Скрипка неизвестного мастера

V. Первый снег

Наступила зима. Наступила очень быстро, в один день. И день этот, первый зимний, оказался для Кешки особенным. Можно сказать, перетряхнул, перелопатил всю его предыдущую жизнь.

А он ведь с самого утра почувствовал – что-то произойдёт! Что-то очень важное и, наверное, хорошее. Потому что выпал первый снег! И не просто выпал, а шёл, шёл, ещё и ещё, всё утро, до самого четвёртого урока! Кешка чувствовал в себе эту тихую радость и как будто ждал чуда. А радость была в животе, в голове, в ногах и всё росла и росла, и когда он шёл домой – она уже не помещалась внутри, рвалась наружу! И так хотелось сделать чего-нибудь этакое! Ну, хотя бы через скамейку перепрыгнуть…

И тут он увидел трубу. То есть сначала увидел просто огромную яму вместо дороги – опять что-то ремонтировали. И через яму – она, труба. Утром он торопился и не обратил на неё внимания – просто обошёл яму по проложенным доскам. А сейчас заметил трубу – такую широкую, надёжную! То что нужно!

И Кешка, весело размахивая портфелем, прыгнул на трубу и пошёл вперёд. Широкая, как спина бегемота. Абсолютно надёжная, если бы только… Если бы только не первый снег – предательски подтаивающий первый снег!

Кешка так и не понял, как соскользнула нога, и на круглой, гладкой трубе было не за что зацепиться. Он рухнул вниз, в липкую глину. Почти не ушибся – да и было неглубоко. Тонкая корочка льда проломилась, и Кешка оказался в луже – полные ботинки хлюпающей жижи…

«Вот тебе и чудо! Получи, пожалуйста», – мрачно подумал Кешка. Понесла же его нелёгкая на эту трубу дурацкую! Тоже мне, канатоходец Тибул… Ладно, теперь надо как-то выбираться отсюда наверх. Хорошо ещё, никто не видел!

– Кеш, это ты? Ну ты даёшь!

Этого ещё не хватало! Наверху стояла Таня и смотрела на него хохочущими глазами.

– Очень смешно, да?

– Очень! – Таня засмеялась и протянула руку. – Давай, выбирайся скорее!

– Красиво я летел, да?

– Как в кино! Ладно, хватит дурака валять – руку давай!

– Не надо, испачкаешься, – смутился Кешка.

– Давай-давай, потом отмою. Ты зачем же сюда лез, канатоходец Тибул, а?

Кешка вздрогнул. Этого… Этого просто не могло быть! Вот тебе и Таня… Канатоходец Тибул. Раньше так угадывал только Тигр.

– Ну, вылезай скорее! Да у тебя же все ноги мокрые – как ты домой пойдёшь, заболеешь ведь!

– Н-не заболею, – сказал Кешка и почувствовал, как начинает стучать зубами.

– Вот что: пойдём ко мне! – вдруг решительно сказала Таня.

– К-как к тебе? Это в т-таком-то виде?..

– Пойдём скорее, я здесь живу, прямо в этом доме, – и Таня потащила его к своему подъезду. – Вот уже наше парадное!

Кешка с удивлением стал вспоминать, где он мог слышать такое – «парадное» вместо подъезда. Ведь никто так не говорит! Кажется, читал где-то… Или слышал от дедушки. Ну, конечно, от дедушки, Иннокентия Михалыча.

А подъезд и вправду оказался парадным. Дом – старый, с высоченными потолками. Просторная лестница с чугунными перилами, на окнах – витые решётки.

– Только знаешь, у меня папа строгий очень. Ты с ним поздоровайся обязательно, не забудь! – и Танин голос эхом прокатился по пролётам лестницы.

– Что ты, в самом деле… За дурачка меня какого-то принимаешь. Слушай, а может, не надо? Я почти согрелся уже!

– Это ты моего папу испугался, да? – и Таня, не дав ему опомниться, нажала кнопку звонка.

Дверь открылась. И Кешка действительно забыл поздороваться. Он вообще обо всём на свете забыл…