Системный Правнук. Том 3

Глава 1

Я сидел на корточках и разглядывал эту долбанную стену с отрицательным уклоном, а руки перебирали альпинистское оборудование. Крюков было достаточно, чтобы подняться на высоту почти в километр. Это была хорошая новость. А плохая заключалась в том, что мне придётся обходиться всего тридцатью метрами верёвки. В принципе, на страховку этого должно было хватить даже обоим, но вот дорогу протянуть шансов не было. И крюки придётся забивать минимум вдвое чаще от нормы.

Как однажды сказала Сергеевна, «глаза боятся, руки выполняют», ну, или что-то похожее. Так что я не стал рефлексировать, а просто подошёл к стене и вбил первый крюк. Потом второй — чуть выше. К вечеру прошёл всего шестьдесят метров, слишком сложно было удержаться на такой скале, и чрезвычайно прочным оказался материал стен. Я напрасно искал малейшие трещинки, их практически не было. Отколовшиеся блестящие капельки исправно убирал в сумку. Позже в память об этом приключении сделаю из них сверкающий потолок. На сегодня хватит, и, спустившись со скалы, с трудом забираюсь в тамбур палатки.

Аня меня встретила улыбкой, ей явно сильно полегчало. Во всяком случае, тошнить её перестало, и она могла двигать пальцами, торчащими из гипса. Девушка нежно и ласково обняла меня и прошептала в ухо не хуже Графа:

— Милый, я хочу есть. Точнее, нет, я хочу жрать!

— А что не хуже-то? — раздался детский голосок котёнка. — Хотеть жрать — нормальное состояние любого разумного. Но некоторые не особо разумные этого не понимают! Так что я с Аней, она понимает!

Малой материализовался и с гордым видом забрался к девушке на колени, демонстративно игнорируя меня. А та прям растаяла, тут же принявшись гладить и тискать мелкого негодяя. Хотя почему мелкого? Он был размером уже с обычную домашнюю кошку!

— Граф, ты когда успел так вымахать? Ты уже вдвое крупнее себя обычного! — не выдержал я.

— Ну, во-первых, кожаный мешок с костями, ты улучшался. Мне от Системы тоже перепало немного, кульная тема, реально! Дайте две, в натуре. А, во-вторых, млять, я же жру! Ты что, берега попутал? Сам же меня кормишь, дятел. А от еды все растут! Хотя стоп. Ваш убогий вид от еды толстеет, я анал-зир… анализы-в… короче, изучал! Не всем повезло родиться мной, вот.

Этот пушистый говнюк сидел на ручках Анюты, вылизывая своё брюшко, и косился на меня. Я достал двенадцать порций: пять поставил Ане, две мелкому и пять себе. Еду следовало поэкономить. Неизвестно, насколько мы тут застряли. Хорошо, что я сделал неплохой такой запас.

— Слышь, жмот! — Граф внимательно посмотрел на меня. — С чего это я говнюк? Рамсы попутал, мы же уже выясняли, кто из нас срать умеет, а кто нет! Почему мне только две порции? Маловато будет!

— Потому, дорогой Граф, что ты читаешь только те мысли, которые удобны тебе! — взвился я. — Я же только сейчас подумал о том, что надо экономить, чтобы выбраться отсюда! Вот и давай экономить! Ты считаешь, мне эти жалкие пять порций хотя бы червячка заморят?

— Эй, ну что началось-то? — пошёл на попятную Граф. — Я ж любя. Еду любя, если что, а то напридумываешь ща себе говна разного.

Аня по понятным причинам слышала только мою половину диалога, но сидела, еле сдерживая смех. Богатое воображение помогло ей додумать вторую сторону. Ну да, смешно, б**ть. Вот как с ними всеми жить? Впрочем, это риторический вопрос, люблю я их обоих, даже этого мелкого негодяя и пакостника.

— Слышь, мешок костей, это сейчас серьёзно было? Вас вроде ангел за враньё наказывать должен. Ты меня правда любишь? Повтори это вслух! Бегом, падла! Прямо сейчас!

— Граф, я тебя люблю. Не как Аню, платонически, как друга люблю, — не покривив душой, выдаю я.

— Мля, ещё не хватало, чтобы, как самок своих, — проворчал Граф привычно детским голоском. — Но тебя не наказало! А ангел точно тут работает? Это важно для нас обоих, я должен быть уверен…

— Зачем тебе этот бред? — интересуюсь. — Ну ладно! Я люблю и хочу свою учительницу по геометрии.

«С вас списано два балла за недопустимое недостоверное высказывание, порочащее суть отношений», — тут же отозвался ангел.

— Ну, братан, ты не представляешь, что это значит. Я могу перевести уровень симбиотических отношений на второй! Ураа-а-а-а-аааа! Я невероятно фартовый парень! Но так-то я тебя тоже люблю. Априори, это моя физиология. Кому растреплешь — оторву яички и прожарю и, вон, Ане подам на ужин. Понял, млять?

Ответить я не успел, котёнок исчез, даже не притронувшись к еде. Я немного подождал и спросил:

— И? Что это значит? Что такое второй уровень?

Но ответа не было. Кстати, пропало даже привычное тепло на ноге, как будто мелкий сейчас отдельно от меня, но нет. Каким-то непонятным чувством я ощущал, что он со мной, и ему тяжело. Очень тяжело. Мне реально хотелось ему помочь, но я даже примерно не представлял, чем.

— Серёж, что сейчас произошло? — услышал я Анютку. — Куда делся Граф, и что такое второй уровень? Вот сейчас ничего не поняла. Объяснишь?

— Кто бы мне объяснил, — я задумчиво поскрёб затылок. — Мелкий переходит на второй уровень симбиотической связи. Не спрашивай меня, что это значит, я не в курсе. Я просто чувствую, что ему тяжело и больно. Но как помочь, представления не имею. Вот такие дела.

Аня помолчала, потом решительно пододвинула один из подносов здоровой рукой поближе к себе и принялась за еду. Да, я тоже очень хотел есть, и голод усиливался, как будто Граф вытягивал из меня все соки. Впрочем, я не исключал, что так оно и было. Схватив свой поднос, начал поглощать всё подряд с дикой скоростью. Остановился, только когда понял, что еда кончилась, а любимая сидит напротив меня с огромными глазами с единственной порцией. Всё остальное я закинул в себя, не пережёвывая. Вот тебе и экономия, мать его! Достаю ещё четыре и с виноватым видом протягиваю девушке. Она немного опасливо берёт верхний и жадно приступает к еде.

— Анют, прости. Не знаю, что это было. Наверно, то самое повышение уровня. Чёрт, я опять жрать хочу! — выдаю я, почувствовав голодные позывы.

Но я и так сожрал больше, чем это возможно! Что, на хрен, происходит? Граф, не молчи, объясни хоть что-то? Ну, конечно, в ответ тишина, кто бы сомневался. В итоге я достал ещё пару порций и так же быстро закинул их в себя. Глаза любимой стали совсем круглые. Впрочем, мои тоже, поскольку я опять хотел есть!

— Любимая, можно я лягу спать? Чувствую, ещё немного, и запасов у нас просто не останется. Тебе что-нибудь нужно? Чёрт, как же есть хочется!

Аня робко пододвигает мне два подноса.

— Серёж, вот ещё, поешь. Мне трёх порций хватит, я не особо голодна.

Отлично! Только самопожертвований мне ещё не хватало! Гордо отворачиваюсь и направляюсь в отсек со спальниками. Кажется, голод сейчас сведёт меня с ума. Эх, Граф, как же не вовремя ты всё это затеял, скотина мохнатая! Мог бы и до дома подождать.

Утром я проснулся от того, что что-то чертовски сильно давит в спину. Раздражённо повернувшись, офигеваю. Я спал на высокой стопке пустых подносов. В панике заглядываю в сумку и тут офигеваю уже по-настоящему. От наших запасов осталась едва треть! Неужели можно было всё это слопать в одну харю, причём не просыпаясь? Да тут на пару сотен обычных людей хватило бы! Пересчитав остатки, я содрогнулся. У нас всего семьдесят семь порций. На три дня максимум, если не повторится подобный приступ. Правда, ещё есть около пятисот сухпаёв. На этой отраве тоже можно какое-то время прожить. Но, кто знает, насколько мы тут застряли?

— Серёж, что это за магия? — раздался дрожащий голос Анюты. — Я видела, как это происходило. Ты даже не жевал! — вдруг сорвалась она на крик. — Ты просто вытряхивал себе в глотку поднос и доставал следующий. Как же мне было страшно! — теперь это был шёпот. — Я думала, что, если тебе их не хватит, ты сожрёшь и меня. Я реально так думала, прости, пожалуйста! — она прижалась ко мне и зарыдала. — Мы же выберемся? Скажи, что всё будет хорошо.

— Всё будет хорошо, родная! — а что я ещё мог сказать? — Это Граф нахулиганил, уже всё прошло, я в норме. Я сегодня прошёл четверть высоты. Такими темпами мы будем дома на пятый день, это не так и долго. Как раз твоя рука заживёт, да и сотрясение пройдёт. И поплывём обратно к выходу. Я люблю тебя!

Как же на женщин действуют эти три простых слова! Она тут же обмякла и заметно успокоилась. Уткнулась мне в подмышку и замерла. Меньше чем через минуту я понял, что любимая спит! Убрав из-под спины так мешающие мне вылизанные дочиста подносы, обнял Анютку и попытался расслабиться. Но сна не было, я явно выспался. Интересно, она реально не спала всю ночь, боясь, что я её съем? Сюр какой-то.

Аккуратно выбираюсь из-под девушки и иду на скалу. Впереди меня ждут ещё примерно двести метров стены, очень сложной, гладкой, мокрой, без выщерблин стены с отрицательным уклоном. Готовлю обвязку и прочие прелести, которые мне могут пригодиться, довольно быстро поднимаюсь по уже вбитым крюкам и приступаю к работе.

Какой же восторг я испытала, когда увидела небо верхних! Ничего общего с нашим плоским и невнятным небом Ковчега. Это было… бесконечным, глубоким. Ветер гнал объёмные тучи, солнце то появлялось в просветах между ними, то вновь исчезало. Было невероятно красиво! Я по привычке запустила запись головидео, чтобы похвастаться приятелям на перемене между лекциями, но потом вспомнила. У меня больше нет приятелей, вся моя жизнь — выживание в порталах. Хотя, может, команда оценит? Да нет, они все тут уже были. В смысле, на Земле, наверху. Даже воздух тут был иной. Я стояла на платформе, над которой раскрылась крыша, и просто кайфовала от незнакомых ощущений.

Что что-то идёт не так, я поняла не сразу. Просто в какой-то момент осознала, что вокруг бегают встревоженные люди, а мой отец замер каменным изваянием посреди платформы. Я попыталась вникнуть в происходящее и с ужасом поняла две вещи. Во-первых, лифт вниз ехать не хочет, что-то в нём серьёзно поломалось, и ремонт займёт туеву хучу времени. А, во-вторых, нас не встречали! То есть не было торжественного перерезания символической ленточки, означавшей наше воссоединение. Не было встречающих с хлебом-солью. Вообще никого. Связь, предоставленная нам верхними, выдавала одно шипение.

— Похоже, это западня! — озвучил явно общее мнение отец. — Прости, Оль, что втянул тебя в это, — папа повернулся ко мне. — Я был уверен, что до таких действий ещё очень далеко. Извини, дочка! Но мы выберемся!

Я беспомощно огляделась. Только теперь до меня начал доходить смысл раздаваемых команд военных, пытающихся защитить нас от неведомого врага. А также панические вопли учёных и инженеров, суть которых сводилась к «Усё пропало, шеф!».

Спустя минут десять изучения ситуации я поняла, что всё даже хуже, чем я представляла. Спуска, кроме сломанного лифта, не существует. Люков в гермозатворах этого подъёма не было. Еда и, главное, вода тоже отсутствовали. Шансов, что мы доживём до конца ремонта, было минимум. Скорее, мы все тупо загнёмся от жажды, и наши иссушённые тела, опустившиеся на восстановленной платформе, все воспримут как несчастный случай. Но лично я не доживу до этого момента, а останусь гниющим трупом на арене. У меня не было и мысли, что я там выживу. Последние мои сутки начались полчаса назад.

А главное, через ангела не свяжешься, это было давно известно. Они не доставали сигналом с поверхности. На всякий я запросила голосовую связь с Эльзой, прекрасно понимая всю бесполезность данного действия. И вдруг услышала её спокойный голос:

— Слушаю.

— Эльза, я даже не знаю, как тебе об этом сообщить, — начала я, торопясь, пока есть чудесным образом установившаяся связь. — Мы смогли подняться на поверхность и даже выйти из лифта, но тут запустение и разруха. Никаких работ по нашему откапыванию не велось явно. И никто нашу делегацию не встречает. Но самое паскудное, что лифт отказывается спускаться обратно, кажется, что-то безвозвратно поломалось. Учёные и инженеры пытаются исправить ситуацию, но, по их данным, это может занять дня три. Эльза, мне страшно…

— Я тебя поняла, Оль, — она говорила мягко, почти ласково, как маленькому ребёнку. — Я что-нибудь придумаю. А как ты со мной связалась, если ты наверху? Это же невозможно, мы пробовали много раз.

— Я сама не знаю. Просто попыталась, и у меня получилось.

— Понятно. Я сейчас отключусь, а ты найди себе занятие. Научникам помоги, к примеру. У тебя же сил много — подвинуть что-нибудь, открутить заржавевшую гайку, мало ли. И главе сообщи, что смогла со мной связаться. Я сообщу всем о вашей проблеме. Будут действовать с обеих сторон.

— Хорошо. Спасибо, Эльза!

Помочь научникам… Я беспомощно огляделась. Все были заняты делом. Одни разбирали постамент с кнопками и лампочками и доставали оттуда ворох разноцветных проводов, другие стучали странными железками по огромным шестерням. К отцу постоянно подбегали какие-то люди, они что-то обсуждали. Военные выбрались с платформы на землю и разбежались кто куда. Я подошла к папе, дождавшись редкого мига, когда к нему никто не лез за советом или приказом.

— Пап, я связалась с Эльзой, — начала я.

— Погоди, не до тебя сейч… Что? Что ты сказала? — он широко открыл глаза, глядя на меня, и отмахнулся от подбежавшего инженера. — Как тебе это удалось, это же невозможно! Все отчёты говорят, что связь с поверхностью невозможна!

Его взгляд затуманился. Спустя секунду он уже явно с кем-то общался. Ещё через минуту под удивлёнными взглядами ожидавших его людей он подошёл ко мне и крепко обнял.

— Милая, ты не представляешь, что ты для нас всех сделала! Связь есть! Похоже, добивает через спусковую шахту, или не знаю, я не учёный, ага. Внимание всем! — он отстранился и резко повысил голос. — Есть связь с Ковчегом! Всем, кому нужно! Вы можете связаться с коллегами и запросить помощь или консультацию.

Море людей, окружающих нас, тут же застыли, явно уйдя в общение посредством ангелов. Лица остальных посветлели, хмурые морщины разгладились.

— Сэр, враги не обнаружены! — подлетел к отцу молодой солдат. — Единственная выявленная активность — стадо животных голов на триста, похожих на свиней, километрах в пяти к северо-западу. И двигаются в нашем направлении. Ориентировочно смогут добраться до нас за два-три часа, если не свернут.

— Хорошие новости, капитан! — глава похлопал солдатика по плечу. — Следите за ними, при угрозе — уничтожьте.

Он повернулся ко мне и с улыбкой сказал:

— Прорвёмся, дочка, прорвёмся. Учёные и инженеры внизу уже летят выяснять причину аварии. На западню тоже не похоже, войск противника нет. Всё будет хорошо. Кажется, просто сетка координат у нас разная, как это ни странно звучит. Поскольку это не первая накладка, ага. Но всё будет хорошо. Отдохни, родная.

Его взгляд опять затуманился, теперь он постоянно будет с кем-то общаться, решать важные проблемы. А мне что делать? Хоть новости и хорошие, но это не отменяет того факта, что у меня всего сутки. Между прочим, как и у отца, причём он ни разу не боец. Системщик-администратор. Кстати, интересно, какое количество бойцов являются системщиками? Скорее всего, через сутки я об этом и узнаю. Если успею, конечно, и меня не убьют раньше.

Я отошла в сторонку от очереди из людей, которая выстроилась с вопросами к главе. Найти занятие? Да что я могу? Просто посижу тут немного. В битве я ещё помогла бы, думаю, и весьма неплохо. А лезть к учёным — глупо, тупо и нелепо, только мешать буду. Но уже очень хочется пить. Очень…