Скука Харухи Судзумии

Рапсодия на бамбуковых листьях

Даже в мае уже было достаточно жарко, а июль оказался просто непереносим. Духотища стояла ещё хлеще, чем прежде; мой несчастнометр регистрировал рекордно высокие показания. В дешёвеньком здании нашей школы просто неоткуда было взяться таким вершинам технологии, как кондиционеры. Пекло в комнате десятого «Д» напоминало автобусную остановку на полпути к аду. Я совершенно уверен, что архитектор этого места понятия не имел, что такое «приемлемые условия проживания».

Хуже того, эта неделя была первой неделей июльских семестровых экзаменов. Хорошее настроение покинуло меня, и скиталось где-то вокруг Бразилии, даже не задумываясь о возвращении. Мои четвертные оценки уже были катастрофическими, и я совершенно не представлял себе, как смогу получить хоть что-нибудь удовлетворительное за этот семестр. Скорее всего, причина была в том, что я проводил слишком много времени с «Бригадой SOS», а поэтому не успевал толком заниматься учёбой. Я бы с удовольствием избавился от этих дел, но, начиная с весны, всякий раз, как Харухи что-либо выдумывала, я загадочным образом оказывался её сопровождающим. Для меня это уже стало частью нормальной жизни, за что я понемногу начинаю себя ненавидеть.

Дело было после школы, когда солнце, заходя на западе, освещало класс. Девочка, сидевшая позади меня, ткнула меня в спину механическим карандашом:

— Знаешь, что сегодня за день? — спросила меня Судзумия Харухи с восторженным видом ребёнка, которого ждут новогодние праздники. Всякий раз, как она являла миру столь многозначное выражение лица, это означало, что она, скорее всего, задумала что-то нехорошее. Секунды три я делал вид, что соображаю, а потом сказал:

— Твой день рождения?

— Нет!

— День рождения Асахины?

— Не — а!

— День рождения Коидзуми или Нагато.

— Да откуда мне знать, когда у них дни рождения?!

— Кстати говоря, у меня день рождения…

— Кому какая разница, когда у тебя день рождения! Ты действительно не знаешь, какой великий сегодня день?

Каким великим ты его не назови, а по мне это всё равно обычный, вот только чересчур жаркий, день.

— Скажи, какое сегодня число?

— Седьмое июля… ох, да быть того не может, ведь не о празднике Танабата ты говоришь, а?

— Ну, конечно же! Разумеется, Танабата! Как ты можешь называть себя японцем, если не помнишь о нём?!

Вообще-то, этот праздник пришёл из Китая. К тому же, по китайскому календарю, он вообще должен быть месяцем позже.

Харухи подняла механический карандаш, и помахала им перед моим лицом:

— Азия — это всё от Красного моря и досюда.

Что это за нововведения в географии?

— Разве все эти страны не выступают в одной группе на отборочных соревнованиях кубка мира? Это как июль и август, месяцы разные, а всё одно — лето.

Да что ты?

— Неважно. Как бы там ни было, мы должны его подобающим образом отметить. Я настаиваю, чтобы к празднику относились серьёзно!

Мне казалось, что есть куча других вещей, к которым стоило бы относиться серьёзно в первую очередь. Но зачем сообщать мне обо всех своих планах? Мне, в общем-то, всё равно, чем ты там собираешься заниматься.

— Будет веселее, если мы отметим праздник все вместе. Настоящим объявляю, что с этого момента каждый год на Танабату мы будем устраивать что-нибудь впечатляющее.

— Не решай за всех.

Пусть я и ответил так, но, видя, насколько воодушевилась этой идеей Харухи, понимал, что пытаться разубедить её было бы глупостью.

— Жди меня в клубной комнате! Домой в одиночку не уходить! — она даже не поленилась предупредить меня.

Могла бы и не стараться, всё равно я собирался заглянуть в комнату кружка. Ведь там я мог встретить ту, на которую я просто обязан был хотя бы взглянуть. Хотя бы просто посмотреть на неё.

Прочие члены кружка уже собрались в клубной комнате, которая находилась на втором этаже корпуса искусствоведения. Чем утверждать, что «Бригада» взяла эту комнату напрокат у литературоведческого кружка, гораздо честнее будет сознаться, что нашу де-факто штаб-квартиру мы захватили насильственным методом.

— О, привет.

Улыбнувшись, меня радостно поприветствовала Асахина-сан. Она — успокоение для моего сердца, без неё «Бригада SOS» была бы такой же бессмыслицей, как рис с карри, только без карри.

С июля месяца Асахина-сан перешла на летний костюм горничной. Харухи притащила ей этот костюм; я понятия не имею, откуда она достаёт всё это разноцветье, но Асахина-сан всегда её старательно благодарит: «Ай…… сс….спасибо ббольшое». На сегодняшний день она всё ещё остаётся служанкой в запасе «Бригады SOS», усердно готовя мне рисовый чай[34]. Я отхлебнул из своей чашки, и осмотрел обстановку в комнате.

— Как дела, всё в порядке? — поинтересовался Коидзуми, приподняв голову, и поприветствовав меня. Он сидел перед шахматной доской на столе, и держал книжку по шахматам в одной руке, двигая фигуры другой.

— Мои дела никогда не бывали в порядке с тех пор, как я перешёл в десятый класс.

Объявив, что ему надоела игра «Отелло», Коидзуми на прошлой неделе решил принести шахматную доску. Но, поскольку ни я, ни кто-либо ещё в шахматы играть не умели, ему приходилось играть самому с собой. Он выглядит спокойней некуда, хотя экзамены и на носу.

— Ну, не так уж я и спокоен. Просто использую свободное время в перерывах между занятиями, напрягая мозги. С каждой решённой проблемой кровь бегает в голове всё быстрее. Сыграть не хочешь?

Нет, спасибо, что-то не испытываю желания напрягать свои и без того уставшие мозги. Если я начну думать ещё о каких-нибудь глупостях, все эти английские слова, которые я заучивал, как умалишённый, просто вылетят у меня из головы.

— Жаль, жаль. Может, в следующий раз принести сюда доску для монополии, или сыграть в «морской бой»? Да, а может придумаем что-нибудь массовое, чтобы все могли поучаствовать? Что думаешь?

Может да, а может и нет. Это не игроведческий кружок, это «Бригада SOS». Кстати говоря, мне до сих пор интересно, чем же «Бригада SOS» занимается. Я плохо понимаю, ради чего мы вообще существуем, и не имею никакого желания разбираться в этом вопросе, поскольку незнание увеличивает мои шансы на спасение. Так что мне совершенно незачем чем-либо себя утруждать, такое вот великолепное логическое построение.

Коидзуми пожал плечами, и вернулся к изучению своей книжки по шахматам. Он поднял белого коня, и двинул его по доске.

Позади Коидзуми, проигрывая в эмоциях даже роботу, сидела Нагато Юки, занятая чтением своей книги. Переводные романы сменились в руках этой молчаливой и холодной пришелицы оригинальными изданиями книг на иностранных языках. На обложке книги, которую она читала сейчас, были какие-то каракули на незнакомом мне языке, вроде тех, что встречаются на старых фолиантах с магическими заклинаниями. По-моему, это был древний этрусский, или что-то столь же диковинное. У Нагато наверняка не возникнет проблем с расшифровкой всех этих табличек с «линейным критским письмом A».

Я достал раскладной стул, и уселся на него. Асахина-сан сейчас же поставила передо мной чашку. Кому нужен чай в такой жаркий день… но я не собирался капризничать, иначе небеса обрушили бы на меня свой гнев. С чувством благодарности я отхлебнул из своей чашки. Хмм, кипяточек.

В углу комнаты стоял электрический вентилятор, откуда-то выкраденный Харухи. Однако холодил он, в лучшем случае, как холодит пролитая на шкворчащие от жара камни горячая вода. Если уж идёшь на грабительский рейд, почему не принести какой-нибудь вертикальный кондиционер из учительской?

Я отвёл взгляд от учебника по английскому, страницы которого дрожали на ветру, выгнулся на спинке раскладного стула и потянулся.

Прекрасно зная, что, вернувшись домой, учиться я уже не буду, я хотел проверить, не достигну ли я лучших результатов, занимаясь в нашей штаб-квартире после школы, но теперь мне стало ясно, что до тех пор, пока меня что-то не заинтересует, делать я это ни за что не буду, где ни находись. Мало толку физически или умственно истязать себя, заставляя работать, так что я и не буду пробовать. Другими словами, не перетрудишься — здоровей будешь. Точно, к чёрту учёбу. Я покрутил в руках свой механический карандаш, захлопнул книгу, и решил полюбоваться своим душевным успокоителем. Успокоитель, могущий смягчить моё циничное сердце, сейчас был одет в костюм служанки и сидел напротив меня, решая свою математику.

Внимательно разглядывая задания, и, затем, калякая что-то у себя в тетради; беззаботно раздумывая над чем-то, и внезапно бросаясь писать, как сумасшедшая, будто бы на неё снизошло озарение, — повторяя всё это раз за разом, напротив меня сидела никто иная, как Асахина-сан.

Даже простого взгляда на неё было достаточно, чтобы моё настроение сразу улучшилось. Внезапно я почувствовал к ней великое сострадание, в сравнении с которым отдать все свои деньги, кроме самой мелочи, на благотворительность было бы пустяковым делом. Асахина-сан не замечала, что я наблюдаю за ней, и сосредоточенно занималась своей математикой. Любого из её движений было достаточно, чтобы вызвать во мне улыбку, да я уже действительно улыбался вовсю. Наблюдать за ней — как наблюдать за тюленьим детёнышем.

Наши глаза встретились.

— Ай, чч…. что такое? Я что-то сделала не тт. так?

Асахина-сан принялась лихорадочно приводить себя в порядок. Моё сердце от этого только таяло ещё больше. Но только я собирался песнями возносить хвалу небесам…

— Я-хо!

Дверь распахнулась, и внутрь огромными шагами влетела виновница беспокойств.

— Пардон, припозднилась!

Можешь не извиняться, никто тебя и не ждал.

С громом и молниями явилась Харухи, неся с собой кусок ствола бамбука на плече. Длинный такой кусище, отломанный от бамбуковой трости, с зелёными листьями, растущими на нём. Зачем ты его сюда притащила? Хочешь смастерить бамбуковую копилку?

Харухи гордо выпятила грудь, и ответила:

— Ну как же, конечно для загадывания желаний.

Что? Это ещё зачем?

— Да, в общем-то, низачем — просто давненько я не загадывала желаний на бамбуковых листах, так что можно и поразвлечься — в конце концов, сейчас же Танабата!

…Как обычно, никакого смысла в этом не оказалось.

— И где ты его достала?

— В бамбуковом садике позади школы.

Если мне не изменяет память, это частный сад, ты, бамбуковый вор.

— Да какая разница? У бамбука корни под землёй, ему даже если полстебля снести, ничего не будет! Другое дело, если б я весь стебель унесла. Меня, кстати, там комары покусали; вот ведь чешется, а! Микуру-тян, намажь мне спину противокомарным кремом, ладно?

— С…сейчас!

Осторожно шагая с аптечкой в руках, Асахина-сан выглядела точь-в-точь как медсестра-стажёр. Она достала мазь, затем просунула ладонь под воротник матроски и коснулась Харухиной спины. Харухи выгнулась вперёд, и сказала:

— Чуть правее… нет, слишком. Ага, здесь.

Теперь она напоминала котёнка, которому чесали подбородок, и удовлетворённо моргнула. Она положила стебель бамбука около окна, тихо встала около командирского стола, затем достала откуда-то несколько танзаку[35], и жизнерадостно улыбнулась:

— А теперь давайте запишем наши желания!

Нагато медленно приподняла голову, Коидзуми настороженно улыбнулся, а Асахина-сан широко раскрыла глаза. Что она задумала на этот раз? Харухи спрыгнула со стола, и её юбка трепыхнулась от ветра. Она сказала:

— Но есть правила.

— Какие правила?

— Кён, знаешь ли ты, кто исполняет желания на Танабату?

— Кажется, Орихиме и Хикобоши?

— Точно. Десять очков за ответ. Далее, знаешь ли ты, каким звёздам покровительствуют Орихиме и Хикобоши?

— Неа.

— Случайно не Альфа Лиры и Альфа Орла[36]? — сейчас же предположил Коидзуми.

— Правильно! Восемьдесят пять очков! Итак, две звезды! Другими словами, бамбуковую ветку с танзаку нужно направлять к этим звёздам. Поняли?

К чему ты клонишь? Да, и кому достались оставшиеся пятнадцать очков?

— Хе-хе, — Харухи внезапно хитро улыбнулась без всякой причины, — Сейчас объясню. По специальной теории относительности выходит, что ничто не может двигаться быстрее скорости света.

И зачем ты решила это нам вдруг сообщить? Харухи достала из кармана юбки записную книжку, и объявила во всеуслышание, зачитывая оттуда цифры:

— К вашему сведению, расстояния между Землёй, Альфой Лиры и Альфой Орла — двадцать пять и шестнадцать световых лет соответственно. А значит, на доставку сообщения с Земли к этим звёздам потребуется двадцать пять и шестнадцать лет. Просто факты — понимаете?

Ну и что? Кстати говоря, ты действительно не поленилась раскопать эти сведения?

— Значит, потребуется ровно столько лет, чтобы наши желания дошли до богов, верно? Нам придётся бог знает сколько ждать исполнения наших желаний. Так что напишите, чтобы вы пожелали себе через двадцать пять или шестнадцать лет! Желания вроде «хочу себе идеального парня к следующему Новому Году» не сработают, поскольку их не успеют исполнить!

Харухи широко взмахнула руками, пускаясь в объяснения.

— Постой-ка, если желанию требуется двадцать долгих лет, чтобы добраться туда, разве не такой же срок оно будет возвращаться назад? Получается, нам всё-таки придётся ждать исполнения желаний пятьдесят лет и тридцать два года?

— Ну, они же боги. Разумеется, они что-нибудь придумают! В конце концов, бывают же распродажи по полцены.

Законы теории относительности Харухи терпит, только пока они ей удобны. Как только они ей надоедают, она выкидывает их из окна.

— Ну что, все поняли, о чём я говорю? Танзаку будут двух видов, один для Альфы Лиры, а другой для Альфы Орла. Так что, пожалуйста, запишите на листочках, что бы вы пожелали себе через двадцать пять и шестнадцать лет.

Это просто полная чепуха. До какой степени наглости надо дойти, чтобы не стесняться загадывать сразу по два желания! К тому же, откуда нам знать, что мы будем делать через двадцать пять и шестнадцать лет? Мало ли, чего мы тогда будем желать. Лучшее, что можно придумать, наверное, — это чтобы к тому времени ещё не рухнула пенсионно-накопительная система. Но если б Орихиме и Хикобоши получали такие желания, у них бы только головы разболелись. Они встречаются друг с другом только один раз в году, а тут к ним лезут с такими дурацкими желаниями. Почему бы не обратиться с этим к вашим политикам? Будь я на их месте, непременно так бы и спросил.

Но этой девчонке всегда приходят в голову всевозможные глупости. Никаких других объяснений этому кроме белой дыры в её мозгах я предположить не могу, поскольку её здравый смысл, похоже, родом из какой-то совершенно другой вселенной.

— Ну, это не совсем так, — Коидзуми как будто бы вступился за Харухи. Но произнёс он это очень мягко, так, что слышно было только мне, — Действительно, поведение и высказывания Судзумии-сан уникальны, но, судя по текущему положению вещей, можно заключить, что она знает цену настоящему здравому смыслу.

Улыбнувшись своей обычной неунывающей улыбкой, Коидзуми продолжил:

— Если бы шаблоны её мышления были бы аномальны, этот мир не был бы столь стабилен. Будь так, наш мир уже давным-давно стал бы довольно странным местом, работающим по весьма своеобразным законам.

— Откуда такая уверенность? — спросил я.

— Судзумия-сан мечтает, чтобы весь мир стал хотя бы на капельку необычней, и обладает достаточной силой, чтобы собрать новый мир с нуля. Уж кому, как не тебе, об этом знать?

Да уж конечно. Хотя у меня и были некие сомнения.

— Но если мир до сих пор и не свихнулся окончательно, так это потому, что она ценит здравый смысл больше собственных желаний.

— Может, это и детсадовский пример, — приподнял голову и продолжил Коидзуми, — но, допустим, она хотела бы видеть в этом мире Деда Мороза. Здравый смысл говорит нам, что никаких Дедов Морозов существовать не может. Поскольку даже в Японии не получится просто влезть в запертый дом посреди ночи, оставить подарок и исчезнуть, не попавшись никому на глаза. Да и откуда Деду Морозу знать, чего хочет каждый ребёнок на Новый Год? К тому же он не смог бы оставить по подарку в доме каждого ребёнка на планете всего-то за одну ночь. Это физически невозможно.

Боже, только больной будет всерьёз раздумывать над такими вопросами.

— Именно, так вот поэтому его и не может быть.

Спорить с ним я принялся потому, что он занял сторону Харухи, а это меня весьма раздражало. Так что я атаковал вопросом:

— Если ты прав, получается, не может быть никаких пришельцев, путешественников во времени и экстрасенсов. Откуда тогда взялся ты?

— Вот потому мне и кажется, что Судзумия-сан не слишком довольна своим здравым смыслом. Ведь он раз за разом отвергает её надежды на мир, в котором сверхъестественное было бы нормой.

Получается, психованность в ней всё-таки чуть-чуть перевешивает?

— Наверное, она не сумела окончательно задавить в себе эти мысли, вот мы с Асахиной-сан и Нагато и оказались рядом с ней, а мне достались сверхъестественные способности. Не знаю, что бы ты подумал на моём месте.

Лучше и не пробовать узнать. В конце концов, я — не ты, я уверен в своей стопроцентной нормальности.

Единственное, чего я не могу понять — благословение это или проклятие.

— Эй, вы, там! Никаких секретных шушуканий! У нас тут серьёзные вещи обсуждаются!

Недовольная нашими перешёптываниями, Харухи гаркнула на нас, глядя треугольными глазами. Нам пришлось послушно взять у Харухи танзаку и карандаши, и вернуться на свои места.

Напевая себе под нос, Харухи принялась писать; Нагато сидела без движения, и глядела на танзаку, а на лице Асахины-сан было написано затруднение: похоже, она столкнулась с чем-то посложнее задачек по математике. Коидзуми умиротворённо произнёс «Гмм, ну и дела», покачивая головой в размышлениях. Эй, ребят, вам и впрямь нужно так серьёзно раздумывать над такими вопросами? Не проще просто отнестись к этому, как к шутке, и написать что попало?

…И не говорите мне, что думаете, будто загаданные вами желания исполнятся!

Я покрутил в пальцах карандаш, и огляделся по сторонам. «Позаимствованный» Харухи ствол бамбука лежал, частично выглядывая в открытое окно; в результате его листья, кажется, перемялись. Случайный ветерок ерошил их, отчего возникало ощущение свежести и спокойствия.

— Закончили? — голос Харухи вернул меня с небес на землю. На столе перед ней лежали две записки, гласившие:

«Пусть мир вертится вокруг меня!»

«Хочу, чтобы Земля вращалась задом наперёд.»

Такое мог бы написать избалованный непослушный ребёнок. И ладно бы это была шутка, но Харухи выглядела убийственно серьёзной, прикрепляя свои танзаку к бамбуковым листьям.

Асахина-сан написала своим милым опрятным почерком:

«Желаю научиться лучше шить»

«Желаю научиться лучше готовить»

Желания Асахины-сан оказались прелестней некуда. Она сцепила ладошки, и помолилась за танзаку, прикрепив их к бамбуковому листу. По-моему, она что-то не так поняла.

В танзаку Нагато не было ничего интересного. Они были написаны очень ровным почерком, и состояли из однообразных отвлечённых слов вроде «согласовывать» и «реорганизовывать». Коидзуми оказался ничем не лучше Нагато, накалякав множество дешёвых фраз вроде «мир во всём мире» и «всемирное братство».

Что написал я? Мои желания тоже были несложными. Через двадцать пять и шестнадцать лет я, наверняка, уже буду старым пердуном, так что желания у меня будут следующие:

«Хочу денег»

«Хочу отдельный дом с садом, где можно будет вымыть собаку»

— Ну и скучные у тебя желания! — высказала своё мнение Харухи, удивлённо глядя на мои записки. Уж кому бы изумляться моим желаниям, да не ей! В долгосрочной перспективе мои желания куда безвредней, чем кручение земли задом наперёд!

— Наплевать! Ребята, хорошенько запомните записанные желания! Первый срок истекает через шестнадцать лет. Посоревнуемся-ка, глянем, чьё желание Альфа Орла исполнит первым!

— Ах… да, конечно.

Я уселся на раскладной стул, наблюдая, как Асахина-сан кивает головой с серьёзным выражением лица. Нагато, когда я обратил на неё внимание, уже вернулась в свой мир книг.

Харухи воткнула длинную бамбуковую трость за окном, и убедилась, что она держится крепко. Затем она подтащила к окну стул, и уселась на нём. Положив подбородок на раму, она посмотрела в небеса. Лицо её выглядело немного меланхоличным, как если б она не знала, что делать дальше. Она из тех людей, у которых настроение скачет из края в край: ещё минуту назад она что-то восторженно восклицала, и вот уже грустит.

Я открыл свою тетрадь, и предпринял очередной кавалерийский наскок на экзамены. Принявшись заучивать различные типы прилагательных, я услышал, как Харухи шепчет себе под нос:

— …Эх… шестнадцать лет? Как долго…

Нагато молча читала свой роман на иностранном языке, Коидзуми взялся играть сам с собой в шашки, а я был занят заучиванием своих материалов по английскому. Всё это время Харухи сидела у окна и глядела в небо. На самом деле она являет собой очень приятное зрелище, если сидит вот так вот и не двигается. Поначалу я думал, что она решила брать пример с Нагато, но картина сидящей смирно и ведущей себя прилично Харухи почему-то только заставляла меня чувствовать себя ещё неспокойней. Мне начало казаться, что она, наверное, сидит здесь и придумывает ужасные проблемы на наши головы.

С другой стороны, уж не знаю почему, но сегодня Харухи выглядела особенно подавленной. Иногда она поднимала глаза к небу, и глубоко вздыхала. От этого меня только бросало в дрожь. Её молчание, бывшее, наверняка, затишьем перед штормом, вселяло в меня ужас. Император Сутоку чувствовал себя так же первые два-три дня после изгнания в Сануки[37].

— Шорх, — услышал я шорох бумаги, и поднял голову. Сидевшая напротив меня, и только что решавшая свои задачки по математике Асахина-сан приложила палец к губам, и подмигнула мне правым глазом, протянув лишний танзаку, который она раньше взяла про запас. Поглядывая на Харухи, Асахина затем убрала руку, и наклонила голову с видом успешно напроказившей маленькой шалуньи.

Во мне проснулось неотвратимое желание стать соучастником в этом преступлении. Я поспешно спрятал полученный от Асахины-сан танзаку, и внимательно прочёл его:

— Пожалуйста, останься в комнате, когда все разойдутся. — Микуру-тян.

Слова были написаны на бумажке маленькими округлыми буквами.

Разумеется, я так и поступлю.

— На сегодня всё, — сказала Харухи, схватила свой портфель и тотчас же покинула комнату. Сегодня она вела себя очень необычно: точно чудовищная дизельная фура, внезапно ставшая тихим электрокаром. Сегодня у меня просто счастливый день, подумал я.

— Ну, тогда и я попрошу меня извинить.

Коидзуми убрал свою шахматную доску, и приподнялся. Обменявшись взглядами со мной и Асахиной, он тоже вышел из комнаты литературного кружка.

Нагато с громким стуком захлопнула свою книжку. Ох, значит, и ты уходишь? Спасибо за понимание… Как только я исполнился к ней чувства благодарности, Нагато подошла ко мне, молча, как кошка.

— Возьми, — она протянула мне кусочек бумаги. Ещё один танзаку. Нет, прости, в космос я это отправить не смогу, — думал я, разглядывая бумажку.

Странные геометрические фигуры испещряли её. Что это за чертовщина? Какой-нибудь шумерский? Боюсь, это желание даже машинка «Энигма» не разгадает.

Я хмурился и изучал эти узоры, не похожие ни на рисунки, ни на слова, все в треугольных, округлых и волнистых линиях. В это время Нагато уже отвернулась собрать портфель и покинула комнату.

А, неважно. Я положил танзаку в карман пиджака, и обернулся к Асахине-сан.

— П. прости ппожалуйста, не мог бы ты пойти со мной кое-куда?

Меня приглашает не кто-нибудь, а сама Асахина-сан! Если я откажусь, меня проклянут небеса. Да прикажи она мне, и я прыгну в чан с расплавленным железом!

— Конечно, куда?

— Это… мм… в три года назад.

Я ей про место, она мне про время. Но…

Опять эти «три года назад»? — подумал я себе, и внезапно мне стало интересно. В конце концов, Асахина-сан утверждает, что прилетела к нам из будущего, хоть я и постоянно забываю об этом, поскольку она такая милашка. Но — три года назад? Мы попадём «в три года назад»? Получается, мы будем путешествовать во времени?

— Д….да.

— Конечно, я невероятно рад такому предложению, но зачем я тебе понадобился? Что мы там будем делать?

— Нуу… ээм… узнаешь, когда попадём туда… наверное.

Чего?

Может, увидев замешательство на моём лице, Асахина-сан лихорадочно вскинула руки и принялась умолять меня со слезами на глазах:

— Пожалуйста! Будь добр, ничего не спрашивай, и просто согласись! Иначе меня… мм… у меня будут проблемы.

— Ну… ладно, поехали.

— Правда? Спасибо! Спасибо!

Асахина-сан обрадовалась и схватила мои ладони от счастья. Ах, счастье Асахины-сан — моё счастье, ха-ха-ха!!

Если подумать, когда Асахина-сан заявила, что она прилетела из будущего, подтвердить её слова было совершенно некому. До тех пор, пока я не встретился с выросшей Асахиной-сан, я толком и не верил в её историю, да и до сих пор я не могу отмести некоторых подозрений о каком-нибудь заговоре за всем этим. Так что разве не замечательный это шанс для неё доказать, что она и впрямь из будущего?

— Ну и где же твоя машина времени?

Я-то думал, что нам потребуется залезать в какой-нибудь ящик, но Асахина-сан утверждала, что ничего подобного не существует. Ну и откуда же мы тогда отправимся в путешествие во времени? Асахина-сан смущённо поёжилась, и вцепилась руками в свой передник. Она сказала:

— Прямо отсюда.

Что? Отсюда? Я обернулся и небрежно оглядел комнату, в которой, кроме нас, никого не было.

— Да, пожалуйста, сиди спокойно. И, будь добр, закрой глаза? Правильно, плечи тоже расслабь.

Я сделал, как она мне сказала. Надеюсь, я не получу внезапно по затылку…

— Кён-кун……

Слабый голос Асахины прозвучал у меня над ухом. Как мягко она дышит!

— Прости.

У меня появилось плохое предчувствие. Не успел я открыть глаз, как внезапно всё вокруг меня провалилось во тьму. Я вырубился, испытывая отвратительное чувство, как если бы я терял равновесие. Прежде, чем погрузиться во тьму, я подумал, что не согласился бы, знай я об этом заранее.

Когда я пришёл в себя, картинка перед моими глазами была повёрнута на 90 градусов. Всё, что должно было стоять, оказалось лежащим на боку, и когда я увидел, что фонари торчат у меня с левого боку, уходя верхушками направо, я понял, что лежу. Я почувствовал, что моя левая щека покоится на чём-то тёплом.

— Ох, ты очнулся? — произнёс ангельский голосок. Да, теперь я очнулся на все сто. Что такое мягкое у меня под левым ухом?

— Мм… если ты не поднимешь голову… я не смогу…

Асахина-сан, казалось, была в затруднении. Я выпрямился и сел вертикально, понимая, где я нахожусь.

Скамейка в парке. Ночь.

Что здесь происходит? Я спал на коленях у Асахины-сан, и, поскольку я спал, то совершенно ничего об этом не помню. Какая жалость.

— У меня уже ноги затекли, я начала уставать, — Асахина-сан смущённо улыбнулась, и наклонила голову. Не знаю, где она успела переодеться, но её костюм служанки теперь сменила форма первой старшей школы. У неё было вполне достаточно времени на переодевание, с заката до поздней ночи, поскольку я всё это время проспал. Но почему я спал?

— Потому, что нельзя было, чтобы ты узнал способ путешествия во времени, поскольку это закрытая информация… ты не злишься?

Нет, я совсем не злюсь. Если б это была Харухи, я бы уже давным-давно бы повыбил из неё всю дурь, но раз это Асахина-сан, то я совсем не возражаю.

Кстати говоря, я же недавно закрывал глаза, сидя на стуле в нашей комнате, почему же я теперь вдруг оказался в парке посреди ночи? И мне кажется, я здесь уже бывал. Помню, Нагато как-то просила меня встретиться с ней в этом же парке, здесь что — святая земля для всевозможных чудаков?

Я почесал в голове, мне нужно было кое-что спросить:

— Какая это плоскость времени?

Сидя рядом со мной, Асахина-сан ответила:

— Считая от нашего времени, это седьмое июля три года назад. Наверное, около девяти вечера?

— Вот как?

— Да, — она выглядела серьёзной.

Никогда бы не подумал, что мы так легко сюда попадём. Конечно, я не настолько наивен, чтобы верить всему, что она мне говорит, придётся сначала убедиться самостоятельно. Попробую позвонить в службы времени и прогнозов погоды.

Только я собирался сказать Асахине-сан, как намереваюсь поступить, как на моё левое плечо внезапно легла какая-то тяжесть. А? Голова Асахина-сан теперь покоилась у меня на плече. Уставшая Асахина легла на меня подремать; что это должно значить?

— Асахина-сан.

Нет ответа.

— Мм…

— (Сопение)…

Сопит?

Я наклонил голову вперёд, повернул на 85 градусов влево, и увидел Асахину-сан, дремлющую на мне с закрытыми глазами, и издающую тихий сопящий звук полуразомкнутыми губками. Что здесь творится?

Шорох…

Кусты позади меня внезапно зашуршали. Я почувствовал, как моё сердце чуть не выскочило у меня из груди, это ещё что такое?

— Она заснула?

Из кустов вышла никто иная, как… ещё одна Асахина-сан.

— Добрый вечер, Кён-кун.

Это была делюкс-версия Асахины-сан. Красивая молодая женщина, хотя и заметно старше Асахины-сан, спавшей на моём плече, эта Асахина повзрослела во всём, оставаясь такой же милой. Её обаяние увеличилось десятикратно. Я уже встречал её однажды, и, как и в прошлый раз, она носила белую блузку и синюю мини-юбку в обтяжку. Эта Асахина теперь подошла и встала перед нами.

— Хи-хи, а отсюда… — сказала взрослая Асахина-сан, щекоча щёки спящей Асахины-сан, — она выглядит совсем, как ребёнок.

Старшая Асахина-сан ностальгически погладила матроску младшей Асахины-сан.

— Значит, вот как я выглядела в этом возрасте?

Ощущая на своей руке мягкое дыхание младшей Асахины-сан, я не мог пошевелиться, и сидел без движения, восхищённо глядя на старшую Асахину-сан.

— Её заданием было привести тебя сюда, а с этого момента моим заданием будет направлять тебя.

Чувствуя себя идиотом, я обратился к Асахине-сан, даже улыбка которой светилась зрелостью:

— Мм… так что мне всё-таки…

— Я не могу вдаваться в подробности, поскольку это секретные сведения. Мне разрешено только направлять тебя.

Я обернулся посмотреть на спящую на моём плече Асахину-сан.

— Я навела на неё сон, поскольку она не должна меня видеть.

— Это ещё почему?

— Потому, что когда я была ей, я себя не видела.

Такое объяснение было хотя и понятным, но мало что проясняющим. Очаровательная Асахина-сан закрыла один глаз, и сказала:

— Иди на юг по вон тем железнодорожным путям, окажешься около одной местной средней школы. Помоги, пожалуйста, тому, кого встретишь около забора школы. Отправляйся прямо сейчас, хорошо? И, надеюсь, ты не против носить с собой эту меня, она не должна быть слишком тяжёлой.

Асахина говорила прямо как деревенский житель в какой-нибудь компьютерной ролевой игре. Интересно, какой будет награда за выполненное задание?

— Награда? Нуу…

Взрослая Асахина-сан изящно подпёрла кулачком подбородок, и глубоко задумалась, а затем улыбнулась соблазнительной улыбкой,

— Мне нечего тебе предложить, но ты можешь поцеловать меня, пока я так мягко сплю. Только убедись, что я действительно сплю.

Какое заманчивое предложение! Как раз то, о чём я только мечтал. Спящая Асахина-сан выглядела такой милой, что я не мог не соблазниться на эту награду, но…

— Что-то это чересчур…

То ли настроение повлияло, то ли обстановка, но я просто чувствовал, что это не слишком хорошая идея. Откровенно говоря, я был зол на себя за такую сознательность.

— Время истекает, мне нужно идти.

Это что, твоя подсказка мне на этот раз?

— А, да — пожалуйста, не говори ей, что здесь была я. Давай сцепим пальцы, и ты пообещаешь.

Я автоматически поднял свой мизинец, и сцепил его с мизинцем старшей Асахины-сан. Можно ещё минутку так подержать?

— Пока, Кён-кун, — весело сказала старшая Асахина-сан, и ушла в темноту, мгновенно пропав из виду. Что-то она в этот раз чересчур быстро убежала.

— Ну-ка, ну-ка… — пробубнил я себе под нос. Интересно, встречу ли я ещё взрослую Асахину-сан? Мне показалось, что она не слишком изменилась с тех пор, как давала мне ту странную подсказку при последней встрече. Может, появлявшаяся только что Асахина-сан прибывала из более ранней плоскости времени, чем та, которую я встречал раньше? Не понимаю. Да и как мне понять? Судя по обстановочке, вполне возможно, я ещё встречу кучу других Асахин-сан из самых разных времён.

Асахина-сан, которую я тащил на спине, оказалась не слишком лёгкой, хотя и тяжёлой её тоже назвать было нельзя. Естественно, шаг мой был медленней, чем обычно. Она так мягко дышала мне в ухо, прислонив своё ангельское личико, что я чувствовал себя практически преступником. К тому же, от её дыхания у меня чесалась шея.

Успешно избегая взглядов прохожих (никаких прохожих, в общем-то, на улицах почти и не было), я поспешно шагал в направлении, указанном мне старшей Асахиной-сан. Думаю, я шёл ещё десяток минут, а прохожих на дорогах становилось всё меньше и меньше. И вот, когда я завернул за очередной угол, мы, наконец, оказались на месте.

Средняя школа номер три. Наслышан об этом месте. Здесь учились Танигути и Харухи. Кстати говоря, около школьной ограды сейчас стояла одна крайне знакомая личность. Я сразу же узнал маленькую фигурку, собиравшуюся перелезать через железную загородку.

— Эй!

Уже крикнув, я вдруг почувствовал удивление. Откуда такая уверенность в том, кто это? Довольно загадочно получилось. Моему взору открывалась только спина, рост за эти годы существенно изменился, а тёмные прямые волосы сейчас были не слишком короткими, но и не длинными.

Конечно, только один человек на моей памяти выскользнет из дома тёмной ночью и полезет через школьный забор.

— Чего тебе?

Только в этот момент я начал по-настоящему ощущать, что встречаюсь лицом к лицу с реальностью, случившейся три года назад. Без шуток, похоже, я и впрямь переместился на три года в прошлое.

Лицо прислонившейся к забору девчонки, которая обернулась посмотреть на меня, было, несомненно, моложе, чем лицо командующей «Бригады SOS», которое я знал. Но ошибки быть не могло, эта пара сверкающих глаз принадлежала Харухи. Даже в обычной футболке и шортах она всё равно выглядела, как и всегда. Три года назад Харухи была в седьмом классе средней школы. Может, ей и просила меня помочь Асахина-сан?

— Ты кто такой? Сексуальный маньяк? Похититель? Выглядишь подозрительно.

Грязные фонари заливали улицу тусклым белым светом. Я не мог ясно разглядеть выражения её лица, но Харухи, семиклассница из третьей школы, теперь смотрела на меня с подозрением. Да кто тут подозрительней? Девчонка, лезущая через школьный забор посреди ночи? Или я, слоняющийся без дела со спящей девочкой на спине? Честно говоря, даже как-то размышлять над этим не хочется.

— Да ты сама выглядишь подозрительней некуда. Что ты тут делаешь?

— Как это — что? Незаконно лезу через забор, разумеется.

Не объявляй свои преступные намерения во всеуслышание, должен же быть предел наглости!

— Как удачно ты тут оказался. Я тебя не знаю, но если ты не занят, помоги мне немного! Иначе я полицию вызову.

Вообще-то это мне стоило бы вызвать полицию, но я уже дал обещание Асахине-сан. С другой стороны, ну почему создание, известное, как Харухи Судзумия, вечно липнет именно ко мне? Даже в этом времени?

Харухи спрыгнула по другую сторону забора, и открыла ключом замок. Откуда ты ключ-то взяла?

— Украла, когда никто не смотрел. Проще некуда.

Настоящий карманник растёт. Харухи медленно распахнула металлические ворота, и поманила меня. Перехватив поудобнее Асахину-сан, я двинулся за маленькой девочкой, которая была на голову короче самой себя через три года.

Рядом со входом в школу номер три располагался открытый стадион — поле с беговыми дорожками. Школьный комплекс был прямо напротив нас. Но Харухи зашагала по диагонали, через лежавший во тьме стадион.

Хорошо ещё, что было так темно, и она не могла толком разглядеть моё лицо, или лицо Асахины-сан. Через три года Харухи уже никогда бы не подумала, что она встречалась со мной и Асахиной-сан, учась в седьмом классе средней школы. Так что, слава богу, что так вышло, а то проблем не оберёшься.

Харухи направилась прямо в угол стадиона, и вывела меня на задворки склада спортинвентаря. Там валялись ржавая тележка с подвешенным позади неё механизмом для разметки мелом, а также несколько тюков мелового порошка.

— Всё это я заранее, ещё вечером, спрятала на складе; умно, а?

Харухи сияла. Она погрузила тюк с мелом, почти одного с ней веса, на тележку, и надавила на рукоять. Глядя на то, как медленно она толкала тележку, я осознал, какой она была маленькой. Наверное, семиклассники всё ещё более или менее дети.

Я осторожно снял с себя спящую Асахину-сан, и посадил её, прислонив к стене склада: пожалуйста, посиди здесь немного, будь хорошей девочкой?…

— Дай, я сделаю! Дай мне эту штуку, а сама держи мелирователь.

Стоило мне вообще вызываться ей помогать? Всё это время Харухи гоняла меня, как раба; она напоминала робота, слетевшего с катушек, который не остановится, пока не уничтожит всё вокруг. С тех пор, и по настоящее время, она не изменилась ни на йоту. Похоже, натуру человека не так-то просто переделать за какие-то три года.

— Слушай мои указания, и черти прямые. Да, стой там. Потому, что мне нужно смотреть издалека, не сделал ли ты ошибок. А! Вон там плохо нарисовал! Ты что творишь?!

Чтобы так распоряжаться абсолютно незнакомым старшеклассником, и даже глазом не моргать, нужно было, без всякого сомнения, быть Харухи. Если бы я встретил такую семиклассницу впервые, я, наверное, решил бы, что у неё шарики за ролики заехали.

Конечно, если б я до этого не встретил Нагато, Асахину-сан или Коидзуми.

Следуя инструкциям Харухи, я рисовал белые линии слева и справа вдоль дорожек. Прошло практически полчаса, но не появилось ни одного работающего в ночную смену учителя, и не приехало ни одной полицейской машины, посланной разобраться, на что это там жалуются соседи.

Получается, эти странные узоры и символы, которыми, по словам Танигути, как-то утром оказался разрисованным стадион, рисовал ни кто иной, как я сам?

Я молча посмотрел на узор, над которым мне пришлось столько потрудиться. Харухи подошла ко мне, и отобрала у меня рисовальную машину. Она нарисовала ещё несколько линий, и спросила:

— Послушай, как по-твоему, пришельцы — бывают?

Вот тебе и вопросец.

— Наверное, бывают.

В моей голове мелькнуло лицо Нагато.

— Ну а путешественники во времени?

— Я б не удивился, если б они существовали.

Я и сам сейчас путешественник во времени.

— А экстрасенсы?

— Да их просто пруд пруди.

Мне внезапно вспомнились стаи летающих красных точек.

— А слайдеры?

— Этих ещё не встречал.

— Тьфу.

Харухи отодвинула в сторону машинку для разметки, и отряхнула мел с лица и плеч.

— Гмм… наверное, сойдёт.

Я вдруг почувствовал себя как-то неуютно; я не сказал случайно чего-нибудь не того? Харухи посмотрела на меня, и спросила:

— Это форма старшей школы номер один?

— Ага.

— Тебя как зовут?

— Джон Смит.

— …Ты что — больной?

— Неужели нельзя разок псевдонимом назваться?

— А это что за девчонка?

— А это моя сестра. У неё нарушение сна, нарколепсия. Она уже давно такая, берёт и проваливается в сон — в любом месте, в любое время, так что приходится таскать её с собой.

— Хмпф.

Харухи закусила нижнюю губу, и отвернулась, изобразив недоверие. Я решил сменить тему:

— Кстати, а зачем всё это?

— А что, не видно? Это сообщение.

— Кому? Каким-нибудь Хикобоши и Орихиме?

Харухи, кажется, удивилась, и спросила в ответ:

— А ты откуда знаешь?

— …Ну, сегодня же Танабата. Я знал одного человека, который делал что-то подобное.

— Даа? Я бы не отказалась с ним познакомиться. В первой старшей школе правда есть такой человек?

— Угу.

Что сейчас, что тогда, единственная, кому такое придёт в голову — это ты.

— Гмм, первая старшая, да?… — пробормотала Харухи себе под нос, глубоко задумавшись. Некоторое время она молчала, как будто её тяжёлым камнем придавили, а в следующее мгновение внезапно развернулась.

— Я иду домой. Что хотела, я сделала. Пока.

Она удалилась огромными шагами. Ни слова благодарности? Как невежливо, хотя, конечно, сложно ожидать другого от Харухи. К тому же, она так и не назвала мне своего имени. У меня сложилось впечатление, что, пожалуй, это и к лучшему.

Мы не могли сидеть здесь вечно, так что я решил разбудить Асахину-сан. Разумеется, перед этим я вернул тележку и меловой порошок, брошенные Харухи, назад на склад.

Спавшая как котёнок, Асахина-сан выглядела так мило, что меня так и тянуло позволить себе какую-нибудь шалость, но я всё-таки сдержался, и легонько встряхнул её за плечи.

— Мм… а? Э…?

Открыв глаза, Асахина-сан тут же завертела головой во все стороны.

— Э?! — воскликнула она, и тут же вскочила, — Ггг… г… где это мы? Что мы тут делаем? Ккк… который час?

Ну и как мне ей отвечать? Только я собирался подумать над ответом, как Асахина-сан внезапно воскликнула:

— АХ!!!

Даже в темноте мне было видно, что её лицо стало куда бледнее обычного.

Асахина-сан обыскала себя обеими руками.

— Мой TPDD…. пропал. Нигде не могу найти~~

Асахина-сан была на грани слёз, и вскоре она действительно заплакала. Когда она тёрла глаза кулачками и всхлипывала, она выглядела точь-в-точь как потерявшийся на улице маленький ребёнок. Но сейчас было не лучшее время восторгаться тем, как мило она выглядит.

— Что такое TPDD?

— Хлюп~~ …Это закрытая информация, мне нельзя говорить… что-то вроде машины времени. С его помощью я перенесла нас на эту плоскость времени… но он потерялся. Без него мы не сможем вернуться во время, из которого мы прилетели……

— Как ты его потеряла?

— Не знаю… я не должна была потерять его… но он всё же пропал.

Мне вспомнилась другая Асахина-сан, недавно прикасавшаяся к этой.

— Может, кто прилетит нам на помощь…

— Это невозможно. Хлюп~~

Всхлипывая, Асахина-сан объяснила мне, что любое событие на плоскости времени заранее определено, так что если здесь есть TPDD, то он должен быть у неё. А поскольку его у неё сейчас нет, значит, она неизбежно должна была его потерять, поскольку что заранее было определено, что она «его больше при себе не имеет»… что-то в таком духе. И что это должно значить?

— Короче говоря, что из всего этого следует?

— Хлюп, хлюп. Если ничего не предпринять, то мы застрянем на плоскости времени трёхлетней давности, и не сможем вернуться в наше время.

Ого, вот это дела! — подумал я себе, хотя особо не забеспокоился. Взрослая Асахина-сан мне ничего об этом не говорила. Наверное, это она и забрала TPDD, устроив нам такие неприятности. Я бы предположил, что старшая Асахина-сан вообще прилетала в прошлое исключительно ради этого. Поскольку для той Асахины-сан, которая прилетела из более позднего будущего, чем моя Асахина-сан, это было неизбежно.

Я перевёл взгляд с печально всхлипывающей Асахины-сан на стадион. Загадочные узоры, выдуманные Харухи и намалёванные мной выглядели запутанней некуда. Учителя и ученики средней школы номер три, наверное, будут потрясены, когда увидят это завтра утром. Надеюсь, эти каракули — не проклятия в адрес каких-нибудь пришельцев… И вдруг в тот момент, когда я собирался удариться в фантазии, меня, наконец, осенило.

Повсюду было темно, школу тускло освещал лишь неясный свет уличных фонарей. А поскольку нарисованные мною белые линии были такими большими, пока я не отошёл на порядочное расстояние, мне не виден был рисунок целиком.

Вот почему я заметил это только сейчас.

Я полез к себе в карман, и достал полученный от Нагато танзаку. На нём были нарисованы загадочные геометрические фигуры.

— Возможно, у нас есть выход, — сказал я. Асахина-сан захлопала на меня глазами, а я продолжал разглядывать танзаку.

Узоры и символы на нём выглядели в точности так же, как Харухино послание к звёздам, огромное граффити, которое мы с Харухи только что нарисовали на школьном поле.

Мы поспешно покинули третью среднюю школу, и добрались до престижного жилого дома неподалёку от станции.

— Здесь… живёт Нагато-сан?

— Ага. Я не спрашивал её, когда она прилетела на Землю, но я уверен, что три года назад она уже была здесь… наверное.

Стоя около входа в здание, я нажал на кнопку квартиры 708. Переговорное устройство пискнуло, я чувствовал тепло рук взволнованной Асахины-сан через рукава рубашки. Я заговорил в микрофон:

— Это квартира Нагато Юки?

— ……, - ответило переговорное устройство.

— Мм, не знаю, с чего бы начать…

— ……

— Я друг Судзумии Харухи…… вам это что-нибудь говорит?

Из переговорного устройства донеслось ледяное дыхание. Секундная пауза, и, наконец…

— Заходите.

— Биип, — дверь открылась. Я провёл выглядящую запуганной Асахину-сан в лифт. Мы доехали до седьмого этажа, и подошли к двери квартиры 708, в которой я уже однажды побывал. Я легонько толкнул дверь, и она медленно открылась.

За дверью стояла Нагато Юки. Всё вдруг показалось мне сюрреалистическим. Да разве мы с Асахиной-сан возвращались на три года назад во времени?

Нагато выглядела в точности так же, как и раньше, отчего я даже сомневался, путешествовали ли мы сквозь время вообще. То, как она носила свою школьную форму, смотрела на меня бесстрастным взглядом, её явная холодность и отстранённость от мира сего — она ничем не отличалась от той Нагато, которую я знал. Единственное отличие было в том, что та Нагато перестала носить очки, а Нагато передо мной выглядела точно так же, как и в тот день, когда я встретил её в первый раз.

На носу этой Нагато были очки, которые Нагато из настоящего времени уже давным-давно не носила.

— Привет! — я вскинул руку, и приветливо улыбнулся. Нагато, как обычно, не проявляла никаких эмоций. Асахина-сан пряталась у меня за спиной, и беспрерывно дрожала.

— Можно войти?

— ……

Нагато молча отступила назад вглубь своей квартиры. Я понял это так, что она разрешала нам с Асахиной-сан войти. Мы сняли обувь, и проследовали в гостиную. Всё выглядело точно так же, как и три года спустя, комната оставалась пустой, как обычно. Нагато безмолвно стояла и ждала, пока мы пройдём внутрь. Мне ничего не оставалось, как остаться стоять и попробовать ей всё объяснить. С чего же начать? С того дня, когда я впервые увидел Харухи? Чертовски длинная выйдет история.

Короче говоря, я вкратце пересказал ей всё, что произошло. Её бесстрастный взгляд всё это время продолжал сверлить меня сквозь очки. Наверное, я потратил на всё это минут пять, хотя мне лично кажется, что получившийся пересказ всей этой истории с Харухи был нелепицей, если не сказать больше.

— …Так и вышло, что ты, которая из три года спустя, дала мне этот танзаку.

Нагато пристально изучила вынутый мной танзаку, её пальцы сновали над странными символами, как будто бы она считывала штрих-код.

— Понятно.

Нагато кивнула головой. Что, правда понятно? Минуточку, мне в голову вдруг пришло кое-что, что меня действительно обеспокоило.

Я положил руку на висок и сказал:

— Постой-ка, я, конечно, уже некоторое время знаю Нагато, но для тебя-то это будет три года спустя. Получается, с твоей точки зрения мы сегодня встретились в первый раз, так?

Даже я сам толком не понял, чего спросил. Но очки Нагато сверкнули, и она, как ни в чём не бывало, спокойно ответила:

— Да.

— Так получается…

— Запрашиваю разрешение на открытие общей области памяти с альтернативной темпоральной сущностью. Загружаю данные с обратной временной проходимостью.

Чего-чего?

— Я, существующая в плоскости времени на расстоянии трёх лет, и я в этом временном промежутке — одна и та же личность.

И что? Разве так и не должно быть? Но как может Нагато три года назад обладать той же памятью, что и Нагато через три года?

— Это возможно.

Как ты это делаешь?

— Синхронизация.

Мм, я всё равно не понимаю.

Нагато перестала отвечать, и медленно сняла очки. Она моргнула, бесстрастно глядя на меня. Вот это лицо девочки-книгочейки было мне знакомо. Это была Нагато Юки, которую я знал.

— Почему ты в форме первой старшей? Ты уже учишься?

— Нет, сейчас я нахожусь на консервации.

— Консервации… ты что, будешь на консервации ещё три года?

— Да.

— Но это же так…

Терпеливая ты. Тебе это не кажется скучным?

Нагато качнула головой, и сказала:

— Работа такая.

Её ясные глаза глядели прямо на меня.

— Есть несколько способов перемещаться во времени, — сообщила Нагато со своим отсутствующим выражением на лице, — TPDD — это лишь устройство для управления пространством-временем, в нём есть неточности и недоработки. Существует много других принципов, позволяющих перемещаться сквозь пространственно-временной континуум.

Асахина-сан снова крепко вцепилась в мою руку.

— Мм… что это значит?

— Использование TPDD для перемещения органических форм жизни допустимо, но вызывает шумы. По нашим меркам это не лучшее средство.

Под «вами» ты имеешь в виду объединение организованных информационных сущностей?

— Нагато-сан может совершать перемещения во времени завершённой формы?

— Завершённость не обязательна. Для перемещения во времени достаточно поддержания целостности данных.

Шататься туда-сюда между настоящим, прошлым и будущим, а?

Если даже Асахина-сан так умеет, то для Нагато это должно быть парой пустяков. У Нагато таланта и не на такое хватит. Мне вот интересно, в сравнении с Нагато и Коидзуми, не выйдет ли Асахина-сан белой вороной?

— Короче говоря, нас вернуть-то получится?

Я прервал беседу Асахины-сан и Нагато, сейчас не лучшее время для обсуждения теорий и наработок по путешествиям во времени. Вопрос в том, что нам делать, чтобы мы с Асахиной-сан могли вернуться в своё будущее три года спустя.

Но Нагато опять только кивнула головой, и сказала:

— Это возможно.

Затем она встала и открыла бумажную дверь в соседнюю с гостиной комнату.

— Сюда.

Это была спальня в японском стиле, выложенная татами, и кроме татами там больше ничего не было. Комната выглядела очень одинокой, впрочем, чего ещё ждать от комнаты Нагато? Ну ладно, что пусто — это понятно, но зачем она нас сюда привела? У неё здесь машина времени спрятана? Только я собирался завалить её всевозможными вопросами, как Нагато вытащила из стенного шкафа футон, и принялась его стелить. Она не забыла достать и два одеяла.

— Надеюсь, это просто моё больное воображение…. ты ведь не хочешь, чтобы мы улеглись здесь спать, нет?

Нагато посмотрела на меня, держа в руках одеяло. Наши с Асахиной-сан силуэты явственно отражались в её кристально чистых зрачках.

— Да.

— Здесь? С Асахиной-сан? Вдвоём?

— Да.

Я почувствовал быстрый взгляд в свою сторону, обернулся, и увидел краснеющую от смущения Асахину-сан. Вполне предсказуемая реакция, по-моему.

Но Нагато, похоже, это совсем не волновало:

— Теперь спите.

Ну и прямолинейность!

— Это просто сон.

Оох… впрочем, всё равно я не против поспать. Мы с Асахиной-сан обменялись взглядами. Она покраснела, а я пожал плечами. В конце концов, это мы заявились к Нагато за помощью, если она хочет, чтобы мы легли спать, ну давай заснём! Если мы проснёмся и обнаружим, что оказались там, откуда мы улетели, ну и замечательно, отличное решение всех проблем.

Нагато щёлкнула выключателем света, и что-то пробормотала. — Не спокойной же ночи она нам желает? — успел подумать я, как лампа моргнула и погасла.

Ну ладно, спать — так спать! Я улёгся и закутался в одеяло.

Через мгновение свет опять включился. Флюресцентная трубка тихонько поморгала, пока свет стабилизировался. А? Что это за странное ощущение? За окном было всё то-же ночное небо, что и раньше.

Я сел вертикально, Асахина-сан тоже уселась, вцепившись в своё одеяло.

Её невинное, практически детское личико выражало затруднение, она вопросительно глянула на меня, но, конечно, я не знал, что ей сказать.

Нагато стояла там же, где и раньше, включив переключатель света.

Мне показалось, что лицо Нагато было не совсем обычным, в нём как будто бы светилось какое-то чувство. Я внимательно присмотрелся к этому блеклому белому лицу — казалось, будто бы она пыталась что-то выразить, но не могла из-за какого-то внутреннего конфликта. Если б я не наблюдал её лицо уже порядочное время, я вряд ли бы вообще хоть что-нибудь заметил. Хотя даже так я не могу утверждать, что увиденное не было игрой моего воображения.

Из-за моей спины донёсся глубокий вдох. Я обернулся, и увидел, что Асахина-сан уставилась на жидкокристаллический экранчик часов, надетых на её правом запястье.

— Э? Да быть того… Как? Неужели?…

Я глянул на её часы: неужто это и есть так называемое TPDD?

— Нет, это просто автоматические электронные часики.

Имеешь в виду, вроде тех, что сами подстраиваются под стандартное время? Асахина-сан радостно улыбнулась мне, и произнесла:

— Мы вернулись. Наше время отправления было 7 июля… ровно в девять-тридцать вечера. Ух, слава тебе господи!..

Она глубоко вздохнула с облегчением.

Около дверей стояла Нагато, которую мы знали. Если искать различия, кроме того, что она не носила очков, то эта Нагато Юки была немного мягче прежней. Увидев её же три года назад, я, наконец, понял это. Нагато, стоявшая передо мной, несомненно, изменилась с тех пор, как я впервые увидел её в комнате литературного кружка, когда меня туда притащила Харухи. Перемены в ней были так малы, что она сама, скорее всего, их не замечала.

— Но как ты это сделала?

Сухо и спокойно Нагато объяснила Асахине-сан:

— Выборочная заморозка жидкостных связных данных в определённой точке пространства-времени, сохранение их до момента достижения пункта назначения в пространстве-времени и, наконец, разморозка данных.

Выдав множество отвлечённых терминов, она помедлила, и добавила:

— Последнее только произошло.

Асахина-сан попыталась встать, но её ноги подломились, и она опять опустилась на колени.

— Получается… невероятно… Нагато-сан, ты…

Нагато молчала.

— Чего такое-то? — спросил я.

— Нагато-сан… остановила само время. Наверное, она поддерживала время в этом пространстве вместе с нами замороженным три года, до сегодняшнего дня, когда она его наконец разморозила…. да?

— Да, — ответила Нагато и кивнула.

— Быть того не может, вот так останавливать время… вах~

Вздохнув, Асахина-сан тяжело опустилась на корточки.

— Похоже, мы действительно распрекрасно вернулись на три года в будущее, — подумал я. Чтобы убедиться в этом, мне достаточно было взглянуть на реакцию Асахины-сан, она из тех людей, у которых все их мысли на лице написаны. Никаких проблем, мне всё понятно — как мы сюда попали, как нас заморозили во времени. Чего там, я сейчас практически чему угодно поверю; мне что ни скажи, я покиваю головой и соглашусь без особых раздумий. Какая мне разница…

Хотя…

Я не впервые попадаю в дом Нагато. Она уже однажды приглашала меня сюда, больше месяца назад, но в тот раз я осмотрел только гостиную, а в эту комнатку не заходил, я даже не знал, что она вообще существует. Так что,… короче говоря, что всё это значит?

Я посмотрел на Нагато, а Нагато посмотрела на меня.

…Другими словами, когда я побывал здесь впервые, и выслушал её рассказ об этих выплесках данных, в этой комнате, совсем рядом, спал другой «я».

Что за ерунда? А ведь так всё и выходит, если рассуждать логически.

— Да, — произнесла Нагато. У меня внезапно закружилась голова.

— …Эй, так что же, получается, ты заранее обо всём знала? И обо мне, и о сегодняшнем происшествии?

— Да.

С моей точки зрения я впервые встретил Нагато в начале четверти, когда Харухи выдумала свою «Бригаду SOS». Но Нагато уже встречала меня на Танабату три года назад. Для меня это случилось только что, но для Нагато с тех пор прошло целых три года. По-моему, я потихоньку схожу с ума.

Мы с Асахиной были ошарашены и изумлены таким поворотом событий. Я всегда знал, что Нагато способна на многое, но я и подумать не мог, что она может даже замораживать время. Просто чудо-девочка какая-то, а не Нагато.

— Не вполне верно, — она наотрез отвергла мои похвалы, — Здесь был особый случай. Чрезвычайное происшествие. Такие меры применяются лишь по действительно важным поводам.

Значит, мы, по её мнению, «действительно важны».

— Спасибо, Нагато, — я решил хотя бы поблагодарить её, поскольку ничего большего сделать не мог.

— Нет проблем.

Нагато кивнула, выглядя холодно, как обычно, и протянула мне танзаку с нарисованными на нём фигурами и символами. Я взял его, и заметил, что бумага ощутимо поизносилась, как если бы его действительно оставляли на целых три года.

— Кстати, а у тебя нет идей, что значат все эти символы на танзаку? — мимоходом задал я вопрос. Мне не приходило в голову, что кто-то может всерьёз прочесть нарисованную Харухи ерунду, так что я просто думал немножко пошутить.

— «Я здесь», — ответила Нагато. Я нахмурился.

— Так на нём написано.

Теперь я оказался в ещё большем замешательстве.

— Эти рисуночки в стиле Наска, часом, не какой-нибудь инопланетный язык?

Нагато на это ничего не ответила.

Мы с Асахиной-сан покинули дом Нагато, и шагали под залитым лунным светом небом.

— Асахина-сан, так зачем ты привозила меня в прошлое?

Асахина-сан глубоко задумалась, изо всех сил стараясь что-нибудь сообразить, потом подняла голову и ответила очень мягким тоном:

— Прости. Я… ну… мм… я не уверена… я только исполняю…. то есть, я конечное звено… нижнее звено… нет, что-то вроде стажёра…

— Но всё же именно ты следишь за Харухи.

— Это потому, что я никогда не думала, что Харухи поймает меня и затащит в кружок, — сказала она, надув губки. Асахина-сан, ты мило смотришься с любым выражением на лице.

— Я просто следую инструкциям…… моих начальников…. наставников. Так что даже я не знаю, зачем я иногда что-нибудь делаю.

Глядя на краснеющую Асахину-сан, я подумал: быть может, эта начальница — никто иная, как взрослая Асахина-сан? Идея эта была пустым домыслом, но поскольку единственные известные мне путешественницы во времени — она и обычная Асахина-сан, что же ещё мне могло прийти в голову?

— Ясно, — пробормотал я, наклонив голову.

Но я всё равно ничего не понимал. Если эта взрослая Асахина-сан прилетала, чтобы оставить мне подсказку, она должна была знать, что с нами произойдёт. Но, похоже, она ничего не сказала об этом даже здешней Асахине-сан. И что это должно значить, а?

— Гмм…

Ладно, бестолку ломать над этим голову. Если даже Асахина-сан не понимает, что к чему, то куда уж мне понять, убогому. Нагато сказала, что существует несколько способов путешествовать во времени. Наверное, у путешественников в будущем должны быть какие-то правила на этот счёт? Надеюсь, кто-нибудь объяснит мне их, когда всё уляжется.

Я расстался с Асахиной-сан около станции. Она ещё раз поблагодарила меня, и её хрупкая фигурка растворилась во тьме, — какая жалость! Когда она исчезла из виду, я тоже засобирался домой, и только тут до меня дошло, что я забыл портфель в литературной комнате.

Следующий день, восьмого июля, несомненно, был следующим днём для моего разума, но вот моё тело чувствовало себя так, как будто бы с моего последнего появления в школе действительно прошло три года и один день. В школу я прибыл с пустыми руками, и бросился прямо в комнату кружка, а оттуда, захватив портфель, в класс. Похоже, Асахина-сан появлялась в школе раньше меня, поскольку её портфеля в комнате уже не было.

Заглянув в класс, я обнаружил там Харухи, которая сидела и пристально пялилась в окно, как будто ожидая прибытия пришельцев.

— Что с тобой такое? Со вчерашнего дня выглядишь какой-то подавленной. Ты часом на мухоморную диету не перешла? — спросил я, усаживаясь. Харухи тяжёло вздохнула, и сказала:

— Да ничего особого. Просто меланхолия, вспомнилось кое-что из прошлого. Одно воспоминание о празднике Танабата.

Я вздрогнул. Что за воспоминание… я не стал спрашивать.

— Ясно.

Харухи отвернулась и принялась наблюдать за движением облаков. Я пожал плечами. Не имею намерения зажигать фитиль этой бомбы. Любой здравомыслящий человек согласится со мной.

И снова после школы комната литературного кружка играла роль штаб-квартиры «Бригады SOS».

Харухи лишь сказала «Выбросьте бамбуковые ветки, больше они не нужны», — и сразу ушла. Её повязка «начальницы» валялась одиноко брошенной на столе. Эх, а завтра Харухи снова станет эксцентричной девчонкой, и будет требовать от нас невозможных глупостей. Такой она человек.

Асахины-сан тоже не было. В комнате была только Нагато Юки, да мы с Коидзуми играли в шахматы. Не в силах сопротивляться его шахматным проповедям, я согласился на то, чтобы он обучил меня правилам игры.

Я думал, что Коидзуми переключился на шахматы, поскольку он ужасно играл в Отелло, но, похоже, я ошибался. Коидзуми столь же ужасно играл и в шахматы.

Я съел одну из пешек Коидзуми конём, бросив взгляд на Нагато, которая внимательно следила за шахматной доской со своим отсутствующим выражением на лице.

— Слушай, Нагато, всё-таки, я не понимаю. Асахина-сан и вправду из будущего?

Нагато легонько кивнула:

— Да.

— Но мне всё-таки чудятся какие-то парадоксы в том, чтобы отправляться в прошлое и возвращаться в будущее.

Вполне естественно. Если бы между прошлым и будущим не было связности, то вернись мы назад на три года в прошлое, и засни там, чтобы проснуться в настоящем — это новое «настоящее» было бы совсем не тем «настоящим», из которого мы отправились. Однако, судя по всему, именно я подал Харухи эту идею, которую ей не следовало бы подавать; идею, которая привела Харухи в «северную старшую» и подогревала её интерес ко всему внеземному… вполне возможно, что так и было.

Если бы я не отправился назад на три года в прошлое, возможно, ничего этого бы не было. Судя по тону взрослой Асахины-сан, она должна знать об этом больше нас. Другими словами, между прошлым и будущим всё-таки есть связность. Это противоречит тому, что говорила мне ранее Асахина-сан. Каким бы глупым я не был, заметить это противоречие я всё-таки могу.

— Поскольку у парадоксальных теорий не существует следствий, невозможно проверить, что парадоксы отсутствуют, — спокойно произнесла Нагато с таким лицом, как будто бы сказанное всё объясняло. Да, для тебя этого объяснения может вполне хватать, но я совершенно ничего не понимаю. Нагато подняла голову на стройной белой шее и взглянула на меня:

— Скоро ты всё поймёшь.

Затем она вернулась на своё обычное место и погрузилась в свой мир книг. Теперь заговорил Коидзуми:

— Посмотри-ка сюда. Сейчас твоя ладья ставит шах моему королю. Для меня это проблема из проблем, куда же мне бежать?

Говоря так, Коидзуми подобрал своего чёрного короля и спокойно положил его в карман пиджака. Затем он продемонстрировал мне ладони, как фокусник после трюка.

— Как по-твоему, создал я какой-нибудь парадокс?

Держа между пальцев белую ладью, я подумал: не собираюсь я играть с тобой в эти дурацкие философские игры, и меня совершенно не устраивают абстрактные отговорки. Так что не буду я тебе отвечать.

В любом случае, нет никаких сомнений, что Харухи — парадоксальное создание, и то же можно сказать про этот мир.

— К тому же, король для нас сейчас ничего не значит. Напротив, гораздо более важную роль играет королева.

Я поставил белую ладью на клетку, где стоял чёрный король. d8-e8.

— …Не знаю, что там случится в ближайшем будущем, но надеюсь, что не что-нибудь, отчего у меня разболится голова.

Нагато промолчала, а Коидзуми улыбнулся и сказал:

— По-моему, лучше, чтобы всё оставалось в спокойствии. Или ты предпочитаешь, чтобы что-то случилось?

Я хмыкнул и обвёл своё имя в таблице результатов.