Сказка со счастливым концом

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Так как прошел позавчера обед? — Тани дожевывала уже второй круассан, закрыв глаза от удовольствия. — Должно быть, был необыкновенный вечер.

Да, это был необыкновенный вечер. Ей, наконец, удалось заставить Бруди раскрыться. А затем потерять его... Действительно необыкновенный вечер.

— Обед был замечательный. Ты права. В «Кенгуру Корнер» еда — высший класс. Я ела...

— Сестра, мне неинтересны твои кулинарные открытия. Расскажи о большом плохом парне Бруди. Между вами что-нибудь намечается?

— Нет, он только друг.

Хотя, вероятно, правильнее сказать: был другом. Она не видела его с тех пор, как на следующий день принесла ореховые пирожные. Не видела и Молли...

Кариcса скучала по обоим больше, чем могла бы представить. И понятия не имела, как исправить положение. Бруди, видимо, воспользовался ее советом и проводил больше времени с Молли. Но почему он должен это делать за ее счет? Он что, не способен увидеть, как много значит для нее Молли? Как много значит для нее и он сам?

— Тогда почему у тебя такой мрачный вид? Вы поссорились? Или что?

— Или что, — пробормотала Кариcса и положила свой недоеденный круассан на тарелку. Первый за день. Что показывало, как отвратительно она себя чувствовала. Даже тающие во рту банановые хлопья в шоколаде, самые вкусные на планете, теперь не привлекали ее.

— Ох-х-х... — Тани стряхнула с джинсов крошки, выпрямилась и поджала под себя ноги. — Сестра, ты в худшей форме, чем я думала.

— Объясни.

— Идет. Я вижу это так. Вы двое несколько месяцев были друзьями. Ты проводила с его дочерью больше времени, чем ее родная тетя. Наконец он пригласил тебя на свидание. И теперь ты выглядишь так, будто все волшебницы в твоей лавке ожили и убежали, прихватив с собой остальной товар. Это может означать только одно.

Я ЛЮБЛЮ ЕГО.

Тани не пришлось договаривать. Кариcса провела без сна две последние ночи, ворочалась и взбивала подушку, пытаясь оценить свои чувства. Она знала ответы, но намеренно не задавала трудных вопросов.

ДОСТАТОЧНО ЛИ ТЫ ЛЮБИШЬ МОЛЛИ, ЧТОБЫ БЫТЬ ЕЕ МАМОЙ?

ДА

ТЫ ХОЧЕШЬ БЫТЬ ЧАСТЬЮ ИХ СЕМЬИ?

ДА.

ТЫ ЛЮБИШЬ БРУДИ?..

На этом каждый раз Кариcса запиналась и начинала все по новой. Она не хотела двигаться вперед. Не хотела открываться для возможной обиды.

Бруди не любит ее. Он любит другую женщину. Она никогда не сможет соревноваться с ней. Так зачем же подставляться под такое переживание?

И вдруг этим утром, когда рассвет проникал сквозь тонкую паутину ее занавесок, у нее наступил момент просветления.

Она поступала так же, как и он. Она тоже боялась рискнуть и жить полной жизнью, открыться навстречу возможной любви... и возможной боли в сердце.

И в этот момент, когда солнечный свет наполнил комнату золотым сиянием, Кариcса узнала ответ на последний вопрос.

Да. Да, да, да! Она любит Бруди.

Но, что ей теперь делать с этим знанием?

— Может означать только одно, да? — Обхватив колени и прижав их к груди, Кариcса уставилась на сестру. — Что же это за «одно», о котором ты так нечленораздельно лопочешь?

— Наступила пора пускать в ход тяжелую артиллерию.

— Это еще что?

— Солнце, серфинг и песок.

— Что?!

— Вам нужно убежать вдвоем. Куда-нибудь подальше отсюда. Где вы сможете по-настоящему расслабиться, поговорить, избавиться от напряжения. И конечно, поплавать, посидеть в кафе, дать отрасти волосам...

— Ты свихнулась? Он никогда на это не согласится! — А она никогда не сможет предложить ему это.

Тани пожала плечами, вытянула руки и стала изучать свой французский маникюр.

— Прекрасно. Тогда иди своим путем. Но серьезно, сестра, тебе надо что-то сделать. Иначе вы годами будете топтаться на одном месте. Скучно.

И что в этом плохого?

Скучно — это хорошо. Скучно — это безопасно. Но вдруг Кариcса поняла, что больше не хочет играть в безопасность.

Чувствуя себя дурой, Кариcса то и дело выглядывала в витринное окно лавки. Хоть бы Бруди поспешил и поскорей явился, а то погаснут последние искры отваги, которые еще теплились в ее душе.

Она целую неделю обдумывала предложение Тани. Долгую неделю, во время которой лишь мельком видела Молли. Еще реже, чем Бруди. Он выходил из машины и быстро исчезал в доме. Он что, думает, будто она устраивает ему засаду?

А сейчас? Что это, если не засада?

Приказав своей совести заткнуться, девушка заперла кассу и перевернула табличку на двери на «закрыто». В этом не было никакой засады. Просто ей необходимо увидеть Бруди и рассказать о своем предложении.

Если она в этот раз не наберется храбрости, то потом всю жизнь будет задаваться вопросом «а что, если бы?». А она этого не хочет. Ребенком она потратила много лет жизни, размышляя: «Что было бы, если бы родители остались живы?», «Что было бы, если бы ее никогда не отделяли от сестер?», «Что, если бы Лавеллы не удочерили ее?». Бессмысленные вопросы. И она научилась делать, что нужно, не тормоша прошлое и не мечтая изменить его.

Хорошо, если бы ей удалось вложить немного мудрости в Бруди...

Резкий стук в дверь прервал ее мечты. Кариcса улыбнулась, щелкнула замком и впустила его.

— Ваш звонок звучал точно сигнал бедствия. — Бруди обвел лавку взглядом, словно ожидал увидеть бурный водяной поток или рухнувший потолок. — Я приехал так быстро, как смог. Инструменты у меня в машине. Так что надо починить? — Ему удалось натянуто улыбнуться, и он вошел вслед за девушкой в лавку.

— Нас.

Кариcса решила нырнуть сразу, а не искать подходящей зацепки. Они и так потратили напрасно слишком много времени.

— Нас? — Бруди стоял с открытым ртом. Если бы положение не было столь серьезным, она бы расхохоталась.

— Позвольте мне сообразить. По вашему мнению, НАС не существует?

Озабоченное выражение все яснее светилось в его глазах. Он оглядывал комнату, будто искал дверь для срочного бегства.

— Мы друзья, Кариcса.

— Хорошо. В таком случае, что вы скажете о недельке в Сиднее? Знаете, мы можем там ничего не делать. Только ходить в кино или на пляж. Просто развлекаться. — Слова падали, будто в пустоту. Интересно, для него они звучат таким же безумием, как и для нее?

Что это она задумала? Он не пойдет на это! Во всяком случае, она получит ответ сейчас же.

— Вы в своем уме?

— Гм-гм-гм... Разрешите спросить то же самое у вас, — проговорила она, опираясь на прилавок. Хорошо бы под ее ногами образовалась дыра — было бы куда провалиться.

— Но почему?.. — Бруди сделал шаг к ней и резко остановился. Очевидно, подумал, что не стоит чересчур приближаться к безумной женщине. — Один раз мы вместе пообедали, один раз поцеловались, и теперь вы хотите, чтобы мы куда-то поехали на уик-энд?

Кариcса смотрела на Бруди, зная, что явное желание в ее глазах напугает его до смерти. Если ее слов оказалось мало.

— Я думала, наша дружба разовьется во что-то большее и вам захочется исследовать, что из этого получится.

Один бесконечный момент девушка не сомневалась, что в его глазах отразилась та же мечта, что и в ее. Потом он устало провел рукой по волосам.

— Я не могу.

— Не можете или не хотите?

Разве он не понимает, что она пытается сделать? Она хочет дать им обоим шанс увидеть, как крохотный огонек превращается в яростное пламя. Этого может и не случиться, но она должна попробовать.

Ее не беспокоило, что Бруди, наверное, не сумеет любить ее так же сильно, как покойную жену. Но Кариcса любит его. И этого должно было хватить им обоим. Во всяком случае, пока.

— Кариcса, вы удивительная женщина. И в один прекрасный день вы осчастливите какого-нибудь парня. — Сказав эти слова, Бруди уставился на парадную дверь, словно больше всего ему хотелось бежать.

— Вы ведь сами не верите своим словам!

Бруди покачал головой. На лицо вернулось то мрачное выражение, какое Кариcса увидела, когда первый раз встретила его.

— Я не могу вам дать то, что вы хотите.

МОЖЕТЕ! — хотелось ей завизжать. Кариcса могла высказать простые логичные причины, почему они должны быть вместе, попытаться убедить его, заставить понять смысл ее предложения...

Вместо этого она заморгала, прогоняя слезы. И решила ударить его в самое уязвимое место.

— А как же Молли? Разве вы не видите, что ей нужна мать?

Его лицо превратилось в мрачную воинственную маску.

— У Молли была мать. Может быть, не самая лучшая на свете, но Молли любила ее. И знаете что? Я освобожу ее от подобных переживаний впредь.

— Но это же безумие! Я не оставлю вас. Я люблю... — Кариcса вовремя остановилась. Какая польза открывать ему свои чувства, если он намерен отвергнуть все, что она предлагает ему? Если он не способен видеть логику в ее аргументах, какая надежда ей остается? — ...Молли, — закончила она фразу.

Бруди отмахнулся от ее слов, точно они не имели значения.

— Я не хочу, чтобы моя девочка зависела от вас.

Кариссе захотелось ругаться и топать ногами, чтобы этот слепец безошибочно понял, что она думает о его безумной логике. Вместо этого она решила обойтись словами:

— Бруди, я беспокоюсь о вас. Мы будем хорошей командой. Уверена, вы сами это видите!

Его губы сжались в жесткую узкую полоску. Она поняла: спорить с ним бесполезно.

— Этого мало.

— Чего вы хотите от меня?

Кариcса надеялась, что он скажет: ВАС. Если бы он любил ее, у него появилось бы желание воспользоваться шансом. Но картина вырисовалась другая. Он так поглощен любовью к своей покойной жене, что потерял способность видеть, что перед ним женщина, любящая его.

Не успела она, и шевельнуться, как Бруди шагнул к ней и обхватил ладонью ее щеку. Подушечкой большого пальца обвел подбородок. Нежность в его глазах полностью обезоружила девушку.

— Я хочу, чтобы вы были счастливы, — проговорил он.

— Я тоже этого хочу, — прошептала она и чуть повернула лицо, чтобы коснуться губами его большого пальца. Бруди отдернул руку, будто обжегся.

— Если быть только друзьями для вас тяжело, может быть, нам лучше вообще больше не видеться. — Сказав эти слова, он снова отвел глаза, не в силах встретиться с ней взглядом.

— А как же Молли? — спросила она.

— Не знаю. Видимо, вы слишком привязаны к ней. Может быть, лучше, если она тоже не будет видеть вас.

— Лучше для кого? Уж явно не для Молли! Я полюбила ее. И нравится вам это или нет, наши чувства обоюдны.

Будь он проклят! Неужели он настолько слеп?

— Я сам буду судить, что лучше для моей дочери. — Бруди повернулся и направился к двери, не оглянувшись.

Кариcса поняла: это конец. И она выбрала жестокую честность, надеясь, что он поймет.

— Вы эгоистичны. Только из-за ваших чувств к Джеки вы не хотите воспользоваться новым шансом. Поэтому страдаете вы и ваша дочь. Ваша эгоцентричность...

— Хватит! — Грубый тон словно подстегнул ее и вызвал новую боль.

— Что, правда глаза колет? — Она чуть ли не рыдала, хотя и сознавала: нет хуже женщины, чем та, что цепляется за уходящего мужчину.

Вдруг он обернулся.

— Кариcса, вы особенная. — Тремя длинными шагами Бруди пересек комнату и притянул Кариссу к себе. Девушка прижалась к нему, наслаждаясь близостью и теплом, которых она так скоро лишится. — Я надеюсь, вы найдете волшебный мир, которого заслуживаете.

Он высвободился из ее объятий и ушел. Только одну минуту мир лежал у ее ног...