Скрип снега (СИ)

Глава 8. Тот, кто не поехал к шаману

Наш дом смотрел темными глазницами на море, когда нас подвезли к нему. Не очень приятное зрелище, но я не чувствовала сил даже на лёгкое недовольство. Можно, конечно, написать Юле, выразить протест, потребовать новую гостиницу, и нас, возможно переселят. И всё же сегодняшний день должен закончиться на широкой семейной кровати в неге и спокойствии.

— Всё равно завтра рано вставать, — выразил общее мнение Паша. — Завалимся спать до утра и всё.

— Если и завтра будет продолжение банкета, я не согласна, — возразила капризуля Лиля, поднимаясь по лестнице. — Ни телевизора, ни фена. Как мне волосы сушить? Мы на это не подписывались. На горе у всех свет был.

Екатерина что-то злобное буркнула себе под нос. Она вошла в клинч не только со мной, Лиля её нервировала не меньше, чем я. На террасе я повернула к своей двери, открыла дверь ключом, махнула, оглянувшейся на меня Наталье.

— До завтра.

Глаза закрывались сами собой, почти ничего не видя в тёмной комнате, я скинула с себя всю одежду, вытащила свою мягкую тёплую пижаму, оделась, подлезла под одеяло и блаженно вытянулась во весь рост. Кажется, что в то же мгновение меня вырубило.

Очнулась от стука в дверь. Несколько секунд я не могла понять, где нахожусь, и откуда идёт звук. Казалось, что я нахожусь в другой реальности, и меня куда-то переместили. Так иногда бывает со мной даже в знакомых местах.

Сколько времени? Сейчас глубокая ночь или уже утро? С момента засыпания прошло несколько часов или несколько минут?

— Катя, — приглушённый голос Михаила за дверью вывел меня из ступора. — Ты спишь?

Нелепый вопрос. Конечно, сплю.

Стук повторился. Опустив ноги на холодный пол, я, чуть не сбивая углы, подошла к двери, открыла замок.

— Привет.

— Эм, — я пошатнулась, он шагнул ко мне с мороза и сразу обхватил за плечи.

Наверное, не будь я такой невменяемой со сна, могла бы оттолкнуть его хоть для видимости. Глаза не открывались, рассматривать тёмный силуэт не было необходимости.

— Прости, что разбудил.

Михаил вздохнул, уткнулся носом в мои волосы. Запах алкоголя от дыхания Михаила смешался с недавно выкуренной сигаретой, но он совсем не отталкивал меня.

— Устала?

Он не ждал ответа, прижался ещё сильнее.

— У тебя волшебные руки.

— Голова болит? — промямлила я, не в состоянии толком ещё прийти в себя.

— Болит. Обними меня, пожалуйста.

Внутри Михаила я почувствовала какую-то затаённую боль, что-то царапающее неровными краями его душу, воспоминания, разъедающие кислотой. У каждого свои травмы, я не лезла в душу, прекрасно зная, что это такое, сама годами носила ненужный хлам, училась облегчать тяжёлую ношу.

Качественно помогать себя получалось не всегда, для других создавать гармоничный фон получалось проще.

— Не могу найти ключи! Перерыла всю квартиру, мне с собаками гулять, — чуть не рыдала в трубку подруга. — Всю квартиру перерыла.

— Дай подумать. В чём ты гуляла? Посмотри в карманах.

— Ой, нашла. Я же их проверяла.

Волна согласованности, на которую я не тратила сил.

Со временем я научилась не брать на себя чужую боль, а просто открывала свой зонтик. Зонтик, к тому же, имел защитные функции, мог и меня укрыть от чьего-то радиоактивного воздействия.

Моя симпатия к мужчине сдетонировала самым неожиданным образом. Толком не проснувшись, я почувствовала пси-лучи, явившиеся с непостижимой лёгкостью.

— Катя, — Миша задохнулся от ощущений, а я повисла в его руках. Ноги ослабли, глаза закрылись, внутри меня разлилась наркотическая эйфория.

Впервые я почувствовала эту удивительную мягкость, необыкновенное блаженство. Я не излучала волны нежности, я сама стала волной, потерялась в пространстве и времени, забыла своё имя, свои желания, стала никем, в нигде. Сколько раз я приближалась к границе этого состояния, не в силах полностью погрузиться и ощутить его.

Я попала в квантовое поле удивительно легко, могла выбирать исполнение любого желания, но у меня (вот парадокс) не было ни единой мысли. Просто радость и тишина.

Я летела в черную воронку, блаженно улыбаясь, вместе с Михаилом, он шептал горячечные нежности, целовал шею, сминая край моей пижамы холодными пальцами.

— Катюша, это Роман. Ты в номере? — стук в дверь выбросил меня из чернильной темноты.