Сказки одного дня

Волшебная нить (Сказка о маме)

У молодой, счастливой женщины родился сын. Добрая фея материнства, улыбаясь, подошла к ней и, достав две невидимые ниточки — из сердца матери и из сердца её ребёнка, — связала их. Мать ничего не видела, но почувствовала, что сделала фея. Поэтому, когда ребёнка хотели унести (он поел первый раз в жизни и спал), мать испуганно прижала его к себе и сказала:

— Нет, нет, я никуда его не дам.

Но люди только засмеялись и успокоили женщину:

— Мы не унесём его далеко. Он будет рядом, и ты скоро его опять увидишь.

Мать нехотя отдала ребёнка, а когда его уносили, невидимая нить, связывающая сердца, натянулась и сердце женщины пронзилось болью.

Некоторое время спустя мальчика действительно снова положили к матери. Она прижала его к себе, и грудь её наполнилась радостью и покоем.

Потом мальчика унесли снова и снова принесли, и так повторялось много раз. В конце концов ниточка стала чуть длиннее, и женщина привыкла к этим маленьким разлукам. Постепенно она научилась, не страдая, обходиться некоторое время без ребёнка.

Шли годы. Сын рос и развивался. Временами в его жизни совершались резкие перемены. Вот он впервые пошёл в школу. Вот, чуточку повзрослев, стал убегать с товарищами на поля и в леса, окружающие деревню. Вот, превратившись в стройного юношу, ещё больше пристрастился к занятиям и развлечениям вне дома.

И всякий раз при этих переменах, каждая из которых отдаляла сына от матери, таинственная нить растягивалась сильнее и причиняла боль материнскому сердцу.

Удивительной была эта нить. Тоньше волоска, она была прочнее каната. Невидимая для глаза, она вмещала в себе могучий поток любви, струившийся из сердца матери в сердце её сына. Сын питался этой любовью и не замечал её. Мать отдавала себя всю своей любви — и жила и была богата этим чувством.

Однажды сын уехал в город и не вернулся к тому дню, когда его ожидали. Ничего с ним не случилось; задержавшись по делам, он вернулся днём позднее, бодрый и весёлый. Но мать извелась в мучительном ожидании и ночью не сомкнула глаз.

— Нет, — сказала себе женщина, успокоившись, но вспоминая пережитое, — так не должно продолжаться. Моя любовь — моё мученье. Надо стать немного равнодушней, это будет всем на благо.

— Ты хочешь разорвать то, что протянуто между вашими сердцами? — спросила женщину беззвучно, но отчётливо фея материнства. — Изволь, я тебе помогу.

— Нет, нет! — испуганно возразила мать. — Я не так выразилась. Мне хотелось сказать, что моя любовь — мучительное блаженство, и я боюсь, что оно ослабнет.

Пришёл срок, и сын встретил девушку, которая по тайным законам жизни вдруг стала ему дороже матери. Мать знала, что так будет. И всё же, когда сын от неё уехал, она, таясь от всех, расплакалась. Снова натянулась невидимая нить, и снова боль пронзила её сердце.

В один прекрасный день мать вышла на улицу и увидела, что происходит что-то необычное. Все куда-то спешили, все говорили странные, пугающие вещи.

— Что случилось? — тревожно спросила мать у пробегавшей мимо женщины.

— Разве ты не знаешь? — удивилась та. — Война! На нас вероломно напали чужеземцы. Мужчины уходят защищать нашу землю.

Мать думала, что прежней связи, соединявшей её и сына, больше не существует. Однако оказалось, что это не так. Когда ушёл на войну и он, грудь женщины снова наполнилась тоской и тревогой.

А потом ей сообщили, что её сын погиб. Нить растянулась ещё раз — и оборвалась. У матери не было больше никого, и холод одиночества наполнил её сердце.

Прошёл год и, высушенная печалью, женщина умерла.

Случилось, однако, так, что весть о смерти сына оказалась ложной. Он был тяжело ранен и, попав в плен к врагам, долго у них томился. Выздоровев, он бежал из плена и снова оказался дома.

Известие о смерти матери потрясло его. Впервые в жизни он по-настоящему почувствовал, как дорога была ему мать. Словно что-то вынули из его груди, хотя он не мог понять — что. Придя на могилу матери, он припал к холодному бугорку и горько разрыдался.

Добрая фея материнства стояла тут же и гладила его голову, но он этого не замечал. Постепенно он понял, что вынули из его груди. Это была любовь его матери — та любовь, о которой мы никогда не думаем, но которая незримо охраняет нас, даже когда мы превращаемся во взрослых.

Как тяжело, когда это начинаешь понимать слишком поздно.