Система-Самоцветы 3: Темные грани

Глава 14

Спать я естественно не ложился — какой тут, к черту, сон? Дубарь в квартире такой стоит, что зуб на зуб не попадает. А вот в душ я все-таки сходил, после чего почувствовал себя намного лучше и даже кавардак в квартире мне уже не казался таким уж неприятным событием — дело житейское. Да и вообще, а что я хотел с такой работой?

Плюс ко всему, после душа мне захотелось есть. Все правильно — война войной, а обед по расписанию. Я включил на кухне все конфорки, чтобы хоть как-то согреться, заварил себе чай и открыл холодильник на предмет поиска чего-нибудь съестного. Выбор был не богат, но нашлось полкруга «Краковской» колбасы, кусок слегка побелевшего сыра, ну и кетчуп. Что еще нужно голодному человеку? Хотя, в магазин наведаться все-таки не мешало бы. Вот только со свободным временем у меня что-то в последнее время сплошные напряги.

Время пробежало быстро, я и сам не заметил, как пришла пора одеваться и готовиться к ночной поездке. К тому моменту, когда меня набрал Никита, я уже был полностью готов, так что только захватил с собой Тоторо и вышел из квартиры.

Чернов выглядел уставшим, отчего во мне резко проснулось чувство вины — все-таки он из-за меня недосыпает. Надо будет и в самом деле ему креветок подогнать, ну или раков.

— Здорово, самоцветы! — сказал я, после того как уселся в машину. — Никитос, что-то ты хреново выглядишь!

— Да с тобой я вообще скоро коньки отброшу, — отозвался Чернов и тронулся с места. — Послал же Бог друга, хоть прячься.

— Ладно, не ной. Мне, кстати, завтра твоя помощь понадобится.

— Макс, ты что, вконец охренел? — возмутился Никита. — Я же тебе все-таки не «Бюро добрых услуг»! У меня, между прочим, и своя личная жизнь имеется!

— Ну, а кто, если не ты? Тут вопрос интимного характера, а доверить такое дело я могу только тебе, понимаешь? Так что не суди строго, барин, придется еще немного меня потерпеть.

— А что это за дело «интимного характера»? — включилась в разговор Настя. — Я, конечно, понимаю, ты у нас птица вольная, барышень новых заводить можешь, но Чернов так-то под моим строгим наблюдением находится и делами «интимного характера» только со мной заниматься может.

— Касаткина, не в этом плане его помощь требуется! — хохотнул я. — С барышнями я и без него управлюсь. Мне хулиганы окно выбили, вот я и хочу Никиту попросить, чтобы завтра этим вопросом занялся.

— Соболев, ты видать пока вчера вечером домой ехал, в крупную аварию попал? Какие хулиганы? Ты живешь на седьмом этаже! — вытаращился на меня Чернов в зеркало заднего вида. — Это как нужно умудриться, интересно знать?

— Сам не понимаю, — соврал я. — Прикинь, прихожу домой, а окно разбито. Такая, брат, история. В общем, суть не в этом, — поспешил я уйти от дальнейшего углубления в этот вопрос. — Я тебе дам ключ от квартиры, ну а ты вызови пожалуйста кого-нибудь порукастее, пусть стеклопакет поменяют. Ты же сам понимаешь, кроме тебя я это дело никому доверить не могу. Ну, а с меня еще куча раков, к тем, что я тебе уже должен.

Никита с Настей одновременно повернулись и с удивлением на меня посмотрели. Естественно я сделал лицо кирпичом, так как даже понятия не имел, что еще мог добавить к сказанному.

— Макс, в последнее время мне кажется, что ты от нас что-то скрываешь, ты не знаешь почему мне так кажется? — спросил у меня Чернов. — Только если ты сейчас начнешь в дурачка наряжаться, то свой стеклопакет завтра сам менять будешь.

Ну да, справедливо. Вот только я пока на эту тему разговаривать не хотел, так как не только меня это касалось, но и врать друзьям тоже большого желания не было.

— Ребята, вы не обижайтесь, но я сейчас не могу обо всем рассказать. Не то, чтобы у меня от вас тайны и секреты, просто это не только меня лично касается, а без разрешения второго… кхм… человека, это будет вообще некрасиво. Так что потерпите, чуть позже все узнаете.

— Да? Ну ладно, — сменил гнев на милость Никита. — Просто слишком много странностей с тобой в последнее время происходит. Все какие-то тайны, недоговорки… То с машины у тебя все колеса снимают… То окна на седьмом этаже хулиганы колотят… Ты просто скажи, что все под контролем, и мы отвалим.

Вообще-то, я и сам хотел думать, что все у меня под контролем. Вот только это было совсем не так. Контролем тут и не пахнет, сплошной хаос и куча проблем.

— Не переживай, все в полном порядке. Так, кое-какие трудности, которые я с успехом преодолеваю, — сказал я.

— Да? — Чернов недоверчиво посмотрел на меня в зеркало заднего вида и усмехнулся. — Ну хорошо, будем считать, что так и есть. Ты только не забудь вовремя сказать, когда помощь нужна будет, а то терплю тебя уже несколько лет, привык как-то… В общем, будет обидно если тебя где-нибудь пристрелят за здорово живешь.

— Вот этого я постараюсь не допустить, — пообещал я.

Когда подъехали к дому Лазарева, он уже мерз возле подъезда. Видимо и в самом деле соскучился по приключениям после долгого безделья. Выглядел он немного напряженным, наверное, волновался перед нашим не самым безопасным мероприятием. Это заметил не только я, поэтому Никита тут же попробовал успокоить его шуткой:

— Привет, Вань. Ты с собой огненные шары взял? Дело-то непростое, скорее всего стрелять придется.

— Взял, не волнуйся, — на лице парня появилась легкая улыбка. — Даже пару молний захватил на всякий случай, чтобы уже лупить наверняка.

— Это ты молодец, — похвалил его Чернов. — Ценю твою предусмотрительность.

«Гольф» понемногу набрал скорость и покатил в сторону Лопотово.

— Вань, у меня к тебе просьба — отремонтируй моего Тоторо, — я протянул Лазареву тело и голову моей бедной мягкой игрушки.

Он взял пострадавшего Тоторо и с удивлением посмотрел на меня.

— Что с ним приключилось, интересно знать? Собак у тебя вроде как дома не водится?

— А это тоже, наверное, хулиганы его изодрали, — хохотнул Чернов и, глядя в зеркало заднего вида на округлившего глаза Ивана, добавил. — Он говорит, что ему какие-то негодники окно расколотили, вот они же, судя по всему, и игрушку ему испортили.

— Какие хулиганы тебе могли окно разбить, Максим? Ты же на седьмом этаже живешь!

Ну, недоверие в словах Лазарева, понятное дело было очень откровенным, вот только что-то добавить к сказанному Никите, мне было нечего.

— Проехали, Вань. Потом как-нибудь расскажу.

В отличии от Чернова больше никаких вопросов он не задавал, лишь покрутил в руках игрушку и положил ее на сидение.

Больше до самого Лопотово мы не разговаривали, и я даже чуть не заснул — дорога скучная, ребята молчат, что еще делать? К тому же я не спал, так что немного вздремнуть имел полное право, вот только потом хреново будет — бродить по имению Селиванова в сонном состоянии вообще не хотелось. Так что когда мы наконец приехали, даже как-то легче стало, что наконец можно прекратить жестокую борьбу со сном и заняться делом.

Сказать, что в поселке было темно, это значит попросту соврать — освещения на улицах не было совсем. Судя по всему, такое чудо как «лампочка Ильича» сюда еще попросту не дошло. Хорошо хоть луна сегодня выдалась яркая, так что ребята смогут хоть что-то разглядеть.

Никита остановил машину в каком-то только ему и Насте понятном месте, заглушил двигатель и скомандовал:

— Выходим, ребята. Дом Селиванова через один отсюда, так что идем в проулок, затем в лесок, ну и оттуда уже начинаем действовать.

Я проверил пистолет, сунул его за пояс и вышел из машины. На улице было, мягко говоря, свежо. Ну, оно и понятно, за городом всегда как-то холоднее. Где-то недалеко лаяла собака.

— Чувствую себя каким-то ночным грабителем, — усмехнулся я. — Ночь, луна, собаки лают… Прямо воровская романтика!

— Макс, завязывай с лирикой, — нервно сказала Настя.

Мы гуськом пошли в проулок, который заканчивался прямо перед лесом. Странное дело — снег здесь вряд ли кто-то убирал, но его практически не было, поэтому идти получалось довольно быстро. Фонарики, понятное дело, никто не включал — зачем рисковать быть обнаруженными раньше времени? Да мне он, собственно, и не нужен был — ночное зрение отличная способность для таких вот случаев.

— Когда забор закончится, поворачиваем налево, — сказал Никита, который шел впереди в качестве рулевого.

Долго идти нам не пришлось, буквально через десять минут Чернов остановил нас и указал на дом.

— Вот этот. Не забывайте про собак, — напомнил он.

Забора на тыльной стороне участка не было, так — небольшое заграждение от бродячих собак. Я вытащил из-за пояса пистолет и пошел первым. Вот тут-то собаки нас и услышали.

Их было две. Я не особо разбираюсь в породах собак, но мне показалось, что это были немецкие овчарки. Они выбежали откуда-то из-за дома и с лаем понеслись на нас. Хорошо, что Чернов догадывался об их наличии, иначе дело могло закончиться катастрофой, ну а так все прошло быстро и красиво — мы дождались пока собаки подбегут ближе, а потом уложили их несколькими выстрелами в упор. Вот только одного мы не рассчитали — пистолеты у нас были с глушителями, это понятно, но то, что одна из собак издаст жуткий предсмертный вой, об этом мы как-то не подумали.

— Бегом! — сказал я и побежал в направлении дома.

С максимально возможной скоростью мы побежали к дому и это было весьма своевременное решение. Как только мы оказались возле тыльной двери, в ближайшем к нам окне зажегся свет. Мы прильнули к стене и приготовили оружие. Щелкнул дверной замок. Вот бы это был Селиванов! Обошлись бы и без войнушки — один выстрел и можно уходить.

Дверь открылась и из нее вышел какой-то чувак в наспех накинутой дубленке. Он включил фонарь и тут же увидел перед собой лицо Никиты, который стоял к двери ближе всего. Мужик открыл было рот, но закричать или вообще что-то сказать он не успел — кулак Чернова с хрустом впечатался в его лицо. От сильного удара голова чувака откинулась назад, и он треснулся затылком об косяк. После такого неожиданного происшествия мужик растянулся на снегу и больше никаких признаков жизни не подавал.

— Это не Селиванов, часом? — с надеждой спросил я, глядя на лежавшее на снегу тело.

— Не с нашим счастьем, — прошипела в ответ Касаткина и недовольно посмотрела на Чернова. — Никита, ты конечно красавец, но что мы с ним теперь делать будем — связывать?

— На фига его связывать? — спросил он. — Пусть здесь валяется.

— А если он в себя придет раньше времени? — не унималась Настя.

— Если хотите, я могу его пристрелить, — предложил я.

Не то, чтобы я был кровожадным маньяком, который любит убивать, но в данном случае я бы сделал это легко — терпеть не могу козлов, которые бьют детей, а этот вполне мог быть одним из тех, кто отправил жену и ребенка Ефимова в больницу.

— Да ладно, хрен с ним — он еще не скоро в себя придет, так что не парьтесь, — сказал Чернов и в общем я был с ним согласен — после таких ударов быстро в себя не приходят, а Никита бил как конь копытом, в деле я его видел не один раз.

— Ладно, пошлите, чего встали? — сказала Касаткина.

Мы вошли внутрь дома и оказались в небольшой комнате, которая, по всей видимости предназначалась как раз для охраны. В углу комнаты работал телевизор, на столе стояла тарелка с чипсами и бутылка колы, а на стоявшем возле него кресле лежала рация.

— Вань, ты как, можешь что-то сказать? — спросил я.

Лазарев посмотрел по сторонам и закрыл глаза. В этот момент рация зашипела и после громкого щелчка, чей-то грубый голос спросил:

— Сундук, ты проверил, че собаки гавкали?

— Вот, зараза! — раздраженно сказал Никита. — А вот теперь нужно ускоряться. Сейчас они поймут, что этого Сундука здесь нет и по-любому придут проверить куда он делся и почему так долго не отвечает!

Никита открыл единственную дверь, которая была в комнате, и мы оказались внутри дома, в каком-то огромном зале, который больше подходил бы какому-нибудь дворцу, а не обычному жилому дому. Откуда-то сверху лился мягкий свет, похоже где-то горел светильник. Я осмотрелся по сторонам и пришел к выводу, что Селиванов и в самом деле застрял где-то в девяностых. Зал был отделан в королевском стиле, со всех сторон блистала позолота, которая, видимо, должна была говорить о роскоши, в которой живет владелец этого дома. Дополняло картину обилие тяжелой мебели, которая была здесь расставлена вдоль стен. Вот же, тип самовлюбленный, у него, наверное, точно что-то с башкой — таких ремонтов уже давным-давно никто не делает!

Из центра зала наверх вели две лестницы — одна налево, вторая направо. Куда идти было совершенно непонятно. Мы с тоской посмотрели на Лазарева, но тот лишь развел руками и прошептал:

— Ну, а что вы хотите? Он где-то здесь рядом, но где именно я сказать не могу — я же не волшебник.

— Давайте налево, а мы с Настей направо, — сказал Никита и в этот момент откуда-то сверху грохнул выстрел.

Мы как по команде бросились в разные стороны в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Лично мне подвернулся массивный стол, на причудливых резных ножках, под которым я и засел. Грохнуло еще раз и прямо над моей головой барабанной дробью что-то ухнуло. Первой мне в голову пришла мысль, что все-таки Селиванов не такой уж и мудак — если бы он выбрал для интерьера своего дворца мебель попроще, то сейчас моя голова напоминала-бы решето. Вторая мысль была уже по существу — похоже этот урод стреляет в нас из охотничьего ружья, раз уж в патронах дробь, а не пули. В таком случае у него максимум два выстрела, по количеству стволов, а значит нужно действовать до того, как он успеет его перезарядить.

Я выкатился из-под стола и посмотрел вверх. Понятное дело, что этот мудак спрятался.

— Я наверх! — крикнул я Никите.

Как только я оказался на лестнице, входная дверь распахнулась от сильного удара и на пороге показались два человека. Несколько сухих еле слышных хлопков — ну, если выстрелы из пистолетов с глушителями, то это ребята.

— Сука! — закричал кто-то от боли и в тот же момент бахнуло сразу два выстрела одновременно.

А вот это уже не ребята! По крайней мере в кого-то уже попали, для начал неплохо. Ну вот и началась небольшая войнушка! В надежде, что внизу как-нибудь и без меня разберутся, я побежал по лестнице наверх. Главное пристрелить этого гада до того, как он успеет где-нибудь спрятаться или сбежать.

Оказавшись наверху я быстро осмотрелся и нигде его не увидел. Снизу раздалось еще несколько выстрелов, а потом кто-то вскрикнул. Мне показалось, что это был голос Лазарева. Вот, козлы!

Я открыл ближайшую к себе дверь и буквально залетел в комнату. Это была бильярдная, но она оказалась пустой. Выбегаю из бильярдной и в этот момент вижу, как прямо напротив меня стоит какой-то пузатый мужик с огромной золотой цепью на груди и целит в меня из двуствольного ружья. Ну, вот это уже хрена с два урод, я тебе не программист Мирон Ефимов — импульс!

Бам! Слышу я как сквозь вату, ныряю в сторону и замечаю, как из ружейных стволов вырываются два огненных снопа. Поворачиваюсь к охреневшему от увиденного Селиванову и засаживаю в него две пули. На все про все потребовалось всего несколько мгновений и вот его жирное тело как в замедленной съемке валится на пол.

Да и снизу больше никаких выстрелов не слышно. Похоже с этой историей мы закончили. Я подошел к толстяку, наклонился и сжал его шею — никаких признаков жизни он не подавал. Учитывая, что обе мои пули прилетели ему в область сердца, это было вполне логично.

— Никита, как там у вас? — крикнул я.

— Все нормально, обоих привалили, — ответил он.

— Я этого урода тоже вроде как достал! Иди посмотри, а то я же его не видел ни разу.

Никита поднялся ко мне наверх, посмотрел на распростертое на ковре тело и кивнул.

— Это он, можем уходить.

— А кто кричал внизу, не Ванька случайно? — спросил я.

— Он, — ответил Чернов. — Там Настя возле него.

Я сбежал по лестнице вниз и увидел лежащего на полу Лазарева, возле которого на корточках сидела Касаткина. Как же не хочется, чтобы с пацаном случилось что-то серьезное! Я подошел поближе и мои опасения усилились — на его правом плече расплывалось большое пятно крови. При этом Ваня смотрел на меня и улыбался.

— Макс, мне не больно. Просто ударило как-то и все, — сказал он увидев меня.

Настя разорвала на нем тонкий черный свитер, затем футболку и включила фонарь. В этот момент нам подошел и Никита.

— Ну что, там Касаткина? — нервно спросил он. — Ты нам скажешь, что-нибудь или будешь молча сидеть?

Она злобно посмотрела на Чернова, а затем молча продолжила осматривать плечо Лазарева. Как же долго тянулось время!

— Похоже все нормально, — наконец ответила она. — Пуля сквозь мышцы прошла, так что в больничке его быстро починят. С таким ранением его можно было бы даже на Китай-город не везти, а обойтись больницей в Вешняках. Но боюсь слишком много крови потеряет пока доедем, так что лучше не рисковать — поехали в нашу.

— Ну, блин, так и будем здесь сопли жевать? Может быть в машине решим куда его везти! — прорычал я. — Никита, берем его на руки и вперед!