Системная нежить. Том 3

Глава 9 Экстремальный туризм

Второй крупногабаритный утырок был такой же большой, но, тем не менее, не такой впечатляющий. Йети. Что с йети будем делать? Мыть чаще.

— Ну что, король, не ожидал встретить тут царя? — мой резкий голос заставил обоих приматов вздрогнуть. Впрочем, пацанчики смелые, один тут же метнул в меня сотканным в воздухе ледяным снарядом, а второй чрезвычайно громко заорал-зарычал.

От его крика пошла осязаемая ударная волна и всполохи магии. Морозное дыхание в комплекте с чем-то ещё, не идентифицированным. Полушаг вправо, лёд пронёсся мимо. Оскалился фирменной улыбочкой. Так-то я всю дорогу живу без невидимости, справлюсь и сейчас.

Ментальное воздействие отклонено.

Теперь мой ход.

Холодный расчёт, деактивация.

Карты.

Темник, Помоешник, банши, летун, спустя некоторое время (обращение с призывателем не такое быстрое) — Техногоблин Джим с пистолетом и одухотворенным от намерения кого-нибудь убить лицом.

Темник вполне себе размером на равных с этими злодеями.

И мы схлестываемся практически одновременно. Темник связывает дракой Йети, нанося и получая удары, банши орёт, пуская акустическую волну на короля, пёс подскакивает и подло кусает йети за филейную часть (не в первый раз вижу за ним такие повадки), техногоблин молодым кабанчиком отбегает на пару десятком метров, оттуда попеременно стреляет по обоим гигантам.

В следующую секунду Король извлекает как из воздуха здоровенную массивную цепь с приваренной на него бесформенной фигулиной, размахивается так, что под шерстью проходятся бугры мышц, увесисто лупит. Пёс успевает отскочить, Темник и я слишком далеко, но удар цепи приходится по банши и летуну, сминает их, словно кукол.

Копьё. Хватаю его наперевес, как рыцарь на ристалище, плотно прижимая под мышкой. Гнев охватывает меня. Взрыв — активация. Живой таран — Активация.

— Барра!

Навык как пушечное ядро толкает меня вперёд, я только успеваю чуть скорректировать точку попадания копья.

Оружие буквально вбивается в живот обезьяньего короля, прокалывая сверхпрочную кожу, уходя на полкорпуса, останавливаясь только когда я сам уже бьюсь об него. Разгневанный король ревёт, его руки хватают меня в захват и кусает меня за плечо так, что боль пробивает до слёз.

— Смерть! — ору ему на ухо и тоже кусаю, сжимаю челюсти, отхватывая кусок его щеки, отчего он на мгновение ослабляет хватку, чем освобождает мою правую руку. Копьё остаётся во враге, но всегда есть оружие, готовое лечь в мою руку.

Получен навык — нейроразгон 1 ур.

Сраный белобрысый Кинг Конг яростно усиливает нажим, его зубы буквально рвут мой плечевой сустав и скрежещут о кирасу.

Пехотный нож. Его голова близко и без защиты. Яростно колю его в висок. Раз, ещё раз. Клинок звонко стучит по сверхпрочной кости короля, не в силах её пробить.

— Да твою ж, — чуть выгибаюсь, разворачиваю нож и всаживаю в его глаз.

Убит король морозных обезьян. Получено 922 опыта.

Рядом зверем ревёт Темник. Он схватил утяжелитель, висевший на цепи, брошенный королем и яростно лупит им поваленного йети, уже с первого удара сминая тому череп в кровавую лепёху.

Готовы оба.

Сглатываю подступивший от боли комок в горле, вклиниваю нож, раздвигаю челюсти врага, освобождаю свою изувеченное плечо, на секунду вижу даже неожиданно темные кости своего скелета (когда это я так изменился?), отодвигаюсь, раздражённо отпихиваю врага, игнорирую навязчивое сообщение про системный голод. А то я сам не в курсе.

— Джим, дружище!

— Твой друзья в овраге волка доедают. Чего тебе, гуль? — техногоблин всё ещё воинственен, глаза рыщут, пистолет в руках дёргается из стороны в сторону.

— Посмотришь, там другие обезьяны прут? Крутить нам педали, пока не дали или есть возможность чуть-чуть прийти в себя?

Джим что-то пробурчал на гоблинском, но пошёл в сторону той щели откуда до этого ввалились приматы.

Над трупом короля витает карта. Подбираю, чего уж там.

Транслирование гнева. Золото. Активное. Позволяет распространять свои эмоции другим существам, в том числе группе существ, заставляя следовать этим порывам. Эмоции: гнев, боевая ярость, страх, воодушевление, так и другие. Развиваем. Иное: скрыто или не доступно.

Мне бы сейчас скорее что-то из медицины подошло.

Голод дорос до 100%, что нихрена не удивительно.

Привстал, пинком опрокинул короля на спину, глянул на свой раскуроченный плечевой сустав и залитые густой кровью ребра. На семь бед один ответ. Вонзил пехотный нож в живот короля и стал рывками вскрывать его брюшину, завывая от боли в частично оторванной руке, создавая разрез от рёбер и до нижней части живота. Рывком раздвинул края разреза, залез в брюшину, отодвинул кишечник, напрягся, подтянул и выволок наверх громадную печень. Выдох. Отрезал кусок и, после коротких колебаний, закинул в рот, почти не жуя сожрал, снова отрезал и повторил операцию, закидывая в рот крупные партии вражеской печени. Вообще жрать обезьяну как-то мерзко, но, когда ты рискуешь врезать дуба посреди ледяного пузыря на чужой планете, границы морали начинают бодро раздвигаться.

Жрал и жрал, кидал куски Помоешнику, который устал ждать подачек, зевнул, совершил пространственный скачок и вернулся с ещё одним трупом обезьяны, вероятно, из коридора. Оттуда же топал сердитый низенький техногоблин, бурча что никому мы не сдались, никакие враги не нападают и вообще место говно, день говно, настроение тоже ни разу не ромашка.

Чуть утолив голод, переместился к банши и летуну. Пацан готов, получил своё. Не повезло ему, конечно. Девахе тоже, пришлось не сладко. Она была еле жива, без сознания, свернулась в клубочек и тихонько завывала. Мне впервые стало её немного жаль. Поколебавшись между вариантом переместить её в карту и стазис или подлечить тут, выбрал второй вариант, потому что — когда выпадет спокойная минута, не известно. Применил лечащую руку, после неё так же обошёл врачебным обходом Темника (глубокие укусы зарастали практически на глазах) и Помоешника, глянул на Джима, тот задумчиво ковырял потемневший кусок льда, выступающий из поверхности озера.

— Ты как, Ксения? — погладил по голове банши.

Она слабо улыбнулась и чуть приобняла мою руку.

— Помнишь, как меня зовут?

— Помню, — вздохнул я. — Как чувствуешь себя?

— Уже лучше, но какое-то время петь не смогу.

— Отдыхай.

— Леонид.

— Что?

— Спасибо. И. Ты бы меня выпускал погулять, я всё-таки девушка.

Слабо улыбнулся ей, баюкая израненную руку, отошёл, в голове уже прикидывая варианты. Внимание привлёк техногоблин, который что-то извлёк из льда и тащил ближе к двум громадным трупам, словно это был наш основной лагерь. Ну, учитывая, что Темник и Помоешник устроили там тошнотворную пирушку, куда ещё тащить?

Он показал пальцем на ближайший к нему труп — короля обезьян.

— Ты можешь убрать его до инициации, формально он в промежуточном состоянии, будет классифицирован как органические останки.

— Какой ещё инициации? — присмотрелся. Восприятие. Мать моя роща. Они обращаются в нежить. Тьфу, ну а чего я удивляюсь? Каждый из них кусал нежить и был ею убит. Так теперь и совершает переход. Гоблин прав.

Убрал труп короля и йети (собаку пришлось отогнать мысленной командой, причём она обиделась) в инвентарь, места они заняли много, но после выгрузки оттуда восьми тонн горючих шаров — пространство «в кузове» имелось.

Когда закончил, техногоблин потянул меня за рукав и ткнул пальцем в то, что он достал изо льда, причем в процессе доставания как минимум оторвал этому руку. Объект представлял собой был потемневший от времени полуразрушенный труп неизвестного обитателя этого мира, отдалённо напоминавший сгнившего мужика в потемневшей куртке.

— Этого не возьму, Джим, он тухлятина, слишком долго валялся.

— Глаза протри, зомби из человека, — с плохо скрываемым сарказмом пробурчал он.

Повернулся. Джим, вздохнув и пробормотав что-то про мою тупость, резко дернул, царапнул своими медными ногтями по лицу обледенелого трупа. Я рефлекторно вздрогнул.

Но то, что он мне открыл, заставило забыть остатки брезгливости. Под сгнившим суровым лицом, которое отошло как протухшая маска — находился не потемневший от времени череп. Там был металл. Металлический, примитивный аналог черепа, что-то вроде жутковатой подделки под терминатора, когда тот снимал кожу.

— Что это, ты говоришь? — сглотнул я.

— Хе-хе. Я не говорил. Зато теперь скажу. Ты классное место выбрал, зомби из человека.

— Ты про озеро? Я не выбирал, так само…

— Про мир, дубина трухлявая. Это очень интересный мир, если в нём бывает такое. Сделай что-то, чтобы мы погостили тут, Леонид царь. Мне кажется, тут много интересного.

— Какой-то монстр?

— Твои слова слишком тупые даже по человеческим меркам. Конечно же, это был солдат Бога машин.

— Я ничего не путаю, ты сейчас про того же самого ушлёпочного бога, который вторгся в мой мир, гоблин?

— Делаешь успехи, мёртвый человек. Меня, в отличие от тебя, мало волнует судьбы твоего мира, но это явно высокотехнологичное создание, может быть в чём-то даже равное мне.

— И ты хочешь покопаться в его внутренностях?

— Фу. Нет. Это прерогатива ходячих мертвецов типа тебя. Я жажду знаний и технологий, которые скрыты подо льдами этого мира. Ну, а тебе может быть полезно оружие и методы, которые местные применяли в войне, прежде чем всё пошло так… как это принято у людей, плохо, глупо и безнадёжно.

А чёртов стимпанк прав, я не так давно прыгаю по мирам и это первый, который столкнулся со злодействами Бога машин.

Рассеянно кивнул, огляделся. Так-то тут лёд, тоска и трупы. Но вместе с гоблином у нас может что-то получится. Осталось найти способ задержаться в этом мире. Но, так чтобы в формате отпуска. Побыли, сувениров взяли, загар от солнышка под футболку и покатились на автобусе в местный аэропорт, домой, в родные пенаты, там проблемы ждут на работе, и кошка не кормлена.

Двигаем.

— Сударыня, — обратился я к банши, прежде чем призвал в карту. Она слабо улыбнулась в ответ. — Пора в стазис.

Без всяких церемоний закинул в карты всех, с сожалением посмотрел на переломанный труп летуна. Забрал в инвентарь и его, хотя понимал, повторно он уже не восстанет. Джима оставил. В боку существенно кольнуло, великолепная куртка богини была испорчена, но я взял его на руки, причем судя по выражению его лица, он тоже от такого не в восторге, совершил серию блинков, чтобы догнать остаток армии обезьян.

Не знаю уж, какой приказ гонит обезьян, но они проигнорировали потерю арьергарда и короля. Догнать их получилось уже когда они буквально втягивались в пещеру с алтарём. И, не сказать, чтобы нападения со спины стало для них сюрпризом. Однако тут я всё же устроил форменную бойню.

Мой бердыш рубил и рубил без устали, почти каждым движением отрубая части тел, подсекая ноги, разбивая головы и проливая буквально реки крови. Обезьяны ревели, как безумные, а когда я вырвался из туннеля в спину атакующей и сильно поредевшей армии, в меня стреляли даже свои.

Игроки выстроили три примитивных аналога римской «черепахи» из тех воинов, которые имели щиты. За их спинами дальнобойные игроки наносили урон толпе лохматых, а тех, кто пробегал между черепахами забивали игроки-одиночки. В целом всё было очень и очень неглупо и у обезьян против сводной армии людей были бы шансы пятьдесят на пятьдесят.

Когда же второй и последний король-гигант решил «сработать по площадям» какой-то ледяной магией, я повторно применил блинк(вместе с невидимостью, мне не нравится, когда в меня стреляют свои) и подло заколол лохматого монарха божественным пехотным ножом в спину. Обезглавленная армия сражалась отчаянно, но без надежды на победу. Я больше никого не извлекал из карт, даже Джима спрятал и довёл свой личный счёт убитых приматов до 72, заполучив-таки первое место.

Поле завалено трупами, со стороны людей разрозненный команды. Применил оборотный облик, незачем им знать мои расовые особенности. Мои белорусские комрады живы, целы, здоровы. Мельком поздоровался с ними. При помощи блинка переместился к Старику, который сурово, но одобрительно смотрел на то, как игроки распределились по полю и вскрывают обезьян, чтобы получить кристаллы маны, забрать копья, выпавшие карты.

— Что, дедуля, понимаешь, что трупы они не заберут. А ты вывезешь и отдашь на съедение в город, как там его, Спортлото?

— Стортлагер, — прокаркал дядька и посмотрел на меня изучающе. — Так это ты чемпион и лучший истребитель обезьян, которому положен божественный приз?

— Ага, победитель и пол-Европы освободитель. Пойдем, пошепчемся, старина?

Он зыркнул на свою группу поддержки, те молча пожали плечами. Взаимоотношения у них тут сложные. Однако, мы зашли за здание алтаря и он, напрягшись, начал говорить, как будто давно заготовленные слова.

— За победу тебе положен божественный щит Грома. Но я предлагаю тебе обменять его на право ста ночей с сорока девственницами города. Нежными, ласковыми, тёплыми. Прикажу и Тоора первая возляжет с тобой, сделает всё что прикажешь. К этому я добавлю ценимое во всех мирах золото.

— Старик, оставь себе эту всю херню. Я о серьёзных вещах, а то про баб и какие-то побрякушки. Ты в курсе, что у обезьян есть где-то свой укрепрайон, база? Что они придут ещё. Думаешь, покрошил этих, так всё, можно курить бамбук?

— Какой ещё бамбук? — закатил глаза Старик.

— Который тут не растёт. Скажи, ты можешь сформировать задание на вызов только одного меня для поиска и уничтожения базы врага?

— Тебе такое не по силам, молокосос! — разозлился Старик. В этот момент стало понятно, что он вовсе не выживший из ума старый игрок, местами он только прикидывается маразматиком.

Молча хмыкнул и положил в рядок перед ним, извлекая из инвентаря по одному — трупы четырех гигантов обезьян, двух королей и двух элитных йети. Дал ему полюбоваться и убрал назад.

— Так как, серьезный у нас разговор?

— Допустим, — Старик сделался задумчивым.

— Давай системную клятву, что через двое суток вызовешь меня одного и мы с тобой откровенно поговорим, потому что сдаётся мне, ты много про себя, про свой мир и алтарь не договариваешь.

— Обещаю. Слово даю. Внуками и правнуками своими клянусь. Чтоб мне сдохнуть!

— Слово твоё нихера не стоит. Клятву давай, системную. А я тебе за это прощаю свой приз за первое место. Хорошая же сделка?

Старик скривился.

— Иномирец, могу вообще тебя не отправлять по завершению задания. Отсрочка до твоего требования. Алтар ь такое позволяет. Я же последний жрец.

— Тааак. Мне стало любопытно.

— А мне нет, игрок. Я это всё уже в своей жизни видел и слышал. Таких как ты, тоже. Считаешь, можешь победить обезьян?

— Могу. Но нам надо долго и серьезно поговорить, Торберт.

— Хорошо, пусть так. Можешь звать меня Илги, это означает стремительный, как солнечный луч. Когда-то означало.

— Польщён. В каком направлении город?

Он махнул рукой, я постарался запомнить.

— Ты такой сильной портальщик, что сможешь туда пробиться, игрок?

— Я полон сюрпризов. Кстати, можешь звать меня Хулиган. Разбирайся с остальными, увидимся в городе. И не вздумай свою шарманку с блятством и сорока гуриями запускать с участием других игроков. Отправляй всех по домам. Иначе я тебе лёгкий геноцид в городке устрою. Знаешь такое слово? Ну, вот и договорились.

Блинк.

Торговая площадь была полупуста, но пара источников света имелись. Два направления торговли в местном городе — то, что убито или собрано и может быть съедено/выпито и то, при помощи чего можно что-то собрать или убить.

Лавка Тооры была закрыта, как и почти все прочие. Интересно, что подо льдом было чрезвычайно темно, то есть, круглые сутки, но цикл дня и ночи всё же существовал и местными соблюдался. Сейчас, вероятно, ночь.

С этой мыслью навалилась усталость. Присел у закрытой лавки Тооры, на высокий стул.

Мимо меня брёл вооружённый, инициированный в качестве юнита мужик, который старательно делал вид, что всегда так ходит, а не то, чтобы следит за мной, одновременно прикидывая, что со мной делать. Вызывал я у него такой интерес в том числе потому, что хождение через ворота, как все остальные, я принципиально игнорировал. Это было явным пренебрежением и нарушением его полицейских функций, потому что я действовал не по правилам. Но и бросить мне вызов, ему, юниту, против меня, элитного (даже в человеческом теле, в котором я сейчас находился) игрока было бы чистым безумием.

Повернулся к нему. Демонстративно кашлянул.

— Любезный. Доложи в двух словах мэру Толлэку что призванные игроки победили злых обезьян с минимальными потерями. Старик жив, здоров. И что в городе обитает одинокий игрок в моём лице. Кстати, я ищу ночлег. Подскажешь, кто может пустить переночевать усталого путника за щедрую плату?

На лице стражника отобразилась целая гамма эмоций. Вероятно, каждое слово легло «в цель» и он теперь не знал с чего начать. Разрешил его дилемму, попросив сначала отстреляться по служебным долгам, а уж потом пристроить меня, куда я денусь.

Вообще, ворота с площади в город были на видном месте с почётной надписью «ВХОД», но мы нырнули между лавками, прошли какими-то узкими проходами, я зверски ударился о какой-то штырь, попали к невзрачным ржавым воротам, он зазвенел ключами, оглянулся по сторонам, отпер и придержал двери чтобы пропустить меня.

Так я попал в город Спортлото… или как там его, Стортлагер.