Скованный бог

Глава 41 Последний сын Просперо. Часть вторая

Сделав всего один шаг, вместо ожидаемой смерти или чего похуже, всё стало значительно страннее. Вся боль мигом пропала, словно её кто-то отключил… Вот только вместе с этим я вообще перестал чувствовать своё тело. Тогда я попытался воспользоваться своими псайкерскими способностями, чтобы с их помощь вернуть контроль над собственным телом, однако проблема была в том, что Имматериум вокруг меня казался каким-то странным. Не хаотичная и вечно двигающая смесь эмоций, а что-то спокойное. Словно я всю жизнь провёл посреди бури и только сейчас опустился достаточно глубоко, где была лишь тишина. Но это ощущение лишь сильнее меня нервировало, ибо я понимал, что может скрываться глубоко в варпе, в месте, где нет даже демонов. Поэтому я воспользовался всеми своими силами, чтоб хотя бы понять, где нахожусь. В некотором роде это получилось, но вместо изображения лабиринта или хотя бы поверхности Комуса, в мой разум стали поступать видения. Картины событий, который происходили за тысячи лет до того как я родился и даже до того, как завершился Великий Крестовый Поход Императора. Первые воспоминания были мутными и состояли в основном из практически неразличимых образов, смешанных с разнообразной какофонией звуков. Это были неприятные чувства, которые, к сожалению, мне были хорошо известны. Именно так воспринимает мир совсем маленький ребёнок. В этой жизни мне сильно не нравился этот момент и я старался забыть его как можно скорее, но сейчас от этого не избавиться. Я был безвольным наблюдателем, вынужденным смотреть на это «шоу» в прямом эфире. Но уже относительно скоро я смог разобраться в происходящем и хотя бы отдалённо понять, что происходит. Я проживал жизнь Ревюэля Арвида, от момента его рождения на Просперо и до смерти на Древней Терре.

Видения сменяли друг друга практически случайно, то заставляя меня проживать целые месяца практически лишённые какой-либо новой информации, либо сменяясь уже после нескольких часов. Главное, что я усваивал жизнь древнего псайкера, и это занимало действительно немало времени. Можно было начать переживать о том, что происходит вне стен этого странного лабиринта, но время в варпе непостоянно. Оно может двигаться как вперёд, так и назад, отчего я могу тут провести хоть десять тысяч лет, но на поверхности не пройдёт и секунды. Поэтому спустя несколько месяцев, проведённых воспринимая видения, я окончательно успокоился и стал даже наслаждаться подвернувшейся возможности. Ведь, нужно признать, информация была действительно уникальной.

Во-первых, я любовался картинами Просперо до его сожжения. Стоит признать, это было действительно удивительное место, с которым я чувствовал какую-то незримую связь. И даже осознание того, что это была лишь иллюзия не помогала. Ревюэль родился в семье философов, поэтому он вырос вполне обеспеченным, обладая возможностью наслаждаться всеми дарами столь необычного мира. Это была действительно красивая и светлая планета, где отлично сочетались естественные виды нетронутой природы и великие сооружения, показывающие превосходство человеческой мысли. Синие океаны были полны экзотической жизни, а белые горные пики напоминали мне о Древней Терре из своей первой жизни. Но больше всего мне нравились леса. Это не были странные джунгли Лехайда, которые хоть и были прекрасными, но всегда казались слишком искусственными. Леса Проспера очень сильно походили на обычные знакомые мне, не лишённые опасности, конечно, но от того не менее чудесные. И всё это сочеталось с гигантскими белыми и золотыми пирамидами, тысячами лет стоящие под лазурным чистым небом, показывающими превосходство человеческой мысли. Тизка, город света, был последний оплотом цивилизации на планете, но от того лишь более прекрасным.

Маленький Ревюэль также любовался картинами этой красоты, однако время не думало останавливаться и неумолимо двигалось вперёд. Но после первых нескольких лет жизни началось кое-что ещё более интересное. А именно обучение, которому на Просперо уделяли невероятно большое внимание. Здесь практически каждый житель обладал психическим потенциалом, из-за чего малейший просчёт приведёт к настоящим ужасам. Поэтому тут и были так развиты все методики, помогающие держать дикое сознание псайкера под контролем. Маленький Ревюэль учился им ещё до того, как пробудил свою мощь, а вместе с ним учился и я. Знания древнего Просперо отличались от всего, чему меня учили Джая и Зербе. У них каждое второе слово было связано с контролем собственных сил и уверениями не использовать её, если в этом нет нужды. И я даже отлично понимал, почему они придерживались такого подхода. Но на Просперо всё было по другому. Здесь учили как раз тому, как противостоять угрозам варпа, но при этом не бояться их. Как в гармонии жить с Имматериумом, не опасаясь последствий его использования. Жители планеты колдунов с рождения и до смерти были окружены психической энергией, поэтому вся их культура уже пропиталась жизнью в содействии со столь уникальными способностями. Они не стеснялись их и использовали на полную, во всех аспектах жизни. И хоть я понимал, что именно это поведение впоследствии приведёт к падению такой удивительной планеты… Это всё равно было прекрасно.

Я проживал годы вполне счастливой и беззаботной жизни Ревюэля на таком спокойном мире. Да, Арвида был довольно сильным псайкером, достойным, наверное, звания альфа уровня. Но этому здесь не придавали большое значение, ибо псайкеров не боялись, да и были личности сильнее. Мальчик рос, погружаясь в трактаты древних философов и учёных, с самого детства впитывая в себя их мысли. Именно это и сформировало его готовность подвергать сомнению любой авторитет и дало способность мыслить своей головой. И у молодого псайкера было прекрасное будущее, ровно до тех пор, пока, будучи подростком, он не был выбран достойным вступления в легион Тысячи Сынов.

Ревюэль, а следовательно и я, видел Магнуса. Краснокожий Примарх был выше трёх с половиной метров ростом, и его аура просто подавляла обычных людей. Он казался воплощением мудрости и интеллекта, а также истинного величия, которого мог достичь человек. Учитывая его могущество, это было ожидаемо. Арвида мечтал о том, чтобы приблизиться к подобному величию, отчего выкладывался на полную, чтобы его приняли в легион. Учитывая его психические возможности это было не особо сложно, если честно. Сам наставник Магнуса выбрал парня, дав ему шанс достичь звёзд. Дальше шёл процесс аугментации и внедрения геносемени, который мальчик смог пережить лишь чудом. Во многом благодаря Магнусу, который с помощью личных способностей в биокинезе помогал своим сынам. Реюэль выжил, став сильнее не только физически, но также развив свой психический потенциал. Он стал частью Тысячи Сынов, став частью Великого Крестового Похода. Это было действительно великое событие, изменившее судьбу всей галактики. Я видел тысячи планет, часть которых присоединилась к Имперуиму мирно. Ну а другая часть… Так скажем, картины того, как целые континенты сгорают в псайкерском огне я навсегда запомню. Шли десятилетия и их легион во главе с Примархом прошли всю галактику, собирая все знания, до которых они только могли дотянуться. Арвида присоединился к Просперскому культу провидцев, показав необыкновенный талант к видению будушего и чтению потоков варпа. Я никогда не обладал этим потенциалом и был не в состоянии видеть будущее, поэтому было так чудно наблюдать за этим процессом. Разум Ревюэля погружался в варп, после чего он искал верную нить судьбы в Великом Океане. И он был настолько хорош, что даже Ариман, второй по силе псайкер Тысячи Сынов после самого Магнуса, признавал его силу. И он был вполне в состоянии стать одним из ближайших людей самого Магнуса, если бы не его особое поведение. Дело в том, что все в легионе практически боготворили Магнуса, считая каждое его слово истиной. Все, кроме Ревюэля. Даже став космическим десантником, он не потерял свою любовь оспаривать авторитеты. Он задавал неудобные вопросы о сущности варпа и его потенциальной опасности, отчего карьерное продвижение псайкера сильно замедлилось. Да, закалившись в сотнях боёв и выйдя победителем из каждого из них, он добился звания сержанта, но это было слишком мало для кого-то его уровня. Но Арвида никогда не придавал этому значения, ибо он не гнался за славой или силой и просто хотел помочь человечеству, поэтому делал всё, что было в его силах. До самого конца.

А затем была погибель. Дальнейшая история жизни Ревюэля была не столь приятной, но от того не менее интересной. После завершения Великого Крестового Похода его корабль отправили в самые задворки галактики, чтобы он не мешался. Забавно, но именно благодаря этому Арвида пропустил Битву за Проперо, оставаясь в неведении до последнего. Лишь спустя несколько недель его судно наконец отправилось домой, но тут они встретили варп-штормы, которые затруднили их продвижение. И поэтому только через шесть месяцев корабль Ревюэля достиг орбиты опустевшей и сожженной планеты, а также руины бывшего Города Света. Шокированные Ревюэль с оставшимися своими воинами спустились на поверхность уже мёртвого мира, но вся их группа почти сразу же попала в засаду Пожирателей Миров, сынов Примарха Ангрона. Те смогли убить всех оставшихся представителей Тысячи Сынов, кроме самого Арвиды, который с помощью псайкерских сил повзврывал головы безумных берсерков. Отчаянный Ревюэль решил спрятаться и начать личный квест по выяснению того, что произошло и привело к разрушению Проперо, который хорошо так затянулся. Он провёл месяцы, выживая на выжженном мире, странствуя сквозь остатки своего бывшего дома, пока на планету не прибыл Джагатай Хан, Примарх Белых Шрамов, который также хотел разобраться в том, что произошло с Просперо. Вот только тот явно не был готов к дикой местности погибшего мира и особенно к встрече сил предателей. Арвида спас Джагатая и помог Шрамам покинуть планету, присоединившись к ним. Примарх оценил этот поступок и даже предложил Ревюэлю присоединиться к его легиону, но Арвида, ведомый своими видениями, отказал. В это же время он начал испытывать последствия проклятия своего легиона. Изменение плоти медленно, но верно превращало его в мутировавший и полуживой кусок мяса, однако Ревюэль боролся с ним как мог, при этом продолжая показывать своё мастерство владения энергии Эмпереи проведя корабли Примарха прямо к Терре, тем самым изменив ход её осады. Ну а что было дальше, сам Арвида практически не помнит. Он был в искусственной коме, сдерживающей его мутации до самого конца. Последнее воспоминание Ревюэля было о том, как он встречает осколок души Магнуса, после чего весь мир окутал алый свет.

Стоило последнему видению погаснуть, как мир передо мной погрузился во тьму, оставив меня в полной тишине. Это… было познавательно. Пока у меня было время, я работал с собственной памятью и, соответственно воспоминания Ревюэля. Различить их было трудно, но… это цена, которую я готов заплатить. Попытавшись вздохнуть, я вновь использовал свои силы. Мне нужно разобраться со всем как можно скорее, чтобы выбраться из лабиринта до того, как все на поверхности погибнут. Во что бы то ни стало.

...

Скоро ко мне пришло новое видение. Оно было куда сильнее всех предыдущих, но при этом было чувство, словно я вновь в собственном теле. Но оно казалось каким-то… нематериальным? В любом случае, у меня не было момента насладиться этим, ибо в глаза сразу же ударил свет. Спустя несколько секунд, приглядевшись, я увидел золото. Золотая паутина светящихся нитей, пронизывающих черное, простирающихся в бесконечность. Нити раскалывались и разделялись, встречались и соединялись снова и снова, разрезая пустоту на острые ломтики. И только через секунду я понял, что двигаюсь сквозь эту паутину. Мое тело мигало между формами, превращаясь в нечто новое каждую секунду: золотого ангела, поток чистой энергии и клинок солнечного света. Радужные искры танцевали за мной, и золотая паутина пела на моем пути. Я чувствовал себя невероятно свободным и лишённым всех оков, которые были связаны с материальным телом. Великий океан был местом, где единственным ограничением был собственный разум, поэтому это было как выбраться на воздух после целой жизни под водой. Это было как возвращение домой. И сейчас это было на порядок лучше моего прошлого путешествия по Имматериуму, ибо теперь я был сам в состоянии менять его согласно своей воле.Я был властелином этого измерения, единственным и неограниченным… Вот только радость не продлилась долго, ибо я вскоре почувствовал кое-что очень и очень плохое. Они пришли за мной.

Я почувствовал их до того, как увидел. Варп содрогался от их действий, от их одних мыслей. Они хихикали голосами трескающегося стекла, из-за которых золотая паутина покрылась трещинами, бегущими по равнине обсидиана. Я упал и ударился о чёрную кость. Оглядевшись, я увидел себя посреди бесконечного лабиринта, где не было каких-либо источников света. Моя форма стала человеческой, лишённой всяких мутаций и ранений. Но это меня не сильно успокаивало, ибо я видел тени, ползущие по земле. И даже не хотелось думать, как могут существовать тени в месте, где нет света. Резко я одновременно почувствовал вкус крови, гнили, пряности и битого стекла. А также я слышал смех многих голосов, эхом разносящийся в моей голове. Я пытался почувствовать изменения Эмпиреи, но сейчас я был словно в шторме психической энергии, где было невозможно разобраться в происходящем.

Первым из темноты вышел волк. Кровь запеклась на его шерсти и не переставая капала с его клыков. Шрамы оставались на его морде, и между глазами цвета расплавленной меди. Его глаза не отрывались от моих, когда он начал кружить вокруг меня. Что интересно, в них словно отражалась вся злость и ярость зверя, направленная в мою сторону. Казалось пламенный шторм пылает в них. Огненное дыхание вырывалось из его открытого рта, и я чувствовал гнев и голод в каждом его выдохе. Он начал кружить вокруг меня, словно высматривая момент для атаки.

— Хороший пёсик? — один мой вопрос изменил варп. И судя по реакции зверя, я ему не сильно понравился. Волк рычал, щёлкая челюстями в мою сторону. И прежде чем я успел опомниться, ко мне пришло чувство, как кончики его зубов касаются моей коже. Боль взорвалась внутри меня при первом прикосновении, однако прежде чем я успел что-либо сделать, чёрная кость под моими ногами треснула, и я погрузился в тёмную пустоту ниже.

Волк кружился вокруг меня как ураганный ветер. Я противился его присутствию всей своей силой, пытаясь откинуть его телекинезом или сжечь в огненной буре, но всё было тщетно. Было чувство, словно моя сила не могла его даже тронуть. Ненависть волка, которая словно окружала меня, мешала мне хоть как-то управлять психической энергией. В такой ситуации любой мой трюк с использованием варпа был бесполезен… Поэтому я не стал что-либо придумывать и, вспомнив один из уроков Атрея, просто вдарил по нему ногой. Один удар под рёбра пса отправил пса лететь в сторону. Правда, он никуда не пропал и было чувство, словно он откинулся по собственной воле. Словно ему понравилось, что я решил дать отпор грубой силой.

Я рукой дотронулся до холодной стенки лабиринта и поднялся на ноги. Вполне настоящая кровь лилась по моей кожи, но я смог остановить её одной мыслью. Волк снова начал кружить, но тепер он не был один и три другие фигуры стояли за ним. И я всем своим естеством чувствовал, что новенькие не были сильно лучше бешеного зверя. Гигантская змея скользила и медленно двигалась в мою сторону, пока ее чешуя меняла цвет с каждым растяжением и сжатием тела. В каждом ее движении было что-то мягкое и непристойное, словно вкус рвоты стал твердым. Я чувствовал подобное, когда встретил высшего демона, но сейчас это было на порядок сильнее. Змея поднялась и посмотрела на меня человеческим лицом. Ее черты были безупречными во всех отношениях, но от того не менее уродливыми. Честно говоря, это было куда омерзительней всего, что я встречал в своей жизни. Она облизнула губы, начав улыбаться. Через секунду с её стороны вылетела новая фигура. Это был мотылек, словно состоящий из гнили, от которого буквально несло смертью. Позади них стояла еще одна нечеткая фигура, но я был уверен, что она стояла спиной ко мне. Волк вновь приблизился ко мне, а змея скользила за ним. Мотылёк же просто летал где-то в стороне, находясь над всеми. Понимание того, кто пришёл ко мне, по какой-то причине не вызывал страха. Вместо этого я чувствовал себя как никогда уверенным в себе и оттого готовым противостоять им несмотря ни на что. В любом случае, они вряд ли меня убьют. Не настолько я важен, чтобы меня уничтожать на месте. Больше верю, что они считают меня забавной игрушкой.

— Знаете, я никогда не жаловался на интеллект, поэтому могу догадаться о вашей сущности и без подобных игр. Большой чёрный волк, который любит войну, но не готов лично принимать удары. Уродливый змей, который скрывает своё уродство за наркотиками и другими отвлечениями. Ну и просто убожество, которому не помешало бы помыться. Вы — мудаки вселенского масштаба, которые пришли ради новой игрушки. Вы — уродливое изображение концептов, исказившие их до неузнаваемости. Но даже это вы делаете так себе. Знаете, что я вижу перед собой? Жалких существ, которые даже не могут до последнего стоять за свою суть. Бога войны и битв, который боиться лично сразиться с кем-то своего размера. Если хочешь встретить настоящих богов войны, спроси орков, они тебе много про них расскажут. Бога отчаяния и распада, который сам никогда себя не убьёт и надеется победить в Великой игре, удачно «забыв» что является воплощением безнадёжности. Бога удовольствий, который проводит большую часть времени раздражённым, безуспешно пытаясь добиться совершенства. И Бога знаний и интриг, которого десять тысяч лет назад вокруг пальца обвёл один человек. Я знаю кто вы такие и понимаю вашу натуру, поэтому можете даже не пытаться использовать свои трюки с привлечением меня на тёмную сторону. Я не примкну к вам чисто из принципа. Ну, и потому что я не идиот.

Стоило мне всё это сказать, как в моей голове вновь зазвучал смех. Сущности остановились. Я видел, как затвердела шерсть на спине волка со стекшей кровью в острых шипах. Змея засмеялась, а мотылек задрожал крыльями. И прежде чем кто-то сделал шаг, со всех сторон раздался тихий голос, состоящий словно из сотен унисон кричащих людей всех полов и возрастов.

«Игрушка, сплавленная из ненужных остатков. Пешка, давно выбывшая из игры.»

Волк замер, и змей зашипел, но не стал двигаться. Гниющая моль полетела назад, а сутулая тварь на краю круга повернулась и посмотрела на меня. У нее была голова орла, ворона и стервятника, расположенные одна над другой, а глаза её горели голубым пламенем. Но прежде чем она продолжила свою речь, я вставил своё слово.

— А это, я полагаю, самый «умный» из четвёрки? Смех и только.

Все головы этой «птицы» наклонились в сторону, словно удивлённо смотря на меня.

«Сломать тебя во второй раз… будет забавно.»

Слова эхом разнеслись в моём разуме, практически разрывая его на части. Вслед за ними я вновь услышал смех богов, который в этот раз был на порядок громче, из-за чего дрожал сам лабиринт. Я едва устоял на ногах, даже не заметив момент, когда они исчезли. Смех ещё долго звучал в моей голове, но я мог стоять и не обращать на него внимания. Оглядевшись, я понял, что был один, посреди тёмного лабиринта, окруженный только тишиной. И главная проблема была в том, что никаких новых видений не было, из-за чего я даже не знал, что делать и куда идти.