Системный дед

Глава 19

— Ох, ешкин ты кот, больно-то как. — Вырвалось у меня, когда спустя несколько секунд меня словно начали растягивать на дыбе, да при этом еще и выворачивая все суставы в разные стороны.

Не удержавшись от боли на ногах, я почти упал на пол, но вовремя подхватил себя телекинезом и застыл в воздухе с раскинутыми в разные стороны конечностями и постоянно пробегающими по телу судорогами. Позвоночник с хрустом вытягивался и снова принимал правильную форму. Суставы распухали и постоянно издавали хруст, как будто кто-то внутри их перемолол и сейчас собирал заново. Плечи поднялись и раздвинулись, снова приобретая былую ширину.

Дана металась вокруг меня и постоянно что-то спрашивала, но я не мог сосредоточиться на смысле произносимых мне слов и лишь тихо успокаивал ее, время от времени рыча от ярости. Боль почти затопила сознание, и только злость пылающим факелом позволила осознавать себя во время трансформации.

— Все хорошо, Дана. — Сипло произнес я, когда боль немного отступила, и я смог снова опереться на ноги. — Все уже кончилось. Бывало в моей жизни и похуже, редко конечно, но бывало. Так что, ты мокроту мне тут не разводи. Лучше скажи: что там со мной стало? А то у меня в глазах все еще круги какие-то разноцветные летают.

— Ну как вам сказать… — Обошла она меня кругом, пытаясь незаметно вытереть слезы. — Вы и раньше для старика были не маленький, а теперь вы огромный какой-то. Только на скелет похожи, ну или на модель, если конечно бывают старики-модели.

— Ты, как я посмотрю, прямо мастер объяснений. Сразу все понятно стало. — Проворчал я и сам повернулся к зеркалу. — Ну и что тут у нас? Прибавили рост и ширину. Хотя нет, рост, пожалуй, не прибавили, просто теперь я не скрюченный, как подкова. А вот в ширину я теперь с внуком, пожалуй, на одном уровне, вместе будем косяки сшибать, заходя в помещения. Ну хоть кожа на теле теперь растянулась и перестала быть морщинистой. Хотя да, мясо мне не помешало бы. Действительно, эдакий скелет-модель с бородой.

Пробежали надписи перед глазами, которые я тут же смахнул мысленным усилием в сторону. Тоже мне, важное и, главное, своевременное уведомление. Как будто наши коммунальные службы пишут.

— Ну, зато мы теперь точно пойдем за одеждой. — Вдруг повеселела Дана. — Вы же не будете в трусах ходить, а старая вам теперь не налезет. Вот разве что штаны, да и те коротковаты будут. Пойдем в ЦУМ! Я вас одену как волшебника! Нет, как военного! Или, может, как супергероя?

— И красные семейные трусы поверх синих трико. — Рассмеялся я. — А на груди буква «С», да? Чтобы все думали, что это старик, но на самом деле, эта буква означает сволочь. Хватит уже ерунду говорить. Зайдем в магазин спецодежды, благо, он буквально на углу, и возьмем все прочное и крепкое. А по-хорошему, вообще на системные вещи надо переходить. Они и размер подстраивают и небольшие повреждения сами затягивают. Еще бы самоочищение у них было, но думаю и этот вопрос можно решить со временем.

— Ну вот. — Показательно надулась Дана, пытаясь спрятать смех от моих неловких попыток начать ходить со сместившимся центром тяжести, что оказалось на удивление непросто. — Вечно мне запрещают одевать то, что хочу, и даже зомбиапокалипсис ничего не изменил, блин.

— Хрен с тобой, возьмем мы тебе шо зашочешь. — Отмахнулся было я, раздосадованный тем, что пройтись по комнате, не держась за стены мне так и не удалось, но тут же застыл на месте, осознав новую неприятность.

— Что? — Нахмурилась Дана. — Я немного не поняла в конце.

— Шубы, пфу, говою выпаи, пфу, шука. — Бесновался я от того, что зубы начали один за одним выходить из челюсти. — Ну пошдлавляю, ечь на тебе. С шавтла буешь командовать отлядом боевых баб. Да и вообще, пока ты ашговаиваешь со всеми, или я поубиваю их всех.

— Я, наверное, сама за одеждой схожу. — Немного отодвинулась от меня Дана, нервно поглядывая на то, как я, не контролируя свой гнев, время от времени гнул и ломал ближайшие ко мне вещи телекинезом. — Мне то что? Я по теням легко добегу куда надо, а инвентарь у меня уже более полусотни килограмм. На одежду с лихвой хватит.

— Куда идти знаешь? — Повернулся я к ней.

— В… вы на меня еще раз неожиданно так посмотрите, и я снова в лужу, вашими старческими рукам, положусь. — Предупредила меня Дана, начав тихо икать. — Вы в курсе, что у вас в глазах разряды молнии мелькают?

— Пишец. — Подвел я итог, после того, как получил подтверждение ее слов из зеркала, в котором длинноволосый, бородатый скелет-модель скалился на меня наполовину беззубым ртом и сверкал из глаз разрядами электричества. — Пелвый класавец на деевне. Иди уже ша одешдой, я шпать. Очень надеюсь, меня хто-нибудь рашбудет, и я шмогу его до утла убивать.

Утро началось хорошо, можно даже сказать прекрасно. У меня впервые за долгие годы не болела спина, а все конечности прекрасно слушались. Я даже всерьез первую минуту подумывал встать с улыбкой, пока жуткий зуд в деснах не напомнил о текущей ситуации. За ночь я окончательно лишился всех зубов, и успевшие затянуться ранки на деснах теперь изводили меня не хуже, чем новорожденного.

Попробовав выматериться, понял, что если вчера я шепелявил, то сегодня я произношу вообще что-то нечленораздельное. С трудом успокоив себя тем, что надо решать все дела после того, как приму душ и выпью глоток чая, я попробовал встать, забыв о своей новой координации. Надо ли говорить, что через двадцать минут, когда Дана, наконец, решилась войти в комнату, она увидела там пытающегося медитировать меня и кучу мелких щепок, в которые превратилось абсолютно все содержимое комнаты.

— Там это, полдевятого уже. — Робко начала Дана, не в силах отвести взгляд от моих глаз. — Я, кстати, с Галиной уже поговорила, она сказала, что полностью нас поддерживает и даже основную речь на себя возьмет, мне только рядом постоять и покивать надо будет. А вы, вроде как с травмой, и говорить пока не можете.

— МОГУ. — Прозвучало как раскат грома по комнате. Пребывая вне себя от злости, я в какой-то момент заметил, что маты звучат не только у меня в голове, но и от начинающего вибрировать воздуха. Правда, контролировать громкость и интонацию у меня пока не выходило, так что приходилось довольствоваться громким или даже громоподобным, с небольшим эхом, голосом.

— При всем уважении. — Помялась немного Дана, обдумывая слова. — Так, наверное, еще хуже. Там все в лужу сядут, если такое услышат, девушки же. Я, сказать честно, вот сейчас в окно чуть не выпрыгнула. Сдержалась только потому, что вы тут были. А так бы, наверное, уже сиганула.

То, что было дальше — можно было назвать одним словом — ад. Я был вынужден молчать, пока Дана объяснила все Галине, пока та говорила речь, пока женщины задавали вопросы, на которые приходилось отвечать Дане. Хотя, как мне потом сказала Дана, вышло все очень даже хорошо. На удивление, женское сообщество прямо-таки успокаивалось от одного вида моих глаз, которые в этот день постоянно сверкали разрядами. Так что, уже к вечеру, практически единогласно было решено принять мое предложение. Естественно, сразу далеко не все изъявили желание начинать охоту на немертвых, но, в целом, это было и не нужно.

Из-за отсутствия возможности нормально говорить и передвигаться, практически всю работу в последующие две недели пришлось свалить на Дану и Галину. Обеспечивая им только перемещение и прикрытие в случае опасности. Хотя, если сказать честно, то мы особо и не рисковали, по крайней мере, первое время.

Небольшой отряд, во главе с Даной перемещался мной в закрытое помещение, вроде квартиры или склада, в котором было заранее известное всем количество немертвых. На месте, часть девушек, обвешанные всеми доступными артефактами и вооруженные копьями с заранее подготовленными упорами, удерживали мертвецов, пока остальные безнаказанно уничтожали их и получали опыт. Следом бралась новая группа, позволяя первой пойти отдыхать, и все повторялось снова и снова.

В самом убежище тоже все было относительно спокойно. Галина буквально за пару дней организовала коллективный уход за детьми, пока их матери были заняты прокачкой или работой по приготовлению еды, или уборкой территории. Была, правда, небольшая паника, когда в городе всё-таки отключили свет, и убежище ненадолго погрузилось во тьму, но пожертвованный мной системный генератор решил и эту проблему. Только вот отрядам теперь приходилось отдавать пятнадцать процентов получаемого опыта. Пять на работу генератора и десять на скромного меня, которые я потребовал еще в самом начале.

Кроме того, за эти две недели относительного безделья, не считая того, что я учился заново управлять своим телом и изнывал от того, что у меня режутся зубы, я неплохо продвинулся в артефакторике. Первым делом, я переработал все системные биты в посохи, подняв таким образом уровень навыка до шестого, что позволило незначительно дорабатывать системные вещи, добавляя им новые свойства. Естественно, тут же первая половина посохов была переработана в копья, для удобного сдерживания немертвых. Вторую же часть, немного помучившись, я соединил с клинками, создав для девушек нагинаты. Учитывая, что по моей рекомендации, все сделали упор на ловкость, невероятно быстрые и точные выпады длинного оружия от уже немного слаженных групп, были крайне эффективны. Особенно отличившимся мы, вдобавок, выдали книги владением оружия, что подняло их эффективность еще на порядок.

Не забыл я так же и себя, в самом начале создав себе саблю из трофейной катаны, которой меня проткнули, и улучшив свой посох частью материала из набора ремесленника.

Кроме того, кожаная броня второго уровня, что представляла собой несгибаемый и очень неудобный нагрудный жилет из толстой кожи, также подверглась переработке. Отсоединив все пластины друг от друга, я, во-первых, разрезал их вдоль, сделав в два раза тоньше, а во-вторых, накроил из них ровные прямоугольники, которые усилил пластинами из алюминия. Взяв одну из недавно выпавших системных рубах, которая сама по себе не давала каких-либо бонусов кроме повышенной прочности, отрезал от нее рукава и, сделав из них кармашки по всему телу, вставил туда получившиеся бутерброды из пластин. Так что, теперь это не какая-нибудь архаичная кожаная броня, а вполне современный системный бронежилет.

— Ну что же, вполне неплохо. — Пробормотал я себе под нос, когда рассматривал получившийся бронежилет, ожидая ежевечернего отчета от Даны.

— А сегодня получилось? — Появилась из тени моя помощница с измятой шоколадкой в руке.

— Смею тебя расстроить, но нет. Ты опять подкрадывалась, как слон. — Усмехнулся я и протянул руку, в которую она с горестным вздохом положила шоколадку.

— Ну так нечестно! — Демонстративно надула она губы. — Вы же других не заставляете отказаться от всего сладкого, пока они не смогут к вам подкрасться.

— Ну, во-первых, не от всего, а от поедания более четырех шоколадок в день. — Потрепал я ее по голове и сел за стол. — Кто же виноват, что ты за каждый день по четыре лопаешь, не в силах вечера дождаться, а потом к пятой ручки свои загребущие тянешь? Оставляла бы одну на вечер и ела бы, пока разговариваем. Ну или подбираться ко мне научилась бы, все возможности для этого есть. Надо тебе, наверное, больше тренироваться…

— Да ну их, эти шоколадки. — Тут же сменила тему девушка, чувствуя куда поворачивается разговор. — Вы, кстати, сегодня уже очень уверенно прошли, даже ничего не задели. Да и речь внятная уже. Вот вчера еще шепелявили, а сегодня уже все хорошо.

— Ладно, про тренировки, считай, забыли. — Рассмеялся я. — Ну и ради правды, выходит у тебя все лучше и лучше. Если бы один из светильников в коридоре не качнулся, то неестественную тень и не приметил бы. Ладно, давай сюда стрелы с опытом, мне как раз немного надо до четырнадцатого, да рассказывай. Можно даже, в целом, за четырнадцать дней итог подвести. Я, как ты правильно заметила, уже встал в строй и готов к труду и обороне.

— Вам в каком порядке? — Улыбнулась Дана. — Есть новости плохие, интересные и хорошие.

— Вот как ты их расположила, так и говори. — Кивнул я головой и достал карандаш с блокнотом. — Сначала плохие, потом интересные, ну и на завершение — хорошие.

— Кхм. Так вот. — Откашлялась Дана, и бесстыдно копируя меня, достала блокнот, — начнем с плохого: на складах нету места для консервов, нужно расширяться. Мы приняли новых беженцев, но нам не хватает места, нужно срочно расширяться, как я уже сказала. За последние два дня, мы не выбили ни одного редкого навыка или системной вещи хорошего качества, нужно увеличить количество отрядов.

— Ладно, ладно, понял. — Поднял я руку, останавливая ее. — Плохих новостей нет. Ты просто вошла во вкус управления и тебе нужно больше подчиненных. Ну это ты еще не теряла никого, посмотрим, что ты скажешь, когда это случится. Притом, попрошу заметить, не если, а когда! Сказать честно — я итак сильно удивлен, что пока без смертей. Прошли пару раз по краю, конечно, так что мне пришлось по пол ночи сидеть с пожеванными, но в целом ты справилась на пять с плюсом, хвалю, чего уж там.

— Ладно, тогда интересное. — Попыталась скрыть смущение и радостную улыбку за перелистываемыми страницами блокнота девушка. — Беженцы, которые к нам прибились. Это срочники с загородной военной базы. Говорят, как только все началось, с ними на связь Москва вышла, которая, кстати, уже вовсе и не Москва.

— Так, а вот тут максимально подробно. — Немного притормозил я девушку, чтобы она ненароком не упустила что-то важное. — Давай прямо по порядку: кто, что, когда и где они сейчас. Это важно.

— Я даже на диктофон все записала! — Гордо вздернула нос Дана. — Знала, что вам интересно будет, так что выспросила все, что можно и к нам взяла. Сейчас они отдыхают, двое молодых парней. У обоих тут семьи. Говорят, что почти все, кто выжил там, естественно попытались с командованием связаться, а им сказали, что нет уже такового в нашей стране. Есть новый Берлин, на месте захваченной Москвы и все, кто желает, могут вступить в ряды его защитников.

— Ну, то не Москва вышла, это они сами куда-то дозвонились. — Разочарованно положил я карандаш. — А то, что Москву захватили, так это не новость и не трагедия. Есть в России такая традиция: Москву сжигать, а потом новую отстраивать. Так что, ничего нового не будет. А Россию, которую и без всяких этих апокалипсисов развалили, и так надо в единое целое собирать, что с Москвой, что без, там уже и не особо важно. Ладно, давай к хорошему, что там у нас?

— Последняя наша группа, с Леной Анищенко во главе, сегодня утром на базу вернулись с двумя ранеными. — Радостно подпрыгнула Дана.

— Не понял. — Озадаченно почесал я голову. — Чего же хорошего? Жрали что ли много? Шоколадки твои воровали? Ты что так на них?

— Да вы не дослушали! — Замахала она руками, призывая к тишине. — Тут недалеко есть высотка, где одни упыри себе базу сделали. Большая такая, с элитными квартирами, вся в решетках, и забор там из бетона сплошной, метра два с половиной, наверное, в высоту, не меньше.

— Ну ты ближе к теме давай. — Улыбнулся я, понимая к чему она клонит. — Не отвлекайся.

— Да это по теме! — Возмутилась Дана. — Они им уже несколько дней проходу не давали, а сегодня вообще напали. Девчонки еле отбились, и то потому, что у Лены навык есть, который группу почти невидимой делает.

— Так может это просто несколько самодуров. — Уточнил я. — Откуда ты знаешь, что там все такие?

— Так к нам днем от них человек приходил! — Достала телефон подготовленная к разговору Дана. — Вот, смотрите, я даже записала как он говорит, что за такой косяк с нашей стороны, мы должны ему группу Лены к вечеру привести. Ну как, хорошая новость?

— Да, действительно неплохая. — Рассмеялся я. — Ну, объявляй всем, чтобы готовились к переезду, и готовься выходить. Пошли их проведаем, а то у меня двухнедельная злость выход требует.