Следы на песке

3

– Вот так синьора Ракеле Эстерман мгновенно разбила в пух и прах все наши блестящие версии, – заключил Монтальбано, пересказав разговор.

– И все наши проблемы остались там же, где и были, – сказал Ауджелло.

– Во-первых: почему похитили и убили лошадь приезжей? – спросил Фацио.

– Ну… – вмешался комиссар. – Может быть, у них зуб не на нее, а на Саверио Ло Дуку.

– Тогда бы они убили одну из его лошадей, – возразил Мими.

– Возможно, они не знали, что это не его лошадь. А может, как раз отлично знали и убили именно потому, что она не его.

– Не понял логики, – сказал Ауджелло.

– Представь: некто хочет навредить Ло Дуке. Подпортить репутацию. Если убьют его лошадь, дело не выйдет за пределы провинции. А вот если убьют вверенную заботам Ло Дуки лошадь женщины его круга, та, вернувшись в Рим, расскажет об этом всем и, прямо или косвенно, его опорочит. Мы же знаем, что Ло Дука направо и налево бахвалится своей неуязвимостью: мол, тут его все уважают, включая мафию. Как тебе?

– Годится, – сказал Мими.

– Логика тут есть, – признал Фацио. – Но, мне кажется, все это слишком смахивает на игру «рикошет».

– Возможно, – согласился Монтальбано. – И во-вторых: почему они забрали тушу, сильно рискуя?

– Все, что мы об этом думали, оказалось ошибочным. И, честно говоря, мне не идут в голову другие версии, – сказал Ауджелло.

– А у тебя есть идеи?

– Нету, – печально отозвался Фацио.

– Тогда остановимся на этом, – сказал Монтальбано. – Когда на кого-то снизойдет озарение…

– Минутку, – вмешался Мими. – Синьора Эстерман передумала подавать заявление. Так что мне интересно: на каком основании мы будем действовать?

– Про основание, Мими, я сейчас растолкую. Но сперва позволь задать тебе один вопрос. Ты согласен с тем, что это дело может иметь серьезные последствия?

– В общем, да.

– Так вот, основание, само собой, неофициально, такое: попытаться как-то предотвратить возможные последствия. Какие? Мы не знаем. Как? Мы не знаем. Где? Мы не знаем. Когда? Мы не знаем. Если хочешь выйти из игры, в которой слишком много неизвестных, просто скажи мне.

– Меня забавляют все эти неизвестные, – сказал Мими.

– Рад, что ты остаешься. Фацио, тебе известно, где Ло Дука держит лошадей?

– Да, комиссар. В Монсеррато, близ деревни Колумба.

– Бывал там?

– Нет.

– Съезди завтра с утра, осмотрись, узнай, кто там работает. Возможно ли, чтобы один или несколько человек проникли туда и украли лошадь? Или им требовались сообщники из персонала? По ночам там спит только сторож? В общем, все, от чего, по-твоему, можно оттолкнуться.

– А я? – спросил Ауджелло.

– Знаешь, кто такой Микелино Престия?

– Нет. А кто?

– Бывший бухгалтер, чокнутый, подставное лицо устроителей подпольных скачек. Фацио тебе расскажет все, что знает, а дальше сам разберешься.

– Хорошо. Но объясни, при чем тут подпольные скачки?

– Не знаю, но не стоит это упускать из виду.

– Можно, комиссар? – вмешался Фацио.

– Говори.

– Может, лучше нам с синьором Ауджелло поменяться заданиями? Видите ли, я знаю людей из круга Престии и…

– Мими, ты согласен?

– «Та иль эта, я не разбира-а-а-а-ю…» – замурлыкал Мими арию герцога из «Риголетто».

– Тогда всем приятного вечера…

– Минутку, – перебил Ауджелло, – не хочу выглядеть занудой, но у меня есть одно замечание.

– Говори.

– Возможно, мы ошибаемся, принимая за чистую монету все, что нам наговорила синьора Эстерман.

– Поясни.

– Она пришла и заявила, что нет ни малейшей причины, по которой могли убить ее коня, и все в том же духе. Но это только слова. А мы купились как дети. Но так ли все обстоит на самом деле?

– Думаешь, стоит разузнать побольше о прекрасной синьоре Ракеле?

– Вот именно.

– Ладно, Мими, уговорил. Беру ее на себя.

Прежде чем ехать в Маринеллу, он позвонил Ингрид:

– Алло, дом Шёстром?

– Ошибалься номер.

Откуда она берет горничных?

Проверил номер, который набрал по памяти. Номер был верным.

Может, он зря назвал Ингрид девичьей фамилией? Вот горничная и не поняла.

А как ее по мужу? И не вспомнить.

Перезвонил:

– Алло? Я бы хотел поговорить с синьорой Ингрид.

– Синьоля нет дома.

– А ты знать, когда синьоля дома?

– Не знать, не знать.

Повесил трубку. Позвонил на мобильный.

– Телефон вызываемого абонента…

Чертыхнулся и больше набирать не стал.

Вставляя ключ в замочную скважину, услышал звонок. Открыл дверь и кинулся снимать трубку.

– Ты меня искал?

Ингрид.

– Да. Мне нужно…

– Звонишь, только когда тебе что-то нужно. Нет чтобы предложить ужин на двоих, пусть без продолжения, только ради удовольствия побыть вместе.

– Ты же знаешь, это не так.

– Увы, именно так. Кем мне побыть на этот раз? Утешительницей? Помощницей? Сообщницей?

– Ничего такого. Хочу, чтобы ты рассказала мне о своей подруге Ракеле. Она с тобой?

– Нет, во Фьякке, на ужине с устроителями скачек. А мне было неохота. Впечатлила она тебя?

– Я спросил не из личного интереса.

– Какие мы строгие! В общем, знай: Ракеле, как пришла, только тебя и нахваливает. Какой ты вежливый, понимающий, милый, даже красивый – но это, по-моему, уже перебор… Когда увидимся?

– Когда скажешь.

– Давай я приеду в Маринеллу?

– Сейчас?

– Почему бы и нет? Что там приготовила Аделина?

– Еще не смотрел.

– Так посмотри. И накрой на двоих на террасе. Я проголодалась. Через полчаса буду у тебя.

Полная миска капонаты, с горкой. Шесть барабулек в луковом соусе. Хватит для ужина на двоих и еще останется. И вино есть. Он накрыл на стол. Было свежо, но безветренно. На всякий случай проверил, сколько осталось виски. Всего на два глотка. Ужин с Ингрид немыслим без доброй дозы крепкого алкоголя в конце. Монтальбано оставил все на столе и сел за руль.

В кафе Маринеллы купил две бутылки, выложив вчетверо дороже обычной цены. Как только зарулил на улочку, ведущую к дому, увидел красное спортивное авто Ингрид. В машине ее не было. Позвал – она не ответила. Он понял, что Ингрид спустилась к морю, прошла вдоль стены и попала в дом с террасы через балконную дверь. Открыл дверь, но Ингрид не вышла навстречу. Позвал.

– Я здесь, – послышалось из спальни.

Комиссар поставил бутылки на стол, пошел к ней. И увидел, как Ингрид вылезает из-под кровати.

– Ты что там делала? – удивился Монтальбано.

– Пряталась.

– Захотелось в прятки поиграть? – И тут он заметил, что Ингрид напугана, а руки у нее дрожат. – Да что стряслось?

– Приезжаю, звоню, ты не открываешь, я решила зайти через террасу. Свернула за угол и вижу: из дома вышли двое. Я встревожилась и вошла, подумала, что… Потом испугалась, что они вернутся, и спряталась. У тебя есть виски?

– Сколько пожелаешь.

Они перешли в другую комнату, он распечатал бутылку, налил полстакана, она выпила залпом.

– Мне уже лучше.

– Ты хорошо их разглядела?

– Нет, только мельком. Я отпрянула и укрылась.

– Оружие при них было?

– Не знаю.

– Пойдем.

Комиссар повел ее на террасу.

– Куда они ушли?

Ингрид растерялась:

– Сложно сказать. Когда я снова выглянула, через пару секунд, их уже не было видно.

– Странно. Светит луна. Ты должна была заметить хотя бы две удаляющиеся тени.

– Никого не было.

Значит, они притаились неподалеку и ждут его возвращения?

– Я на минутку, – сказал он Ингрид.

– Даже не думай. Я с тобой.

Монтальбано вышел из дома – Ингрид висела на комиссаре, вцепившись в него мертвой хваткой, – открыл машину, достал из бардачка пистолет и положил в карман.

– Ты заперла машину?

– Нет.

– Запри.

– Давай ты, – сказала она, протягивая ему ключи. – Но сперва загляни в салон, вдруг там кто-то спрятался.

Монтальбано осмотрел машину, запер, и они вернулись в дом.

– Ты так напугана! Я тебя никогда не…

– Знаешь, когда эти типы ушли, я зашла в дом и позвала тебя, ты не ответил, и я подумала, что они… – Прервалась, обняла его и поцеловала в губы.

Отвечая на поцелуй, Монтальбано почувствовал, что дело принимает опасный оборот, и пару раз дружески похлопал ее по плечу. Она поняла и отстранилась.

– Как думаешь, кто это?

– Понятия не имею. Наверняка мелкие воришки. Подсмотрели, как я уходил из дому, и…

– Не надо сочинять байки, в которые сам не веришь!

– Уверяю тебя…

– Откуда воришкам знать, что в доме больше никого нет? Почему они ничего не украли?

– Ты помешала.

– Да они меня не видели!

– Зато слышали, как ты звонила в дверь и звала. Пошли ужинать, Аделина приготовила…

– Я боюсь сидеть на террасе.

– Почему?

– Ты будешь легкой мишенью.

– Ладно тебе, Ингрид…

– Тогда зачем ты взял пистолет?

Если начистоту, она была права. Но комиссар решил ее успокоить:

– Послушай, Ингрид, с тех пор как я живу в Маринелле, а это уже много лет, никто никогда не приходил сюда с дурными намерениями.

– Все когда-нибудь начинается. – И опять она была права.

– И где ты хочешь ужинать?

– На кухне. Отнеси все туда и закрой дверь на террасу. Но у меня пропал аппетит.

Аппетит к ней вернулся после пары стаканов виски. Они умяли всю капонату и поделили барабулек поровну – по три на каждого.

– Когда начнется допрос? – поинтересовалась Ингрид.

– На кухне? Пойдем в комнату, там удобный диван.

Они захватили початую бутылку вина и полбутылки виски. Уселись было на диван, но Ингрид тут же встала, пододвинула стул и положила на него ноги. Монтальбано закурил.

– Начинай.

– Я бы хотел узнать о твоей подруге…

– Почему?

– Потому что я ничего о ней не знаю.

– Зачем тебе знать, если она не интересует тебя как мужчину?

– Она интересует меня как комиссара.

– А что она натворила?

– Она – ничего. Но ты наверняка знаешь, что у нее убили лошадь, к тому же зверски.

– Как?

– Забили до смерти железными прутами. Но ты никому не говори, даже ей.

– Я никому не скажу. А ты-то сам откуда узнал?

– Видел своими глазами. Конь умер тут, у террасы.

– Правда? Расскажи.

– Да что тут рассказывать? Проснулся, открыл окно и увидел.

– Ладно, а про нее тебе зачем знать?

– Твоя подруга утверждает, что у нее нет врагов, и мне приходится сделать вывод, что коня убили, чтобы напакостить Ло Дуке.

– И что?

– Мне надо знать, так ли это на самом деле. Как давно вы знакомы?

– Шесть лет.

– А как познакомились?

Ингрид расхохоталась:

– Ты правда хочешь знать?

– В общем, да.

– Дело было в Палермо, в отеле «Иджеа». Время – пять вечера, я в постели с неким Вальтером, мы забыли запереться. И тут влетает разъяренная фурия. А я и не знала, что у Вальтера есть другая. Он как раз уже одевался и успел слинять. А эта – прыг прямо в кровать и давай меня душить. К счастью, из коридора вбежали двое постояльцев и оттащили ее.

– И после всего этого вам удалось подружиться?

– В тот же вечер я ужинала одна в ресторане отеля. Она подсела за мой столик и попросила прощения. Мы немного поболтали, сошлись на том, что Вальтер подлец и козел, появилась взаимная симпатия, и мы подружились. Вот и все.

– И часто она гостит у тебя в Монтелузе?

– Да. И не только по случаю скачек во Фьякке.

– Ты ее много с кем познакомила?

– Практически со всеми моими друзьями. И сама она много с кем познакомилась помимо меня. Например, у нее есть друзья во Фьякке, которых я не знаю.

– А романы у нее были?

– С моими друзьями – нет. А чем она занимается во Фьякке, я не могу сказать.

– Она с тобой не делится?

– Говорила о каком-то Гуидо.

– Она спит с ним?

– Не знаю. Он при ней вроде верного рыцаря.

– И никто из твоих друзей к ней не подкатывал?

– По этому делу? Да почти все.

– Из этих «почти всех» кто упорнее всех?

– Ну, Марио Джакко.

– Может, подруга за твоей спиной…

– …переспала с ним? Это возможно, хотя и не…

– А может, этот Джакко из мести за то, что она его бросила, подстроил убийство ее коня?

Ингрид не колебалась:

– Исключено. Марио – инженер и уже год работает в Египте на одну нефтяную фирму.

– Знаю, это была глупая версия. А с Ло Дукой какие у нее отношения?

– Ничего не знаю о ее отношениях с Ло Дукой.

– Раз она доверила ему коня, значит, они друзья. А ты сама знакома с Ло Дукой?

– Да, но он мне противен.

– Ракеле говорила с тобой о нем?

– Иногда. Судя по всему, он ей безразличен. Вряд ли между ними что-то было. Если только Ракеле не скрыла от меня их связь.

– Так уже бывало?

– Ну, если верить твоим предположениям…

– Не знаешь, Ло Дука в Монтелузе?

– Приехал сегодня, как только узнал про коня.

– Эстерман – это ее девичья фамилия?

– Нет, это фамилия ее мужа Джанфранко. А сама она – Ансельми дель Боско, аристократка.

– Она мне сказала, что с мужем у них братские отношения. Почему они не разведутся?

– Развестись? Да ты что! Джанфранко – ревностный католик, ходит в церковь, исповедуется, у него в Ватикане какая-то важная должность – да он никогда не разведется! Думаю, они даже не оформили раздельное проживание.

Она снова рассмеялась, но смех звучал невесело.

– В общем, мы с ней в одинаковом положении. Я пойду пописаю, а ты пока открой еще бутылку виски.

Ингрид встала. Ее качнуло вправо, потом влево, но она устояла на ногах, потом неуверенно двинулась вперед. Они сами не заметили, как прикончили всю выпивку.