Сколько стоит любовь?

Глава 2

– Я нигде не вижу Раса, – пробормотала Прис, оглядывая жокеев, тренеров, конюхов и мальчишек, занятых тренировкой лошадей на ньюмаркетском скаковом кругу. Вскоре должна была состояться одна из менее значительных скачек, и владельцы многих конюшен не преминули воспользоваться такой возможностью. Кроме того, тренировки помогали подогреть интерес к отдельным участникам.

Этим, вероятно, и объяснялось присутствие большого количества зрителей, которые, подобно Прис и Аделаиде, стояли за перилами по другую сторону круга, изучая лошадей. Разгоряченная толпа служила неплохим прикрытием.

Аделаида близоруко прищурилась.

– Ты никого не видишь из конюшен лорда Кромарти?

– Никого, – покачала головой Прис, изучая пестрое собрание. Жокеи уже сидели на гарцующих лошадях, готовых сорваться с места. – Я не уверена, что могу узнать кого-то, кроме самого Кромарти. Толстенький кругленький коротышка. Его здесь нет, но я как-то видела старшего конюха Харкнесса. На вид настоящий громила. Пока что он тоже отсутствует, хотя здесь есть парочка парней, весьма на него похожих. Пойдем. Может, Рас или Кромарти на другой стороне круга.

Раскрыв зонтики для защиты от утреннего солнца, они медленно пошли по выложенной дерном дорожке. Мужчины оборачивались вслед Прис. Подобные вещи давно уже ее не трогали. Обойдя большую компанию веселых джентльменов, она увидела стоящего в нескольких ярдах высокого, стройного, неотразимо красивого брюнета.

Мрачный взгляд Кэкстона был устремлен на нее.

Она подавила порыв схватить Аделаиду за руку, повернуться и зашагать в противоположном направлении: подобный поступок мог вызвать у него подозрения. Прис надменно задрала носик, делая вид, что все вокруг ей безразлично.

Он подождал, пока она подойдет ближе, и слегка раздвинул губы в улыбке. Ей почему-то страшно захотелось лягнуть его… да и себя заодно. Следовало бы остановиться в нескольких шагах. Пусть бы сам подошел к ней!

– Доброе утро, мисс Даллинг. Изучаете поле… действия?

– Совершенно верно.

Она не отреагировала на скрытый намек.

– Это мисс Блейк, моя близкая подруга.

Диллон наклонился над рукой мисс Блейк. Они обменялись обычными приветствиями. Мисс Блейк была хорошенькой молодой леди с золотисто-каштановыми волосами и яркими зеленовато-карими глазами. В обычном обществе она сияла бы звездой и все же рядом с мисс Даллинг казалась бесцветной и поблекшей картонной куклой.

– Это ваш первый визит в Ньюмаркет?

При этом он взглянул на мисс Даллинг, словно адресуя вопрос ей. Она не протянула руки, мало того, крепко вцепилась в ручку зонтика.

– Да, – ответила она тоном принцессы и повернулась к скаковому кругу. – Кстати, вы не знаете, все ли конюшни тренируют лошадей перед скачками?

Интересно, зачем ей это нужно знать?

– Нет. Тренеры могут готовить коней любыми способами. Просто большинство пользуется преимуществом тех дней, когда круг свободен, и знакомит лошадей с дистанцией, которую им предстоит пройти. Каждый круг имеет свои особенности. Различная длина, различная форма, все это имеет огромное значение в любом забеге.

– Я должна все рассказать тете Юджинии.

– Но, кажется, она помешана на скачках и поэтому должна знать подобные вещи.

– О, она лишь недавно воспылала страстью к скачкам, вот и старается узнать побольше, – пояснила она, прикидывая, насколько он может быть полезен.

Он отлично видел, что она пытается обвести его вокруг пальца, и сделал все, чтобы довести до ее сведения свое открытие. Она это поняла и с вызовом спросила:

– Поскольку вы не желаете показать мне реестр, нельзя ли узнать, какие записи он содержит? Тогда я по крайней мере объясню тетушке эту часть головоломки.

Он долго молчал, но, заметив, что мисс Блейк удивленно поглядывает на них, неожиданно обратился к ней:

– Эта леди и ваша тетушка тоже?

Мисс Блейк бесхитростно улыбнулась:

– О нет, она тетка Прис. Я крестница леди Фаулз.

Диллон оглянулся на Прис… Присциллу? Она тут же вежливо улыбнулась и подняла на Диллона ясные глаза.

– Как насчет записей?

Как много можно ей открыть? Совсем чуть-чуть? Или достаточно, чтобы подтолкнуть на неосторожные поступки? Чтобы она выдала себя? Обнаружила, почему и для кого задает вопросы?

– В каждой записи содержится кличка лошади, пол, масть, дата и место рождения, клички родителей и их родословные. Только чистокровные лошади могут участвовать в скачках «Жокей-клуба».

Они стояли совсем рядом с перилами. Будущие игроки, «жучки», букмекеры и обычные зеваки теснились все ближе, чтобы лучше разглядеть происходящее. Какой-то мужчина, засмотревшись на мисс Даллинг, даже толкнул мисс Блейк. Сжав ее локоть, чтобы не дать упасть, Диллон поймал взгляд мисс Даллинг. Мисс Блейк смущенно поблагодарила его.

– Может, нам стоит удалиться в более спокойное место? – спросил он, показав чуть в сторону от толпы.

Мисс Даллинг кивнула:

– Тетя Юджиния все равно еще не успела выбрать фаворита.

Губы Диллона дернулись. Его так и подмывало спросить, существует ли тетя Юджиния на самом деле. Но вместо этого он подхватил дам под руки и зашагал к хорошо ухоженным газонам, уходившим в сторону от круга.

– А что еще включено в реестр? – не унималась мисс Даллинг.

Как лучше возбудить ее аппетит?

– Есть и другие детали, но, к сожалению, они не подлежат огласке.

– Итак, всякий, кто хочет участвовать в скачках на ипподроме «Жокей-клуба», должен зарегистрировать лошадь, сообщив о ней те подробности, о которых вы упомянули, и только потом получить лицензию?

– Верно.

– Это устное разрешение?

Черт возьми, зачем ей это нужно знать?

– Это бумага с гербом «Жокей-клуба». Для того чтобы выставить лошадь на скачки, владелец должен предъявить этот документ.

Последовало молчание. Между бровями девушки появилась тонкая морщинка: очевидно, его ответы очень для нее важны.

– Этот листок бумаги… содержит ту же информацию, что и запись в реестре?

– Нет. В ней приводятся только кличка, пол, масть и дата рождения лошади, которая допускается на скачки.

– Значит, никаких конфиденциальных подробностей там не указывается?

– Нет.

– Понятия не имею, что все это значит, – вздохнула девушка, – но уверена, что тетя Юджиния будет довольна. И конечно, непременно захочет узнать, что это за конфиденциальные подробности.

Судя по взгляду, ее следующей целью будут именно «конфиденциальные подробности».

Но тут она улыбнулась:

– Кто знает, может, когда я передам ей ваши слова, она удовлетворится и перенесет свое внимание на другие, не менее интересные вещи?

Диллон нахмурился. Ее веселая, чуть таинственная улыбка, играющая на красивых губах, тревожила его. Прис отвернулась, предоставив ему разгадывать истинный смысл ее последней фразы. Можно подумать, она пыталась уверить его, что больше не будет вытягивать информацию, но он хотел, чтобы она вернулась, чтобы продолжала допрашивать его, чтобы вместе с решимостью в ней росла беспечность.

Она именно из тех людей, которые со временем теряют осмотрительность. Ирландский нрав рано или поздно возьмет верх, и тогда Диллон узнает все необходимое.

Он завел светскую беседу с мисс Блейк, расспрашивая, что она думает о лошадях, о самом Ньюмаркете, бывала ли в «Сучке и ветке».

Все, что угодно, лишь бы подольше побыть в обществе мисс Даллинг, побольше узнать о ней и ее окружении.

Странно, что столь умная и хитрая femme fatale[1] не погнушалась обществом молодой невинной особы вроде мисс Блейк.

Он еще раз оглядел ее совершенный профиль, прежде чем сообразил, что и она, и мисс Блейк не просто разглядывают толпу, а ищут кого-то.

– Вы потеряли знакомого в толпе?

Прис медленно повернула голову, выиграв несколько секунд на обдумывание ответа.

– Как вы уже догадались, мы из Ирландии. Тетя Юджиния утверждает, что здесь есть и ирландские лошади, и попросила нас проверить, не узнаем ли мы соотечественников.

– Всякого, кто похож на ирландца, – пояснила Аделаида. – И говорит как ирландец.

– А вы знаете, какие ирландские конюшни будут выставлять лошадей на следующих скачках? – вмешалась Прис.

– Таковых немало, но почти все они арендуют стойла на Пустоши и приводят участников в местные конюшни только в день скачек. Кроме того, владельцы обычно нанимают местных жокеев: те хорошо знают дистанцию. – Он кивнул в сторону конюхов. – Так что из ирландцев вы можете здесь встретить только владельцев, тренеров да, может, старших конюхов.

– Ясно, – коротко обронила Прис, стараясь поскорее закончить беседу и не выдать себя.

– Если желаете, я могу вас туда проводить. Дамам не стоит появляться там без эскорта, но со мной вы будете в безопасности.

Прис встретилась с ним взглядом, втайне желая набраться храбрости и принять его предложение. Она уже отчаялась отыскать Раса и была бы рада увидеть хоть кого-то из конюшен Кромарти. Она растянула губы в легкой улыбке.

– Возможно, как-нибудь в другой раз. Боюсь, мы и так задержались. Тетя Юджиния, наверное, уже волнуется, – ответила она, протягивая руку. – Спасибо за компанию, сэр. Тетушка будет благодарна за все, что вы мне сообщили.

Он сжал ее руку, и она немедленно ощутила жар его ладони и странное покалывание в тех местах, где их пальцы соприкоснулись. Безмятежно глядя ему в глаза, она дала себе зарок ни в коем случае более не подавать ему руки.

– Хотя информация весьма ограниченна, не так ли?

Черт возьми, он продолжает ее изучать!

– Совершенно верно.

Она попыталась отнять руку. Он задержал ее на мгновение, но тут же отступил. Она чувствовала некое предостережение, исходящее от него, но не совсем понимала, что оно означает. Какую границу ей не стоит переходить?

Бесстрастные лица обоих ничего не выдавали. Аделаида мило покраснела, прежде чем распрощаться.

И прежде чем Прис успела увести ее, Диллон поинтересовался, где они остановились. Аделаида ничтоже сумняшеся немедленно выдала, что они оставили коляску в «Короне и арапнике» на Хай-стрит.

Прис следила за ним, как ястреб за добычей, но Диллон ничем не показал, что информация его заинтересовала. Учтиво улыбнувшись, он поклонился и пожелал им благополучно добраться до места.

Прис величественно наклонила голову, взяла под руку Аделаиду и решительно повела прочь. Потребовалось немало усилий, чтобы не оглядываться, хотя его мрачный взгляд буквально сверлил ей спину, пока они не скрылись из виду.

– Необходимо каким-то образом найти Раса, – объявила Прис за обедом в уютном особнячке, снятом Юджинией, и добавила, рассеянно ощипывая виноградную гроздь: – Должно быть, Кэкстон прав: Кромарти нанял конюшню где-то на Пустоши.

– Она очень большая, эта Пустошь? – осведомилась Юджиния, поднимая свое кружево.

Прис наморщила носик.

– Насколько мне известно – огромная и не имеет четких границ. Это участок, расстилающийся вдали от города, и там хватает места, чтобы проминать лошадей дважды в день.

– Так что найти конюшню, снятую Кромарти, будет нелегко.

– Да, но если мы будем объезжать Пустошь во время тренировок, рано утром и во второй половине дня, может, и встретим кого-то знакомого. Рас говорил, что помогает тренировать лошадей, по крайней мере помогал в Ирландии.

– Может, поедем сегодня днем? – оживилась Аделаида.

Прис очень хотелось согласиться, но она покачала головой:

– Кэкстон и без того что-то заподозрил. Мы сказали, что ищем ирландских лошадей, чтобы удовлетворить твое ненасытное любопытство, тетушка. Если он увидит нас сегодня днем на Пустоши, поймет, что мы чересчур торопимся и преследуем некую цель. Не хотелось бы привлекать излишнее внимание.

Юджиния, вскинув голову, устремила вопросительный взгляд на племянницу.

– Ты боишься его. Почему?

Прис вскинулась было, но тут же прикусила язык. Она давно уже убедилась в проницательности тетушки.

– Наверное, потому, что он очень красив… совсем как я. И, как в случае со мной, люди не видят дальше его лица и фигуры. Забывают, что Господь наградил его острым умом и за этим завлекательным фасадом кроется отнюдь не пустота.

– Он и вправду красив, – подтвердила Аделаида. – Очень смуглый, темноволосый, но какой-то жесткий, с ним как-то неловко.

Прис не возразила. Нетерпеливо барабаня пальцами по столу, она перебирала в памяти все, что успела узнать, и пыталась найти выход.

– Так что ты собираешься делать дальше? – спросила Юджиния.

Прис пожала плечами:

– Можем поехать туда завтра на рассвете. Владелец гостиницы сказал, что все команды тренируются там каждое утро. Кэкстон просто не ожидает встретить нас так рано. Если уж он что-то заподозрил, станет искать нас днем. А пока… – Она нахмурилась и отодвинула стул. – Если бы мне только удалось взглянуть на чертов реестр, я бы лучше поняла, что за пакость готовит Харкнесс. И лучше, чем Рас, сообразила бы, что делать.

– Одно из преимуществ близнецов, – усмехнулась Юджиния. – Они читают мысли друг друга.

Прис, поднявшись, выдавила улыбку.

– Прошу простить меня, я хотела бы немного погулять по саду.

– Сегодня утром я увидел ее у скакового круга. Она была с подругой, мисс Блейк, – сообщил Диллон, развалившись в кресле за письменным столом. – Мисс Даллинг пыталась выведать побольше о реестре. Она уверяла, что пытается найти ирландские команды, но вполне возможно, солгала.

– Ты узнал, где они остановились?

Барнаби развалился в кресле напротив книжного шкафа и вытянул перед собой ноги, явно отдыхая после дневных трудов. Диллон кивнул:

– Проследил за ними до самого дома. Они поселились в старом особняке Кэрисбрука. Я поспрашивал кое-кого. Тетушка, леди Фаулз, действительно существует и сняла дом на несколько недель.

– Хм… – пробормотал Барнаби. – Что ты думаешь о мисс Даллинг? Она действительно интересуется реестром из-за чудаковатой тетки?

Диллон выглянул в окно, любуясь живописным закатом.

– Я считаю ее прожженной лгуньей, постоянно балансирующей на грани правды. Заметь, она говорит неправду только в случае крайней необходимости.

– Таких сложнее всего уличить, – согласился Барнаби.

– Именно. А что удалось узнать тебе?

– Ирландец, темноволосый, высокий, худой, лет двадцати пяти. Больше мне никто ничего не смог сказать, хотя один старик считает его разорившимся аристократом.

– Я знаю всех ирландских тренеров и владельцев конюшен в этом сезоне, по крайней мере с виду: ни один не подходит к этому описанию.

– Как и прелестная мисс Даллинг, он не обязательно связан с чьей-то конюшней. Может, он имеет совершенно иное отношение к этим событиям.

– Верно. Ты узнал что-нибудь о неудавшихся взломах?

– Только то, что это место – подарок для любого грабителя. Оно очень далеко от дороги и к тому же скрыто густыми деревьями. Легче легкого приблизиться к нему ночью. В первый раз он пришел неподготовленным: попытался влезть в одно из окон, но не сумел сломать защелки и удрал, заслышав шаги ночного сторожа. Во второй раз ему удалось проникнуть в кухонное окно, но дверь оказалась закрытой снаружи на засов, так что ему снова пришлось ретироваться. В последний раз он разбил стекло и вломился в коридор. Стал шарить на полках, но споткнулся о ящик. Ночной сторож примчался на шум, и грабитель поспешно бежал.

К несчастью, сторож не смог внятно его описать. Разве что рост, сложение и цвет волос. Судя по тому, как он резво бегает, можно предположить, что это и есть тот молодой ирландец.

– Готовится что-то нехорошее. Ты, я, комитет, все мы это знаем, но, кроме предположений и подозрений, у нас ничего нет. Нужно изловить этого ирландца. Только он сумеет пролить свет на все, что происходит.

– Я согласен, – кивнул Барнаби, – но как?

– Ты сам сказал, что это место – подарок для грабителей. Ему удалось трижды подобраться так близко, возможно, он еще вернется. Что, если мы предложим ему соблазнительную приманку, подождем, пока он сделает ход, и появимся на месте преступления?

– Что ты предлагаешь?

– Поскольку он успел побывать в кабинетах, значит, знает, в каком крыле хранится реестр. Он использует деревья для прикрытия, чтобы обойти дом и удостовериться, где пребывает ночной сторож, а заодно проверить, не работает ли кто-то допоздна. Мой кабинет – угловая комната. Что, если он, придя сегодня, обнаружит, что это окно слегка приоткрыто?

– Полетит сюда, как мотылек на огонь, увидит, что это кабинет, и… – ухмыльнулся Барнаби.

Диллон мрачно улыбнулся:

– И, подобно мотыльку, обожжет свои крылышки.

Поздно вечером Прис соскользнула с седла на опушке леса, позади здания «Жокей-клуба». Бледный полумесяц был затянут облаками, почти не пропускавшими света. Под густыми деревьями царил мрак. Было темно и страшно.

Подавив дрожь, она решительно выкинула из головы глупые фантазии и привязала кобылу к низко нависшей ветке.

Прис углубилась в заросли. В мужских бриджах, сапогах, куртке, с платком на шее и в мягкой широкополой, низко надвинутой на лоб шляпе, под которой укрывались волосы, она вполне могла сойти за молодого конюха. В Ньюмаркете их хоть отбавляй.

Она всматривалась вперед: кто знает, какому мошеннику вздумается пробраться в «Жокей-клуб»?

Между стволами уже виднелось здание из обветренного, потускневшего красного кирпича. Только белые оконные рамы поблескивали в случайно пробившихся лучиках лунного света.

Ей вспомнился разговор с Юджинией. Странно, но она действительно знала, о чем думает Рас. Из последнего письма было ясно, что пока брат не знает, что представляет собой реестр и каким образом он связан с задуманной Харкнессом аферой.

Возможно, именно у него Кэкстон и его дружок услышали ирландский акцент. Им наверняка показалось подозрительным, что два человека с одинаковым произношением и даже с одними и теми же интонациями справляются о реестре, да еще на протяжении очень короткого отрезка времени. Неудивительно, что Кэкстон насторожился, опасаясь какого-то подвоха.

Они могли заподозрить Раса, и тут явилась она. Кэкстон скорее всего посчитал ее соучастницей. Но невзирая ни на что, она должна взглянуть на реестр. Только после этого она узнает столько же, сколько Рас, а может, и больше.

Судя по тому, как плотно сжимал губы Кэкстон, характер у него не из легких. И ошибок он не прощает. Так что не стоит тратить время, обхаживая его клерков. Только в том случае, если все другие способы будут исчерпаны.

Она молилась о том, чтобы Рас пришел сюда сегодняшней ночью. Все, о чем она просила Бога, – дать ей возможность взглянуть на реестр и найти брата, увериться, что, несмотря на все беды, он жив, здоров и в безопасности…

Добравшись до опушки, она прислонилась к стволу толстого дерева и медленно осмотрела здание. И при этом мысленно соотносила вид снаружи с теми деталями интерьера, которые успела заметить только вчера. Кэкстон упоминал, что реестр – это часть архива, а значит, томов должно быть несколько. Но она была уверена, что самый последний наверняка хранится в его кабинете, на одной из полок.

Все, что ей необходимо, – один пристальный взгляд. Вполне достаточно, чтобы убедиться, в чем состоят «конфиденциальные детали».

Угловое окно справа, то, что ближе всего к ней, было приоткрыто на несколько дюймов. Ее мозг лихорадочно заработал. Она прикинула расстояние от центра здания, где находился холл, мысленно прошлась по коридору, ведущему в кабинет Кэкстона, где было открыто окно.

В душу закралось подозрение.

Прис снова взглянула в сторону окна, и ей стало еще больше не по себе. Так ли уж случайно Кэкстон оставил окно открытым?!

Легкое движение на другом конце здания привлекло ее внимание: едва заметная тень мелькнула и мгновенно растворилась в мрачном лесу. Прис снова взглянула на открытое окно и осталась на месте, неподвижная, едва дыша, становясь одним целым с ночью.

Явная ловушка! И чья это тень? Раса? Или несущего вахту Кэкстона? Несмотря на его элегантность и изысканный вид, он не погнушается маячить в кустах темной ночью, готовый схватить всякого, кто посмеет вторгнуться в его святилище.

Она напряглась, пытаясь расслышать любой звук, любой шорох, легкий треск, щурясь в темноте, чтобы различить хоть какой-то знак чужого присутствия.

И увидела фигуру, медленно крадущуюся в ее сторону. И хотя мысли беспорядочно метались, она так и не шевельнулась. Если это Рас… поймет ли он, что открытое окно – ловушка?

Но что, если даже в этом случае у него хватит безрассудства полезть в нее?

Воцарилась тишина, полная и абсолютная. Стук сердца громом отдавался в ее ушах. Она больше не видела и не слышала неизвестного. Минуты тянулись, как часы. Глаза от напряжения заслезились, она сморгнула.

Из кустов в ярдах пятнадцати от нее поднялась темная фигура. На большой поляне, за клубом, появился мужчина.

Прис мысленно выругалась. Света было недостаточно, чтобы ясно увидеть его лицо.

Незнакомец замедлил шаг, огляделся, сунул руки в карманы.

И тут Прис его узнала.

Вскинувшись, она открыла рот, чтобы остановить брата…

Еще один мужчина, с золотистыми волосами до плеч, выскочил из укрытия и кинулся к Расу.

Прис охнула, но Рас, услышав шаги, повернулся навстречу. Выбросив вперед ногу, он встретил друга Кэкстона пинком в ребра. Тот пошатнулся, но в следующий миг бросился на Раса.

Прис, хорошо знавшая брата, рассудила, что он выйдет победителем в поединке, и поэтому продолжала держаться в тени.

Громкие проклятия и внезапное движение справа заставили ее развернуться.

Чуть подальше в лесу скрывался еще один соглядатай. Кэкстон! Он бросился на помощь приятелю.

Прис не задумываясь рванулась в глубь леса. Поспешный взгляд через плечо показал, что уловка удалась. Кэкстон замер на полпути.

У нее была ровно секунда, чтобы решить, стоит ли закричать во всю глотку. Не важно что: Рас узнает ее голос. Нужно любым способом дать понять брату, что она здесь, в Ньюмаркете.

Но Рас чересчур увлекся схваткой и, услышав ее голос, отвлечется. Тут же примчится Кэкстон… Рас наделает глупостей и обязательно попадется.

Кэкстон все еще оставался на месте, не уверенный в том, что видел кого-то. Плотно сжав губы, Прис продолжала метаться из стороны в сторону. Кэкстон, очевидно, приняв решение, бросился за ней.

Девушка повернулась и бросилась бежать.

Кэкстон уже нагонял ее. Сердце колотилось все сильнее, воздуха не хватало, легкие горели, но впереди уже мерцал слабый свет, там кончались заросли и начинался луг. На опушке была привязана ее лошадь.

Тяжелые сапоги Кэкстона с силой стучали по земле всего в нескольких шагах от нее.

Отчаявшаяся девушка вырвалась из тени деревьев и, задыхаясь, метнулась к лошади.

И тут что-то ударило ее по затылку.

Она упала как подкошенная.

Едва успев схватить ночного посетителя, Диллон сразу понял, кто перед ним.

Она отчаянно отбивалась и почти уже вырвалась из его ослабевающих рук.

Диллон выругался и усилил хватку, и они повалились на землю. Он приземлился сверху.

На какой-то миг оба едва не потеряли сознание от удара, но она, словно дикая кошка, стала яростно извиваться под ним, метя в лицо острыми ногтями.

Он схватил ее руки и едва успел сжать запястья.

Она осыпала его гэльскими проклятиями. Лягалась и дралась, словно обезумевшая. Он едва сумел избежать удара коленом, прижав ее ногу бедром.

– Лежи смирно, черт бы тебя побрал!

Но она ничего не желала слушать. До него доносились ее прерывистое дыхание, всхлипы, стоны…

Диллон безжалостно применил силу, прижав ее руки к земле и придавив ее всем телом, чтобы усмирить.

Это было роковой ошибкой: ощущать каждое движение ее гибкого тела, каждую ласку женственных, греховно соблазнительных изгибов оказалось выше его сил.

Его тело отреагировало мгновенно и болезненно.

– Ради Господа Бога, – процедил он. – Если не хотите, чтобы я взял вас здесь и сейчас, лежите смирно!

Это наконец дошло до нее. Она застыла.

Он выжидал, но она оставалась неподвижной. Оцепеневшей.

Они лежали на открытом пространстве, и, хотя почти соприкасались носами, было слишком темно, чтобы разглядеть выражение лиц друг друга.

Он изо всех сил старался не смотреть на ее губы и тем более грудь, все еще вздымавшуюся, непрерывно касавшуюся его груди. И вместо этого вынудил себя сосредоточиться на ее глазах, широко раскрытых и обрамленных темными ресницами.

Откинув голову, она выкрикнула очередной гэльский эпитет и напряглась, но не пыталась его сбросить.

– Именно так вы развлекаетесь? Гоняетесь за дамами по лесу? – презрительно проговорила она, но в голосе слышались панические нотки.

Диллон нахмурился, продолжая смотреть в широко распахнутые глаза. Неожиданно он сообразил, что именно волна чувственного восторга заставила ее потерять голову и испугаться. Испугаться себя.

Лучшего шанса заставить ее исповедаться у него не будет.

Диллон намеренно неспешно устроился поудобнее между ее бедрами.

Девушка коротко приказала:

– Оставьте меня в покое.

Она даже заикнулась на последнем слове.

Он замер. Выругался про себя. Сейчас она окончательно лишится самообладания. Черт побери, он не мог этого допустить.

Он уже хотел отпустить ее и подняться, когда в лесу раздался оглушительный грохот. Оба посмотрели в ту сторону.

Из чащи, держась за голову, выбрался Барнаби. Ему так и не удалось поймать ирландца.

Он устало прислонился к дереву.

– Слава Богу, ты его поймал.

Диллон вздохнул и, не выпуская руки пленницы, поднялся и бесцеремонным рывком поставил ее на ноги.

– Нет, – бросил он, оглянувшись. – Я поймал ее.