Скандинавская бойня

Глава 6

Десантники стояли в трейлере «кришнаитов» перед открытым тайником, глядя на новенькие автоматы с подствольными гранатометами. Серьезного оружия у пакистанцев было хоть отбавляй. Щедрость и предусмотрительность их спецслужб впечатляла.

– Открой-ка второй, – сказал Батяня.

Второй ящик, обтянутый мешковиной, оказался не менее богатым на сюрпризы. Под откинутой крышкой показались гранаты. Они лежали в специальных ячейках, перегороженными деревянными брусками. От количества боеприпасов у десантников зарябило в глазах. Запалы к ним нашлись в отдельном удароустойчивом контейнере.

– Да… с таким арсеналом Кремль брать можно, – присвистнул Збруев.

– И как их только через таможню пропустили?

– Думаю, их уже здесь укомплектовали.

Выбрав понравившиеся автоматы и загрузив рюкзаки боеприпасами, майор и капитан перебрались из салона в водительскую кабину трейлера. Первое, на что обратил внимание Лавров, – карта местности, прикрепленная к потолку кабины. Однако он тут же потерял к ней всякий интерес – никаких специальных отметок на ней не было.

– И чего американцы взбесились? Штормовое предупреждение еще не сняли… Учений в районе не предвидится… А четыре «Хаммера» по всей округе гоняют. Неужели все-таки наш вице-адмирал… – то ли спросил, то ли просто для себя проговорил Лавров.

– Может, и в самом деле у них кто-то из части сбежал, – пожал плечами капитан.

– Может… а может, и нет.

Со стороны леса надвигался характерный шум. Майор приспустил стекло, просунул голову, посмотрел вверх. На фоне розоватого неба рассекал лопастями воздух американский военный вертолет. Пролетев над кемпингом, он исчез за верхушками деревьев. Шум пошел на убыль.

– Вот еще и «вертушку» подключили. Кстати, летит в том самом направлении, где мы будто бы видели Гусовского. Оперативно они работают.

– Да, многое здесь не сходится. За одним солдатиком так бегать не станут. Да и не наши зеленые срочники у них служат, чтобы от дедовщины в бега бросаться.

Батяня щелкнул пальцами и вставил ключ в замок зажигания.

– Все-таки вице-адмиралу удалось бежать. Другого объяснения масштабным поискам я не нахожу… Если, это так, то мы можем попытаться его перехватить.

– Но как? Ведь мы не знаем, где он находится. Это все равно, что искать иголку в стогу сена.

– Верно. Но если поставить себя на его место… – майор выразительно посмотрел на Збруева, – официально ты мертв, тебя держат в плену американцы, допрашивают. И вдруг тебе удается бежать. Куда ты направишься в первую очередь, капитан?

Збруев задумался и прислонился виском к боковому стеклу.

– Единственные, кто его реально может защитить от ЦРУ, это норвежские власти.

– Вот! – воскликнул Лавров и сдернул с потолка водительской кабины карту, разложил на коленях. – Он подастся в город, где есть полицейский участок. А в город ведет только одна дорога. Если учесть, что он без машины и не в том возрасте, чтобы штурмовать неприступные горы, мы можем его опередить и попытаться перехватить вот в этом месте.

Окно в кабинет было приоткрыто, хотя и работал кондиционер. Ветер трепал занавески, надувал их, словно парус корабля, позванивал планками жалюзи. Куратор операции по похищению российского вице-адмирала Харун Асвад одной рукой опирался на широкий подоконник, второй нервно перебирал бусинки мусульманских четок. Его лицо было мрачным. Между пухлых губ торчала зубочистка. Хозяин кабинета то и дело перемещал ее из одного угла рта в другой. Время от времени она падала. Тогда он доставал новую. Так могло продолжаться с четверть часа, если бы на столе не зазвонил телефон.

– Ну что? Снова не выходили на связь? – нетерпеливо спросил он.

Не дослушав пространный ответ, Харун Асвад со злостью бросил трубку на рычаги. Ему хватило и первого слова «нет». Он прошелся по кабинету, посмотрел на портрет президента. Скупо улыбающийся с фотографии человек словно насмехался над ним.

– Это провал. Если никто из группы не выходит на связь, значит они провалились.

Пакистанец отпил из стакана холодной воды, сел за рабочий стол. Он еще некоторое время сидел, бездействуя, решая, как ему лучше поступить. Наконец его палец запрыгал по кнопкам аппарата внутренней связи. Включив вызов, он откинулся на спинку кожаного кресла.

– Слушаю! – донесся из динамика голос секретаря.

– Срочно найдите все документы на Аль-Джа-Раби и его людей.

– Хорошо. Прикажете связаться с нашими атташе в Осло или Стокгольме?

– В этом уже нет необходимости.

Личные дела специальных агентов были доставлены сразу же. Аккуратно сложив их стопкой на краю стола, секретарь удалился. Хозяин кабинета открыл верхнюю папку. С пожелтевшей фотобумаги на него смотрело черно-белое лицо одного из лучших агентов пакистанской спецслужбы, проработавшего в разведке без малого пятнадцать лет.

– Аль-Джа-Раби, – прочитал он и пробежался глазами по личной информации. – Четверо детей. Жена…

Несмотря на личные симпатии, которые он питал к этому человеку, Харун Рашид Асвад уже не мог ничего поделать. Взяв в руки папку с личным делом, он спрятал ее в ящик стола. Следом туда упали и другие. Хозяин кабинета вдавил кнопку переговорного устройства:

– Проследите, чтобы вся информация об этих людях исчезла из наших открытых источников. И предупредите семьи, чтобы они сообщали нам о подозрительных телефонных звонках и попытках контактов.

– Ну, смотри мне, кришнаит! – пригрозил Константин. – Если магазин будет закрыт, станешь молиться Христосу-богу о своем спасении.

– Не надо его пугать. Особенно по-русски и особенно Христом. Они в Кришну верят. Поехали, – сказал Валерий и завел двигатель.

Откидное сиденье в микроавтобусе явно не было рассчитано на взрослого хорошо тренированного мужчину, каким был Аль-Джа-Раби. Но пакистанцу было грех жаловаться на тесную обстановку. Он благодарил судьбу, что она свела его с российским вице-адмиралом стоимостью в несколько миллионов долларов. Оставалось только суметь доставить живой товар щедрому американскому покупателю.

– Тут налево! – произнес Аль-Джа-Раби, как только машина подъехала к дороге.

Валерий крутанул руль – микроавтобус покатил по асфальту. Пакистанец хитро улыбнулся. На самом деле никакого поселка в перспективе этой трассы не существовало. Магазин, в котором продавалось спиртное и еда с куревом, был выдуман им лишь для того, чтобы заставить русских двигаться в нужном ему направлении. В действительности же указанная им дорога вела к американской базе. Аль-Джа-Раби хорошо знал, чем может закончиться подобная поездка: по инструкции морские пехотинцы должны остановить гражданский автомобиль… Тогда он схватит российского адмирала и потребует встречи с командованием базы. Таким был план пакистанца.

– Э, кришнаит! Где ты так драться научился? – поинтересовался Константин.

– Я вырос в Индии на границе с Китаем.

– А что, у вас китайцам разрешено открывать свои школы боевого искусства?

– Конечно.

– А в армии ты служил?

– Отцепись ты от него, – встрял Валерий, – он тебя плохо понимает. А нам всего-то и надо, чтобы он дорогу показал.

По лобовому стеклу и крыше забарабанил дождь. Стекло покрылось сотнями мелких капель. Валерий тут же включил «дворники», вода лилась сильно. Замелькавшие перед глазами щетки не успевали смахивать капли с лобового стекла.

– И сегодня с погодой не повезло.

– Ерунда, главное бухла закупить, – громко засмеялся Константин.

Пейзаж, мелькавший за стеклом, резко изменился. Вместо камней и деревьев появился бетонный забор с натянутой поверху колючей проволокой. За «колючкой» показались крыши строений и смотровые вышки.

– Это и есть твой поселок? – обалдел Константин.

– Кажется, это американская военная база, – прочитал табличку на заборе Валерий, – не сомневаюсь, что там есть магазин, но нас туда затовариться не пустят, даже за баксы. Режимный объект. И светиться там нам не с руки.

Гусовский вмиг побелел, его трясущиеся руки дотронулись до плеча водителя.

– Разворачивайтесь. Быстрее, быстрее…

– Мы проедем вдоль ограды, а там, за базой, скоро будет и поселок. – Пакистанец старался говорить как можно спокойнее.

Водитель чуть сбавил скорость, решая, что же все-таки делать. Со своего места он ясно видел, что дальше дорога упирается в ворота. Но впереди уже стояли двое морских пехотинцев в плащ-палатках. Сигнализируя жестами, они приказывали водителю остановиться, не доезжая ворот. Воспоминания о первом контакте с морпехами заставляли призадуматься, но поворачивать было уже поздно. Оставалось надеяться: может, американцам и в голову не придет, что двое отмороженных «сербов» сами приплыли им в руки.

– Василий Игнатьевич, скажем, что заблудились. Проверят документы и отпустят, еще подскажут дорогу. Ничего страшного, мы же не на территорию въехали.

Но вице-адмирал уже ничего не слушал, нервы у него сдали. Он понимал, что морпехи непременно пожелают увидеть лица пассажиров.

– Не останавливаться. Они убьют нас. Я не шучу, – его голос прозвучал убедительно, столько ненависти в нем было.

Вице-адмирал схватился обеими руками за руль и попытался на ходу развернуть машину. Водитель затормозил. Автомобиль, подобно волчку, закружился на мокром асфальте. В салоне воцарился настоящий хаос. Зазвучал мат.

– Ты чего? – изумился Валерий. – Мы же тебе не рассказывали.

– Назад. Я сказал, убьют, – тряс водителя за плечи вице-адмирал.

Пакистанец, улучив момент, выбежал из машины с поднятыми руками.

– Это он! Остановите их!

Микроавтобус рванул задним ходом. Выпущенная одним из морпехов короткая автоматная очередь спустила переднее колесо. Высекая из асфальта искры бампером, автомобиль развернулся. Однако тут же протрещала вторая, более длинная. Оставшись и без задних колес, машина замерла.

– Выходить по одному с поднятыми руками, – громко рявкнул морпех.

Его услышали. Пассажиры резко замерли, словно кто-то их заморозил: кулаки Валерия и Костяна повисли в воздухе, так и не достигнув вице-адмирала. Гусовский продолжал сидеть, бездумно прилипнув губами к стеклу, словно рыбка к стенке аквариума.

– Повторяю…

Первым выбрался Константин, за ним Валерий. После коротких раздумий, вышел и вице-адмирал. Четверых мужчин тут же уложили на мокрый асфальт и приставили им к затылкам холодные стволы автоматов. Высокий морпех, в звании сержанта, включил рацию и доложил о задержании.

Вскоре лейтенант Магвайер уже разглядывал нарушителей. Отойдя к окну, он проговорил в рацию:

– Не поверите, мэм, но беглец снова у нас.

Аль-Джа-Раби все еще не терял надежды получить деньги от американцев.

– Я из пакистанской спецслужбы. Хочу с вами сотрудничать. Это я заманил их на вашу базу, – заявил он.

– Потом разберемся. Всех в машину.

Ведя «кришнаитский» трейлер по дороге, Лавров еще не был уверен, правильно ли выбрал место по карте – в действительности на местности все могло оказаться и по-другому. Когда машина поднялась на высокий перевал, сработал давно молчавший до этого пейджер.

– Правду мулатка сказала, – произнес Збруев.

Майор на ходу вытащил пейджер.

«Нашего общего друга уговорили продолжить отдых, но сменить место рыбалки. На попутных машинах в большой компании двинется на север. Он надеется встретить вас по дороге ближе к вечеру».

Андрей Лавров остановил машину, развернул карту – дорога, на которой он остановил свой выбор, шла точно на север. Других вариантов не было. Оказавшись в определенной по карте точке, Лавров понял, что не ошибся в расчетах. Почти отвесные скалы, подходившие здесь к дороге, будут непреодолимой преградой для немолодого вице-адмирала. Миновать горловину он не сможет. На машине он проедет тут или пройдет пешком – это уже другой вопрос. Майор был уверен, что осторожный Гусовский предпочтет передвигаться пешком, однако в сообщении говорилось, что вице-адмирала «уговорили продолжить отдых». А это могло означать только то, что беглец пойман и его собираются конвоировать на север с солидной охраной.

Чтобы оранжевый трейлер не бросался в глаза, его отогнали в ближайший лес. Зелень тут же приняла автомобиль в свои объятия, надежно спрятав его от посторонних взглядов. Склон горы, по которому взбирались десантники, был довольно крут, но невысок. Большой валун, каким-то чудом продолжавший лежать на скалистом склоне, не скатываясь вниз, весьма подходил для устройства засады. Дорога просматривалась отсюда в обе стороны, а машины на крутом повороте непременно сбавляли скорость. Сбросив с плеч рюкзаки, Лавров и Збруев опустились на холодный камень.

Батяня запустил руку в рюкзак и, словно фокусник, вынул оттуда громоздкий бинокль с дюжиной кнопочек и маленьким электронным табло.

– У вас же другой был.

– Под сиденьем нашел. Трофей. Держи! Наблюдай, а я пока с картой разберусь. Если что-нибудь заметишь, сразу докладывай, – сказал Лавров.

Збруев лежал на валуне и в бинокль разглядывал дорогу. Он медленно поворачивался, замирал, а затем вновь вел бинокль. Локти болели от постоянного соприкосновения с камнем. На обочине шоссе показался грузовичок с тюками соломы. Капитан увеличил изображение, оно было настолько четким, что удавалось рассмотреть отдельные седые волоски в усах немолодого крестьянина.

– Ну что? – спросил Лавров.

– Пока ничего, – не отрывая глаз от окуляров бинокля, отчитался Збруев, – хотя… что-то…

– Дай сюда!

Лавров увидел две трелевочные машины с гидравлическими манипуляторами, которые напоминали гигантских крабов с одной лишь клешней. За монстрами показались трейлер с бульдозером и грузовик. На крышах автомобилей мигали проблесковые маячки оранжевого цвета. Колонна спецтехники двигалась на маленькой скорости.

– Норвежские спасатели. Наверное, едут расчищать завал, – произнес Збруев.

– Нет. Дорога уже расчищена. Вспомни, мы их вагончик у самого леса видели. А сейчас как раз обеденное время приближается. Они возвращаются.

– Что будем делать?

– Спускаемся. У меня появилась одна идея.

– Что…

– По дороге объясню.

В тумане табачного дыма, заполнявшего вагончик-бытовку, над столом мелькали крепкие мужские руки, белели веера карт. Уже успев перекусить, норвежские лесорубы, привлеченные к расчистке трассы от упавших деревьев, коротали остаток обеденного время за картами и пивом. Норвежские спасатели громко спорили, пытаясь выяснить, исключительно в теоретическом плане, можно ли использовать поваленные бурей деревья в строительстве. В конечном итоге последнее слово осталось за толстым пожилым мастером, восседавшим во главе стола. Ему отводилась самая почетная роль – постороннего наблюдателя, следящего абсолютно за всеми играющими и фиксирующего малейшее нарушение правил. В общем, он был своеобразным арбитром – и в работе, и в картах, и в спорах.

– Нельзя из таких деревьев строить, – авторитетно заявил он, внимательно выслушав доводы более практичных соотечественников, – дом, сложенный из бурелома, принесет владельцам несчастье. Такую древесину можно пускать только на дрова или на производство бумаги. Даже для рудничной стойки использовать нельзя!

Все затихли, но не потому, что мастер сказал что-то, чего не знали лесорубы. О таких вещах был более-менее осведомлен каждый здешний житель, просто молодой парень сорвал банк. Мастер исподлобья посмотрел на победителя.

– Я бы на твоем месте еще раз поднял ставку, а ты предложил открыть карты.

– Наверняка выиграть двадцатку лучше, чем проиграть сорок, – ответил счастливчик, выбираясь из-за стола.

– Выиграв, неприлично сразу уходить, – наставительно сказал мастер.

– Я помочиться иду, – покраснев, сказал молодой человек, – вернусь, еще сыграем.

– Иди, иди. Только смотри, чтобы Йохансон своим гидравлическим манипулятором тебе кое-чего не отхватил.

Под смех товарищей молодой лесоруб покинул бытовку. В отличии от теплого и сухого вагончика, на улице было сыро и мокро. Без устали лил надоедливый дождь. Вода ручьями стекала по крышам автомобилей. В колеях, оставленными многотонными грузовиками, пенились большие лужи. Пачкать сапоги, чтобы добраться до биотуалета, зеленеющего у одного из дальних грузовиков, худосочный лесоруб не собирался, поэтому решил справить нужду прямо на месте. Затрещала молния штанов. Он запрокинул голову, и когда уже закончил, неожиданно почувствовал, как его бока коснулось что-то холодное твердое. Скосил глаза – внизу чернел ствол автомата.

– Все в порядке? – донеслось из-за спины по-английски.

– Да, – нашел в себе силы ответить парень.

– Значит так. Если дернешься или попробуешь позвать на помощь – останешься без яиц. Будешь вести себя как примерный европейский гражданин, сможешь и впредь ходить в туалет по-мужски. Ясно?

– Да.

– Теперь застегни штаны и подними руки.

Худосочный лесоруб даже не пытался сопротивляться, он выполнил требование и ждал. Перед ним появились двое мужчин с автоматами. Теперь он видел их в полный рост, лица десантников прикрывали трикотажные маски.

– Пошел! – Батяня кивнул на трейлер.

Массивная утепленная дверь открылась практически беззвучно. Худосочный норвежец неуверенно переступил порог. Колени у бедолаги тряслись, а лицо стало бледным, как у покойника. За его сгорбившейся спиной возвышались, словно двое конвойных, Лавров и Збруев. Андрей тут же подтолкнул худосочного к столу. Десантники медленно повели стволами автоматав по норвежцам, предупреждая о возможных последствиях, если кто-то из них решит что-нибудь выкинуть. В конце концов, в вагончике стояло несколько мотопил. Смех и голоса вмиг стихли.

– Всем сохранять спокойствие, – зычно объявил Батяня.

Для местных норвежцев всякий, говоривший по-английски, был американцем с военной базы.

– А что, натовцы учения проводят? – бросил кто-то из-за стола.

– Вам не повезло. Приносим свои извинения от имени американского командования военной базы в Нарвике. – Лавров обвел присутствующих пристальным взглядом, после чего спокойно произнес. – Через десять секунд все рации и мобильники должны лежать передо мной на столе. Время пошло. – И для убедительности передернул затвор.

Норвежцы засуетились, полезли в карманы, выгребая все, вплоть до мелких монет. Перед десантниками образовалась небольшая горочка из средств связи и всякой мелочи.

– Кажется, кто-то не слишком хорошо меня понял. – Майор взял мастера на прицел. – Кстати, насчет денег я ничего не говорил, оставьте их себе.

Толстяк недовольно цокнул языком, но все-таки с телефоном расстался. Теперь десантники полностью держали ситуацию под контролем. Никто из присутствующих не мог вызвать полицию или связаться с коллегами.

– Отлично. Убивать мы никого не собираемся, но вам придется неопределенное время просидеть в изоляции.

– Мы заложники? Вы, янки, вконец обнаглели, – пробурчал бородач в футболке.

– Это всего лишь учения, проводящиеся по согласованию с гражданскими властями, – не стал разубеждать лесорубов Лавров. – Можно сказать, что вы стали участниками отработки антитеррористической операции…

Дверь за спинами десантников распахнулась. Майор не успел даже повернуться, как тут же взревела бензопила.

– Не двигаться. Иначе ваши мозги разнесет по стенам. – В дверном проеме стоял бородатый здоровяк с работающей бензопилой в руках, из двигателя валил едкий бензиновый дым.

Лавров не понял ни слова, ведь здоровяк говорил по-норвежски, но агрессивность намерений была на лицо.

– Не спускай с них глаз. Я все улажу, – тут же обратился по-русски к капитану Лавров.

Пришелец тем временем приближался, бензопила грозно ревела.

– Что это за язык? – спросил мастер. Сигарета, прилипшая к нижней губе, продолжала дымиться.

– Это кодированное сообщение, – перекрывая рычание пилы, бросил Лавров.

Зубастая, словно пасть крокодила, цепь рассекала воздух.

– Мы американцы, это учения… – спокойно, как гипнотизер, повторял Андрей Лавров, приближаясь к агрессивному бородачу.

– Врешь! Опусти автомат! – нервно повел работающей пилой лесоруб, но в его глазах мелькнуло сомнение – правильно ли он поступает? – Тогда и поговорим. Покажешь документы.

Другие лесорубы не вмешивались, терпеливо дожидаясь развязки. Этого мгновенного сомнения Лаврову хватило для того, чтобы миролюбиво опустить автомат, удерживая его за ремень, улыбнуться и тут же, резко взмахнув рукой, ударить потерявшего бдительность противника прикладом в голову. Больше всего майор опасался, что бородача зацепит работающей пилой, но пронесло, пальцы разжались, двигатель смолк. Оглушенный лесоруб лежал головой на пороге.

– С ним все в порядке, – поспешил успокоить норвежцев десантник. – Кто он такой?

– Водитель гидравлического манипулятора. Йохансон. – Мастер отодрал от нижней губы окурок и старательно загасил его в пепельнице. – Он баптист. Ему нельзя играть в карты, вот и спал в кабине.

Лавров присел на корточки и нащупал в кармане вырубленного им баптиста брелок с ключами. Забрав их себе, майор остановил взгляд на худосочном.

– Ничего себе глубоко верующий христианин! Мог нам и головы отрезать. Быстро собери в пакет все мобильнки, рации. – Лавров обвел взглядом притихших норвежцев, остановил свой выбор на двух, подходивших по комплекции. – А вы снимайте спецодежду.

Получив желаемое уже без возражений, десантники покинули бытовку, не забыв вынести с собой и бензопилы. Первым делом майор закрыл дверь снаружи на засов, в проушину вставил лом. Збруев уже закрывал металлические ставни на окнах. Внутри бытовки послышалась неуверенная и несмелая ругань. Но прекрасная изоляция вагончика делала звуки еле слышными, а шум дождя и вовсе сводил их на нет. Майор и капитан уже знали от мастера, что норвежских лесорубов хватятся не раньше утра. А значит, и времени у них было – до рассвета. Действовать предстояло быстро.

Гидравлический манипулятор затарахтел двигателем. Двойные скаты замесили грязь. Майор развернулся почти на месте. Автомобильный монстр, переваливаясь в глубокой колее, покатил к шоссе.

Говард Хьюз окинул взглядом большой кабинет размером почти в два раза больше его собственного и закрыл за собой дверь. За столом сидел толстый мужчина со старательно ухоженными усами. Он медленно потягивал из стакана минеральную воду и, не спеша, перелистывал страницу за страницей свежую газету. Говард негромко кашлянул, чтобы хоть как-то обозначить свое присутствие.

– Сейчас, – не отрывая взгляда от страницы, не слишком приветливо произнес хозяин кабинета. – Садитесь.

Тон сразу же насторожил Говарда – прежде в этом кабинете с ним так не разговаривали. Гадая, о чем же пойдет речь в этот раз, он опустился в мягкое кресло, положил руки на деревянные подлокотники.

– За последние несколько лет случались утечки информации. Скорее всего, в вашем отделе орудует «крот». Подозревать можно всех и никого.

Хозяин кабинета выдвинул верхний ящик письменного стола, положил перед собой папку. Достал распечатанный на принтере лист.

– Вот список агентов, которые могут быть причастны к утечке, – толстяк помахал над столешницей распечаткой, – догадываетесь, кто занимает первую строчку в этом списке?

Хьюз пожал плечами.

– Уитни Бриджес.

У церэушника пропал дар речи. Его словно парализовало.

– Да-да, ваша любимица. Человек, который сейчас находиться на выполнении очень важного задания, подозревается в предательстве. Вы понимаете, чем это может обернуться для вас?

– Это, должно быть, ошибка.

– Ошибки быть не может. Тот, кто составлял список, руководствовался точной наукой – статистикой. А она говорит, что в девяносто пяти процентах случаев, когда происходила утечка из вашего отдела, к информации имела доступ агент Бриджес.

– Она лучший мой агент. Ее послужной список…

– Я всего лишь озвучил факты, – качнул головой хозяин кабинета и положил список перед Говардом.

И тут его гневное лицо подобрело, разгладились на лбу морщины.

– Конечно, это может быть совпадением, ее могли специально подставить. По возвращении с задания агент Бриджес подвергнется допросу на детекторе лжи. Только таким образом мы сможем отбросить подозрения.

– Я уверен, что так оно и случится.

– Молитесь, Говард, чтобы это оказалась именно так. Иначе можете подыскивать себе кресло-качалку и клетчатый плед.

По брезентовому тенту военного грузовика монотонно шуршал дождь. Сержант морской пехоты, лет тридцати, сидел на скамье, прислонившись плечом к металлической перегородке, отгораживающей кузов от кабины. За зарешеченным окошком мелькал ежистый затылок водителя – на острых волосиках искрились капли пота. Пригладив ладонью маленькие черные усики, сержант поднял «М-16» с колен и слегка улыбнулся. Медленно повел стволом винтовки, напоминая пленникам об их статусе, и вернул оружие на прежнее место.

Рядом с сержантом сидели двое темнокожих морпехов: круглые лица, глубоко посаженные глаза, раздутые ноздри, чрезмерно пухлые, словно накачанные силиконом, губы. Внешне они походили на крепышей-добряков, но стоило встретиться с ними взглядом, это впечатление мгновенно рассеивалось. Так могут смотреть только люди, привыкшие к виду смерти.

На противоположной от них скамьи сидели Аль-Джа-Раби, два российских бизнесмена и вице-адмирал Гусовский. Последний находился от остальных чуть в стороне – ближе к кабине, что подчеркивало его особый статус как заключенного. Руки и ноги пленников были скованы наручниками и тонкими, но очень прочными цепочками. Распутать или ослабить их было практически невозможно.

– Если бы не руки… Давно бы этих черномазых и усатого укокошил, – с сожалением произнес Константин.

– Еще не вечер, – прошептал его компаньон.

– Говорить только по-английски. Если услышу хоть еще одно слово по-русски, будете собирать свои зубы с пола, – без всякой злости предупредил бизнесменов сержант.

Как только бывшие десантники смолкли, зашевелился Аль-Джа-Раби. Пакистанец нечленораздельно забормотал себе под нос о том, что пригодится американским спецслужбам.

– Зря стараешься. Мы только конвоируем тебя, – напомнил ему сержант, – решает командование.

– Я должен поговорить с главным, – не унимался пакистанец.

– Бесполезно. Приедем на место, поговоришь.

Аль-Джа-Раби попытался приподняться. И тут грузовик резко сбавил скорость. Красавчик с черными усами поднял руку, давая понять чернокожему, чтобы тот повременил с «воспитанием» пакистанца. Сержант заглянул в маленькое зарешеченное окошко.

– Почему останавливаемся?

– Впереди обвал. Придется ждать.

– Погоди, ведь когда мы ехали на военную базу, дорога была расчищена.

– Да, сэр. Но обвалы случаются в этих местах при переувлажнении так же часто, как в Японии землетрясения.

– Ты хочешь сказать, что за час тут мог произойти новый обвал?

– Как видите, сэр, – неопределенно пожал плечами водитель и остановил машину.

Через решетку сержант рассмотрел несколько поваленных деревьев и каменные глыбы. Перед завалом стоял ярко оранжевый автомобиль норвежских спасателей. Стрела гидравлического манипулятора лениво поворачивалась, удерживая в стальной клешне увесистый валун.

– Следите за пленниками, я скоро.

Возле сопровождавшего военный грузовик «Хаммера» уже стояли двое морпехов и, задрав головы, наблюдали за неторопливой работой машины с гидравлическим манипулятором. Железная клешня, словно рука с растопыренными пальцами, захватила, зафиксировала новый валун, медленно вознесла его над дорогой и сбросила на обочину, где уже выросла небольшая горка из камней.

– Это надолго? – спросил у белокурого сержанта красавчик с черными усами.

– Не знаю. Он на мои жесты не реагирует.

Улучив момент, когда манипулятор подцепил поваленное дерево, сержант забрался на подножку машины и постучал в стекло кабины на поворотной платформе. Наконец-то оператор машины среагировал, показал на уши: мол, в шуме работающего двигателя не слышу. Широкоплечий мужчина в форме норвежского спасателя повернулся лицом к военному и убрал руку с рычага – клешня зависла в воздухе, продолжала удерживать щупальцами длинный ствол дерева.

– Чего? – приспустил стекло Батяня.

– Через сколько времени вы откроете проезд?

Лавров сделал задумчивое лицо и посмотрел вниз.

– Еще часа два… но это чистой работы, без обеда, а сменщика у меня нет. Помочь некому.

– Ясно, – без энтузиазма отозвался сержант, и спрыгнув на асфальт, достал рацию.

Андрей Лавров выжидающе посмотрел на скалистый склон. За одним из камней мелькнула на долю секунды макушка капитана Збруева. Комбат улыбнулся и вновь взялся за рычаг.

Как только «Хаммер» и военный грузовик затормозили перед завалом, настал черед действовать и капитану Збруеву. Однако передвигаться по склону, оставаясь незамеченным с шоссе, было довольно сложно – ни деревьев, ни кустарника, которые можно было использовать в качестве маскировки, на склоне не росло. Сплошные камни. Приходилось рисковать. Збруев действовал по заранее отработанной с Лавровым тактике. Подобравшись под прикрытием валунов к военному грузовику на десяток метров, капитан притаился за каменной глыбой. Дальше лежало открытое пространство. К машине шел высокий сержант с черными усиками. По недовольному выражению лица американца Збруев догадался, что майор более чем убедительно сыграл роль норвежского спасателя, убедив военных в том, что завал будет разобран еще не скоро.

Двое у «Хаммера» еще некоторое время постояли на дороге, перекинулись парой слов, выкурили по сигарете и забрались в джип. Збруев осторожно выглянул из-за укрытия – все сидели в автомобилях. На шоссе не осталось ни одной живой души. Можно было смело приступать к завершающему этапу плана.

Майор высоко поднял дерево и в верхней точке слегка ослабил захват манипулятора, ствол с хрустом наклонился. Как бывает в такие моменты, все, кто смотрел на дорогу, тут же перевели взгляды на грозившее вырваться из клешни манипулятора дерево. Збруев использовал этот момент с пользой для дела – бросился к машине. Прыжок и, не добежав до грузовика, капитан упал на асфальт, закатился под днище. Затаил дыхание, прислушался – вверху оживленно разговаривали. Из разговора стало понятно, что морпехи решили перестраховаться и вызвали по рации транспорт, вскоре машина подъедет с другой стороны завала и заберет с собой вице-адмирала Гусовского. Збруев выругался, понимая, что теперь придется действовать в спешке, чтобы успеть до прибытия второй группы морских пехотинцев.

«Вот блин… Как всегда, все интересное узнаешь только в самый последний момент… Плохо, что майора никак не предупредишь».

– Завал?.. Оставайтесь на месте. Я скоро приеду, – донесся из динамика рации голос мулатки.

– Ждем, мэм! – отчеканил красавчик с черными усами.

Вице-адмирал некоторое время понаблюдал за сержантом, покусывающим кончик антенны рации, и перевел взгляд на двух чернокожих морпехов. Негры демонстрировали завидную усидчивость. За весь пройденный от военной базы путь ни один из них не поменяли руки, в которой держал винтовку. Даже позы, которые они приняли перед самой отправкой, остались прежними: широко расставленные ноги, выпрямленные спины, чуть приподнятые головы. Казалось, эти ребята отлиты из настоящего металла, и их не берет никакая усталость.

Гусовский повернул голову. Его соотечественники дремали или, по крайне мере, просто сидели с закрытыми глазами, чтобы не видеть и не думать про стволы винтовок, ненавязчиво смотревших в их сторону. Но, судя по их напряженным лицам, мысль о том, что они находятся в плену у американцев, не покидала их даже в дреме. Пакистанец же нервничал и суетился: вертел головой, пристально осматривал крышу, пол и стенки кузова, словно что-то потерял и теперь не мог найти. Не переставая, разъединял и вновь скрещивал пальцы рук в замок. Бедолага не знал, куда себя девать.

Василий Игнатьевич бросил взгляд на зарешеченное окошко в перегородке. Увидеть кабину целиком с того места, где сидел, он не мог, видел лишь небольшой ее фрагмент. Вот мелькнула за решеткой волосатая рука, послышалось шипение. Гусовский догадался, что водитель крутит колесико настройки на магнитоле, пытаясь зацепиться за нужную волну. Однако голос диктора постоянно пропадал в шуме помех.

– Выруби или музыку найди. Мне шипение на нервы действует, – неожиданно произнес сержант.

– Хочется же счет узнать.

В глазах черноусого красавчика зажглось любопытство:

– Какой счет?

– Баскетбольный. Сегодня же финал, – ответил водила.

– А, ты про это, – сержант разочарованно махнул рукой, – баскетбол меня не интересует. Вот американский футбол – совсем другое дело.

Вице-адмирал отвел взгляд в сторону и заметил, как за задним откидным бортом кузова проплыла по асфальту тень человека. Сначала он подумал, что все это ему померещилось от усталости и перенапряжения, но как только тень появилась вновь, он понял, что у грузовика прячется кто-то посторонний. Он еще не знал, радоваться этому, или же для него возникла новая угроза.

Внезапно в кузов влетела дымовая шашка. Вице-адмирала словно парализовало. Дальше все виделось ему, как в замедленной съемке. Медленно раскручиваясь в воздухе, шашка пролетела в дальний конец кузова, извергая во все стороны струи серого дыма, ударилась об пол и покатилась под скамью. Он уже почти ничего не различал, дым ел глаза.

Через несколько секунд застучали выстрелы. Попытавшиеся покинуть машину морпехи попали под прицельный огонь капитана Збруева.

Гусовский сжался в комок, прильнул к борту машины, боясь попасть под шальную пулю. Совсем рядом затрещала длинная автоматная очередь – стрелял сержант, наугад. Ему ответила короткая, из трех выстрелов, оказавшаяся для черноусого красавчика фатальной. Вице-адмирал услышал, как глухо рухнуло на металлический пол мертвое тело. Василий Игнатьевич прикинул, что лучше всего оставаться на месте и не пытаться выбраться из густого тумана, за которым творилось неизвестно что. Вице-адмирал попытался приоткрыть слезящиеся глаза.

Из рассеивающегося тумана показалось лицо Аль-Джа-Раби, и, прежде чем Гусовский успел понять, что ему грозит опасность, пальцы пакистанца уже сошлись мертвым замком на его шее. Он пытался вывернуться, сбросить противника с себя, но тщетно – мешали скованные руки и ноги. Пакистанец крепко держал свою жертву. В глазах Василия Игнатьевича темнело, он медленно задыхался. Но вдруг противник ослабил хватку. Последнее, что увидел вице-адмирал, уже проваливаясь в темноту, это расплывчатую фигуру незнакомца – тот вытаскивал бесчувственного Аль-Джа-Раби из кузова.

Майор Лавров, сидя за рычагами манипулятора, старался расчищать завал как можно медленнее, создавая лишь видимость того, что действительно занят делом. Обходиться с техникой было не слишком сложно, система управления напоминала аналогичную российскую военную машину инженерного разграждения. Основное внимание Лаврова было приковано к зеркалу заднего вида, которое он специально зафиксировал в таком положении, чтобы видеть левый борт грузовика: возле машины с минуты на минуту должен был появиться капитан. Но Збруев запаздывал.

«Где же ты?»

Майор подал рычаг на себя, пальцы сжали кнопки управления клешней манипулятора. За стеклом кабины оператора завис в воздухе надежно зафиксированный захватом большой валун. Батяня вытер рукавом вспотевший лоб – нервы были на пределе.

«Есть», – заметив мелькнувшего в зеркале Збруева, комбат неторопливо повел стрелу в бок, на ходу выдвигая ее, теперь оставалось только ждать условного знака от капитана.

Всего на одно мгновение из-за колеса военного грузовика показалась ладонь Збруева – тот самый условный знак. Стрела мгновенно пришла в движение, стремительно понесла каменную глыбу над дорогой – туда, где стоял армейский джип. Вниз сыпались мелкие камни и песок. Кабина поворачивалась вместе с платформой. Майор уже видел замешательство на лицах сидевших в «Хаммере» морпехов. Он понимал, что если ошибется в своих расчетах, то повторить маневр уже не удастся, в стеклянной кабине он был, как мишень в тире.

Лавров резко вернул рычаг в нейтральное положение, зафиксировал взглядом остановившийся манипулятор. Валун висел над джипом – погрешность составляла с полметра – не больше. Настало время выгружать «объект». Большой палец комбата вдавил кнопку, створки клешни раздвинулись. Каменная глыба рухнула. Могучий «Хаммер» просел под каменной глыбой, как игрушечная машинка, раздавленная ногой. Провалилась крыша, выдавились дверцы, раскрошенное пуленепробиваемое лобовое стекло рассыпалось блестящими кубиками осколков. Груда металлолома, на которой победно возвышался валун, в одно мгновение стала лишь воспоминанием о грозном армейском джипе.

В кабине оператора задерживаться не стоило. Лавров, прихватив спрятанный в углу автомат, выпрыгнул на дорогу. И вовремя. По кабине ударила автоматная очередь. Большие стекла буквально осыпались водопадом. Батяня присел, укрывшись за колесом, и тихо выругался – кому-то из морпехов в последний момент удалось покинуть «Хаммер». Он вскинул автомат.

«Спрятался».

Тем временем позади грузовика уже шла перестрелка. Лавров пока ничем не мог помочь капитану. Тут же из-за разбитого джипа полыхнула серия одиночных выстрелов. Противник берег патроны. Пришлось на время уйти за колесо. Майор Лавров точно зафиксировал точку, откуда велся огонь. Выживший морпех находился за деформированным капотом раздавленного валуном джипа. Выглянув из укрытия, Лавров даже увидел ствол его винтовки.

«Ничего, сейчас я тебя оттуда выкурю».

Андрей Лавров вырвал чеку и метнул гранату. За грудой металлолома и валуном полыхнул взрыв. Морпеха подняло взрывной волной и отбросило к обочине. Облако гари, взметнувшееся над дорогой, быстро снес ветер. Лавров мотнул головой, сбрасывая окативший его песок. Торжествующая улыбка появилась на его губах.

Но первая радость тут же сменилось напряжением – дверца в кабине грузовика со стороны водительского места была открыта. Лавров замер, понимая, что водитель либо убежал, либо где-то притаился и ждет подходящего момента, чтобы выстрелить из укрытия. Майор больше склонялся ко второму варианту, но как только заметил мелькающую среди стволов деревьев камуфляжную куртку, понял, что ошибался. Водитель оставил своих товарищей, уносил ноги. Лавров поймал его в прорезь прицела, но стрелять не стал…

Лавров и Збруев стояли над пленниками, уложенными лицом в землю – никто из российских бизнесменов не рисковал шевельнуться. Гусовского опознали сразу, как и пакистанца. Они сидели на обочине. Двое же крепких мужчин оставались для Лаврова загадкой.

– Нам бы одного Гусовского дотащить, – беззвучным шепотом произнес Збруев, – остальные лишние.

– А от них чего американцы хотели? – вслух поинтересовался Лавров.

Один из пленных, заслышав русскую речь, встрепенулся, хотел что-то сказать, поднять голову, как тут же капитан стволом автомата надавил ему в затылок. Пленник в тельняшке осторожно похлопал рукой по земле, как это делает спортсмен-борец, признающий свое поражение.

– Да вы… смотри…

Лавров увидел на руке знакомую татуировку с эмблемой «ВДВ».

– Дай ему сесть, – распорядился он.

Мужик в тельняшке осторожно сел, недоверчиво глянул на Лаврова и вдруг расплылся в диковатой усмешке:

– Смотри, Валерка! Наш взводный… – глядя на майора, радостно воскликнул Константин.

Валерий, продолжая лежать на животе, повернул голову на бок и ойкнул. У Лаврова была превосходная память на лица – он тут же узнал двух срочников, служивших под его началом еще в те времена, когда он командовал взводом. Повстречать их, спустя столько лет, в Норвегии, да еще во время выполнения задания, было более чем странно. Поэтому Батяня особо не спешил обниматься и пускаться в воспоминания. За последние годы изменился не только мир, но и люди.

– Как вы здесь оказались? – довольно прохладно поинтересовался Лавров.

Константин и Валерий коротко обрисовали своему бывшему взводному ситуацию, начиная с того момента, как они повстречали в лесу российского «каперанга». Их рассказ звучал вполне убедительно и полностью совпадал с фактами, которые были известны Андрею. Комбат не видел никаких причин, чтобы больше не доверять соотечественникам.

Збруев уже отыскал в кармане одного из конвоиров ключи и снял с русских оковы. Взяв в руки оружие, Константин и Валерий, переглянулись.

– Да, уж… Отметили мы свой бизнес-успех.

– Теперь, даже если вернемся, больше нам в страны Евросоюза не ездить. Товарищ лейтенант… извините, вы, наверное, уже полковник…

– Майор, – поправил Константина Лавров.

– Товарищ майор, – Константин вновь почувствовал себя настоящим десантником, – уходить надо, они транспорт вызвали, я слышал.

– Посторожите пока этих двоих, а я с капитаном переговорю.

– Есть, товарищ майор. – Константин хотел отдать честь, но вспомнил, что на голове нет убора.

Збруев напряженно всматривался в завал на дороге.

– С той стороны скоро появятся американцы.

– Нас уже к этому времени не будет. Но сначала подумаем, что с пакистанцем делать станем. Пользы от него никакой, только обузой будет.

– Я бы оставил его здесь. Пускай американцы с ним разбираются.

И тут за спинами десантников раздался окрик Валерия.

– Ах ты, сука нерусская!

Майор и капитан повернулись – Аль-Джа-Раби умудрился набросить на шею вице-адмиралу тросик, скрепляющий наручники на ногах и руках. Константин нервно держал пакистанца на прицеле.

– Всем положить оружие! Не подходить, – закричал Аль-Джа-Раби, – или я перережу ему тросиком глотку.

– Спокойно! – произнес Лавров и, резко вскинув автомат, выстрелил.

Пуля точно вошла пакистанцу в лоб. Константин, как завороженный, смотрел на мертвого. Вице-адмирал надрывно кашлял, держась за горло.

– В яблочко. А вы все такой же, – восхитился Валерий и тут же спросил, глядя на Гусовского: – Кто он такой на самом деле? И что вы здесь делаете с оружием?

Одного взгляда Лаврова было достаточно, чтобы ему больше не задавали подобных вопросов, однако он добавил и пару слов:

– Спецназ ВДВ. Нам уходить надо.

Бывшие десантники переглянулись. Эйфория уже прошла. Константин присвистнул.

– Так что это теперь получается? Вы туда, а мы остаемся? Или с вами идти? Мне ни то, ни другое не нравится.

– Не думаю, что американцы рискнут оставить в живых кого-нибудь из свидетелей, – честно предупредил майор, – так что выбирать вам, ребята, не из чего.

– Так дела не решаются, – Валерий задумчиво ковырял землю каблуком, – у меня бизнес, семья. У него, кстати, тоже. Майор, мы больше не служим в армии. Отслужили свое.

– Я вас предупредил, – холодно проговорил Лавров, – остальное – решайте сами.

За скалами уже нарастал стрекот лопастей. Из-за вершины показался вертолет с эмблемой норвежской полиции на борту.

– Всем бросить оружие и оставаться на местах! – предупредил полицейский через динамик по-английски.

Никто не отреагировал. Тут же протрещала короткая предупредительная очередь из «вертушки». В нескольких метрах от десантников поднялись фонтанчики. Лавров вскинул автомат и дал очередь, намеренно не целясь в вертолет. Пилот вертушки передумал зависать над беглецами. Вертолет пролетел над дорогой и пошел на разворот.

– Уходим! – крикнул майор.

Бывшие десантники даже без приказа своего бывшего взводного подхватили упиравшегося Гусовского и потащили к лесу. Вице-адмирал извивался, пытаясь освободится. У него вновь был шанс сдаться норвежской полиции.

– За него головой отвечаете! – Лавров, а за ним и Збруев развернули автоматы навстречу приближающемуся вертолету. – Смотри, не попади. Норвежцы здесь ни при чем. – Лавров выстрелил первым.

Пилот увел машину в сторону. А когда, заложив круг, вернулся, то десантники уже скрылись в лесу.