах ощущение теплоты, а также способом, вызывающим в наших глазах ощущение света. Железо, как и материя вообще, протяженно, делимо, способно принимать фигуру, двигаться всей массой. Если же с ним сочетается в определенной пропорции или количестве вещество огня, то железо приобретает два новых свойства, а именно свойства возбуждать в нас ощущение теплоты и вызывать ощущение света, которых оно не имело раньше, и Так далее Все эти отличительные свойства железа неотделимы от него, и обусловленные этими свойствами явления необходимы в строгом смысле слова.
Достаточно хоть сколько-нибудь внимательно приглядеться к происходящим в природе процессам, проследить за телами природы в различных состояниях, через которые они вынуждены проходить в силу своих свойств, чтобы убедиться, что одно лишь движение является источником изменений, сочетаний, форм - одним словом, всех модификаций материи. Именно благодаря движению возникает, изменяется, растет и уничтожается все существующее. Движение изменяет облик вещей, прибавляет к ним или отнимает у них свойства; благодаря движению всякое тело, занимавшее известное место или положение среди остальных тел, вынуждено в силу свойств своей природы оставить его и занять другое, содействуя тем самым рождению, поддержанию, разложению других тел, совершенно отличных от него по своей сущности, роду и месту.
С помощью движения между тремя царствами природы, как назвали их физики, происходит обмен, перемещение, непрерывная циркуляция молекул материи. Природа нуждается где-нибудь в тех молекулах, которые она на время поместила в другом месте; эти молекулы, составлявшие одно время благодаря особым сочетаниям тела, наделенные определенными сущностями, свойствами, способами действия, затем более или менее легко разлагаются, или разделяются, и, сочетаясь по-новому, образуют новые тела. Внимательный наблюдатель может убедиться, что все окружающие его тела более или менее явным образом подчинены этому закону. Он замечает, что природа полна странствующих зародышей, одни из которых развиваются, а другие ожидают, чтобы движение поместило их в такую среду, в такое чрево, в такие обстоятельства, которые необходимы, чтобы расширить их, увеличить, сделать более чувствительными путем прибавления к ним близких их первоначальному существу субстанций, или веществ. Во всем этом мы видим лишь следствия движения, неизбежно направляемого, модифицируемого, ускоряемого или замедляемого, усиливаемого или ослабляемого в зависимости от различных свойств, которые последовательно приобретают и теряют тела природы. Это неминуемо производит в каждое мгновение более или менее заметные изменения во всех телах. Последние не могут быть строго тождественными в два последовательных мгновения своего существования. Они вынуждены в каждый момент приобретать или терять что-то, словом, претерпевать непрерывные изменения, затрагивающие их сущность, свойства, силы, массу, способы бытия и качества.
После периода развития в матке, соответствующей элементам их организации, животные растут, крепнут, приобретают новые свойства, новую энергию, новые способности, питаясь соответствующими их существу растениями или пожирая других животных, субстанция которых способна поддерживать их, то есть возмещать непрерывную потерю некоторых частей их собственной субстанции, постоянно выделяемых их организмом. Животные питаются, сохраняются, растут и крепнут с помощью воздуха, воды, земли и огня. Лишенные воздуха, этого окружающего их флюида, который оказывает на них давление, проникает их, дает им энергию, они вскоре перестали бы жить. Вода в соединении с воздухом входит во все части тела животного, облегчая функционирование его организма. Земля служит животным основой, придавая прочность их тканям. Она переносится воздухом и водой, несущими ее к тем частям тела, с которыми она может соединиться. Наконец, огонь, принимая тысячи форм и обличий, непрерывно поступает в организм животного, доставляя ему теплоту, жизнь и делая его способным выполнять свои функции. Пища, содержащая в себе все эти различные начала, попадая в желудок, восстанавливает движение в системе нервов и с помощью своей собственной деятельности и деятельности составляющих ее элементов заводит механизм, который начал ослабевать и сдавать под влиянием понесенных им потерь. Все немедленно изменяется в животном: оно приобретает больше энергии и активности, становится бодрым и обнаруживает больше живости, действует, движется, мыслит иным образом, все его способности проявляются с большей легкостью. Полезно заранее заметить здесь, что все спиртные напитки, то есть субстанции, содержащие в себе большое количество воспламеняющихся и огненных веществ, как вино, водка, ликеры и так далее, больше всего ускоряют органические движения животных, сообщая им теплоту. Так, например, вино, хотя оно и материально, придает мужество и даже остроумие. Весна и лето порождают столько насекомых и животных, благоприятствуют растительности, оживотворяют природу лишь потому, что в это время вещество огня содержится в ней в большем количестве, чем зимой. Огненное вещество есть, очевидно, причина брожения, рождения жизни: это Юпитер древних (см. конец гл. I, ч. II этого сочинения). Отсюда ясно, что, сочетаясь различным образом, так называемые элементы, или первоначальные части, материи благодаря движению постоянно соединяются с субстанцией животных и ассимилируются ею, заметно видоизменяют существо этих животных и влияют на их действия, то есть на явные или скрытые движения, происходящие в них.
Те самые элементы, которые служат для питания, укрепления и сохранения животного, при известных обстоятельствах становятся причинами и орудиями его разложения, ослабления, смерти. Они способствуют его разрушению, если не имеются в той точной пропорции, которая необходима для сохранения его существа. Так, скопившаяся в большом количестве в организме животного вода нервирует его, расслабляет его ткани и мешает необходимому действию других элементов. Так, большое количество огня вызывает у животного беспорядочные движения, разрушающие весь его организм. Так, воздух, наполненный началами, мало сродными организму, переносит заразу и опасные болезни. Наконец, если известным образом видоизменить пищу, то, вместо того чтобы питать животное, она разрушает и губит его. Все эти вещества сохраняют животное лишь постольку, поскольку они сродны ему; эти вещества разрушают его, если не находятся в той надлежащей пропорции, при которой они способствовали сохранению его существования.
Растения, которые, как мы видели, служат средством питания животных и восстановления их трат, в свою очередь питаются землей, развиваются внутри нее, растут и крепнут за ее счет, непрерывно получая с помощью корней и пор воду, воздух и огненное вещество. Вода видимым образом оживляет растения, когда они начинают сохнуть и вянуть; она приносит им родственные начала, которые могут усовершенствовать их. Воздух необходим растениям, чтобы они могли вытягиваться в длину; он же доставляет им воду, землю и огонь, в сочетании с которыми находится сам. Наконец, растения получают большее или меньшее количество воспламеняющихся веществ. Различные пропорции, в которых соединяются между собой эти начала, определяют образование различных семейств или классов, на которые ботаники разделили растения в зависимости от их форм и сочетаний, дающих начало бесконечному множеству разнообразнейших свойств. Так вырастают кедр и иссоп, один из которых поднимается до туч, а другой смиренно стелется по земле. Так из желудя мало-помалу вырастает дуб, покрывающий нас своей листвой; так зерно пшеницы, впитав соки земли, само начинает служить пищей человеку, в организм которого оно вносит полученные им начала, или элементы, видоизмененные и комбинированные таким образом, что этот злак становится особенно легко ассимилируемым человеческим организмом, то есть теми жидкими и твердыми веществами, из которых состоит последний.
Мы находим те же самые элементы, или начала, при образовании минералов, а также при их естественном или искусственном разложении. Мы видим, что, различным образом обработанные, модифицированные и комбинированные, почвы способствуют их росту, придают им больше или меньше веса и плотности. Мы видим, что воздух и вода способствуют связи их частей, а огненное вещество, или горючее начало, сообщает им их цвета, иногда обнаруживаясь в виде ярких искр, выбиваемых из них движением. Эти столь твердые тела, эти камни, эти металлы разрушаются и разлагаются с помощью воздуха, воды и огня, как показывает элементарнейший анализ, а также множество фактов, наблюдаемых нами ежедневно.
По истечении известного времени животные, растения и минералы возвращают природе, то есть общей массе вещей, этой универсальной кладовой, заимствованные у нее элементы, или начала. Земля получает тогда обратно свою долю тела, основу и прочность которого она составляла. Воздуху достаются аналогичные ему самому наиболее легкие и тонкие части тела. Вода уносит с собой те части, которые она может растворить. Огонь, разрывая все связывающие его узы, выделяется, чтобы вступить в сочетание с другими телами. Разъединенные, растворенные, переработанные, рассеянные таким образом элементарные части животного образуют новые сочетания. Они идут в пищу для сохранения или разрушения новых существ, и в том числе растений, которые, созрев, питают и поддерживают жизнь новых животных. Последние в свою очередь претерпевают ту же судьбу, что и первые.
Таковы постоянно происходящие в природе процессы, таков вечный круг, который вынуждено описывать все существующее. Так движение порождает, некоторое время сохраняет, а затем разрушает одну за другой различные части вселенной, между тем как сумма существования всегда остается одной и той же. Природа порождает с помощью своих сочетаний солнца, становящиеся центрами соответствующих систем. Она производит планеты, которые в силу собственной сущности тяготеют к солнцам и вращаются вокруг них. Мало-помалу движение изменяет те и другие; и может быть, когда-нибудь оно рассеет части, из которых составило эти удивительные сочетания, лишь мимоходом созерцаемые человеком в его мимолетном существовании.
Таким образом, непрерывное, присущее материи движение изменяет и разрушает все тела природы, отнимает у них в каждое мгновение какие-нибудь из их свойств, чтобы заменить другими; оно же, изменяя наличные сущности тел, изменяет также их положение, направления, тенденции и законы, регулирующие их способы бытия и действия. От камня, образованного внутри земли путем тесного сочетания сходных и родственных, сблизившихся между собой молекул, до солнца, этого колоссального резервуара пылающих частиц, освещающего небесный свод, от пассивной устрицы до активного и мыслящего человека мы видим непрерывное продвижение, постоянную цепь сочетаний и движений, дающую начало существам, которые отличаются друг от друга лишь входящими в их состав элементарными веществами, а также сочетаниями и пропорциями этих веществ, порождающими бесконечное разнообразие способов существования и действия. В явлениях рождения, питания, сохранения мы всегда увидим лишь различно комбинированные вещества, имеющие свойственные им движения, регулируемые неизменными и определенными законами, вызывающими в них необходимые изменения. В образовании, росте и кратковременной жизни животных, растений и минералов мы найдем лишь вещества, которые комбинируются, соединяются, накопляются, расширяются и мало-помалу образуют чувствующие, живущие, прозябающие существа или же лишенные этих свойств существа, которые, просуществовав известное время в определенном виде, должны своей гибелью способствовать созданию существ другого вида. "Desiructio unius, generatio alterius". ("Разрушение одного - рождение другого".) Строго говоря, ничто не рождается я не умирает в природе. Эту истину поняли некоторые древние философы. Эмпедокл говорит: "Ни для кого из смертных нет ни рождения, ни смерти; существует только сочетание и разделение того, что было сочетано, и это-то люди называют рождением и смертью". Тот же философ говорит еще: "Дети или ограниченные люди-те, кто воображает, будто рождается что-нибудь, не существовавшее раньше, и будто что-нибудь может окончательно умереть или погибнуть". Plutarch, Contr. Colot. (Плутарх, Против Колота. ) Платон говорит, что, согласно древней традиции, "живые рождаются от мертвых точно так же, как мертвые происходят от живых, и таков постоянный круг природы". Он прибавляет от себя: "Кто знает, не значит ли жить - умереть, а умереть - жить?" Таково было и учение Пифагора, которого Овидий заставляет сказать:
"...Nascique vocatur,
Incipere esse aliud quain quod fuit ante; morique
Desinere illud idem".
("Metamorph.", lib. XV, p. 224.)
("...Родиться - значит начать быть иным, чем то, что было раньше, а умереть - перестать быть им". ("Метаморфозы", книга XV, стр. 224.))
Глава 4. О ЗАКОНАХ ДВИЖЕНИЯ, ОБЩИХ ДЛЯ ВСЕХ ТЕЛ ПРИРОДЫ; О ПРИТЯЖЕНИИ И ОТТАЛКИВАНИИ, О СИЛЕ ИНЕРЦИИ, О НЕОБХОДИМОСТИ.
Людей не поражают явления, причины которых им известны; они полагают, что знают эти причины, когда последние действуют единообразно и непосредственно или же когда производимые ими движения просты. Камень, падающий в силу своего веса, может стать предметом размышления лишь у философа, для которого способ действия самых непосредственных причин и простейшие движения представляют не менее непроницаемую тайну, чем способ действия самых отдаленных причин и сложнейшие движения. Профану никогда не придет в голову глубже рассмотреть привычные ему явления или же начать отыскивать их первые причины. В падении камня он не видит ничего способного удивить его или требующего дальнейших изысканий. Надо быть Ньютоном, чтобы понять, что падение тяжелых тел есть явление, заслуживающее всяческого внимания исследователя. Нужна проницательность глубокомысленного физика, чтобы открыть законы, согласно которым тела падают и сообщают другим телам свои собственные движения. Самый изощренный ум часто с горечью убеждается, что простейшие и зауряднейшие явления оказываются недоступными исследованию и остаются необъяснимыми.
Мы задумываемся над наблюдаемыми нами явлениями лишь тогда, когда они необычны и непривычны, то есть когда наши глаза не приучены к ним или нам не известна причина, действие которой мы видим. Нет такого европейца, который не видел бы тех или иных действий пороха; работающий над изготовлением последнего рабочий не усматривает в нем ничего чудесного, ежедневно имея дело с веществами, входящими в его состав; индеец же некогда видел в его способе действия результат божественного могущества, а его силу считал сверхъестественной. Гром, истинной причины которого не знает невежественный человек, рассматривается последним как орудие небесной мести. Физик же видит в громе естественное действие электрической материи, являющейся, однако, причиной, от совершенного познания которой он очень далек.
Как бы то ни было, если мы видим в действии какую-нибудь причину, то считаем ее следствия естественными; лишь только мы свыкаемся с ней, как начинаем думать, что знаем ее, и ее действия не поражают нас. Но лишь только мы замечаем необычное следствие и не видим его причины, как наша мысль начинает работать, и тем тревожнее, чем значительнее наблюдаемое нами явление. Наш ум в особенности волнуется тогда, когда ему кажется, что от такого явления зависит наше существование, и это волнение растет по мере того, как мы убеждаемся, что для нашего благополучия существенно важно познать эту причину, так сильно действующую на нас. При не достаточности наших чувств, часто ничего не сообщающих нам о причинах и следствиях, которые мы особенно ревностно разыскиваем или которые нас особенно интересуют, мы прибегаем к помощи воображения. Но последнее, будучи волнуемо страхом, становится для нас ненадежным вожатым и создает мнимые и фантастические причины, якобы порождающие беспокоящие нас явления. Этой особенностью человеческого мышления объясняются, как мы увидим в дальнейшем, все религиозные заблуждения людей. Отчаявшись познать естественные причины тревожащих их явлений, свидетелями, а нередко и жертвами которых они являются, люди выдумали мнимые причины, ставшие для них источником всяческих безумств.
Между тем в природе могут быть лишь естественные причины и следствия. Все возникающие в ней движения следуют постоянным и необходимым законам. Законы естественных явлений, которые мы в состоянии познать и о которых можем составить себе суждение, достаточны для открытия законов, ускользающих от нашего наблюдения. Во всяком случае о последних можно судить по аналогии с первыми и если мы станем внимательно изучать природу, то раскрываемые ею процессы научат нас не приходить в замешательство и перед теми процессами, которые она скрывает от нас.
Наиболее удаленные от своих следствий причины, несомненно, действуют через посредство промежуточных причин, и с помощью последних мы можем иногда добраться до первых. Если в цепи причин встречаются некоторые препятствия, мешающие нашим исследованиям, мы должны стараться их преодолеть. Если же это нам не удается, мы ни в коем случае не имеем права заключать, будто эта цепь обрывается и в действие вступает сверхъестественная причина. Удовольствуемся признанием, что природа обладает неизвестными нам средствами, и не будем заменять ускользающие от нас причины призраками, фикциями или лишенными смысла словами. В противном случае мы лишь утвердимся в своем незнании и прекратим изыскания, чтобы упрямо коснеть в заблуждениях.
Не зная путей природы или сущности вещей, их свойств, элементов, пропорций и сочетаний, мы знаем, однако, простые и всеобщие законы, согласно которым движутся тела, и видим, что некоторые из этих законов общи всем существам и не терпят никаких исключений. В тех случаях, когда как будто наблюдаются подобные исключения, чаще всего можно открыть причины, которые, сочетаясь с другими причинами и усложняясь благодаря этому, мешают тем или иным законам действовать так, как мы ожидаем. Нам известно, что при прикосновении огня к пороху последний непременно должен загореться; если же это действие не происходит, мы вправе заключить, даже не ожидая подтверждения от наших чувств, что порох отсырел или соединен с каким-то веществом, препятствующим его взрыву. Нам известно, что человек во всех своих действиях стремится к счастью; если же мы видим, что человек усердно старается повредить себе или погубить себя, то должны заключить, что он поступает так под влиянием какой-то причины, противодействующей его естественному стремлению к счастью, является жертвой какого-то предрассудка или же за недостатком опыта не видит, к чему ведут его поступки.
Если бы все движения в природе являлись простыми, их было бы очень легко познать и мы не сомневались бы в следствиях, которые должны производить соответствующие причины, если их действия не смешиваются друг с другом. Я знаю, что падающий камень должен падать вертикально и что он должен будет двигаться по наклонной линии, если встретит другое тело, которое изменит его направление. Но я не знаю, какую линию он опишет, если при падении на него воздействует несколько противоположных и попеременно действующих сил. Может случиться, что эти силы заставят его описать параболическую, круговую, спиральную, эллиптическую линии и так далее
Но самые сложные движения всегда являются лишь результатом сочетания простых движений. Поэтому, если мы будем знать общие законы тел и их движений, нам будет достаточно разложить на составные части и проанализировать сложные процессы, чтобы открыть составляющие их простые движения, а опыт покажет нам следствия, которые мы можем ожидать от последних. Мы увидим тогда, что причинами необходимого соединения различных веществ, из которых составлены все тела, являются очень простые движения, что эти тела, различные по своей сущности и свойствам, имеют свои особые способы действия, или особые движения, и что их совокупное движение есть сумма частных движений.
Некоторым из наблюдаемых нами веществ свойственно соединяться, в то время как другие не способны к соединению. Вещества, способные к соединению, образуют более или менее прочные и длительные сочетания, которые могут более или менее долго сохранять свое состояние и сопротивляться разложению. Тела, называемые нами твердыми, состоят из большого числа однородных, родственных, сходных частей, которым свойственно соединяться и силы которых сочетаются и стремятся к одной и той же цели. Первичные вещества, или элементы, тел нуждаются во взаимной поддержке, чтобы сохраниться, стать прочными и крепкими: эта истина одинаково применима к тому, что называют физическим и духовным мирами.
На этом взаимоотношении веществ и тел основываются те способы действия, которые физики обозначают словами притяжение и отталкивание, симпатия и антипатия, сродство, отношение. По словам Диогена Лаэртского1, Эмпедокл говорил, что существует своего рода дружба, в силу которой элементы соединяются, и своего рода раздор, в силу которого они разделяются. Мы видим отсюда, что теория притяжения очень древнего происхождения; но нужен был Ньютон, чтобы развить ее. Любовь, которой древние приписывали упорядочение Хаоса, была, по-видимому, просто олицетворенным притяжением. Все аллегории и мифы древних о Хаосе, по-видимому, имеют в виду согласие и единство, царящие между однородными или сходными субстанциями и делающие возможным существование вселенной, между тем как отталкивание, или раздор, который древние называли, считался причиной разложения, смешения, беспорядка. Вот откуда, без сомнения, берет начало догмат о двух началах. Моралисты обозначают это взаимодействие и вытекающие из него следствия словами любовь или ненависть, дружба или отвращение. Люди, как и все тела природы, испытывают притяжение и отталкивание; происходящие в них движения отличаются лишь тем, что они более скрыты, так что зачастую мы не знаем ни вызывающих их причин, ни их способа действия.
Как бы то ни было, нам достаточно знать, что в силу постоянного закона одни тела способны с большей или меньшей легкостью соединяться друг с другом, между тем как другие не способны к этому. Вода соединяется с солями, но не соединяется с растительными маслами. Некоторые соединения очень прочны, как, например, соединения металлов; другие слабее и очень легко разлагаются. Некоторые тела, которые не могут соединяться сами по себе, становятся способными к этому при помощи новых тел, служащих для них посредниками, или связующими звеньями. Так, растительное масло и вода благодаря щелочной соли соединяются друг с другом, образуя мыло. Из всякого рода веществ, соединяющихся различным образом и в весьма разнообразных пропорциях, получаются тела, физические и духовные единства, с существенно различными свойствами и качествами, причем различная степень сложности их способов действия и трудность их познания зависят от входящих в их состав элементов, или веществ, и различных модификаций последних.
Так, благодаря объединению сходных веществ, способных в силу своей сущности собраться вместе и образовать одно целое, первичные, недоступные взору молекулы, из которых состоят все тела, взаимно притягиваясь, становятся заметными глазу, образуют соединения, агрегатные массы, тела. Когда эти тела испытывают действие какой-нибудь субстанции, враждебной их единству, они распадаются, а их единство разрушается. Так, мало-помалу образуются растения, металлы, животные, люди, которые в занимаемой ими системе, или иерархии, растут и поддерживают свое существование благодаря непрерывному притяжению сохраняющих и укрепляющих их сходных или родственных веществ и соединению с ними. Так, иная пища полезна человеку, а иная убивает его; одного рода пища ему нравится и его укрепляет, другого же рода - ему противна и его ослабляет. Приведем еще один пример, следуя правилу, что никогда не надо отделять законов физического мира от законов мира духовного. Люди, стремящиеся друг к другу в силу своих потребностей, образуют объединения, которые называют супружескими союзами, семьями, обществами, дружбами, связями и которые поддерживает и укрепляет добродетель и ослабляет или окончательно разлагает порок.
Каковы бы ни были природа и сочетания тел, их движение всегда имеет известное направление, или устремление. Мы не можем представить себе движения без направления; это направление определяется свойствами каждого тела. При наличии соответствующих свойств тело действует необходимым образом, то есть следует закону, неизменно связанному с этими свойствами, которые делают тело тем, чем оно является, и определяют его способ действия, всегда представляющий собой следствие его способа существования. Но каково универсальное, или общее, направление, или устремление, всех наблюдаемых нами тел? Какова видимая и известная цель всех их движений? Она заключается в том, чтобы сохранять и продлевать свое наличное существование, утверждаться в нем, укреплять его, привлекать все, что ему благоприятно, отталкивать все, что ему вредно, и сопротивляться импульсам, гибельным его способу бытия и его естественному устремлению.
Существовать - значит претерпевать движения, свойственные данной определенной сущности. Сохраняться - значит сообщать и получать движения, которые поддерживают существование, привлекать вещества, способные укрепить тело, и удалять те, которые могут ослабить его или повредить ему. Поэтому все известные нам тела стремятся сохраниться каждое на свои лад. Камень благодаря сильному сцеплению своих частей оказывает сопротивление разрушающим его силам/ Организованные существа сохраняются при помощи более сложных средств, которые способны поддержать их существование и воспрепятствовать тому, что могло бы им повредить. Человек - как физический, так и духовный - это живое, чувствующее, мыслящее и действующее существо, которое в каждый момент своего существования стремится доставить себе то, что ему нравится или сообразно с его существом, и старается устранить все, что может ему повредить. Блаженный Августин2 допускает подобно нам наличие у всех организованных и неорганизованных существ стремления к самосохранению. См. его трактат "De civil. Dei", lib. XI, cap. 28. ("О божьем граде", кн. XI, гл. 28.)
Таким образом, сохранение есть общая цель, к которой, по-видимому, непрерывно устремлены энергия, сила и способности существ и тел природы. Физики назвали это устремление, или направление, тяготением к себе. Ньютон называет его силой инерции; моралисты именуют его любовью человека к самому себе, представляющей собой лишь стремление к самосохранению, желание счастья, любовь к благополучию и удовольствиям, живую и быструю реакцию на все, что кажется благоприятным существу человека, и явное отвращение ко всему, что тревожит его или грозит ему,- словом, совокупность первичных и общих всем людям чувств, к удовлетворению которых направлены все их способности и которые постоянно являются объектом и целью всех их страстей, желаний, действий. Следовательно, это тяготение к себе - необходимая склонность как человека, так и всех существ и тел, которые всячески стремятся сохранить свое существование, пока ничто не нарушает порядка или первоначального устремления их механизма.
Всякая причина производит следствие, не может быть следствия без причины. Всякий импульс сопровождается более или менее заметным движением, более или менее значительным изменением в получающем его теле. Но все движения, все способы действия определяются, как мы видели, природой тел, их сущностью, свойствами, сочетаниями. А так как все движения или способы действия тел и существ зависят от некоторых причин и эти причины могут действовать лишь согласно своему способу бытия или своим существенным свойствам, то отсюда следует заключить, что все явления необходимы и всякое существо или тело природы при данных обстоятельствах и присущих ему свойствах не может действовать иначе, чем оно действует.
Необходимость есть постоянная и ненарушимая связь причин с их следствиями. Огонь необходимо зажигает горючие вещества, попадающие в сферу его действия. Человек необходимо желает того, что полезно или кажется полезным его благополучию. Природа во всех своих явлениях с необходимостью действует согласно свойственной ей сущности. Все содержащиеся в ней тела необходимо действуют согласно их особым сущностям. Именно движение связывает целое с его частями, а части - с целым. Таким образом все связано во вселенной: последняя есть лишь необъятная цепь причин и следствий, непрерывно вытекающих друг из друга. Достаточно немного поразмыслить, чтобы понять, что все наблюдаемое нами необходимо, то есть не может быть иным, чем оно есть, что все тела и существа, которые мы видим, равно как и те, которые ускользают от нашего взора, действуют сообразно определенным законам. Согласно этим законам тяжелые тела падают, а легкие поднимаются, сходные субстанции притягиваются, все существа стремятся к самосохранению, человек любит самого себя, стремится к тому, что, насколько ему известно, выгодно, и питает отвращение к тому, что может быть ему вредным.
Наконец, мы вынуждены признать, что не может быть независимой энергии, изолированной причины, ни с чем не связанного действия в природе, в которой все существа непрерывно действуют друг на друга и которая сама есть лишь вечный круг движений, сообщаемых и получаемых согласно необходимым законам.
Мы воспользуемся двумя примерами, чтобы сделать более наглядным только что изложенный принцип. Один из них мы заимствуем из области физики, а другой - из области духовной жизни. В вихре пыли, поднятом буйным ветром, как бы хаотичным он нам ни казался, в ужаснейшем шторме, вызванном противоположно направленными ветрами, вздымающими волны, нет ни одной молекулы пыли или воды, которая расположена случайно, не имеет достаточной причины, чтобы занимать то место, где она находится, и не действует именно тем способом, каким она должна действовать. Математик, который в точности знал бы различные действующие в этих двух случаях силы и свойства приведенных в движение молекул, доказал бы, что согласно данным причинам каждая молекула действует в точности так, как должна действовать, и не может действовать иначе.
Во время страшных судорог, сотрясающих иногда политические общества и часто влекущих за собой гибель какого-нибудь государства, у участников революции - как активных деятелей, так и жертв - нет ни одного действия, ни одного слова, ни одной мысли, ни одного желания, ни одной страсти, которые не были бы необходимыми, не происходили бы так, как они должны происходить, безошибочно не вызывали бы именно тех действий, какие они должны были вызвать сообразно местам, занимаемым участниками данных событий в этом духовном вихре. Для ума, который был бы в состоянии охватить и оценить все духовные и телесные действия и противодействия лиц, способствующих такой революции, это было бы очевидным.
Наконец, если в природе все связано и все движения в ней возникают друг из друга, хотя часто их скрытое взаимодействие ускользает от нашего взора, мы должны быть уверены, что нет столь малой или отдаленной причины, которая не оказывала бы на нас иногда в высшей степени огромного и неожиданного влияния. Может быть, в бесплодных равнинах Ливии зарождается буря, которую занесут к нам ветры и которая, сгустив нашу атмосферу, воздействует на настроение и страсти человека, в силу сложившихся обстоятельств способного влиять на множество других людей и по своему произволу решать судьбы многих народов.
Действительно, человек находится в природе, составляя часть ее. Он действует в ней согласно свойственным ему законам и воспринимает более или менее заметным образом действия или импульсы существ, воздействующих на него согласно свойственным их сущности законам. Вследствие этого он подвергается различным модификациям. Но поступки человека находятся в сложной зависимости от его собственной энергии и от энергии действующих на него и модифицирующих его тел и существ. Вот что определяет столь разнообразно и часто столь противоречиво его мысли, взгляды, желания, поступки - одним словом, происходящие в нем явные или скрытые движения. В дальнейшем мы будем иметь случай полнее осветить эту, ныне еще столь оспариваемую истину; здесь же нам достаточно пока доказать, что в природе все необходимо и ничто в ней не может действовать иначе, чем действует.
Последовательно сообщаемое и получаемое движение устанавливает связь и отношения между различными системами тел природы. Притяжение их сближает, когда они находятся в сфере взаимного действия; отталкивание их разлагает и разъединяет; первое их сохраняет и укрепляет, второе - ослабляет и уничтожает. Соединившись, они стремятся сохранить свой образ существования, подчиняясь силе инерции, но не могут достигнуть этого, постоянно находясь под влиянием всех других тел, последовательно действующих на них. Изменения их форм и их распад необходимы для самосохранения природы, что является единственной целью, к которой, как мы видим, последняя непрерывно стремится и которую она неустанно преследует, разрушая и воссоздавая все подчиненные ей тела и существа, вынужденные покоряться ее законам и на свой лад содействовать сохранению активного существования, неотъемлемо присущего великому Целому.
Таким образом, всякое тело или существо есть индивид, выполняющий в великой семье природы необходимую для общей работы задачу. Все тела действуют согласно законам, неотделимым от их собственной сущности, и ни на мгновение не могут отклониться от законов, согласно которым действует сама природа. Будучи центральной силой, которой подчинены все силы, все сущности, все энергии, она регулирует движения всех тел и существ. В силу необходимости, определяемой ее собственной сущностью, она заставляет их различными способами содействовать осуществлению своего общего плана, которым может быть лишь жизнь, действие, сохранение целого при помощи беспрерывных изменений его частей. Природа осуществляет эту цель, приводя в движение одни тела посредством других, устанавливая и разрушая таким образом существующие между ними отношения, придавая им и отнимая у них формы, сочетания, качества, сообразно которым они действуют некоторое время и которые вскоре отнимаются у них, чтобы заставить их действовать иным способом. Так природа растит и изменяет их, увеличивает и уменьшает, сближает и удаляет, образует и уничтожает их, если это необходимо для сохранения ее совокупности, к чему она неизбежно стремится в силу своей сущности.
Эта непреодолимая сила, эта универсальная необходимость, эта всеобщая энергия есть лишь следствие природы вещей, в силу которой все неустанно действует согласно постоянным и непреложным законам; эти законы столь же неизменны для природы в целом, как и для всех заключенных в ней существ. Природа есть действующее, или живое, целое, все части которого бессознательно и необходимо содействуют поддержанию его деятельности, существования и жизни. Природа существует и действует необходимым образом, и все, что она содержит в себе, необходимым образом способствует вечности ее деятельного бытия. Платон говорит, что материя и необходимость - одно и то же и эта необходимость - мать мира. Действительно, материя действует потому, что она существует, и она существует, чтобы действовать; мы не можем выйти из рамок этого. Если спросят, как и почему существует материя, мы ответим, что она существует необходимым образом, или заключает в себе достаточное основание своего существования. Если предположить, что материя произведена, или создана, каким-то существом, отличным от нее и более неизвестным, чем она сама, то все же придется признать, что это существо, каково бы оно ни было, необходимо, или заключает в себе достаточное основание своего собственного существования. Подставляя на место этого существа материю, или природу, мы просто подставляем известное или по крайней мере в известных отношениях доступное пониманию начало на место неизвестного, совершенно недоступного познанию начала, существование которого невозможно доказать. В дальнейшем мы увидим, как много работала человеческая фантазия над тем, чтобы составить себе представление об энергии природы, которую люди олицетворили и обособили от самой природы. Наконец, мы рассмотрим смехотворные и вредные выдумки, которые они в своем неведении природы сочинили, чтобы приостановить ее ход, прекратить действие ее вечных законов, помешать осуществлению необходимости.
Глава 5. О ПОРЯДКЕ И БЕСПОРЯДКЕ, О РАЗУМЕ, О СЛУЧАЕ.
Зрелище необходимых, периодических и правильных движений, происходящих во вселенной, породило в умах людей представление о порядке. Это слово первоначально означает лишь некоторый способ с легкостью обозревать и распознавать как различные связи и отношения, так и совокупное действие известного целого, в котором мы на основании его способа бытия и действия замечаем известное соответствие или сходство с нашим собственным способом бытия и действия. Расширяя это представление, человек внес во вселенную свойственные ему способы рассмотрения вещей. Он предположил, что в природе реально существуют такие же отношения и соответствия, как те, которые он обозначил словом порядок, и сообразно с этим назвал беспорядком все те отношения, которые казались ему не соответствующими первым.
Если таково происхождение идей порядка и беспорядка, то нетрудно понять, что в действительности ни то, ни другое не существует в природе, в которой все необходимо, которая придерживается постоянных законов и принуждает все тела в каждое мгновение следовать правилам, вытекающим из их собственного существования. Таким образом, образец того, что мы называем порядком и беспорядком, существует лишь в нашем уме. Как все абстрактные и метафизические идеи, эти понятия не предполагают ничего реального вне нас. Одним словом, порядок всегда будет означать лишь нашу способность сообразоваться с окружающими нас телами и существами или с целым, часть которого мы составляем.
Однако если захотят применить идею порядка к природе, то этот порядок будет означать лишь ряд действий или движений, которые мы считаем способствующими одной общей цели. Так, в применении к движущемуся телу порядок - это ряд действий или цепь движений, способных сделать тело тем, чем оно является, и сохранить его наличное существование. По отношению к природе в целом порядок означает цепь причин и следствий, необходимых для ее активного существования и сохранения ее неизменной полноты. Но, как было доказано в предыдущей главе, все отдельные тела - каждое в занимаемом им месте в системе бытия - вынуждены стремиться к этой цели. Отсюда мы должны заключить, что так называемый порядок природы может быть лишь способом рассмотрения необходимости вещей, которой подчинено все, что мы знаем. То, что мы называем беспорядком, лишь условный термин, означающий необходимые действия или движения, неизбежно изменяющие и нарушающие форму существования отдельных тел, которые принуждены изменять при этом и свой способ действия. Но ни одно из этих действий или движений ни на мгновение не может оказаться в противоречии с общим порядком природы, от которой все существа заимствуют свое существование, свои особые свойства и частные движения, или нарушить этот порядок. Беспорядок всегда есть лишь переход какого-либо тела или существа к новому порядку, к новому способу существования, необходимо влекущему за собой новый ряд действий или движений, отличных от тех, на которые раньше было способно это тело или существо.
То, что мы называем порядком в природе, есть строго необходимый способ бытия последней или столь же необходимое расположение ее частей. При всяком соединении причин, следствий, сил или миров, отличном от того, которое мы наблюдаем; при всяком ином сочетании веществ, если допустить такую возможность, все-таки с необходимостью установилось бы какое-то упорядоченное размещение существ. Предположите собранными и приведенными в действие самые разнородные и неодинаковые вещества, и в силу необходимого сцепления тел между ними образуется некоторый общий порядок. Таково истинное понятие о порядке, который можно определить как способность формировать тело таким, каково оно само по себе, и вместе с тем таким, каково оно внутри целого, частью которого является.
Таким образом, повторяю, порядок не что иное, как необходимость, рассматриваемая по отношению к последовательному ряду действий, или связная цепь причин и следствий, порождаемая во вселенной необходимостью. Действительно, что представляет собой порядок в нашей планетной системе единственной, о которой у нас есть представление, - как не последовательность явлений, происходящих согласно необходимым законам, по которым, как мы видим, действуют составляющие эту систему тела? В соответствии с данными законами Солнце помещается в центре, планеты тяготеют к нему и совершают вокруг него в определенные периоды времени непрерывные обороты. Спутники этих планет тяготеют к ним, описывая вокруг них, как вокруг своих центров, периодические орбиты. Одна из этих планет, обитаемая нами Земля, вращается вокруг себя самой; занимая при своем годичном обращении вокруг Солнца различные положения по отношению к нему, она подвергается правильным изменениям, называемым нами временами года; в силу действия Солнца на различные части земного шара все существующее на нем необходимым образом испытывает перемены: зимой растения, животные, люди находятся как бы в летаргии; весной все существа как бы оживают и выходят из продолжительного оцепенения. Одним словом, способ получения Землей солнечных лучей влияет на все существующее на ней; падая косо, лучи эти не действуют так, как если бы они падали отвесно; их периодическое отсутствие, вызываемое вращением Земли вокруг себя самой, порождает день и ночь. Во всем этом мы всегда обнаружим лишь необходимые действия, которые основаны на сущности вещей и никогда не могут измениться, пока остаются неизменными сами вещи. Все эти действия происходят от тяготения, притяжения, центробежной силы и так далее
С другой стороны, этот порядок, которым мы восхищаемся как чем-то сверхъестественным, иногда нарушается или превращается в беспорядок. Но беспорядок этот всегда есть лишь следствие законов природы, для которой необходимо, чтобы обычное движение некоторых ее частей было нарушено в целях сохранения целого. Так, например, нашему пораженному взору неожиданно являются кометы. Их своеобразное движение нарушает спокойствие нашей солнечной системы. Они вызывают страх у невежественной толпы, видящей во всем чудеса. Сами физики строят догадки, что эти кометы некогда разрушили поверхность земного шара, вызвав на земле величайшие катастрофы. Но независимо от такого рода экстраординарных беспорядков мы наблюдаем беспорядки и более обычного типа:
то как будто нарушается чередование времен года; то стихии вступают между собой в столкновение, оспаривая друг у друга господство над миром; то море выступает из своих берегов; то сотрясается твердая земля; то горы извергают пламя; то заразные болезни уничтожают людей и животных; то поля поражаются засухой. Во всех этих случаях испуганные смертные с громкими воплями взывают к порядку и подымают свои дрожащие руки к существу, которое они считают творцом его. Между тем эти прискорбные беспорядки являются необходимыми следствиями естественных причин, действующих по неизменным законам, определяемым их собственными сущностями и всеобъемлющей сущностью природы, в которой все должно изменяться, двигаться, разлагаться, а то, что мы называем порядком, должно иногда нарушаться и принимать новую форму бытия, являющуюся для нас беспорядком.
В природе не существует порядка и беспорядка. Мы находим порядок во всем том, что сообразно с нашим существом, и беспорядок во всем том, что противостоит ему. Однако в природе, все части которой никогда не могут отклониться от определенных и необходимых правил, вытекающих из полученной ими сущности, все находится в порядке. Не существует беспорядка в целом, для сохранения которого необходим беспорядок, общее движение которого никогда не может быть нарушено, в котором все действия являются следствиями естественных причин, действующих так, как они неизбежно должны действовать.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги