Скрипачка

18 глава

Глеб подошел и обнял меня сзади, когда я стояла в лоджии и наблюдала за активной жизнью города.

— Алис, прости меня. Я не хочу видеть твои слезы, только улыбку. А Виолетту я не приглашал, честно.

Я повернулась, и посмотрела ему в глаза. Для меня очень важно видеть глаза человека во время разговора.

Когда сильный, властный человек просит прощения таким ранимым голосом, то кажется, что эти слова он говорит от чистого сердца.

— Мне сейчас надо ехать за машиной. Купить тебе что-нибудь? Чего-то тебе хочется?

— Мне совсем не хочется сегодня готовить ужин. Купи нам что-нибудь поесть. Не откажусь от пиццы.

— Договорились. Я постараюсь побыстрей вернуться домой.

Он поцеловал меня нежно, и казалось, что в этот поцелуй он вложил свои самые тёплые чувства. Я крепко обняла его и расплакалась.

— Алис, девочка моя, ну не плачь. У тебя что-то болит или беспокоит?

— Просто, сейчас мне очень хорошо. Я какая-то чувствительная и ранимая последнее время стала.

Глеб вытер пальцами мои слёзы. Крепко обнял и поцеловал в лоб.

В гостиной зазвонил телефон.

— Такси подъехало. Я скоро. Когда приеду домой, поговорим.

Прям совсем скоро приехать у него не получилось. Глеба небыло почти час.

Молодец, не забыл купить пиццу, какой-то салат, ещё какие-то блюда, названия, которых не знаю, и уж тем более не пробовала. В четыре руки накрыли на стол, и приступили к трапезе.

— Алис, сейчас не самый подходящий момент для такого разговора, но всё же я с твоего позволения начну.

— Начинай.

— Скажу честно, я не поверил, что ты совершила все эти кражи, но тут дело не только в моем доверии, понимаешь. Есть улики, которые указывают на твою причастность, и в данном случае моя вера ничего не решает. Тем более девяносто девять процентов этих краж расследует другой следователь. Возможно, тебя кто-то подставил, есть мысли кто бы мог это сделать? И ещё по поводу браслета, откуда он у тебя, я имею ввиду тот драгоценный браслет, в краже которого ты обвиняешься.

— Браслет мне подарил Ростик, после первого совместного выступления с их группой. Я сказала, что это дорогой подарок. Но он заверил, что это всего лишь бижутерия, с золотым напылением, а камни полудрагоценные, и большой стоимости не имеют. Глеб, пойми я не ювелир, чтобы проверить правду он говорит или нет. Откуда он его взял не сказал, а я и не спрашивала.

— Понятно. А свою скрипку ты почему оставила в туалете?

— Ну, во-первых скрипка не моя, а Ростика. Он давал ее мне на пользование, чтобы я играла на репетициях и мероприятиях. В тот вечер, он как обычно сам укладывал гитару и скрипку в футляры. После выступления ребята пошли на выход. Ростик где-то задерживался. Когда он увидел, что наших ребят досматривают, вручил мне гитару и сказал, что пошёл в туалет. Я прошла досмотр с его гитарой. На улице девочки с нашей группы предложили поехать с ними на такси. Я отдала гитару Пашке, чтобы передал Ростику, и уехала. Ну вобщем-то это моя последняя встреча со скрипкой и со своим коллективом. Я неоднократно предлагала Ростику выкупить у него скрипку, ведь он всё равно на ней не умеет играть, но он отвечал что-то невразумительное при этом очень нервничал. Сказал что мою скрипку в общаге сломает какой-нибудь пьяный мужик, поэтому он сам будет мне приносить инструмент, когда это необходимо.

— Опиши мне этого Ростика.

Я описала внешность своего друга максимально точно.

— О, Господи! Ты думаешь, что это Ростик вор? — испуганно спросила я.

— Есть такое предложение, но в моей работе нужны только доказательства, улики, или чистосердечное признание.

— хЕсли будет доказано, что серию краж совершил он, то с тебя это ответственность не снимает. Ты можешь быть соучастником преступления, а то что это не так, необходимо тоже доказать. Понимаешь как всё сложно?

— Понимаю, — поникшим голосом сказала я.

— Расскажи, чем ты займёшься в первую очередь, если с тебя снимут обвинения?

Почему он задаёт этот вопрос?

Не могла точно ответить, потому что многое зависит от него самого.

Обдумывая ответ стала собирать со стола грязную посуду.

— Не только от меня зависит то, чем я займусь получив свободу.

В моих мечтах представляла, что Глеб предложит выйти за него замуж. Хотелось, чтобы в семейной жизни всё было хорошо. Не хочу одна воспитывать ребёнка, я не представляю как буду сидеть на детское пособие в декретном отпуске. Чем кормить, во что одевать малыша, где заработать деньги, чтобы за квартиру заплатить. Глеб мне ничего не обещал, не предлагал, и ранее в случае чего он говорил, что у наших отношений нет никакого статуса.

Он, конечно, сказал, что хочет чтобы я родила от него ребенка.

Но сегодня хочет, завтра женится на Виолетте, и скажет, что ни я, ни ребёнок официально, по документам ему ни кем не приходитесь, так что ариведерчи!

Я боюсь, что мой ребёнок будет недостаточно хорошо питаться, плохо одеваться. Мне одной было не легко работать до позней ночи, но я хотя бы зарабатывала деньги, которых хватало на оплату жилья и покупку самого необходимого. А беременную или мать новорожденного ребенка кто захочет брать меня такую на работу? Поэтому лучше сделаю аборт, чем так жить, или правильней сказать выживать.

Глеб никак не прокомментировал мой ответ, поэтому я продолжила.

— Устроюсь на работу, сниму на первое время опять комнату в общаге. На следующий год буду пробовать поступать учиться.

— А как же ребёнок?

— Сделаю аборт. — Пожав плечами, ответила ему.

Если быть честной перед собой, хотелось чтобы Глеб уговаривал не делать этого.

Глеб провёл ладонью по лицу, и тяжело выдохнул.

— Я в душ, — сказал, направляясь к выходу из кухни.

Не эти слова я хотела сейчас услышать от тебя, дорогой. Но этого я не сказала.