Следствие ведет Россана

16

Приоткрыв глаза, с трудом подняв голову, старик попытался вглядеться в знакомую фигуру, выросшую в слабо освещенном дверном проеме. Он чувствовал, что голова у него горит как в огне и в висках оглушительно стучит кровь.

— Тебе что-нибудь надо?

— Что… что?

— Воды дать? Пить хочешь?

Пьеро отрицательно покачал головой. Он был совершенно уверен, что в воду что-то подмешивают. У нее был горький вкус. С того самого дня, как его бросили в эту нору, к воде примешивают снотворное, поэтому он жил в постоянном полусне, и, может быть, жар у него тоже от этих наркотиков. Поэтому-то бандит и предлагает ему попить: он боится, что действие той отравы, которой он поил его утром, уже проходит. А вовсе не потому, чтобы облегчить его положение. Теперь они уже совсем перестали о нем «заботиться»: давали немного еды, чтобы он не отдал богу Душу от голода, и совсем не обращали внимание на то, что у него все время держится высокая температура. Он чувствовал, что ему не выйти отсюда живым, но эта мысль теперь уже не пугала, а даже приносила облегчение. Он подумал о своем сыне — наверно, за эти дни он перевернул вверх дном весь город, чтобы найти его, и впервые за долгие годы старику захотелось его увидеть, увидеть, хоть на минутку, прежде чем умереть.

«Скорее бы он сдох», — думал тюремщик, глядя на это жалкое подобие человека. Убить его у него не хватало духа. Эта мысль приходила в голову Большому Тото десятки раз с того самого дня, как марсельцы поручили ему стеречь пленника. Но ему не очень-то хотелось пачкать руки. А главное, пришлось бы инсценировать, что старик умер своей смертью, не то эти типы, не задумываясь, прикончили бы его самого.

Он бесшумно прикрыл дверь и продолжал размышлять, уставившись себе под ноги. Когда адвокат Алесси перешел в контрнаступление и послал своих людей освободить старика отца, марсельцы только улыбнулись: в этом-то и заключался их план. Они хотели, чтобы Алесси обнаружил себя, тут-то они и прихлопнули бы его вместе со всей его компанией и захватили в свои руки все каналы, по которым проходит через Рим контрабанда, — каналы, контролируемые адвокатом Алесси.

Но их радость была недолгой. Их выкурили из норы, за ними начали охотиться. Несколько раз они еле успели унести ноги и теперь были приперты к стенке. «А иначе быть и не могло, — с горечью подумал тюремщик, — ведь они положились на мою банду, банду Большого Тото — Баржи, неаполитанца, умеющего только трепать языком, а недавно чуть было не отдавшего концы после этой проклятой перестрелки». Своих людей у них было всего двое-трое. И вот теперь, отказавшись от мысли переправить старика за границу, а также и от намерения прикончить его, они в конце концов решили отдать Пьеро ему на хранение. «Никому и в голову не придет подозревать тебя», — объяснил ему месье Леклер, главарь их банды в Риме, маленький человечек со змеиной головкой, каждый день для безопасности менявший гостиницу.

— Проклятье! — со злобой пробормотал Большой Тото, направляясь к лестнице.

Он чувствовал, что петля с каждым днем затягивается все туже, и даже сейчас, когда Леклер дал ему еще денег, уверяя, что дело уже подходит к концу, на душе у него не стало спокойнее. Марсельцы, видя, что им никак не поддеть на крючок рыбку, предъявили адвокату Алесси ультиматум: или он выходит из игры и навсегда оставит контрабанду или его отец будет убит.

Тюремщик, однако, сильно сомневался, что они таким путем чего-нибудь добьются. Адвокат этот наверняка не отступится от такого жирного куска. Тем более что отец с сыном, похоже, были не в ладах: один чуть не нищенствует, а у другого денег куры не клюют, никогда они друг с другом не видятся. Более того: он слышал, что адвокат вообще не знал даже, что его папаша, пока того не похитили, живет в Риме. Одному богу известно, как этим чертовым марсельцам удалось пронюхать про столь полезное для их планов родство. Наверно, просто случай помог.

Мысль пришла ему в голову внезапно, когда он поднимался по лестнице, и по спине у него пробежал холодок. Эта гадость, ну, как ее, одним словом, лекарство, которое ему дают марсельцы, чтобы он его подмешивал каждый день старику в воду. «Полпорошка на литр воды», — напоминал ему всякий раз Пьер, француз, выполнявший роль связного. Он приходил ежедневно узнать, как чувствует себя пленник и нет ли чего нового. Так вот что надо сделать: дать старику два, а то и целых три порошка зараз. У него жар, и поэтому все время хочется пить. С завтрашнего же утра он начнет поить своего пленника этой водичкой, и к вечеру, может, наконец, и избавится от своего кошмара. А потом уж пусть Пьер и его дружки ломают себе голову, что делать с трупом.

«Бьюсь об заклад, что наконец-то выпутаюсь из этой истории!» — подумал он, потирая руки не столько от холода, сколько от радости, что нашел выход.