Сладострастие

Глава 8

В эллинге Ник полез в карман, чтобы достать часы фирмы «Ролекс», но обнаружил, что их нет. Он вспомнил, что оставил их на туалетном столике.

У него было такое ощущение, что он находится здесь целую вечность. Свечи, которые он принес с собой, стали потихоньку гаснуть. Черт побери, что за игру придумала Дженна? Он хорошенько проучит ее за это, чтобы впредь она не заставляла его ждать. Она опять дразнит его. Пытается что-то доказать. Никто еще не позволял себе подобных проделок с Ником, тем более что это исходит от девчонки, которую он вытащил из относительной безвестности и превратил в фигуру, чье имя каждый месяц появляется в глянцевых журналах по индустрии отдыха. Если Дженна появится, он…

У Ника восстал член, когда он стал придумывать, что он сделает. Он мог быть — и часто бывал — господином на ложе. Но он еще никогда не бывал им в такой степени. Он никогда не пытался сломить ее волю, заставить ее плясать под свою дуду в течение многих часов. Он никогда не покушался на ее соблазнительную белоснежную задницу. Если говорить честно, он даже никогда не думал об этом. Это было не в его вкусе. Но сегодня у него вдруг явилось такое желание. И если Дженне не по нутру последствия ее игр, то пусть она с ним их не затевает.

Кровь запульсировала по напрягшимся венам его пениса, когда он представил, как поставит Дженну на колени и оттрахает ее так грубо, что она запросит пощады. Его пенис уже столько раз вставал и опадал за время ожидания, что уже начал болеть. У Ника возникло желание вынуть его и облегчить страдания с помощью мастурбации. Черт возьми, а почему бы и нет? Поделом Дженне, если она вдруг окажется и увидит, что он не готов ее ублажить. Впрочем, она способна снова вызвать у него эрекцию. Ник заставит ее опуститься на колени и сосать член до тех пор, пока он снова не встанет.

Ник сел на один из ковриков, которые по его приказанию сюда заранее принесли. Он со вздохом снял красивый, украшенный вышивкой гульфик и высвободил своего нетерпеливого красавца. Медленно и любовно он стал его дрочить. Ник хорошо знал, что способен затащить в постель практически любую женщину, какую он пожелает. Он был молод, атлетически сложен, сексапилен, а размеры его состояния способны были вызвать истечение сока едва ли не у любой женщины. И тем не менее у него иногда появлялось желание заняться самой ординарной мастурбацией. Он гордился своим пенисом. Его размерами, его реактивностью, его тяжестью, когда берешь в руку. Он дрочил огромный длинный ствол, водя рукой от основания вплоть до набухшей розовой головки. Ник чувствовал, как усиливаются в члене токи, и готовился к тому моменту, когда густая белая струя опишет в воздухе дугу и забрызгает пол эллинга.

И тут дверь внезапно распахнулась. Ник выпрямился.

— Черт возьми, сколько можно… — начал он и вдруг понял, что в дверях стояла вовсе не Дженна.

Рыжеволосые близняшки захихикали и подтолкнули друг друга. Похоже, их развеселило, но нисколько не удивило то, что они застали Ника за таким занятием.

У Ника вдруг возникли сомнения: что хуже — то, что девушки неожиданно ворвались и увидели, что он занимается онанизмом, или же то, что они видят, как его пенис на их глазах опадает.

Девушки-близнецы снова обменялись взглядами. Затем одна из них изобразила притворную учтивость и сказала:

— Просим извинения, сэр, но нас послали сказать, что леди, которую вы ожидаете, попала в засаду и украдена бандитами.

Черт возьми, что такое происходит? Ничего подобного в плане не предусматривалось! Внезапный приступ гнева оказал на Ника обычный эффект. Его член дернулся и, к нескрываемому удовольствию девушек, дерзко поднял головку.

— Послушайте, — начал Ник, — я высоко оценю — именно в прямом смысле, — если вы никому не скажете, что застали меня во время мастурбации. Вы хотите премии? По вашему виду вижу, что хотите. Вы ее получите наличными.

Девушки снова обменялись взглядами, словно хотели сказать что-то еще. Затем та, что была поближе к выходу, решительно закрыла приоткрытую дверь.

— Я думаю, — сказала она, — мы можем сделать более интересные вещи.

Удивительно синхронно обе стали расшнуровывать лифы своих платьев. Пенис Ника сделался еще более твердым. Именно об этом он мечтал с прошлого вечера — увидеть эти обольстительные, в веснушках, груди в голом виде. Какой-то слабый голосок нашептывал ему, что это уже будет секс втроем, а он знает, что это означает… Однако пульс его бился все громче и чаще. Не пришла ли пора изгнать эти давние призраки?

И вот две обольстительные рыжеволосые официантки предстали перед ним до пояса голые. У Ника перехватило дыхание.

— Какую ты предпочитаешь? — спросила одна из них. — Натуральную или пронзенную?

Сейчас, когда девушки стояли перед ним с голыми грудями, их было нетрудно отличить одну от другой. Верно, что у обеих были одинаково пышные бюсты при тонких талиях, одинаково густые рыжие волосы, одинаково белая кожа с россыпью мелких веснушек. Но у одной из них соски были проткнуты изящными золотыми кольцами, поблескивающими при свете свечи.

Ник зачарованно смотрел на это чудо. Благодаря пирсингу соски сильно выдавались вперед. Таких высоких сосков Ник никогда еще не видел. У него было большое искушение попробовать, каковы эти кольца на вкус. Но черт возьми, то темное пятнышко, которое он заметил во время обеда, оказалось вовсе не родинкой. То было окончанием татуировки. Змея обвилась в виде синусоиды поверх одной груди и снизу другой. И это решило дело.

— Определенно не пронзенную, — заявит он.

Девушки посмотрели друг на друга, пожали плечами, кивнули и стали действовать.

Одна из девушек — та, что была без пирсинга, — подошла, наклонилась к нему и предложила ему для игры свои тяжелые груди. Ник почувствовал себя на седьмом небе. Он облапил ее огромные, в веснушках, полушария и убедился, насколько нежна и бархатна их кожа. Покачав их некоторое время, он стиснул и сблизил груди, затем зарылся лицом в глубокую ложбинку между ними. Он всегда предполагал, что натуральные рыжие женщины должны иметь специфический запах. И сейчас Ник в этом убедился. Он неожиданно для себя ощутил запах мха и зелени.

Затем девушка с пирсингом заползла между ног сестры и занялась пенисом Ника. Поначалу она сложила трубочкой губы и стала на него дуть, начиная от основания и кончая головкой. Это было божественно, в то же время Ник отчаянно хотел спустить. Весь этот вечер состоял из сплошных фальстартов для его пениса, и он жаждал разрядки.

Находящаяся над ним девушка, которая прижимала груди к его лицу, слегка сдвинулась, и Ник взял в рот ее сосок. Он стал сосать его и водить по нему языком. Девушка, к удовлетворению Ника, благодарно и томно застонала.

Девушка, находившаяся у него на коленях, полностью забрала в рот его пенис. Господи, она оказалась настоящей волшебницей, не уступающей Элени! Ее язык находился в постоянном движении, он перемещался с места на места, буквально выдаивал его. Сколько членов ей довелось взять в свой очаровательный рот, чтобы овладеть таким мастерством? При этой мысли Ник едва не спустил.

Да, он был весьма близок к оргазму. Он ощутил знакомое напряжение в яйцах, готовых выстрелить спермой. Но в этот момент сия чудодейственная умелица сжала рукой его ствол у самого основания и тем самым задержала оргазм. Его пенис даже слегка опал. Однако ее неутомимый язык заработал с новой силой, и пенис снова обрел железную твердость.

Ник потерял счет тому, сколько раз она проделывала с ним эти штучки. Он даже не подозревал, что его член способен выдерживать подобные сладостные муки и снова поднимать голову. Тем не менее именно так все и было. Ник был потрясен тем, что с ним проделывала эта рыжая умелица. Потрясен настолько, что почти забыл о другой рыжей красотке, чьи великолепные груди покачивались перед его лицом. Для Ника это было просто неслыханно!

Наконец девушка, находящаяся внизу, перешла к новым забавам. Длительные игры с пенисом привели к тому, что из его головки просочилось изрядное количество смазки. Девушка провела кончиком пальца по головке, смочив его в этой прозрачной скользкой жидкости. Затем сунула палец ему в анальное отверстие, одновременно продолжая сосать член.

Она словно дотронулась до некоего спускового крючка, и Ник стал извергать сперму с силой нескольких оргазмов, которые она перед этим задержала. Казалось, что его эякуляция никогда не кончится. Он представил, какое количество спермы изливается в это мгновение ей в рот и как она всю ее заглатывает.

В то время как теплые волны сладострастия пробегали по его пенису, девушка, находящаяся сверху, агрессивно прижала груди к его лицу. Ник почувствовал, что не может дышать. Груди были такие нежные, такие податливые, такие обволакивающие… Голова у Ника закружилась. Он был близок к тому, чтобы потерять сознание.

Девушка отпрянула назад, Ник стал жадно хватать ртом воздух. Их взгляды встретились, и они оба улыбнулись друг другу. Затем сестры принялись одеваться и зашнуровывать лифы. А Ник смотрел на них и дышал, словно вынутая из воды рыба.

Он вдруг понял, что на какое-то время они полностью подчинили его своей власти. К подобному он не привык. К тому же они занимались сексом втроем. И нужно сказать, что он на сей раз даже не вспоминал о своем отце, тете и дяде. Вероятно, его пунктик бесследно исчез. Вероятно, теперь он способен исследовать новые возможности.

Сестры повернулись, собираясь уходить. Сейчас, когда они были одеты, он снова не мог их различить. Миниатюрные колечки в сосках не были видны сквозь парчу лифа. Ник знал, что отныне он будет постоянно пожирать глазами их груди, пытаясь определить, кто из них кто.

Одна из близняшек открыла дверь, но задержалась и оглянулась.

— Вы говорили, чтобы мы молчали об одной вещи. Я полагаю, что ставки еще выше сейчас. Мы не хотим наличных. Но мы готовы снова собраться во время этого уик-энда. Ждите нас, когда нас увидите.

Они вышли и закрыли за собой дверь.

— Собраться?

Ник уже готов был мечтать об этом.

Лизетт споткнулась, зацепившись за куст ежевики. Она подтянула повыше платье героини Бастилии, ругая себя за то, что осталась в маскарадном наряде, в то время как многие другие сменили его на более практичную одежду. И куда к черту ее занесло? Вокруг не было ни видно, ни слышно ни единого гостя. Если ее надули, то за какие провинности?

Это произошло в тот момент, когда она выходила из отеля. Робин схватил ее под руку и отвел в сторону.

— Я не простила вас, если хотите знать, — резко сказала она, прежде чем он успел заговорить.

— За что?

— За утреннюю верховую прогулку. Вы разозлились и бросили нас. Кончилось тем, что я потеряла двух других.

— Ах вот оно что. — Робин усмехнулся. Его зубы казались очень белыми на фоне черной бородки. Два передних зуба были слегка изогнуты. Будь на его месте Ник, он давно бы их выпрямил. Они придавали ему мальчишеский вид. И поэтому на Робина было трудно сердиться.

Она так и не узнала, что произошло у Алекса и Хетер. Алекс никак не выказал к ней желания. Она сильно подозревала, что он не мог оторвать рук от этой свеженькой маленькой инженю и ускользнул в лес, чтобы ее оттрахать.

Если он так сделал, то ему не следует держать это в секрете. У них нет никаких обязательств друг перед другом, они давно пришли к согласию по этому вопросу. И к тому же она часто думала, что после хорошего перепихона Хетер перестанет бродить словно сомнамбула.

При мысли о том, что утонченная Хетер натолкнулась на такого техасского быка, как Алекс, Лизетт громко засмеялась. Ей хотелось бы знать все подробности. Абсолютно все. Как Хетер реагировала и отвечала. Что ощущал Алекс, когда вгонял свой старый толстый хрен в ее тесное, еще не разработанное влагалище. И где это произошло. Это было бы весьма интересной прелюдией перед началом их очередного трахания. Позже она непременно потребует от него полного отчета о том, как он трахал эту малышку.

Робин снова заговорил с Лизетт:

— Сокровище находится совсем не там, где думает Ник. Вот эти инструкции могут быть вам больше по вкусу.

И вот она следует этим указаниям уже в течение… какого времени? Лизетт потеряла ту тропинку, с которой начала свой путь. Уж не разыграл ли ее Робин?

И тогда-то она их увидела между деревьями. Увидела огни. Они не имели никакого отношения к отелю или другим строениям. Они плясали и мерцали. Должно быть, это были горящие факелы. И тогда подсказки, которые она держала в руке, обрели смысл. Лизетт направилась в сторону огней.

Вскоре она оказалась на краю поляны. Она не имела понятия, каким путем сюда дошла и как далеко находится от отеля. В центре поляны горели расположенные кругом жаровни. За ними несколько в тени находились средневековые шатры. Затем Лизетт увидела на земле бледное изображение. Никак, оно светилось? Лизетт тряхнула факелом. Да, оно определенно светилось. Оно было нанесено с помощью флюоресцирующих красок.

Оно было прекрасным. Это было изображение обнаженного мужчины с головой льва. Его фаллос был огромным и вздымался вверх.

Лизетт шагнула вперед и остановилась у ног изображения. Она была уверена, что сокровище спрятано под гигантским фаллосом. Но как она сможет его выкопать и нарушить всю эту мощь и красоту? А затем, в мерцающих отблесках жаровен, она заметила кучу листьев, находившихся в нескольких дюймах от кончика крайней плоти мужчины-льва. Это должно было означать капли и извергнутого семени. Присмотревшись Лизетт обнаружила, что цельность кучи листьев недавно была нарушена. Опустившись на колени, она разгребла листья. Ожерелье находилось под небольшим слоем листьев.

Лизетт поднесла ожерелье к огню. Все бусы из янтаря были в тяжелой золотой оправе. Внутри каждой бусины перебегали огоньки, создавая впечатление, что они заполнены жидкостью. Она потерла бусины о губы и ощутила удивительное тепло, которое присуще лишь янтарю. Теперь ожерелье принадлежало ей. Она испытала столь свойственную женщине радость приобретения.

Лизетт была весьма состоятельная женщина, которая до сих пор владела большей частью акций в «Треганза-Леже интернэйшнл». Но приобретение новой и красивой вещи постоянно пробуждает ощущение новизны. Лизетт разровняла кучу листьев, а в благодарность наклонилась, чтобы поцеловать фаллос.

Вкус фаллоса поразил ее. Она ощутила солоноватость, как у реального семени. Хотя она понимала, что это невозможно, ей захотелось взять фаллос в рот. Если бы она ублажила этого сексуального, животного бога своим языком, насколько обильно бы он излился? Как долго продолжалось бы его семяизвержение? Сколько галлонов спермы излил бы он ей в горло?

Позади нее послышался треск сучьев.

— Ложись, — скомандовал голос, который она сразу узнала.

Честно говоря, Хетер не слишком интересовала охота за сокровищем. Это ей было несвойственно. А что касается забав и игр в лесу, то разве их было недостаточно у нее в течение дня? Снова возвращаться на природу — это, конечно, хорошо, но ее мучило любопытство. У нее в голове зрели мысли о других возможностях.

Поэтому, когда женщина, одетая в костюм Клеопатры, шепнула ей, что они покидают отель, Хетер воспользовалась редкой возможностью оказаться на ступеньку впереди.

— Послушай, — сказала Элени, — Морган просил меня быть его партнером по поиску сокровища. Но у меня есть договоренность. Я знаю, насколько важно для вас обоих потрах… потолковать о деле. Так что если ты хочешь, чтобы я удалилась…

Хетер остановилась, обернулась и уставилась на говорившую женщину. Элени была старше, она излучала сексуальность, которую, казалось, можно было потрогать. Ее наряд максимально подчеркивал соблазнительные формы ее смуглого тела. И тем не менее Хетер неожиданно ощутила свое превосходство над ней.

— Нет, все в порядке, — ответила она. — У меня есть еще одно не доведенное до конца дело. Так что идите и развлекайтесь.

Элени как-то странно посмотрела на Хетер, казалось, что она собиралась возразить, но затем передумала и смешалась с толпой, покидающей отель.

Хетер повернулась навстречу потоку людей и направилась в обеденный зал. Она не будет делать то, чего хотел от нее Ник. И это очень забавно.

Она не нашла того, кого искала. Его не было в банкетном зале. Не было среди тех, кто занимался уборкой кухни. Не было ни в коридорах, ни в конторе портье. После долгих поисков Хетер решила отправиться на место стоянки автомашин, где она последний раз видела его мотоцикл.

Мощный «кавасаки» был припаркован прямо под ярким фонарем, однако Лиама не было видно. Хетер подошла к мотоциклу и погладила седло.

Черная кожа. Она была достаточно проказливой и решительной, чтобы по возвращении в Лондон пополнить свой гардероб. В конце концов, если вас интересует этот вид одежды, Лондон именно то самое место, где ее можно найти. И Хетер была уверена, что сможет убедить Ника оплатить ее кредитную карту. В очередной раз.

Она услышала позади себя негромкий голос, который произнес с ирландским акцентом:

— Ты решила одеться в кожу?

Хетер резко обернулась:

— Я искала тебя. Где ты был?

— Прости, я не думал, что мы о чем-то условились. Я был занят.

Хетер посмотрела на взъерошенные волосы Лиама, расстегнутую на рубашке пуговицу и не вполне застегнутую молнию.

— Был занят с другой гостьей?

— Не смотри так на меня. Ты была такой игривой, когда я заходил днем в твой номер. Не думаю, что ты пришла в такое состояние сама по себе. В любом случае, — он широко улыбнулся, — не думай, что я полностью истратил себя.

Хетер удивилась, почему она не испытывает гнева, как пыталась это изобразить. До нынешнего уик-энда она была… романтиком. Сейчас же ее абсолютная уверенность в том, что Лиам только что проводил время с другой женщиной, лишь обострила ее аппетит.

Лиам улыбнулся и провел языком по губам.

— Моя комната ближе всего, — сказал он, показав пальцем на лабиринт маленьких спален в блоке, где обслуживающий персонал оставался при необходимости на ночь. — Я делю ее с другим парнем и должен откровенно сказать, что не знаю, когда он придет с дежурства.

Хетер распрямилась и выставила навстречу ему груди.

— Если он неожиданно появится, мы позволим ему наблюдать за нами. Пошли.

Вслед за Лиамом она прошла по узкой лестнице в комнату, в которой хватало места лишь для двух односпальных кроватей да для груды багажа. Трудно было назвать это место шикарным, но для Хетер это не имело никакого значения.

Один портплед был раскрыт. Заглянув туда, Хетер увидела там какие-то кожаные бандажи — длинные, толстые, черные и сделанные из совсем мягкой кожи.

— Ты используешь их для связывания женщин?

— Могу.

— Свяжи меня.

— Ты соображаешь, о чем просишь?

— Да. Свяжи меня и делай со мной самые развратные вещи, какие только можешь придумать.

— Я могу придумать много чего. — Лиам ухмыльнулся. — Ну, ты сама меня просила.

Он схватил ее за вырез летнего платья и рванул его с такой силой, что материя порвалась. Хетер была страшно рада этому. Это было платье молоденькой девушки, и она больше не хотела его носить. Не менее грубо он сорвал с нее лифчик и трусики и, схватив ее за груди, толкнул на кровать. Затем в мгновение ока привязал запястья и щиколотки к четырем углам кровати с помощью кожаных ремней.

Встав над ней на колени, Лиам вынул член. Он был почти полностью восставшим. Интересно, в чью дырку лазил сегодня этот член, подумала Хетер, и сколько раз он способен сделать это еще. Она вытянула губы, готовясь сосать член в этой унизительной позиции. Но Лиам покачал головой и стал медленно дрочить член.

Хетер вся дрожала от возбуждения. Он собирался кончить над ней! Это было как бы повторением того, что Робин проделал с той женщиной в лесу. Робин… Она закрыла глаза и представила, как он неистово дрочит свой великолепный ствол над ней. Она убедила себя, что это именно он, а не Лиам изливает ей на лицо и груди теплую густую струю спермы.

А затем Лиам развязал ее. Но не надолго. Перевернув ее на живот, он снова привязал Хетер к кровати. Ей с трудом удавалось повернуть голову, чтобы хоть что-нибудь увидеть. А увидела она, что Лиам достает из сумки плетку-девятихвостку.

— Подними повыше задницу, — приказал он. — Я сейчас задам тебе порку.

Хетер покорно приподняла зад. Она затаила дыхание, стараясь услышать щелканье ключа возвращающегося приятеля Лиама. Она очень на это надеялась и хотела этого.

Лиам поднял плетку над ее приподнятой попкой Это оказалось не больно. Это было… экстремально. Она слышала, что сказал Робин, описывая свои ощущения во время пирсинга своего великолепного пениса. Сейчас она понимала его.

Лиам снова и снова наносил удары плеткой по ягодицам Хетер все больше и больше привыкала к ощущениям. Через какое-то время у нее появилось чувство что ей это очень нравится. Жалящие ощущения, возникавшие в ягодицах, посылали волны удовольствия во влагалище. Хетер застонала. Она решила, что это было идеальной прелюдией к проникновению. И несмотря на то что Алекс оттрахал ее утром почти до ощущения боли, ей снова захотелось ощутить пенис во влагалище.

Лиам отложил плетку. Она увидела, как он надел на правую руку перчатку для мотоцикла. Погладив в течение нескольких секунд срамные губы, он погрузил палец между ними и стал трахать ее пальцем.

Хетер извивалась от удовольствия, сжимала мышцами влагалища его палец. В перчатке из толстой кожи он был почти таким же толстым, как и член. Уже многие годы никто не трахал ее пальцем. Она даже забыла о подобных сладостных возможностях.

Второй палец в перчатке начал работать с клитором. О, это было поистине божественно! Хетер застонала еще громче, ощущая жгучий подступающий оргазм, который постепенно завладел всем ее телом.

В тот момент, когда она кончила, Лиам спрятал голову между ее ягодиц и поцеловал ее в попку.

Затем он развязал ей запястья, и некоторое время они расслабленно лежали рядом.

— Пойдем вместе со мной, — шепотом предложил он, — и я могу продемонстрировать тебе многое другое.

Это было соблазнительно. Утонченный мир высококлассного балета терял свою привлекательность. Ник будет взбешен. Хетер захихикала. Это будет похоже на бегство с целью поступления в цирк. На какое-то время.

— Куда ты идешь? — спросила она.

— Я должен получить другую работу в Корнуолле. Мне нужно уезжать завтра вечером, еще до того, как завершится вся эта суетня. Босс поставил весьма строгие рамки по обслуживанию публики во время этого уик-энда.

— Босс? Ты имеешь в виду моего брата?

— Нет, — покачал головой Лиам. — Ник Треганза за это не отвечает.

— Я сказал, чтобы ты ложилась, — повторил Робин.

На сей раз Лизетт повиновалась.

Опустившись на колени, она услышала позади себя шум прошлогодних листьев. Она принялась расстегивать платье со спины. Робин подошел к ней, потянул за лиф платья и высвободил ее тяжелые груди. Он аккуратно поместил их на белые каменные соски изображения на земле.

Лизетт ахнула. Она ощутила холод. Это было похоже на то, когда груди опускают в старинные бокалы для шампанского с толченым льдом. Да, ей было знакомо это ощущение. По крайней мере один ее любовник как-то проделывал это с ней.

— Распластайся на великане, — услышала она голос Робина, чувствуя, как через нее перетекает интенсивная холодная энергия. — Представь, что его фаллос находится внутри тебя.

Лизетт представила. И это оказалось нетрудно сделать. Такое воздействие оказывал находящийся под ней огромный бледный фаллос. Он заполнял ее, он раздвигал ее лоно. Все казалось таким реальным.

Робин задрал до талии ее тяжелое парчовое платье и одобрительно хмыкнул — очевидно, по той причине, что увидел голую попку, поскольку трусики она предусмотрительно не надела.

Лизетт почувствовала, что в расщелину между ягодицами закапало что-то прохладное, нечто вроде неподогретого масла для массажа. Вслед за этим до нее долетел тот самый запах, который преследовал ее в течение всего уик-энда. Она поняла, что ее анальное отверстие от смазки приоткроется. Чтобы отдаться.

— Я знаю больше, чем ты думаешь, — сказал Робин. — И сейчас, похоже, я знаю, каковы твои предпочтения.

Робин погрузил пальцы в щель и стал растирать масло в промежности. Затем он добавил еще масла и стал втирать его в анальное отверстие. Лизетт слегка приподняла бедра. Она знала, что последует за этим.

Робин стал трахать ее в задницу без дальнейшей подготовки. Да Лизетт в этом и не нуждалась. В голове билась одна мысль: в нее проникли одновременно два могучих пениса. Огромный фаллос под ней ощущался ею как вполне реальный, казалось, она даже слышит его толчки. Тонкая напрягшаяся перегородка между попкой и писькой гудела и ныла. Ей показалось, что в тот момент, когда она кончала, в нижней части живота произошел взрыв.

Робин извлек из нее свой пенис. Лизетт лениво перевернулась, чтобы посмотреть на его орудие. Она увидела толстое серебряное кольцо в его опадающем члене. Однако в отличие от других женщин она не доставила ему удовольствия удивленными восклицаниями. Лизетт не так-то легко было шокировать. Сейчас ей было гораздо интереснее разглядеть лицо Робина.

— Ну и шельмец, — наконец сказала она.

— Шельмец? И это все, что ты можешь сказать человеку, который устроил так, что ты нашла ожерелье, а затем так славно тебя оттрахал?

— Вовсе нет. Но ты скажи, Ник знает, что ты здесь?

— А ты как думаешь? Как же сладко выдрать жену Ника в зад! И это тем более сладко, если она знает, кто я.

— Не слишком обольщайся. Ты не единственный, кто пришел сюда с трюками. Ты можешь хранить секреты?

— Я храню множество секретов.