В 1923 году мы с сестрой Надей пошли в школу, и немедленно принесли оттуда какую-то заразу. Мама, кстати, тогда отказалась нас куда-либо отдавать, и мы тайком болели дома. А школа находилась в Путинковском переулке (рядом с нынешним зданием газеты «Известия»). При поступлении в нее мы держали экзамены - и сдавали мы их в кельях Страстного монастыря; там еще были монахини, но их уже уплотнили, отдав школе часть помещений. Уже поступив, вела я себя плохо, бузила, подсказывала всем, смеялась на уроках, ложилась на парту спать… В результате меня перевели в другую школу - Первую опытно-экспериментальную.
Она находилась в Шведском переулке и была полигоном для педагогических испытаний, там внедрялись какие-то суперноваторские методики, которые на нас опробывали. Помню, что там учились дети Троцкого и братья Якова Свердлова. Главным заводилой и бузотером всей школы был Натан Свердлов (сейчас уже не вспомню, в каком именно родстве он состоял с Яковом, - может быть, что ни в каком). Вокруг него был кружок так называемых «гонщиков» - тех, кто стремился сдавать все заранее и поскорее. То есть, с одной стороны, это были, может, и не самые умные (в случае с Натаном так и просто туповатые) ребята, но зато самые амбициозные и активные. Они меня изводили - и, видимо, смысл был в том, чтобы сделать из меня ябеду, чтобы я пошла и настучала. Я же этого не делала принципиально. Но потом выяснилось, что это я всей школе подсказываю и даю списывать (буквально так - моя работа обычно приходила ко мне измятая и грязная, и я сдавала ее последней) - тут уже появилось что-то вроде уважения.
Впрочем, пай-девочкой я так и не стала. Однажды, например, по хорошей весенней погоде пришла в школу босиком, за что получила нагоняй.