Сказка о жадном мальчишке

Глава четвёртая
о гибели люстры и о многом другом

Бабушки не было дома.

«Вот здорово,- подумал Серёжка.- Бабушки, они всегда только мешают. Настроение портят и вообще. Увидит конфеты, начнёт приставать: кто дал да зачем взял?»

Серёжка открыл дверь и ахнул: посреди комнаты стояла Жадность.

Ох, какая она стала большая! Ростом с настоящего дядю или тётю. Теперь она уже не была худой. Она стала круглой и толстой, как резиновая игрушка, которую кто-то сильно надул.

Серёжка испуганно вскрикнул и попятился. Он разжал пальцы. Монеты жалобно звякнули и покатились по полу.

- Ну, ну, не бойся, моё сокровище! - сладким голосом сказала Жадность.- Ну я немного выросла, ну и что? В этом же нет ничего плохого. Это очень хорошо.

И Жадность улыбнулась.

Серёжка думал, что от улыбок всегда всем становится тепло и весело. Но от этой улыбки у него стало как-то холодно в животе.

- Я… я пойду…- хрипло сказал Серёжка.- Мне уйти надо…

Он повернулся к двери, но Жадность своей длинной рукой загородила ему дорогу.

- Пятачки, пятачки…- прошептала она.- Так вот почему я так выросла! Деньги! Они всегда делали людей жадными.

- Я в кино…- с тоской пробормотал Серёжка,- пойду билет куплю…

- В кино? - воскликнула Жадность. (Серёжке показалось, что она даже обрадовалась.) - Сокровище моё, хочешь, я дам тебе денег на билет? Вот смотри…

Жадность взмахнула руками, и что-то обрушилось на Серёжку. Что-то заблестело и зазвенело. По полу в разные стороны покатились монеты. Они катились, кружились на месте и ложились на пол.

Деньги! - закричал Серёжка, ловя монеты в воздухе.- Это всё мне? Мне? Да я на эти деньги сто билетов куплю!

- Тебе, моё сокровище, всё тебе,- прошептала Жадность, склоняясь над ним.- Только с уговором. Сам ходи в кино сколько хочешь, но никого с собой не бери. Эти деньги только для тебя. Понял?

- Понял,- задыхаясь, сказал Серёжка.- А ещё можно? Я ещё на фотоаппарат коплю.

В воздухе снова заблестели монеты. Можно было подумать, что где-то в комнате извергается вулкан и оттуда летят пятаки и гривенники. Серёжка готов был разорваться на четыре части, так ему хотелось залезть сразу но все четыре угла и собрать сразу все монеты.

- Ещё! Ещё! - закричал Серёжка и на коленках уполз под кровать.

Голос его стал совсем другим. Если бы бабушка была дома, то она решила бы, что кто-то чужой залез к Серёжке под кровать и кричит оттуда чужим голосом.

Серёжка уполз под кровать и поэтому ничего не видел. Он не видел, что стоило ему только произнести слово «ещё», как Жадность сразу же становилась больше.

Вдруг что-то оглушительно грохнуло и зазвенело.

Серёжка выскочил из-под кровати и увидел люстру. Только она была уже не на потолке, где полагается быть люстре, а на полу, где ей совсем не полагается быть.

Жёлтые стеклянные колпачки были разбиты. Без них люстра была похожа на большущего паука.

Серёжка поднял голову и вдруг замер, схватившись руками за щёки. Он забыл обо всём на свете, даже о погибшей люстре.

Он увидел Жадность.

Жадность стояла, упираясь головой в потолок. Очень толстая и неуклюжая, она даже немного согнулась, потому что ей уже было тесно в этой комнате. Наверное, она задела люстру головой, и люстра упала на пол.

- Ой!.. - прошептал Серёжка.

- Ещё подросла, да? - радостно сказала Жадность.- Трудно поверить, что ещё утром ты хотел посадить меня в коробку из-под леденцов.

Она наклонилась и пальцем похлопала Серёжку по плечу.

- Ну, ну, моё сокровище, успокойся,- сказала она.- Отведи-ка ты меня лучше на чердак. У меня сегодня что-то нет настроения знакомиться с твоей бабушкой. А деньги и конфеты, если хочешь, я тоже унесу на чердак. Уж там они будут в целости. Уж там до них никто не доберётся.

«Это, пожалуй, верно,- подумал Серёжка.- Только надо побыстрее, пока бабушки нет».

Жадность нагнулась и стала сгребать в кучу деньги. Она быстро двигала своими длинными руками и чем-то была похожа на машину, загребающую снег на улицах. Жадность высыпала их в старую бабушкину сумку, потом стащила с Серёж-киной подушки наволочку и сунула туда коробки с конфетами.

- Пошли.

Серёжка выглянул на лестницу. Там было пусто и тихо.

У ступенек был такой вид, как будто по ним никто никогда не ходил.

«Никого нет… Хорошо,- подумал Серёжка, выходя на площадку.- Только вот пролезет ли она в дверь?»

Но Жадность, кряхтя, уже протиснулась боком в дверь и стала подниматься по ступенькам.

Где-то далеко внизу послышались шаги.

- Скорее! - прошептал Серёжка.- Это, наверно, бабушка!

Жадность трусливо оглянулась и зашагала сразу через пять ступенек.

«Ещё увидит меня с ней,- подумал Серёжка.- Сразу начнёт спрашивать: «С кем это ты идёшь? Куда? Зачем? Да откуда у тебя конфеты?..»

На четвёртом этаже кто-то громко зашипел, как змея. Серёжка, дрожа всем телом, шарахнулся в сторону.

Но это была всего-навсего кошка. Вытаращив глаза, смотрела она на Жадность.

На пятом этаже открылась дверь, и на площадку вышел старичок в чёрных очках. Он стал спускаться по ступенькам, громко стуча по ним палкой, как будто за что-то на них рассердился.

Жадность прижалась к стене и замерла. А у Серёжки ещё сильнее заколотилось сердце.

Старичок поправил очки, посмотрел на Жадность и потыкал в неё палкой.

- И зачем это на лестнице ставят такие громоздкие предметы? - пробормотал он.- И так лестница узкая. Надо пожаловаться управдому.

Старичок, сердито стуча палкой по каждой ступеньке, стал спускаться вниз.

А Серёжка и Жадность пошли наверх.

На шестом этаже Серёжка услышал голоса. За дверью разговаривали девочка Маша и её мама.

- Машенька, я пойду в аптеку за лекарством,- сказала мама Маше.

- Хорошо, мамочка,- отвечала Маша маме.

- Скорее, скорее…- заторопил Серёжка и даже подтолкнул Жадность сзади.- Не хватало ещё, чтобы Машка меня увидела.

Наконец они добрались до чердака.

На чердаке было темно и пусто. С потолка свисала маленькая пыльная лампочка. Она светила слабо и тускло. Можно было подумать, что под лампочкой ещё вечер, а во всех углах уже наступила ночь.

- Как здесь хорошо, уютно,- сказала Жадность, оглядываясь по сторонам. Вид у неё был очень довольный.- Ох и устала же я сегодня!

Жадность высыпала конфеты и деньги на перевёрнутый ящик.

Во всех углах что-то зашуршало. Словно осенний ветер зашевелил сухие листья.

Серёжка увидел, как из темноты высунулись треугольные мышиные морды. Застучали голодные зубы. Заблестели маленькие глаза.

- Ой! - вскрикнул Серёжка и прижался к Жадности.- Сколько их! Они на мои конфеты глядят… Смотри, они всё ближе! Я боюсь…

- Успокойся, моё сокровище,- усмехнулась Жадность.- Сейчас мы их прогоним. Кис-кис-кис! - позвала она.

В ту же секунду перед ней появился целый десяток глиняных кошек. Но вместо того чтобы прогнать мышей, они вытянули глиняные шеи и уставились на рассыпанные монеты. Они так вытаращили глаза, что стали похожи не на кошек, а на лягушек.

- Мы голодные! - заныли они.- Брось в нас хоть по гривеннику, хоть по копейке.

- Ах вы, глиняные лентяйки! - закричала Жадность.- Вы сначала мышей прогоните! Никому ничего не дам. Ни одной монетки, ни одной конфетки! Это всё ему, ему, моему Серёженьке. Вот садись сюда, на ящик, моё сокровище. Хочешь конфеты ешь, хочешь деньги считай.