Сказки Вайоры. Милана (СИ)

Глава 7

Милана

Всю обратную дорогу я молчала, когда парни пытался разговорить меня, я отвечала односложно. Каждый раз, когда Кайерлик пытался спросить что-то меня, я внутренне сжималась, думая, что сейчас снова будет нападение, и изнасилование доведут до конца. Даже твари — илинианцы себе такого не позволили. Вчера Кайерлик просто обезумел. Моё великолепное платье превратились в лоскутки, на руках, которые он удерживал одной рукой (несмотря на тренировки, я ничего не могла противопоставить этому натиску), на бедрах остались следы от его пальцев. На шее — отвратительные синие засосы.

Когда мы прилетели в таиру, Кай почти бегом ринулся в гарем, подхватил на руки Фэй и почти целый день не выпускал её из гостевой комнаты. А вот Лэну досталось. Как только он вошёл в здание, на него набросилась Ирин:

— Вот значит как! Её ты водишь по самым дорогим ресторанам своего мира, её одевает сама госпожа Неарис, а я тут вынуждена довольствоваться только бассейном и убогим садом?! Все новостные сайты Вайоры задаются вопросом, кто из братьев вэр Ниар спит с «Загадочной привлекательной блондинкой», — кривляясь, передразнила Ирин, — как думаешь, если я случайно сообщу прессе, что вы её делите на двоих, насколько упадут акции твоей компании?

Все это Ирин орала тут же, в общей столовой гарема, нисколько не стесняясь меня, других девушек, распорядительницы гарема.

— Мне может предложить себя Каю? И тогда, я тоже смогу путешествовать по вашему миру? Иметь все драгоценности, в которые вы одели её, выходя в свет? Делать всё, что захочу, как эта девка?

Она с ненавистью уставилась на меня.

«Ну всё, покоя не будет, Ирин сживёт меня со свету», — уныло подумала я.

И тут Лэн поразил меня в самое сердце:

— Что ты хочешь Ирин? Роди мне ребенка, и я буду твой! Навсегда твой, будут платья, поездки, украшения, развлечения, а Милана — эксперимент, очередная научная работа дока! Именно поэтому мы катали её по планете, эта женщина — наша с Каем работа!

Слезы из глаз закапали внезапно. Нет, доктор Ку-ка-ре-ку (так я про себя звала дока), давно объяснил, зачем я тут, но слышать это вот так… прямо, без обиняков… Это оказалось больно. Меня охватила слабость. Мысли заметались. Я не могу быть тут больше! Не хочу быть чьей-то работой. Спать со мной — это трудовая повинность? Может этим молодчикам молоко за вредность док прописал? А ведь если бы не отвратительный поступок Кая, проведенные несколько дней с братьями считались бы самыми чудесными в моей новой жизни, Лэн был обходительным, заботливым, Кай ироничным и предупредительным. Твою ж мать, начала проникаться симпатией к этим вайорам!

Как мне жить с этим? Как смириться с тем, что меня желают только из-за необходимости?!

Идея пришла внезапно. Надо как-то отвадить братцев от моего тела, чтобы при виде меня, их начинало тошнить. Как? Кажется они жуткие собственники? И Юиль говорила, что тут же, в таире, располагается маленькая армия, стоящая из одних мужчин. Братья не раз давали понять, что ни один мужчина не имеет права, кроме них, касаться меня. Так может, если я соблазню кого-то из их армии, братья откажутся от меня?

Вытерев слёзы, шла в персональную гардеробную — там появилось множество вещей, выбрала тонкий пеньюар, а под него одела умопомрачительное белье. И не оглядываясь, двинулась в сад. Я знаю, где находится та сплошная живая преграда, разделяющая гарем и армию братьев вэр Ниар.

Я с трудом протиснулась сквозь плотные ветви высоких кустов И… оказалась в пустыне. Тут климатические установки явно отсутствовали. Под ногами песок. Очень жарко. И множество костров и палаток вдалеке.

На секунду, представив, как меня лапает, толпа мужиков, попятилась назад, в кусты, но не успела. Послышался слегка ошалелый голос:

— Глянь Щиарт, это хозяева обещанный сюрприз подогнали? А ничего так сюрприз, милашка, жаль только к утру, от неё ничего не останется…

Я повернула голову в сторону говорившего и сглотнула. Нет, я видела комиксы, читала греческую мифологию, но воочию увидеть огромного мужика с головой быка — это что-то запредельное. Я не удивилась, в моей новой жизни, каких только существ я уже не повидала, но меня поразил факт точного описания в моём мире этого человека-быка. Входит раса этого мужчины бывала на Земле?

Спутник этого инопланетянина хмыкнул:

— Чё, у тебя встаёт на такую? Мои оба члена как висели, так и висят. Не интересная для нашего вида баба.

— А мне без разницы в кого пихать, главное было бы тепло и влажно, — заревел бык.

Он протянул ко мне руки, я попыталась увернуться, но, не смотря на тушу, он оказался ловким и быстрым, схватив, он повалил меня на горячий песок, срывая одежду и пыхтя:

— Я буду первым, кто отодрал такую цыпочку!

— Нет! — закричала я, кусаясь и царапаясь, — нет! Помогите!

Кажется, вокруг начали собираться зрители. Они подбадривали насильника:

— Ну, Гаворик, не можешь справится с бабой? Уступи место! Я покажу ей, что значит настоящий мужчина.

Внезапно меня окатило чем-то липким, и горячим. А потом неимоверная тяжесть навалилось на меня. Стало трудно дышать. Через пару секунд тяжесть исчезла. Кто-то дёрнул меня за руку и прижал к себе. Ты в порядке?

Лэн!

Я попыталась повернуть голову, посмотреть, что стало с моим обидчиком, но Бикайлэн, прижав меня к себе сильнее приказал:

— Не смотри туда, Лана.

Я не послушала, и оглянулась, а потом завизжала.

То, что я успела увидеть — шокировало меня. Кай стоял над человеком-быком, он держал в руках клинки, с которых капала кровь, голова монстра пытавшегося изнасиловать меня лежала отдельно. Глаза не закрылись, они казалось, смотрели на меня укоризненно.

Вокруг заговорили мужчины.

— За что? — спрашивал один. Второй интересовался:

— Почему вы его убили, хозяин?

— Почему хорошего бойца убили из-за шлюхи?

Я вздрогнула, да, вот моё название — шлюха! Ненавижу этот мир!

— Эта женщина — наша рабыня, Гаворик попытался испортить наше имущество, — Кайерлик спокойно констатировал факты, — наше имущество — только наше. Вы все это знаете, вы подписывали контракт.

— Но она была на нашей территории! Она сама пришла сюда! — выкрикнул кто-то из толпы.

— Она недавно в нашем мире и не знала, что сюда нельзя ходить! А шлюх мы вам приводим два раза в месяц в середине первой и третей недели. Забыли? — это уже властный голос Лэна раздался у меня над ухом.

А я, кажется, сошла с ума. Я не могу быть вещью! Я живой, думающий, чувствующий человек! Я — не вещь! Но в мозгу крутилась дикая мысль:

«Я — имущество, я — имущество, я — имущество»

Захотелось дерзко спросить: «А я движимое или недвижимое имущество? А одушевленное или не очень?».

Лэн и Кай вели какими-то неизвестными мне дорожками сада. Да в этой части сада я не была. Эта часть сильно уступала в красоте и функциональности. Больше походила на очередную тренировочную полосу.

Меня трясло от шока. Живое существо убили. Убили из-за меня! Из-за моей дурости пострадал почти не известный мне мужчина! Теперь мы шли по каким-то помещениям, затем я стала узнавать коридоры, комнаты таиры, в конце концов, остановились мы в ванной. Лэн легко подтолкнул меня:

— Лана, тебе надо принять душ.

А меня прорвало:

— А иначе что? Трахать меня противно? Хочешь к своей чистенькой Ирин? Так вали к ней! У моей расы немытое женское тело — фетиш! Мужики заводятся с пол-оборота, — я блефовала, но решила один исторический факт всё же приплести сюда, — один из великих полководцев моего мира даже открыто писал письма своей жене на бумаге. Бу-ма-ге! — я по слогам повторила слово, — вайоры, вы вообще знаете, что такое бумага?

Парни помотали головой, а меня несло дальше:

— Да где уж вам, болезным, знать, что такое бумага… В общем, Наполеон писал жене, — решила я просветить неграмотных инопланетян, — что он возвращается, и чтобы она не мылась. Ему нравился её запах! А ещё…

Меня прервал Кай:

— У тебя приятный запах, но сейчас ты пахнешь кровью скотолитянина.

Он развернул меня к зеркалу, и я часто-часто задышала. Я с ног до головы была в крови. В крови того мужлана, что пытался изнасиловать меня ещё двадцать минут назад. В глазах потемнело.

Дальше я плыла по то вспыхивающим, то гаснущим волнам сознания. Вот я нежусь в чьих-то заботливых руках, которые плавно скользят по моему телу, а в это время сверху льются теплые струи воды, смывая воздушную приятно пахнущую почему-то мужским ароматом пену, вот меня заворачивают теплый махровый халат, явно большой мне по размеру, вот усаживают в уютное кресло, вот я беру какой-то стеклянный предмет, напоминающий стопку, и… подношу к губам. Пахнет спиртом и терпкой ароматной отдушкой. В целом приятно, вот только пить алкоголь именно в этой компании я не желала. Я грубо стукнула по руке, со стопкой и попыталась встать. Но мне не дали. Кай нарочито медленно произнёс:

— Если ты сейчас не выпьешь горолис, Милана, я тебя зацелую, — и этот засранец опустил глаза на… нет, не на губы, а вниз… к бёдрам. Как же он меня бесит! Как же они оба меня бесят.

Я вжалась в кресло и замотала головой:

— Нет, нет! Только не это! Я не выдержу это снова! Я не выдержу, если ты снова будешь меня насиловать!

Я начала задыхаться! Сквозь вату в ушах я услышала насмешливый голос Лэна, он обращался к брату:

— Кажется, ты просчитался, герой-любовник.

Кай

Команде моего транспортника «Навигатор» я сообщил, что Милана — дочь знакомого, и что её отец просил взять с собой на одну из моих вылазок. Мол, девушка юна, грезит космическими путешествиями, надо показать, что космос совсем не прекрасен, что там опасно. Сказал команде, чтобы обижать не смели, но и спуску не давали. Если вахта — значит не спать, стоять на посту отведённое время, если уборка трюма, то она отдраивает трюм вместе со всеми. Если вылазка — Милана держится только рядом со мной. Как-никак я отвечаю за нее головой перед «знакомым».

Мы с Лэном решили, что продолжительное время наедине с каждым из нас пойдет на пользу Лане. Док поддержал нашу идею:

— Ваша с Миланой совместимость выросла до девяноста процентов, и все наши планы вылетят в черную дыру, если она действительно умеет запрещать своему организму не беременеть. Не смейте испортить мне эксперимент!

Лэн воспроизвёл с наручного компьютера ситуацию с моей бывшей, и я понял, каким был идиотом. Лана действительно произвела впечатление на Майлир, и она попыталась отомстить. Наша дикарка с отсталой планеты больно уязвила бывшую. Кажется, Майлир думала, что я всё ещё люблю её. Люблю после того, что она мне наговорила, когда я только что выписывавшийся из госпиталя, адмирал Вайорского флота, имеющий несколько десятков высших наград, спасший в том сражении рядом с системой Мисковиты несколько десятков тысяч вайорцах, служивших на флоте, и знавший о своём официальном диагнозе? Я пришёл просить её, женщину, которая как мне казалось, любила меня, бежать со мной, в другой мир, там, где нет этих дурацких танцев вокруг рождаемости, фертильности, овуляции. Я видел такие миры, я жил в них. Я, не смотря на то, что был вайором, заточенным на поиск способов воспроизводства расы, предложил женщине, которую я любил жить в ином мире. По законам того мира, и мне было не важно, появятся у нас дети или нет. А вот Майлир тогда высказала своё мнение о моих мужских способностях, о моих чувствах, завязанных именно на это, на желании моего рода получить любым способом ребёнка, хотя, в общем, то род мой такой себе, и если бы не я и не мои успехи на службе, то не видать нам бы такой прекрасной вайоры, как она.

Находясь под впечатлением от встречи с беременной Майлир, я просто не обратил внимания на помощь Ланы. Тогда, у меня поехал мозг. Мне хотелось доказать всем женщинам Вселенной, увы, в лице Миланы, что я могу, что я состоятелен, как мужчина, что у меня будет ребенок! То как, я рвал одежду на Лане, как в исступлении целовал нежную шею, как без труда подавлял её сопротивление, что я говорил Лане, я помнил отчётливо. Помнил и корил себя. Тогда, в тот вечер, совпало несколько невозможных условий: Милана в вечернем платье поразила моё воображение, беременная Майлир интересующаяся, не спим ли мы с братом с одной женщиной (хотя не её дело), и откровенный ответ моей бывшей нашей Лане.

Когда наша собственность с окраины Вселенной, упала в обморок, мы вызвали дока.

— Эмоциональное истощение. Неравный срыв — по-вашему, вайоры, — хмуро информировал он.

Мы с Лэном вздохнули. Нам предстояло разобраться, почему Лана оказалось внутри лагеря наёмников. Гаворик мне не нравился, он был хамоват, немного развязан по отношению к вышестоящим, но он был не плохим бойцом, без дисциплинарных нарушений, но все наши бойцы подписывали контакт, семьдесят третей пункт второго строго гласил:

«Женщины таиры неприкосновенны. Если в охраняемом периметре находится женская особь, не являющаяся женщиной, предоставляемой сотрудникам для удовлетворения половых потребностей, следует сообщить об этом звеньевому».

Для нашей с Лэном строптивой блондинки, что сейчас спала в тесном отсеке, предназначенном для членов команды «Навигатора», я подготовил иное объяснение.

Когда пришел сигнал с маячка Ланы, что она находится на территории наёмников, я думал сойду сума. Мне ли не знать, во что превращаются мужчины, до одури желающие женщину. А если этих мужчин несколько десятков? Хтэ девушек не только эмоциональный определитель, в нём есть ещё и маячок. Сообщать об этом нашему эксперименту мы не собирались. Мы всегда знаем, где рабыни и обычно маяки деактивированы. Но мы с Лэном не знаем чего ожидать от этой светловолосой женщины, поэтому её маячок всегда работал. Именно маячок подал сигнал, что Лана, находится на половине наёмников.

Искин «Навигатора» сообщил, что Лана проснулась, я двинулся к её отсеку и застал осторожно выглядывающей из двери в коридор. Увидев меня — она пискнула и попыталась нажать кнопку блокировки двери. Не вышло. Я быстрее. Подставил ногу в проем и дверь не закрылась.

Я вошел в отсек и сел на кровать рядом с ней. Она забилась в угол, со страхом глядя на меня. Хотелось выругаться, брат показывал запись того, что наговорил Лане и что сделал, она, конечно, сейчас меня боится.

— Милана, зачем ты отправилась на территорию наёмников?

Она молчала. Из-под ногтей, с середины ладони сиял ровный бело-голубой свет — свет испуга. Мы с Лэном осознали ужасную истину: Лана решилась отдаться любому, лишь бы больше не принадлежать нам. Как же тяжело с этой женщиной! Вот только мы не поняли, зачем это стало нужно. Ведь в целом было все хорошо, кроме инцидента после ресторана.

— Из-за тебя мне пришлось убить хорошего бойца, выплатить крупную сумму отступных его семье, я бы хотел понимать почему.

Она вскинула брови, а хтэ передал сожаление. Жалеет, что этот зверолюд чуть не стал её любовником? Захотелось намотать эти белые пряди на руку и впиться в эти пухлые усовершенствованные губы губами. С трудом подавил это желание. Так я точно ничего не добьюсь. Она разжала ладонь с хтэ, и он блеснул яростью.

— Не желаю быть вещью! Не желаю быть имуществом! Не желаю быть ничьим экспериментом! Когда вы всем вокруг это сообщаете, как думаете, что я чувствую? Радуюсь, блять? — она не кричала, она говорила тихо и монотонно.

— Снова это слово. Что оно значит? — поинтересовался я.

— Погугли, — кажется, это какое-то предложение, снова странное слово, сказанное с ядовитой усмешкой.

— Да что же тебе не нравится?! В твоём контракте на тело, в твоём рабском контракте, используются эти термины. Они юридически выверены всеми разумными расами, все девушки, подписывая контракт это знают!

Она ответила еле слышно:

— А я не знаю…

Вот же упрямая!

— Зачем я здесь…? — она осмотрелась.

— Хочу, чтобы ты провела со мной месяц в космосе, — она в ужасе посмотрела на меня, пришлось поднять руки, — нет, не в качестве моей наложницы, а в качестве члена команды, никаких поблажек не будет.

Хтэ блеснул серо-зеленым цветом — не верит.

— Твоя первая вахта через двенадцать часов.

— Что я должна буду делать?

— Сидеть за пультом управления и следить за показаниями приборов. Вахта идет шесть часов. Спать запрещается, покидать место вахты — запрещается.

Я кивнул в сторону шкафа:

— Переоденься в униформу «Навигатора», я подожду за дверью. Мне нужно представить тебя команде и объяснить правила.

Следующие два часа я водил Лану по кораблю, показывая расположение отсеков, кают-компании, медицинского отсека, трюма, нахождение спасательных капсул, спортзал, показал, как пользоваться синтезатором пищи. А в конце завёл её в рубку, и объяснил, за какими приборами она должна следить. Показал, как вызывать меня на мостик, если будут проблемы.

Лана следовала за мной молча, иногда задавала короткие вопросы, касающиеся службы на «Навигаторе»: можно ли пользоваться спортивным залом, можно ли продолжать изучать программы, которые включал ей в медицинской капсуле Кууарех, есть ли обязанности по уборке и мойке помещений.

Последнее меня удивило.

— Зачем? Есть бот-уборщик.

Её глаза округлились в удивлении.

— Кто?

Я набрал несколько команд на своём ручном компьютере и через пару минуту в рубку вкатился бот. Куб, с микросхемами, на небольших колесах, снабженный щетками и моющими средствами. Глаза-камеры, руки — манипуляторы, чтобы отодвинуть не тяжелый предмет мешающий уборке.

— Валл-и, — расплылась Лана в улыбке.

— Кто? — переспросил я.

— Ты не поймешь, — отмахнулась небрежно она, во все глаза, рассматривая бота.

Поклялся себе, как только появится возможность, я обязательно узнаю значение всех этих странных слов.

— Уборщик не всегда может справиться с сильными загрязнениями. Поэтому, если такое происходит, трюм моет вся команда.

Милана молча кивнула.

Я наблюдал за Миланой с пульта управления из своего отсека. Шёл уже четвертый час вахты, блондинка не спала, она следила за приборами, иногда вставая с кресла пилота, размяться, она делала приседания, отжимания, наклоны из стороны в сторону. Очень хотелось её подловить на чем-то, но пока не мог. Представить Фэй, вот так сосредоточенно щелкающую, пусть и двумя кнопками, одетую с чёрный комбинезон с шевронами «Навигатора», я не мог. Внезапно я напрягся, в рубку вошёл Клайвиргс. Отличный пилот, отличный служащий, а вот в свободное от службы время — оторва. Не раз мы вытаскивали его из борделей, пьяных драк и сомнительных соревнований. Пилотом он был гениальным, и лишаться его не хотелось.

Он поставил перед Ланой узнаваемый во всей нашей галактике скриш — бокал тёмно-зеленого цвета. Обычно туда наливают алкогольный чуть горчащий, пенистый напиток — оклю, который принято закусывать чем-нибудь солёным. В руке он держал точно такой же скриш.

— Я — Клайв, — представился он, — мне сказали, что на борту новенькая, я пришёл познакомиться. А у нас, на Мирании за знакомство принято выпить.

Да что б его! Я действительно не представил этому миранитянину Лану, у него был отдых от вахты и я не беспокоил его в его личном отсеке.

— Привет, Клайв, — дружелюбно ответила Милана, не взглянув на напиток, — я Милана, и у нас, землян, тоже принято пить за знакомство, но только после работы.

— Понимаю! — Клайв закивал, и его все три носа-хоботка быстро затряслись, а кисточки на ушах завибрировали. Я вздохнул, что ж, Лана, «вливание в коллектив» началось немного раньше, чем я ожидал. А миранитянин спросил:

— Как правильно называется твой вид?

— Наш вид называет себя человек, это если в единственном числе. Если нас много, то люди, и полагаю для вас, инопланетян, мы называемся земляне.

Хм, а мы с Лэном даже не удосужились узнать, как называется её вид. И вообще мы ничего не знаем про её планету. Одно лишь упоминание слонов — огромных животных так похожих, по словам Ланы на эпери, должно было вызвать наш интерес.

— То есть тебя звать землянка Милана? Или человек Милана или людь Милана? Я запутался.

Милана негромко засмеялась и предложила:

— Не мучайся, зови меня просто Милана.

— Хорошо, просто Милана, — Клайв отсалютовал своим бокалом, — но думаю, команда будет интересоваться твоими людьми, человеками и землями.

Лана снова улыбнулась, а я заметил, что когда она улыбается не нам с братом, её улыбка очень приятная и искренняя.

— Я с удовольствием объясню сослуживцами, что то это одно и то же, Клайв!

Я поразился. Эта сцена в рубке заняла менее пяти минут, а кажется, Лана походя, подобрала ключик к одному из членов команды.

Спокойный голос искина в моём отсеке раздался неожиданно.

— Капитан, вас вызывают на мостик.

Спросонья резко подскочил, ударился головой о подпорку верхней полки.

Мехль! Давно надо переоборудовать капитанскую каюту! Верхней полки над моей головой точно не будет!

Рядом застонал женский голос:

— Да что ж так бешено воет! Голова раскалывается.

Моя между прочем тоже!

Медленно повернул голову на соседку по кровати и опешил. Рядом лежала сонная Милана, косметика размазана под глазами, волосы спутаны. Губы припухли, как от поцелуев.

Наш с братом эксперимент недоуменно распахнула глаза. Кажется, она ещё спала, девушка была такой по-домашнему мягкой, теплой, хотелось лечь обратно в кровать, положить голову эйхами на своё плечо и уплыть в сон… Но вот она осознала, где находится. Быстро подняла одеяло, которым мы были укрыты, увидев белье, шумно облегченно выдохнула и со злостью укорила:

— Ты же обещал…

Я сглотнул. Те две недели, что мы провели на «Навигаторе» были идеальными. Милана несла службу, узнавала новое, команда немного подначивала её, но блондинка оказалась не из робких, она то шутливо отвечала на подначки, то сухо сообщала, что у нее вахта, тренировки, обучение…Как-то неожиданно я начал замечать, что члены команды приняли её, и даже наша зловредная гоблинесса-док Киарашшатти, Киара, женщина с Гоблинии, высотой два с половиной метра, начала болтать с ней как давно знакомой закадычной подружкой. У Киары тёмно-зеленая кожа, длинные чёрно-зелёные волосы, собранные в хвост, огромные ручищи, нижняя челюсть сильно выступает вперед, улыбка — клыкастая, жилистые руки больше походили на руки мужчины, нежели женские руки, руки врача.

Какое счастье, что на женщин этого вида феромоны вайоров не действуют, иначе у меня бы никогда не было такого отличного хирурга, травматолога, психолога и чуткой медсестры в одном лице.

Я ничего не помню! Совсем ничего!

— Милана! Если ты прольешь свет на то, что вчера произошло, я буду тебе благодарен!

Старательно отводил глаза от белья Ланы. Белье было спортивным. Но пирсинг сосков оно не скрывало, наоборот будоражило воображение. Фэй была далеко, и уже больше двух недель у меня не было женщины. Но я был твердо уверен, что секса с Миланой не было. Томление в яйцах никуда не исчезло. Член сделал стойку, едва я увидел женское тело.

Девушка покраснела и мрачно сообщила:

— Я тоже не помню, что было.

Я удивился честности. Могла бы и солгать, что я изнасиловал её.

День прошел штатно, постепенно память вернулась, а когда я вспомнил, то невольно расплылся в улыбке. Несмотря на огромный риск, все сложилось как нельзя, кстати, и Лана снова начала немного доверять мне.

Началось всё с сигнала тревоги. Вся команда в течение двух минут была в рубке.

— Искин, докладывай, — приказал я.

И корабельный искусственный интеллект монотонно зачастил:

— Множество мелких кораблей класса «Д», одиночные корабли не несут нам угрозу, но вот флотилия таких может нас потрепать, рекомендую открыть огонь. Фиксирую множественные наведённые орудия.

— Какие расы меня атакуют?

— Мелодиане, футурийы, вальдорцы, неаклариане, илинианцы.

— Похоже на пиратов… уклонение, — тут же скомандовал я, Клайв сел в кресло пилота, я в кресло второго пилота.

— Команде занять места согласно боевого расписания, — я снова отдал приказ. И в этот момент нас основательно тряхнуло.

Позади раздалось незнакомое ругательство. Быстро оглянулся — Милана!

— Ты что тут делаешь?

— У меня нет должности во время боя, — крикнула блондинка.

Сам идиот!

— Садись в кресло, пристегнись, будет ещё трясти, — крикнул я, и повернулся к пульту управления «Навигатором».

Мы кружили в космосе. Уходя от залпов, подныривая под чужие борта, огрызались в ответ, но и сами попадали под огонь. Я досадовал на себя. Ну и зачем я предложил такой способ сближения с нашим экспериментом? Сидела бы сейчас тихонько в тайре, а док бы незаметно посылал бы ей через хтэ импульсы умиротворения, счастья, под предлогом обследования в медицинской капсуле стимулировал бы ту мозговую активность, которая отвечала за размножение, Лана бы видела эротические сны, и постепенно она бы перестала бояться нас, и мы бы ходили к ней, в гостевую спальню в период её овуляции.

Этот план был на крайний случай, против него выступал Кууарех, он считал, что благосклонность эйхами должна быть естественной — она должна влюбиться в кого-нибудь из нас.

— Искусственно вызванное желание — не проблема, вот только не будет чистоты эксперимента, — говорил каждый раз док.

В мысли ворвался бешеный звук тревоги.

— Кай! — закричал Клайв, главный двигатель встал, нас задело, и его защита не выдержала такой нагрузки!

Мехль!

Позади раздался истерично-весёлый голос Ланы:

— То есть сейчас прибудет призовая команда и нас всех заберут в рабство?

— Не всех, — буркнул Клайв, — в рабство забирают в основном женщин.

— А мужчины?

— А мужчины пойдут гулять в космос, без скафов, — нарочито спокойно ответил я.

— Двигатель починить нельзя?

Я пожал плечами:

— Шельен, Амиру и боты уже занимаются этим. Но ни не успеют. Примерно чрез полчаса пираты будут тут. Еще через часа полтора-два они вскроют шлюз, потом мы будем отбиваться. На починку главного двигателя по расчетам искина уйдет шесть часов.

— А мы можем их обмануть?

Мы с Клайвом повернули головы к Милане.

— Притвориться мёртвенькими? — пояснила она, — сбросить мусор там… Выпускать пары воды и воздуха…

Клайв рассмеялся:

— Это обычная тактика в таких случаях.

Милана в задумчивости намотала на палец кончик своего хвоста, в который были забраны её волосы. Она задумчиво протянула:

— А что если…

— Поверить не могу, что мы согласились на план девчонки, которая в космосе меньше месяца, — кричал старпом, прислонив свой шлем к моему.

— Ты первый его и одобрил, — проорал я ему в ответ.

Мы решили не использовать передатчики для связи — с ними засечь местоположение команды — проще. Мы отключили гравитацию на «Навигаторе», а сами засели в трюме за разными укрытиями, которые в отсутствии гравитации неспешно плавали в пространстве трюма. Лана предложила несколько из них закрепить, чтобы были стационарными, но я решил, что будет не плохо, если они будут плавать, у моей команды большой опыт нахождения в невесомости, а уж за такими укрытиями — риск минимален.

Конечно, у всех нападающих есть тепловизоры, на которых наши тела отражались красными пятнами, поэтому, к неудовольствию Киарашшатти, я приказал понизить температуру в скафандрах до нуля градусов, как только нападающие скроют шлюз. Температура тел не понизится мгновенно, мы будет постепенно остывать, и нападающим будет казаться, что на «Навигаторе» только остывающие трупы.

Мигнула красная аварийная лампа — искин подал знак, что сейчас вход в трюм будет открыт.

Я поднял сжатый кулак — знак приготовиться. Посмотрел по сторонам. Все на позициях, у нас только одно преимущество — неожиданность. В трюме связи нет. Мои нынешние дела иногда были не совсем законными, то есть зачастую незаконными. Так что трюм был надежно защищен от любого вида излучения, от любого вида передачи информации, кроме как голосовой.

Вход открылся, и нападающие начали вплывать в трюм. Ага, они увидели плавающие пустые скафы. Их датчики не определят, пустой он или нет. Однозначно подумают, что трупы.

Искин самоуничтожится, если вскроют панели к его платам, пираты не узнают, что скафы пусты. Об этом знают только обороняющиеся и искин.

Когда последний нападающий вошёл в трюм, дверь закрылась. И изо всех наших укрытий хлынула плазма. Мы поливали ей каждый миллиметр трюма, не заботясь о его содержимом. Трюм и товары восстановим, а вот жизни — нет. Лана держалась за мной. Жизнью эксперимента, обещающего стать удачным, я рисковать не собирался. Пусть попробуют сперва достать меня. Девушка потребовала дать оружие и показать, как стрелять. С дальнего расстояния она, конечно, промажет, а вот в упор… если хватит духу — обязательно попадёт. А силы воли у эйхами не занимать.

Мы расстреляли призовую команду за несколько секунд. Всех, кто подавал признаки жизни — добили. Ничего личного, ребята, мы выбрали опасный путь, вы — тоже. В каждой профессии есть риски. Осталось самое сложное — добить тех, кто в рубке, тех, кто пытается сейчас добраться до искина моего «Навигатора».

Стараясь не стучать зубами, мы с Димунром — страшим моей абордажной команды (в скафах был хороший минус, и нас морозило всё сильнее и сильнее) ввалились в рубку. Но и нападающие оказались не дураками, они поняли, что не могут дозваться основную абордажную команду, поэтому умело забаррикадировались. Перестрелка велась уже поти час. Пульт управления «Навигатором» мы убили в первые двадцать минут, от злости сводило челюсть. На секунду показалось, что мир стал более объемным, что запахи и звуки стали более отчетливыми. Моргнул и ощущение пропало. Гормоны? Близость самки, которую желаю? В ту же секунду поразился этой мысли. Мехль, какая ерунда из-за адреналина не привидится?! Если останемся живы, обязательно пройду полный осмотр у Кууареха.

Я бросил оружие, Димунр тоже (он больше всех сопротивлялся этому плану):

— Не убивайте, сдаёмся!

Это кодовая фраза, после которой наша гоблинесса резко откинув крышку люка рядом с креслом второго пилота, яростно выпустила несколько парализующих зарядов по нападавшим. Вид Киары среди нашей разношерстной команды был наиболее устойчив к низким температурам, она без труда могла прожить несколько часов при температуре ниже двадцати градусов, поэтому Киара — являлась ключевым действующем лицом плана. Если бы её обнаружили раньше нашего прибытия в рубку — она бы погибла. Как и мы.

Времени, потраченного на все эти попытки захвата, хватило для того, чтобы починить главный двигатель, и как только док обезвредила двух пиратов, Клайв подал всю энергию на двигатель, с запасного пульта управления, и мы сделали скачок. Пираты не успели отреагировать, уж больно внезапным стало «оживление» мёртвого судна. Несколько запоздалых выстрелов — не в счет. Вынырнули мы в неизвестной мне системе, по словам Клайва, она находилась далеко от торговых путей и если жизнь на этих нескольких планетах вращавшихся вокруг звезды, имелась, то явно отсталая, не имевшая выхода в космос.

— Аааппчхи, — раздалось над ухом.

Я оглянулся. Почти вся команда стояла в рубке, и только Милана, прижала ладони к носу и гнусаво сообщила:

— Кажется, я простыла.

И тут женская часть команды засуетилась, послышались вопли:

— Тебе надо в горячий душ, а потом нужен такой же горячий секс! Кто из вас, мужланов согреет нашу Лану?

— Живо в медицинскую капсулу! — это командовала док.

— Тебе надо выпить окля, сейчас организую закуску!

Эйхами засмеялась и сообщила:

— Я, пожалуй, выпью окля, потом в горячий душ, а если не подействует — приползу к тебе, Киара, — она посмотрела на корабельного дока, — в капсулу.

Всё пришло в движение. Команда засуетилась, и в какой-то момент я осознал себя сидящим в кают-компании пьющим пенный напиток, закусывающим хрустящими окритами — жареными в масле овощами, содержащий много крахмала, и нарезанные тончайшими, почти прозрачными ломтиками. А ещё были вяленые кусочки мяса опридиала, и стружка соленого головоногого моллюска с Окитиха — окрмала.

Все делились впечатлениями от пережитого. Милана заразительно хохотала над развязными историями членов команды, я, кстати, тоже, некоторые из них я слышал впервые.

Я удивлялся. Никогда раньше мне не приходило в голову брать в свои совсем небезобидные приключения Фэй. Она не просила. Она всегда терпеливо ждала, когда я вернусь к ней — в тихую гавань. И я ценил то, что эта женщина давала мне, не только своё тело, а ещё и покой. Но на «Навигаторе» я её совсем не представлял! А Лана… она как-то очень легко сдружилась со всеми, иногда меня посещало странное чувство, например, когда утром, проходя мимо Варилджу, Милана хлопала инстарвитянина ладонью по растопыренной ладони с семью пальцами:

— Привет! Как вахта?

Или вот когда мы все вместе убирали трюм от пыли пиретроидного инсектицида. При погрузке мы не заметили, что упаковка не герметична и пока не начали разгружать трюм, не поняли, почему при входе в него слезились глаза, и хотелось чихнуть.

Пиретроидный инсектицид — дорогостоящий для мира Пеарш груз. Раса пеаршацев — разумные травянистые растения, и инсектицид — средство избавления несчастных от клеща, что поселялся на их телах. Во время заболевания пеаршцы покрывались нездоровым серым, бурым или бронзового цвета налётом, сочленения суставов оказывались, оплетены тончайшей, но очень прочной паутинкой, на листьях появлялись мелкие точки серебристого или желтого цвета.

Пыль инсектицида оказалась настолько мелкой, что боты-уборщики просто не справлялись с ней. Она проходила сквозь фильтры и всё равно оседала на поверхностях трюма.

— Ты давно обещал купить бота, способного справляться с влажной уборкой, — бубнил мне в наушник на отдельной частоте голос старпома.

Я огрызался:

— Да тут десяток ботов нужен, а стоит этот десяток, как наша трехмесячная зарплата.

Мы, одевшись в скафандры, медленно вытирали влажными тряпками каждый миллиметр трюма. Сначала в трюме принудительно включили систему пожаротушения, она заполнила трюм пеной, а затем мы собирали стойкую пену и вместе с ней пыль инсектицида. Другой вариант очистки огромного помещения нам в голову не пришёл.

Тогда, кажется, только одной эйхами понравилось это времяпровождение. Она периодически медленно махала рукой и говорила:

— Поехали!

И виновато поясняла:

— Я впервые в скафандре!

На пути Миланы, во время уборки трюма, стоял контейнер, блондинка пятилась назад стоя на четвереньках, а когда она размаху ткнулась аппетитной попой в контейнер, она ахнула. И так как Милана была на общей частоте, это услышали все.

Мехль, я был дальше всех, и потому не успел помочь женщине, которая стала часто занимать мои мысли, также часто, как и Фэй. А вот то, что Милане ринулись помогать все мои служащие мужского пола — взбесило. И тут же пришло понимание, что это странное чувство — ревность. Ревность! Ревность? Серьезно?! Как оказалось да… Я! Здесь, и сейчас! Ревновал эйхами к своим служащим! Ре-вно-вал!

Буквально тут же, все парни «Навигатора» оказались рядом с ней, протягивая верхние конечности, помогая встать моей, между прочим, рабыне.

Вернулся мыслями к застолью, кажется, Лана только что рассказала очень смешную историю — вся команда просто лежала лицами на столе, а те, кто не лежал утирали слезы или держались за животы.

Сделал вид, что проверял сообщения на коммуникаторе:

— Извини, Лана, можешь повторить, я отвлёкся.

Кажется, теперь вся команда рыдала от смеха. Эйхами подняла на меня свои усовершенствованные синие глаза и без запинки повторила:

— «Подходит пилот к хозяину корабля и спрашивает

— Господин, что такое нюанс?

Хозяин корабля говорит:

— Снимай пилот, штаны.

Пилот, подчиняясь тому, кто ему платит, снял.

Хозяин достает член и сует пилоту в …, — тут Лана замялась, но быстро исправилась, — суёт пилоту в анальное отверстие, приговаривая:

— Смотри пилот, у тебя член в жопе …. и у меня член в жопе… Но есть один нюанс…».

Мехль! Ну и как тут не смеяться во весь голос?! Впрочем, команда и эта невозможная блондинка вперились глазами в меня, ожидая реакции. А почему нет? И я, запрокинув голову, засмеялся, вытирая слезы.

Окль лился рекой. Кажется, в ход пошли индивидуальные запасы команды. Я не против. Чем меньше запасов алкоголя на борту — тем дисциплинированнее экипаж!

В какой-то момент, заметил, что эйхами стала вялой. Мехль, я давно не таскал пьяных девиц на руках… но позволить это сделать кому-то другому — не мог. Лана — наш многообещающий эксперимент с братом. Она — наша!

Не выдержав, подхватив девушку на руки, и под одобрительные возгласы команды понёс Лану в сторону её отсека. Внезапно по затылку прошлись чьи-то пальцы. Волна возбуждения окатила меня. А женщина, что сейчас лежала на моих руках простонала:

— Какие мягкие…

Член сделал стойку мгновенно. Нет! Не буду! Не сегодня! Не смотря на то, что я хочу эту женщину прямо здесь, прямо сейчас, я ни за что не воспользуюсь её состоянием! У нас с Лэном есть договоренность, в конце концов. Милана выберет одного и сделает это осознанно!

Но эта женщина решила испытать мою прочность, она обвила мою шею руками и лизнула уголок моей губы, простонав:

— Да пофиг, где я и с кем я, сейчас я хочу именно тебя, главное, утереть симпатичные носы вайорам!

Захотелось сжать пальцы на нежной белой шее, но вместо этого я поцеловал бледно-голубую жилку в основании шеи, а Милану выгнуло на моих руках. Стон наслаждения я не перепутаю ни с чем.

Мехль! Будь что будет! Сегодня Милана будет моей. Кажется, пик овуляции этой рабыни уже миновал, но ещё были дни, когда она могла забеременеть…

Я с драгоценной ношей вбежал в свой отсек. Сел на кровать и впился в губы Миланы. Она отвечала с пылом, она подставляла свои губы, шею, лицо моим поцелуям. Мы быстро избавлялись от комбинезонов, миг и Лана в белье, эти металлические кольца, продетые в её соски, сводили с ума. Хотелось провести губами по этим увеличившимся от возбуждения горошинам, хотелось потянуть зубами за эти багровые камни, вставленными в кольца, хотелось, чтобы она как тогда, полностью приняла меня…в рот, не задыхаясь, без рвотных позывов.

Лана громко постанывая умоляюще попросила:

— Хочу вас обоих… везде…

И я мигом протрезвел. Эта женщина хотела не меня! То есть не только меня! Она хотела меня и Лэна. Обоих! Немыслимо! А ведь каждый из нас думал, что Милана выберет кого-то из нас, а сейчас она дала понять, что желает обоих!

Мне надо обсудить это с братом!

Милана извиваясь, тёрлась об меня, я еле сдерживался, ведь это несправедливо по отношению к брату. В конце концов, я схватил запястья Ланы, поднял их над её головой, а сам не удержался — впился в её губы своими губами. Блондинка мгновенно ответила. Её поцелуи жалили, ласкали, они были то страстными, то очень нежными. В какой-то момент я почувствовал, как она трётся своим самым чувствительным местечком об моё колено, почувствовал её пирсинг, трущийся и немного царапающий о мою кожу.

Нет! Лэн! Я должен остановиться! Замер на своей же кровати, сжимая в объятиях свою же рабыню, не веря тому, что решил не доводить дело до такого желанного конца. Поцеловал кончик носа опешившему от внезапной остановки эксперименту и заявил, сжав яйца рукой:

— А теперь мы спим, Лана!

С каким трудом я отвернулся от желанной сейчас женщины не знает никто!

— Ненавижу мужиков! — тут же заявила она. Как без спросу трахнуть меня — проблем нет, а как нет рядом любимого братца, что бы выебать так, чтобы ходить не могла — так нет, сил не хватает?

Новое слово я не знал, но по контексту догадаться было не сложно. Я обнял отвернувшуюся девушку и на ухо ей сообщил:

— Я смогу всё то, что умеют двое и трое мужчин, только дай повод, эйхами!

Кажется, Лана заплакала. А я попросил:

— Повтори своё предложение, когда мы будем трезвыми…

Я обнял такую странную, непокорную женщину с отсталой планеты и мирно уплыл в сон…