Сквозь фиолетовые глаза

Глава 30 Фиол среди Фиолов

С резким звуком Мфьюм наклеила последний лист алюминиевой фольги поверх слоев проволочной сетки и резиновой изоляции, отрезав ленту специальным ножом.

– Ну вот. – В темноте видны были только очертания ее бровей, щек и подбородка, освещенные снизу лучом фонарика Натали. – Вы действительно думаете, что в это можно поймать призрака?

– Это сработало с Артуром. – Девушка обвела лучом узкое пространство преображенного чулана. Очерченные фольгой стены слабо отражали свет, напоминая камеру из запачканных зеркал. Они покрывали все, включая электрические розетки и патрон для лампочки над головой.

Дэн бросил наполовину использованную катушку ленты рядом с парой голых картонных трубок из-под скотча.

– Работает это или нет, необходимо убедить нашего обманщика «Эвана», что это так. Все же... неплохо для трехчасовой работы.

Агент открыл дверь чулана и вывел двух женщин наружу сквозь шаткую будку, которую они соорудили из фанеры и досок «два на четыре», купленных в супермаркете товаров для дома. Она тоже была облицована слоями металла и изоляции, и каждому из них пришлось нырять в низкую временную дверь, когда они выходили в коридор полицейского отдела.

Бывшее содержимое чулана – бутылки с дезинфицирующим средством, банки с хлорной известью и туалетным мылом, а также гора швабр, метел и пылесосов – загромождало коридор бессистемным скоплением, которое офицерам полиции, проходившим мимо, приходилось обходить и перешагивать. Некоторые задерживались, таращась на странную конструкцию, среди них оказался и Стюарт Йи.

– Миленькое сооружение, – приветствовал он Дэна улыбкой. – Может, скажете, для чего оно?

– Это загон для заключенного, – объяснил Дэн. – Только заключенный мертв.

– Ладно, но что это за садовый навес? – Йи стукнул по углу будки.

– Эй, полегче! Не сломайте его прежде, чем мы им воспользуемся. – Этуотер сделал детективу знак отступить на шаг. – Это что-то вроде воздушного шлюза – буферная зона, чтобы душа не смогла выбраться, когда мы откроем дверь, чтобы выйти.

– Говорите, чулан нашей уборщицы теперь будет обитаем?

– Только если потребуется.

– Я приведу заклинателя, чтобы был рядом, – пошутил Стюарт.

– Спасибо за вотум доверия, – не остался в долгу Дэн.

– Да ладно. В любом случае, я хотел сказать, что проследил номер машины, который вы мне дали. – Йи развернул компьютерную распечатку информации штата Вашингтон о транспортных средствах и вручил ее Дэну. – «Камаро» зарегистрирован на имя Клемента Мэддокса, починщика телевизоров из Сиэтла. 37 лет, вдовец. Мы не нашли никаких важных сведений, но продолжаем искать.

– Отлично. – Дэн вгляделся в имя на бумаге и почувствовал обманчивое ощущение, что оно было ему знакомо. МЭДДОКС, КЛЕМЕНТ ЭВЕРЕТТ. [Печатный шрифт.] Где он мог его видеть?

Йи повернулся к Мфьюм.

– Мы также изучили спортивную сумку и ее содержимое. Нашли парик, так же как и остальную маскировку, которую он использовал в Школе. К несчастью, не смогли добыть подходящих отпечатков, но эксперты получили несколько экземпляров клеток кожи с внутренней стороны этого парика, которые мы послали на анализ ДНК.

– Это скажет нам что-либо об этом парне? – спросила она.

– Только в том случае, если у ФБР уже есть его ДНК. Но если мы когда-либо найдем подходящего подозреваемого, мы прижмем его в суде.

– Хммм... Давайте посмотрим, есть ли какие-нибудь идеи у нашего таинственного призрака. – Дэн потрогал Натали за плечо. – Ты уверена, что хочешь это делать? Серена могла бы...

– Нет. – Натали сняла парик и линзы, и ее глаза мерцали, как аметисты. – Я должна это сделать сама.

Дэн сжал ее руку.

– Ладно.

– Мы вставим сюда батарейку. – Мфьюм взяла сканер души со столика на колесах, стоявшего в коридоре. – Должно хватить по крайней мере на час. Хочешь, я пойду туда с тобой?

– Нет. Чем меньше фиолов внутри, тем лучше.

Держа фонарик в одной руке, Дэн поднял деревянное кресло, которое он приготовил для Натали, и отнес его в чулан, разместив у дальней стены. Мфьюм поставила сканер души на перевернутую корзину для молока возле двери и начала разматывать загнутые провода электродов, в то время как Дэн положил фонарик на прибор и вышел, чтобы взять для себя складной металлический стул. Он вернулся в чулан с Натали, которая несла запасной фонарик и моток нейлоновой веревки.

Мфьюм хлопнула по спинке деревянного кресла.

– Устраивайся поудобнее.

Когда Натали села, Мфьюм взяла веревку и обернула ее вокруг щиколоток и запястий женщины, привязав их к ножкам и подлокотникам стула, как будто подготавливая ее к трюку освобождения Гудини.

– Убедись, что узлы крепкие, – сказала Натали.

Когда с веревкой было покончено, Дэн посветил фонариком повыше, чтобы Мфьюм смогла присоединить электроды к голове Натали. Он не собирался записывать официальный допрос, и ему на самом деле не нужна была считка с устройства, но он хотел, чтобы под рукой была «кнопка паники» на случай, если допрос пойдет как-то не так.

Мфьюм закончила работу и протиснулась к выходу.

– Крикни, когда надо будет закрыть дверь.

– Будь готова.

Дэн положил один из фонариков на сканер души, так, чтобы он освещал профиль Натали, а другой взял в руку, осторожно направляя его ей на рот, чтобы не ослепить. В темноте над лучом ее глаза превратились в точки отраженного света, а голова с извивающимися проводами напоминала голову Медузы.

Встав на колени рядом с креслом, Дэн взял ее за правую руку.

– Удачи.

Пальцы девушки сжали его руку.

– Спасибо. Тебе тоже.

Натали протянула ладонь. Засунув руку в карман куртки, Дэн вытащил кулон со змеями и положил его ей в руку. Змеи блеснули в луче света, а потом ее пальцы сжались вокруг них.

Дэн сел на складной стул, ожидая первых признаков вселения. Если их «клетка для душ» работала, то электромагнитная сущность, которую вызывала Натали, могла явиться в чулан только сквозь открытую дверь за его спиной. Он старался не думать о том, что душа могла просто пройти сквозь него, чтобы добраться до Натали.

Фиолка настроилась на определенный ритм дыхания, и волны на трех верхних линиях экрана сканера души шли с установившейся регулярностью.

Время медленно ползло в духоте преображенной ниши. Дэн, которому не на что было смотреть, кроме волнистых зеленых линий и пустого взгляда Натали, не один раз подавил зевок.

Через полчаса тишины Мфьюм просунула голову в дверь.

– Ну что?

– Ничего. – Дэн вздохнул, потянувшись. – Надеюсь, мы не сделали этот шкаф слишком непроницаемым для призраков...

Его перебил громкий треск. Кресло Натали затрещало, когда она начала бросаться из стороны в сторону, напрягая руки и ноги под узлами веревки. Три плоских линии в нижней части экрана сканера души приобрели зазубренную форму.

Дэн махнул Мфьюм.

– Что-то появилось. Закрой дверь.

Женщина исчезла, и обитая войлоком дверь закрылась с приглушенным стуком, словно крышка гроба. Дэн посветил на Натали, которая почти перевернула кресло своими конвульсиями.

Наконец, когда прошло больше минуты, кресло перестало скрипеть, и Натали упала вперед.

Дэн направил фонарик вверх, чтобы отметить выражение ее лица, когда женщина выпрямилась.

С видом фокусника, сжимающего в руке туз, она раскрыла ладонь, чтобы увидеть блеск кулона со змеями.

Он должен знать, кем ему быть.

– Кто ты? – спросил Дэн.

– Эван. Эван Маркхэм. – Ее голос стал ниже, брови опустились. Она, прищурившись, смотрела на него сквозь луч. – Не тот ли ты парень, с которым я работал по делу Потрошителя? Дэн, не так ли?

Он искусен, кем бы он ни был, подумал Дэн.

– Я бы очень хотел поболтать о прошлом, Эван, но мне нужна твоя помощь кое в чем.

– Сделаю все, что смогу. – На измученном лице Натали промелькнуло беспокойство, когда она заметила, что стены чулана были покрыты фольгой. – Где мы?

– Рад, что ты спросил, Эван. Ты ведь помнишь небезызвестного Артура Маккорда, ныне покойного?

– Он был мне как отец. А что?

– Ты когда-нибудь был в его маленьком магазинчике в Голливуде, Эван? Он напоминал вот это. – Дэн обвел лучом окружавшие их листы алюминия. – Это модифицированная клетка Фарадея. Не дает душам войти. Но так же может не дать выйти.

Ноздри Натали расширились.

– Что ты хочешь сказать?

– Ничего, Эван. Я просто подумал, не хочешь ли ты пересмотреть ответ на мой первый вопрос: кто ты?

Ее губы искривились в диком рыке.

– Ты знаешь, черт побери, кто я!

– Ой, да неужто, Эван? Ты уверен, что не хочешь подумать над этим? – Дэн постучал ногтем по пластмассовому диску кнопки паники. Тик-тик-тик-тик.

В ее глазах отразился животный страх и яростное негодование, но женщина ничего не ответила.

– Проглотил язык, Эван? Может, поотталкиваясь от этих стен пару дней, ты станешь более разговорчивым. – Он прижал ладонью «кнопку паники» и осветил фиолку фонариком.

Она яростно взглянула на него из темноты, а потом рассмеялась, откинувшись в кресле.

– А если я не Эван, то кто же?

Убрав руку со сканера души, Дэн снова направил свет на нее.

– Только один человек знал Эвана достаточно хорошо, чтобы так убедительно его изображать. Не правда ли, Сондра?

Она захихикала.

– Браво, Дэн! Ты умнее, чем кажешься.

– Но не настолько умный, чтобы понять, почему ты затеяла этот маскарад. Не хочешь просветить меня?

– Конечно... если ты откроешь эту дверь.

– Только тогда, когда мы закончим беседу.

– Ц-ц-ц! С таким недоверием относиться к старой коллеге...

– Сколько времени ты проведешь в этой комнате, зависит только от тебя, Сондра.

Она вздохнула.

– Когда убийца добрался до меня, мы знали, что это всего лишь вопрос времени, когда он убьет Эвана, поэтому разыграли его исчезновение. Я прикасалась к большинству личных предметов Эвана, когда мы были вместе, поэтому любой фиол, попытавшийся вызвать Эвана, вызвал бы вместо него меня. Притворяясь им, я заставляла всех думать, что Эван тоже был мертв.

– Но убийца знал, что он не убивал Эвана. Какой смысл?

– Мы не старались обмануть убийцу. Мы хотели только обмануть Корпорацию.

– Зачем?

– Потому что они бы взяли Эвана под защиту, и он бы не смог выполнить свое задание.

– Какое?

– Найти убийцу и замучить его до смерти. – Она произнесла это с огоньком в глазах, словно ребенок, думающий о Рождестве.

Дэн не сразу поверил своим ушам.

– Ты хочешь сказать?..

– На самом деле Эван пообещал, что я сама смогу сделать это. Он находит парня, вызывает меня, и я наказываю ублюдка руками Эвана. Не правда ли, романтично?

Ее лицо парило перед ним в темноте, улыбающееся, сумасшедшее, полностью потерявшее остатки человечности. Он даже не знал, что ей сказать.

– Сондра... Я знаю, через что ты прошла...

– Так ли, Дэн? – Насмешливая веселость полумесяцем осветила ее брови, глаза, губы. – Ты знаешь, каково это – умереть молодым?

Он скривился, вспомнив обвиняющий взгляд Аллана Пеллетьера.

– Думаю, да.

– А! Тогда ты знаешь, что смерть сама по себе – не самое плохое. Да, это больно, и, конечно, неудобно, но это быстро кончается. Самое плохое – сожаление: ты блуждаешь в дегте посмертности, и тебе ничего не остается кроме размышлений о веселье, которого у тебя никогда не будет, о друзьях, которых никогда не увидишь, о любви, которой никогда не узнаешь. И ты постоянно пересекаешься душами с каким-нибудь старым пердуном, дожившим до девяноста с лишним, и он воркует обо всех своих правнуках или о чем-то подобном, и ты мельком видишь все то, что могло бы быть и у тебя, если бы какой-то кретин с ножом не выделил тебя из толпы, чтобы разорвать твое тело на части, дав выход сожалению о собственном бессмысленном существовании. И вот тогда-то начинается настоящий ад, потому что ты осознаешь, что у тебя есть целая вечность, чтобы мечтать о том, что могло бы быть и чего никогда не будет. – Она захихикала. – Но мне не нужно говорить тебе это, ведь так, Дэн? Ты же все об этом знаешь, да? Думаю, это значит, что мы оба мертвы.

У Дэна возникло чувство, будто его рот набит песком.

– Ты знаешь, я не могу позволить тебе этого.

– Ой, да ладно, Дэн! Можно подумать, ты не сделал бы то же самое, если бы кто-нибудь тронул твою драгоценную Натали.

Его рука снова потянулась к «кнопке паники».

– Я могу оставить тебя здесь.

– Это не важно. Эван убьет сукина сына, со мной или без меня.

– Где Эван?

– Не знаю. И ты тоже не знаешь. – Ее лицо магло вот-вот исчезнуть во тьме, оставив лишь костяной полумесяц улыбки.

– Я не могу гарантировать безопасности Эвана, если он попадется нам на пути.

– Я не могу гарантировать вашей безопасности, если вы попадетесь на его пути. Теперь я могу идти?

Дэн вздохнул и глухо постучал в дверь.

– Серена!

Мфьюм открыла выход, на который Дэн показал рукой.

– До свиданья, Сондра.

– Уверена, мы скоро пересечемся душами, Дэн. – Она подмигнула ему. – Увидимся на той стороне!

Глаза Натали потемнели, и ее голова упала на грудь, расслабленным лицом погружаясь в луч света. Пальцы девушки разжались, и кулон, Скользнув цепочкой, упал на пол.

Встав на колени перед креслом, Дэн нежно потрепал ее по щеке.

– Что вы выяснили? – раздался за спиной голос Мфьюм.

– Что мы в большей заднице, чем думали.

Когда Натали подняла подбородок, Дэн взглянул на монитор сканера души, чтобы убедиться, что Сондра действительно ушла.

– Ты в порядке? – спросил он.

Натали кивнула, но ее потрясенные глаза были полны слез. Она передернулась и размяла сведенные мышцы.

– Что ты собираешься делать с Эваном?

– Единственное, что я могу сделать, – добраться до убийцы раньше него. – Дэн подцепил упрямый узел ногтями. – Господи, Серена, где ты научилась так завязывать веревку – в гелскаутах?

– На специальных курсах Академии Контактеров Айрис, – лукаво ответила она.

– Ох.

Мфьюм отодвинула его в сторону и сама развязала Натали.

Они втроем вышли из чулана, обнаружив, что в коридоре их ждет Эрл Кларк.

– Я слышал, что у нас поубавилось жертв, – сухо произнес он.

Дэн покрутил головой, чтобы убрать напряжение из шеи.

– Это хорошая новость. Плохая в том, что несостоявшаяся жертва хочет жестоко отомстить нашему убийце.

– Какие у него шансы, по-твоему?

– Примерно такие же, как и у нас. Эван Маркхэм работал в Квантико дольше, чем я, и знает серийных убийц ближе, чем большинство лучших специалистов Бюро.

– Думаешь, он может привести нас к убийце?

– Уверен – если мы сможем его найти.

– Это будет нелегко. – Натали потерла красные следы от веревок на запястьях. – Эван знает все обычные способы определения местонахождения подозреваемых.

– Возможно, – признал Дэн. – Но ему все равно нужны деньги и транспорт, чтобы передвигаться. Я бы посоветовал начать с просмотра его финансовых записей: банковские счета, действия с кредитными карточками и так далее.

– Я поручу это нескольким людям. – Кларк с беспокойством посмотрел на Натали. – У вас был тяжелый день, мисс Линдстром. Я назначу полицейских, которые проводят вас до гостиницы.

Она удивленно открыла рот.

– Я думала, что поеду с Дэном...

– Агент Этуотер должен сосредоточиться на деле. – Кларк сердито посмотрел в его сторону. – В качестве вашего телохранителя его заменит другой агент.

Этого следовало ожидать, подумал Дэн. Допустив такие грубые промахи, он не мог на самом деле обвинять Кларка за свое отстранение.

– Нет, – возразила Натали. – Я остаюсь с Дэном.

Спецагент глубоко вздохнул.

– Мисс Линдстром, как бы вы лично ни относились к нему, факт состоит в том, что агент Этуотер опрометчиво подверг вашу жизнь...

– Это была не его вина.

Дэн обменялся ошеломленным взглядом с Мфьюм. Он было хотел сказать что-то, но остановился.

– В этом виновата я, – продолжила Натали. – Я вынудила его оставить меня одну, чтобы уйти из-под наблюдения Бюро.

Кларк скрестил руки.

– Я слышал несколько другое.

– Дэн, очевидно, чувствовал ответственность за происшедшее, но отвечала за все только я. Теперь я понимаю, как глупо поступила, и обещаю, что такого больше никогда не повторится.

Спецагент недовольно скривил губы.

– Вы понимаете, что являетесь свидетельницей по этому делу, не так ли? Наш успех (и жизнь других людей) могут зависеть от вашей безопасности.

Ее бравада поугасла.

– Знаю, – мягко сказала она.

Кларк вздохнул, повернувшись к Мфьюм.

– Вы хотя бы обеспечите им поддержку?

Она ухмыльнулась.

– О, я буду рядом, без проблем.

Дэн закусил губу, но не стал возражать. Однако, везя Натали в гостиницу, он морщился каждый раз, когда смотрел в зеркало заднего вида, потому что черный «харлей» и сидящий на нем верхом наездник в шлеме скользили за ними, постоянно напоминая о его провале.

Мфьюм была достаточно деликатна, чтобы не последовать за ними в гостиничный номер, но мысль о том, что она прячется неподалеку, наблюдая за ними, словно какая-нибудь женщина-ниндзя, сводила Дэна с ума.

Чтобы не думать о ней, он разложил на кровати стопку папок, которые ему дал Кларк, и стал листать записи о сотрудниках Школы. Он чувствовал уверенность, что уже где-то видел сочетание «Мэддокс Клемент Эверетт», но просмотрел столько материалов, что вспомнить о том, где он встречал это имя, было равносильно воспоминанию о том, что он ел на обед во вторник год назад.

Натали сняла парик и линзы и легла на кровать рядом с ним, смотря в потолок. С тех пор, как они оставили отдел, она снова впала в почти кататоническое ошеломление, практически не сказав ни слова за последние два часа.

Наверное, она просто устала и находится в шоке, сказал себе Дэн. Но он не мог не смотреть на ее отстраненное обеспокоенное выражение и гадал, думает ли она об Эване.

Эта мысль беспокоила его больше, чем он хотел бы признать.

Отложив в сторону пачку бумаг, которые перебирал, Дэн прочистил горло.

– Спасибо, что заступилась за меня сегодня.

Он произнес это вполголоса. Если она не ответит, то и не надо.

Натали повернула к нему голову.

– Что?

– Ты знаешь, я про Эрла. Ты могла этого не делать. – Дэн сплетал и расплетал пальцы. – На самом деле я не заслуживаю этого.

Девушка, нахмурившись, посмотрела на него одновременно нежно и сердито, как будто мать, отчитывающая ребенка за то, что тот слишком много плачет.

– Ты был не виноват.

– Но все-таки я тебя подвел. Если бы не Серена... – Он оставил фразу недосказанной. – Я бы не смог простить себе, если бы с тобой что-то случилось.

Натали соскользнула с кровати и перешла на другую сторону, чтобы сесть рядом с ним и обнять.

– Знаю.

Дэн накрыл ее ладони своими.

– Я хочу, чтобы ты знала... что бы ни случилось, я желаю тебе только самого лучшего.

Она подалась назад, и он представил, что Натали уплывает от него, словно астероид в глубоком космосе, растворяясь в памяти.

Вместо этого она взяла в руки его лицо, заставив его посмотреть ей в глаза.

– Я рада, что Эван жив, – сказала она. – Но я его не люблю.

Натали поцеловала Дэна, и он не отпустил ее. Оба упали на простыни, спихивая с кровати голыми ногами бумажную лавину папок и скрепленных факсов. Однако Дэн особенно старался не нажимать слишком сильно на нежную область ее живота, забинтованную марлей.

Позже, когда они дремали рядышком, абсолютно обнаженные, не считая повязки на ее животе, Этуотер осторожно высвободился из рук подруги.

– Я на секундочку, – прошептал он.

Отдыхающая львица, она с ленивой осторожностью наблюдала, как он подошел к чемодану и начал копаться в сложенной внутри одежде.

– Что ты делаешь?

– Хочу быть уверенным, что ты снова не уйдешь от меня. – Забравшись обратно в кровать, он пристегнул наручниками ее левое запястье к своему правому. – Извини.

Она подняла свою кисть, дернув за собой его руку, и, хихикая, погремела наручником.

– Зачем, Дэн, как это странно! – Она прижалась к нему и положила голову ему на грудь, зажав скованные руки между их телами.

В мотеле «Эксельсиор», расположенном в районе Вестерн Аддишн города Сан-Франциско, молодой человек вломился в одну из маленьких спартанских комнат и рухнул на слабые пружины кровати.

Он сорвал ржаво-коричневый парик с бритой головы и лежал в темноте, массируя голову и бормоча про себя.

– ... шестью шесть – тридцать шесть, шестью семь – сорок два, шестью восемь – сорок восемь, шестью девять – ...

Он сомкнул челюсти, чуть было не откусив язык. Она будет в ярости, если снова застанет его после шумихи, которую он вызвал в тот день, а он боялся ее гнева сильнее самой смерти.

Бормотание в последнее время стало такой привычкой, что он часто говорил, не осознавая этого.

Он сказал ей, что это нужно для того, чтобы не впускать других. На самом деле он не хотел впускать ее, чтобы дать своей голове хоть немного передохнуть.

Но она знала его слишком хорошо и всегда попадала внутрь.

Даже сейчас ее ярость внедрялась в него со свирепой жестокостью фурии. Он сжал под собой простыни, стоная то ли в экстазе оргазма, то ли в агонии насилия, и его череп дребезжал от силы ее стука, словно хрустальный кубок, готовый вот-вот разбиться.

– Я стараюсь, Сондра, – захныкал он. – Я так стараюсь. – Прижав ноги к груди, мужчина уткнулся головой в подушку и заплакал.