Сказание об Оками 4

Эпилог

4.Эпилог

Миура

Шизуне-тян никогда не стать мечницей, это Миура видел так же отчетливо, как помнил главную заповедь Кодекса – “В момент, когда приходится выбирать между жизнью и смертью, без колебаний выбирай смерть. Это нетрудно. Будь решительным и действуй. Только так ты сохранишь свою честь и выполнишь Путь Самурая”.

Девушка очень старательно и прилежно выполняла все упражнения, показанные Миурой, но не чувствовала меча. Для нее клинок оставался остро заточенной полосой стали с удобной рукояткой из белой сосны и шелковой оплетки. Фумито-кун выбрал для нее отличный вакидзаси, но путь Иай не для Шизуне-тян. Она слишком много думает, в то время как самураю нужно делать.

Жаль. Хорошая девушка, очень добрая, несмотря на то, что прошла подготовку шиноби. Миура ей искренне симпатизировал, хотя не показывал вида, оставаясь привычно невозмутимым. Если бы у него была дочь, он бы предпочел, чтобы она оказалась похоже на Като Шизуне, а не вторую его ученицу, Учиху Чико и тем более не на Госпожу Оками. Миура искренне восхищался той внутренней силой и энергией, которые живут в Госпоже, но в то же время сочувствовал Фумито-куну, решившему связать свою жизнь с этой нетипичной онной-бугэйся. Оками-сама хороша, как воин, но не как женщина и не собирается исправлять упущенное. Миура видит. Он, бывший воин охраны даймё, предыдущего владыки Страны Железа, привык всё видеть и подмечать.

Вместо дочери у Миуры был сын. Кацумото-кун. Отцовская гордость. Сын, наверняка уже ставший самураем. Сын, который даже не нашел в себе моральных сил, чтобы подойти попрощаться к закованному в кандалы отцу, который на самом деле не совершил ничего, достойного наказания или нарушающего кодекс. Он не был в числе мятежных аристократов, посадивших на трон своего ставленника, и не сражался против них, так как находился во время переворота с деликатной миссией в другой части страны. Но самого факта службы у павшего правителя хватило, чтобы перейти в статус ронина, быть арестованным, объявленным вне закона и отправленным на рудник, где не выживают. Жене и сыну объявили, что он для них теперь мертв, и они приняли. Эмико-сан наверняка нашла себе другого мужчину, к своему мужу она всегда была холодна и вышла за него только по сговору родителей. Муж отвечал ей не меньшей холодностью и равнодушием. Он вообще никогда не умел выказывать эмоции и оставался внешне холодным, какой бы пожар ни бушевал где-то внутри. В кодексе говорилось “Способность простить – это не слабость, а величие духа”. Но, видимо, его дух пока что нужного уровня величия не достиг.

– Миура-сан! – позвал его приятный голос. Самурай отметил, что приятный в том числе и для него, а не только в целом. Каноно-сан, мать его лучшего ученика, женщина, наделенная тысячей достоинств. Конечно, он заметил подошедшую задолго до того, как та его окликнула. Увидел ее в отражении на клинке Шизуне-тян, заметил ее тень на земле, услышал ее легкие шаги. Постоянная бдительность – одна из заповедей Кодекса. "Самурай должен быть подобен клинку, который никогда не покоится в ножнах” – так сказано на страницах, содержащих всю мудрость мира.

Воин повернулся, отметив то, что лицо Каноно-сан освещено счастьем. Видимо, поступили какие-то новости от Госпожи. Или Наоки-тян и Каоки-тян начали делать первые шаги, опередив в этом Карин-тян, дочурку Марин-сан. Миура наблюдал за соперничеством двух матерей с внутренним умилением, но ясно же, что победителем в нем всегда будет выходить Каноно. Она женщина опытная, и детей у нее больше.

– Миура-сан! Всё хорошо, они возвращаются! Никто не ранен!

Самурай не сомневался в Госпоже, но все равно испытал облегчение. Несмотря на то, что план Юки-сана был нелинейным, включал самые разные варианты хода событий, жизнь всегда могла найти неучтенные варианты.”Невозможно угадать, куда завтра подует ветер судьбы,” – сказано в Кодексе.

– Знаете что, Миура-сан, у меня есть к вам еще одна просьба, – “еще” потому, что Каноно-сан в последние полгода очень часто просила мужчину помочь ей с мелкими бытовыми обязанностями. Самурай не возражал и всегда охотно исполнял просьбы. Многие другие воины сочли бы работу по дому наносящей урон их чести, но они были бы неправы. В Кодексе нет ни единой строчки, запрещающей выполнять уборку, зато сказано “Как меч очищается от крови врага руками самурая, так и дом его может быть очищен”.

– Как сакура склоняется под весенним ветром, так и самурай преклоняется перед изяществом прекрасной дамы. Отвергнуть её просьбу – всё равно что отвернуться от благословения небес, – сказал Миура. Конечно, в Кодексе ничего подобного не сказано. Но и ничего, запрещающего оказывать знаки внимания красивой женщине, там тоже нет.

– Понимаете, Миура-сан, Оками сейчас на своей ужасно опасной миссии, Фумито занят изучением фуин с Умитани-саном, с Марин-тян мы немного повздорили, когда она не хотела признавать, что ее очередь сидеть с детьми, Цунаде-сама опять занята лечением рыбы от проклятия невидимой смерти. Мне сейчас очень одиноко, Миура-сан, и вы единственный, кто способен мне с этой проблемой помочь.

Слепым Миура не был и давно замечал, что приятен этой женщине. Госпожа и вовсе открыто предлагала им создать семью. Но чувство момента подсказывало ему, что делать какие-то шаги преждевременно. Тогда подсказывало. Сейчас же он понял, что момент самый подходящий. “В делах сердца, самураю пристало проявлять ту же решимость, что и во время сражения”. Миура плавным движением притянул к себе Каноно-сан и осторожно приобнял. Совсем рядом хихикнула юная дева, познающая путь меча.

– Шизуне-тян, не отвлекайся, еще тридцать одно упражнение, – строго выговорил ей Миура. То, что тут решаются важные вопросы – не повод плохо выполнять поручение Госпожи и недостаточно пристально следить за тренировками.

Учиха Сэйджи

– И кто же нам тут попался? Младшие братья дезертиров! – с преувеличенно радостной издевательской интонацией заявил Нобуо, совсем уже взрослый мальчишка, почти генин, наверняка он уже в этом году закончит академию, в которую Сэйджи и Рейген только в этом году поступили, даже учебу пока не начали. Вообще-то Сэйджи было еще рановато по возрасту, он младше своего брата на почти год, но роста они одинакового, а сенсеи сочли его талантливым. Так что будут учиться в одном классе, это удобно. Хоть с кем-то можно будет общаться, все остальные на родственников предателей смотрели косо.

Или вот сейчас ситуация. Кучка шпаны на несколько лет старше зажала их в тупичке, немного не доходя до входа в клановый квартал, на самой границе которого находился дом приемной семьи, куда поместили братьев. Ну как семьи – Тори-сан, одинокая пожилая женщина, потерявшая на войне вообще всех, вызвалась позаботиться о мальчиках. Она довольно добрая, но давно уже не куноичи и выше звания генина в свое время подняться не смогла. И это при том, что ее время прошло очень давно. Тори-сан еще Хашираму-саму застала и те годы, когда на скале хокаге был высечен всего один лик. Древняя древность!

– Наши сестры не дезертировали! Их похитили кумонины! – зло выкрикнул Рейген и сделал шаг вперед. Как старший, он всегда стремился защитить Сэйджи. Как будто тот нуждается в защите брата! Он и сам уже способен постоять за себя. Против этих хулиганов или кого угодно.

– Все знают, что за голову Учихи Чико назначена награда. Она подло напала на джонина АНБУ и сбежала, – выложил Нобуо.

– Это ошибка! Фугаку-сама с ней разберется и сестренку оправдают! – выкрикнул уже сам Сэйджи. Он и правда верил в то, что Чико ни в чем не виновата, а была похищена подлыми шиноби Кумо, пока искала сестренку Кикоко.

– Да что ты с ними говоришь, Нобуо-кун, надо их поучить, пока тоже не дезертировали, – подал голос один из прихлебателей главаря молодежной шайки. Его имени Сэйджи не знал. Кажется, этот мальчик вообще не Учиха, а из какой-то младшей семьи. Фума, наверное.

– Да, надо. Дезертирам не место в Конохе, – уверенно кивнул Учиха Нобуо и ударил Рейгена в живот ногой. Он был старше, крупнее, сильнее, быстрее, много тренировался. У брата не имелось ни одного шанса отразить удар. Мальчик согнулся от боли и скорчился на земле у ног обидчика. Сэйджи понял, что он следующий.

Внутри него как будто пожар разгорелся. Никогда Учиха так сильно не злился, как в данный момент. Он буквально возненавидел Нобуо-куна, дерзнувшего напасть на его брата. Злоба и ненависть раскрасили мир вокруг в красный. И когда хулиган попытался ударить уже самого Сэйджи, тот понял, что знает, каким будет удар. Простым и незамысловатым. От него ведь так легко увернуться! Он сделал шаг в сторону, уходя от тычка нападающего… и повалился в грязь, так как честный бой не для этих отбросов. Другой задира поставил жертве подножку и никакие тренировки не помогли устоять на ногах.

Сэйджи сгруппировался и весь внутренне сжался, ожидая пинка. Подонки не постесняются ударить лежачего.

Ожидаемого пинка не последовало. Зато послышался спокойный почти взрослый голос. Говорящему, наверное, лет четырнадцать, так мальчик оценил.

– Вы не будете больше донимать этих ребят, – сказал незнакомец. Сэйджи посмотрел в его сторону. Ну да, почти взрослый, каштановые волосы, протектор, говорящий о статусе шиноби и всего один глаз, очень светлого, почти белого цвета.

– Это внутреннее дело клана Учиха! – выкрикнул Нобуо. Этот дурак и правда готов спорить с имеющим боевой опыт шиноби? Ведь глаз можно только в бою потерять. – Хьюга не имеют права к нам лезть!

– Фугаку-сама может подать протест за вмешательство, меня накажут и я приму наказание, – пожал плечами одноглазый. Конечно, никакого протеста не будет. И жаловаться главе клана на то, что представитель другого клана не позволил хулиганам обижать младших по возрасту, тоже никто не станет. Нобуо и его дружки придурки, но не слабоумные. Понимают, что им самим достанется.

– Посмотрим, что будет через несколько лет, – зло буркнул главарь банды. – Пошли, парни, а то вдруг еще дезертирством от них заразимся.

Незнакомый Хьюга подошел к Рейгену и протянул тому руку, помогая встать. Сэйджи поднялся сам.

– Спасибо вам, Хьюга-сан, – братья сказали это и поклонились практически одновременно.

– Хьюга Хатиро, – назвался шиноби. – И у меня есть новости о вашей сестре Чико. Я виделся с ней во время своей последней миссии. Чико-сан помнит о вас, очень вас обоих любит, но сейчас вынуждена находиться вне Конохи. Если у вас будут еще такие же проблемы, как сейчас, я приду вам на помощь.

– А где вы видели сестренку Чико, Хьюга-сан? И где была ваша миссия? – спросил Сэйджи.

– Этого я вам сказать не могу. Секретность.

– Ну пожалуйста, Хьюга-сама, мы же не просим секретные сведения, только что-нибудь про нашу сестру, – Рейген хитрюга. Виртуозно умеет канючить, пользуясь своим детским статусом. Сэйджи такое не одобряет. Хотя от сладостей, которые брат периодически выпрашивает у Тори-сан, никогда не отказывается. Он же не дурак. Откажешься – так будешь сам виноват, Рейген в одиночку всё съест и будет в своем праве, он же всегда предлагает поделиться, как хороший брат.

– Ваша сестра все это время была в Стране Молний, – не выдержал жалобных детских взглядов Хьюга. – И это всё, что я имею право вам сказать. Сейчас она в другом месте. И надо ли говорить, что о содержимом нашей беседы вам ни с кем не стоит делиться? Я отогнал хулиганов и ушел.

– Спасибо, Хьюга-сан! – с поклоном поблагодарил Сэйджи. – А как сестренка Чико выглядела? Она здорова? Не ранена? Она пробудила шаринган? А пойдемте к нам в гости. Тори-сан будет рада гостям.

– Да, а то вдруг по дороге домой к нам пристанут другие хулиганы, – поддержал брата Рейген.

– В другой раз, ребята, – Сэйджи уже достаточно большой, чтобы понимать, что “в другой раз” это тоже самое, что “никогда”. Тот же отказ, но вежливый. Глупая вежливость! Он сам бы честно и прямо всё говорил бы, не получай каждый раз наказание за грубость.

– И еще один совет от меня, ребята, никому не говорите пока про шаринган.

Шаринган? Сэйджи осенило. Эта красная пелена, возникшая, когда он разозлился, когда интуитивно понял, как уклониться от удара Нобуо. Он, Учиха Сэйджи, добился того, чего старшие сестры так и не смогли! Почему о таком нельзя говорить? Это же очень хорошо!

Мальчик не удержался и спросил вслух.

– Гении, пробудившие додзюцу в настолько раннем возрасте, очень ценные. За вами начнут наблюдать, может быть, даже разлучат и я не смогу передать письмо, – аргумент прозвучал странно. В него не очень хотелось верить. Но зачем взрослому юноше их обманывать? И расставаться с братом не хотелось очень-очень сильно.

– Хорошо, мы поняли вас, Хьюга-сама, – поклонился младший брат и старший за ним повторил.

Какузу

Резкий рывок и Какузу понял, что перестарался. Он всего-то собирался свернуть этому ничтожеству Ёсинори шею во время привала, а получилось, что оторвал голову, забрызгав все вокруг себя кровью. И самого нукенина и полянку, где они устроили привал. Он, Какузу, крови не боится и не смущается, но получать награды за цели, будучи с ног до головы перепачканным в засохшей и начавшей смердеть крови, немного неудобно. Он и так выглядит очень пугающе, дополнительные черты к жуткому образу не требуются.

Ёсинори совершенно не оправдал ожиданий. Какузу надеялся, что его сердце окажется достаточно сильным, чтобы заменить отсутствующее в данный момент четвертое. Но нет. Ничтожный слабак. Как он вообще надеялся стать достойным напарником ему, старейшему из шиноби современностей, великому бессмертному Какузу? Брезгливо отбросив голову, как будто от нее можно заразиться слабостью, нукенин Водопада обшарил карманы мертвеца, разочаровавшись в нём еще раз. Не только слаб, но и беден. И пары сотен рье в кошельке не набралось. Тайников с чем-то более ценным тоже нет.

Может быть, следующий напарник окажется лучше? Орочимару, новичок в их организации, советовал присмотреться к маленькой девочке, уничтожающей деревни. Якобы она разрушила Северный Порт, столицу страны Водопадов всего одной или двумя техниками и честно заслуживает свой S-ранг опасности за счет того, что не нуждается в пальцевых печатях для сотворения техник. Окажется ли ее сердце подходящим?

Какузу мысленно представил розыскной лист на десять миллионов. Умино Оками. Детское личико, красного цвета волосы, намекающие на родство с кланом Узумаки, ромбовидная фуин на лбу.

Доставить в Коноху живой. Невыполнимо. Нет, в своих возможностях по захвату целей невредимыми он не сомневался. Сумеет. Но вот в Конохе тому, кто пытался когда-то убить первого хокаге Хашираму, будут не рады. И награду отдать не пожелают.

Страна Железа розыск отозвала. Видимо, пересмотрела свои претензии или решила, что деньгам можно найти лучшее применение, чем месть детям.

Приз от Страны Водопадов? Какузу не настолько щепетилен, чтобы отказаться от заработка за счет своей бывшей деревни. Получить награду вместо него сможет очередной бесполезный партнер, хоть немного оправдав тем факт своего существования. Но там слишком мало, чтобы целенаправленно выслеживать беглянку. Вот если случайно с ней столкнется, то и эти деньги не будут лишними. Деньги никогда не бывают лишними. Это вообще единственное, что имеет хоть какой-то смысл.

На минувшем совете организации решили, что девчонка пока слишком мала, нужно подождать несколько лет, прежде, чем делать ей предложение, от которого та не будет иметь права отказаться. Возможно, Какузу повезет, ее назначат к нему в пару и через некоторое время он сможет оценить, достаточно ли сильное у девочки сердце. Ёсинори оказался непригоден. Кто его вообще посоветовал?

Возвращаясь к идее вербовки тринадцатилетней девчонки. Стоит признать, на совете решили правильно. Сейчас ее сердце наверняка маловато, относительно того, что будет через два-три, может быть, четыре года. Он бессмертен, он не стареет, он подождет момента. Он подождет. Когда момент настанет, вызовется сам навестить кандидатку.

Суйен

Суйен, четвертый Старейшина Такигакуре торжествовал. Череда неудач осталась позади, причем для достижения успеха ему не пришлось и пальцем шевельнуть. Он уже мысленно смирился, что Вода Героев для него недостижима, что лидер деревни так и оставит ее только для себя и своей семьи, чтобы крепче держаться за власть. А ведь он уже мысленно покинул Скрытый Водопад, чтобы собрать свою команду нукенинов из числа редких оставшихся последователей Джашина, который откровенно разочаровал старейшину. Да и не верил Суйен ни в какого бога, использовал ресурсы эмиссаров культа для укрепления своих позиций, не более того.

И вдруг такой подарок от судьбы – Хисен и еще двое старейшин проявили полнейшую беспечность и были убиты послами Мизукаге. Тот еще ответит за это, когда Суйен не только станет лидером Водопада, но и реализует заложенный в Воду Героев потенциал. Грамотно распорядившись наследием деревни, он сделает Скрытый Водопад снова великим, таким же, как когда-то, когда деревня считала себя достойной потягаться с Конохой и покушалась на Хашираму. Шестой великой деревней. Или пятой. Сунагакуре, если задуматься, ничуть не достойна такого звания. Вся их значительность в огромных территориях Страны Ветра, которые, по-честному, никому другому не нужны.

Суйен решительным шагом вошел в зал приема послов, уже зная, что тут увидит, ему доложили. Три закоченевших тела, три устраненных на пути к его власти препятствия.

– Суйен-сама, я готова сделать выводы о причине смерти, – затараторила молоденькая джонин-ирьенин, осматривавшая тела.

Да какие там могли быть выводы? Ему от входа видны тыльные части сенбонов, торчащих из глазниц мертвецов. Наверняка еще и отравленных. В чем тут вообще нужно разбираться? Зачем тратить время в сложной ситуации на прояснение очевидного, когда нужно разбираться с безвластием в деревне и хотя бы взорванный Кровавым Туманом тоннель расчищать начать.

– Костяные иглы, яд теневого угря, – не замечая недовольного выражения лица Суйена, тараторила ирьенин. – Нет никаких сомнений, что это были шиноби Кири.

Дура. Кто бы это еще мог быть? Самураи Страны Железа, что ли?

– Суйен-сан, – окликнул его сзади детский голос. – Мы ведь отомстим Мизукаге за моего отца?

– Конечно, Шибуки-тян, – подтвердил джонин. – Ты его наследник, будущий старейшина деревни, который поведет Скрытый Водопад к мести. А я пока подготовлю деревню к этому, став временным лидером, сделаю нас сильнее. Хисен-сама ведь уже показал тебе, где хранится Вода Героев?

Мальчишка неуверенно кивнул и Суйен внутренне возликовал. Ключевой момент его плана.

– И сестренка Фуу, мы ведь отнимем ее у Кири? – продолжил парнишка. Вот что за манера называть всяких приемышей братцами и сестренками. Уже большой, должен понимать.

– Мы вернем джинчуурики. Обязательно вернем, – пообещал Суйен. Исполнять это обещание он не собирался. От носителя хвостатого чудовища сплошные проблемы. Вон, в Суне постоянно казекаге приходится утихомиривать буйствующего Однохвостого. Или то, что Девятихвостый сотворил в Конохе. Ну нет, ему в деревне такого не надо. Но Шибуки привязался к воспитаннице своего отца, пусть считает, что они ее спасут.

– Скрытый Водопад будет снова великим, – уже вслух пообещал мужчина. Ему нравилось, как это звучит.