Сладкая жизнь в Париже. Гастрономические авантюры в самом прославленном и противоречивом городе мира

Ma Petite Cuisine[25]

Чтобы завершить некоторые свои дела, позже, в том же году, я должен был вернуться в Штаты на шесть месяцев. Поэтому я решил передать в субаренду свою недавно покрашенную и оснащенную современными средствами телекоммуникации квартиру. Опубликовав объявление на одном из популярных веб-сайтов, я получил несколько обнадеживающих ответов. Самый восторженный из них поступил от потенциального sous-locataire[26], который «ждет не дождется, когда сможет готовить и печь на прекрасно и профессионально оборудованной кухне самого Дэвида Лейбовица!»

Наверное, я просто не умею обращаться с камерой, потому что фотографии, которые я послал ему в ответ, не помогли в заключении сделки, и больше я о нем не слышал. Даже с моим широкоугольным объективом сложно скрыть тот факт, что кухня мала даже для одного человека, не говоря уже о наличии профессионального оборудования. И, видимо, моей славы в сравнении с недостатками кухни оказалось для этого товарища недостаточно.

Вернувшись из Америки, где большинство кухонь размером со всю мою квартиру (часто даже больше), было непросто исхитряться печь в таком маленьком уголке, что приходилось поднимать одну миску, чтобы найти место для другой. Я не столько пек на моей кухне, сколько сдерживал восторги толпы. Люди видели мою кухню и думали, что она очаровательна: «C’est très parisien![27]», говорили они, наклоняясь вперед в восхищении. Пока не выпрямлялись и не ударялись головой о выступ потолка, начиная понимать некоторые из трудностей, с которыми мне приходилось сталкиваться. Постепенно я привык к потолкам. Но вначале моя голова стукалась чаще, чем у девочек с площади Пигаль[28].

Когда я вселился, кухня не отличалась от остальной квартиры – полная катастрофа. Холодильник, казалось, не мыли с тех пор, как наклеили на него наклейку с надписью «Май 1968 года». Шланги посудомоечной машины настолько заросли коварным парижским calcaire[29], что при включении, вместо того чтобы начать тихо работать, раздавался обнадеживающий гул, приводящий к конвульсивному хрипу, сопровождаемому звоном тарелок внутри. Вскоре после этого начиналась сильная тряска, такая, что дребезжало все вокруг, а посудомоечная машина выскакивала из отведенного для нее пространства, вынуждая меня мчаться через всю комнату, чтобы успеть выдернуть штепсель до того, как все тарелки внутри разобьются.

Прямо за посудомоечной машиной, в углу, была встроена маленькая стиральная машинка. Всю свою жизнь я не понимал, как и любой американец в Европе, почему постирать белье в машине в Европе занимает два часа, когда в Америке та же процедура длится всего сорок минут.

Все это вкупе с отсутствием электрической сушилки для белья (ее нет в Париже практически ни у кого) означало, что приходилось быть креативным и развешивать постиранное белье во всех свободных пространствах квартиры, которые удалось отыскать, à la Napolitana[30], как говорится: в стиле неаполитанской прачки. А это значит, что вам придется смириться с тем, что ваши гости узнают, из какой вы категории парней – носящих боксеры или семейники. В отличие от неаполитанцев я хотя бы не вывешиваю свое белье на улице, потому что не хочу, чтобы соседи, а особенно вуайерист с биноклем через дорогу, знали обо мне настолько много. Хотя, кажется, он больше заинтересован тем, что происходит в квартире подо мной. (И из-за него мне теперь тоже интересно.)

Когда становишься парижанином, обязательно проходишь через древний процесс, уже ставший традиционным, – покупку первой стойки для сушки белья, предполагающий столько же раздумий, сравнений и сомнений, сколько при выборе первой машины. Моя первая вылазка в мир сушилок обернулась демонстрацией их качеств, которая длилась минимум полчаса. Горящий энтузиазмом продавец, чьи таланты затмили бы даже суперуспешного продавца Рона Попейла[31], разворачивал, сгибал и проверял на прочность каждую стойку для сушки, которые были в его отделе. Я задавался вопросом, получает ли он комиссию с продаж или просто ему надоело стоять среди всех этих сушилок целыми днями. Независимо от этого я отправился домой, вознагражденный не только прочной, устойчивой и красивой сушилкой, но еще и тем, что привлек внимание продавца во французском универмаге дольше, чем на тридцать секунд.

Кроме своей частичной занятости в качестве итальянской прачки я должен был подумать и о настоящей работе, включающей готовку и выпечку. Как готовить блюда cuisine américaine[32] на моей крошечной кухне? Когда я говорю «американская кухня», вы, скорее всего, представляете себе обширные гранитные рабочие поверхности, полки, уставленные сияющей посудой, все самые навороченные гаджеты и столовые приборы в ресторанном стиле.

Здесь, в Париже, cuisine américaine переводится как «совершенно непрактичная». Моя рабочая поверхность настолько высока, что ручка ложки, лежащей в миске, так и норовит выколоть мне глаз. Это также означает, что хотя мой рост и близок к шести футам[33], готовя жидкое тесто, я с трудом вижу, что делается на дне миски, и остается только надеяться, что все там перемешивается правильно. Я думал даже прикрепить зеркало к потолку, но мой маляр куда-то дел зеркала в стиле семидесятых годов, покрывавшие все мыслимые поверхности квартиры, а я не готов звонить ему, чтобы выяснить, куда он их спрятал.

Хотя моя рабочая поверхность и не самая практичная, она не бросается в глаза и занимает крошечную часть квартиры. Вся площадь для кулинарных манипуляций размером примерно с прямоугольный gâteau Opéra[34] на восемь порций. И я имею в виду французские порции, а не огромные американские.

Когда вы понимаете, что горизонтальное пространство ограничено, есть только один путь – наверх. Поэтому вещи громоздятся одна на другую, что, мягко говоря, раздражает. Если мне нужна банка с сахаром, это без вариантов будет одна из тех, что в основании «башни», и, чтобы ее достать, я буду должен сначала снять некоторые банки сверху или же, – если я сложил их в неправильном порядке (а я так обычно и делаю) – вообще все: мука, какао-порошок, крахмал, сахарная пудра, кукурузная крупа и овсяные хлопья.

Мой стратегический запас американских продуктов – патоки, органического арахисового масла, вяленой кислой вишни, кулинарного спрея, дикого риса и сухого лукового супа «Липтон» – хранится в задней части одного из двух кухонных шкафчиков, я их берегу для особых случаев. Сухой луковый суп здесь особенная редкость, и гость должен еще заслужить честь насладиться этим премиальным блюдом в касалетке из фольги.

Когда печешь много, как я, приходится делать запасы. Все закрывается в 9 часов вечера, и нет ничего хуже, чем обнаружить, что кончился сахар, в 8:40 – время, когда служащие считают, что рабочий день окончен, и уже уходят, закрывая магазины на замок. Поэтому я купил устойчивый хромовый стеллаж в стиле пекарни, где храню пакеты с мукой, большие упаковки орехов, массивные блоки шоколада и килограммы сахара, что делает возможным приготовление мороженого, пирогов и печенья в любое время суток.

Это абсолютно ошеломляет моих гостей-французов, которые привыкли видеть двадцать или тридцать пакетов сахара, только когда их доставляют в местную pâtisserie, но не в чьей-то квартире. И одну из полок я полностью отвел французскому шоколаду, который покупаю либо в виде очень больших кусков, либо в виде pistoles[35]: маленьких круглых дисков, которые гораздо удобнее, когда вам нужно отмерить 247 граммов шоколада и вы не хотите тратить на это слишком много времени и – как в случае с моей кухней – слишком много места, чтобы отделять части от большого куска chocolat noir[36]. Единственная проблема с этими малышами – они слишком удобные, так что когда я ставлю коробку с ними в дальний угол, несколько часов спустя мне приходится разыскивать ее, заставленную чем-то другим, подобно ребенку, который запустил руку по локоть в пачку хлопьев, чтобы найти сюрприз на дне.

К сожалению, я не могу запастись абсолютно всем необходимым, например попкорном или полентой, просто из-за ограниченного пространства. Еще у меня есть хорошие друзья, работающие в компаниях по производству и продаже кухонной техники, которые часто делают мне подарки, от которых я не могу отказаться. Но я отказываюсь.

Ну, чаще всего. Как кто-то может отказаться от профессионального блендера или медной формы для запекания? Так что добавьте в мою кухню еще блендер, кофемашину и мороженицу, и давайте посчитаем: 25 процентов площади занято планетарным миксером, 10 процентов – блендером и 54 процента моей итальянской кофемашиной эспрессо. В итоге свободными для работы остаются всего 11 процентов доступной площади.

Хотя я и не думал менять старую посудомоечную машину и был готов к тяжелому труду ручного мытья, мой друг, продавец живописи Рэндал, внушил мне, что я не прав. Вскоре после этого в моей квартире оказались два француза с выпирающими мышцами и в мелкодисперсном тумане пота, блестящего на обнаженных участках их тел. Это было классно, но еще лучше их присутствия стала новая посудомоечная машина, которую они подняли на целых шесть лестничных пролетов.

Чем дольше я жил как Давид, а не Дэвид, тем более творчески использовал доступное мне пространство, и теперь моя квартира по сути – одна огромная кухня, близкая по размеру cuisine américaine, которая была у меня в Сан-Франциско и по которой я скучаю больше, чем по шопингу в Target[37]. Я даже приспособил часть прилегающей крыши, которую можно считать одной из самых прекрасных решеток для остывания в мире; мое печенье охлаждается с видом на элегантную площадь Вогезов и Эйфелеву башню. Когда нежный ветерок Парижа обдувает вашу выпечку, это очень эффективно – только следует убедиться, нет ли поблизости представителей дикой природы. Я понял это на горьком опыте, обнаружив целую кучу перьев в остывавшей за окном партии сливочного ириса – парижские голуби, оказывается, падки на сладкое, так же как и я.

И почему бы не предоставить возможность персонального роста ванной комнате? Моя ванная старая, но полностью рабочая, а мраморные полки в ней – полностью защищенный от голубей вариант для размещения остывающих сладостей. К тому же у меня огромная ванна, в отличие от крошечной раковины в кухне, которая расстроила бы даже Барби, будь такая в ее кукольном домике мечты.

Представьте, что вам нужно отмыть кастрюлю в одной из тех раковин, что находятся в туалетах самолетов, и вы поймете, что в моем случае ванна – лучшее место для намыливания моих Les Creusets