Следствие ведет Россана

21

Отлично идут дела у Марчелло Кантони, тридцати пяти лет от роду, главы процветающей фирмы по продаже продовольственных товаров. Вся его «фирма» — мотоцикл с маленьким кузовом наподобие грузовичка, где имеется все необходимое для завтрака, сытного, вкусного и быстрого (эти три прилагательных и являются девизом фирмы, начертанным на борту мотоцикла).

Более всего Марчелло Кантони, уроженца городка Латины и живущего в Риме уже лет двадцать, радует то, что ему удалось найти это столь удачное для своей торговли местечко — прямо около большой школы с сотнями вечно голодных и веселых ребят, непрерывно штурмующих его «буфет», словно индейцы, нападающие на фургоны первых переселенцев на Дальнем Западе. За одно утро ему удается собрать такую выручку, которой не набиралось и за целых три дня на его старом месте возле вокзала Тибуртина.

Утром, в двадцать пять минут девятого, идет последняя волна. Потом последуют часа два заслуженной передышки. Он дождался, пока целая колонна спешащих школьников поравняется с его мотоциклом, и начал нахваливать свой товар:

— А вот бутерброды на любой вкус: с колбасой вареной и копченой, с салом и ветчиной, с сыром и брынзой, креветки и маслины. Налетай, ребята, подходите по одному.

С невероятной быстротой, проворный, как обезьяна, он принялся раздавать бутерброды, заворачивать их в бумагу, получать деньги, давать сдачу под добродушным взглядом наблюдавшего за ним с порога школы нового школьного сторожа — толстяка с широким, как блин, лицом, похожего на комика Альдо Фабрици.

— Мне с копченой говядиной, — как обычно, начал заливать Паоло Костантини — просто так, чтобы разозлить нового владельца «школьного буфета».

Тот, и впрямь удивленный, поднял на него глаза.

— С какой еще тебе копченой говядиной? Чего нет, того нет, — пробормотал он, не понимая, что над ним смеются и хотят поддеть: ведь главный предмет его гордости — именно разнообразие выбора предлагаемых «фирмой» бутербродов.

— Ну ладно, тогда давай с колбасой, — промычал Паоло, притворяясь сильно разочарованным.

— С вареной или копченой?

— С копченой, тогда, может, не отравлюсь.

— Отравишься? — завелся Марчелло Кантони, и от ярости в глазах у него потемнело. Но увидев, что ребята вокруг посмеиваются, он понял, что это всего лишь шутка. — С тебя две сотни, — протянул он пакетик парнишке.

Тот дал ему деньги и направился к школьному подъезду, на ходу жуя свой бутерброд.

В половине девятого час «пик» кончился, Марчелло Кантони поглядел на небо. Опять ветреный денек: ветер гнал по небу белые кудрявые облачка. То и дело мимо проносились газетные листы — одни облепляли машины, другие застревали на голых ветвях деревьев.

«Теперь самый раз закурить трубочку и маленько передохнуть», — подумал Марчелло и, не теряя времени, вытащил из кармана непромокаемой куртки свою любимую трубку «Ронсон». Эту привычку он приобрел года два — три назад, чтобы поменьше дымить. К тому же курить трубку подешевле, да оно и приятнее.

— Привет! — поздоровался с ним, пробегая мимо, какой-то опаздывающий мальчишка. Он ответил ему, кивнув головой, и чиркнул спичку, прикрывая ладонями огонек.

Тут же уголком глаза он заметил новую группу школьников — трех мальчиков и с ними кудрявую девочку. «А вот еще твои клиенты, Марчелло», — подумал он, успев пару раз сильно затянуться и выпустить белоснежную струйку дыма. Увидев его, все четверо остановились как вкопанные шагах в десяти. Марчелло Кантони с удивлением взглянул на ребят. С чего это они вдруг на него так уставились?

Для пущей важности он сделал вид, что полностью поглощен своей трубкой: наморщив лоб, несколько раз глубоко затянулся, скосив глаза на чашечку трубки, раскаленную, как вулкан перед извержением. Он увидел, как четверка, не сводя с него глаз, обменялась между собой несколькими словами, а потом двинулась к подъезду школы. Торговец встряхнулся: бизнес прежде всего.

— А вот бутерброды — с колбасой разных сортов, с ветчиной и сыром… Не правда ли, аппетитные? Поглядите только, что за товар…

От изумления он остолбенел. Все четверо бегом промчались мимо, даже не взглянув на него, не удостоив ни единым взглядом его замечательные бутерброды. Ему показалось, что девочка была чем-то взволнована, а может, даже расстроена. Но потом, несколько минут спустя, когда, зажав в зубах трубку, он вновь погрузился в созерцание чисто выметенного ветром неба, он подумал, что это ему наверняка только показалось.