Скудные берега

21

Море ласковым теленком играло с солнцем.

Льот была тяжелее, чем Йорди, крутилась у Ари на руках, и он уже несколько раз едва не выронил её.

А если бы и выронил — что означало бы несколько ушибов для девочки, которую собирались принести в жертву?

И даже Сангррид отдала её — с проклятиями и слезами, но отдала.

Ари ни за что бы не отдал Йорди, а Сангррид дочь отдала.

Ради благополучия их всех.

Только стянула с себя все охранные амулеты, которые Ари снял когда-то с мертвой Торве, засунула их в карманы брата. У Сангррид были белые, ослепшие от горя глаза.

— Море должно простить нас, — напутствовал Ари глава, — кроме тебя некому этого сделать.

— Бель? — спросил тогда Ари.

Но она отвернулась.

И накатило какое-то отупение.

Стало всё равно, куда идти и что делать.

И вот — он стоял на берегу моря с Льот на руках, и не было сейчас в его голове ни одной мысли, а в сердце — ни одного чувства, за которые можно было бы зацепиться.

— Торве, — позвал Ари едва слышно, — Уна! Рута…

Вряд ли его могла услышать старуха-призрак, она редко появлялась среди бела дня, вряд ли его могла услышать мертвая Уна и уж тем более ведунья с востока, и не было в этом мире никого, кто мог бы сказать, как правильно поступить.

Льот в очередной раз извернулась и вцепилась крепкими крупными зубами в его плечо. От боли всё вокруг заволокло красным.

Тогда Ари привязал к себе Льот, как привязывал всегда Йорди, она крутилась и вырывалась, не по-детски сильная, злая. Ари весь обругался, девчонка повисла криво, но крепко. И пошел вперед. Вода обхватила ноги — ледяная, острая.

— Ты слышишь меня? — крикнул Ари. Злость и отчаяние придали ему сил. — Ты слышишь меня, чокнутая Уна, вечная вдова?

Он вошел в море еще дальше, уже по пояс, а потом и по грудь. Далеко с берега раздался женский крик.

Льот от изумления притихла, но Ари знал, что она не ощущает холода, и что ей не причинит вреда эта прогулка. Он грел своим теплом умирающую Ауд и едва живого Йорди, и Льот отогреет тоже.

— Все эти люди, которые ненавидели тебя, чокнутая Уна, которые избивали тебя… Ты знаешь, как я их ненавижу. Как я ненавижу вечный холод и вечный голод, но еще больше — эту вечную злобу. И Льот полна ею по самую макушку. Сама земля рождает таких, как мы — собравших в себя всю ненависть, все отчаяние, весь страх, все болезни. Только Льот отдала немощь брату, себе оставив всё остальное. Не шаманы, не женщины, не колдуны — сама земля сделала нас такими. Скудная, промерзлая, уставшая от бесконечных напастей.

Ему показалось, что в мерцании воды что-то мелькнуло, похожее на крупную рыбу.

От холода немели щиколотки, замедлялось сердце.

— Я могу понять, почему ты злишься, Уна, потому что сам злюсь с рождения. Мне казалось, — он облизнул губы, — мне казалось, что Бель что-то изменит, но она такая же, как и другие. Как все вы, женщины… Уна, ты всегда хотела ребенка, но этого — не получишь.

— Не ребенка, так мужа, — шепнул в его голове скорбный женский голос.

— Да, — ответил Ари, — ты всегда была повернута на мужьях. Но я слишком молод и слишком слаб, чтобы ты хотела меня.

— Найди мне сильного и смелого.

— Обойдешься. Море забрало немало рыбаков и воинов, поищи среди них.

— Что же ты дашь мне?

— Только то, чего у нас с Льот с избытком. Забирай, Уна. Забирай всё.

Взметнулась волна, окатывая Ари с головой, он лишь успел прикрыть руками лицо ребенка. Холод пронзил его всего, но боли не было.

Ему показалось, что кто-то с силой вырвал из его груди ледяной меч, который торчал там всегда.

Ярость, придававшая сил, исчезла. Ноги подкосились. Ари ощутил приближение обморока и впервые по-настоящему испугался. Только не так, не с привязанной к нему — намертво — Льот.

Гул в ушах нарастал, Ари нырнул, захлебнулся, забарахтался в воде, рядом плеснуло, и он едва различил — сквозь наступающую темноту и разъедающую глаза соленную воду — весло, а потом и лодку.

— Сюда, — сказала старуха Торве, наклоняясь к нему. Она поймала его руку и сильно потянула вверх, молодая и крепкая, единственная женщина, которая выходила в море.

Ари свалился на спину на дне лодки, блаженно закашлялся, нащупал на бедре короткий нож и отрезал махры, которые привязывали к нему Льот. Это было глупо, потому что девочка немедленно заплакала — пронзительно и громко. Но Ари слишком напугался, что утянет её за собой на дно.

— Вот отродье, — сказала Торве, работая веслами. — Держи её при себе, Ари. Ты же понимаешь, что мы с лодкой долго не протянем.

Ари сел, взял Льот себе на колени. Берег был совсем близко, не так далеко Ари успел отойти, и Торве хватило несколько взмахов веслами.

— Отдай мне амулеты, — велела она. — Отпусти меня. Больше я тебе не понадоблюсь. Теперь всё будет хорошо, Ари.

Он протянул Торве то, что она просила, и как только её рука коснулась амулетов, Торви начала стремительно стареть и становиться все более прозрачной. Лодка тоже растворялась под Ари, и вскоре он уже нащупал ногами дно.

На берегу его ждала Рута, ведунья с востока.

— Давай сюда девчонку, простудишь её, ирод, — сердито сказала она, замахала шалями и прочим тряпьем, укутывая малышку. — Славная мне вырастет замена, уж я научу её своему мастерству.

— Скажи Сангррид, что больше ей нечего бояться. Все плохое, что было в Льот, унесло с собой море.

— Да уж вижу, — ворчливо ответила Рута и швырнула Ари шерстяную накидку.

Он сел на теплые, нагретые солнцем камни, завернулся в тепло. Смотрел, как блестит яркими бликами море.

В груди образовалась пустота размером с кулак, и что туда положить, Ари понятия не имел.

Он сделал то, чего ждала от него всё это время Бель. То, ради чего она приехала сюда. То, для чего и был нужен.

Раздались шаркающие шаги, и рядом сел Джо.

— Хорошо, — сказал он, — тепло.

— Она ушла? — спросил его Ари, и что-то горячее обожгло его глаза. Слезы.

— Её испытание завершено. Забавно, правда? Бель ожидала чего-то большого, грома и молний, землетрясения, падения камней. А тут просто — мальчишка. Мальчишка, который отказался бросить камень в Уну и который отказался отдать ребенка морю. Ничего выдающегося. Так, сходил, покупался. Даже неинтересно.

— И что же дальше?

— Обычная жизнь, — пожал плечами Джо. — Глава найдет себе новую жену, Сангррид уедет с Вигге и Йорди заберет, имей в виду. Ньялль будет защищать свою дуру-жену, Ауд окончательно поправится, а твой брат — смотри, паруса — возвращается. Твой отец закатит большой пир, Ари, и, как знать, не убьют ли Вальгард и Снув друг друга.

— А я? — спросил Ари и лег, прижавшись щекой к камням. В ушах немедленно стало слышно море.

— А ты повзрослеешь.

Эпилог.

Целая ванна горячей воды с пеной. Никакой соли — хватит мне этой соли до конца моих дней. Да и рыбу я, конечно, больше в рот не возьму. Я целую неделю каждый день принимала по ванне, отогревая все свои промерзшие косточки. Отогреваясь сама. И никак у меня не получалось согреться. Словно холод тек по моим венам вместо крови.

Муж встретил меня неласково, но мирно. Кто старое помянет, тот и развод получит. Разводиться мужу не хотелось — я была хорошая жена, к тому же при деньгах. Да и кто еще его, игрока-бездельника, кроме меня, пельменями кормить будет.

Салоны красоты, шопинг, солярии и золотые нити под кожу — боже, как я старалась.

Но ничего не помогало. Холод не уходил.

Словно в моей груди образовалась дыра размером с кулак, и нечего было туда положить.

Я влила в свое горло еще горячего глинтвейна и заплакала от отчаяния, но даже мои слезы были прохладными.

Ну когда же я наконец согреюсь!

К рассвету стало понятно, что здесь — никогда. Здесь, в моем чудесном, прекрасном мире, с центральным отоплением, с вкусной едой, с легкими буднями — здесь я замерзну насмерть, и ничего мне уже не поможет.

Продолжая давиться слезами — несправедливо и глупо, ну как же глупо — я прокралась в кабинет к мужу. Достала из ящика стола игральные фишки и прицелилась поточнее.

Ари, хромая, шел домой. Чертова нога все время подворачивалась, и он ругался сквозь зубы. Он же говорил Ньяллю, что охотник из него так себе! И, словно в доказательство, провалился в собственную ловушку, которую копал чертову дюжину дней.

Физический труд никогда не был сильной стороной Ари.

Впрочем, других достоинств тоже было негусто.

— Ари, — его нагнала Ауд, — да стой ты, бешеный! Еле ковыляешь ведь.

— Не подходи ко мне, — предупредил Ари, — я вообще никого из вашего семейства видеть не могу. Тем более — не женюсь на Асте. Никогда. Ни за что. Я лучше Вальгарду отдамся.

— Дурак, — засмеялась Ауд, — я не поэтому. Подумаешь, предложила один раз после браги! На вот, отец передал тебе сыра.

— Отстань от меня.

— Ари, характер у тебя все-таки поганый, — покачала головой Ауд, — но тебя глава просил зайти — у него внук болеет.

— Да ничего он не болеет! Сопли и без меня вылечат.

— Слушай, — Ауд приспособилась к его шагу, — а хочешь я у Снува для тебя рабыню попрошу? Какую-нибудь красивую и молодую девку, а то что у тебя за жизнь — живешь с пришлым стариком. Скоро мхом покроешься.

Ари представил себе — Снув по части девок быстр на решения — и содрогнулся.

— Только попробуй, — зарычал он и поднял камень.

Ауд, наконец, отстала.

На крыльце дома старой Оддни — давно отстроили больше прежнего, хороший дом, поближе к морю, от людей подальше, — сидел Джо. Грелся на солнышке.

— Явился, — сказал он как-то особенно скрипуче, — ну-ну.

— И как Ауд согласилась выйти замуж за моего брата? — в который раз удивился Ари. — Снува-то, понятно, отец заставил, но Ауд! Это после того, как он ушел в море, когда она помирала. Все-таки, — привычно сказал Ари, заходя в дом, — бестолковые создания — влюбленные бабы.

За столом на кухне сидела Бель и перебирала зерно. Она выглядела еще моложе, а может Ари стал старше?

И тогда Ари отвернулся.

Не потому что хотел наказать её или не потому что все еще злился — ну чего на неё злиться, слабую и дурную? Просто так сильно резануло по глазам, что он не смог бы посмотреть на Бель еще и не ослепнуть.

— Что с ногой? — спросила она спокойно.

— Упал, — ответил он хрипло.

— Что с голосом?

— Охрип.

— Ну-ка иди сюда, — Бель бесцеремонно ухватила Ари за руку, потащила к окну, прищурилась, разглядывая его лицо через слюду. — Повзрослел, — похвалила она его, как будто он специально старался, — молодец.

— Ты зачем вернулась? — хмуро спросил её Ари. — Всю дорогу причитала, как тебе тут плохо и что тебе домой хочется. И на тебе — заявилась.

— Потому что бестолковое создание, — вздохнула Бель, и Ари понял, что теперь выше её. Это открытие придало ему уверенности, и он с некоторым высокомерием — не больно-то пусть радуется, им и так хорошо жилось — раскинул руки. Бель с готовностью повисла на его шее.

— Вот теперь все в порядке, — пробормотала она, оглушительно чмокая Ари куда-то в ухо, — вот теперь я согрелась. Это все из-за тебя, имей в виду! Поэтому ты теперь должен заботиться обо мне, пока я не помру.

— Да, — ответил Ари, — что-то такое я и заподозрил в тот день, когда ты вывалилась из своей кареты вся в перьях.