Скандальная леди

Глава 7

Корделия попыталась закричать, но от страха у нее перехватило горло. На мгновение ей показалось, что она, подобно жене библейского Лота, превратилась в соляной столб. В ее помутившейся голове промелькнула мысль, что ей пора брать уроки актерского мастерства и научиться правильно дышать и говорить.

– Привет! – произнес незнакомец.

Это фамильярное приветствие, очертания его фигуры, показавшиеся ей знакомыми, а главное – то, что он оказался вовсе не гигантом, а нормальным молодым человеком, подействовали на Корделию благотворно: ей перестало чудиться, что ее грудь скована железными обручами.

Пока она переводила дух, незнакомец окинул ее нахальным взглядом и заявил:

– Я не предполагал, что в этой комнате кто-то есть. Вообще-то раньше здесь жил я. Так что вы спите на моей кровати. Извините меня, если я вас напугал. Послушайте, не вы ли та самая актриса? – Он подошел к ней поближе.

Корделия вытаращила глаза. Незнакомец, как она смогла разглядеть при свете свечей, был довольно юн – страстный шатен с приятной внешностью, который чем-то походил на одного ее знакомого…

Тут ход ее мыслей кардинально изменился, и она снова запаниковала. И не без причины.

Ночной гость абсолютно спокойно откинул одеяло и улегся рядом с ней, сказав при этом будничным тоном:

– В этом чертовом потайном ходу дьявольски холодно. У меня закоченели руки и ноги. Вдобавок я целую вечность не видел такой симпатичной девушки. Вы не станете возражать, если я проведу эту ночь с вами в одной постели? Мы славно покувыркаемся!

Корделия вцепилась в одеяло и натянула его до самой шеи, с ужасом вспомнив, что она в одной тонкой сорочке.

– Наглец! – взвизгнула она. – Да что вы себе позволяете? Немедленно встаньте с моей кровати, иначе я закричу!

В подтверждение своей угрозы она пронзительно завизжала. Слава Богу, ее голос наконец-то прорезался.

Глаза молодого вертопраха округлились, он мгновенно соскользнул с кровати и, пребольно треснувшись спиной об пол вскрикнул:

– Ой! Только не шумите! Сбегутся слуги, а Джайлз прочтет нам проповедь. Удивительно, что до сих пор он закрывает глаза на шалости Рэнсома. А Рэнсом, скажу я вам, большой проказник! – Он залился тихим смехом и без труда встал.

– У меня кинжал под подушкой, – пронзительно вскричала Корделия. – Если вы приблизитесь ко мне, я не колеблясь проткну вас насквозь! Я добропорядочная девушка из благородной семьи и сумею защитить свою честь. Мужчинам не место в моей постели.

– Ах, простите! Это недоразумение! Я принял вас за девицу другого сорта и несколько погорячился, – покраснев, воскликнул юноша.

Корделия смягчилась, но простить ему его дерзкий поступок она все равно не могла. В конце концов, у него уже выросли, пусть и жиденькие, но усы, и ему давно пора было обучиться хорошим манерам. Сначала по-хозяйски забрался к ней под одеяло, напугав ее до полусмерти, а теперь вот зарделся, как зеленый подросток, и готов сквозь землю провалиться. Корделия едва не рассмеялась.

– Если вы не актриса, – промямлил юноша, – тогда кто же вы?

– Далеко не все актрисы ветрены и легко доступны! – воскликнула Корделия, сделав строгое лицо. – Уж раз вам так интересно, то актриса, за которую вы меня приняли, моя сестра-близнец.

Юноша изумленно захлопал глазами.

– У вас там все в порядке, мисс Эпплгейт? – раздался из-за двери встревоженный голос викария.

– Боже, это Джайлз! Все, мне конец! Я допрыгался, – пробормотал молодой человек. – С вашего позволения, мисс, я тихонько исчезну, воспользовавшись потайным ходом.

– Не двигайтесь, иначе я закричу! – предупредила Корделия шепотом, накинула на плечи шаль и сказала: – Можете войти, святой отец!

Дверь распахнулась, вошел викарий, хмурый, в халате и шлепанцах, а следом – его кузен, выражение лица которого не сулило ничего хорошего. Он смерил юношу ледяным взглядом и, стремительно подойдя к нему, ухватил его за шиворот.

– Я как дурак объездил все злачные заведения Лондона, продрог до мозга костей, а ты тем временем, оказывается, досаждаешь нашей гостье, негодяй! – прорычал он. – Да как ты посмел проникнуть в ее спальню ночью? Что молчишь, язык проглотил?

– Отвечай! – мрачно промолвил викарий.

– Дело в том, что я не знал… Это недоразумение! – пролепетал молодой человек, смертельно побледнев.

– Недоумок! Тебе мало других своих неприятностей? Когда же ты хоть чуть-чуть поумнеешь? – спросил Рэнсом, тряся его за грудки, словно грушу. – Когда ты угомонишься?

– Любопытно, в этом доме во все комнаты можно попасть, воспользовавшись потайным ходом? – без обиняков поинтересовалась Корделия, потеряв терпение.

– Приношу вам, мисс Эпплгейт, свои глубочайшие извинения за дерзкий поступок этого неразумного юноши. Надеюсь, что он вас не слишком сильно напугал, – промолвил викарий. – Мне даже в голову не приходило, что он воспользуется потайным ходом! Ему было бы лучше войти в дом через черный ход. – Он укоризненно посмотрел на потупившегося юношу, помолчал и добавил: – Так или иначе, я рад, кузен, что сегодня ночью в городе для тебя все обошлось благополучно. Все-таки немного мозгов у тебя осталось.

Самый молодой из Шеффилдов горделиво вздернул подбородок. И как же только она сама об этом не догадалась? Ведь он так похож осанкой и чертами лица на своих родственников! Правда, отличается цветом волос.

Корделия глубоко вздохнула и ощутила сильный запах алкоголя, исходивший от молодого повесы. Он был пьян!

– Я хотел попасть в дом незаметно, как вы мне сами рекомендовали, – жалостливо проскулил Эвери Шеффилд, – Я не хотел никого пугать.

– Тебе было велено сидеть дома, болван! – воскликнул Рэнсом. – А ты шляешься по ночам по городу, напиваешься в дешевых притонах, играешь в карты со всякими подонками. Гляди, ты снова допрыгаешься! – Он вновь схватил Эвери за шиворот и стал его трясти, как напроказившего щенка.

– Потише, Рэнсом! Порвешь мне пальто! Я еще не расплатился за него, оно обошлось мне в уйму денег! – вскричал Эвери. – А если ты не раздобудешь в ближайшее время эту проклятую табакерку, тогда мне вообще конец.

– Если я не раздобуду табакерку, тогда тебе вообще не придется заботиться об оплате своих долгов, – холодно произнес Рэнсом. – А теперь пошел вон! Нашей гостье пора спать. Мисс Эпплгейт, я распоряжусь, чтобы лаз в потайной ход завтра же крепко-накрепко заколотили. Он сделан еще во времена гражданской войны, тогда он спас жизнь многим людям. Приношу вам свои извинения за беспокойство.

Поклонившись Корделии, все трое степенно удалились. Правда, Эвери слегка пошатывался, так что Рэнсому пришлось поддержать его за спину и просто выпихнуть в коридор.

Захлопнув дверь, разгневанная Корделия придавила панель утюгом, надеясь, что других нежданных гостей в эту ночь уже не будет, затем она забралась в постель, села, поджав колени к подбородку, и задумалась.

Определенно, решила она, Рэнсом Шеффилд озабочен чем-то скверным, случившимся с Эвери. Маска спокойствия, которую он надел, и его холодный тон так и не смогли скрыть его волнение. Почему же старшие братья Эвери настаивают, чтобы он даже носу не высовывал из дому? Тревога сквозила и в стальных глазах Рэнсома, и в голубых – викария. Значит, встревожены они оба не на шутку.

И что это за табакерка такая, из-за которой Эвери грозят большие неприятности? Уж не ради ли нее пытался Рэнсом залезть в апартаменты господина Неттлса?

Эти тревожные мысли еще долго мешали Корделии погрузиться в желанный сон, хотя она и чувствовала смертельную усталость. Задремала она только далеко за полночь.

Утром Корделию разбудил невыносимый шум за окном, отличавшийся от обычного шума лондонских улиц, к которому она привыкла, – громкое мычание коров.

Она зевнула, потерла глаза и решила, что ей приснился скотный двор в Йоркшире. Но шум возобновился, более того, она ощутила явственный запах навоза.

Откинув одеяло, Корделия подошла к приоткрытому окну и не поверила своим глазам. Вся улица, на которую выходили окна дома викария, была запружена коровами, а несколько пастухов безуспешно пытались кнутами и дубинками принудить стадо двигаться быстрее вперед. Испуганные животные мычали и бодались.

Корделия снова потерла глаза и тряхнула головой. Но странное видение не исчезло. Тогда она отпрянула от окна, захлопнула его, наморщив носик, и пошла умываться и одеваться.

Вскоре в спальню зашла молодая горничная, чтобы помочь ей застегнуть крючки и пуговицы платья на спине.

– Что за стадо мычит на улице? – спросила у нее Корделия.

– Это случается каждую неделю, мисс. Коров гонят на продажу в Хеймаркет. Мы давно уже к этому привыкли. Лондонцам ведь требуется свежее мясо, не так ли?

– Понятно, – сказала Корделия, размышляя о том, как же теперь она доберется до театра. – Моя сестра уже встала?

– Она уже ушла, мисс. Сказала, что ей нужно поговорить о чем-то с управляющим театром до начала репетиции.

– Что? – встревоженно вскричала Корделия, охваченная дурным предчувствием. – А мистер Шеффилд ушел вместе с ней?

– Нет, мисс! – Горничная покачала головой.

Корделия поджала губы, чтобы не разразиться возмущенной тирадой. Почему Офелия не посоветовалась предварительно с ней? Она бы воспротивилась этому необдуманному шагу. Однажды подобное легкомыслие едва не закончилось для них большой бедой. Улицы Лондона таят множество опасностей для беззащитных девушек. Но горбатого только могила исправит.

– Где же мистер Рэнсом? Он уже встал? – спросила Корделия.

– О да, мисс, уже давно. И тоже куда-то ушел, вскоре после мисс Офелии, – ответила служанка.

Спускаясь по лестнице в столовую, Корделия пыталась утешиться надеждой, что Рэнсом уже догнал ее сестру и поэтому ей можно не беспокоиться. Позавтракав чаем и бутербродом с ветчиной, она отправилась обходными путями в театр, рассчитывая найти там свою сестру живой и невредимой, крепко обнять ее и задать ей выволочку.

Восход еще не позолотил первыми лучами темное небо над Лондоном, а Офелия уже вскочила с кровати, предвкушая радость встречи с бодрящей свежестью раннего утра.

Накинув на плечи шаль, она подошла к окну и взглянула на крыши соседних домов. На востоке занималась.

Но любовалась она розоватыми отблесками рассвета недолго: ей пора было отправляться на встречу с мистером Неттлсом, который почему-то попросил ее прийти сегодня в театр пораньше. Что же он задумал? Неужели он хочет расширить ее роль в пьесе? Оценил по достоинству ее актерские способности и теперь собирается дать ей возможность в полной мере проявить свой талант на сцене?

Наскоро позавтракав, она помчалась по переулкам в театр, не обращая внимания ни на странные звуки, доносящиеся со стороны церкви, ни на легкую вибрацию мостовой. Благополучно добравшись до театра, Офелия стала колотить кулаком в дверь, зная, что старый привратник Нобби глуховат. Наконец дверь распахнулась, и заспанный старик, удивленно взглянув на нее, пробормотал:

– Однако, мисс, вы сегодня пришли рановато! Я даже не успел съесть свою овсянку.

– Мистер Неттлс назначил мне встречу, – жизнерадостно проворковала Офелия.

Она забежала в гримерную, поправила перед зеркалом прическу и платье и кокетливо улыбнулась своему отражению. Воображение мгновенно нарисовало ей симпатичного молодого лорда, сраженного ее блестящей актерской игрой, букеты роз и хризантем, визитные карточки с приглашением на ужин в роскошном ресторане, роскошные экипажи…

Офелия подкрасила губы, облизнула их и побежала по коридору в кабинет управляющего. Он отозвался на ее робкий стук грозным рыком:

– Входи же! Не тарабань попусту в дверь.

Она открыла дверь и вошла. Мистер Неттлс вальяжно сидел за столом, заваленным бумагами, пустыми бутылками и грязной посудой. Глаза у него были красные, ворот рубашки расстегнут, сюртук висел на спинке кресла. Пахло в комнате дурно.

Офелия наморщила носик, переступила с ноги на ногу и произнесла:

– Вы просили меня прийти сегодня пораньше, мистер Неттлс. О чем вы хотели поговорить со мной? О сценарии?

– Вернее, о спектакле, – ответил управляющий. – Хочу поручить тебе важное дело – распространение рекламных афишек на улице. Вот, возьми эту пачку и сейчас же приступай к исполнению моего поручения.

Офелия похлопала глазами и переспросила:

– Вы уверены, сэр, что не собирались обсудить со мной нечто более важное, например, мою роль? Если вы помните, я предложила вам добавить несколько новых строк во втором акте…

– В самом деле? Забавно! – Управляющий достал из кармана серебряную флягу, сделал из нее глоток, крякнул и пробурчал: – Поговорим об этом позже. А сейчас нам надо привлечь в театр как можно больше публики. Разве я не прав?

– Но с этим поручением вполне могли бы справиться уличные мальчишки!

– Верно: Однако зрителям больше нравятся такие милашки, как ты, мой персик. Ну, ступай. И смотри не опоздай на репетицию!

Офелия забрала кипу афишек и вышла из кабинета.

– Постарайся распространить их все до последней! – крикнул ей вслед управляющий. – Поброди по близлежащим улочкам и переулкам!

Офелия захлопнула за собой дверь, более не в силах терпеть запах перегара и пота. Как же ей лучше поступить? Не нанять ли для этой идиотской работы какого-нибудь мальчишку? Нет, это рискованно, тотчас же подумала она. Если мистер Неттлс узнает об этом, он выгонит ее из театра.

Забежав в гримерную, она взяла там свою полумаску, положила в сумочку и прочла афишу. Набранный черными заглавными буквами текст гласил:

«Спешите увидеть новую занимательную комедию, имевшую грандиозный успех у зрителей во многих провинциальных театрах. Сегодня на Мэлори-роуд состоится премьера!»

В списке актеров значилось и ее имя. Офелия повеселела, сунула одну их афишек в сумочку, положила остальные в корзинку и бодро вышла на улицу.

Не успела она сделать и несколько шагов, как почувствовала, что земля дрожит у нее под ногами. Она обернулась и застыла на месте, раскрыв от удивления рот. Ее изумленному взору предстало невероятное зрелище.