Скажи, что ты моя (СИ)

Глава 13

Повторно воспользоваться услугами такси мне не позволили. И в офис сегодня я не вернулась. Раз уж сменила маршрут, а генеральный последовал за мной, он так и не успел отвезти жену господина прокурора домой, та осталась дожидаться нас в машине. При нашем совместном появлении никаких вопросов задавать не стала, как и комментировать. Тут я подумала, вот бы и Лидия Михайловна была такой же, как она. Я б тогда всю их семью от всей души без оглядки полюбила. А потом мы угодили в пробку. Где-то в середине неё Роман Владимирович и забрал свою Леру. Но особого ускорения нам это не придало. Время запланированного ужина с китайцами приближалось, мне давно прислали точное местоположение, включая номер забронированного столика, а мы, мало того, что ещё немного, и опоздаем, не доехав до нужной парковки два светофора, водитель свернул с дороги и остановился.

— Подожди меня здесь немного, скоро вернусь, — только и сказал, прежде чем оставить.

Последующие минут двадцать я страдала догадками о том, куда это ему вдруг опять внезапно понадобилось. Но благоразумно промолчала, взяв пример с будущей мамочки близнецов. Ничего не сказала даже после того, как мужчина вернулся, открыл дверцу с моей стороны, а затем предложил дойти оставшийся путь пешком. Послушно выбралась из машины с его помощью и невольно улыбнулась, после того, как чужая ладонь продолжила крепко сжимать мою, хотя никакой необходимости в этом больше не было. Правда, мы никуда так и не пошли. Едва сигнализация внедорожника сверкнула с характерным звуком, ведомая волей своего владельца, Константин Владимирович аккуратно потянул за ту же ладонь, склонившись ближе с просьбой:

— Повернись, — сам же развернул меня к себе спиной.

Не знаю, почему я задержала дыхание — до такой степени замерла, пока стук моего сердца вдруг ускорился в волнительном ожидании. Вот уж точно чего не предполагала, так это того, как сильные руки бережно соберут мои волосы, перекинут на одно плечо, а затем на моей шее будет застёгнута тонкая цепочка. Она ощущалась практически невесомой и служила поддержкой сверкающей чистейшими гранями драгоценной капли, продетой сквозь знак бесконечности из белого золота.

— Это… — коснулась кончиками пальцев украшения на уровне чуть выше груди, обернувшись к мужчине.

А вот со словами, которые могли бы составить полноценную фразу так и не нашлась. Стояла и ошалевшими глазами изумлённо смотрела на него, пытаясь найти в себе силы отреагировать более правильно.

— Очень подходит к твоему платью, хотя вряд ли настолько же красивое, как ты, — улыбнулся он, показательно оглядев классический лаконично чёрный фасон на мне, выдержал небольшую паузу и добавил с насмешкой, заметив мою первую реакцию: — Что, так сложно просто принять?

Вместе с вопросом в его голосе проскользнула нотка упрёка. Она смутила ничуть не меньше, нежели первая фраза. К тому же, дожидаться ответа собеседник не стал. Развернул мою ладонь внутренней стороной вверх и вложил ещё один дар. На этот раз он был скрыт небольшим бархатным футляром и его содержимое осталось для меня загадкой. В таких коробочках обычно дарили кольцо… или серьги? А может, ещё одну подвеску?

— Это откроешь сама, — сообщил флегматично мой босс. — Но не раньше того дня, когда получишь своё увольнение, — внёс немаловажным уточнением, а затем и вовсе выставил ультиматумом: — Беря во внимание наше с тобой недавнее соглашение, учти — если откроешь раньше или вернёшь, это будет считаться нарушением достигнутых договорённостей и твоим отказом от своего увольнительного заявления, так и будешь работать на меня. Новые заявления на увольнение не принимаются.

Что я там про своё изумление говорила?

Вот где оно реально наступило…

Тем более, что ответить я так и не успела. Всё с тем же беспечным видом, словно ничего особенного не происходит, Константин Владимирович снова перехватил покрепче мои пальцы, сжимая в своих, а затем потянул за собой к ресторану, в который мы собирались, пока я вынужденно и всё также молчаливо шла за ним, переваривая не только содеянное им и услышанное от него, но и заново терзаясь своими предположениями.

Что же такое там внутри?!

Тёмно-серая коробочка так и манила приоткрыть крышку, чтобы заглянуть и перестать страдать своими предположениями, просто убедиться наверняка. Поразмыслив над этим немного, убрала её от греха подальше, запихнув в сумочку. Пришлось очень постараться, ведь всё это проделывала на ходу, а другую мою руку генеральный так и не отпустил. Хорошо, что шли медленно. Правда, через сотню-другую метров, начала подозревать, что не просто так. Чем ближе становился ресторан, где нас ждали, тем всё более медленным становился наш шаг, словно кое кто вовсе не хотел туда попасть. Зато сдавливающая мои пальцы хватка становилась всё сильнее и сильнее. Можно подумать, если отпустит, то я первым делом сама к китайцам сбегу.

Ну и, раз уж я задумалась об этом…

— Они вас нарочно спровоцировали, — обозначила мысль вслух, чуть потянув на себя чужую руку.

Мужчина словно того и ждал, тут же притормозил.

— Спровоцировали? — выгнул бровь, развернувшись.

— Угу, — подтвердила. — После того, как был подписан контракт и вы ушли, во всём признались. Даже принесли извинения. Сказали, впервые за всё время вашего знакомства, заметили, что вас можно вывести из себя, и им стало интересно, так ли это на самом деле, — пояснила. — Не господин Ван Ен, кстати! — спохватилась, — Он тут не причём! — заверила. — Просто он же единственный, кто из них знает русский, вот и выступил в качестве переводчика… — оправдала коммерческого директора, чтоб уберечь.

Очень уж недобро прищурился серый взор напротив, пока я бессовестно сдавала всех китайцев, вот и сказала. Специально не стала имя господина Ли Чжана, выбрала абстрактное множественно число. Потом подумала ещё немного, убедившись, что серый взгляд ничуточки не стал добрее даже после всех моих пояснений, и поняла, что всё равно ошиблась. Если прежде генеральному директору не понравился исключительно китайский коммерческий директор, то теперь будет недолюбливать сразу всех.

— А вы, кстати, сами виноваты! Взяли, и так легко повелись! — добавила весомо.

Серый взор щуриться перестал. По мужским губам скользнула снисходительная насмешка. Он перехватил мою ладонь чуть иначе, придвинув меня к себе ещё ближе.

— Вполне закономерная реакция любого мужчины, когда начинают домогаться к его женщине, — заметил Константин Владимирович, возобновив шаг.

Демонстративно закатила глаза.

— Так уж и домогались? — съехидничала. — Всего лишь предложили возможность новой работы. Это даже переманиванием ваших кадров сложно назвать, с учётом моего будущего увольнения.

— Забрать и увезти тебя за несколько тысяч километров от меня — это ещё хуже, чем обычное разовое домогательство, — не согласился со мной Константин Владимирович.

Вздохнула. Просто потому, что аргументы внезапно закончились. Разве что…

— Какая вам разница, где я буду, когда наш уговор закончится, — проворчала себе под нос.

И тут же заткнулась. Слишком тяжёлым почувствовался встречный пронзительный взгляд, которым он меня наградил за такое высказывание. Спасибо, вслух осуждать не стал. Всего лишь заметил:

— Уверена, что он закончится?

Если вспомнить все события сегодняшнего дня, при том не только произошедшее в кабинете, но и врученную мне с особыми условиями коробочку… я уже вообще ни в чём не уверена. Тем более в себе.

Но это же не повод сдаваться?

— Не знаю, что именно вы положили в тот футляр, но я его в любом случае ни за что не променяю на свою свободу, — горделиво задрала нос.

Мужчина лишь улыбнулся. До странного тепло и ласково. А ещё отпустил мою руку, но лишь за тем, чтобы обнять за плечи, притиснув к себе вплотную.

— Кто бы сомневался, — ещё и в макушку меня чмокнул, как маленькую. — Идём уже, поедим.

До ресторана оставалось всего ничего, быстро дошли. Двери для нас открыл услужливый консьерж. Приветливый администратор проводил до отведённого нам стола на крытой веранде. Вся китайская делегация к этому моменту собралась там в полном составе. А все мои недавние возможные опасения по поводу вероятности конфликта за время совместного ужина не сбылись. Настроение у моего босса на удивление осталось на высоте. После того, как помог мне определиться с заказом, и угощения принесли, даже милостиво и с видимым энтузиазмом поддержал беседу о запланированной мной для них программе развлечений до времени их грядущего отлёта, пока лично я, пробуя красное полусладкое из пузатого фужера на высокой ножке, мстительно припоминала ему в мыслях о том, что ему же когда-то было совсем не интересно ничего об этом знать.

Чуть не уснула!

Настолько скучно…

Было. До момента, пока коммерческий директор фальшиво невинно не припомнил нам всем кое о чём ещё:

— Вы ведь официально не женаты, я правильно понимаю? — уточнил с приторно невинной улыбочкой, показательно поочерёдно уставившись на парные кольца.

Сдались они всем!

— Нет, пока нет, — покачал головой в отрицании Константин Владимирович.

Всем остальным и без перевода его слова стали понятны. Господин Ли Чжан тут же прокомментировал на своём. Его слова подхватил сидящий по правую руку от него. Вот так, слово за слово, все они почему-то бурно принялись обсуждать эту тему. А итогом на русский стало:

— Такое решение очень популярно в условиях современности. Особенно в Южной Корее. Говорят, количество заключающих законные браки с каждым годом становится всё ниже и ниже. Молодые пары не хотят себя обременять лишними обязательствами, перестают чтить традиции предков, просто обмениваются кольцами, в знак обещания верности друг другу, — перевёл ото всех и сразу господин Ван Ен.

Я же невольно поморщилась.

Он точно у них тут коммерческий директор?

Не служит в разведке…

— Во многих западных странах существует такое понятие, как «кольца обещаний», и это как раз давняя традиция, — противопоставила я. — Их надевают, как знак отношений, которые обязательно дойдут до брака. Своего рода помолвка, — сказала и так и ощутила, как то, о чём мы говорили, мне вдруг откровенно жмёт.

Хоть сейчас снимай.

— Ваша страна недаром сочетает в себе и восток и запад, — одобрительно покивал господин Ван Ен.

Кольцо я разумеется не сняла. Под стол руку убрала. А после того, как заметила косой взгляд от своего названного будущего мужа, уловившего жест, не удержалась и добавила:

— Но вы правы. У нас случаются очень тесные контакты с корейским направлением, вот и сказалось.

Это точно я сказала? Очень уж прозвучало, как ревность… Вот и Константин Владимирович чуть не подавился сделанным глотком. К тому же, что совесть у меня и тогда не проснулась.

Ну а что?

Пусть знает, что я купила их не просто так.

Всё ради достижения моей цели! То есть увольнения, ради которого я на такие жертвы иду…

Тем более, что жертвы на этом не закончились. После того, как беседа перетекла в обратном направлении обсуждения того, чем китайцы займутся после того, как покинут ресторан, я получила новое приглашение, на этот раз продлить совместный вечер, поскольку он предполагал частную экскурсию в океанариум с крупнейшим в Европе аквариумом, удаленным от морского побережья, и я там бывала не раз, могла бы помочь им сориентироваться. И конечно, обломилась. Даже слово вставить не удалось.

— Нет, — пошёл в отказ за меня Константин Владимирович. — Через полтора часа мне нужно быть в другом месте, — оправдал своё нежелание присоединиться. — А она мне обещала, что не будет поздно возвращаться домой, — заодно оправдал и возможное моё.

Не то чтоб я сама горела желание заниматься сомнительными походами среди царства воды за стеклом на сон грядущий, но… я бы могла и сама отказать!

Потому и припечатала мрачно:

— А ты обещал, что бросишь пить, — съязвила, уловив момент, как он тянется к бокалу.

И пусть к моему. Сам-то пил только воду. Да и потянулся, подозреваю, лишь потому, что у меня как раз возникло дикое желание осушить его до дна.

— Тебе же нельзя, — добавила не менее нагло, в последний момент вернув себе фужер с тёмно-алым содержимым.

И да, осушила. Под удивлённые взгляды китайцев. И не менее удивлённое, а ещё задумчивое:

— А вам нельзя? — озадачился коммерческий директор китайской организации. — Почему?

Удивленно смотрели не только они. Мой босс — тоже.

— Да, почему мне нельзя?

Поскольку не только он, но и вообще ни один из нас не был в курсе, то пришлось импровизировать дальше. На этот раз постаралась быть честной:

— Так ведь за руль же садиться, — округлила глаза.

Наш небольшой диалог быстренько перевели на китайский. Также быстро случилась небольшая дискуссия на всё на том же иностранном, после чего послышались одобрительные смешки. А ещё, не без них же…

— Обычно пара перестаёт употреблять алкоголь, когда они собираются заводить ребёнка, — с самым благопристойным видом прокомментировал случившуюся перепалку господин Ван Ен.

Хорошо, что вино я допила!

Закашлялась просто вдохом…

И не раз!

Сразу, как только…

— Да, верно. Но, как видите, кое кто в нашей паре регулярно уклоняется от этой задачи, — согласился с китайцем Константин Владимирович.

Кашляла я ещё очень долго!

А этот…

Водички мне заботливо подал. Сделал вид, что ни о чём таком не рассуждал. Ещё и по спине заботливо погладил, убедившись, что мне полегчало, а затем не менее покровительственно поцеловал в висок.

— Детей, значит, заводить будем, да? — прошипела, не позволив ему отстраниться, ухватив за галстук.

Очень старалась, чтобы выглядело угрожающе, но видимо над этим мне ещё необходимо поработать, поскольку его то нисколько не проняло. Наоборот. Опять улыбнулся мне подозрительно ласково и с теплом. Подобрал кончиками пальцев каждую прядку, что выбивалась из общей копны, аккуратно завёл мне за ухо.

И…

Промолчал!

— Хм… — вообще за речь не считается.

А мне как-то очень некстати брат его старший вспомнился. Господин прокурор тоже обычно весь такой из себя суровый и вечно молчаливый. Но это ему нисколько не помешало жениться аж в третий раз и обзавестись, помимо первого сына, ещё и близнецами.

В общем, хорошо, что я купила таблетки в аптеке!

Вспомнила об этом снова чуть позже, после того, как ужин с китайцами закончился, а мы вдвоём вернулись в новый дом Константина Владимировича. Пока шли непосредственно к дому, я заново оценила имеющийся вокруг главного строения ландшафт, который трогать совсем не обязательно, он великолепен в том виде, в каком есть. А вот над внутренним убранством пора бы приступать поработать куда тщательнее. По дороге дизайнер как раз прислала свои заметки. Я даже успела их изучить и прикинуть, помимо всего прочего в текучке, свои ближайшие планы на завтра, связанные с этим. Так увлеклась в своих мыслях, что чуть не пропустила одну из ступеней лестницы крыльца. Благо, была не одна. Мужчина своевременно поддержал, подхватив за талию, словно знал, что так будет. Оставила себе заметку на будущее, что пора бы мне уже перестать быть такой неловкой, особенно в его присутствии, а то ведь, как прижал к себе, так и не отпустил. Дверь, и ту открыл в том же не очень удобном для нас обоих положении.

А я…

Я принялась думать о чём угодно, только не о его обжигающих не только тело, но и мой разум руках!

Например…

— Госпожа Джи-Хе вам, кстати, сегодня звонила, — вспомнила. — Очень настойчиво звонила, — подчеркнула, переступая вместе со своим сопровождающим порог.

Зачем именно об этом заговорила?

Скорее всего, он и сам видел пропущенные на своём телефоне, который я ему вернула несколько часов назад. Возможно, давно ей перезвонил. Возможно, и не раз. Но это замечание звучало не только для него одного. Для меня самой в первую очередь. Оно должно было красноречиво напомнить о том, что всё происходящее — сделка. Не стоит так сильно увлекаться и растворяться, как бы заманчиво и соблазнительно не манили те же объятия, к которым хотелось и самой прижаться как можно плотнее, а потом и вовсе в них забыться.

Почти решилась самостоятельно избавиться от чужой хватки, чтобы дать себе больше свободы. Но так и не сделала в итоге ровным счётом ничего.

— Если тебя это так сильно раздражает, в следующий раз просто ответь сама, — с безразличным видом отозвался генеральный директор, закрывая за нами дверь.

Я сейчас ослышалась? Или он мне только что реально разрешил пользоваться его телефоном на своё личное усмотрение? Словно то самой собой разумеющееся, как если мы в самом деле парочка и у нас всё общее.

А ещё!

— Вы так и не спросили у меня за весь день, как я вас нашла! — вспомнила о другом, сбрасывая люто осточертевшие за целый день каблуки.

— Отследила меня по машине, открыв приложение на моём телефоне? — последовал моему примеру мужчина по части избавления от обуви.

Вроде бы вопрос, но скорее утверждение.

Отпираться не имело никакого смысла…

— Ага, именно так, — вынужденно созналась.

Всё равно ж сама себя сдала с поличным. При том, что никакой негативной реакции от собеседника не последовало. Он просто запер замок на двери.

— Что, и даже малюсенького выговора за это никакого не будет? — не поверила увиденному и услышанному.

— А стоит? — подозрительно добродушно хмыкнул Константин Владимирович.

С учётом, что я без спроса воспользовалась его личной вещью и даже фактически отследила, как какая-нибудь ревнивая девица…

— Я была в полном отчаянии, — покаялась и в этом.

— Тебя можно понять, — согласился он.

Удивляться я и тогда не перестала. Но выразить вслух ничего из этого больше не смогла. Как только он развернулся от двери ко мне лицом, у меня банально такой возможности не осталось. Широкая ладонь зарылась в мои волосы, притягивая меня ближе к мужчине, а губы накрыло головокружительным поцелуем. Всего один его шаг, и я приподнята повыше, прижата спиной к стене.

Все остатки здравомыслия растеряла…

Оно превратилось в ничто. Вместе с мыслью о том, что я ведь по сути ничем не рискую. Значит, можно?

Если безумно хочется…

Ещё хотя бы раз…

Тогда, когда мы оба в чём-то подобном нуждаемся. Иначе бы не переставал вновь и вновь так сладко, пьяняще и жадно меня целовать, будоража мой рассудок, раз за разом вынуждая тянуться навстречу, пока я цепляюсь за крепкие плечи, отчаянно пытаясь придумать хоть одну причину, почему я должна в этом себе отказать. Не придумывается. Не отказываю. Ни себе. Ни ему. Позволяю нам обоим утонуть в нахлынувшем чувстве. И едва ли в достаточной степени сдерживаю непроизвольно срывающиеся с уст стоны, когда вместе с глубоким сильным толчком двое становятся единым целым. Вот так быстро. Возможно, чуточку примитивно и грубо. Прямо там, у стены, в зоне прихожей у входной двери. А потом ещё раз, в гостиной… И в спальне… И в душевой… И…

Всё, нет меня!

Откуда у него столько сил?

Лично у меня — точно не осталось.

— Тебе нужно поесть, ты ничего толком не съела, кроме бокала вина за ужином, — заметил Константин Владимирович, почти как мысли мои прочитал.

— Угу, — согласилась.

Не столько с тем, что действительно голодна, сколько… да просто согласилась. Кажется, в принципе согласилась бы сейчас с ним в чём угодно, хоть на войну он меня отправь. Мозги, как расплавились, так собираться в что-то более существенное, чем желе, и в помине не собирались.

— Пойду, что-нибудь принесу, — улыбнулся мужчина, оставив на моём правом виске ласковый поцелуй, прежде чем подняться с постели.

— Угу, — не стала спорить и на сей раз.

На этом временный отпуск у моих мозгов приблизился к своему финалу. Вероятно потому, что без тёплых объятий стало заметно прохладнее, а как только хозяин дома действительно спустился на первый этаж, реальность очень настоятельно напомнила о себе, как по голове мне настучала, врываясь в тишину входящим звонком. Не на мой телефон. На телефон босса.

В столь позднее время!

И звонил ему не кто-либо там по срочно вынужденным служебным обстоятельствам, а та, которую я реально начинала тихо ненавидеть.

Джи-Хе…

Непроизвольно сдавила телефон в своей руке до судорог в суставах, гипнотизируя обозначенное на экране имя, пока длился видео-вызов. Мысленно её прокляла. Потом подумала немного, и прокляла снова. Заодно задумалась о том, чтоб вызов принять.

Мне же разрешено!

Как теперь проигнорировать?

Да и, если так прикинуть, желаемое послужит не только моим меркантильным девичьим хотелкам. Для цели заключённой с генеральным сделки тоже послужит.

Оправдав себя этим, я и приняла:

— Добрый вечер, — без малейшего зазрения совести соврала, улыбнувшись в экран.

Кто бы знал, чего стоило улыбаться сдержанно, не выдавать проснувшееся в душе эгоистичное ликование по мере того, как вытягивалось в неприкрытом шоке лицо собеседницы. Ещё бы оно у неё не вытянулось! Я, если и успела что сделать, так это сменить положение лёжа на сидя. Волосы, и те до сих пор влажные. Пусть скажет спасибо, что развернула камеру таким образом, чтоб было видно преимущественно лицо, не задевало обзор на прикрывающую меня простынь, чтоб уже совсем всё понятно сразу становилось.

— Константин Владимирович сейчас занят. Не может подойти. Приношу свои извинения, — продолжила я врать дальше, раз уж девушка с ответными словами так и не нашлась. — Ему что-нибудь передать? Перезвонит вам, как освободится. Надеюсь, это не очень срочно?

Судя по тому, как ярко за спиной полуфранцуженки горели ночные огни столицы, она находилась где-то на улице и на существенной высоте. Дар речи и тогда не обрела. А я, раз уж позволила себе сегодня побыть изрядной стервой, решила закрепить эффект, изобразив вместе с принесёнными извинениями фальшивое смятение, театрально нервно приложив к губами согнутые пальцы.

Так гораздо удобнее колечко своё парное ей показать.

Ну а что?

Все, кому не лень, всё равно видели.

Почему она ещё нет?

Пусть тоже полюбуется!

— Я… М-мм… — всё-таки выдавила из себя госпожа Джи-Хе. — Я… Эм-мм…

Вот теперь точно заметила. Округлившиеся глаза таковыми и остались. Ко всему прочему, по белоснежной коже разлился румянец. Как начала заикаться, так и не сумела выдавить из себя ничего внятного.

Превосходно!

Так ей и надо…

Хотя, немного позже, после того, как звонок прервался, я всё же испытала укол совести.

Не слишком ли чересчур получилось?

И да, теперь она мне точно отомстит!