Сквозь Топку

ГЛАВА 15

Немыслимо. Невозможно. Как только пальцы Томаса уперлись в странную металлическую сферу, тело под ним перестало дёргаться. Руки и ноги приютеля замерли, туловище расслабилось. Томас почувствовал: поверхность шара покрыта чем-то мокрым и липким, и текло оно из того места, где должна была быть шея парня. Кровь, понял Томас — он ощутил её отдающий медью запах.

Шар выскользнул из рук юноши и покатился в сторону, громыхая по бетонному полу, затем стукнулся о ближайшую стенку и остановился. Парень под Томасом не шевелился. Сгрудившиеся вокруг приютели галдели и беспокойно сыпали вопросами, но Томас не реагировал.

Он представил себе обезглавленное тело — и дыхание прехватило от ужаса. Происходящее походило на бред, и единственное, что не вызывало сомнений — это что парень был мёртв. Что-то напрочь отсекло ему голову. Или, может быть, превратило её в кусок металла? Что, во имя всего святого, здесь произошло?! Пытаясь понять это, Томас не сразу заметил: руку, которой он опирался о пол, заливает тёплая вязкая жижа. Его передёрнуло.

Скользнув подальше от мёртвого тела, он закричал и принялся вытирать руку о штаны. Ребята подхватил его под мышки и помогли подняться на ноги, но он оттолкнул помощников прочь и привалился к стенке. Кто-то схватил его за грудки.

— Томас! — Голос принадлежал Минхо. — Томас, что стряслось?

Юноша попытался взять себя в руки. Желудок выворачивало, в груди ныло...

— Я... Я не знаю. Кто был этот бедняга? Кто?!

— Я думаю, это Фрэнки, — дрожащим голосом отозвался Уинстон. — Он шёл рядом со мной, мы шутили, и тут он вдруг пропал, как будто что-то рвануло его в сторону. Да, точно, это он.

— Что произошло? — повторил Минхо.

Томас заметил, что всё ещё трёт ладонь о штаны.

— Слушай, — сказал он и набрал полную грудь воздуха. Голова кружилась, темень сводила с ума. — Я услышал, как он закричал, и побежал на помощь. Прыгнул на него, попытался пригвоздить его руки к полу. Хотел узнать, что происходит. А потом дотянулся до его головы, даже не знаю толком зачем, а вместо неё там было...

Он не мог этого вымолвить. Любая выдумка показалась бы менее абсурдной, чем правда.

— Что было?! — вскричал Минхо.

Томас застонал.

— Это уже была не голова, а что-то... вроде большого металлического шара, что ли... Ну, я не знаю, старик, я же не видел, а так, на ощупь... Как будто этот долбаный шар... проглотил его дурацкую голову!

— Ты что несёшь?!

Томас не знал, как ему убедить и лидера, и всех остальных.

— Ты что, не слышал, как она катилась по полу? Как раз после того, как он перестал орать? Я думаю, она...

— Вот она! — воскликнул кто-то. Ньют. Томас услышал царапающий звук, затем Ньют крякнул от натуги. — Я слышал, как она откатилась сюда. И вся в чём-то мокром и липком. Наверно, в крови!

— Это ещё что за плюк? — полушёпотом осведомился Минхо. — Оно... большое?

Ему вторил целый хор приютелей. На Ньюта посыпались недоумённые вопросы.

— Все быстро заткнулись! — прикрикнул Ньют. Когда галдёж прекратился, он только бесстрастно проронил: — Не знаю. — Томас услышал, как он осторожно щупает и перекатывает шар по полу. — Да уж, конечно, побольше, чем чёртова голова. И совершенно круглое — идеальный шар.

Томас был ошеломлён, сбит с толку, но всё, о чём он сейчас мог думать — это как бы поскорее выбраться из этого места. И из этого мрака!

— Нам надо бежать, — сказал он. — Уходить отсюда. Скорее!

— Может, нам действительно нужно было повернуть назад, — сказал кто-то, Томас не понял, кто. — Шар или не шар, но оно отрезало Фрэнки башку напрочь. Предупреждал же нас тот шептун-доходяга!

— Никаких «назад»! — окрысился Минхо. — Поняли? Никаких! Томас прав. Хватит идти как на прогулке, пора рвать когти! Разойдитесь на пару шагов друг от друга и бегом марш! Да пригнитесь, а если что приблизится к голове, то долго не думайте — вваливайте ему по первое число и ходу!

Никто больше не возражал. Томас быстро нашёл свой узел и пакет с водой. Затем, словно кто-то незримый дал команду, все подхватились и сорвались с места, выдерживая, однако, дистанцию, чтобы не налетать друг на друга. Томас уже не замыкал колонну — не хотелось терять время на то, чтобы возвращаться на прежнее место. Он понёсся вперёд, так быстро, как когда-то бегал от гриверов в Лабиринте.

Едкий запах пота. Тёплый, насыщенный пылью воздух. Пальцы склеились от крови. И мрак, мрак, мрак.

Он бежал, и ничто не могло его остановить.

Шар смерти забрал у них ещё одного человека — с этим мальчиком Томас никогда ни единым словом не перемолвился. В этот раз всё произошло поблизости от юноши: он услышал, как где-то металл провизжал по металлу, раздалось несколько громких щелчков... Остальное заглушили дикие, душераздирающие крики.

Никто не остановился. Наверно, это страшно. Наверно. Но никто не остановился.

Когда вопли несчастного мальчишки оборвались, Томас услышал, как металлический шар со звоном ударился о твёрдый пол, покатился, стукнулся о стенку, прокатился ещё немного...

Он бежал. Даже не замедлил хода.

Сердце грохотало набатом, он хватал ртом плотный, пыльный воздух, грудь болела, истерзанная мучительным, рвущим лёгкие дыханием. Он потерял счёт времени и не знал, какое расстояние они преодолели. И когда Минхо скомандовал остановку, на него нахлынуло невыразимое облегчение. Усталость одержала верх над страхом перед таинственной смертью, настигшей уже двух человек.

Туннель наполнился звуками тяжёлого дыхания, в воздухе стоял неприятный запах из запекшихся ртов. Первым пришёл в себя и сумел заговорить Котелок:

— Почему мы остановились?

— Потому что я себе чуть ноги не переломал! — прокричал в ответ Минхо. — По-моему, здесь лестница.

Томас воспрял духом — и тут же задушил на корню родившуюся было надежду. Он же поклялся — никогда не радоваться заранее. Сначала пусть всё останется позади, и только потом...

— Тогда полезли вверх! — радостно завопил Котелок.

— Спасибо за подсказку! — осадил его Минхо. — И что бы мы делали без твоих полезных советов, кастрюля немытая?

Томас услышал тяжёлый топот ног: вожак бежал вверх по лестнице, и ступеньки отзывались тоненьким звоном, словно были сделаны из металла. Прошло всего несколько секунд — и по лестнице загрохотали ещё чьи-то шаги, потом ещё, а вскоре весь отряд последовал за своим лидером.

Когда Томас наткнулся на первую ступеньку, он споткнулся и упал, больно стукнувшись коленом о вторую. Он обеими руками оттолкнулся от лестницы (его пакет с водой при этом чуть не лопнул), восстановил равновесие и кинулся вверх, перескакивая через две ступеньки. Кто знает, когда пресловутый металлический шар опять пойдёт в атаку. К тому же, клятва клятвой, а ему до смерти хотелось поскорее очутиться в более освещённом месте, куда, как он надеялся, он сейчас и торопился.

Сверху раздалось гулкое «бум-м!». По сравнению с топотом ног по лестнице звук был глубже и громче, но это опять-таки звенел металл.

— Ой! — Голос Минхо. Потом послышались вскрики и ругательства: приютели, не в силах сразу остановиться, с разбегу врезáлись друг в друга.

— Ты как? — послышался вопрос Ньюта.

— Обо... что ты там... треснулся? — задыхаясь, выкрикнул Томас.

— Обо что, обо что... — раздражённо отозвался лидер. — О долбаную крышу, вот обо что! И что-то я нигде не вижу... — Он не договорил. Томас мог слышать, как Минхо шарит руками по стенкам и потолку. — Постойте! Кажется, нашёл...

Его слова оборвал громкий щелчок, и мир вокруг Томаса мгновенно вспыхнул ярчайшим пламенем. Он закричал и прикрыл глаза руками: сверху лился ослепительный, жгучий свет. Юноша уронил пакет с водой — просто ничего не мог поделать: он слишком долго находился в непроглядном мраке. Оранжевое сияние причиняло глазам невыносимую боль, прожигая ладони и веки. На него пахнýло раскалённым ветром и по телу прокатилась волна жара.

Томас услышал скрежет, затем что-то звякнуло и вернулась темнота. Он осторожно опустил руки и зажмурился: перед глазами плясали разноцветные пятна.

— Чтоб мне сдохнуть, — выразил своё сокровенное желание Минхо. — Похоже, мы таки добрались до выхода, но, по-моему, он прямо на чёртовом солнце! Мля, вот это свет! Да и жарко, как в пекле.

— Приоткрой на маленькую щёлочку, пусть глаза сначала привыкнут, — посоветовал Ньют. Томас услышал, как он протопал вверх по лестнице к Минхо. — На, возьми майку, сунь в щёлку. Эй, все закройте глаза!

Томас так и поступил, снова прикрыв глаза руками. Вспыхнуло оранжевое свечение, и процесс привыкания начался. Через минуту-другую он опустил руки, а затем медленно приподнял веки. Пришлось прищуриться — по-прежнему казалось, что на него направлены лучи по крайней мере миллиона прожекторов, но — ничего, терпимо. Прошла ещё пара минут — сияние было всё таким же ярким, но уже не причиняло слишком сильной боли.

Теперь он смог разглядеть, что стоит примерно в двадцати ступенях ниже от того места, где под люком в потолке скрючились Минхо с Ньютом. Приоткрытую крышку обрамляли по краям три сияющих полосы, только в одном месте чернело тёмное пятно: там ребята подоткнули дверь майкой, чтобы не захлопнулась. Всё вокруг них: стены, лестница, да и сама крышка люка — было сделано из тусклого серого металла. Томас повернулся и посмотрел туда, откуда они пришли: уходящие в глубину ступени растворялись во мраке. Оказывается, они взобрались гораздо выше, чем он думал.

— Ну что, слепые ещё есть? — спросил Минхо. — Лично я чувствую, что теперь у меня запечённые яблоки вместо глазных.

У Томаса было то же самое чувство. Глаза слезились и чесались, да и все вокруг только и знали, что тёрли веки.

— Так что там, снаружи? — спросил кто-то.

Минхо выглянул в щёлку, прикрывшись рукой от солнца, и пожал плечами.

— Да трудно сказать... Ничего не видно, свет слишком яркий, похоже, что мы действительно под прямыми солнечными лучами. Но что могу сказать наверняка, так это то, что людей там, кажется, нет. — Он помолчал и добавил: — И хрясков тоже.

— Тогда пошли отсюда, — предложил Уинстон — он стоял двумя ступенями ниже Томаса. — Лучше поджарюсь на солнце, чем мне на голову наденется какой-то идиотский железный шар. Пошли!

— Хорошо-хорошо, Уинстон, — покладисто сказал Минхо. — Не ссы в трусы, я только хотел, чтобы глаза привыкли. Сейчас откину крышку. Приготовьтесь. — Он шагнул ступенькой выше, чтобы можно было упереться плечом в металлическую дверь. — Раз! Два! Три!

Он, коротко ухнув, распрямил ноги и надавил на крышку. Она с визгом и скрежетом откинулась, свет и жар затопили лестничный пролёт. Томас быстро опустил взгляд вниз и зажмурился. Всё равно ещё слишком, слишком ярко.

Он услышал непонятную возню, взглянул вверх и увидел, что Минхо и Ньют пытаются спрятаться от льющегося через открытую дверь ослепительного света. Весь лестничный пролёт, казалось, превратился в жарко натопленную печь.

— Вот мля-а! — скривившись, воскликнул Минхо. — Старик, что за чёрт! Похоже, мне уже полморды обожгло!

— Точно! — подтвердил Ньют, потирая затылок. — Не знаю, стоит ли нам сейчас соваться наружу. Может, подождать, пока солнце сядет?

Приютели недовольно зашумели, но их гомон перекрыл неожиданный крик Уинстона:

— Эй, берегись! Эй!

Томас обернулся на вопль. Уинстон, пятясь вниз по лестнице, указывал куда-то прямо вверх. В нескольких футах над их головами набухала, словно просачиваясь сквозь металлический потолок, большая полусфера, на вид состоящая из жидкого серебра. Она вытянулась в каплю, капля росла прямо на глазах и превратилась в медленно пружинящий вверх-вниз шар. И прежде чем кто-либо успел среагировать, шар оторвался от потолка и полетел вниз.

Но вместо того, чтобы разбиться о ступени, сверкающая серебристая сфера вопреки земному притяжению полетела горизонтально, нацелившись прямо в лицо Уинстону. Издав оглушительный вопль, Уинстон упал и кубарем покатился вниз по лестнице.