Сказки Королевства (СИ)

Отборные сказки Королевства

— Ты обещала! — тонкий палец Альма воинственно нацелился прямо Лайле в нос. — Сам Заступник тому свидетель!

И, повернувшись к толпе зевак, мальчишка заголосил:

— Рассудите, эльны добрые! Эта коварная дева обещала мне любую помощь за то, что я целую неделю торчал вместо нее за прилавком, а теперь отказывается держать слово.

Народ неодобрительно загудел. Лайла поспешила прекратить это представление, пока глас толпы не вмешался в их с Альмом разговор и, схватив постреленка за шкирку, затащила его в лавку.

— Речь шла о помощи, а не об участии во всяких балаганах! — отрезала она.

— Так это и есть помощь, дурья твое башка! — с сочувствием, словно скорбной умом, пояснил негодник — Ой!

Возмездие в виде подзатыльника настигло его, как он не старался увернуться.

— Что за шум? — Выглянул из своей каморки мастер Тревор, больше похожий на кузнеца, нежели на сапожника со своей окладистой бородой, сплетенными в мужскую косу русыми волосами и такими широкими плечами, что запросто мог посадить Альма на одно, Лайлу на другое и еще место бы осталось. Честно-честно, они проверяли.

— Эта скудоумная отказывается ехать на Отбор! — с возмущением воскликнул мелкий.

— Правильно делает, — ожидаемо поддержал девушку мастер. — Там только бездельницам место, задами перед комиссией крутить, а у Лайлы работы непочатый край. Вон, госпожа Виэль новую сумочку вчера заказала, с кружевами и вышивкой по новой моде.

Альм вздохнул и печально покачал головой.

— Вы бесконечно отстали от жизни, — заявил паршивец. — Вы думаете, туда зачем народ едет, награды выигрывать, в невесты выбиваться? Ага, как же… Те, кто посметливее, давно просекли — там самое место, чтобы показать товар лицом. И не этот..

Альм обрисовал руками груди размером с арбуз..

— Будь так, мне б и то больше светило, чем этой малахольной… Ай-яй! — на сей раз ему повезло, и плюха задела его только по касательной. — А нормальный товар, на продажу который. Вот сколько прошлый раз над Мельфирой смеялись, когда она на отбор заявилась… Куда, мол, тебе с твоей физией, в невесты? А она, не будь дурой, украшений покрасивше наделала, с помоста перед всем городом на конкурсе предъявил — и пошли заказы-то…

Тревор задумчиво почесал затылок. Лайла тоже притихла. С этой точки зрения на Отбор она никогда не смотрела. А если так повернуть, то, выходит, в чем-то прав Альм.

Вообще-то история Отбора была банальна до неприличия. Когда-то давно в роду Артанхионов стали рождаться слабые дети. Сам Хранитель указал на то, что слишком увлеклись они чистотой рода и крови, оторвались от земли, от законов природы. Исправить это можно было, взяв в жены простую, не родовитую эльну. Кто будет спорить с Королем? Даже Артанхионы не посмели. Но первую попавшуюся крестьянку брать в свою семью не спешили. Тогда-то и провели самый первый Отбор — пригласили к себе всех юных дев дабы выбрать достойнейшую. Какой переполох поднялся! Потянулись в Феарн кандидатки со всех окрестных городов и сел. Да только больше двух третей из них дальше городских ворот не дошли: тех, кто не мыт, не чесан, себя держать совсем не умеет или ни капли магии в ком нет, сразу возвращали домой. А из оставшихся уже выбирали. И внешность девушек оценивали, и здоровье, и характер. Выбрали, наконец, будущую риану Артанхион. И вполне удачно. Говорят, жили супруги в любви и согласии, детей произвели на свет крепких и достойных. А через два поколения опять проблемы начались. Снова про Отбор вспомнили да с тех пор не забывали.

Время шло, нравы становились более свободными, рианы с поиском подходящих жен прекрасно и сами справлялись, а Отборы остались как дань уважения традициям и любимая народная забава. Вместо свадьбы с рианом победительница получала ценный приз из его рук и почетный титул Главной невесты Феарна. Желающих взять в жены такую девушку всегда находилось более, чем достаточно.

— Ну что, дошло наконец? — Альм с чувством выполненного долга уселся на табурет для посетителей и, положив ногу на ногу, расслабленно взирал на своих слушателей.

Мастер Тревор погладил бороду и принялся размышлять вслух

— А что, Лайла, неплохо придумано. Авось и правда, бойчее пойдет дело, расширимся тогда. Возьму еще пару подмастерьев, тебе помощницу, опять же. — Взгляд сапожника затуманился от подобных перспектив. — Сестренку забрать к себе сможешь. Ну а не выйдет — ничего не потеряем да и народ повеселим.

— В общем, подруга, собирайся в Феарн! — подытожил мелкий прохвост.

— Ну почему за вас всегда я должна отдуваться? — возмутилась Лайла. Не очень искренне, надо сказать. Мысль о сестренке попала на благодатную почву. А ну как, и правда, получится!

— Из нас с мастером невесты не очень убедительные, сама понимаешь. И потом, ты же там не одна будешь, я с тобой поеду. Для моральной, так сказать, поддержки. Ну и вообще — ты мне обещала!

Лайла только глаза закатила!

— Ладно-ладно, уговорили. Но чтоб держался в Феарне тише мыши!

— Разумеется, — кивнул мальчишка, глядя на подругу такими честными голубыми глазами, что даже мастер засмеялся. Слова «тише» и «Альм» совершенно не сочетались друг с другом.

В путь друзья отправились на следующий день. Встали засветло, собрали котомки, позавтракали поплотнее. Мастер Тревор взялся подвезти своих работников до стен города. Запряг в телегу Льдинку — молодую кобылку корри, всеобщую любимицу, выстлал дно мягким душистым сеном и пригласил:

— Запрыгивайте, пора уже.

Альм с Лайлой не заставили себя упрашивать, поудобнее устроились в телеге, и путешествие началось. Льдинка бежала легко, небольшие вихри из-под ее копыт слегка приподнимали телегу, облегчая вес и делая ход более плавным. Лайла вознамерилась вздремнуть немного, но не тут-то было. Раздражающе бодрый Альм вынырнул из сена рядом с ней, и, немного поворочавшись, принялся приставать к ней с вопросами.

— Ты уже придумала свою речь?

— А что там придумывать? Как есть, так и скажу… такая-то такая-то, работаю у мастера Тревора, — пожала Лайла плечами.

— Ой, балда! — схватился за русую голову мальчишка. — Вся затея виверну под хвост! Это ж самое главное! Кто там будет на очередную блеющую овечку смотреть? Таких и в соседнем дворе не счесть.

— Так и есть, — подал голос мастер. — Я как-то был на одном Отборе, так после десятой лепечущей красотки уже все на одно лицо становятся.

— Вот. А оно нам надо? Яркой красотой ты похвастаться не можешь, значит, будем брать внезапностью и напором.

Лайла с сомнением посмотрела на доморощенного оратора. Особого напора она за собой не замечала.

— Да-да, а что, — продолжал между тем идейный вдохновитель всего этого безобразия, — это ты только с виду моль блеклая, а внутри — чисто И-Драйг-Гох, вон как неделю назад за мной по всему селу с кочергой гонялась. Глаз блестит, румянец во всю щеку! Любо-дорого посмотреть!

В общем, всю дорогу до стен Феарна Лайла с Альмом придумывали приветственную речь. Два раза чуть не подрались, один раз кандидатка в невесты, спрыгнув с телеги, пешком вознамерилась домой возвращаться, пришлось идти за ней и извиняться. Три раза мальчишка уклонялся от подзатыльника, пару раз не успел. Но, в итоге, речь была готова, и даже Льдинка, слушая ее, разражалась ехидным ржанием.

Народа на дороге становилось все больше. Кто шел погулять да полюбопытствовать, а кто и поучаствовать в Отборе. На телегах, возках, а то и пешком, шли и ехали разрумяненные, разукрашенные невесты в самых лучших своих нарядах.

Не доезжая до самих врат, мастер Тревор остановил повозку, неловко обнял Лайлу, хлопнул по плечу Альма так, что тот чуть не улетел в канаву.

— Ну, давайте. Чтоб все хорошо прошло! — говорить сапожник был не мастак, но переживал за работничков своих от души.

— Все сделаем в лучшем виде! — пообещал подмастерье. — Феарн вздрогнет.

Мастер с сомнением крякнул, развернул повозку и, осенив на прощанье их знаком Заступника, поехал назад.

Город гудел как разбуженный улей. Поток прибывавших вынес их к главной площади, где отстроены были аж три помоста, чтобы первый день Отбора прошел быстрее да на народные гулянья времени побольше осталось. Отстояв очередь к одной из импровизированных сцен, записавшись в список кандидаток («номер сорок пять, прошу не опаздывать») и получив желтый круглый жетон участницы, Лайла с Альмом решили побродить по торговым рядам да поглазеть, что в городе спросом пользуется.

Первым делом Лайла подалась, конечно, в ряды с одеждой, посмотреть на работу других вышивальщиц, поискать новые темы для узоров и орнаментов. А затем пришлось заглянуть в едальные, где торговали леденцами, карамельными фруктами, орешками в меду, пирогами и тефтелями на шпажках. Мелкий поотстал, позарившись на пряники с вареньем. Да и Лайла, хотя и не горела желанием сюда идти, все же поддалась общему настроению и решила угоститься.

Пока девушка разглядывала лотки с едой, выбирая на что бы позариться, в начале ряда показались трое молодых людей в синих мундирах стражи. Двое из них шли вполне спокойно — коренастый шатен с крючковатым носом что-то объяснял высокому брюнету. Тот кивал, делая вид, что внимательно слушает, сам же с любопытством смотрел по сторонам и то и дело угощался из кулька жареными каштанами. А вот шедший впереди светлый до снежности блондин Лайле не понравился совершенно. Таких хамоватых беспардонных типов она на дух не переносила. Он шел, обшаривая взглядом каждую симпатичную девушку на своем пути. То присвистывая, то бросая вослед похабные замечания. По Лайле его взгляд слегка мазнул было, но зацепился за желтый кругляш участницы.

— Рай, посмотри-ка сюда. Эта бледная немочь тоже хочет в невесты. А одета — аж плакать хочется, — он притворно покачал головой.

— Ага, вот этим и займись на досуге. — Альм вынырнул из толпы как злой дух из бутылки и, жуя пряник, продолжил. — Рыдай, потому что такая девушка как Лайла на невоспитанного хама и не взглянет.

У белобрысого от этой неожиданной отповеди даже лицо вытянулось.

— А что до «бледной немочи»… — лениво растягивая слова вступила в диалог рассерженная Лайла, — тут мне до вас как до столицы и обратно. Вы ж с белой стеной сольетесь, если глаза прикроете..

— Прирожденный гений маскировки в сугробах, — хохотнул мальчишка.

— Ах вы! — взвился беловолосый. — Да я вас… — и, верно, кинулся бы на Лайлу и Альма с кулаками, а то и с чем поопасней, но был тотчас остановлен своими приятелями. Почти одновременно две руки легли ему на плечи, и брюнет, усмехнувшись, произнес

— Угомонись, Зерд. Ты получил достойный отпор. — А затем повернулся к вышивальщице и отвесил легкий поклон.

— Госпожа Лайла, прошу, простите моего друга. Он не всегда бывает так несдержан. Желаю вам удачи в Отборе.

— Спасибо. — Лайла не удержалась от ответной вежливой улыбки.

— Так, нечего тут расшаркиваться, нам еще готовиться надо, дел невпроворот, — забеспокоился Альм, подхватывая подругу под локоток и подталкивая по направлению к главной площади.

Отбор уже начался. Пока друзья пробирались через толпу, на трех помостах во всю расхваливали себя участницы из первой десятки — кто пел, кто танцевал, кто читал стихи своего сочинения, но большинство, как мастер и говорил, надеялись на наряды да уборы и просто павами ходили по сцене. Красиво, но скучно. Хотя пара девушек Лайле понравилась — одна просто очень яркая, красивая — огненно-рыжая и глаза синие-синие. Такой и делать ничего не надо — захочешь — не забудешь. А она еще и пела, с огоньком, ножкой притоптывая. А вторая — мелкая, с виду неказистая — до того горластая оказалась да на язык бойкая, что живо напомнила Альма. Хлопали ей, кстати, не меньше, чем красавице.

Когда пошли на сцену двадцатые номера, Лайла со своим верным сопровождающим прошли в специально отведенный шатер для участников, готовиться. Вышивальщица вынула из котомки свою гордость — длинные, выше колена, сапоги из темно-красной бархатной кожи. Шнуровка сверху донизу хоть и отнимала много времени, зато позволяла по ножке идеально сапог подогнать. А по бокам Лайла черной шелковой паутиной вышила узоры — цветы яблони и побеги тростника — знаки Прекраснейшей и Хранителя. Няня ей всегда говорила, что эти двое руки над ней держат, оттого и дар у Лайлы небольшой, но ценный — самая грубая ткань или кожа перед ее иглой становятся мягче ситца, а нити цветные без узлов в одну соединяются. И узоры она придумывать горазда, ни разу не повторилась. Эх, нянюшка…

Девушка закончила шнуровку второго сапога, оглядела свою работу и вздохнула украдкой — жаль, под юбкой и половины этой красоты видно не будет. Но это полбеды, а вот то, что чересчур тихо вокруг — это настораживает. Опыт говорил, что если Альма не слышно более пяти минут, надо срочно идти за поленом или розгами. И точно — паршивец на сей раз забился в угол вместе с котомкой и занимался тем, что отчаянно кромсал своим карманным ножом ее, Лайлы, почти-самое-нарядное платье.

— На, надевай. Потом спасибо скажешь, — он впихнул ей в руки оскверненный наряд прежде, чем она нашла хоть какие-то слова.

— Я тебе скажу, — зашипела было мастерица, но в платье облачилась, чтобы оценить масштаб бедствия. Сзади оно не пострадало, а вот спереди подол был отхвачен так, что еле прикрывал верхний край сапог. Смотрелось не вполне прилично, но, на удивление, интересно.

— Во! Совсем другое дело. — Альм придирчиво оглядел свою работу и всю фигурку Лайлы в целом. — Малевать тебя не будем, и так сойдет. Запомни, — наставительно поднял он указательный палец вверх, — у зрителей должны остаться в памяти твои сапоги и название мастерской, где их делают.

— Да я пока помирать не собираюсь, — фыркнула девушка.

— А мы тебе и не дадим так просто он нас смыться, — серьезно заявил нахаленок.

— Номер сорок пять, госпожа Лайлин Тарлион! — возвестил глашатай..

— Тарлион?.. Тарлион… из благородных, поди… — раздались голоса.

— Ну все, бежим… — Альм схватил девушку за руку и потащил из шатра на помост… Давай, Лайла, получай свои пять минут поз… в смысле славы… и извиняй, если что… — С этими словами мальчишка буквально выпихнул Лайлу к зрителям, откуда только силы взялись.

Та вылетела на сцену как пробка из бутылки, затормозила у самого края, неловко взмахнув руками. Заскучавший было народ оживился. Передние ряды сразу с любопытством уставились на предъявленную им расшитую красоту. Лайла еще и каблуками прищелкнула, внутренне негодуя на поганца. Толпа меж тем загудела..

— Поглянь! Так спешила, аж запыхалась.

— А вырядилась-то, во бесстыдница!

Говорить что-то в таком шуме было невозможно, поэтому девушка заложила в рот пальцы и громко, по-разбойничьи, свистнула. Ну, хоть какая-то от общения с Альмом польза.

Толпа от такой неожиданности притихла, Лайла же, не теряя времени даром, заголосила, набрав в грудь побольше воздуха:

— Перед вами вышивальщица самого лучшего сапожника округи, мастера Тревора. И то, на что пялится сейчас вот этот усатый господин…

Девушка подождала, пока прокатится волна усмешек

— … я про сапоги, если что, — она проделала несколько маленьких танцевальных па, демонстрируя обувку. — Это пример нашей с ним работы. Также принимаются заявки на ремни, сумки, жилеты и перевязи.

Последнее Лайла проговорила быстрым заученным речитативом.

— Почему вы думаете, что достойны быть Главной невестой Феарна? — задал глашатай обязательный вопрос.

— Потому что у меня для этого все есть, — покрутилась вокруг себя Лайла. — Например, наилучшим образом подходящие Главной невесте… сапоги от лучшего сапожника округи мастера Тревора. Скидки постоянным заказчикам, индивидуальный подход и точность исполнения.

— Каков ваш идеал будущего супруга?

— Добрый, щедрый, с хорошим вкусом, — принялась загибать пальцы вышивальщица. — Такой точно не пожалеет денег на лучшие товары от мастера Тревора. Тем более, что цены пока весьма умерены.

В толпе послышались смешки. Народ тоже желал поучаствовать в такой забаве.

— Слышь, вышивальщица! — крикнул кучерявый парень. — Ты в невесты хочешь или сапоги продавать приехала?

— Я-то в невесты! — радостно отвечала Лайла, когда смех поутих. — Сапоги вы и без меня купить можете. Знаете ж где? В мастерской мастера Тревора. Лучшая кожа, огромный выбор.

— А чем вы увлекаетесь помимо работы? — прозвучал еще один вопрос. И девушка с некоторым удивлением узнала в задавшем его эльне вежливого темноволосого стражника.

— Танцевать очень люблю. Хотя и не всегда выходит ловко, — просто созналась она. И тут же оживилась: — Но последнее вообще не важно, потому что самые крепкие набойки делают знаете где?

— Неужели у мастера Тревора? — загоготали в толпе.

— Конечно, — довольно кивнула Лайла — именно там. Первым покупателям ремень в подарок.

— Это успех! — патетично произнес Альм, когда последний из страждущих их внимания эльнов отправился по своим делам. — Вот мастер будет удивлен, когда к нему такая толпа пожалует!

Лайла, сама не ожидавшая такого ажиотажа, только кивнула. За прошедшие несколько часов она успела показать весь товар, имеющийся в котомке, продать пару расшитых поясных сумок, получить заказ еще на десяток таких и кошелей к ним в придачу и даже вытребовать задаток. А уж сколько эльнов подходило к ней на предмет сапожки посмотреть, кожу пощупать да прицениться, даже Альм не взялся бы сказать.

Но самый главный сюрприз поджидал ее вечером, когда вывесили списки невест, допущенных к следующей ступени Отбора. Они с мальчишкой, усталые, но довольные как раз плелись к городским воротам, но решили из интереса тоже глянуть, кого из девушек пропустили дальше. Особенно Лайлу интересовала мелкая бойкая девчушка. Оказалось, она прошла. И сама вышивальщица, к своему немалому изумлению, тоже.

— О, смотри! Ты тоже в списке! — завопил Альм. — Останемся?

«…участницы должны будут показать… свои манеры и умение держаться..»

— Нет, — отрезала Лайла. Этим парадом тщеславия она была сыта по горло. — Ни за какие коврижки.

— Ну и ладно, — легко согласился мальчишка. Тоже устал, хоть и не сознался бы ни за что.

Они почти дошли до ворот, когда снова повстречали знакомых стражей, на сей раз, правда, белобрысого хама с ними не было.

— Уже уезжаете? — остановил их коренастый — Вы же, кажется, в списке?

— Да, но, честно говоря, на это не рассчитывали. А где ваш третий приятель?

— У него нашлись срочные дела подальше от Феарна, — чуть улыбнувшись, ответил брюнет. — Могу я спросить, госпожа Тарлион, вы случайно не родственница леди Тельмины Тарлион?

— Падчерица, — отрицать очевидное было глупо. — Но вряд ли это можно назвать «случайно».

Альм, прищурившись, переводил взгляд со своей подруги на стражников.

— На чем вы планируете добираться? — спросил первый. — Уже довольно поздно.

— Пешком, — тут же встрял мальчишка, — а что?

— Одну минуту, — брюнет повернулся к кому-то, свистнул залихватски и помахал рукой… А через пару мгновений к воротам подлетела черная блестящая магповозка с гербом Артанхионов на боках.

— Фер, ты за старшего, — бросил брюнет своему товарищу. Тот кивнул и вернулся к своим делам.

— Прошу вас, — не давая Лайле опомниться, риан — теперь Лайла была в этом уверена — открыл перед ней дверь.

— С чего бы такая забота о нас, Ваша Милость? — Лайла намерено скрестила руки на груди, чего истинная леди никогда бы себе не позволила.

— Считайте, что мне срочно возжелалось заказать обувь у самого модного в этом сезоне сапожника, — хмыкнул брюнет. — К тому же, леди Тельмина мне все уши прожужжала, что от ее падчерицы нет вестей уже пять лет, и ее следует официально признать умершей.

— Что? — Вот это действительно был удар. — Как это нет вестей? Я же регулярно ей пишу, и сестру не так давно навещала

У Лайлы аж ноги подкосились, и пришлось присесть на бархатное сидение.

— Вот это и обсудим, — риан Артанхион подождал, пока внутрь повозки заберется Альм, и захлопнул дверь. — Помимо размера скидки и… что там у вас положено в подарок?

— Ремень, — бодро отрапортовал Альм. — А если две пары сапог возьмете, то Лайла вам сама кошель вышьет.

— Тогда, у меня, похоже, нет выбора, — улыбнулся риан и завел повозку.