Скользящий по линиям жизни

Глава 7. Новый дом.

Мы спустились на лифте на несколько этажей вниз. Мне уже начинало нравиться это место. Да, из подземного паркинга мы спускались ещё глубже.

Вместе с нами в лифте были ещё двое ребят из сопровождения.

Дверь отворилась и открылся прелестный вид на хорошо освещенный коридор, по которому кто-то несся в нашу сторону.

Убьётся, не иначе. Но всё обошлось, почти. Невысокий молодой парень в офицерской форме и даже с фуражкой в руке лихо тормознул и даже проехал пару метров до нас по начищенному полу на своих подошвах, но что-то пошло не по плану. Одна из подошв скрипнула и отказалась скользить с той же скоростью, что и вторая, и парнишка с маху влетел в Илью Петровича.

– Антошкин, ты так убьешься когда-нибудь, а мне потом твой труп придется прятать, чтобы никто не догадался, что ты при жизни идиотом был, – застонал Илья, отдирая от себя мальца.

– Товарищ генерал-лейтенант, разрешите доложить, – затараторил офицер нисколько не сконфузившись.

– У нас чрезвычайное происшествие, – продолжил он и только потом заметил меня.

– Докладывай, Антошкин, не томи.

– Но это секретная информация, Илья Петрович. Я не могу при этом, – он ткнул в меня пальцем.

Глаза Ильи посмотрели на потолок и он немного покачал головой.

– Антоша, ты меня доконаешь своей простотой, – сказал он Антошкину.

– Сергей, ребята тебя проведут в столовую. Перекуси. Я присоединюсь к тебе скоро. Вот только доклад важный и очень секретный выслушаю, – он недобро глянул на Алексея, который уже стоял, вытянувшись в струнку, – и присоединюсь.

– Хорошо, Илья Петрович (что-то я решил перейти с Ильёй на официальные обращения, чтобы субординацию не нарушать), только ты сейчас наслушаешься секретных докладов про необъяснимую преждевременную смерть и аппетит себе испортишь, – добавил я, проходя дальше по коридору.

Столовую я бы нашел и сам. По вкусному и манящему запаху, который несмотря на хорошую систему вентиляции всё же щекотал ноздри издалека.

Ребята помогли разобраться с заказом и после того, как я набрал целый поднос, один из них приложил пластиковую карту к терминалу на выходе с раздачи. Я поблагодарил и пошел выбирать себе столик поближе к стене, чтобы не маячить по центру зала.

Ребята не присоединились, а сели недалеко от меня. Присматривают, чтобы я ничего не стырил, наверное…

Илья присоединился между цыпленком табака и котлетами.

– Мне взял, что-нибудь, – спросил он, и я подвинул к нему салат и отбивные в кляре.

Он неспешно стал ковырять салат вилкой и выбирать из него маленькие полу колечки лука. Их он аккуратно откладывал на край тарелки. Только после зачистки салата от лука он приступил к трапезе.

– Это же витамины, – чуть переигрывая воскликнул я.

– Свидание сегодня, – сообщил мне Илья. Потом чуть смутился и добавил – шучу. Не люблю лук с детства.

Странно, но и первое и второе утверждение были правдивы.

– Как узнал про суть доклада? – спросил он.

– У ментала в башке подсмотрел.

– Почему не сказал раньше?

– Илюха, – проговорил я, запивая бутербродик чаем, – есть вещи, которые мы не можем изменить. Вот и смерть Лидии как там её дальше, была неминуема. Она никак не выживала до нашего приезда. Кстати и цепочка тех, кто нас через “Зоркий глаз” отлавливал тоже зачищена. Я вот тебе набросал на листке – пусть твои ребята поковыряют этих покойничков, но вряд ли там будут следы.

Он жестом подозвал одного из ребят, передал мою бумажку, предварительно её прочитав, и дал какие-то указания. Я не прислушивался.

Парень убежал выполнять приказ, а Илья продолжил – её взяли без проблем, но довести до карцера не успели. Из глаз брызнула кровь, а она просто упала. После осмотра наши врачи установили, что умерла она ещё стоя. Причина не ясна. Её уже увезли на вскрытие. Отчет будет в течение часа.

Доедали мы молча.

– Рома, – позвал Илья оставшегося сопровождающего.

– Так, слушай – это Сергей, наш новенький. У него полный базовый допуск. Документы на него я оформлю сегодня до конца вечера. Проведи его пока по малому кругу, довольствие, размещение, что и где находится ну и ознакомь вкратце с правилами и традициями. В общем побудь ему часик другом и товарищем, хорошо?

– Так точно, – отрапортовал Роман.

– К девяти вечера у меня в кабинете общий сбор. Не опаздывайте, – проговорил Илья поднимаясь со стула.

Рома тоже поднялся и мне стало сидя не уютно. Я поспешно придал телу вертикальное положение и проводил очень умным взглядом спину генерала до выхода из столовой.

Затем подошел к парню, протянул руку и представился – меня Серёга зовут.

Недолгая экскурсия, как и постановка на довольствие прошла быстро и без проволочек. Мне выдали комплект военной формы, два комплекта гражданской одежды, обувь и пижаму. Я просил пижамку с синим зайчиком на спине, но мне дали обычную – полосатую. Полоски не как у Матроскина, а сверху вниз.

Ещё дали пластиковую карту – эдакий личный ключ-документ, по которому можно и покушать и в помещения всякие заходить. В общем нужная вещь.

Затем Рома, взяв половину вещей, отвел меня в жилой модуль, который оказался довольно далеко и ещё глубже.

На пластиковой карте была пропечатана цифра и она совпала с цифрой на двери, к которой мы подошли.

Я приложил ключ-карту металлической пластинке, загорелся зеленый светодиодик и замок открылся.

В помещение я зашел вслед за Романом, который сразу по-свойски включил свет и скинул часть моих вещей на диван.

– Заходи, размещайся, теперь это твой дом, – тараторил он, раздвигая шторы.

Затем нажал что-то на панели и стена загорелась изображением какого-то вечернего горного массива. Это была не статическая картинка, так как было видно, как ветер раскачивает густой кустарник.

Здесь была и спальня и кухня и ванная комната со всеми благами цивилизации.

– Нравится? – спросил Рома

– Что Роман, тебя уже подташнивает от жизни под землей? Давно здесь?

– В точку, – ответил он. – Сначала всем нравится. Условия тут хорошие конечно. Но через месяц, пару месяцев уже надоедает всё. Лица одни и те же, обстановка не меняется. Можно начать с ума сходить. Я уже почти полгода здесь живу. Нет, мы выходим конечно на задания, но личная жизнь, как таковая, отсутствует. Здесь не тюрьма, ты не подумай, но и свободой такое назвать нельзя.

– Ну а выйти то отсюда можно? – уточнил я.

– Конечно, я же сказал, что здесь не тюрьма. Но после каждого такого выхода придется отчеты писать, так мол и так, ходил я в театр по нужде. Нуждался в большом и чистом искусстве. Ну а девушку за руку при этом держал исключительно с целью последующего проникновения в неё, которое и произошло ровно в десять часов три минуты в гостиничном номере на развилке трех дорог – Рома заржал, а я понял, что он цитирует по памяти чью-то объяснительную.

– Ругаетесь часто? – уточнил я, пытаясь разложить сброшенные в кучу вещи.

– Бывают свары, но по мелочам в основном. Все мы семья и занимаемся не простыми вещами. Каждый особенный, каждый профессионал. Если Илья Петрович тебя привёл, значит ты тоже профессионал. Пока не знаю в чем, но уверен, что удивлять умеешь и дело свое знаешь. Кстати, ты бы себе пока позывной придумал. У нас так принято. Я Рим, – спешно добавил он.

– Ну а что придумывать, зови меня Фокусник, – ответил я и Рома побелел.

Какой интересный прием привлечь к себе внимание, мгновенно побелеть. В голове пронеслось, что вместо Рим ему нужно было брать погремуху Хамелеон.

– Рома, ты живой, – негромко позвал его я и Роман вздрогнул. Потом как-то странно на меня посмотрел и сел прямо на сложенную мной только что выданную форму.

– Водички, – участливо спросил я.

– Он растерянно помотал головой и посмотрел на меня каким-то абсолютно другим взглядом.

Я полез в мини-холодильник, достал маленькую бутылочку минералки и протянул Роме. Он неспешно приложил её ко лбу.

– Ты ведь за нас? – неуверенным голосом проговорил Рома.

Вопрос был по-детски наивным. Даже для меня это было странным. Я немного подумал и ответил – “Я за нас”!

Оказалось, что Рома был одним из тех ребят, кто проворонил пресс-секретаря, которого я к себе в сон приглашал. Ну, как приглашал, стащил. И именно Рома был тем молодцом, который кинулся на мою бедную “Волгу” и даже пытался её поцарапать, ну или что он там хотел с ней сделать. В итоге машина пресс-секретаря просто проглотила, а Рому, я уверен нечаянно, разорвала на части да так, что его потом медики из комы вытаскивали.

– Ну ты это, не серчай, – виновато проговорил я, хотя вины своей не чувствовал.

– Дело житейское, – закончил я голосом Карлсона и Рома слегка улыбнулся.

– И как это ты после комы работаешь и на машине разъезжаешь за рулем? – немного помолчав, спросил я.

– Ну так физически со мной всё нормально. Нет никаких последствий. А вот сновиденное тело потрепало знатно. Не знаю, что ты такое придумал с этой машиной, но я остался без осознанных снов (далее по тексту – ОСов) на пару недель.

– Типа отпуск?

– Ага, – буркнул он, – типа отпуск!

Пока Роман отлучился, я успел принять душ и переодеться в безликую форму военного непонятно каких войск и уже через десять минут выглядел, как довольный хомяк.

Раскидав кое-как вещи по полкам, я внимательно оглядел холодильник в поисках чего-нибудь вкусного на ночной перекус. Увидев только ровные ряды бутылочек минералки и пару пакетов сока слегка приуныл, пытаясь составить план по захвату столовой, или хотя бы той её части, где есть бутерброды.

На этом меня и застал Рома.

– Все, пошли на сонную планерку, – протараторил он и исчез в дверном проеме.

Я нырнул за ним, захлопывая дверь.

Мы неслись по коридорам. Рома иногда с кем-то здоровался и я тоже кивал за компанию пока ещё не знакомым мне людям. Они неуверенно отвечали и было понятно, что моё присутствие их удивляет. Видимо не часто здесь появляются новички.

Я пытался было задавать Роману вопросы, но едва успевал за ним и поговорить просто не получилось.

Мы быстрой походкой зашли в приемную и не задерживаясь ворвались в кабинет. Не последние. Через несколько мгновений за нами зашли две женщины преклонных лет и закрыли за собой дверь.

За красивым и очень дорогим столом восседал настоящий генерал-лейтенант. В форме и с погонами. Я чуть не присвистнул, но вовремя вспомнил где я.

В кабинете было около двадцати человек. Все в форме без погонов, подобной моей. Мужчины и женщины с серьезными лицами. Пистолетов и гранат при них не было.

Сразу бросилась в глаза девушка лет двадцати пяти, которая сидела чуть поодаль от остальных с противоположного края стола. Складывалось впечатление, что она специально так поставила свой стул, чтобы никто не смог достаточно близко к ней подсесть. Красавица. Хмурится то как потешно, а шея какая длинная, кожа нежная-нежная…

– … и он будет с нами работать, – услышал я голос Ильи и все немедленно посмотрели на меня. Вот так и случаются микросны. Я тоже не исключение и иногда засыпаю на яву. Часть фразы я прозевал.

Я встал и поздоровался. Беспроигрышный ход. Чтобы он там не говорил до этого, должно сработать.

Сработало, но как-то не так. Стояла гробовая тишина. Хотя, я бывал в гробу, в нём тишина звенит пустотой. Здесь же тишина давила неопределенностью. Мнение обо мне у собравшихся людей было разным. От желания убить и растоптать этого негодяя до “ой какой прикольный”. Такой диапазон отношения к моей персоне немного начал смущать…

– И я рад всех вас видеть, – даже не запнувшись продолжил я, – и надеюсь что вы меня не грохните прямо сейчас, а дадите возможность освоиться и влиться в коллектив и помочь вам в решении насущных проблем.

Старушки улыбнулись, а часть мужчин перестали напоминать пружины, которые вот-вот в меня прыгнут, но общая напряженность полностью не развеялась.

– Илья Петрович, – неожиданно ожила красавица, – разрешите?

– Да, Валентина, говори.

– Илья Петрович, да как же так? Всего несколько суток назад этот, – она бросила в меня острый и довольно неприятный взгляд, – Фокусник напал на нас, украл охраняемое лицо, порвал Ромку так, что его сновиденное тело теперь наши лекари каждую ночь сращивают и восстанавливают, а теперь – “будет работать с нами”?!

– Да кто он вообще такой? – начинала заводиться она.

– Почему вы привели его сюда, а не в наш изолятор. Пусть бы искупил свои грешки и раскололся, кто его подослал….

– Ух, Валя, куда тебя занесло, – проговорил Илья Петрович. – Ты ещё намекни, что он меня под контроль взял и я теперь марионетка Фокусника…

Валентина неожиданно посмотрела на женщину в возрасте по правую сторону от Ильи и сконфузившись выкрикнула, – я ничего такого про контроль не говорила, но он напал на нас… А раз напал – он враг...

Я мог поклясться, что она сейчас нападет. По телу прокатилось легкое понимание того, что меня сейчас начнут убивать. Понял это не только я. Мужичок, который был ближе всего к Валентине, быстро пригнулся и буквально слился со стулом.

– Валентина, отставить, – крикнул Илья, но прекрасная красавица уже нанесла удар. Удар не куда-нибудь, а по моей тушке.

– Ах, – я схватился за сердце и закатил глаза.

– Я вам поверил, я вы меня убили, – продолжил я затухающим голосом.

В голове пронеслась мысль, что может слезу ещё пустить, но громогласный ор Ильи меня отвлек.

– Зима, твою мать, отставить. Ты что творишь? Да если он ответит, мы тебя в совочке для мусора от сюда унесем. Угомонилась. Села!

Валентина не верящим взглядом посмотрела на меня живого и приветливого... и выпорхнула из кабинета со скоростью сквозняка. Только дверь хлопнула.

Опять стало тихо.

Я продолжал стоять, единственный в кабинете.

– А она мне понравилась, – задумчиво проговорил я вслух, – хорошенькая.

Илье понадобилось ещё пару минут, чтобы все вышли из оцепенения и перешли к решению рабочих вопросов. Первую половину планерки меня никто не трогал и я послушал какие-то довольно занудные отчеты с кучей цифр. Я даже не пытался всё это понять, а с интересом осматривал окружающих. Кстати, эти действия были взаимными и меня тоже изучали.

Это были люди на работе. Они внимательно слушали, что-то записывали. Некоторые иногда вставали и что-то докладывали.

Я посмотрел на них иначе. Не глазами, а пониманием сути. Вот опять приходится объяснять словами то, чему нет объяснения.

Давайте попробую так, вы видели вблизи породистого скакуна? Он прекрасен. Когда на него смотришь, то не просто видишь его глазами, ты его чувствуешь иными органами чувств. Ты осознаешь мощь, красоту, идеальность движений этого животного, а прикоснувшись можно почувствовать его энергетику. Это яркий пример и так может почти каждый человек. А вот если немного потренироваться, то так можно чувствовать или, другими словами, понимать суть, любых живых существ.

Вот и я решил посмотреть на собравшихся с этого ракурса.

Сразу пяток голов резко посмотрели в мою сторону. Остальные или не почувствовали моё особое внимание или сделали вид, что не почувствовали. Картина была забавной. В кабинете не было простых людей. Одни, мать его, волшебные волшебники.

Я попал в рай на земле.