Доверие

— Нет, ну это же надо, мало того что я теперь письма ношу гонцом, так они еще и гостинцы друг другу посылают! Тоже мне, нашли доставку еды!

Барака пнул ленивого ишака и наподдал ему палкой. Ишак издал странный звук, в котором явно слышалось недовольство.

— Да, конечно, тебе дадут транспорт, уважаемый Барака! Спасибо, дали! Пошли, тупое отродье, я не хочу ночевать посреди дороги! И главное, наградили же эту скотину именем. Судьба — подумать только! Еще издеваются: «Вот твоя Судьба!»

Барака взнуздал ишака веревкой и потащил за собой. Ишак снова издал непонятный звук и недовольно завертел башкой. Впрочем, все было не так уж плохо. Благодаря рассказам привратника, открывшего дверь Бараке, по школе Анубиса поползли слухи, что к ним приехал великий мастер, который не только может живых птиц клювами в дерево втыкать, но еще запросто обедает с самим Яхьей, а потом спит на диване в его кабинете. Благодаря такой славе все двери школы Анубиса для Бараки были открыты. Быстро смекнув все преимущества такого положения, он первым делом наведался на кухню и запасся там изрядным количеством пива и еды в дорогу. Затем, обойдя с важным видом кельи послушников, поинтересовался, не может ли кто одолжить ему некоторую сумму денег ненадолго. Один из слушателей скромно предложил пять золотых, и Барака, с подобающим ему достоинством, принял их. После того как монеты упали в его карман, он по-отечески похлопал кредитора по плечу и, спросив его имя, пообещал непременно замолвить за него слово перед своим близким другом Яхьей. Одолживший денег послушник так растрогался, что просил не возвращать ему деньги, расценивая их как дар замечательному человеку. И Барака скромно согласился. Буквально через час у дверей конюшни, где он собирался в дорогу, скопилась толпа учеников, желающих поддержать Светлейшего материально в его нелегком путешествии. Понимая, что возить с собой такие суммы через весь Египет ему не с руки, Светлейший взял еще тридцать монет, а от остальных отказался. Однако клятвенно заверил, что скоро вернется еще и уж тогда постарается удовлетворить все просьбы и примет все пожертвования. Словом, не принимая в расчет упрямого ишака, дела шли отлично. Так, время от времени пиная ленивца, Барака дошел до ближайшей деревни. Привязав животное к дереву, послушник отправился на поиски ночлега и буквально за первым же домом натолкнулся на того, кого меньше всего ожидал встретить.

— Кеби? Ты как здесь?

Увидев Бараку, девушка всплеснула руками и кинулась ему на шею.

— Барачек, как я рада тебя видеть, — затараторила Кеби. — Я уже не знала, куда мне идти.

— Останови слова, женщина! Ты почему не дома?

Девушка сникла, и в ее глазах появились слезы.

— Бабушка…

— Что?

— Умерла.

— Да упокоит ее Анубис. Давно?

— Три дня как, — всхлипнула Кеби. — И еще нас ограбили, пока мы были на похоронах.

— А родительские украшения?

— Все забрали. Пока жива была бабушка…

— Да. Пока старушка была жива, ее боялась вся округа, — усмехнулся Барака. — Так, а сюда ты как попала?

— Я была в школе Осириса, и мне сказали, что Озас тут, в школе Анубиса. Я отправилась на его поиски.

— Ну да, понятно. И что мне с тобой делать?

Продолжая всхлипывать, Кеби пожала плечами:

— Не знаю.

— Ладно, пойдешь со мной. Устрою тебя в храм Исиды.

— Да, там бабушка училась. А меня возьмут?

— Еще как возьмут! У твоего брата там высокие покровители, — ухмыльнулся Барака.

Подхватив пожитки Кеби, молодой человек водрузил их на ишака и в очередной раз пнул его:

— Пошли, Судьба.

— Чего? — удивленно подняла бровки Кеби.

— Это ишака так зовут.

Девушка на секунду замерла, а потом расхохоталась так, что чуть не упала.

— Судьба?! Я всегда подозревала, что такого прохиндея, как ты, ждет именно такая Судьба. И бабушка то же самое говорила!

— Послушай, женщина! Я сейчас как врежу кому-то и оставлю в этой деревне.

— Не оставишь, — улыбнулась Кеби. — Во-первых, ты друг Озаса, во-вторых, хотя и балбес, но добрый парень. А в-третьих, я тебе нравлюсь.

— Чего? Ты мне?!

Барака остановился и набрал в легкие воздуху, чтобы ответить Кеби, но в этот момент ишак испуганно заревел и рванул в сторону дороги.

— Стоять! Вот скотина, и откуда у него такая прыть. Стоять, урод!

Барака и Кеби бросились за неожиданно проявившим удивительную резвость ишаком. В следующее мгновение за их спинами послышался треск. Барака обернулся и отпрыгнул в сторону. Старое дерево, под которым был привязан ишак, треснуло и с грохотом рухнуло ровно туда, где они только что стояли.

— Вот тебе и Судьба, — выдохнул Барака.

— Ой!

— Ага, ой. Ладно, идем за ишаком. Видимо, в этой деревне не судьба переночевать.

— А у тебя нет какой-нибудь еды?

— Есть, она от нас сейчас на ишаке убегает. Стоять, скотина!

— Не ругайся, если бы не он, мы бы сейчас под тем деревом лежали.

— И то верно. Давай прибавим ходу. Там еще папирусы от одного Владыки к другому.

— Да ладно, — расхохоталась Кеби. — Хочешь сказать, Владыки доверяют тебе свою почту?

Барака криво усмехнулся и, догнав наконец уставшего от бега ишака, сунул руку в одну из котомок, висевших на нем. К удивлению девушки, в котомке действительно оказались папирусы с печатью школ Анубиса и Осириса. Кеби с уважением посмотрела на своего спутника и поправила складки платья. Барака нарочито спокойно убрал свитки обратно и аккуратно завязал узел.

— А ты как думала? Твой брат — первый послушник, который стал помощником Владыки на Великом совете, а я доставляю секретную корреспонденцию.

— Правда?

— Да, только никому. Мне, собственно, ишака дали специально, чтобы я не привлекал внимания.

Девушка еще раз взглянула на молодого человека, пытаясь понять, шутит он или нет. Однако по непроницаемому лицу Бараки определить это оказалось невозможно. Поняв, что лезть с расспросами после насмешек бесполезно, Кеби вздохнула и покорно пошла за Баракой. Когда солнце уже стало клониться к закату, молодые люди достигли постоялого двора и постучали в ворота. Недовольный хозяин, увидев послушника с девушкой, что-то буркнул про кучку нищих, которые только и снуют без дела, открыл дверь и спросил, чего им надо. Барака поднял бровь, подкинул вверх золотую монету, рявкнул на хозяина и высказался в том смысле, что если тот через минуту не предоставит им две лучшие комнаты и хороший ужин, то проклянет день, когда их встретил. Ошалевший от такого напора, владелец харчевни начал было что-то бормотать про занятые номера, но Барака подкинул еще одну монету, и толстяк с радостной улыбкой кинулся за вещами и ишаком дорогих гостей. За ужином Барака, отведав местного пива, выказал свое недовольство и громко заявил, что он и его спутница, к слову, наперсница самой Хэпри, не могут пить такое жуткое пойло, и велел принести его котомку, из которой извлек многослойную банку с золотой печатью храма Исиды. Увидев такое, хозяин окончательно осознал свою ошибку.

Налив себе и девушке пива, послушник провозгласил тост за фараона, Египет и прекрасную спутницу. После третьей кружки Барака окончательно убедил Кеби, что он и ее брат если не держат в своих руках все тайны Египта, то уж, по крайней мере, в курсе всего происходящего во внутренней и внешней политике империи. Прыгающий вокруг них хозяин не знал, как угодить, и все время извинялся за то, что не разобрал спросонья, кто к ним пожаловал, потому недостаточно вежливо их встретил. После девятой кружки, окончательно подобревший от еды и пива, Великий хранитель тайн простил незадачливого трактирщика и напоследок велел его жене принести новую одежду для девушки желательно из тончайшего льна, поскольку после долгого сакрального путешествия ей нужно достойно выглядеть перед самой Владычицей Хатшепсут. Выставив перед Кеби стопку монет, Барака попросил девушку не стесняться, выбрать все, что понравится, и упал головой на стол. Через секунду он спал. Хозяин с сыном тут же подхватили дорогого гостя и отнесли его в комнату. Кеби, собрав монеты и вещи, успокоила хозяйку, сказав, что за льняными одеждами идти среди ночи не нужно, дело терпит до утра. Тем более что пресветлый Барака вряд ли об этом завтра вспомнит. Затем поблагодарив вконец перепуганных хозяев, она пожелала им спокойной ночи и, собрав свои и спутника вещи, ушла к себе.

* * *

Небмаатра развернул очередной папирус и углубился в чтение. Увы, это было опять не то. «Нет, потеряться он не мог, — размышлял Владыка. — Доступ к архиву только у меня, даже Монту его не имеет. Украсть из моего кабинета? Маловероятно. Кто последний разбирал его? Послушник? Озас! Ну да, конечно, но он не мог ничего вынести. Хатшепсут? Да! Я вышел из кабинета, позвать слуг, а она… Вот ведьма! Для нее вскрыть мои коды — не проблема. Но с такой скоростью! Впрочем, это уже не имеет значения. Тот, кому суждено покинуть этот мир, его покинет». Небмаатра встал из-за стола и подошел к окну, из которого открывался прекрасный вид на цветущий город и гладко отполированные пирамиды. Их блеск для него — своего рода олицетворение давней мечты. Однако мечта сбылась, он потерял к ней интерес, подобно ребенку, который долго мечтал об игрушке и наконец получил ее.

Теперь у него есть нечто большее. Видение своего мира! Мира, в котором все будет развиваться по его плану, а не по хаотическим желаниям людей. «Желаниям. Они и желать-то не умеют. Так, боязливые хотения. Ни воли, ни доверия к судьбе. Впрочем, какое там доверие. Эти люди даже не хотят думать о своей судьбе. Ну, ничего, это поправимо. Тот, кто не хочет доверять судьбе, проклянет ее со временем!» Небмаатра отошел от окна и вернулся за стол. Откинувшись в кресле, хлопнул в ладоши и улыбнулся. «Итак, можно считать, что решение по цивилизации принято». Дверь распахнулась, на пороге возник мальчик-послушник.

— Позови смотрителя. И вот еще что: принеси нам холодного лимонада.

Послушник поклонился и скрылся за дверью. Минут через пять появился Монту и послушник с лимонадом. Хранитель принял поднос с напитком, отослал молодого человека и поставил стаканы на маленький столик. Как всегда молчаливый, улыбающийся и предупредительный, хранитель умел создать атмосферу уюта. Небмаатра указал ему на кресло и сел напротив.

— Ну что, друг мой? Кажется, мы подошли к логическому завершению!

— Если не секрет, логическому завершению чего?

— Круга того, что люди называют историей. Скажи, какие у тебя планы на ближайшие годы?

— Жить, — улыбнулся смотритель. — Жить в гармонии с природой, в ладу с собой и с доверием к своей судьбе.

— Вот за что тебя люблю, — рассмеялся Владыка, — это за умение точно формулировать мысль! Ну и, конечно, за многие другие качества.

— Благодарю вас, Светлейший.

— Ай, брось! Скажи мне, как ты смотришь на то, чтобы стать одним из соратников властителей Земли?

Монту облокотился на спинку и посмотрел Владыке прямо в глаза. В его взгляде на мгновение промелькнула ирония, но он быстро взял себя в руки и, вздохнув, отвесил легкий поклон.

— Это большая честь для меня! Однако я не уверен, что достоин.

— Ну, развернулись восточные разговоры. Понимаю, ты — сама скромность, но сейчас по делу спрашиваю.

— По делу? А в чем суть дела?

— Суть? Ты знаешь о Великом кристалле Мер?

— Да, все о нем знают. В общих чертах.

— Так вот, если взять его энергию, предварительно разобрав на несколько частей, жизненная энергия планеты окажется в руках нескольких человек. Это несложно. Имея посвящение и зная некоторые законы природы, можно вполне овладеть этой силой.

— А смысл?

— Смысл? Ты молодец, Монту, во всем ищешь смысл!

— Такова природа человека.

— Нет, такова твоя природа, а большинство просто ищет подтверждения своим глупым концепциям.

— И все-таки я не совсем понимаю суть этого процесса.

— Все просто, после некоторой встряски останется приблизительно десятая часть всех ныне живущих. И мы начнем новый виток развития. Однако проходить он будет уже под жестким контролем небольшой образованной группы.

— Жрецов этак девяти?

— Ты удивительно прозорлив, мой мудрый друг, — рассмеялся Небмаатра. — И заметь, этим жрецам, очевидно, понадобятся свои люди.

— По какому принципу будут отбирать тех, кого оставить?

— Малая часть переждет катаклизм в подземных убежищах, остальные — на поверхности. Выживут только умнейшие, те, кто сообразит, как приспособиться к изменившимся условиям.

— Я уж думал, ты скажешь «сильнейшие».

— Ну, это вряд ли. Если бы в природе выживали сильнейшие, миром правили бы ящеры.

— Да! А тебе не кажется, что это общество имеет право на еще один шанс?

— Общество? Общество на Земле — это муравьи и пчелы, а люди где-то между стадом и стаей. Понимаешь, они даже в стаю собраться не могут.

— Вижу, ты, Пресветлый, уже все решил? И когда планируется это, с позволения сказать, мероприятие?

— В ближайшее затмение. Разбить центральную часть кристалла можно только во время затмения.

— Разбить? Я не ослышался?

— Да. Впрочем, кажется, существует еще вариант растворения, но я никак не могу найти папирус с описанием этого процесса. Ты не видел его? Он накручен на красное дерево, там еще по бокам знаки — луна и солнце.

— Нет, Владыка. Увы.

— Что скажешь по поводу моего предложения?

— Что тут скажешь? Если вы, Светлейший, что-то задумали…

— Отлично, я очень рад! Теперь по делу. Нам нужно перенести кристалл в храм Исиды. Там будем проводить ритуал.

— А почему не там, где он лежит?

— Там слишком много энергии сохранения, а для проведения ритуала нужно сакральное место. К нам его нести слишком опасно, фараон, конечно, дурачок, но среди его советников есть неглупые люди, могут догадаться.

— Может, взять их в союзники?

— Я уже думал об этом. Но некоторые слишком упрямы. Заладили «миссия-миссия, человечество». Они не в состоянии понять, о чем я говорю. И уж тем более к какой цели веду избранных.

— К какой, если не секрет?

— К гармонии порядка и мудрости.

— А в порядке есть мудрость?

Небмаатра махнул рукой и встал, это означало, что разговор на общие темы закончен. Пройдясь по комнате, Владыка подошел к полке с папирусами и еще раз оглядел их.

— Нет, определенно он должен быть здесь. Ладно, найдем его позже. Теперь о деталях. Через два месяца солнечное затмение, оно придется как раз на середину лета. Мы под предлогом усиления энергии перенесем кристалл в храм Исиды и там его разберем за три дня до затмения. Девять частей кристалла разойдутся по разным сторонам Египта, точнее, по подземным укрытиям. Центральная часть останется в храме под колпаком нашей энергии девяти. Во время затмения нужно будет разбить чашу кристалла и быстро вернуться в укрытия. На тебе — обеспечение лошадьми, повозками, провизией.

— На какой срок провизию запасать?

— На три месяца.

— А количество людей?

— Немногочисленный ближний круг девяти.

— Обычно немногочисленный круг состоит из многочисленных бездельников.

— Да, ты прав, друг мой, но что делать. Это, конечно, не просто, я понимаю, но ты вполне в состоянии совершить этот подвиг. Тем более под видом подготовки к празднику летнего солнцестояния все пройдет незаметно. Бери себе в помощники кого сочтешь нужным. У тебя все полномочия, в том числе и на изгнание из избранных.

— Хорошо, Светлейший.

— Заодно и от части бездельников избавимся.

— Как мы будем уходить после разрушения кристалла?

— Под главным сфинксом есть тоннель, заходим в него и закрываем вход.

— А выходим?

— Через другие выходы, дальние. Потом и их завалим, оставим лишь один, но поставим код. Еще вопросы?

— Да, но под сфинксом находится Виаман.

— Я его отключу в день затмения. После того как кристалл будет разбит, произойдет контролируемый «бум», и затем я снова его включу.

— А не получится как с Марсом или, не приведи судьба, с Фэтом?

— Нет. В этот раз все части кристалла будут уже активированы и спрятаны.

— У кого останется верхний кристалл и нижние основы?

— Угадай, — рассмеялся Небмаатра.

— Угадал, — улыбнулся Монту.

— Тогда за работу, друг мой!

* * *

Озас дошел до своего дерева и медленно опустился на подстилку. Ноги еще гудели, но такой усталости, как в первые дни, уже не ощущалось. Ежедневные тренировки с Ану-оном, медитации со слепым Ану-ра и его удивительные напитки делали свое дело. Конечно, не хватало времени на сон, но это мелочи. Проблема у Озаса на сегодня была в другом. Прохиндей Барака собрал деньги уже практически со всех семинаристов, и, конечно, поползли слухи, что Озас — его друг. Это очень досаждало новоявленному послушнику школы Анубиса. Единственный способ остановить зарвавшегося обормота — поймать и наподдать хорошенько. Но, увы, пока не представлялось возможным. К тому же после смерти бабушки Барака всячески помогал его сестре, что до некоторой степени сглаживало его вину. Уход из жизни единственного, кроме сестры, близкого человека больно ударил по Озасу. Бабушка не просто близкий человек, она по-настоящему поддерживала даже при жизни его родителей. Озас почти неделю не мог взять себя в руки. Спасибо, Ану-ра помог своими медитациями и практиками. Тем не менее тяжесть не покидала сердце.

Впрочем, случались и хорошие новости. Озас очень сблизился со своей десяткой. Особенно после одного случая. В школе шла активная подготовка к празднованию летнего солнцестояния. Все, что требовало ремонта, срочно ремонтировалось и красилось. Озасу поручили доставлять нужную краску и смешивать ее в пропорциях, которые ему называли рабочие. Только золотую краску ему, как и никому из учеников, не давали в руки. Ее производили по особой секретной технологии, она считалась священной. Однажды, то ли по забывчивости, то ли намеренно, чтобы она отстоялась, ведро с краской оставили в центральном зале. Озас, проходя по коридору, заметил это, но не придал значения и пошел дальше. Неожиданно за его спиной раздался стук. Озас быстро вернулся и увидел младшего из их группы, Ану-ила, тот стоял по колено измазанный золотой краской. Осознав, что мелкому сейчас влетит по-взрослому, Озас, отвесив ему хорошего тумака, схватил ведро и бросился было к дверям, но поздно. Прямо на пороге его встретили жрецы с хранителем и рабочими, они совершали обход и осматривали оставшийся фронт работ. Картина перед ними предстала удручающая. Полведра драгоценной краски на полу и ногах вытирающего сопли маленького послушника. Поняв, что сейчас будет, Озас взял всю вину на себя, дескать, перепутал ведра, и схватил золотую краску вместо желтой, а поняв, что ошибся, поторопился исправить оплошность, поскользнулся и разлил ее. В конечном счете все обошлось малой кровью: нагоняй от Владыки, определение «слепой идиот» и обещание оторвать ему руки и пришить их к попе — от рабочих, хороший удар палкой по тому месту, где, по версии рабочих, будут руки, — от Яхьи. Ну и в довершение — веревку на шею. Что считалось верхом унижения. Ее, как символ умственной и духовной деградации, носили только попавшие в плен трусливые воины и конченые идиоты. Считалось, коль скоро человек не хочет пользоваться своей головой, то и снабжать ее кровью не обязательно, при этом все должны видеть, что перед ними идиот, дабы обходить его стороной. Однако, учитывая обстоятельства получения сего трофея унижения, Озас носил его почти с гордостью, хотя, конечно, веревка причиняла массу неудобств.

Проходив так с неделю и заслужив репутацию защитника слабых, Озас окончательно стал в школе своим человеком. А вскоре и его достижения в боевых практиках обросли легендами. Безусловно, не без помощи Ану-ра. То, что он давал, было совершенно непостижимо. Занятия начинались ровно в полночь с короткой медитации, затем постижение видения и слушания кожей или лбом, в зависимости от фазы луны. И, наконец, практика превращения. Поначалу Озас думал, слепой наставник шутит или слегка не в своем уме. Но когда у него впервые получилось полностью ощутить себя змеей, испытал неописуемый восторг. Совершенно потрясающее чувство: можно стать кем угодно. Сливаться со зверем, стихией, предметом. Еще ему очень понравилось создавать своих эфирных двойников. К сожалению, они были не очень устойчивы по причине недостаточной тренированности, но это, по крайней мере, помогало решить вопрос переписки с Хэпри. Теперь Озас спокойно отправлял за птицей своего двойника, а сам оставался на территории школы.

Правда, однажды вышла промашка. Озас перехватил не ту птицу и случайно считал чужое послание. Речь шла о каких-то кристаллах и смене некоего руководителя. Впрочем, он не придал этому значения, приняв к сведению, что не один ведет переписку подобным образом. Озас пытался выяснить у Ану-ра, почему в школу стараются допускать птиц только весной, но тот пробормотал что-то невнятное по поводу недружественных энергий и злобных жрецов. В конечном счете Озас решил не вникать в то, что его не касается. Ему хватает своих проблем. Этой ночью он собирался и о них забыть. Дело в том, что в соседней деревне сегодня намечался праздник их небесного покровителя, все местные жители собирались на ярмарку и ночные гулянья. К счастью, Ану-ра перенес занятие на час раньше. Это было очень странное занятие. Слепой жрец говорил много необычного, и нынешнее занятие отличалось от всех предыдущих. Во-первых, он отменил медитацию и сразу перешел к лекции. Точнее, к разговору. Ану-ра вообще старался сделать так, чтобы ученик больше думал и делал выводы сам. По его мнению, обучение на первом этапе — это владение письмом, счетом и умением самостоятельно мыслить. На втором — расширение кругозора, повышение уровня культуры и умение добывать и обрабатывать информацию. На третьем, по мнению жреца, овладение той профессией, к которой ученик имел склонность. И вот сегодня Ану-ра отступил от всех своих правил и больше рассказывал сам. Казалось, он торопится как можно больше успеть передать Озасу.

— Тебе нравится этот мир? — неожиданно спросил слепой жрец.

— Ну да, наверное.

— Правильно, — рассмеялся Ану-ра. — Этот мир идеален для тебя!

— Да? — Озас с сомнением посмотрел на жреца.

— Конечно, иначе бы ты в нем не родился. И ты идеален!

— Я?

— Да, ты идеален для решения тех задач, которые перед тобой поставлены. Никто другой не сможет решить их. Все, что происходит в твоей жизни, — это твой диалог с Судьбой. Я живой для тебя только наполовину.

— Как это?

— Так. Вот я сегодня, например, навсегда исчезну из твоей жизни. Я уйду, друзья уйдут, родственники. Все исчезнут, а Судьба останется. И то, насколько ты ей доверяешь, определит твою жизнь. Хотя ты пока не очень ей доверился.

— Почему?

— Ты все время споришь.

— Я?

— Да. Все время ведешь внутренний монолог. Вот и сейчас не слушаешь, а внутренне споришь со мной или соглашаешься. На самом деле в этом нет необходимости. Как только ты откажешься от оценок и суждений, сможешь, наконец, услышать Судьбу. Вот что ты собираешься делать этой ночью?

Озас опустил глаза и промычал нечто невнятное.

— Ага, я так и думал! В загул решили рвануть?

— Да.

— Это плохо или хорошо?

— Ну, наверное…

— Это никак! Нет «плохо» или «хорошо», существует только твой выбор! Просто нужно осознавать, что ты будешь нести ответственность за свой выбор, и все. Конечно, если бы я был молодой и зрячий, рванул бы с вами!

Ану-ра расхохотался и тут же замер, прислушиваясь к ночи. Озас посмотрел на крючковатый профиль своего странного друга и улыбнулся.

— А вы доверяете своей судьбе?

— Да.

— Так пошли с нами!

— Нет, Озас, спасибо за приглашение. Я попросил свою судьбу дать мне покой, и она дала мне его. Я бы хотел завершить этот свой цикл как можно быстрее.

— Вы о чем?

— Не важно. Просто запоминай все, что я тебе говорил. А по поводу прогулки, может, мы еще погуляем в следующей жизни! Все, теперь иди, а то друзья заждались тебя. Да, вот еще что, помнишь, я рассказывал тебе про дальние земли Америго?

— Да.

— Увезите ключ туда, там остались шаманы, они помогут.

— Не понял, — поднял Озас брови, — какой ключ?

— Настоящий Анкх.

— Простите, я не понимаю.

— Просто запомни, что я сказал. Ну, все, иди я устал и спать хочу.

— Хорошо. Покойного сна, Мастер.

— А тебе веселого отдыха.

Ану-ра кивнул послушнику и, потянувшись, резко поднялся. Слегка похрустев суставами пальцев, он посмотрел на луну и помахал ей рукой. «Странный ты, — улыбнулся про себя Озас, — но добрый. И знаешь много. Хотя что из твоих рассказов — правда, а что — выдумка, непонятно. Впрочем, до сих пор твои предсказания сбывались». Послушник проводил взглядом слепого жреца и пошел к своему дереву.

Ану-ра точно угадал, Озас и еще несколько послушников договорились сходить сегодня ночью в деревню на праздник. Конечно, это было рискованно, но оно того стоило. После полуночи десятка «отверженных» и несколько примкнувших к ним оболтусов собрались под платаном. Озас оглядел группу и с видом знатока проверил у всех, нет ли чего звенящего в карманах. На вопрос, как быть с деньгами, ответил, что их нужно сложить в одну стопку и перевязать ее туго тряпкой.

— Так, и вот еще что: я сейчас вас научу одному приему.

— Это надолго? — поинтересовался суетливый парнишка из младшей группы.

— Если будешь задавать глупые вопросы, то да.

Задавший некстати вопрос получил подзатыльник от великана их группы Ану-мана и замолчал. Озас оглядел группу и продолжил:

— Помните упражнение по набору энергии? Так вот, сейчас мы его сделаем, но энергию не будем, как обычно, помещать в себя, а представим каждый себя как бы со стороны. После чего, хорошо сосредоточившись, отправите своих двойников туда, где вы обычно спите. Понятно?

— Сильно!

— Ты сам до этого додумался или это вас в школе Осириса такому учат? — поинтересовался Ану-он.

— Нет, это особые практики. Личные, — загадочно произнес Озас. — Ладно, хорош болтать, поехали.

Ребята встали и быстро набрали энергию для вертикальной медитации. Надо сказать, практику «стояния столбом» постигали с первого курса, иначе семинаристы просто не выдержали бы темпа обучения, однако такое применение школьных навыков для послушников было открытием.

— Так. Теперь сосредоточились и представили своих двойников. Отправили их спать. Отлично, медленно возвращаемся, открываем глаза. И добро пожаловать в новый мир!

— Ух ты!

— Класс!

— А как мы выйдем из школы?

Озас надменно ухмыльнулся:

— Спокойно! Ану-оз все продумал. Над сливом навоза есть лестница. Спускаемся по ней, дальше вдоль карьера и на ту сторону.

— А обрыв?

— Один мудрый человек, — усмехнулся Озас, — положил там три дня назад бревна.

— Нет слов, — хлопнул его по плечу Ану-он, — тебя или скормят крокодилам, или ты прославишься!

— Мне это уже предрекал один человек.

— Ну, или ты развалишь эту цивилизацию, — рассмеялся Ану-ман.

— Да, это вернее, — подхватил маленький Ану-ил.

— Хорош гоготать, — одернул их Озас. — Мы еще не вышли!

Все затихли и прислушались к ночи. Редкое стрекотание сверчков и отдаленное пение птиц перекрывали отголоски начинавшегося в деревне праздника.

— Ну что, в бой? Как говорит наш великий хранитель: «Крепкий сон ему в оба глаза».

— Точно!

— Не познав радость жизни, не познаешь мудрость смерти, — тихо произнесли заговорщики и медленно двинулись в глубь сада.

Едва заметная вереница теней бесшумно проскользнула мимо ограды. Пройдя еще метров сто, Озас поднял руку, и группа замерла.

— Веревку!

Поймав средней толщины канат, Озас слегка подтолкнул легкого Ану-ила, и он запрыгнул на уступ стены. Закинув веревку за торчащий наверху крюк, молодой человек быстро поднялся наверх, огляделся и махнул рукой остальным. Озас оглядел группу.

— Последним пойдет Ану-ман. И не забудь перекинуть веревку на ту сторону!

— Соображу. Залезай давай, командир!

Озас ловко прыгнул на веревку и перебрался на другую сторону. Спрыгнув на землю и слегка пригнувшись, мягкой походкой послушник двинулся к лестнице. Через пять минут вся группа, преодолев забор, ловко спустилась по лестнице и еще через минуту очутилась перед обрывом. Тренировки под руководством Яхьи не прошли даром. Ловко перекинув бревна, молодые люди, как кошки, перебрались по импровизированному мосту и, втащив за собой переправу, в одно мгновение оказались на другой стороне. Еще триста метров, и вот оно, заветное поле, деревенский праздник и симпатичные селянки. Быстро скинув ученические схенти, ребята переоделись и готовы уже были рвануть в деревню, но Озас остановил их.

— Что бы ни случилось, собираемся тут через четыре часа. Ждать никого не будем, кто опоздает, отмазываться будет сам! Понятно?

— Ага.

Ребята кинули вещи под дерево, прикрыли их ветками и побежали на праздник. Озас не торопясь огляделся и пошел в сторону пруда. Буквально через десять шагов его нагнал Ану-он.

— Ты куда это собрался?

— Прогуляться.

— Ну, ты только не ври.

— Я и не…

— Ладно тебе, я же знаю, у тебя просто денег нет.

— Дело не в этом.

— Да расслабься. У меня есть. Я один все равно все не потрачу. Пошли выпьем пива.

— Ладно, пошли, — улыбнулся Озас.

Взяв пива и горячих лепешек с сыром, друзья устроились в углу огороженной для праздника площадки и, с удовольствием потягивая пенный напиток, комментировали незамысловатые деревенские развлечения.

— Ану-он, можно задать тебе один вопрос?

— Валяй.

— Почему все уходят от ответа, когда я спрашиваю про того, на чьем я сейчас месте?

— Ты только на своем месте, — тихо заметил Ану-он. — Я не очень хотел говорить на эту тему, и ребята меня поддерживают.

— Прости, если ты…

— Нет. Ничего, когда-то нужно начинать говорить. Почему не сейчас.

Ану-он глотнул пива и поставил кружку.

— Тот десятый в нашей группе — мой младший брат… был.

— Прости.

— Ничего. Я же говорю, когда-то это все равно всплывет. К тому же ты чем-то даже похож на него. Наверное, характером. Такой же неуемный.

— Да?

— Да.

— А что он натворил?

— Влез куда не нужно. Яхья тогда все сделал, чтобы его оставили в живых. Он переживал за него не меньше меня. Но он распечатал, не то случайно, не то из любопытства, один свиток. Ну и… его…

— Из-за свитка? Бред!

— Я не знаю, что в этом свитке, но Владыка был в гневе. В общем…

— Понятно. Прости, что вернул тебя к этому, но мне правда нужно знать.

— Понимаю. Ладно, пошли, там вон глянь. Эти две вроде симпатичные.

— Стой!

Озас замер и пригнул голову. Ану-он посмотрел, куда глядел Озас, и тоже пригнулся.

— Вот же, Алеп их побери! Откуда их принесло?!

— Нет чтобы к празднику готовиться!

Мимо послушников, не обращая ни на кого внимания, прошли два старших жреца из их школы. Они о чем-то оживленно спорили, и Озас уловил обрывки их разговора. Речь шла о каком-то убийстве или подготовке к нему. Повернувшись к товарищу, Озас тихо прошептал:

— Быстро собирай наших и бегите в школу!

— А ты?

— Я догоню.

— Нет уж! Идем вместе. Я тоже кое-что услышал.

— Нет. Ты не владеешь моими практиками!

— Плевать мне на практики, я тебя одного не отпущу!

В этот момент на них откуда-то сверху свалился Ану-ил:

— Вы чего тут сидите? Пошли в деревню!

— Тихо!

— Тихо!

— Вы чего?

— Тут старшие жрецы, — прошипел Озас. — Быстро собирай наших и бегом к обрыву!

— А вы?

— Мы догоним.

— Хорошо.

Ану-ил прыгнул через стол и побежал в сторону деревни. Озас пригнулся к земле и как ящерица заскользил мимо кустарников.

— Хорошо, что Египет такая цветущая страна, — хмыкнул сзади Ану-он.

— Ага. А слепой Ану-ра говорит, что через сто лет тут будет сплошная пустыня и вокруг пирамид тоже.

— Меньше слушай этого полоумного.

— Тш!

Озас на секунду остановился и медленно пополз за стоящий рядом камень, Ану-он последовал за ним. Два старших жреца остановились у поваленного дерева и продолжили о чем-то спорить. С запада в их сторону медленно приближалась какая-то большая птица. Увидев ее, жрецы замолчали и принялись внимательно наблюдать за ее полетом. Птица сделала небольшой крюк, словно осматриваясь, не летит ли кто за ней, затем медленно спланировала и опустилась на дерево рядом со жрецами. Те вежливо поклонились. Неожиданно птица, оказавшаяся огромным вороном, сделала то же самое. Еще через мгновение от ворона пошли странные круги, будто он сам создавал потоки ветра. В следующую секунду ворон стал увеличиваться в размерах, каким-то непостижимым образом превращаясь в человека. Более того, к удивлению послушников, напротив жрецов оказался Владыка храма Осириса.

Небмаатра приветливо им кивнул и указал на место рядом с собой. Жрецы еще раз поклонились и присели. Озас глубоко вдохнул и медленно выдохнул всю свою энергию, переведя на слух.

— Рад вас видеть, друзья.

— Приветствуем вас, Светлейший.

— Сразу к делу. Надеюсь, напиток для Ранеба готов?

— Конечно, Светлейший.

— Отлично! Я вас спрашивал о том слепом жреце, что с ним?

— Мы решили этот вопрос.

— Он и пикнуть не успел.

— М-да, — задумчиво произнес Небмаатра. — Не всегда можно увидеть проблему особенно когда она так неприметна. Он кому-нибудь передавал свои знания или информацию?

— Вряд ли.

— Мало кто захочет учиться у слепого, который работает с канализацией.

— Ну, предположим. Кто передаст напиток вашему Владыке?

— Это так важно?

— Все важно! Нет мелочей! Вы видите, у нас под носом оказался человек, который в прошлом воплощении был Эхнатоном, а этого никто не заметил!

— Простите.

— Дело не в прощении, а в выполнении поставленных задач! Напиток должен попасть к Владыке естественным путем. Все должно выглядеть как несчастный случай.

— Хорошо, Владыка, мы проработаем этот аспект.

— Что-то еще?

— Вроде все. А! Вспомнил, что там с моим протеже?

— Да все в порядке.

— Учится, как все. Недавно, правда, наказали.

— Что он натворил?

— Разлил золотую краску…

— Да, полведра на ноги ученику вылил.

— Оболтус, — рассмеялся Владыка. — Хороший мальчишка, жаль будет его потерять. Но у каждого своя судьба.

— Что с ним делать?

— Ничего. Можете отправить его назад, можете оставить. Не важно. Ну, все. Идите.

— Благодарим вас.

— Счастливого полета, Владыка.

— Благодарствуйте.

С этими словами вокруг Небмаатры вновь возникли странные вибрации, расходящиеся, как круги по воде от брошенного камня. Владыка медленно стал уменьшаться и постепенно превратился в огромного ворона. Каркнув напоследок, взмахнул крыльями и скрылся в ночи. Жрецы встали, отряхнули одежды и пошли в сторону деревни.

— Может, на праздник зайдем?

— А почему бы и нет, когда еще, — рассмеялся худой жрец.

Проводив взглядом жрецов, Озас медленно поднялся и посмотрел на ошалевшего Ану-она.

— Значит, говоришь, нечего слушать этого слепого?

— Ты это видел?! Как он в ворона и обратно! А ты знаешь, кто это?

— Конечно, это мой наставник, Владыка Ур-Небмаатра.

— Ну и дела.

— Все, давай, бегом в школу, наши уже, небось, там.

— Да. Пожалуй.

Быстро проскочив через поле по окраине деревни, молодые люди одним махом вскарабкались на гору и рванули к обрыву. Перекинув бревно, перебрались на другую сторону и уже через минуту были у стены.

— Ну, здорово! А нам веревку оставить?

— Придурки! Ладно, подсади меня.

Ану-он подсадил Озаса, и тот, ловко прыгнув на стену, скинул товарищу переброшенный на ту сторону канат.

— Давай!

Одним движением Ану-он прыгнул на стену, друзья ловко спустились на землю и замерли. Прямо перед ними во весь рост стоял смотритель с тускло горящей масляной лампой.

— Браво! Зачет. Я хорошо вас натренировал. А сейчас я вам обоим оторву, впрочем, я еще не решил, что именно.

— Не стоит, — тихо ответил Озас, — иначе у нас будут проблемы!

Оторопев от подобной наглости, Яхья внимательно посмотрел на говорившего:

— Чего ты там бормочешь?

— Я говорю, не стоит нам ничего отрывать.

— У нас есть информация о заговоре против нашего Владыки, — кивнул Ану-он. — И об убийстве одного из жрецов.

— Слепого, Ану-ра, — вздохнул Озас.

— Вы чего несете? — поднял брови смотритель.

— Это правда!

— И два старших жреца нашей школы только что встречались с Небмаатрой.

— Да!

Яхья сложил руки на груди и оглядел послушников.

— Для вранья слишком сильно. Хорошо, идем посмотрим, что там со слепым.

Яхья повернулся и пошел в глубь сада. Не доходя ста метров до большого колодца, он заметил лежащую фигуру слепого жреца. Было ощущение, что он крепко спит.

— Ану-ра! Подъем!

Яхья поправил фитиль лампы и поднес ее к спящему.

— Да. Уже холодный. Озас, держи лампу вот так.

Повернув тело несчастного, Яхья бегло осмотрел его, задержавшись на шее.

— Грубая работа. — Хранитель выпрямился и посмотрел на послушников. — Пошли к Владыке! Быстро! Кто это были?

— Азис и Бузирис.

— Понятно. Мне их рожи никогда не нравились!

Яхья с послушниками вошли в главное здание и быстрым шагом направились в покои Владыки. У самых дверей их попробовал задержать служитель, но Яхья что-то тихо сказал, и тот, побледнев, скрылся за дверью. Через минуту вышел Владыка и сел в кресло напротив ночных гостей.

— У вас должны быть очень веские основания будить меня в столь напряженное время!

— Более чем, — мрачно ответил Яхья. — У нас убийство.

Владыка посмотрел на Яхью и выпрямился:

— Кто?

— Ану-ра.

— О Боги! Его-то за что?! Самый безобидный человек в школе. У тебя есть соображения, кто и за что его?

— У ребят есть.

Владыка перевел взгляд на послушников и жестом подозвал к себе.

— Говорите.

— Мы видели, как Азис и Бузирис встречались с Небмаатрой, — начал Озас.

— Когда?

— Сегодня ночью. Где-то с полчаса назад.

— Это невозможно, он должен быть сейчас в Луксоре.

— Он прилетел. Вороном, — тихо сказал Ану-он.

Владыка встал и подошел к послушникам.

От вальяжности Ранеба не осталось и следа, а в его синих глазах появился стальной отблеск. Внимательно рассмотрев молодых людей, он наклонился и тихо спросил:

— Вы это видели своими глазами?

— Да.

— И еще, — тихо произнес Озас, — вы следующий.

— Они хотят вас отравить.

Владыка выпрямился, сложил руки за спиной и еще раз внимательно посмотрел на учеников. Затем спокойно повернулся и сел в кресло.

— Значит, он променял Магию на презренное колдовство и низость убийства? Ну что же. Это даже хорошо. Нет ничего лучше, чем ясность. Спасибо вам, дорогие мои. Не зря твоя жизнь была сохранена, Озас. Я теперь ваш должник, друзья.

— Владыка, — тихо заговорил Яхья, — возможно, папирус тоже вскрыли они.

— Да. Я тоже об этом подумал. Ану-он, твой брат будет отомщен! Его казнили несправедливо. Эти люди сами примут смерть.

— Анубис их уже заждался.

Яхья усмехнулся и почесал подбородок, он всегда так делал перед сражением или важным решением.

— Если позволите, Владыка, я их сам.

— Нет, никому не слова!

— Но…

— Никаких «но»! Мы ничего не знаем и ничего не слышали. Все должно идти как всегда. Нужно выяснить, кто еще участвует в заговоре.

— А с этими красавцами что делать?

— Кстати, как вы об этом узнали?

Озас с Ану-оном потупили глаза.

— Говорите.

— Мы это…

— В деревню ходили.

— На праздник.

— Понятно. Балбесы! Ладно, три дня работ в саду. Кто-то теперь должен будет заниматься садом. А ты, Озас, возвращаешься в свою школу.

— Да, но…

— Не спорь. И не бойся, тебя ни в чем не заподозрят. Всю лишнюю информацию из твоего поля сотрут. Ты вернешься, чтобы не вызвать подозрений. Яхья, у нас есть кто-нибудь свой в их школе?

— Да, и даже связь налажена.

— Хорошо.

— Вот только посыльный тот еще шалопай. Уже сутки как должен был приехать. Видимо, запасается пивом в школе Исиды.

— Озас поедет через их школу и пнет там его хорошенько!

— Это с удовольствием! — отозвался Озас.

— Ну и отлично, а теперь всем спать. Уедешь завтра утром на рассвете. Яхья, останься, нужно поговорить.

Молодые люди поклонились и вышли из покоев Владыки. Спустившись из школы во двор, друзья остановились и, не сговариваясь, глубоко вздохнули. Между деревьями метнулись несколько теней.

— Видел, спрятались!

— Ага, — рассмеялся Озас, — очень скрытные ребята. Пошли.

Молодые люди подошли к деревьям.

— Вылезайте.

Из-за деревьев вышли все нарушители порядка.

— Ну что? Все вернулись?

— Все, — виновато отозвался Ану-ил.

— А кто веревку перекинул через стену?

— Я.

Ану-ил пожал плечами и получил очередную звонкую затрещину.

— Чего?

— Ничего, — отозвался Ану-ман. — Забудь о дежурстве в столовой, вечно теперь на воротах стоять будешь!

— Ладно, потом его прибьешь, у нас есть дела поважнее. Озас от нас уходит в свою школу.

— Ну вот.

— Только подружились.

— Жаль.

— Да, мне тоже, — улыбнулся Озас. — Но сейчас не об этом. Слушайте, по-моему, начинается такая заваруха. Судя по всему, скоро будут делить власть.

— Предположим, — отозвался Ану-ил, — а мы тут при чем?

— При том, что делить будут одни, а головы открутят другим. И угадай, кто первые кандидаты?

— Не понял, — удивленно поднял брови Ану-ман.

— Кого пошлют первыми разгребать все негативные энергии?

— Короче! Что ты предлагаешь?

— Выработать свою стратегию.

— А она у тебя есть?

— Это не моя. Мне ее Ану-ра подсказал. Ну а я кое-что домыслил.

— Ладно, валяй выкладывай.

— Пошли в глубь сада.

* * *

Барака посмотрел на небо и глубоко вздохнул. Уже почти час Кеби собиралась на прогулку. Впрочем, торопить женщину, собирающуюся на свидание, все равно что торопить змею, переваривающую мышь. Пока весь процесс не будет завершен, ничего не изменится. К тому же и в том и в другом случае обе создают себе настроение на весь день, и приставать к ним с вопросом «Ну, когда же?!» не только глупо, но и опасно. Осознавая всю безвыходность своего положения, Барака решил немного скрасить ожидание. Открыв пиво, приготовился было сделать хороший глоток, но именно в этот момент из дверей школы Исиды выпорхнула Кеби в новом платье. Придирчиво оглядев свою спутницу, Барака остался вполне доволен. Подойдя к ней, нежно обнял девушку за талию и поцеловал в щеку. В тот же момент галантный кавалер получил крепкий пинок и знакомый голос грозно произнес:

— Отойди от моей сестры, прохиндей!

— Озас!

— Озас!

Барака и Кеби кинулись к нему на шею.

— Отпустите, задушите!

— Братик, родной! Как я соскучилась!

— И я! — кивнул Барака.

— А с тобой, наглая рожа, у меня будет отдельный разговор!

Озас отстранил сестру и, взяв друга за грудки, прижал к дереву.

— Во-первых, что ты делаешь возле моей сестры?!

— Озас, — попыталась вмешаться Кеби.

— Тихо, женщина! С тобой я потом поговорю. Итак.

— Озас, если ты меня отпустишь, мне будет легче говорить.

— Не юли!

— Я и не юлю! Я хотел просить у тебя руки твоей сестры. Ты же теперь единственный ее прямой родственник.

Озас отпустил Бараку и перевел взгляд на сестру. Девушка пожала плечами и смущенно улыбнулась.

— Сестренка, ты всерьез собираешься замуж за этого?

— Что значит «за этого»! — попытался возмутиться Барака, но, увидев перед носом кулак Озаса, решил не выступать лишний раз.

Кеби потянула брата за руку и погладила его по плечу:

— Ну, а что? Он твой друг, я его давно знаю.

— Он же прохиндей!

— Эй, я вообще-то здесь!

— Да, я прекрасно знаю, кто он. Но он мне нравится. И он любит меня. — Кеби наклонилась к брату и перешла на шепот: — А потом, мне кажется, я единственная женщина, которая может привести в порядок этого обормота. К тому же бабушка перед смертью сказала, что это подходящий для меня вариант.

— Она правда так сказала?

— Да.

Озас отпустил Бараку и поправил на нем одежду.

— А куда это вы собрались?

— Куда-куда, предложение хотел красиво твоей сестре сделать, — обиженно буркнул Барака.

— А-а-а…

— Ага!

— Тебя, кстати, Яхья дожидается уже два дня. Я бы на твоем месте поторопился.

— Ну, знаешь, у меня уважительная причина, я жениться собрался.

— Ты родителям-то сказал, жених?

— Нет еще.

— Вот пока не будет официальной помолвки, к сестре не подойдешь!

— Ладно-ладно! Не шуми. Заступник.

— Кеби, а ты почему не на занятиях?

— У нас сегодня нет занятий.

— С чего бы это?

— Не знаю, все жрецы разъехались, они вообще последнее время какие-то странные. Суетятся чего-то. А сегодня вообще принесли зачем-то в храм огромный постамент, всех отпустили и сами куда-то ушли. В храме одна Хэпри осталась и привратник.

Кеби улыбнулась краешками губ и продолжила:

— Так что, если хочешь, я отвлеку его, и ты сможешь повидать твою знакомую жрицу.

Озас покосился на Бараку:

— Трепло банановое!

— Чего?!

— Не умеешь держать язык за зубами!

— Она моя будущая жена.

— Это еще вопрос.

— Так ты хочешь попасть в школу? — развела руками Кеби.

— Ладно. Давай. Только ты потом идешь к себе!

— Конечно, мой суровый старший брат!

Девушка чмокнула Озаса в щеку и скрылась за воротами школы. Через минуту из калитки показалась курчавая головка Кеби.

— Ну, где вы там!

Озас с Баракой подошли к воротам.

— Привратник пошел за поясом для меня, — затараторила девушка, — вернется не скоро. Кстати, можешь ничего не бояться, он почти слепой.

— Знаю я этих слепых, — усмехнулся Озас.

— Нет, этот почти ничего не видит.

— Ага, кроме денег! — ухмыльнулся Барака.

— А вы куда собрались?

— Барака мне свадебный подарок хотел купить!

— Да? — Барака сделал удивленные глаза.

— Да!

Кеби ущипнула жениха и улыбнулась.

— Ладно, но чтобы через час были у ворот.

— За час не выбрать, — попробовал возразить Барака.

— Ничего, уложитесь!

— Ты сам уложись! — ухмыльнулся друг.

— Не умничай!

— Все, — улыбнулась Кеби, — мы пошли. Пока!

— Пока.

Озас тихонько закрыл калитку и прошмыгнул в храм Исиды. В прохладном пустом помещении было тихо и немного сумрачно. Где-то вдалеке остался город, суета, люди. Молодой человек шел мимо статуй, фресок, и с каждым шагом его сердце билось все сильнее. Подойдя к главному залу, он тихо перешагнул через порог и замер. У статуи богини стояла стройная женская фигура и что-то шептала. Озас тихо приблизился и остановился в шаге от нее.

— Я не знаю, о чем ты говоришь с Исидой, — тихо произнес он, — но, может, твои молитвы уже услышаны?

Хэпри медленно повернулась, и Озас увидел слезы на глазах любимой. Сделав шаг, притянул к себе жрицу и нежно поцеловал ее.

— Любимая!

Женщина обняла молодого человека и прижалась щекой к его щеке.

— Как я соскучилась!

— А я! Ну, что ты плачешь? Я же рядом, и со мной все в порядке.

— Не знаю. Просто. Наверное, от радости. — Она отстранилась от Озаса и взглянула на него. — Ты совсем другой.

— Какой? — улыбнулся юноша.

— Совсем мужчина. И похудел.

— А ты еще красивее стала. Как же ты прекрасна, любимая!

Озас обнял Хэпри. Он целовал ее губы, шею, плечи. Вдыхал аромат ее волос, нежный шлейф благовоний, исходящий от ее тела. Хэпри почувствовала, как в ее животе снова вспорхнула стая бабочек, но на этот раз она была рада их чувствовать. На мгновение оторвавшись, жрица оглядела храм.

— Озас, здесь, между прочим, Богиня!

— Единственную Богиню я сейчас держу за попу!

— Озас! Прекрати!

— Не сейчас. Я соскучился.

Озас подхватил любимую и скрылся с ней за статуей Исиды. Молодые люди не могли оторваться друг от друга, словно два путника, долго шедшие через пустыню и наконец нашедшие тот самый заветный колодец. И вот теперь эти двое не могут напиться из него. Озас медленно скинул с плеч Хэпри платье и со всей нежностью дотронулся кончиками пальцев до ее тела. Он медленно ласкал ее шею, плечи, грудь. Хэпри чувствовала его прикосновения всем телом. Каждая клеточка отзывалась нежностью. Озас поднял ее, девушка перестала понимать, где она, что происходит. Еще мгновение, и она почувствовала, как полностью сливается со своим единственным. Это было счастье… Счастье и дрожь по всему телу. И жрица перестала принадлежать себе. В этот миг она поняла, точнее, ощутила всем своим существом, что нет ни ее, ни его. Есть только они, растворенные друг в друге. Единое целое. Две души, два тела слились в одно любящее существо в пространстве без времени.

Медленно открыв глаза, Озас посмотрел на любимую. Удивительной красоты женщина лежала у него на плече. Время, пространство, люди, боги — все исчезли, и, казалось, навсегда. Лишь двое на полу храма за спиной каменной статуи.

Хэпри повернулась и посмотрела на Озаса:

— Знаешь, я сейчас самая счастливая женщина на свете.

Озас улыбнулся и поцеловал краешек ее губ. Хэпри улыбнулась и погладила его по щеке:

— Колючий… Любимый…

— Хэпри… Ты — сбывшаяся мечта.

Девушка обняла его и уткнулась носом в подмышку.

— Я тебя никуда не отпущу!

— Так и останемся на полу в храме, — рассмеялся Озас.

— Ужас! Оз, ты понимаешь, что это богохульство? Я, кстати, жрица, помнишь?!

— Конечно! — развеселился юноша. — Простите, Светлейшая, я не хотел вас обидеть. Скорее наоборот, пытался обрадовать!

— Безобразие! Озас! Ну, что такое? Ты обормот!

— Может, ты меня за это и любишь?

Хэпри обняла Озаса и укусила его за мочку уха:

— Я на тебя наложу покаяние! Будешь искупать.

Озас посмотрел на любимую и кивнул:

— Готов прямо сейчас!

— Оз! Отстань! Я не об этом. И не здесь.

— А я об этом! И почему не здесь?

Неожиданно над ними промелькнула тень. Молодые люди на мгновение замерли и потянулись к одежде. В следующую секунду над постаментом Богини появилась голова Бараки.

— Эй! Вы что тут? Обалдели! Быстро подъем, сюда колонна жрецов идет! Человек сто, может быть, и больше!

Хэпри вскрикнула и прикрылась платьем:

— Отвернись!

— А…

Озас быстро надел схенти и вышел из-за статуи.

— С какой стати они тут? Где Кеби?

— У ворот.

У постамента появилась Хэпри и ткнула Бараку в плечо:

— А ты-то что здесь делаешь?

— Его ищу! А вы тут… Ну, ты даешь, Оз!

— Помолчи! — осадил его Озас.

Хэпри подошла к стене и, нажав на одну из фресок, толкнула ее плечом. Небольшая часть, тихо зашуршав, медленно открылась внутрь.

— Сильно, — присвистнул Барака.

— Так, быстро беги за Кеби и веди ее сюда, — скомандовала Хэпри.

— Ага.

— Озас, заходи. Нажми вон тот рычажок.

Молодой человек вошел в странную комнату и нажал на белый рычаг. В глубине коридора послышалось легкое гудение, и стоящая в углу стеклянная колба начала медленно светиться.

— Это что такое?

— Особое освещение.

— Неплохо! И что, это есть во всех храмах?

— Это есть у всех жрецов и приближенных фараона. Где же твой друг-то?

В зале послышались быстрые шаги и голоса. Через секунду в дверях появились Барака и Кеби.

— Заходите быстро!

Молодые люди вошли, и Хэпри нажала на еще какой-то рычаг. Дверь вновь зашуршала и тихо закрылась. Барака огляделся по сторонам и покачал головой.

— Ух ты! И освещение! А пивка тут нет?

— Нет, — отозвалась Хэпри, — но, если ты не перестанешь орать, через минуту сюда нагрянут жрецы с охраной! Эту комнату только что сделали, и звукоизоляции пока нет, так что стойте тихо!

Затем, ткнув куда-то на темной стене, открыла еще одну дверь.

— Пошли.

— А там что?

— Там есть возможность разговаривать и видеть, что происходит в храме. Свет погаси.

Молодые люди поднялись по лестнице и оказались в небольшой комнате на втором этаже, сплошь заставленной оружием. Хэпри снова нажала на какие-то рычаги, и в комнате стало светло. Отодвинув штору на одной из стен, жрица открыла небольшое окно.

— А это что? — удивился Барака.

— Из этого окна можно видеть весь главный зал. Ты видишь, а тебя нет.

— И что, во всех храмах есть такие комнаты?

— Да.

— А-а-а! Так вот как нас поймали — когда мы копье Осириса в доски втыкали!

— Точно! — кивнул Озас. — Кстати, ты маленькое копье положил на место?

— Нет.

— А почему?

— Так меня после того случая с рухнувшей библиотекой в хранилище не пускают. Да и тебя тоже.

Хэпри и Кеби переглянулись.

— Ну не придурки?

— О Боги! И это мой старший брат?

— Не выступай, мелкая!

— Вы вообще от своей школы хоть стены целыми оставили? — поинтересовалась Хэпри.

— Да вроде.

— Но не все, — расхохотался Барака, — один пролом так и остался незаделанным.

— Ужас!

— Не ужас, а тропинка в деревню! — ухмыльнулся Озас.

— По девчонкам ходили? — насупилась жрица.

— По пиву.

— Ага. Так я и поверила!

— Как вы вообще до последнего курса добрались? — подняла бровки Кеби.

— Сами удивляемся! — веселился Барака.

— Да. А копье нужно как-нибудь вернуть.

— Неужели никто не заметил его пропажу? — удивилась Хэпри.

— Нет. Мы в футляр камни положили, — ухмыльнулся Барака.

— По весу аккурат подходило, — кивнул Озас.

— И где оно сейчас?

— В котомке. На ишаке оставил.

Все посмотрели на Бараку.

— Ты в своем уме? — возмутился Озас.

— А куда я его дену?

— В школе бы оставил, в нашем тайнике!

— Нет больше тайника, его Монту нашел!

— Вот зараза въедливый!

— Тихо! Смотрите.

Кеби подошла к окошку в зал и показала на вход. Молодые люди подошли ближе и замерли. Восемь жрецов внесли в главный зал храма Исиды огромный сундук красного дерева, украшенный золотыми пластинами. Процессия медленно прошествовала к постаменту и, водрузив на него ящик, остановилась. Те, кто несли его, поклонились и разошлись. Небмаатра сделал жест рукой, и девять старших жрецов медленно сняли крышку. Из-под нее вырвался удивительный яркий голубой свет. Когда глаза немного привыкли, друзья увидели потрясающей красоты восьмиконечный голубой кристалл. Свет и энергия, исходившие от него, потрясали воображение, казалось, они наполняют каждого, кто их видит, необыкновенной силой.

— Что это? — прошептал Озас.

— Великий кристалл Мер, — тихо ахнула Хэпри.

Барака удивленно посмотрел на жрицу:

— Почему его достают за три дня до затмения?

— Понятия не имею.

Небмаатра сделал еще жест, и все, кроме девяти жрецов, покинули зал. Встав в круг, жрецы подняли руки как для приветствия солнца.

— Как на небе, так и на земле, — начал Небмаатра.

— Как на небе, так и на земле, — повторили жрецы.

— Малое — часть большого!

— Малое — часть большого!

— Всё часть Единого!

— Всё часть Единого!

Жрецы издали протяжный звук, и кристалл засверкал еще ярче. Каждый из стоящих в круге простер к нему руки, и он медленно начал распадаться на части, девять из которых повисли в воздухе. Жрецы подставили под каждую из них левую руку, а правую подняли над ними. Сделав оборот вокруг своей оси, фрагменты превратились в уменьшенные копии большого кристалла. На постаменте остался только один из них, по форме напоминающий чашу. Жрецы сложили свои части в шкатулки и вновь подняли руки. Небмаатра оглядел зал и нахмурился.

— Тут странная энергия. Словно кто-то прямо в храме…

Хатшепсут посмотрела на Владыку:

— Что не так?

— Здесь энергия слияния двух человек!

— Ты шутишь?

— Ладно, потом разберемся. Теперь жертва.

В зал тихо вошла жрица Ана и подошла к Хатшепсут. Владычица удивленно посмотрела на нее:

— Ты что тут?..

В следующий миг Ана ударила жрицу ножом в живот.

— Вот и жертва, — спокойно произнес Небмаатра. — Ана, возьми ее кровь и плесни на кристалл.

— Проклятые вы все… — прохрипела Хатшепсут.

Ана толкнула падающую жрицу к кристаллу и полоснула ее ножом по горлу. Кровь фонтаном хлынула на постамент.

— Так, — кивнул Небмаатра, — теперь займи ее место, и продолжим. Перстень взять не забудь.

— Конечно, Владыка!

Ана сняла с мизинца жрицы перстень и, надев его, встала на место Хатшепсут. Жрецы вновь подняли руки и затянули странную мелодию. Постепенно свет от чаши стал бледнеть и расходиться в разные стороны. Через минуту вокруг кристалла образовался потрясающей красоты голубой купол. Небмаатра потрогал его и удовлетворенно выдохнул.

— Готово! Так, почему с твоей стороны он блеклый?

— Не знаю. Возможно, на перстне осталось немного энергии Хатшепсут, — пожала плечами Ана.

— Ну да. Ана только недавно получила высшее посвящение, — кивнул жрец Амона.

— Возможно. Хорошо, теперь двери опечатать, охрану поставить по периметру. Все кристаллы сложите в ларец, я заберу его в укрытие под Сфинксом.

— Да, но… — попытался было возразить один из жрецов. Однако, встретив взгляд Небмаатры, осекся.

— Я знаю, что делаю, — тихо сказал Небмаатра. — Возвращаемся сюда через три дня, за час до затмения. Все всё помнят?

Жрецы кивнули и направились к выходу. Уже у самых дверей Небмаатра остановился и оглядел храм.

— Тем не менее здесь что-то неладно. Опечатайте зал!

Массивные двери медленно закрылись, и все стихло. Молодые люди медленно отошли от окна. Барака оглядел присутствующих:

— Что это было?

— Конец нашего мира.

Хэпри медленно опустилась на пол:

— Подонки! Они… Они убили ее!

Озас присел рядом и взял любимую за руку.

— Хэпри, отсюда есть еще какой-нибудь выход?

— Есть. Но это никого не спасет.

— Почему?

— Кристалл Мер будет разрушен. Потом они опустят машину Виаман и отключат кристаллическую решетку земли.

— Хэпри, выражайся яснее!

— Куда уж яснее! Наша цивилизация погибнет.

Барака посмотрел на дрожащую Кеби и замотал головой:

— Нет уж. У меня другие планы! Я вообще жениться собрался.

— Вы не понимаете!

— Подожди, — остановил жрицу Озас. — Ты же имеешь посвящение, мы можем забрать центральную часть кристалла!

— Нет. Для этого мало моего перстня. Нужен еще Анкх одного из Богов и…

— Камень флюорит, — кивнул Озас.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Хэпри.

— Я у Небмаатры перебирал библиотеку и надорвал один из папирусов. Пока пытался его кое-как склеить, читал, выучил наизусть.

— И где тот папирус?

— Я его так и не смог склеить, пришлось намотать на другой свиток.

— С вами с ума сойти можно, — возмутилась Хэпри. — Так у тебя есть флюорит? С собой?!

— Да. Я его случайно отломал, у порога школы.

— Ну, ты даешь! — хмыкнул Барака.

Хэпри встала и посмотрела на молодых людей:

— Тогда у нас есть шанс. Пожалуй, мы еще поборемся! Барака, где ты оставил своего ишака?

— У ворот школы.

— Далековато. Не доберемся.

— А зачем он нам?

— Копье. Это сильное энергетическое оружие.

— Оружие?

— Да, этот еще и зарядка, с помощью которой подкачивают энергию Виамана.

— Это еще что за штука? — удивился Барака.

— Аппарат, который находится под Сфинксом, он может запускать и снимать кристаллическую решетку с планеты, — пояснила Хэпри.

— Однако! Мы много еще не знаем о нашей Земле.

— Другими словами, если мы заберем чашу и копье… — улыбнулся Озас.

— То за нами будет охотиться вся армия и все злобные жрецы Египта, — кивнул Барака.

— А если не заберем, — продолжила Хэпри, — то Египта вообще не будет! Как, впрочем, и всей нашей цивилизации.

— Да! Богатый выбор!

Хэпри нажала на клавишу и открыла дверь.

— Озас, идем, вы двое оставайтесь тут.

Спустившись вниз, жрица открыла потайную дверь и вышла в большой зал. Озас подошел к голубому куполу и протянул руку.

— Не трогай! У тебя нет посвящения!

— Уже есть. В папирусе говорилось, что…

— Что же?

Раздался голос из-за колонны. Озас обернулся и сделал шаг назад, закрыв собой Хэпри. Прямо перед ними стоял Монту.

— Так что там в папирусе?

— Как вы вошли? — тихо спросила Хэпри.

— Через другую потайную дверь, я теперь отвечаю за охрану кристалла. А вот как вы все тут оказались, интересно!

— Это сейчас не самое интересное, — раздался голос Бараки.

Из-за колонны появилась фигура послушника с натянутым луком.

— Барака, положи это! И девушке возле тебя скажи, чтобы тоже положила оружие. Вы все равно не попадете в меня. Кто она, кстати?

— Моя сестра, — поднял бровь Озас.

— Замечательно, два балбеса, жрица и деревенская девчушка. Так, положите оружие!

Монту не успел договорить, как раздался свист пролетающей стрелы. Дальнейшее произвело на молодых людей сильное впечатление. Хранитель сделал странное движение и, сбросив собственный горб, выхватил из него два коротких меча странной, слегка загнутой формы. Легкий взмах коротким мечом, и стрела упала у стены.

— Я же сказал, положите! Теперь дайте мне спокойно договорить, а потом будем думать, как нам выбираться.

— «Нам»?

— Почему мы должны вам верить? — спросил Озас.

— Я ваша единственная надежда. Барака, положи лук и не нервируй меня. В мои планы не входит убивать ни вас, ни цивилизацию. Уйти с кристаллом у вас не получится, по крайней мере без меня. Кругом охрана, спрятать его вы тоже не сможете, жрецы его быстро найдут.

— Хорошо, предположим, мы доверимся вам. И что вы предлагаете? — поинтересовалась Хэпри.

— Унести его через тоннель змея.

— Потрясающая мысль, — всплеснула руками Хэпри, — но, увы, его невозможно распечатать!

— Уже возможно, — усмехнулся Монту, — я же пришел.

— Так вот почему вас не видно, — воскликнула жрица. — Ну конечно, вы не отсюда!

— Хэпри, растолкуй в двух словах, о чем речь?

— Чуть позже, любимый.

— Быстрее, у нас не так много времени.

— Хорошо, отойдите все за колонны. Озас, достань свой кристалл. Возьми меня за руку. И просто подумай о том, как ты меня любишь. Ты же меня любишь?

— Ну конечно! — улыбнулся Озас.

— Цивилизация гибнет, а женщина выясняет, любят ее или нет, — фыркнул из-за колонны Барака.

— Дело не в этом, взять центральную часть можно только в состоянии любви. Иначе…

— Иначе?

— Иначе ты умрешь.

— Не переживай, любимая!

— Не могу.

— Ладно, переживай.

— Эй, вы двое, — прикрикнул Монту, — забирайте уже!

Хэпри надела перстень на палец и вытянула руку вперед.

— Подними свой камень и направь туда же, куда и я.

Озас направил свой флюорит в сторону кристалла.

— А теперь просто думай обо мне.

— Да я уже несколько месяцев только о тебе и думаю.

Хэпри взяла Озаса за руку и тихо что-то запела. Купол медленно стал расходиться, а чаша — постепенно наливаться голубым светом. Жрица сняла с себя накидку и накрыла сверкающий кристалл.

— Теперь берем его. Положи свой камень на его место. Вот так. Готово.

Чаша медленно угасла. Хэпри опустилась к лежащему на полу телу Хатшепсут.

— Отдыхай, моя любимая наставница. Они ничего не получат. Я прослежу.

Хэпри медленно встала, подняла руки и, направив перстень на флюорит, снова что-то запела. Постамент медленно обволакивал нежно-зеленый свет.

— Это не опасно?

— Нет, Оз. Для нас нет.

— С кристаллом все в порядке?

— Да. Просто его место занял другой камень, и он сейчас проводит его энергию.

— И сколько так будет продолжаться?

— Пока кто-то не обнаружит пропажу или не столкнет твой кристалл.

Монту вышел из-за столба и улыбнулся.

— Надо же, чаша даже не дрогнула. Молодцы! Теперь пора выбираться.

— У нас еще есть дело, — почесал голову Барака. — Копье Осириса нужно забрать.

— Чего?!

— Ну, это такое копье…

— Я знаю, что это за копье! Как оно к вам попало?

— Я его никак не мог вернуть в хранилище. И теперь…

— Где оно сейчас?!

— На спине у Судьбы, моего ишака, он у ворот.

Манту развел руками и покачал головой.

— С ума сойти можно! Ценнейшее копье мира болтается на ишаке идиота!

— Я попросил бы.

Монту оглядел присутствующих, будто прикидывал их возможности.

— Так, Хэпри, что за комната, из которой вы вышли, ее нет на плане?

— Она новая, знали о ней только я и Владычица.

— Куда она выходит?

— К старому колодцу и северной калитке, которой давно не пользуются.

— Выходите там. Я подгоню повозку и ишака.

— А охрана?

— Отошлю их в сторону главных ворот, во дворе их нет, так что выберетесь спокойно.

— А нас на повозке не задержат?

— Вряд ли. Это колесница самого Небмаатры. К тому же она крытая, а управлять ею будет сам Монту.

— Хорошо.

Хранитель развернулся и исчез за колоннами. Озас обнял Хэпри и прижал к себе. Из-за колонн медленно появилась Кеби. Девушка внимательно посмотрела на своего избранника и ткнула его в бок.

— А ты меня так же любишь?

— Ну что ты! Еще больше! — рассмеялся Барака.

— Хэпри, почему ты доверилась Монту?

— Когда он появился, от кристалла пошла вибрация, и я увидела свет вокруг хранителя.

— Какой?

— Необычный. Синий с фиолетовым.

* * *

Солнце двигалось к полудню. Удобно расположившись под зонтом на северной стороне горы, смотритель Яхья с удовольствием потягивал пиво и закусывал его копченым сыром со свежими лепешками. В ста шагах от него на небольшом выступе копошилась небольшая группа послушников, разгребая груду камней. С трудом передвигаясь, они методично разбирали завал, ведущий к огромному валуну. Выбившегося из сил маленького Ану-ила закрыл здоровяк Ану-ман.

— Ты сядь и просто кидай камни, — прошептал послушник, — я прикрою пока.

— Спасибо, лучше бы меня на воротах оставили, — вздохнул Ану-ил.

— Вот только не надо дурака валять!

Яхья встал со своего места и поправил зонт, прикрывавший его от солнца:

— Я все вижу!

— Мы в этом не сомневаемся, — простонал Ануил.

— И правильно. Я практически уверен, что в деревню ходили все! Просто попались эти двое. Поэтому один уехал в свою старую школу, второй чистит отхожие места, а вы, счастливчики, разбираете заваленный тоннель.

— Который никому не нужен, — тихо огрызнулся здоровяк Ану-ман.

— Кто-то чем-то недоволен? — поинтересовался хранитель.

— Что вы, Светлейший!

— Мы с благодарностью принимаем все, что посылает нам судьба, — кивнул Ану-ил.

— Молодцы! За что люблю вашу группу. Кстати! — Яхья поднял кувшин и потряс его. — Объявляется конкурс на лучшего таскателя камней. Главный приз — возможность сходить в деревню и принести мне пива!

— Ага, по жаре, — кивнул Ану-ил.

— Три тысячи шагов туда и обратно, — отозвался Ану-ман, — и ты в царстве Анубиса.

— И наверняка еще будет объявлен конкурс на скорость!

— Да. Не в первый раз огребаем.

— Не беспокойтесь, Светлейший, я уже его принес!

Все обернулись на голос. У подножия горы, на которой трудились послушники, стоял Ану-он с нагруженным мулом. Яхья приподнял правую бровь и посмотрел на вновь пришедшего:

— А ты что тут делаешь?

— Меня отправил к вам смотритель кухни, сказал, что обед у нас сегодня будет тут и чтобы я принес всем еду.

— Почему не в школе?

— Туда приехал Владыка Небмаатра.

— Так!

Яхья встал со своего места и спустился к Ану-ону:

— Он один?

— Нет, со всей охраной.

— Вот мерзавец! Понятно. Да, этого мы точно предвидеть не могли.

— Что будем делать? — напрягся Ану-он.

— В школу уже не успеем. А впрочем, может, уже и нет никакой школы.

— Думаете, Небмаатра убьет Владыку? — тихо спросил Ану-он.

— Скорее всего. Если уже не убил. Почти вся охрана готовится к празднику.

Хранитель повернулся к остановившимся послушникам:

— Чего замерли, быстро разгребайте завал! Ану-он, что ты привез?

— Еду, пиво, молочный напиток по рецепту Ану-ра и…

— И еще что?

— Оружие.

— Ай молодец! Орел! Как достал?

— Просто. Пока там все бегали, сбил замок на складе и загрузил на ишака сколько смог.

— Молодец! Сам додумался?

— Почти.

— Ладно, потом расскажешь. Быстро, разгребаем вход в тоннель!

— Да, но он же заперт валуном, — удивился Ану-ил…

— Не для нас, — ухмыльнулся Яхья. — Ану-он, быстро налей всем этого напитка Ану-ра. Кстати, как ты узнал его рецепт?

— Озас рассказал.

— Отлично, потом мне расскажешь!

Ану-ман оглядел валун и с недоверием покосился на хранителя:

— Как мы спихнем эту глыбу?

— Мне тут Монту одну вещь передал и инструкции к ней. А ты пока раскопай под камнем ямку.

— Хорошо.

Пока послушники утоляли жажду напитком покойного Ану-ра, Яхья подошел к креслу, на котором сидел, и вынул из-под него небольшой сверток. Аккуратно развернув его, хранитель воткнул в небольшое отверстие фитиль и спустился к валуну.

— Так, что там говорил наш уважаемый монгол, или кто он там?

— Светлейший, у нас проблемы.

Ану-он прикрыл ладонью глаза от солнца и указал на восток. Издали медленно приближался столб пыли. Яхья быстро засунул мешок под валун и хлопнул Ану-она по плечу.

— Раздать оружие! Всем приготовиться! Без команды ни шагу! Ану-он, Ану-ил, за камни с луками! Остальные, убрать мечи, чтобы не было видно! И сделайте свои рожи не такими довольными!

— Ну, это не сложно, — хмыкнул Ану-ман.

Облако пыли, быстро приближаясь, начало принимать очертание всадников. В ста шагах от горы они сбавили темп. Яхья сел в свое кресло и сделал жест послушникам, те покорно продолжили разгребать камни. От конной группы отделились два человека и подъехали вплотную к горе.

— Бывший хранитель Яхья, спускайся вниз и прикажи своим послушникам следовать за нами. Вы все арестованы.

Смотритель сделал глоток пива из кувшина и с прищуром посмотрел на говорившего:

— Ты кто и что там бормочешь? Я ничего не слышу.

— Слушай, ты!

Второй всадник остановил говорившего и подъехал ближе.

— Яхья, это я, Тутмос. Прости, но у нас приказ арестовать тебя и твоих послушников.

— Чей приказ?

— Небмаатры.

— С каких это пор жрец отдает приказы военным?

— Я и сам удивился. Но там еще была подпись нашего генерала.

— Что за бред крокодила? — поднял брови Яхья. — С каких времен каста жрецов пишет приказы вместе с военными?

Первый всадник пришпорил коня и подъехал поближе.

— А ну, слезай без разговоров! Ты обвиняешься в убийстве Владыки храма Анубиса!

— Ах вот оно что, — пробормотал хранитель.

— Прости его, Яхья, это наш новый сотник, он тебя еще не знает.

— Ну, это поправимо, — усмехнулся смотритель. — Вот что, Тутмос, бери своих людей и отправляйся в Луксор, узнай, что происходит, и возвращайся. Кстати, кто тот генерал, что подписывает подобные приказы?

— Нун.

— Брат Небмаатры? Тогда точно стоит вернуться. И мой тебе совет: как можно быстрее. Кто тебе передал этот приказ?

— Себет.

— Тот, который в ту ночь сторожил покои Владыки, — тихо сказал Ану-он.

— Понятно. Тогда возвращайся как можно скорее! Возможно, это заговор.

— Ты думаешь?

— Отставить!

Второй сотник повернулся к всадникам:

— Арестовать их!

— Подожди, Джафар, тут правда что-то не так.

— У меня приказ!

— Вот ты его и выполняй, а я, пока все не выясню, забираю своих людей. За мной!

Часть всадников развернулась и галопом поскакала на восток. Джафар повернулся к оставшимся:

— Взять их!

— Ну, это вряд ли, — улыбнулся Яхья. — Сколько вас там осталось? Двадцать?

— Двадцать пять. На вас как раз хватит. Взять их!

Всадники спешились и, обнажив мечи, полезли на гору. Хранитель с усмешкой наблюдал за ними.

— Первое правило войны: нападай на укрепление, если втрое превосходишь противника!

Яхья сделал незаметный жест, и двое нападавших рухнули, пронзенные стрелами.

— Вперед! — крикнул хранитель. — Сотника не трогать, я сам укорочу этого тупого крокодила!

Ватага послушников буквально обрушилась на воинов. Не ожидая такого отпора, те сдали назад и, перегруппировавшись, начали обходить гору, растягивая оборону. Выбрав одного покрупнее, здоровяк Ану-ман прыгнул на него сверху. Врезав со всей силы по голове, послушник выхватил у падающего воина меч и, практически не целясь, кинул его в двоих нападавших. Сверкнув на солнце, клинок описал петлю, полоснул по шее одного и воткнулся в грудь другому воину.

— Ану-ман, зачет по фехтованию!

— Спасибо, мастер!

— Ко мне быстро! — крикнул Джафар.

Трое воинов кинулись к сотнику и тут же все вместе устремились к Яхье.

— Ай молодцы, ай какие резвые!

Яхья прыгнул вниз и одним ударом рассек двоих. Сотник и второй воин отпрянули назад и замерли. Яхья медленно поднял меч одного из упавших и посмотрел на сотника:

— Слышь, как там тебя, ты хоть понимаешь, с кем дело имеешь?!

— Яхья! Коляска Небмаатры!

Ану-он поднял руку и показал в сторону севера. Из-за пригорка на всех парусах действительно неслась крытая коляска Небмаатры.

— С кем связался, говоришь, — усмехнулся сотник, — с покойником!

— Все ко мне! — скомандовал хранитель. — Отходим за валун.

Яхья оглядел группу.

— Все целы?

— Все.

— Сколько их осталось? — тихо спросил хранитель.

— Пятнадцать, из них двое ранены, — прошептал Ану-он.

— Если это и правда Небмаатра, нам сейчас станет жарко.

Сотник подобрал упавшее рядом копье, поднял руку и остановил своих воинов:

— Сложите мечи, послушников мы не тронем!

Ану-ман посмотрел на Яхью и тихо произнес:

— А может, атакуем напоследок?

— Погоди… колесница…

Приближающаяся к горе коляска Небмаатры, казалось, и не собиралась сбавлять темп. Неожиданно развернувшись, возничий поставил коней на дыбы. В следующий момент из экипажа в сторону нападавших просвистели четыре стрелы. Выпрыгнув из коляски, Озас и Барака с криком бросились на них.

— Вперед, — скомандовал Яхья.

Не ожидавшие такого развития, воины попытались было занять круговую оборону, но тщетно. Из коляски продолжали лететь стрелы, а послушники и вновь прибывшие, ловко орудуя мечами, не оставляли воинам никаких шансов. Яхья снова сел в свое кресло и помахал рукой Монту.

— Рад тебя видеть!

— Взаимно!

— Я вижу, ты где-то потерял свой горб?

— Да, растряс по дороге, — усмехнулся Монту.

— Ану-ман, — прикрикнул Яхья, — я сказал — сотника не трогать!

— Виноват!

Маленький Ану-ил издал боевой клич и врезался в самую гущу нападавших. Трое воинов кинулись было на него, но появившийся из ниоткуда Ану-ман снес их как щепки.

— Да кто вы такие? — взревел сотник.

— Слабые мира сего, — усмехнулся Яхья.

— Силою духа живущие, — кивнул Монту.

Орудуя обеими руками и иногда ногами, Ану-ил перепрыгнул через Ану-мана и отсек двум воинам руки. Неожиданно один из воинов оказался у него за спиной.

— Сзади! — крикнул Озас.

Ану-ил, не оборачиваясь, резко нанес удар из-под руки назад. Перепрыгнув через очередной камень, Барака кинулся в бой.

— Разойдись!

Озас краем глаза увидел целящегося воина и метнул в него меч. Оставшись без оружия, послушник огляделся и увидел летящего на него сверху другого воина. Сгруппировавшись, молодой человек прыгнул в сторону и резким ударом ноги впечатал нападавшего в камень. Выхватив у него меч, Озас нанес ему еще серию ударов и бросился к товарищам.

— Моя школа, — с гордостью заметил Яхья.

Казалось, послушники наносили удары не целясь. Но это только на первый взгляд. Уроки Яхьи действительно не прошли даром. Умение быть в настоящем моменте, доверять своей интуиции и инстинкту было именно тем самым уроком, который сейчас пригодился им всем. Завораживающее зрелище: лишенные страхов и сомнений подростки и обезумевшие от ужаса опытные воины. Через минуту все было кончено. Окруженный послушниками сотник бросил копье и поднял руки. Монту спустился с коляски и заглянул внутрь.

— Отлично стреляете, девочки!

— Спасибо.

— Не выходите пока, сидите тут.

Яхья поднялся с кресла и подошел к сотнику.

— А теперь быстро рассказывай, что происходит!

— Вы покойники!

— Это я уже слышал.

Хранитель отвесил подзатыльник сотнику, и тот плюхнулся на камень. Монту раздвинул группу послушников и подошел к Яхье.

— Не трудись, этот болван ничего не знает, точнее, знает только то, что ему положено. Вот что. — Смотритель наклонился к сотнику. — Скачи к Небмаатре и скажи ему, чтобы машину, запускающую Виаман, не трогал, ключ у нас, он поймет. Ну, и передай ему от меня привет.

— От меня можешь не передавать, мы не были с ним дружны.

Яхья приподнял ошарашенного сотника и задал ему крепкого пенделя.

— Для ускорения процесса! Здоровяк, отведите его к лошади.

Ану-ман приставил к горлу сотника меч и аккуратно спустил с горы. Военный сел на коня и обернулся:

— Вас все равно найдут.

— Не думаю, — усмехнулся Монту.

Из повозки показалась кудрявая головка Кеби.

— Нам тут долго сидеть?

— Назад! — крикнул Монту.

Но поздно. Сотник выхватил из-под седла нож и метнул его в девушку. Ану-ман вскинул меч и одним движением отсек ему руку.

— Не убивать! — крикнул Яхья.

Сотник взвыл от боли и, вскочив в седло, пришпорил коня. Барака бросился к повозке. Подхватив любимую, он опустил ее на землю.

— Кеби! Девочка моя! Говори со мной! Родная! Любимая! Ты что? Ты куда собралась?! Нет!

— Барака, — прошептала девушка, — прости… Я не…

Головка Кеби упала на руку Бараки. Молодой человек прижал ее к себе и застонал. Озас опустился напротив и, взяв руку Кеби, приложил ее к своему лбу. Вся группа, спустившись со скалы, молча обступила их. Хэпри подошла ближе и тоже опустилась рядом с Баракой.

— Смерти нет, — тихо произнесла она.

— Я знаю, — кивнул Барака, — а для меня теперь и жизни.

Яхья подошел к Монту и положил ему руку на плечо:

— Почему всегда дети, почему не мы с тобой?

— Ты поймал мои мысли. Наверное, еще не время. Яхья, ты принес тот сверток?

— Да, и уже положил его под валун.

— Хорошо. Бери своих, и отходите на другую сторону.

Монту подошел к сидевшим у тела Кеби.

— Нам нужно уходить.

Барака поднял голову и посмотрел на хранителя:

— Я остаюсь.

— Барака, душа Кеби отлетела.

— Я знаю. Но я никуда не пойду. Я буду мстить!

— Приняв глупую смерть, ты никому не отомстишь. Озас!

— Я останусь с Баракой!

— Нет, Озас! Если вы оба умрете, значит, Небмаатра победил!

Хэпри подошла к Озасу и взяла его за руку.

— Я соглашусь с любым твоим решением, но, если ты останешься, я останусь с тобой.

— Хэпри!

— Нет, Оз. Ты часть моей жизни, и я…

— Послушайте меня, речь сейчас не о вас!

Озас поднял голову и посмотрел на хранителя.

— А о чем, Монту? Ты всегда говорил, что жизнь и любовь есть та самая ценность, ради которой крутятся планеты.

— Именно ради этого вам нужно уйти! Ради продолжения жизни!

— Куда уходить, Монту, — простонал Барака, — и зачем? Я должен похоронить Кеби.

— Нет, мы не успеем. Барака! — Монту обнял молодого человека. — Это не она, это только тело. Кеби уже у Анубиса.

— Я убью Небмаатру! — взревел Барака.

— Хочешь отомстить Небмаатре, убей его планы! Вставай. Сейчас мы откроем тоннель, и вы уйдете.

— А вы? — тихо спросил Озас.

— Я тоже. Только дальше. Вставайте.

Друзья помогли Бараке подняться и пошли в сторону горы. Поднявшись на плато, Монту проверил торчащий из свертка фитиль и, чиркнув пару раз кремнем, поджег шнур.

— Всё. Быстро на ту сторону.

Перебравшись к остальным послушникам, друзья опустились за камни и замерли. Яхья посмотрел на Монту и поднял брови:

— И чего?

В следующую секунду раздался оглушительный взрыв, от которого содрогнулась вся гора. Яхья отряхнул от посыпавшейся пыли голову.

— Что это было?!

— Быстро, вниз!

Монту поднялся и, пиная ошалевших от взрыва послушников, погнал их к месту, где раньше находился валун. Подойдя ближе, все обнаружили лишь огромную зияющую дыру. Яхья подозрительно заглянул в нее и посмотрел на Монту.

— И что дальше?

— Дальше три тоннеля. Озас, принеси из повозки факелы. Сейчас мы разгребем остатки камней и разойдемся.

— Слышали? Вперед!

Послушники, кое-как приходя в себя, принялись разбирать завал. Озас принес несколько свертков и факелы и сложил их у входа.

— Кто куда пойдет?

— Яхья, ты возьми с собой Озаса, Хэпри и Бараку. Правый тоннель выведет вас на север, уходите на Кавказ, а потом на дальний север.

— К уграм?

— Да, а лучше к скифам или урусам. Впрочем, Яхья, ты можешь остаться на Кавказе.

— Что мне там делать? У меня там нет никого.

Монту почесал затылок и посмотрел на хранителя.

— Вообще-то, я думаю, найдутся. А вот Озасу с Хэпри нужно к урусам. Барака, ты хотел отомстить Небмаатре и его компании?

— Да. Но как?

— Повторюсь: хочешь отомстить человеку — убей его мечту! Сохрани само копье. Оставьте его с Яхьей на Кавказе. Теперь вам придется быть хранителями реликвии. Передадите, когда придет время, одному человеку, вот тут я написал все инструкции.

Монту протянул Яхье папирус. Тот внимательно изучил его.

— А ключ? — тихо спросила Хэпри.

— Ключ, — опустился рядом Озас, — поедет на другой континент. Как завещал Ану-ра.

— На какой континент? — удивился Монту.

— В Америго, туда, откуда нам привозят листья коки-ма для мумий фараонов.

— А ты откуда знаешь про этот континент?

— Слепой жрец предупредил меня. Левый тоннель как раз выведет ребят к морю.

— Вообще-то, я говорил про настоящий ключ. — Монту посмотрел на Яхью и подмигнул ему.

Тот пододвинул к себе мешок, вынул из него черный Анкх и протянул Монту.

— Как ты догадался?

— Как только узнал, что Небмаатра рвется в вашу школу. Тем более на всех фресках Анкх держит Анубис.

— Отдать ключ жизни Владыке смерти — это сильный ход, — кивнул Яхья. — Представляешь, в какой сейчас ярости Небмаатра?

— Да уж! Я только не понимаю, как ты его добыл?

— Наш Владыка сам мне его отдал, видимо, что-то предчувствовал.

— Ну что ж, можно считать, нам пока сильно везет. Так, с этим мы разобрались, — вздохнул Монту.

— А вот что с чашей делать? — задумчиво произнес Яхья.

— Да, — Хэпри вопросительно посмотрела на Монту, — у вас идеи есть?

— Есть. Я пойду по среднему тоннелю. У нас еще два мешка с порошком. Один мы взорвем после того, как пройдем первый коридор, а второй вы заложите, когда я войду в свой тоннель.

— Монту, из этого тоннеля нет выхода, по крайней мере в нашем мире, — тихо заметила Хэпри.

— Не переживайте, я уже сто раз должен был умереть и все еще жив. К тому же, пока чаша со мной, я в безопасности. Когда войду в центральный проход, вы просто все вместе представьте, что я нахожусь внутри Великого кристалла Мер. Меркаба.

Хранитель встал и оглядел присутствующих.

— Спасибо вам. Я горд, что мне довелось знать таких людей, как вы!

Яхья обнял Монту:

— Ты великий, Мастер!

— Спасибо, — рассмеялся Монту, — от тебя это особенно приятно слышать.

Озас подошел к хранителю:

— Вы уж простите, если мы что-то…

Барака тоже поднялся и сделал шаг к Монту:

— Да, если мы и хулиганили, то не со зла.

— Ну что ты! Вы самые удивительные ученики. — Потом он повернулся к Хэпри: — Ты иногда направляй Озаса, а то он уж больно вспыльчивый.

— Хорошо, — вздохнула Хэпри. — Скажи, Монту, мир, из которого ты пришел, какой он?

Монту усмехнулся и посмотрел на жрицу:

— Такой же, как этот, только игрушек больше.

— У детей?

— У людей.

Загрузка...