Следуй по пути из лепестков персика

8

– Брат, когда лекарь Чжао узнает, что это за растение, он сразу сообщит, – проговорил молодой человек, выглядевший мягким и добрым. – Пока у него есть несколько предположений. Они не растут в нашей стране.

– Великолепно, – сухо произнёс второй молодой человек, выглядевший хмурым и суровым. – Осталось найти заказчика. Что будет проблематично, потому что нужны неопровержимые доказательства.

– Брат, хорошо, что ты вообще заметил эти цветки в своей ароматической курильнице, – сочувствующе проговорил его собеседник.

В ответ старший брат задумчиво кивнул. Он вообще проявлял мало эмоций.

– Когда я пытался допросить слуг, к сожалению, одна из них покончила с собой, разбив себе голову о стену… Жалко, очень жалко… что я не успел её четвертовать конями, содрать живьём кожу и оставить на солнце… И так понятно, что с ними не всё чисто. Ничего, когда допросим вторую служанку, может, это прольёт свет на правду.

– Ты же не думаешь на мою мать? – уточнил младший брат.

– Бэйху, императрица не глупа, но она слишком жадная, – поднял на молодого человека суровый взгляд старший брат. – Я понимаю, что ты будешь защищать своих родственников.

– Цзылун, ты знаешь, что я всегда буду верен отцу и тебе, буду поддерживать и помогать всю жизнь, до самой моей смерти. Моя мать честолюбива, но она не злой и не жестокий человек. Скорее всего, это премьер-министр Се либо, возможно, даже его сподвижники. Те, кто хочет его руками получить власть. Мой дед тоже суров, но не жестокосерден.

– Кто бы это ни был, необходимо распутать этот клубок быстрее, пока он не стал таким огромным, чтобы поглотить под собой трон нашего отца, – задумчиво и безэмоционально произнёс старший брат.

– Что ты говоришь? Кто может решиться на государственный переворот?! – нервно прошептал Бэйху. – Уж явно не моя мать и не министр Се. Точно тебе говорю.

– Супруга старшего сына премьер-министра Се не так давно внезапно скончалась. Я уверен, что после окончания траура он попросит о браке второго министра Гу… или самого императора даровать с этой семьёй брак, чтобы к нему не было вопросов, – задумчиво проговорил Цзылун. – Я подозреваю это потому, что мои тайные стражи нашли улики, что невестку семьи Се травили некоторое время… и отравили. Теперь вдруг кто-то ищет способы отравить меня.

– Я не думаю, что министр Се так глуп, чтобы это сделать, всё слишком очевидно, – проговорил Бэйху. – Они бы с матушкой заставили жениться меня. К тому же, по закону, вдовец может жениться только на вдове, с согласия семьи бывшего мужа, либо на девушке, уже вышедшей из брачного возраста. Гу Минмэй ещё не исполнилось пятнадцать, а брачный возраст заканчивается в двадцать один. Она не относится ни к одной категории.

Ли Цзылун саркастически рассмеялся:

– Я и то знаю министра Се лучше, чем ты, хотя он твой дедушка, а не мой. Не думаю, что этот человек не найдёт выхода из ситуации и не выкрутится. Главному министру всегда удаётся подстраивать сложившиеся ситуации под себя. Все плевать хотели на законы, пока не найдётся тот, кому будет от этого плохо, и он не пойдёт жаловаться. В последнее время премьер-министр Се находит сторонников и пытается получить больше власти. К чему бы это? А поскольку ни один нормальный человек просто так по доброй воле не свяжет себя узами брака с дочерью семьи Гу, напрашивается только один-единственный вывод.

– Брат, судя по твоим словам, каждый, кто вдруг предложит брак генералу Гу, хочет его влияние и армию, – проговорил Бэйху. – Так же, как и семьи, что предложат брак наследнику семьи Гу.

– Со старшим сыном клана Гу проще. Те семьи, у кого есть дочери, не смогут претендовать на расширение своей власти, даже если лелеют это где-то глубоко в своих мечтах… Они безобидны. Из тех же, которые располагают сыновьями, есть несколько, что имеют зубы и непомерные амбиции… Отец-император потом дарует нашему родственнику из семьи Гу брак с нашей сестрой… Поэтому многие и хотят убить именно её – устранить причину раздора, – зло усмехнулся Цзылун. – Чтобы никто ничего не получил. Святые небеса, Бэйху, какой же ты наивный и мягкосердечный. Какой из тебя белый тигр? Правильно, что в детстве дал тебе прозвище: милое и безобидное белое облачко. Это тебе больше подходит.

– Я недавно видел Гу Минмэй после болезни, она стала немного странная и какая-то другая, – проговорил задумчиво Бэйху. – Полная противоположность самой себе.

– Ясно, – ответил не заинтересовавшийся словами младшего брата Цзылун. – Не верю в эти сказки, что человек вдруг за один день может так резко измениться. Хотя я слышал, что она в последнее время стала доставлять меньше проблем людям.

– Она стала вежлива и пыталась вылечить служанку из своего поместья, не побрезговала помочь торговцам на улице голыми руками собирать товар.

Старший брат никак не отреагировал на слова младшего.

– Брат, когда пойдёшь в тюрьму допрашивать служанку, позови меня тоже, – попросил Бэйху.

– Чтобы ты там в обморок упал от переживаний? – холодно спросил наследный принц.

– Не преувеличивай, брат, не подшучивай надо мной. Я пойду. – Бэйху легонько поклонился: – Ваше высочество, – и направился к выходу.

Через некоторое время Цзылун поднял задумчивый взгляд:

«Гу Минмэй изменилась? Что-то слабо верится в эти сказки».

Наташа обдумала сложившуюся в семье ситуацию и составила психологические портреты людей, которых здесь узнала. Они, конечно, могли быть и немного ошибочными, поскольку она владела ещё недостаточно большим объёмом информации о них. Всё равно это было уже хоть что-то, лучше, чем ничего.

«Замечательнее практики и не придумаешь, – думала она. – А может, меня отправили в моё прошлое воплощение, чтобы исправить ошибки? Вон скольким людям я здесь насолила… Даже если это не так, то карму Минмэй явно придётся корректировать мне. Только эти подростковые гормоны и строение юной нервной системы всё равно немного влияют на моё поведение и чувства… Ничего с этим не поделаешь… Но хорошо, что у меня есть зрелый разум, чтобы это по возможности контролировать», – девушка вздохнула.

– Госпожа, вы не спите? – спросила подошедшая Чунхуа. – Я думала, вы отдыхаете.

– От чего? – ответила Наташа. – Я что, поле распахивала или лес рубила?

– Ещё не хватало, – удивлённо ответила личная служанка.

– Хотя мне бы очень хотелось посмотреть, как живут и работают здешние крестьяне. Увидеть это своими глазами, а не понаслышке, – снова вздохнула Наташа.

– Зачем вам это, молодая госпожа Минмэй?! С некоторых пор вы просто пугаете бедную Чунхуа. А почему вы тогда вздыхаете? Полежите, поспите.

Наташа села на кровати:

– Сколько можно лежать и спать? У меня так скоро все части тела атрофируются, – возмутилась она. – Я же не младенец.

– Может, вы хотите повышивать? Сейчас всё принесу, – радостно улыбнулась юная помощница.

– Стоять. Не-не-не, это не совсем моё, – Наташа выставила вперёд ладонь.

– В смысле? – непонимающе посмотрела на неё служанка. – Вы раньше очень хорошо вышивали. У вас была чудесная техника.

– А в настоящем времени Мэй это умеет, но разлюбила, – хмыкнула Наташа. – Больно надо пальцы, глаза и шею портить. Здесь есть поблизости какие-нибудь качели? Ну или место, где можно искупаться?

– Качели, конечно же, есть. Во внутреннем дворе, – недоумевающе уставилась на неё Чунхуа. – Я не поняла, вы хотите сейчас помыться? Вы же каждый вечер принимаете ванну с ароматическими маслами, – затараторила молодая служанка. После принюхалась. – Вам мешает какой-то запах? Здесь хорошо пахнет. Сегодня с утра я натирала вас духами, аромат в вашем саше я поменяла сегодня утром, когда стирают вашу одежду, добавляют в воду капельку духов. Зажечь курильницу?..

– Чунхуа, остановись. – Наташа подняла брови, перебив приятельницу: – Запахов тут предостаточно. В каждой комнате. У меня от них уже голова кружится. Я… хочу… поплавать, – странная с некоторых пор для окружающих Гу Минмэй показала руками, как плывёт брасом.

Служанка ещё более испуганно вытащила глаза:

– Когда вы научились плавать?! Вы же не умеете! Да и мало кто по большому счёту в нашей стране владеет этим умением. И вообще, где вы это собираетесь делать?!

– Очень странно, – недоумевающе проговорила молодая госпожа и пожала плечами. – В каком-нибудь чистом пруду.

Чунхуа испуганно закрыла рот рукой:

– Госпожа-а! Госпожа-а! Вы хотите утопиться-я?! Прошу вас, не надо-о!! – Личная помощница упала на колени, лицом в пол: – Прошу вас, не надо-о! Всё будет хорошо!

– Ты малахольная, что ли? Я сказала, что хочу поплавать, а не топиться. Неадекватная, что ли? Встань немедленно и прекрати это.

– Вы и правда хотите научиться плавать? – изумлённо выпучила глаза служанка. – Как вы будете это делать в мутном холодном пруду и в платье? Вы же не собираетесь голой плавать? Вы же ещё больше заболеете.

Наташа вздохнула:

– И правда. В шёлковых многослойных халатах и ещё сарафане сверху плавать не очень удобно. В платье тоже. Но я могу купаться в нижней исподней рубашке и в штанишках. А заболеть… как я могу заболеть в такую жару?

– Госпожа, это же неприлично, вам же не один годик! – возмутилась Чунхуа. – Вы же не певичка из цветочного дома ароматов, чтобы полуголой разгуливать по дому и в общем дворе.

– Одни запреты. Да что же это такое? Как жить-то дальше? – снова тяжело вздохнула Ната.

– Госпожа-а, не надо думать о смерти! – опять подвывающе воскликнула личная помощница.

– Да успокойся! Не собираюсь я! Ненормальная. Всё хорошо, это просто к слову, – устало подняла брови Наташа.

– У вас в последнее время очень странные слова и мысли, – сказала служанка, поднимаясь с пола.

«Святой Будда, помоги моей несчастной госпоже Гу Минмэй! Похоже, молодая барышня действительно повредилась рассудком, – подумала Чунхуа. – Что же теперь будет? Чем это закончится?»

«Значит, моя задача – наладить мир в этой семье и помочь исправить ошибки этой злобной Гу Минмэй?… Хм…», – размышляла Наташа, пока шла по каменистой тропинке в обеденную комнату мимо цветущих деревьев персика. Тут она внезапно увидела старую знакомую – женщину, у которой когда-то были сломаны руки бывшей владелицей этого тела и милой мордашки.

«Подождите-ка, если её руки были сломаны не так давно… Я слышала, что можно заново сломать неправильно сросшиеся кости и срастить их правильно… Так ведь? Да», – Наташа остановилась напротив служанки, продолжая интенсивно размышлять.

Женщина учтиво, по-доброму, торопливо поздоровалась с ней и поклонилась, Минмэй кивнула в ответ.

«Из всего следует вывод: необходимо найти хорошего специалиста – лекаря, кто этим может заняться…»

– Значит, нужно заново сломать кости рук, – погружённая целиком в себя, произнесла Наташа, глядя на эту несчастную женщину.

Девушка резко очнулась и выпала в существующую реальность от завывающего крика:

– Госпожа! – Женщина простёрлась ниц на земле. – Помилуйте, ради Будды! Помилуйте, молодая госпожа Гу! Прошу вас, не надо, умоляю вас и прошу о снисхождении! Молю вас, пощадите меня! Простите, если я чем-то посмела расстроить вас!

Чунхуа выглядела шокированной и испуганной:

– Молодая госпожа, если вы разозлились на меня – накажите меня! Прошу вас! Это я виновата в вашем плохом настроении! – проговорила она тихо Наташе на ухо.

– Вы вообще о чём? – спокойно, но изумлённо спросила Наташа, потом, что-то сообразив, пояснила: – Вы чего тут все странные какие-то? Я не собираюсь никого наказывать. Никто ни в чём не провинился. Я вспомнила про способ лечения ваших рук, который когда-то прочитала в одной из медицинских книг. Там было сказано, что если найти нужного специалиста и профессионала, то он может сломать неправильно сросшиеся кости и потом срастить их заново, но уже правильно. Я просто хочу помочь, чтобы вы больше не мучились.

– Молодая госпожа! Вы так умны и добры! – воскликнула личная помощница.

– Молодая госпожа Гу, а может, не надо? Мне и так хорошо, честно, – страх и беспокойство на лице женщины проступили ещё явственнее. – Вам не нужно себя утруждать по поводу болезни такой никчёмной служанки, как я.

– Нужно, – вздохнула Минмэй. – Не бойся. Потом мне ещё спасибо скажешь. Главное, врача необходимо правильного найти. Я слышала, что есть специалисты по ядам, по акушерству. Значит, в этом мире боевых искусств и войн должны быть и специалисты по травмам, – Наташа многозначительно подняла указательный палец.

– Госпожа Гу, не нужно из-за меня нагружать себя проблемами, прошу, – снова пролепетала перепуганная служанка. – Главная госпожа Гу не одобрит такое ваше поведение. Меня тоже могут наказать за то, что я причинила вам беспокойство.

– Я сказала – нужно, а с матерью поговорю. Не переживай и не спорь больше. В этом виновата Минмэй, и она это исправит. И тебе будет хорошо, и Минмэй карму улучшит, – улыбнулась Наташа. – Мне жалко тебя. Ты не должна страдать непонятно за что. Решено. Не пугайся, я уверена, что это будет не больно. Уж я об этом позабочусь и проконтролирую всё.

«Почему барышня Минмэй после травмы стала часто говорить о себе в третьем лице? Хотя раньше за ней этого… особо не наблюдалось. Наверно, потому что из-за потери памяти её прошлое для неё как чужое», – ответила сама себе Чунхуа.

– Спасибо! Спасибо вам за вашу доброту, молодая госпожа Гу! – улыбнулась женщина.

– Пока ещё не за что. Кстати, как тебя зовут? – поинтересовалась Наташа.

– Дандан, молодая госпожа Гу, – поклонившись, ответила та.

«Ну и странное же имя, – подумала Наташа, удаляясь в сторону обеденного зала. – Просто обозначающее красную киноварь? Серьёзно?»

В обеденном зале уже находилась главная госпожа Гу. Она гордо сидела на своём прежнем месте. Вслед за Минмэй пришли бабушка и Минлан. Наташа усадила пожилую женщину, как положено, во главе стола, а сама села рядом с матерью.

– Бабушка, садитесь. Вы же наша старшая и глава этой семьи, – ласково улыбнулась Наташа.

Следующей за Минмэй села Минлан. Все стали рассаживаться на свои места согласно статусу. Подошедший отец расположился напротив жены. Не появлялись только наложница Ся с Минчжу и братья.

Младшая сестра заперта в храме предков. Братья временно не живут здесь, а получают образование. Но вот что задержало вторую жену отца, непонятно. Так же, как и то, почему эта особа заставляла всех себя ждать.

Появившаяся служанка наложницы сообщила генералу Гу, что его дочь Минчжу почувствовала себя плохо и повредила ногу. Наложница Ся не сможет прийти, поэтому она отужинает у себя. К тому же она взяла на себя смелость забрать дочь из храма предков, чтобы оказать той помощь. Наложница Ся, мол, хотела сообщить только это и надеется, что господин Гу не будет на них сердиться, так как её дочь уже получила наказание свыше. Они появятся, когда Минчжу станет лучше. Также, мол, низкая наложница не хочет портить ужин и нарушать распоряжение отца, так захотели высшие силы. Все могут приступать к трапезе без них.

Нахмурившись, отец Минмэй встал и отправился к наложнице Ся.

За столом появилась гнетущая тишина и неловкость.

«Хитро, – подумала Наташа. – Но я тоже не лыком шита», – мысленно ухмыльнулась она и легонько прищурилась.

Девушка решительно встала:

– Она совсем обнаглела. Ладно, раз гора не может прийти, мы сами придём.

Присутствующие удивлённо посмотрели на ставшую чудаковатой с недавних пор Гу Минмэй.

– Что ты имеешь в виду? – непонимающе спросила госпожа Гу.

– Простите меня, бабуля, но я должна кое-кого поставить на место, – обратилась к старушке Наташа. – Вы можете остаться тут. Если что, только мы с Лан-эр пойдём.

Пожилая женщина рассмеялась:

– Я поняла, что ты хочешь сделать. Я тоже хочу в этом поучаствовать. Не пропущу такое представление и выражение лица наложницы Ся.

Госпожа Гу непонимающе посмотрела на старушку:

– Матушка, ваш сын ушёл туда, как обычно. Не понимаю, что вы все собираетесь сделать.

– Невестка, умерь свою гордыню и идём уже, сама потом поймёшь, – снова рассмеялась вдовствующая госпожа Гу.