Слизняк и его раковина

Название: Слизняк и его раковина

Автор: Krokozyabra (Бусеница).

Гамма: Alanna2202, Tio

Персонажи: Люциус Малфой, Рабастан Лестрейндж, Абраксас Малфой, Том Риддл.

Рейтинг: NC-17

Жанр: Drama/Romance

Тип: слеш

Размер: Макси

Статус: закончен

Дисклеймер: Все права у Дж. Роулинг

Аннотация: Слизняк - улитка без раковины. Но каково это - жить без раковины, когда мир такой жёсткий и колючий? Юный Малфой обрастает прочным панцирем…

АУшный приквел к ЗФ. По поводу несовпадения в датах за разъяснениями обращаться к Снейпу.

Предупреждения: фанфик по фанфику «Туалет в Министерстве». Переписываю себя, любимую, из мини в миди. А то и в макси, как пойдёт. AU, ООС, само собой, ну и всё как всегда. Да, и ещё нехорошими словами выражаются.

* * *

Пролог. Люциус.

Полгода назад.

Это не было похоже на Венецию. Впрочем, на Рио-де-Жанейро это тоже не было похоже. Я почему-то был уверен в этом, хотя в Рио не бывал. А вот в Венеции был, вот только карнавала тамошнего не видел.

Но это неважно. Всё равно мне не хотелось верить, что там царит такая же скука, как здесь, на карнавале в доме Блэков. Мне всё это представлялось иначе: безудержное веселье на грани безумия, подогретое вином и безнаказанностью. Ведь никто не узнает тебя, скрытого маской!.. Танцы, поцелуи и смех.

Ничего подобного здесь не было.

Нет, танцы, конечно, были - какой же званый вечер мог обойтись без них. Медленные, плавные, торжественные и скучные, как лекции Биннса. Я с непередаваемым сочувствием косился из-под надвинутого на глаза капюшона, как кавалеры неторопливо кружат по залу своих дам, едва не засыпая на очередном круге. Какое счастье, что я ещё не обручен, иначе и мне пришлось бы скользить по паркету сонной мухой, обнимая свою наречённую…

Поцелуи тоже были: вот очередной гость склонился над изящной - и только слегка увядшей - ручкой хозяйки бала, Друэллы Блэк.

Леди Блэк была без маски. Единственная на этом вечере. Правда, её дочерей, мисс Беллатрикс, Андромеду и Нарциссу, легко было узнать и под масками. Кстати сказать, я всегда удивлялся, до чего они все были разные. Одному Мерлину известно, как у супругов Блэк получились такие непохожие друг на друга дочери. И цветом волос - брюнетка, шатенка и блондинка, на любой вкус, - и темпераментом. Но держались все они одинаково величественно, с королевской статью. Пожалуй, даже отец не нашёл бы, что возразить, вздумай я попросить руки одной из них…

Я слегка улыбнулся, забавляясь этой минутной фантазией и разглядывая сестёр Блэк. Кому бы из них отдать предпочтение?.. Наверное, не Беллатрикс - она старше меня на три года. К тому же, кажется, уже обручена. С Рудольфусом Лестрейнджем, они учились на одном курсе. Так что мне остаются только Андромеда и Нарцисса.

А Нарцисса, должно быть, на удивление органично смотрелась бы в галерее портретов моих предков. Такая же белокурая и светлоглазая. Такая же холодная и изысканная. И красивая, должен отметить. Но приглашать её на танец я всё равно не стану. А то ещё усну под те колыбельные, которые здесь, видимо, считают подходящей музыкой для танцев.

Нет, всё-таки, странное у этих Блэков представление о веселье. Ни смеха, ни ярких красок. Даже платья девушек, которые должны бы быть цветастыми, как крылья бабочки, казались тусклыми и безрадостными. Зато всё очень прилично. Сдержанно и традиционно.

А вместо жаркого бразильского солнца - бесконечный снег, неслышно сыплющийся с неба за высокими окнами Блэк-холла. Хотя из окон Малфой-мэнора открывался тот же вид. Стоило предположить, что и в Хогвартсе ничего не изменится. До конца рождественских каникул оставалось два дня, а потом мне предстояло вернуться в школу. Я никогда особо не любил Хогвартс, но сейчас даже он казался мне веселее этого унылого приёма.

* * *

Вообще-то, я понимал, что моё мрачное состояние было вызвано отнюдь не однообразной музыкой и скучной погодой. Всё было проще - за обедом мы опять поссорились с отцом. Не слишком всерьёз, обошлось даже без оплеухи. Но настроение было безвозвратно испорчено.

И ведь хоть бы причина была!..

Впрочем, причина всегда была в одном и том же: за время своего пребывания в школе я расслаблялся и забывал, как надлежит разговаривать с моим отцом. И он не уставал напоминать мне об этом. Обычно к концу каникул я успевал привыкнуть к сдержанности, осторожности и уклончивости в высказываниях. Хоть сейчас в дипломаты. Но, чёрт побери, до чего же утомительно в родном поместье чувствовать себя, как на бесконечном экзамене…

После смерти моей матери отец, кажется, совсем разучился улыбаться. И - нет, я никогда не сомневался в том, что он любит меня!.. Но всё же было бы неплохо, если бы эта любовь выражалась не только в неизменной строгости и неусыпном контроле.

В деньгах он меня не ограничивал. Во всяком случае, мои счёта оплачивал без комментариев. С другой стороны, я отчётливо представлял себе, что меня ожидает, если отец получит счёт на моё имя, скажем, из публичного дома. Или из «Погребков Луиджи». Как-то на третьем курсе мы слегка увлеклись, отмечая день рождения одного из приятелей. Пьянка вышла такая, что даже Слагхорну не удалось уговорить директора спустить это дело на тормозах. Отцовское внушение мне запомнилось надолго… И, видимо, до тех пор, пока не удастся его забыть, мои отношения с алкоголем останутся на уровне шапочного знакомства.

Но в этот раз ссора вышла вовсе на пустом месте. Отец спросил, чем я планирую заниматься после школы. Я в тот момент был весьма увлечён десертом, поэтому отозвался довольно легкомысленно:

- Ещё не думал.

- Не думал?.. - отец нахмурился, и хотя бы в этом месте мне следовало насторожиться. - Тебе уже семнадцать, Люциус. Пора бы быть серьёзнее. Или ты собираешься всю жизнь посвятить пустым развлечениям?

…Что на меня нашло - я не знаю. Горло перехватило от обиды.

Я начал негромко, но постепенно нервозность в моём голосе набирала обороты:

- Развлечениям?.. Может быть, ты мне хоть расскажешь, что такое развлечения? Высший балл по всем предметам и четыре факультатива? Каждое лето - в Сен-Тропе, у твоих тётушек? Должность префекта? Общение с нужными людьми, которых ты определил мне для знакомства? Что из этого можно назвать развлечением?..

И только выдохнув последнюю фразу, я с ужасом заметил, что позволил себе повысить голос на отца.

Однако тот предпочёл на этот раз не акцентировать внимание на сыновней непочтительности. Окинул меня нечитаемым взглядом и печально отметил:

- А мне казалось, ты уже не ребёнок. Я полагал, мой сын должен понимать, что отличная учёба и знакомство с влиятельными людьми - не моя прихоть, а залог его будущей карьеры. Мне бы хотелось, чтобы и мой внук тоже мог гордиться своей фамилией. Люциус, ты отвечаешь не только за себя. Ты - наследник древнего рода, и я хотел бы, чтобы ты не забывал об этом.

Ага. Забудешь тут…

- Извини, отец. Я совсем не это хотел сказать. Я просто не успел ещё решить, чем займусь после Хогвартса.

- Но ты хотя бы выслушаешь мои советы?

- Да. Разумеется, отец.

Пирожное так и осталось недоеденным. Я поторопился покинуть столовую, пока колючий комок в горле не заставил меня наговорить отцу ещё каких-нибудь дерзостей.

* * *

Я вернулся мыслями из недавних воспоминаний и отыскал взглядом отца.

А он, в отличие от меня, не скучал. Сейчас он кружил в вальсе Андромеду Блэк и говорил ей что-то такое, отчего она заливалась негромким переливчатым смехом.

Чему же удивляться… Лорд Абраксас Малфой ещё молод, прекрасно образован и откровенно богат. Прекрасная партия для любой светской кокетки, даже принимая во внимание совершеннолетнего наследника. То есть меня.

А ещё отец был весьма хорош собой. Правда, сейчас его лицо скрывала маска, но и того, что было на виду - высокий рост, прямая спина, широкие плечи, длинные белые волосы, - вполне хватало, чтобы привлекать взгляды.

Лорд Абраксас был консерватором во всём. От политических воззрений до вкусов в еде и одежде. И наряд для маскарада он выбрал соответствующий, из классических итальянских костюмов - маска Доктора Чумы, Medico della Peste, и длинный чёрный плащ. Волосы он перехватил на затылке чёрной лентой, и этого длинного густого платинового хвоста было вполне достаточно, чтобы в маске просто не было надобности. Подобной причёски не могло быть больше ни у кого.

Ну, разве что у меня, но… Я поглубже надвинул капюшон, скрывающий заплетённые в тугую косу волосы.

Мой костюм не отличался изысканностью, зато позволял оставаться неузнанным, а ещё - и теперь мне это казалось весьма удачным, - давал повод отказаться от участия в танцах. Монах-бенедиктинец, в тёмном одеянии и с чётками в руках. Отец, увидев меня в таком образе, неопределённо двинул бровью, но ничего не сказал, и это уже можно было считать условным одобрением.

Задумавшись о вероятности того, что мой отец на восьмом году вдовства вдруг решит осчастливить меня мачехой, я машинально перебирал в пальцах чётки, и не заметил, когда в зале появились ещё два гостя. Очнулся только от громкого весёлого голоса, словно пробудившего томный вечер.

Братья Лестрейнджи, Рудольфус и Рабастан. А вернее, наоборот. Рабастан и в школе был ярче и заметнее старшего брата, а теперь и подавно. Чёрная повязка через глаз придавала ему экстравагантности, а красное перо, торчащее из криво сидящей треуголки, притягивало взгляд как самое яркое пятно в этом чинном и благовоспитанном собрании. Поприветствовав хозяев бала, Рудольфус сразу же отошёл к своей невесте, а Рабастан легко, словно танцуя, двигался через весь зал, кивая знакомым мужчинам и целуя руки дамам.

«Пожалуй, он бы гораздо больше подошёл в мужья Беллатрикс, чем его невыразительный братец», - подумал я, приготовившись уже ответить кивком на приветствие Рабастана.

Но его поведение удивило меня. Вместо того, чтобы просто кивнуть мне, как и остальным, Лестрейндж подошёл ко мне почти вплотную и негромко, чтобы никто больше не услышал, сказал:

- Я и не надеялся… Вернее, что же я говорю, я как раз надеялся увидеть вас здесь. Я очень рад, поверьте.

- Чему?.. - глупо переспросил я.

Мне и впрямь были непонятны причины этой радости. В школе - а Рабастан учился двумя курсами старше, - он меня не замечал, да и когда это старшекурсники обращали внимание на мелкоту?.. А после того, как он закончил Хогвартс, мы и вовсе виделись от силы пару раз на мероприятиях, подобных сегодняшнему. И ни разу не разговаривали друг с другом, если не считать коротких приветствий, обязательных по этикету.

Объяснение я мог придумать только одно - Лестрейндж попросту обознался. Да и что можно было разглядеть под глухим капюшоном и полумаской?..

На мой вопрос Рабастан не ответил. Заговорил опять негромко и весело, словно поддразнивая:

- Пожалуйста, не поймите мою просьбу превратно. Мне так хочется увидеть вас без этого капюшона и маски… Могу я просить вас выйти со мной… ну, хотя бы в галерею, где вы могли бы снять их?

В галерею, в библиотеку, в зимний сад… Мне было всё равно, куда идти. Честно говоря, я был уже уверен, что свою просьбу Лестрейндж адресует не тому человеку, но теперь мне захотелось слегка позабавиться и посмотреть на выражение его лица, когда я опущу капюшон и сниму маску.

…Оценить мимику Рабастана мне не удалось. Как только я снял маску, он меня поцеловал. Без предупреждения, жадно и горячо. Я был так изумлён, что молча хлопал ресницами, не в силах вымолвить ни слова. Лестрейндж счёл это достаточным поводом для ещё одного поцелуя, и только после этого я догадался оттолкнуть его.

- Простите, Люциус, - без особого раскаяния сказал он, вытирая губы. Глаза его смеялись. - Честное слово, я не смог удержаться…

Я молчал. Наверное, мне следовало оскорбиться… Ударить его? Вызвать на поединок?..

Но я совсем не был уверен, что его поступок был призван оскорбить меня. Скорее, наоборот - его губы утверждали нечто совсем противоположное. И что-то подобное, дикое и пьянящее, они пробуждали и во мне.

Наконец мне удалось попробовать заговорить:

- Мне казалось, вы приняли меня за кого-то другого.

- Ну, что вы, Люциус. С кем же вас можно спутать?.. - искренне удивился он.

- Но как вы меня узнали?

Рабастан недоумённо пожал плечами:

- У вас очень красивые руки. И глаза… необыкновенные. А ещё, - он опять близко-близко придвинулся к моему лицу, - вы знаете, что у монахов не бывает такой горделивой осанки?.. Они обычно сутулятся, а гордость им просто запрещена уставом…

- А уж целоваться запрещено тем более, - напомнил я.

- Вот именно, - согласился Рабастан.

И снова меня поцеловал.

* * *

- Я думаю, тебе не следует водить дружбу с Лестрейнджами, - веско сообщил мне отец после бала. - Насколько мне известно, их знакомства нельзя назвать благонадёжными. Зачем Рабастан отирался вокруг тебя весь вечер?

Я рассеянно пожал плечами, напуская на себя сонный вид - ночь стремительно близилась к рассвету:

- Я и сам не понял. Ничего важного он не говорил. Так, обычная болтовня. Приглашал на охоту, но мне же нужно возвращаться в школу…

Отец некоторое время недоверчиво смотрел на меня, но потом коротко велел:

- Ладно. Ложись спать.

- Спокойной ночи, - кивнул я и отправился в свою комнату.

…Неблагонадёжные?.. Я примерил это слово поочерёдно к кошачьим глазам Рабастана (отчего-то они казались мне жёлтыми, хотя я специально убедился, что глаза у него тёмные, почти чёрные), к его настойчивым губам и длинным пальцам, успевшим забраться под подол моей рясы и погладить меня по бедру прежде, чем я вытащил оттуда его руку.

Ну, пусть будут неблагонадёжные. Но, Салазар свидетель, я больше не желал быть монахом. Смирение, целомудрие, какие там ещё были обеты?.. А, неважно! Пусть летят к дьяволу все вместе. Перед моими закрытыми глазами качалось красное перо и белозубо смеялся смуглый корсар.

…В первое же утро после возвращения в Хогвартс сова принесла мне письмо от Рабастана.

Глава первая. Рабастан.

Он опаздывал уже на семь минут. А к тому моменту, когда доберётся до недавно открывшегося кафе-мороженого на Диагон-аллее, будут и все пятнадцать. Люциус наверняка уже успеет расправиться с первой порцией малинового и будет недовольно хмуриться, сжимая тонкую ложечку в холёных пальцах…

Вспомнив его пальцы, Рабастан прерывисто вздохнул. Люциус, дьябло, Люк…

Он ещё в школе начал приглядываться к Малфою. Нет, конечно, тогда он и предположить не мог, что Люциус когда-нибудь станет его любовником - да Рабастану и в голову бы не пришло представлять в этой роли четырнадцатилетнего мальчишку, - но ему казалось, что тот был бы весьма уместен в их небольшой компании. Ну и пусть младше, зато явно умный, в хороших отношениях с преподавателями, да и за пределами школы имеет кое-какие полезные связи. Но Руди и Белла считали младшего Малфоя чересчур скучным и правильным, аккуратным и послушным мальчиком.

Рабастан довольно прозрачно намекал, что Белла просто завидует Малфою. Та злилась и топорщила колючки - видимо, он угадал. Но чего в этом зазорного? Вовсе не странно завидовать единственному сыну лорда Абраксаса, наследнику баснословного состояния Малфоев. И глупо делать вид, будто мысли об этом состоянии оставляют тебя равнодушным. Деньги есть деньги, они нужны всем.

Хотя в чём-то Рабастан был с ними согласен: действительно, Люциус очень трепетно относился к соблюдению школьных правил. А что до аккуратности, то вряд ли кому-нибудь в Хогвартсе за семь лет учёбы удалось хоть раз увидеть Люциуса с мятым воротничком или в не начищенных до блеска ботинках.

Ну так что с того?.. Рабастан за всей этой мишурой видел то, чего не видели Белла и Руди: какие опасные искры дремлют до поры в безмятежных светлых глазах Люциуса. Спокойные? Нестрашные?.. А может быть, достаточно порыва ветра, чтобы раздуть их до пожара?..

…Так оно и вышло. Хватило буквально пары поцелуев, чтобы от снежного-холодного Люциуса полыхнуло огнём. Правда, он довольно сдержанно отвечал на весьма откровенные и беззастенчивые письма, которые Рабастан присылал ему в школу. Зато в первую же их встречу в Хогсмиде Люциус, не спрашивая, протянул ему ладонь для аппарации. И уже в Лондоне, в маленькой квартирке, которую Рабастан снял заранее - и новые простыни купил специально для Люка, и шоколад, и ещё кое-что необходимое, - его драгоценный мальчик сладко выгибался под его губами и ладонями, бесстыдно раскрывался и просил о большем…

У Рабастана даже щёки заалели от этих воспоминаний.

Беллатрикс и Руди, конечно, незачем было знать об этом.

Вот уже почти месяц прошёл, как Люциус закончил школу и вернулся в Малфой-мэнор, а они ещё толком и не виделись. Как ни странно, встречаться им стало сложнее. Тогда были хотя бы походы в Хогсмид. А теперь младший Малфой усиленно изучал управление финансами под руководством отца, и лорд Абраксас тщательно следил за тем, чтобы у сына оставалось не слишком много свободного времени.

Но сегодня Люциус прислал сову с сообщением, что у него будет полтора часа, чтобы встретиться с Рабастаном в кафе. А он так ужасно опаздывает…

Сначала он увидел Малфоя ещё с улицы, через большое оконное стекло, и облегчённо выдохнул: ждёт, не ушёл… А, подходя к столику, виновато склонил голову:

- Прости, мой дорогой. Ты сердишься?

Люциус выдержал значительную паузу и отозвался:

- Я думал, ты уже не придёшь.

- Ну, что ты говоришь, Люк. Я, конечно, негодяй и безответственный тип, но не сумасшедший же, чтобы отказываться от встречи с тобой, - Рабастан уселся напротив Люциуса и улыбнулся ему.

Он не ошибся, перед Малфоем уже стояла пустая вазочка из-под мороженого.

- Хочешь ещё? - спросил он, кивая на вазочку.

- Нет, - гордо отказался Люциус. - Кофе.

Пока Люциус пил кофе, Рабастан украдкой разглядывал его. Уже словно и не тот мальчик, каким был считанные месяцы назад.

Едва сняв безликую школьную мантию, он перестал выглядеть наивным юношей. Ещё бы. Малфою не положено…

Мода не имела никакого отношения к гардеробу Люциуса. Впрочем, может быть, и имела - только это была мода не этого века. Подобное носили лет эдак сто тому назад. А возможно, что и раньше. Широкий плащ непривычного покроя. Тонкое кружево отложного воротника и широких манжет. Чёрный бархатный бант, перехвативший волосы чуть ниже затылка. Рабастан даже не мог сказать, идёт ли это всё Люциусу. В конце концов, он знал, что не слишком хорошо разбирается в одежде. Зато он точно знал, что быть ни на кого не похожим и не считаться ни с чьим мнением - это идеально совпадает с образом Малфоя. И значит, так и должно быть.

- Как твои дела? - поинтересовался Рабастан, когда Люциус отставил пустую чашку.

Тот обиженно поморщился:

- Дела?.. Ты хочешь говорить о делах?

Рабастан чуть нагнулся над столиком и хищно прошептал:

- Я вообще предпочёл бы не разговаривать. Будь у нас чуть больше времени…

…Да, это было бы лучше. Плащ - в один угол, бант - в другой, а самого Люка, с рассыпавшимися по плечам волосами и с раскрасневшимся от поцелуев лицом - спиной на прохладные простыни. И неторопливо, прикусывая губу до крови от нетерпения и всё-таки не спеша, входить в него. Брать. Подчинять. Присваивать…

Как будто это возможно - сделать Малфоя своим.

- …Но сегодня не получится, - завершил свою мысль Рабастан. - Ну так что с твоими делами?

Люциус чуть расслабился. Ну, конечно, по-прежнему необходимый и вожделенный - вон как у Лестрейнджа глаза затуманиваются. Можно не переживать, что его успели забыть или заменить кем-то.

- Да ничего. Скука… Отец хочет, чтобы я научился от начала и до конца вести дела, вместе со счетами, с отчётами управляющего поместьем и поверенных. Не представляю, сколько пройдёт времени прежде, чем я начну разбираться в этом. А как у тебя?

Рабастан ждал этого вопроса. Ему было, что сказать Люциусу.

- Знаешь, с тобой очень хочет познакомиться один человек. Ты наверняка слышал его имя, хотя сейчас его не принято называть…

Малфой нахмурился.

- Ты говоришь об… организации?

Рабастан торопливо оглянулся и взмахнул палочкой, устанавливая заглушающее заклятие.

- Здесь не стоит говорить так громко. Что ты знаешь об организации?

- Это террор, - отчеканил Люциус, непроизвольно выпрямляя спину. - Ты можешь говорить мне что угодно, но ты и сам знаешь, что это так. Убийство магглов - это всё равно убийство. Это преступление.

- Да, - кивнул Рабастан. - Да, мой дорогой. Ты прав. Это террористическая организация. И Тёмному Лорду действительно приходится иногда убивать магглов…

- И ты так спокойно об этом говоришь? И ещё это дурацкое прозвище…

- Можешь называть его Лордом Волдемортом, - усмехнулся Рабастан.

- Я никак не хочу его называть! И никакой он не лорд, что за ерунда. Он даже не чистокровный.

- Люк, ты говоришь глупости…

- Это ты делаешь глупости! Его имя - Том Риддл, ты знаешь? Ты слышал когда-нибудь о чистокровной семье Риддлов?.. Так не бывает, чтобы ниоткуда вдруг появился чистокровный волшебник, да ещё величающий себя Лордом!

Люциус злился. И, если начистоту, Рабастан признавал за ним это право. Вот уж ему-то от рождения предназначено стать настоящим лордом.

- Бывают разные обстоятельства. Если бы ты только с ним поговорил, ты бы изменил своё мнение, - убеждённо сказал Лестрейндж.

- Я не хочу иметь дело с фанатиками, - буркнул Люциус.

- Тогда тебе придётся иметь дело с магглами, - неожиданно жёстко сказал Рабастан. - Если недостаточно того, что шесть лет Британией правил грязнокровка…

- Ну, шесть - не тридцать восемь, - хмыкнул Люциус, но Рабастан шутку не принял.

- А тебе хотелось бы?.. А могло бы быть и больше! Ты же знаешь, что на прошлых выборах Диггори выиграл с минимальным перевесом? Четыре голоса! Четыре, всего-то. Это же… почти случайность! Люк, ты же умница, как ты можешь этого не понимать?

Люциус попытался что-то ответить, но Рабастан перебил его.

- Да, пусть это террор. Но это - борьба! Ну, ты вспомни хоть древнюю историю, ведь такое уже было! Когда смешение магической и маггловской крови перестаёт считаться чем-то противоестественным, в обществе наступает упадок и цивилизации приходит конец.

- В современных учебниках такого не пишут.

- Ну да, разумеется, - фыркнул Рабастан. - Ты ещё вспомни, что в современных учебниках пишут про обряды человеческих жертвоприношений…

- Ну, мало ли какую чушь можно придумать, - примирительно сказал Люциус.

- Дьябло, Люк!.. Да если древняя история тебя не убеждает, оглянись ты хоть вокруг! Когда пять лет назад Молли Прюэтт замуж за предателя крови выскочила, Беллатрикс над ней хохотала, как ненормальная! А сейчас ей уже не до смеха. Догадываешься, почему?..

Сложно было бы не догадаться. Через неделю после свадьбы Беллатрикс Блэк и Родольфуса Лестрейнджа (громкое празднество, весь цвет магической Британии в числе приглашённых, фейерверки в саду и передовица в «Пророке»; жаль только, так и не удалось утащить Люциуса в какой-нибудь укромный уголок, пришлось ограничиться быстрым пожатием пальцев) Андромеда Блэк сбежала из родительского дома и вышла замуж за магглорождённого волшебника по имени Тед Тонкс.

- А ведь к ней Селвин сватался. И мистер Блэк дал ему согласие, Беллатрикс говорила, - добавил Рабастан. - Ты представляешь, какая партия?.. И вместо этого… А если правительство не изменит свою позицию по этому вопросу, через двадцать лет чистокровных вообще практически не останется.

- Ты преувеличиваешь, - возразил Люциус, но не слишком эмоционально.

- Разве?.. А ты позволишь своему сыну жениться на грязнокровке?

Люциус брезгливо наморщил нос. Рабастан улыбнулся, слегка коснувшись его руки.

- Вот видишь… Ты же сам понимаешь, что ситуация требует срочного вмешательства. Но кто ещё вмешается, кроме нас? Грязнокровкам и полукровкам это ни к чему, их вполне устраивает текущее положение дел. Так что, кроме нас, нет никого… Кстати, ты слышал про Дика Аллена?

- Он учился курсом старше. А что с ним случилось?

- Нарушение Статута секретности. Применение магии на глазах у магглов, - голос Рабастана опять затвердел. - Его судили, разумеется. Сломали палочку и запретили пользоваться магией.

Люциус не смог сдержать изумлённого возгласа:

- Как?.. За такую ерунду?..

- Ну, магглов было слишком много, Министерству не удалось даже отследить всех очевидцев, не говоря уж о том, чтобы изменить им память. Но зато можно с уверенностью утверждать, что с родом Алленов на этом покончено. Дик - единственный ребёнок в семье, мистер Аллен умер два года назад, и я не думаю, что в Британии отыщется хоть одна чистокровная ведьма, которая решится взять в мужья всё равно что сквиба.

- Деньги творят чудеса… - задумчиво сказал Люциус.

- Откуда у Алленов деньги?.. Родовая спесь - всё, что у них было. А теперь одним чистокровным родом будет меньше. Это - политика Министерства, Люк. Ты взаправду считаешь, что это менее страшно, чем убийства магглов?

Люциус вздохнул, не отвечая.

- Тёмный Лорд считает, что ты мог бы принести много пользы организации. А это многого стоит…

- Басти, перестань говорить так, будто влюблён в него!..

Рабастан не любил этого обращения - так его звали только в детстве, но Люциус упорно продолжал называть его этим уменьшительным именем.

- Почему бы и нет? - предположил он, наблюдая за реакцией Люциуса. - Это должно быть интересно - мужчина, который намного старше… Наверное, такому приятно подчиняться.

- Ты же не любишь быть снизу! Или это только со мной?..

- Тебе не стоит переживать, я ни с кем, кроме тебя, не пробовал снизу, - торжественно поклялся Рабастан. - Это всего лишь мысли вслух.

- Мне не нравятся твои мысли, - мрачно сообщил Люциус. - И твой Тёмный Лорд мне тоже не нравится. Но я согласен встретиться с ним, чтобы только посмотреть, во что ты вляпался… Я напишу тебе, когда у меня появится время. А сейчас мне пора. Мы и так слишком публичное место выбрали для подобных разговоров, а заглушающие в кафе - это неприлично, ты в курсе?..

В знак извинения за неблаговидное поведение и скромный заказ, Люциус оставил на столике рядом с чашкой пять галлеонов.

…Должно быть, финансовое благополучие Малфоев стоит не на последнем месте для Тёмного Лорда, решил Рабастан, покидая кафе вслед за любовником.

Глава вторая. Люциус.

Но со свободным временем у меня стало совсем туго.

У отца опять обострилась боль в плече. Эта болезнь мучила его, сколько я себя помню. Приступы случались три-четыре раза в год, и он довольно быстро справлялся с ними при помощи определённого зелья, в состав которого входила драконья кровь.

Однако пару месяцев назад Комитет по защите редких существ сумел настоять на том, чтобы драконья кровь была внесена в список ингредиентов, запрещённых к использованию и продаже. Отец до сей поры не интересовался подобными новостями, а потому узнал об этом лишь тогда, когда я был отправлен в лавку за нужным зельем - и получил отказ.

Следующая неделя была непростой. Для отца - само собой, но и мне хватило впечатлений. Характер у лорда Абраксаса и без того был тяжёлым, а постоянная боль не добавляла ему приятности. Он старался не злоупотреблять обезболивающим, почти не двигал рукой, а на лбу его и у рта залегли глубокие складки.

Сначала он велел купить ему самопишущее перо для ведения переписки, но, подумав, отказался от этой идеи. Вместо этого мне было предложено исполнять при отце функции секретаря.

- Раз уж ты всё равно учишься вести дела, - добавил он, и его лицо, привычно застывшее в непроницаемом выражении, немного смягчилось.

Впрочем, его благодушия хватило ненадолго, только до очередного наплыва боли. Потом мне досталось и за сгорбленную спину, и за чересчур вычурный почерк, из-за которого я недостаточно быстро успевал писать под диктовку отца, и за брызги чернил на манжете, - всего и не упомню. Хорошо, что я ещё не успел отвыкнуть от школьных заданий и утратить навык быстрого письма.

Бумажными делами мы занимались до обеда. За столом отец довольно ловко управлялся одной лишь левой рукой. Видимо, не всегда у него была возможность блокировать приступы при помощи зелья, было время и научиться…

Я старался не поднимать взгляд на него. Вряд ли такое неприкрытое сочувствие - это то, что хочется прочитать в глазах сына моему сильному и гордому отцу. Даже помимо боли, ему, должно быть, весьма неприятно ощущать беспомощность, пусть и временную.

После обеда отец велел мне переодеться для выхода в Лондон.

- Мне может потребоваться твоя помощь, - коротко пояснил он. И позвал эльфа, чтобы помог ему самому сменить домашний костюм на деловой.

Перед тем, как шагнуть в камин, отец всё-таки выпил пузырёк болеутоляющего.

- Диагон-аллея, - чётко проговорил он, швыряя горсть летучего пороха под ноги.

* * *

Я думал, что мы направимся в Дрянн-аллею, но отец повернул в другую сторону. Мы прошли какими-то задворками на шумную лондонскую улицу, а потом поднялись на высокое крыльцо офиса туристической фирмы.

Фирма была маггловская, это я сразу понял. Мой вид, вероятно, показался сотрудникам офиса чересчур необычным, потому что я то и дело ловил на себе любопытствующие взгляды. На отца так не смотрели: видимо, его костюм больше соответствовал маггловской моде.

- Мне необходимо видеть мистера Штерна, - сообщил отец девушке, подошедшей к нам.

В руках у девушки была папка, а одета она была в светло-зелёный костюм с такой короткой юбкой, что не скрывала даже колени. Я слышал, что у магглов это не считается чем-то неприличным, но всё-таки очень старался не смотреть на неё.

Мистер Штерн принял нас в своём кабинете. Вероятно, он был владельцем компании. Или управляющим. Это был невысокий и очень подвижный человек, смуглый и почти совсем лысый.

Я плохо себе представлял, для чего отцу понадобился этот человек, но мне он не особо понравился.

Завидев нас на пороге, он вскочил из кресла и слащаво заулыбался.

- Лорд Малфой! Счастлив видеть вас! И молодой мистер Малфой! Какое приятное знакомство… Прошу, прошу, очень рад…

Отец терпеливо пережидал эту суету, не позволяя себе ни жестом, ни мимикой выразить свои чувства. Я тоже нацепил маску замороженной рыбины с прозрачными глазами.

Когда Штерн притомился скакать, а отец дважды отказался от кофе и трижды - от предложения сесть, хозяин кабинета поинтересовался целью нашего визита.

- Мистер Штерн, - отец позволил себе лёгкую улыбку. - Мне рекомендовали вас как человека, который может достать всё. Мне нужна драконья кровь.

- О, - Штерн озадаченно поморгал. - Но вы, должно быть, слышали, что с мая этого года…

- Я слышал, - перебил отец. Впрочем, довольно учтиво. - Цена будет соответствующей. Мне нужно, чтобы у вас каждый месяц была наготове пинта свежей драконьей крови. Если в течение этого месяца кровь мне не понадобится, потом вы сможете распорядиться ею по своему усмотрению. Оплата поступит в любом случае.

Лицо Штерна на пару мгновений приняло сосредоточенное выражение: он подсчитывал вероятную прибыль с двойной оплаты. Наверняка старый пройдоха найдёт, кому продать невостребованную партию, пока у неё не вышел срок годности. Хранится драконья кровь не дольше шести недель, но вряд ли во всей Британии только Абраксас Малфой нуждается в этом дефицитном ингредиенте. Надо думать, если приступы у отца не участятся, то контрабандист сможет очень неплохо подзаработать на этой сделке… А отец, как обычно, предпочитает подстраховаться: он может быть уверен, что у Штерна всегда будет запасена для него свежая драконья кровь.

* * *

Кровь Штерн обещал доставить через четыре дня, а до тех пор отцу требовалось найти ещё зельевара, который приготовит снадобье и сможет держать язык за зубами. Мой высший балл по Зельям в данном случае был бесполезен: для того, чтобы сварить отцовское лекарство, нужно было обладать куда более высоким уровнем мастерства в этой области.

На следующее утро я писал под диктовку отца письмо сэру Гектору Дэгворт-Грейнджеру с просьбой порекомендовать хорошего зельевара, а ещё через день мы с отцом сидели в продавленных креслах перед чайным столиком в тесной гостиной, и старая леди разливала чай в маленькие чашечки старинного фарфора.

- Мисс Старки, - заговорил отец после всех положенных церемоний. - Я слишком уважаю вас и ценю ваше время, чтобы тратить его на намёки и оговорки. Дело в том, что мне нужен хороший зельевар, чтобы регулярно варить одно зелье. До сих пор я приобретал его в аптеках, но теперь, из-за нелепой прихоти нашего Министерства, оно попало в список запрещённых. Я понимаю, что это довольно деликатный вопрос, но мне хотелось бы надеяться, что достойная оплата вашего труда позволит вам прикрыть глаза на некоторые… условности.

Мисс Геспер Старки, сидящая напротив нас, со вкусом хохотнула.

- Мистер Малфой, - звучным басом заговорила она, - в моём возрасте уже не пристало обманывать клиента, обещая ему регулярность. Вы и сами понимаете, сегодня я здесь, а завтра - под мраморной плитой.

- Мэм… - слегка укоризненно протянул отец. - Я сделаю вид, что не слышал этого. И Люциус тоже.

Старая ведьма подняла на меня тёмные глаза и принялась с беззастенчивым любопытством разглядывать. Я опустил ресницы, уставившись в чашку, на дне которой стыл недопитый чай.

- Красавчик, - вынесла она вердикт чуть позже. - Итак, мистер Малфой. Старой женщине, вроде меня, тоже хочется вкусно есть и пить. Вы не представляете, до чего я люблю мозельский рислинг… Если мы с вами сойдёмся в цене, то я окажу вам эту небольшую услугу.

- Вы можете назвать свою цену, - твёрдо сказал отец.

И осторожно коснулся кончиками пальцев левой руки больного плеча.

За драконьей кровью к Штерну был послан один из наших эльфов - у отца пока не было оснований доверять контрабандисту. А вот к мисс Старки, с заветной бутылью ценного ингредиента во внутреннем кармане плаща, отец отправил меня, не забыв передать для старой ведьмы подарок - две бутылки мозельского.

- И прошу тебя, Люциус, - непривычно взволнованно говорил он мне, когда я уже стоял перед камином, готовясь отправиться в гости. - Будь учтив со старой леди. Если она откажется от этого заказа, я не представляю, где мне искать другого зельевара.

В последние дни отцу почти перестало помогать болеутоляющее.

* * *

Мисс Старки была чертовски рада - да-да, именно так она и выразилась, - что мистер Малфой не забыл о её маленькой слабости. Бутылки были тут же припрятаны в буфет, я получил разрешение самостоятельно управляться с чайником, а сама ведьма не стала тратить времени зря, отправившись в лабораторию.

Через пару часов в гостиной, проведённых за разглядыванием засиженных мухами фотографий в рамках на стенах и многочисленных полочках, я всё-таки решил воспользоваться щедрым дозволением и кое-как справился с завариванием чая. Чашку чая мне удалось растянуть аж на четверть часа, а потом я опять был брошен на пожирание скуке.

Между прочим, некоторые книги, стоявшие в застеклённом книжном шкафу мисс Старки, показались мне интересными. Но я даже руки за спину заложил, чтобы удержаться от соблазна открыть шкаф. Страшно представить, что будет, если старуха застанет меня за этим занятием и выгонит, попутно отказавшись выполнять отцовский заказ.

Едва я успел подумать об этом, как за моей спиной раздался бодрый бас:

- Заскучали, молодой человек?.. Зелье вашего батюшки готово, можете забирать.

И ведьма протянула мне увесистую баночку из тёмного стекла, полную той самой мази, что отец втирал в плечо при приступах.

Я сбивчиво и многословно благодарил мисс Старки, а потом протянул ей кожаный кошелёк с галеонами. Старуха не постеснялась при мне раскрыть его и, высыпав на ладонь монеты, пересчитать.

- Всё верно, - с удовольствием сказала она. - Ну, ступайте, мистер Малфой, отец-то, поди, не дождётся никак.

Отец и впрямь встречал меня у камина. Он старался не подавать виду, как обрадовался принесённой мной банке, но лицо его словно просветлело при этом.

- Тебе помочь? - осторожно спросил я.

Он нетерпеливо мотнул головой:

- Нет. Ступай к себе.

Вот так… Я расстроенно поплёлся в свой кабинет, примыкающий к спальне. Так ко мне обращались, пожалуй, лишь в дошкольном детстве. Когда я достиг более старшего возраста, отец уже не отдавал подобных распоряжений, предоставляя мне самому решать, где именно я желаю находиться.

Вообще-то, я предполагал, что отец отдал такое приказание не нарочно, находясь в не слишком здоровом состоянии. Но всё равно было обидно, да и нарушить его распоряжение я не решался. Ушёл в комнату, написал письмо Басти. Перечитал, порвал и сжёг обрывки. Попробовал читать книгу - тоже не вышло, буквы в строчках прыгали и рассыпались в бессмысленное кружево.

Интересно, отец хоть когда-нибудь ослабит свой неусыпный надзор? Или мне теперь так и придётся спрашивать у него позволения на каждый шаг?..

Я бросил книгу в кресло и подошёл к окну.

За окном качали кронами деревья. Над ними медленно плыли облака. Меня всегда успокаивало это зрелище - парк Малфой-мэнора. Спокойный и величественный.

- Самый лучший вид на свете, - негромко сказал я вслух.

- Я рад, что ты так считаешь, - услышал я голос отца от дверей. - Прости, что я без стука, сын, но ты не закрыл дверь.

Я обернулся.

Отец стоял на пороге моей комнаты и устало улыбался. Правой ладонью упирался в дверной косяк. И под глазами больше не было тёмных теней, и даже складки на лице исчезли.

- Пора ужинать, - уведомил меня отец. - Спускайся в столовую, я буду ждать тебя внизу. И завтра занятий не будет, ты можешь отдохнуть. А послезавтра - бал в Министерстве, ты не забыл?

Если честно, забыл. Впрочем, не такое это событие, чтобы к нему заранее готовиться. Надо только решить, что именно я надену, и велеть эльфам подготовить всё необходимое.

Перед ужином я успел отправить Басти короткое письмо, в котором сообщал, что завтра могу встретиться с ним. И даже, если он того желает, познакомиться с мистером Риддлом.

Глава третья. Рабастан.

Эта идея перестала казаться Рабастану удачной почти сразу же, как только Малфой переступил порог старого особняка. Люциус выглядел здесь откровенно чужим. А само поместье Алленов, давно не знавшее ремонта, словно уменьшилось в размерах и приняло вид откровенно жалкий - ветхий и заброшенный.

Но появление Тёмного Лорда было, как всегда, эффектным. Рабастан ощущал его заранее, за несколько мгновений до того, как он входил в комнату. Воздух словно становился более плотным, тугим и звенящим.

Тёмный Лорд появился на пороге бесшумно. И только, убедившись, что взгляды обоих визитёров направлены на него, прошёл в гостиную.

- Рад вас видеть, - густым и тёплым голосом произнёс он. - Рабастан… Люциус Малфой, если не ошибаюсь?

Рабастан торопливо наклонил голову.

Люциус, помедлив, кивнул:

- Мистер Риддл.

Он постарался выделить голосом каждое слово, и Тёмному Лорду не составило труда расшифровать столь прозрачный намёк.

- Мистер Малфой. Простите. Я не хотел быть фамильярным. Прошу вас, располагайтесь.

Люциус снова кивнул, на этот раз молча. Извинения были приняты.

Тёмный Лорд опустился в одно из кресел, стоявших в гостиной, жестом пригласил Люциуса занять другое, напротив. Рабастану оставалось только устроиться на диване, в стороне от них обоих.

- Мне рекомендовали вас как человека умного, благородного, хорошо образованного и весьма влиятельного, - неторопливо проговорил Лорд, устремив на Малфоя внимательный взгляд.

Тот усмехнулся:

- Вам нужны мои связи?

Но если Люциус пытался смутить собеседника этим вопросом, то ему это явно не удалось. Тёмный Лорд улыбнулся ему снисходительно, как неразумному ребёнку.

- Да, разумеется. Мне нужны ваши связи. Мне нужны ваши знания и умения. Мне нужно всё, что только вы пожелаете дать. Я полагаю, мистер Малфой, вы знаете, чем занимаются Рыцари Вальпургии?

- Да, я знаю, - Люциус отвёл глаза.

Но Лорд был настойчив:

- И что вы думаете об этом?

Рабастан боялся, что Люциус опять начнёт яростные обличения тех методов борьбы, которые использует организация, но он ограничился уклончивым ответом:

- Я не интересуюсь политикой.

- Однако политика интересуется вами, мистер Малфой… Ну, что ж. Давайте начнём с ваших интересов. Это будет вернее. Что же интересует вас?

- В первую очередь, благополучие моего рода.

- Это… серьёзно, - уважительно согласился Тёмный Лорд. - Это весьма ответственный подход. Но скажите, неужели вам кажется, что текущая политика Министерства способствует этому? Известно ли вам, мистер Малфой, что уже сейчас существует негласная квота - не менее четверти членов Визенгамота должны быть магглорождёнными?..

Люциус удивлённо поднял бровь, но не ответил.

- Да, разумеется, относительно чистокровных магов подобных распоряжений нет.

- Но этого никогда и не требовалось. Чистокровные маги всегда составляли в Визенгамоте большинство, - пожал плечами Малфой.

- Верно. Всегда. Но не теперь. А ведь Хогвартс и Сент-Мунго до сих пор содержатся на пожертвования потомков благородных фамилий. Вам не кажется, что это нарушение соглашения, заключённого ещё в давние времена? Общество охотно берёт у чистокровных семей средства на свои нужды, но отказывается предоставлять взамен привилегии, которыми всегда пользовались эти семейства. Времена меняются, мистер Малфой, - вкрадчиво сказал Лорд. - И пока у нас ещё есть возможность это остановить… Может быть, вам нет дела до грязнокровок. Но было бы не слишком благоразумным полагать, что и им нет дела до вас. Сейчас они отнимают у вас должности и звания. А что, если завтра они захотят отнять ваш дом?

Рабастан заметил, как Люциус поморщился: в Хогвартсе слово «грязнокровка» было под запретом. Он и в прошлый раз, во время их разговора в кафе, каждый раз вздрагивал, стоило Рабастану упомянуть это слово.

- Это невозможно, - холодно ответил он.

- Вы уверены?

- Я уверен. Странно, что вы об этом не знаете. В Малфой-мэноре непременно должен жить тот, в ком течёт кровь Малфоев. Иначе поместье рухнет.

Тёмный Лорд криво усмехнулся:

- Весьма предусмотрительно со стороны ваших предков… Соглашусь, это был неудачный пример. Но это не отменяет всего остального.

- Мистер Риддл, - очень твёрдо сказал Люциус, глядя прямо в глаза собеседнику. - Я согласен с вашей оценкой ситуации. С наблюдениями и выводами. Да, действительно, положение становится весьма серьёзным и чистокровным магам необходимо принимать какие-нибудь совместные действия для решения этого вопроса. Но согласиться с вашими методами я не могу.

- Вы - принципиальный противник насилия? - серьёзно уточнил Лорд.

- Нет. Скорее, нет… Не принципиальный. Но сам я не испытываю желания заниматься этим.

- Разумеется. Всем должны заниматься профессионалы. И эти профессионалы у меня есть, могу вас заверить. Для вас у меня найдётся другое предложение.

Люциус молчал. Тёмный Лорд с доброжелательной улыбкой смотрел на него.

Спустя пару минут молчание стало затянувшимся, а улыбка значительно потускнела.

Все с облегчением отвлеклись на внезапно открывшуюся дверь.

- Мой Лорд, у нас гости. О, простите… - темноволосый юноша, возникший на пороге, виновато потупился. - Я не хотел мешать вам.

- Дик Аллен?.. - недоверчиво воззрился на него Люциус. И на волшебную палочку в его руке. - Я слышал, тебе запретили пользоваться магией…

- Хочешь уведомить Министерство? - неожиданно ощерился тот.

Но Лорд движением руки велел ему успокоиться.

- Дик, у тебя нет причин для беспокойства. Я уверен: всё, что мистер Малфой увидел в этом доме, останется известным только ему. Я даже не вижу необходимости в Непреложном Обете…

Люциус нервно дёрнул подбородком. Рабастан не сомневался, что от Обета Малфой в любом случае откажется.

- Мистер Малфой. Я полагаю, мы с вами ещё продолжим разговор, - Тёмный Лорд поднялся из кресла, и Малфою с Лестрейнджем пришлось сделать то же самое. - Когда вы примете решение, вам достаточно будет только сообщить мне об этом.

- Непременно, - отозвался Люциус. - Рад был знакомству.

- Всего доброго. Рабастан, до встречи…

В дверях гостиной они едва не столкнулись с Беллатрикс и Родольфусом. Приветствие вышло скомканным и неловким.

* * *

- Он угрожал мне, слышишь, Лестрейндж?! Он думает, что сможет заставить меня…

- Люк, успокойся, - Рабастан взял его за плечи и слегка встряхнул. - Что за ерунда? Ничего подобного он не говорил. И вообще, какого дьявола ты притащил меня сюда?

Люциус недоумённо огляделся. Видимо, от порога дома Алленов он аппарировал машинально, не думая. В результате они оказались перед оградой парка Малфой-мэнора.

- А что, хорошее место, - усмехнулся Люциус, слегка оттаивая.

Взял Рабастана за руку и провёл за ограду - чужак мог пройти сквозь защиту только таким образом.

Парк и впрямь был хорош. Просторный, тенистый. Здесь было, где заблудиться неосторожному гостю. Люциус утянул любовника на боковую дорожку, где за стеной густого кустарника обнаружилась весьма удобная широкая скамейка. Малфой толкнул на неё Рабастана, а потом уселся сверху, к нему на колени. Первый поцелуй - осторожный, как снятие пробы. А все остальные - безрассудные и хмельные.

- А твой отец?.. - только и успел спросить Рабастан, когда Люциус ненадолго оторвался от его губ.

- Вернётся к ужину… Успеем.

Глава четвёртая. Лорд Малфой.

Ланкастер в третий раз за последние пару минут потёр согнутым пальцем верхнюю губу. Для человека, знающего его последние тридцать с лишним лет, это могло означать только одно: он нервничает. Абраксас внимательно наблюдал за ним из-под опущенных ресниц. Скорее всего, Орион на прошлом ходу сбросил ту карту, которая ему теперь необходима, так что стоит ему выбрать момент, когда партнёры отвернутся, и…

Вот оно. Вторая слева. Кажется, именно над этой картой почти незаметно брызнула золотая искорка, придавая ей вид другой карты. Теперь нужно уследить за тем, какое место она займёт на столе…

Фулл-хаус. Неплохо, неплохо… У сэра Фергюса две пары, а у самого лорда Малфоя - тройка. Однако…

- Орион, приятель, - дружески улыбнулся ему Абраксас. - Извини, но мне не слишком нравится твоя десятка пик. Ты позволишь, я проверю?..

И, не дожидаясь ответа, он коснулся кончиком своей палочки злополучной десятки, приказав:

- Finite.

Как и следовало ожидать, он не ошибся. Карта приобрела свой первоначальный вид - червонная шестёрка.

Орион Ланкастер разочарованно пожал плечами. С лордом Малфоем этот номер не проходил почти никогда.

* * *

Правила игры в магический покер отличались от обычного, маггловского, только одним - шулерство здесь не считалось чем-то недостойным. Разумеется, в магическом его понимании. Но среди чопорных высокородных магов, любивших скоротать вечер в карточном клубе «Грим», вряд ли мог найтись желающий прятать карты за манжетой.

Зато здесь весьма приветствовались навыки невербальной и беспалочковой магии. Если маг настолько профессионален, что способен голыми руками заставить карты подчиняться своим желаниям, то совершенно неважно, насколько он удачлив… Само собой, волшебство при этом должно оставаться незамеченным. Разоблачение было безоговорочным проигрышем.

Перед тем, как сесть за стол, кольца, перстни браслеты и прочие украшения с рук полагалось снимать. Исключение составляло только кольцо Главы Рода, которое и теперь украшало палец Абраксаса. Во-первых, снимать такие кольца без особой на то нужды крайне не приветствовалось. А во-вторых - ну, где вы видели такого мага, который рискнёт наложить на мощный родовой артефакт дополнительное заклятие?.. Такие идиоты и до семнадцатилетия-то обычно не доживают, а вход в «Грим» был открыт только совершеннолетним волшебникам, получившим не менее двух рекомендаций от членов клуба.

Лорд Малфой играл в магический покер вот уже четверть века, почти каждую неделю, пропустив за всё это время не более дюжины суббот. (В том числе, последнюю - из-за боли в плече.) Так что ему не составляло труда отследить не слишком изящные манипуляции школьного приятеля.

Абраксас достал из кармана золотую луковицу, принадлежавшую ещё его прадеду, и отщёлкнул крышку.

- Без четверти пять, - отметил он вслух, ни к кому особо не обращаясь.

- Играем, как обычно, до семи? - уточнил Фергюс Финн, разминая узловатые пальцы так, что они хрустели всеми суставами.

Абраксас мысленно поморщился и кивнул, сохраняя при этом невозмутимое лицо.

Сэр Фергюс был ровесником его отца. И его давним карточным партнёром. Было в этом что-то необъяснимо правильное - получить в наследство, помимо поместья, титула, состояния и всего прочего, ещё и партнёра по карточному столу. Фергюс Финн был приятным собеседником, отличался живостью ума, прекрасной памятью, деликатностью характера и кучей других достоинств. Жаль только, подагра прилагалась в комплекте.

«Неужели он до сих пор не слышал о новинках современного зельеварения?.. - хмуро подумал Абраксас. - Впрочем, старики часто отвергают всё новое. Упаси меня Мерлин к старости стать таким же и лечиться давно устаревшими, практически бесполезными, зато проверенными микстурами».

Однако мысль о лекарствах навела его на другое воспоминание - о мисс Геспер Старки. Она-то была старше сэра Фергюса не менее, чем на двадцать лет, однако производила куда более жизнерадостное впечатление. В свои девяносто с лишним Мастер Зелий находила силы для того, чтобы получать удовольствие от каждого дня. Мозельское ей в том подмогой…

Тем временем раздали карты.

Однако взять их в руки игроки не успели - с негромким хлопком рядом со стулом сэра Фергюса появился небольшой эльф в парадной наволочке.

- Сэр, - пискляво, но торжественно сообщил он. - Хозяйка велела немедленно сообщить вам, что у вас родился внук!.. Финн-младший.

Лицо старого аристократа расцвело недоверчивой улыбкой.

- Прошу меня простить, господа… - неловко сказал он Абраксасу и Ориону.

Малфой и Ланкастер поспешили поздравить новоявленного деда, после чего сэр Фергюс взял эльфа за руку и приказал ему возвращаться домой.

Продолжать игру вдвоём бывшие одноклассники не стали, предпочтя отложить на неделю. Абраксас раскланялся с Ланкастером и воспользовался каминной сетью, чтобы попасть домой.

В каминном зале Мэнора расторопный эльф принял у хозяина трость и шляпу и спросил, когда подавать ужин.

Обычно ужин в Малфой-мэноре начинался в восемь, но сегодня Абраксас не успел пообедать перед тем, как отправиться в «Грим». Так что перспектива поужинать пораньше определённо заслуживала рассмотрения.

- Люциус дома? - спросил он, не особо надеясь на положительный ответ. Он же сам позволил сыну сегодня развлекаться…

- Мастер Люциус в парке. У него гость…

Услышав имя гостя, Абраксас нахмурился. Он уже говорил мальчишке, что не одобряет этой дружбы. Если Лестрейнджи сами не понимают, куда их могут завести подобные игры, это их проблемы. Но Люциуса они за собой не потащат, и он найдёт способ доходчиво объяснить это сыну.

Выяснив у эльфа, в какой именно части парка находятся мастер Люциус и его гость, Абраксас отправился к воротам.

* * *

Двое на скамейке явно считали, что август в этом году выдался непозволительно жаркий. Во всяком случае, рубашки они оба уже расстегнули, а чёрный бант из причёски Люциуса как-то удивительно непристойно валялся на дорожке из гравия.

Абраксас, оцепенев, смотрел, как его сын запрокидывает голову, подставляя открытую шею губам Рабастана, и счастливо жмурится. Ладони его визави при этом откровенно блуждали по бёдрам Люциуса, не встречая сопротивления.

- Лю… Люциус! - нервно воскликнул он.

Но этот возглас остался неуслышанным.

Лорд Малфой взял себя в руки. Неторопливо откашлялся.

- Люциус, - ещё раз позвал он звучным, хорошо поставленным голосом.

На этот раз эффект был потрясающим. Люциус замер на миг, а потом торопливо скатился с колен Лестрейнджа, запахнул рубашку и встал перед отцом, намертво упёршись взглядом в носки своих ботинок.

Абраксас кивнул в ответ на приветствие неспешно поднявшегося со скамейки Рабастана и опять обратился к сыну:

- Люциус, попрощайся, пожалуйста, со своим гостем. Мне необходимо с тобой кое-что обсудить.

Прощание было быстрым, но нежным. Вероятно, после того, что лорд Малфой успел увидеть, Люциус уже не боялся смутить отца зрелищем невинного поцелуя в щёку.

Потом Абраксас проводил Лестрейнджа за ограду и негромко посоветовал ему держаться подальше от Люциуса. В ответ Рабастан почтительно склонил голову, но выражение его глаз заставляло Абраксаса сильно сомневаться в том, что его пожелание было услышано.

Обратно к скамейке он возвращался медленно, по пути обдумывая, что сказать непокорному сыну.

Люциус ждал его на том же месте. Глаз не поднимал, нервные пальцы стискивал в кулаки. Да-да, картина полного раскаяния и признания своей вины. Но ты же и сам знаешь, что это не поможет, Люци…

Он тяжело вздохнул.

- Сын. Мне казалось, я достаточно чётко и внятно выразился, что не одобряю твоей дружбы с мистером Лестрейнджем.

- Да, отец, - отозвался Люциус.

- Но ты предпочёл игнорировать моё мнение.

- Я… я виноват.

- И ты будешь наказан, - подтвердил Абраксас. - Что же до характера, который носит эта дружба… Люциус, у тебя есть долг перед Родом.

- Да. Я знаю.

- Думаю, тебе пора подумать о женитьбе. Ты предпочтёшь сам выбрать себе невесту или доверишь это мне?

Люциус равнодушно пожал плечами:

- Нарцисса Блэк.

- Хм… - лорд Малфой задумчиво склонил голову набок. - Неплохой выбор. Весьма разумный… Я напишу Сигнусу. Думаю, возражений не будет.

…Особенно - учитывая замужество второй из его дочерей. Надо полагать, Сигнус Блэк будет счастлив отдать младшую за чистокровного богатого юношу из древнего рода.

- Но подробнее мы это обсудим на завтрашнем балу, - вернулся он из своих мыслей.

Люциус наконец-то осмелился поднять глаза на отца.

Но Абраксас отрицательно покачал головой в ответ на отчаянную надежду в его взгляде:

- Я обещал тебе наказание. Будь любезен, срежь для себя розги. Полагаю, четырёх будет вполне достаточно. И я жду тебя в своём кабинете.

Люциус, не выдержав, срывается в скомканные, горячие просьбы, глотая слова и торопливые обещания…

Это неприятно. Абраксасу очень хотелось бы не видеть этого, и уж тем более - не участвовать в наказании сына. Но выбора у него нет.

- Люци, - терпеливо говорит он. - Это не обсуждается. Не заставляй меня разочаровываться в тебе.

…Ещё больше, мысленно договаривает за него Люциус - это видно по тому, как он дёргает подбородком, выпрямляя спину.

- Да, отец, - отчётливо говорит он. - Да, я всё понял.

Дай-то Мерлин…

Глава пятая. Люциус.

Спустя час я лежал в своей постели, глотая слёзы.

Лежал, разумеется, на животе, с мокрым полотенцем на пылающей заднице. Все зелья и чары, способные уменьшить боль, были мне запрещены - а чем заканчиваются нарушения отцовских запретов, я только что имел возможность убедиться. Так что из всех доступных средств хоть чуточку облегчить своё положение, мне оставался только холодный компресс, и домовик уже в третий раз сменил быстро нагревающееся полотенце.

Я ненавижу боль. И совершенно не умею её терпеть. Вероятно, потому отец и пользуется до сих пор этим способом воспитания. Да, я знаю: традиционный метод; наверняка он и сам когда-то получал от моего деда прутом по тому же месту… Вот только мне давно уже не десять лет.

Да и традиция, прямо сказать, более, чем странная. Как честь и достоинство чистокровного мага могут быть связаны с болью и унижением?.. Чёрт побери, да я сам готов был накладывать на себя Silencio, лишь бы во время наказания вести себя пристойно, а не верещать под розгой, как щенок, которому прищемили хвост.

А как я просил, почти умолял отца не делать этого, как обещал прекратить свои встречи с Басти… Мне хотелось закрыть лицо ладонями, чтобы спрятаться от жаркого стыда. Забыть это, засунуть в самый дальний уголок памяти… А лучше - слить в думосбор, закупорить в пузырёк и закопать в парке.

Я уже сто раз поклялся себе, что никогда не стану наказывать своего сына подобным образом. И плевал я на ваши затхлые традиции…

- Тио!.. - рявкнул я раздражённо. - Намочи уже эту тряпку! Или ты ждёшь, пока я тебе уши отрежу?!

Мой собственный эльф, которого отец отдал мне в услужение, едва я научился говорить, торопливо сменил полотенце на моих ягодицах и робко осведомился, не желает ли хозяин ещё чего-нибудь.

Я прикусил губу. Чего мне желать? Заживляющей мази, зелье Сна-без-сновидений, бутылку Огденского?.. Я не сомневался, домовик принесёт мне всё, что я попрошу. И наличие такой возможности, наряду с запретом на её использование, злило меня ещё больше.

- Ничего. Убирайся…

Тио послушно исчез, чтобы неустанно караулить дальнейшие приказания и явиться по первому же моему зову.

* * *

В виде особой милости мне разрешено было не спускаться в столовую, а завтракать и обедать в своих комнатах. Тио приволок мне поднос с едой и водрузил на письменный стол в моём кабинете. Я без аппетита поковырялся в тарелках - стоя, конечно. А вот кувшин с холодным лимонадом опустел быстро. Только увидев его, я внезапно осознал, что ужасно хочу пить.

После обеда отец поднялся ко мне, сухо осведомился о моём самочувствии. Я ответил, что в порядке, - надеюсь, мне удалось сделать это тоже достаточно безэмоционально.

- Бал начинается в шесть. К этому времени, пожалуйста, потрудись выглядеть достойно, - отец прошёлся по мне критическим взглядом, от волос, которые я сегодня так и не удосужился привести в порядок, до ботинок. - Тем более, что мистер Блэк написал мне, что согласен на ваш брак с Нарциссой.

- Я постараюсь, - отозвался я. И не удержался от скептического добавления, - Если получится…

Он не ответил. Но в половине шестого отцовский эльф Добби принёс мне баночку густой мази с лёгким запахом лилий. Не заживляющее, так - временный обезболивающий эффект. Всё-таки, на балу положено танцевать.

* * *

Нарцисса немного смутилась, опустила ресницы и сказала «да». Тогда я поцеловал её тонкие пальчики и пригласил её на вальс.

И кто сказал, что шёлк - неподходящий материал для мантии?.. Пусть тепла от него никакого, но в такую жару это и ни к чему. Зато как нежно, как восхитительно гладко он скользит по коже, охлаждая разгорячённое тело.

Ладони Нарциссы тоже то и дело соскальзывали с моих плеч, но она только смеялась, возвращая тонкую кисть на место. На её уже почти законное место…

Она казалась мне невероятно милой. Почему-то прежде я думал, что сама Нарцисса должна быть такой же холодной, как её правильная сияющая красота. Но она оказалась лёгкой, ясной и улыбчивой. Непонятно лишь, за что мне так повезло с невестой…

Правда, официально Нарцисса Блэк пока не являлась моей невестой. Но мой отец и мистер Сигнус Блэк договорились, что о помолвке будет объявлено на следующей неделе.

Нарцисса чуть склонила голову, щекоча мою щёку светлой паутинкой волос:

- Может быть, присядем?.. Я уже немного устала, Люциус, вы меня совсем закружили…

Немудрено. Мыс самого начала бала не пропустили ещё ни одного танца. Мазь действительно помогала. (А ещё Нарцисса, слегка раздув точёные ноздри, сообщила, что от меня пахнет лилиями.)

- Как прикажете, моя леди, - я проводил её к ближайшему диванчику. - Принести вам лимонада?

- Лучше посидите рядом со мной, - попросила Нарцисса. - Мне было бы интересно поговорить с вами.

Я почувствовал, что моя улыбка становится несколько напряжённой.

- Боюсь, что… мне нужно ненадолго отлучиться. Вы позволите?..

Разумеется, утончённая и благовоспитанная Нарцисса Блэк позволила. Пусть и с явной неохотой.

…Да-да, мисс Блэк, вы не ошиблись в своём предположении, я отправляюсь в туалет. И собираюсь пробыть там столько времени, чтобы, вернувшись, застать вас уже отдохнувшей и опять пригласить на танец. Если только до той поры этого не сделает кто-нибудь другой.

Разумеется, в Министерстве было достаточно туалетов, чтобы удовлетворить потребности всех сотрудников. Я решил подняться на один этаж. В конце концов, времени у меня вполне достаточно, а встречаться и разговаривать с кем-нибудь совсем не хочется.

В туалете я первым делом посетил кабинку - мне до сих пор постоянно хотелось пить, так что это было актуально, - а потом вымыл руки, попутно разглядывая себя в зеркале.

Хм, и вполне себе ничего… Волосы не растрёпаны, воротник не сбился. Разве что щёки раскраснелись немного, но это не страшно… Я открыл кран и плеснул себе в лицо холодной водой.

Когда я поднял голову от раковины, в зеркале отражались уже два лица.

- Здравствуй, мой дорогой… - хищно пророкотал Рабастан, обнимая меня за талию.

- Лестрейндж… - я безуспешно старался придать твёрдость своему голосу. - Я не могу. Отец запретил мне встречаться с тобой, и у меня помолвка…

- Знаю, я знаю, Люк, - успокаивающе бормотал Лестрейндж, зарываясь лицом в мои волосы. - Видел я твою невесту. Младшая сестричка Беллы. Мозгов, правда, нет, зато хорошенькая…

Я должен был сказать, что Нарцисса - вовсе не пустоголовая кукла; она, как оказалось, обладает довольно острым язычком, да и в чувстве юмора ей отказать нельзя. Но дыхание Рабастана обжигало мою шею, и волосы на затылке, кажется, уже стали дыбом, и мурашки по спине… И ничего сказать было невозможно, кроме как выдохнуть безвольно:

- Басти…

- Я же просил не звать меня так, - насмешливо улыбнулся Рабастан. И, отстранившись, с чувством припечатал ладонь к моей заднице, прикрытой тёмно-синим шёлком.

- Блядь!.. - забыв о происхождении и манерах, взвыл я, шарахнувшись в сторону.

Рабастан ошарашено вытаращился на меня: он и прежде позволял себе подобное, но впервые это действие вызвало такую реакцию. Однако, видимо, сообразить, в чём дело, было не особо сложно.

Кошачьи глаза Рабастана вспыхнули недоверчивым восхищением:

- Дьябло! Люк, неужели?.. Прошу, разреши мне…

Не договорив, он мягко упал на колени и задрал на мне мантию едва ли не подмышек.

- Ох… Ты мой бедный…

Сапоги для верховой езды - возможно, не лучшая обувь для танцев, зато они доходили до колен и вполне позволяли скрыть отсутствие брюк под парадной мантией, даже в вихре танца. Рубашка, конечно, тоже необходима - я люблю воротник и манжеты из пышных кружев. А вот ниже подола рубашки…

- Лорд Абраксас так суров… - шепнул Рабастан, касаясь губами моей распухшей задницы. - Чем это, Люк?..

- Розгами, - неохотно сознался я, опустив голову так, что волосы падали мне на глаза.

- Это из-за меня? - уточнил Рабастан, проведя кончиком языка по длинному рубцу.

- Из-за кого же… - буркнул я.

- Ммм, - невнятно отозвался Лестрейндж, опять припадая ртом к моим горящим ягодицам.

Судя по всему, его это приводило его в полный восторг.

Я же, сказать честно, был далёк от того, чтобы испытывать удовольствие от его действий. Прохладный шёлк мантии устраивал мой зад намного больше, чем жаркие губы, горячее дыхание, шершавый язык… Не говоря уже о настойчивых пальцах, которые…

- Лестрейндж!..

Но Рабастан и не думал прерывать своё занятие: его руки осторожно развели мои ягодицы и язык скользнул между ними. Обвёл вокруг… Нырнул внутрь… Глубже…

Мне оставалось только пошире расставить ноги и неловко прижимать к животу задранные полы мантии. Неудобно же… Чертовски неудобно стоять в такой позе над раковиной и каждый раз, поднимая голову, видеть близко-близко в зеркале свои мутные безумные глаза и язык, то и дело проходящийся по пересохшим губам…

- Басти… - я сам не знал, о чём прошу. Прежде он никогда не ласкал меня так… Там… - Пожалуйста, Басти…

В этот раз Рабастан не думал возражать против такого обращения, а, поднявшись с колен, расстегнул брюки и деловито положил ладонь мне на поясницу, заставляя нагнуться пониже и раздвинуть ноги ещё шире.

- …Дьябло! - с чувством выдал он, умывшись и пригладив волосы. - Даже дверь не подумали запереть. А если бы вошёл кто?..

- Мы бы и не заметили, - заверил я. И мне вдруг стало холодно от этой мысли. - Может, кто и входил?..

- Тогда тебе не поздоровится, - отозвался Лестрейндж, заинтересованно поглаживая мои ягодицы, уже вновь прикрытые мантией.

Я тоже понимал это. Включившиеся наконец мозги начали осознавать и остальное: уже не менее двадцати минут прошло с тех пор, как я ушёл из зала, оставив мисс Блэк скучать в ожидании. Отец не мог не заметить моего отсутствия, так что придётся срочно придумывать оправдание. Но если он уже отметил, что Рабастан Лестрейндж в этот момент тоже отсутствовал в зале…

На этой продолжение этой мысли моей смелости не хватило.

- Я должен идти, - резко сказал я Рабастану.

Тот лениво улыбнулся. Притянул меня к себе и на прощание поцеловал в угол рта:

- Иди, мой дорогой. Я буду мечтать о тебе сегодня ночью…

Мечтать. Хорошо. Да. Я рад, правда… Хотел бы я ещё знать, что я сам буду делать сегодня ночью, после бала.

Вернувшись в зал, я немедленно наткнулся на взгляд Нарциссы, полный беспокойства. Однако первым делом я подошёл к отцу, прожигающему меня яростным взором, чтобы сразу узнать свой приговор.

Но он только прошипел зло:

- Поговорим, когда вернёмся домой! Ступай, танцуй!..

Мне оставалось лишь отправиться к своей наречённой.

…Музыка гремела, пары кружились, нежная улыбка Нарциссы была адресована только мне, и никому больше. Прикосновения прохладного шёлка к горячей коже были необыкновенно приятны, и мысли о неизбежном возвращении домой хотелось отбросить куда-нибудь подальше.

И краем глаза я постоянно ловил направленный на меня от двери хищный кошачий взгляд…

Глава шестая. Лорд Малфой.

Строить догадки было ни к чему. Причина внезапного исчезновения Люциуса безошибочно читалась в его испуганно-виноватых глазах. А спустя несколько минут эта причина объявилась в зале и сама. Загадочно улыбаясь и чуть ли не облизываясь…

Стало быть, милый ребёнок решил в очередной раз нарушить отцовский запрет.

Абраксас тяжело вздохнул. Люци, малыш, что же ты делаешь…

Несмотря на обещанную после бала беседу, он не слишком хорошо представлял себе, что скажет сыну. Судя по выражению его лица, Люциус определённо ожидал повторной порки. Но, Салазар Великий, неужели ему так дорог этот мальчишка, Лестрейндж?.. Насколько Абраксас знал своего сына, эффекта подобных воспитательных процедур всегда хватало надолго - Люциус был изнеженным мальчиком и с любым насилием предпочитал существовать в параллельных измерениях. Только что-то весьма серьёзное могло заставить его забыть об этом.

Или этим серьёзным был сам Лестрейндж. Или та организация, к которой, как был почти уверен Абраксас, Рабастан имел непосредственное отношение и которая называла себя Рыцарями Вальпургии.

И эта мысль очень пугала лорда Малфоя.

…Оплеуха последовала сразу, как только старший и младший Малфои вышли из камина.

Голова Люциуса мотнулась в сторону и из носа тут же закапало тёмное, горячее. Он безучастно смотрел, как тяжёлые капли падают ему на грудь и расплываются по белому кружеву воротника.

Абраксас подцепил пальцем подбородок сына. Заставил поднять голову и хлёстко ударил по другой щеке. С ресниц Люциуса сорвались и потекли по щекам невольные слёзы, но он торопливо вытер их рукавом и шмыгнул разбитым носом.

- Отправить Тио за розгами? - напряжённо спросил Люциус. - Он быстрее управится, чем я.

Абраксас выпрямился, обхватив себя за локти. Некоторое время в каминном зале царила тишина.

- Люциус, - наконец сказал он. - Я не хочу с тобой ссориться. Но мне совсем не нравится то, что с тобой происходит.

Сын хмыкнул, прижимая к лицу платок.

- Ссорятся с равными, - немного гнусаво ответил он, зажимая нос. - А со мной ты просто делаешь всё, что тебе вздумается.

Абраксас прищурился:

- Ты считаешь, у меня нет оснований?

- Сколько угодно. Ты - мой отец, ты недоволен моим поведением, какие ещё нужны основания… Так мне позвать эльфа?

Тон наследника был совершенно недопустимым, и, в общем-то, вполне можно было обойтись и без розог - достаточно было протянуть руку за тростью. Некоторое время Абраксас всерьёз обдумывал эту перспективу. Но он никак не мог справиться с жалостью к своему беспутному отпрыску, который теперь отчаянно, прикрывая глаза от собственной дерзости, нарывался на наказание. Очень болезненное, надо сказать, наказание. Можно себе представить, как он обижен…

Лорд Малфой предпочёл отмахнуться.

- Иди спать.

- Благодарю, - кивнул Люциус, отнимая платок от лица.

- И не смей выходить из своих комнат, пока я не разрешу.

- Слушаюсь.

- И никаких сов.

- Как прикажешь, - он опять шмыгнул носом. - Спокойной ночи.

…Когда шаги сына затихли на лестнице, Абраксас подошёл к окну и наконец позволил себе устало опустить плечи. Может быть, напрасно он так. Может быть, стоило проявить твёрдость. Или наоборот. Если бы знать, до какого предела ещё можно надавить на мальчишку, а после чего уже его тщательно привитая сыновняя почтительность даст трещину…

Он стянул ленту с волос и неторопливо тряхнул головой, чтобы они рассыпались по плечам. Интересно, Люци сам замечает, что копирует причёску отца? Что будет дальше? Одежда, трость, излюбленные выражения?.. Впрочем, это приятно - когда твой сын пытается быть похожим на тебя. А что касается стиля в одежде, то Люциус, кажется, вдумчиво искал собственный. Сейчас эти старомодные наряды казались забавными, но если ему не надоест это развлечение, то через пару лет у него наверняка появятся подражатели.

Лишь бы он не ввязался в ту опасную авантюру, которая сейчас входит в моду у чистокровных юнцов.

* * *

Срок заточения сына в своих комнатах Абраксас определил в три дня. Немного, однако вполне достаточно, чтобы заскучать. А потом можно будет вернуться к занятиям, прерванным болезнью лорда Малфоя.

А пока он решил попробовать подойти к вопросу с другой стороны.

…Рабастан с любопытством огляделся. В кабинете Абраксаса Малфоя действительно было, на что взглянуть. Самые ценные артефакты, конечно, хранились в сейфах, но на столе и каминной полке хватало и безделушек попроще. Хорошо, мистеру Лестрейнджу хватало сообразительности не пытаться к ним прикоснуться.

Наконец Рабастан перестал таращиться по сторонам и опять обратил внимание на хозяина.

- Сэр?.. - на его лице царило обычное выражение не особо старательно запрятанной усмешки. - А теперь я могу узнать, о чём вы хотели со мной поговорить?

- О Люциусе, разумеется, - отозвался Абраксас, опершись ладонью о письменный стол.

Присесть он гостю не предлагал, так что и сам должен был вести беседу стоя. Интересно было посмотреть на Лестрейнджа, чувствующего себя неуютно.

Но тот подошёл к подоконнику и прислонился к нему, скрестив ноги в лодыжках.

- О. Приятная тема. Люк очень мил, нежен, застенчив… Ещё он весьма умён и деликатен. Что вы ещё хотите услышать, сэр?

- Я хочу узнать, что вам понадобилось от моего сына, мистер Лестрейндж, - любезно пояснил Абраксас. - Я понял, что в нём вас привлекает, но чего вы от него хотите?

На этот раз Рабастан дал себе труд на достаточно длительное время задуматься.

Результатом его размышлений была ослепительная улыбка:

- Пожалуй, ничего сложного, сэр. Обычный секс.

- И больше ничего?

Рабастан опять задумался.

- Вы имеете в виду что-то конкретное, сэр?

- Да. Некая организация. Может быть, вы слышали, они именуют себя Рыцарями Вальпургии…

- Нет, сэр. Впервые слышу. Кстати, могу я узнать, где Люк? Он не отвечает на мои письма.

- Люциус сейчас у себя. Может быть, он просто не хочет с вами общаться?..

Абраксас с удовольствием отметил, как изменилось лицо Рабастана.

- Или кто-то ему это запретил, - буркнул тот.

- Тоже не исключено, - легко согласился лорд Малфой. - Кто-то, не одобряющий ваших связей с террористами.

- Кто-то, отхлеставший его розгой из-за моих знакомств?..

Абраксас словно споткнулся. Он и забыл, что Рабастан тоже может знать об этом.

- А что, мистер Лестрейндж, ваши родители никогда не наказывали вас подобным образом за непослушание?

- В последний раз - ещё до моего поступления в Хогвартс. Сэр, может быть, вы просто не заметили, что ваш сын уже вырос?

- Люци?.. - усмехнулся Абраксас. - Честно сказать, нет. Мне так не кажется. Да и вы, мистер Лестрейндж, не кажетесь мне взрослым. Но, если вам так хочется взрослых игр и «обычного секса», я полагаю, вы вполне могли бы подыскать себе для этих целей кого-нибудь постарше.

Рабастан склонил голову набок, прицельно разглядывая его из-под бровей.

- Постарше?.. Я не думал об этом. А, наверное, стоило…

Он неторопливо, с ленивой кошачьей грацией подошёл к Абраксасу и настойчиво приник к его губам, опустив ладони на всё ещё крепкие бёдра лорда.

В первые мгновения ошарашенный лорд Малфой просто позволял нахальному юнцу себя целовать. Однако, едва придя в себя, поспешил перехватить его руки за запястья. Но вместо того, чтобы прервать этот неожиданный поцелуй, Абраксас предпочёл установить в нём свои правила.

…Никакой нежности, мальчик. Всё будет так, как я захочу. Сейчас я хочу грубо, вот так, взламывая барьеры… И убери свои назойливые руки, я не разрешал ко мне прикасаться.

Его пальцы больно стискивали плечи Рабастана, и тот послушно следовал его желаниям: прижимался, отступал, вставал на носки и запрокидывал голову…

- Так вы подумайте, - сухо пожелал лорд Малфой, отстранившись и вытерев губы тыльной стороной ладони. - Мне кажется, от этого будет больше толку.

Рабастан не сразу сообразил, что всё уже закончилось. Моргал и облизывал губы. Но холодный голос Абраксаса заставил его прийти в себя.

- Большое спасибо за беседу, мистер Лестрейндж. Я вас больше не задерживаю.

Глава седьмая. Рабастан.

Соврал, конечно. О мужчинах постарше он не только думал, но даже Люциусу говорил - тогда, во время первого разговора о Тёмном Лорде. Однако реальность оказалась куда более жёсткой. Впрочем, с ней это часто бывает…

Губы горели, перед глазами всё качалось, а колени самым постыдным образом так и норовили подогнуться. Такого Рабастан прежде не испытывал, и даже не думал, что с ним такое может случиться. Терять голову от поцелуев - удел сентиментальных школьниц; а в исполнении двадцатилетнего мужчины это просто нелепо.

Нет, он ни на минуту не обольщался, будто может вызвать у лорда Малфоя какие-то чувства, кроме устойчивого раздражения. И на поцелуй сэр Абраксас ответил лишь затем, чтобы показать бесстыжему сопляку, кто здесь главный. «А мог бы и трахнуть… Хотя бы в назидание, - с сожалением думал Рабастан, выбираясь из камина в гостиной родительского дома. - Грубо и бесцеремонно, как целовал».

Дьябло, и этот человек позволял ему наглый прищур и ехидные усмешки! Теперь Рабастану было крайне неловко вспоминать о своём поведении. Казалось, вздумай лорд Малфой и его отстегать по заднице - только не с отеческой строгостью, как Люциуса, а брезгливо-равнодушно, чтобы не забывал своё место, - он и тогда не посмел бы возразить.

В этот вечер перед сном Рабастан впервые представлял себе не тесного и жаркого Люка, с закушенной губой принимающего его, а сильные твёрдые пальцы его отца. Пока - только пальцы… Хватило и их, чтобы в считанные минуты испачкать простыни.

* * *

Неожиданной просьбе любовника Люциус скорее удивился, чем обрадовался.

- Ты уверен? - переспросил он, прищурив светло-серые тревожные глаза.

- Абсолютно, - отозвался Рабастан, успокаивающе улыбнувшись. - Ну, чего ты испугался? Я думал, тебе хочется…

- Я помню, что тебе так не нравилось. Но если ты хочешь, давай…

Накануне была объявлена помолвка Люциуса Малфоя и Нарциссы Блэк, а сегодня лорд Абраксас уехал по каким-то делам на континент. Забираться на территорию Малфой-мэнора они больше не рисковали, но и в обшарпанной съёмной квартирке на окраине Лондона целоваться было ничуть не менее сладко. Правда, на расхлябанную двуспальную кровать Рабастан поглядывал не без опаски, но Люциус просто сбросил с неё подушки и простыни сразу на пол, да послал вдогонку несколько очищающих заклинаний.

- Прошу, - серьёзно кивнул он на импровизированную постель.

Рабастан не мог понять, откуда вдруг взялось это чувство неловкости. Он опустился на простыни и притянул к себе Люциуса. Несколько поцелуев, кажется, наладили дело, но когда они оба оказались раздетыми, Рабастан привычно развёл коленом бёдра Люциуса - и остановился, вспомнив, что сегодня они договорились по-другому.

Но «по-другому» проявлять инициативу нужно было Люциусу: уложить его в удобную позу, приласкать в нужных местах, довольно обстоятельно подготовить - Рабастану и впрямь лишь пару раз доводилось бывать снизу.

А Малфой только недовольно хмурился на внезапно остановившегося Рабастана:

- Ну, что? А… - он виновато улыбнулся. - Забыл. Сейчас…

«Сейчас» было очень осторожно и неторопливо. И приятно, без сомнения. Рабастана словно качало на волнах: длинные нежные пальцы, да, ещё, пожалуйста, и… о, Мерлин, Люк!.. сумасшедший, что ты делаешь… ох, ты мой ласковый…

А потом Люциус плавно входил в него, и он едва удерживался, чтобы не насадиться самому - до конца, по упора. Потому что - дьябло, дьябло! - хотелось иначе! Быстрее, резче, и чтобы пальцы не ласкали, а удерживали, не давая вырваться, сорваться с крючка… И пусть неосторожно и даже больно, но только чтобы до печёнок, до вспышек перед глазами!

…Впрочем, вспышки были - неотвратимые, как падение с большой высоты. Долгие; он и не знал, что можно так долго и так сладко сотрясаться в судорогах, когда твой настойчивый мальчик делает ещё одно длинное движение и попадает именно в нужную точку, и кажется, что сильнее уже невозможно, что на этот раз сердце точно разорвётся, не выдержав…

Они молча лежали, глядя в потолок. Люциус удобно устроился затылком на животе любовника. Светлые волосы при малейшем движении щекотали Рабастана, и он пропускал их сквозь пальцы, наматывал на ладонь, а потом вдруг потянул на себя, не давая Люциусу высвободиться. Торопливо сел и прижался ртом к его губам.

- Спасибо, мой дорогой, - прошептал он после поцелуя.

Люциус не ответил, пожав плечами. Через несколько минут молчания полюбопытствовал, глядя в сторону:

- И под кем, интересно, ты себя представлял?..

Лестрейнджу хотелось бы думать, что он не расслышал.

- Что?.. - неловко переспросил он.

- Этот твой лорд?.. Которому так приятно подчиняться? Басти, я же не слепой и не дурачок. Я тебя вполне устраивал в пассивной позиции, но сейчас что-то изменилось.

- Люк, что за ерунда… - беспомощно начал Рабастан, но Люциус перебил его.

- Ладно. Зря спросил. Не думаю, что я и в самом деле хочу это знать.

И правда, ни к чему…

Рабастан боялся, что сейчас Люк скажет что-нибудь холодное, вроде «мне уже пора», и уйдёт, и останется неясным, будет ли следующая встреча - или на этом всё.

Но ничего подобного Малфой не сказал. Потянулся лениво:

- Лестрейндж, я есть хочу. Пойдём куда-нибудь, поужинаем?

- А когда вернётся лорд Абраксас? - против воли полюбопытствовал Рабастан.

- Представления не имею. Когда пожелает.

- Ты не боишься, что он узнает о нашей встрече?

- Нет. Не боюсь.

- Почему? - уточнил Лестрейндж, не дождавшись объяснения.

- Да ни почему. Просто не боюсь. Надоело.

- Прости, Люк, я не понимаю. Ты решил поругаться с отцом?

Люциус демонстративно закатил глаза:

- И ты туда же. Будто я могу с ним поругаться! Басти, он - мой отец. Ну, подумаешь, он обращается со мной, как с ребёнком, а я послушно выдаю детские реакции. Всё равно у меня нет другого отца, а у него - другого сына. И потом, а что ещё мне остаётся? Разве что уйти из Мэнора…

Рабастану показалось, будто Люциус вдруг задумался над этой мыслью, и возмущённо фыркнул:

- Ну, это совсем уж глупость.

- Я знаю, - кивнул Люциус. - Просто представил: должность мелкого клерка в Министерстве; нищенское жалованье, позволяющее снять комнатку в мансардах Дрянн-аллеи и раз в три месяца покупать новую рубашку… Нет, меня это пугает куда сильнее, чем ссоры с отцом.

Рабастан тоже улыбнулся, представив себе Люциуса в застиранной рубашке и со впалыми от постоянного недоедания щеками.

- Лорд Абраксас никогда не позволит тебе подобного. Ты сам сказал, у него нет другого сына. А судьба рода для него - совсем не пустой звук.

- А для меня? - настойчиво спросил Люциус. - Ты думаешь, будто я могу вот так плюнуть на всё и уйти?

- А почему - мелкий клерк? - поинтересовался Рабастан, не отвечая на неудобный вопрос. - Низко метишь. Насколько я помню, в Хогвартсе ты был отличником. Опять же, у тебя есть знакомства…

- У моего отца есть знакомства, - отрезал Люциус. - Думаешь, хоть кто-нибудь даст мне рекомендации после того, как я поругаюсь с отцом? Боюсь, что всё обстоит как раз наоборот - никто не решится взять меня на службу, чтобы с ним не ссориться.

Лестрейндж осторожно сказал:

- Ты мог бы вести финансовые дела организации… Я уверен, что лорд Волдеморт доверил бы тебе это.

Люциус молча помотал головой. Он отказывался говорить о Рыцарях Вальпургии и о Тёмном Лорде после той встречи. Рабастан так и не понимал этого каприза: вроде бы, ничего значимого между Люком и Лордом сказано не было. Ну да Мерлин их разберёт…

- Ты, кажется, приглашал меня на ужин, - напомнил он, пошарив руками вокруг и вытаскивая из-под спины Люциуса свою палочку. - Accio брюки! Дьябло, Малфой, это твои… И слезь с моей рубашки, ты на ней лежишь!

Глава восьмая. Рабастан.

После ужина Люциус отправился домой. А Рабастана сегодня ещё ждали в доме Алленов. Он теперь довольно часто бывал там. А Руди и Белла так и вовсе пропадали там чуть не каждый день.

Рабастан был убеждён, что Белла влюблена в Тёмного Лорда. Почему бы ещё в его присутствии она так воодушевлялась, а её эксцентричность буйно расцветала?.. Но брат, кажется, ничего не замечал.

Впрочем, может быть, Родольфус просто предпочитал не обращать на это внимание. Он вообще отличался меланхоличностью нрава, да и сильных страстей в их отношениях с Беллатрикс никогда не было. Их скорее можно было назвать друзьями, чем любовниками.

Как-то раз в Хогвартсе, после особо неудачного занятия по Зельям, на котором Родольфусу не повезло оказаться в паре с медленно соображающим увальнем из маггловской семьи, он слишком громко высказался в адрес тупости грязнокровок. А неподалёку довелось оказаться префекту Гриффиндора. Как назло - магглорождённому, и не замедлившему принять заявление Руди на свой счёт. Вместо того, чтобы снять с самонадеянного слизеринца баллы, он вызвал его на поединок, нимало не смущаясь тем, что его противник на два курса моложе.

Дуэль закончилась вполне ожидаемо - Руди, всего усыпанного гнойными прыщами и покрытого фиолетовой слизью, приволокли в Больничное крыло. А через два часа на соседней кровати лежал и второй участник поединка - без единой кости во всех четырёх конечностях и с отшибленной памятью. И пока Лестрейнджа мазали снадобьем от фурункулов, несчастный гриффиндорец послушно глотал Костерост и скрипел зубами от боли в растущих костях.

- Всю ночь уснуть не мог от его стонов, - пожаловался на следующее утро Родольфус брату и Беллатрикс.

Белла довольно усмехнулась.

Разумеется, подозрение в нападении на гриффиндорского префекта пало на брата пострадавшего от его руки - вернее, палочки. Но весь третий курс Слизерина подтвердил, что Рабастан в это время был в библиотеке и выполнял задание по Гербологии, так что от этой версии пришлось отказаться. Да и под силу ли лоботрясу-третьекурснику справиться со студентом шестого курса, круглым отличником?..

Заподозрить же в нападении мисс Блэк никто не решился.

* * *

Рабастан впервые был приглашён на общее собрание организации. Обычно Тёмный Лорд предпочитал разговаривать с ним или наедине, или в компании Руди и Беллы.

Но сегодня Рабастан присутствовал в гостиной Алленов, которая явно не была рассчитана на такое количество гостей - в ней было тесновато. Помимо братьев Лестрейнджей, Беллы, Дика Аллена и самого Лорда, тут были ещё пять человек, незнакомых Рабастану. По левую руку от него за столом сидел молодой мужчина - вряд ли намного старше него, но с таким мрачным лицом, словно повидал уже всё в этой жизни.

- Уолден, - обратился к нему Тёмный Лорд, заранее поощрительно улыбаясь. - Сегодня у меня к тебе есть задание. На юге Корнуолла… Возьмёшь с собой младшего Лестрейнджа. Пора уже ему стать одним из нас.

Рабастан кивнул, не слишком хорошо понимая, что это значит - одним из них? Разве он уже не является членом организации? Хотя Тёмный Лорд, разумеется, прав - доверие нужно сперва заслужить.

Он вспомнил ревнивое предположение Малфоя и с трудом удержался от усмешки, которая в этой ситуации была бы совершенно неуместна. Вообразить себя под Тёмным Лордом… Вот это была бы наглость.

Ну, а почему бы и нет? Лорд Волдеморт - сильный, властный, уверенный в себе маг. Рабастан слегка прищурился. Нет, он не собирался, подобно Белле, вожделеть своего Повелителя, но просто представить… Как эти пальцы ложатся ему на плечи и притягивают его к узким хищным губам. Как Тёмный Лорд опрокидывает его на спину и неумолимо овладевает им…

Ему было немного неловко мечтать о близости с другим после совсем недавнего блаженства, подаренного ему любовником. Но, если честно, Люциус вряд ли мог дать ему те эмоции, которых он так внезапно возжелал. Да, он прекрасен, его Люк; заботлив, нежен, деликатен - всё, как Рабастан и говорил его отцу. Слишком нежен и слишком уступчив. После единственного поцелуя его отца Рабастан чётко ощущал разницу: там, где у его отца был прочный хитиновый панцирь, Люциус подставлял беззащитное тёплое тело. Вероятно, так он вёл себя не со всеми, а скорее всего, больше ни с кем - он ведь Малфой; но Рабастану не было дела до других.

И в то же время, отец и сын были так похожи, что Рабастан боялся смертельно обидеть Люка, назвав его титулом отца и выдав свою недавнюю слабость. Пусть лучше считает, что он и впрямь увлёкся Тёмным Лордом. Тем более, что это не так уж далеко от истины: Повелитель действительно вызывал у Рабастана непростые ощущения в области солнечного сплетения.

…Он так глубоко ушёл в свои размышления, что некоторое время совершенно не замечал происходящего. И был весьма растерян, вернувшись из своих мечтаний и обнаружив, что Тёмный Лорд смотрит прямо на него. А вспомнив о том, что Руди и Белла отзывались о нём как о выдающемся леггилименте, Рабастан и вовсе готов был сгореть на месте от стыда. Но на бледном лице Повелителя отражалось вовсе не возмущение, а задумчивый интерес.

- А теперь давайте пройдём в кабинет, Рабастан. У нас с вами осталось весьма важное дело.

Вставая из-за стола, Рабастан успел отметить сочувственный взгляд брата и почти завистливый - невестки.

* * *

- Вы удивляете меня, Рабастан, - откровенно сообщил ему Тёмный Лорд, когда дверь за ними закрылась. - Взгляды, которые вы бросаете на меня весь вечер, весьма лестны. Я готов смутиться… если только я не ошибся и вы действительно ищете моего внимания.

В то, что он способен смутиться, Рабастан не поверил бы ни при каких обстоятельствах. А вот у него самого щёки горели совершенно неприлично.

- Простите, мой Лорд…

- Нет, - слегка качнул головой Повелитель, подойдя к нему совсем близко и чуть качнувшись вперёд. - Вам ни к чему просить прощения. И вы пока не можете называть меня таким образом. Но до того, чтобы получить это право, вам осталось совсем немного. Дайте мне руку, Рабастан.

Недоумевая, Рабастан протянул ему правую ладонь.

- Другую, - возразил Лорд.

Сам взял его за запястье левой руки и потянул вверх рукав, обнажив предплечье.

- Как вы относитесь к боли?

Рабастан осторожно пожал плечами:

- Всё зависит от того, кто дарит боль… и для чего.

- Боль может и быть и наслаждением, верно? - вскользь улыбнулся Тёмный Лорд. - Я надеюсь, это не будет для вас слишком мучительно…

…Он вёл заострённым ногтем длинного пальца по руке Рабастана, негромко выговаривая какие-то непонятные слова, больше похожие на шипение, и вслед за едва заметным следом его ногтя по предплечью Рабастана текла нестерпимая жгучая боль, оставляя за собой чёрный выжженный след. Он клялся себе молчать, сколько сможет, но не так уж и много он мог. И даже не успел заметить, как оказался на коленях на полу, срывая голос в крике…

Лорд легко удерживал его за запястье, другой рукой не переставая вычерчивать какой-то узор на его коже. Сильный, властный мужчина; теперь Рабастан хорошо это понимал.

«Люциусу нельзя… такое, - первое что подумал он, когда боль в предплечье начала постепенно угасать, позволив ему вновь подняться на ноги. - Люк тысячу раз прав - это не для него».

- Как тебе нравится мой подарок? - требовательно спросил Тёмный Лорд, выпуская его руку.

Рабастан решился взглянуть туда, где ещё совсем недавно полыхала дикая боль, заставляя забыть обо всём. Теперь там чернел чёткий рисунок: череп и змея, выползающая из его рта.

- Мой лорд… Что это значит? - решился он спросить.

- Это значит, что теперь ты всегда услышишь мой зов, как бы далеко не находился. Это значит, что теперь ты - один из Упивающихся Смертью.

- Мой лорд?.. - переспросил Рабастан.

- Да. Срок Рыцарей Вальпургии вышел, теперь нам пристало носить другое имя. А этот знак ты ещё увидишь сегодняшней ночью.

* * *

- Morsmordre!.. - прокричал Макнейр, устремив палочку в небеса, и над крышей дома, в котором осталось лежать четыре безжизненных тела, вспыхнула Тёмная Метка.

Рабастан недоверчиво переводил взгляд со знака, переливающегося в ночном небе, на свои слегка трясущиеся руки, до сих пор не в силах поверить, что это с его губ слетело Непростительное заклятие; с кончика его палочки сорвалась зеленоватая вспышка, убившая одного из четверых. Это в его груди сейчас растёт чёрная дыра с ледяными краями.

С остальными расправился Макнейр - без промедления, без жалости. Деловито и аккуратно. Профессионально, словно изнутри кто-то шепнул Рабастану нужное слово. Тёмный Лорд ведь говорил Люциусу, что у него есть специальные люди для убийств…

Нет, только не Люк, снова думал Рабастан, пока Макнейр, взяв его за плечо, задавал направление аппарации. Малфой не должен знать всего этого. Его руки слишком белы для крови. И для клейма…

Аппарировали они к самому крыльцу дома Алленов, и, едва успели переступить порог, как Повелитель вышел им навстречу.

- Как всё прошло, Уолден? - спросил он у Макнейра.

Тот бесстрастно наклонил голову:

- Я сделал всё, что вы приказали, мой лорд.

- Как Лестрейндж? - вопрос по-прежнему был обращён не к нему.

- Очень хорошо, мой лорд.

- Я рад…

И ничто за этот бесконечно длинный день не пугало Рабастана больше, чем эта похвала.

Глава девятая. Люциус.

- А почему они белые? - полюбопытствовал я с недоумением.

Отец как-то удивлённо отозвался:

- Сам не знаю. Необычно. Красиво. Тебе не нравится?

Я пожал плечами. Честно сказать, я был равнодушен к животным. Ну, ладно ещё - лошади, в конце концов, англичанину положено иметь традиции. А утренняя прогулка верхом, ещё до завтрака, была давней привычкой моего отца. Хорошо ещё, он не требовал, чтобы я его сопровождал каждый день. Хотя по пятницам - так мы договорились - и мне приходилось влезать на коня. Отец следил за тем, чтобы в седле я сидел, как подобает его сыну. В Хогвартсе я успел изрядно отвыкнуть от этого, так что первое время ноги, спина и задница у меня нещадно ныли.

К лошадям я привык и считал их неизбежным злом. Но павлины?.. Кричат противно, гадят, где попало. Или нет?.. Я никогда не интересовался этим вопросом.

Впрочем, какая теперь разница. Отец уже не передумает. И потом, помимо традиций, у английского джентльмена непременно должны быть ещё собственные странности и чудачества.

- Помёрзнут, - предположил я, разглядывая неказистое, на мой вкус, пернатое, с наглым видом прохаживающееся по дорожке прямо передо мной.

- Не должны, - возразил отец. - я узнавал, они не слишком капризны к климату. Скажу эльфам, к вечеру сколотят для них какой-нибудь курятник, а зимой они могут в оранжерее жить. Зато во время твоей свадьбы по парку будут разгуливать белые павлины. По-моему, довольно эффектно.

- И гости будут иметь возможность вляпаться в павлинье дерьмо, - согласился я. - Мне нравится эта идея.

- Люци… - недовольно поморщился отец.

- О. Прости. В павлиний помёт, - быстро исправился я. - Так намного благороднее. А моя невеста может даже испачкать в нём шлейф платья. Это приятно оживит церемонию. Кстати сказать, па, у меня сегодня свидание. Я ухожу через полчаса и к обеду меня не будет.

Отец вопросительно посмотрел на меня, но потом, видимо, решил, что о свидании с Басти я навряд ли стал бы ему рассказывать, так что оставалась только мисс Блэк.

- Тебе нужны деньги? - поинтересовался он.

- Спасибо, ещё есть.

У меня был счёт в банке, на который отец каждый месяц клал определённую сумму. Нет, ничего серьёзного, но этого хватало, чтобы не задумываясь, приобрести приглянувшуюся безделушку на Диагон-аллее или пригласить девушку в хороший ресторан. Хватило бы, пожалуй, и на то, чтобы уехать на континент, в очередной раз поругавшись с отцом. Но только уехать - на самостоятельную жизнь уже ничего не оставалось.

Да, я подсчитал. Мне иногда приходила в голову эта идея.

* * *

Это была последняя суббота лета. На следующей неделе мисс Блэк возвращалась в Хогвартс - ей предстоял ещё один учебный год. Но все необходимые покупки были совершены загодя, поэтому мы могли спокойно сидеть в кафе, пить кофе - Нарцисса предпочла горячий шоколад, - есть мороженое и разглядывать из окна ту суматоху, что творилась сегодня на Диагон-аллее.

С утра значительно похолодало. Нарцисса пришла на свидание в голубой накидке из тонкой шерсти, и её голубые глаза казались оттого ещё ярче. Я смотрел на свою очаровательную невесту и с лёгким сожалением думал, что её красота оставляет меня равнодушным. А ведь она этого совсем не заслужила. Будь на моём месте кто-нибудь другой, чья голова не полна до самых краёв нахальной усмешкой темноглазого любовника, это было бы намного более справедливо.

С другой стороны, цинично подсказал мне разум, вряд ли этот кто-нибудь другой был бы для Нарциссы Блэк более желанным женихом. Разве что он смог бы посоперничать с моим отцом в вопросах титула, поместья и суммы годового дохода. Насколько мне известно, в Британии таких нет.

- Не хочу в школу, - со вздохом призналась Нарцисса. - Как я вам завидую, Люциус. Вам больше не нужно туда возвращаться. А у меня впереди ещё целый год - холодные подземелья, лекции Биннса и тыквенный сок…

- Как вы можете так отзываться о наших подземельях? - с притворным возмущением ответил я. - Ещё услышат какие-нибудь… гриффиндорцы.

- Вот-вот, ещё и гриффиндорцы, - невольно улыбнулась Нарцисса. - Вы же слышали, мой кузен, Сириус, в прошлом году попал в Гриффиндор. Тётя Вальбурга была в ярости… В этом году в Хогвартс едет Регулус, его брат. Если вдруг и он поступит не на Слизерин, от дома Блэков останутся лишь воспоминания.

Напоминать мисс Блэк о замужестве её средней сестры было бы, разумеется, неэтично.

- Да, времена меняются, - отозвался я туманно. - Родовые традиции теряют своё значение.

И поморщился, вспомнив, что примерно то же мне говорил мистер Риддл, которого Лестрейндж упорно называл Тёмным Лордом.

- А что у нас есть, кроме традиций?.. - хмыкнула Нарцисса. И сама тут же рассмеялась, - Нет, Люциус, я не вас имею в виду… И даже не свою семью. Я, скорее, говорю о всех чистокровных.

- Странно это слышать, - чуть помедлив, сказал я. - Если речь заходит о крови…

- Нет, нет, я не так сказала, - торопливо поправилась она. - Кровь - это само собой. Я имею в виду, чистой крови важны традиции, чтобы сохранить чистоту.

- Бесспорно, - кивнул я. - Только знаете, мисс Блэк…

- Нарцисса, - укоризненно возразила она.

- Да. Конечно. Нарцисса… Я думаю, что нам не стоит говорить об этом… здесь.

Вот уже второй раз в этом кафе мне приходится вести подобные разговоры. Обстановка, что ли, располагающая?..

- О, я знаю, - кивнула она чуть обиженно. - Белла тоже всё время напускает на себя таинственность, стоит лишь заговорить с ней о чём-нибудь таком. И её муж… И его брат…

Я уткнулся глазами в стол. Совсем не ожидал, что меня так смутит простое упоминание - даже не по имени! - моей невестой моего же любовника.

- И вы тоже считаете меня ребёнком, Люциус? - требовательно спросила Нарцисса.

И я бы рассмеялся, если бы не боялся обидеть её этим.

- Что вы, моя леди, - но улыбку я всё же себе позволил. - Ни в коем случае. Но я вас отлично понимаю.

- Вы?..

- Да. Меня тоже не слишком часто считают взрослым. Как вы считаете, наша свадьба исправит дело?

- Навряд ли, - теперь она тоже улыбнулась. - Тем более, что свадьба только через год.

- Вы как раз успеете закончить школу.

- А скажите, Люциус, - она слегка понизила голос. - Почему вы до сих пор не были обручены?

Я понимал её удивление - в обеспеченных чистокровных семьях обычно к тринадцати-четырнадцати годам, если не прежде, было принято уже знать имена будущих супругов.

- Я был обручён, - пояснил я невесте, ещё шире распахнувшей ясные глаза. - Моя невеста была француженкой, на этом настаивала моя мать. Но мама умерла, а ещё через два года погибла и та девочка. А потом отцу было уже не до того…

- А вы её так и не видели?

- Нет, моя леди. Ни разу. Так что моё сердце без остатка принадлежит вам, - бессовестно соврал я, ни на минуту не забывая, что сегодня у меня ещё одно свидание…

* * *

Он опять опаздывал. Почему-то Рабастан назначил мне свидание в каком-то маггловском парке. Вообще, конечно, место не так уж и важно, но у меня успели замёрзнуть руки, пока я его ждал.

Скоро будет осень. Я любил осень: небо становилось яснее и чище, и словно в душе тоже всё прояснялось. Холодало, и дом становился теплее и уютнее. Раньше темнело, и окна дома радостно светились. Правда, в последние годы зрелище осеннего Мэнора мне оценить почти не удавалось, разве что на коротких школьных каникулах. Но я помнил его из детства: прогулка в парке, мелкий дождик, замёрзшие пальцы - прямо как сейчас. А дома - горячий чай и румяные кексы с изюмом.

Ну, сколько же можно опаздывать, в самом деле! Неужели так трудно хоть раз прийти вовремя?..

Наконец в конце аллеи показалась знакомая фигура. Я дождался, пока Рабастан подойдёт ко мне, и сунул свои замёрзшие пальцы в его горячие руки.

Он слегка испуганно посмотрел на меня и послушно принялся растирать мои ладони своими.

- Я опять опоздал… Прости, - неловко сказал он, опустив голову.

Что-то с ним было не так. Взгляд, голос, даже походка. Словно моего Басти, живого и настоящего, подменили бледным карандашным рисунком.

- Что случилось? - спросил я.

Он опять вскинул на меня глаза. Точно, и его вечная усмешка из глаз тоже пропала.

- Случилось… Да, наверное. Люк, нам не нужно больше встречаться.

Я не понял.

- Что ты говоришь? Басти?..

- Да, - он продолжал держать меня за руки. - Люк, я… Я тебя больше не хочу. Извини.

Я помотал головой. Нет. Так быть не могло.

Это какая-то ошибка. Непонятно, как ему в голову могла прийти такая глупость? Он мой, а я - его, это совершенно правильно и естественно, и как вообще может быть по-другому?

- Так, - чётко сказал я, вытаскивая руки из его ладоней. - Объясни мне, в чём дело. Почему?

Он вздохнул.

- Ты был прав. Мне нравятся старшие мужчины, и в прошлый раз я представлял на твоём месте другого человека. И, в общем-то, нас с тобой ничего особо не связывает, так что лучше будет…

- Ты врёшь, - убеждённо сказал я. - Лестрейндж, ты же всё врёшь! Или…

…Или это не шутка? Не бред, не кошмар? Или в моей жизни и вправду больше не будет его? Рук, стягивающих ленту с моих волос… Губ, привычно скользящих от моего уха к ключице… Ничего не будет?

Меня обожгло таким ледяным страхом, что он наверняка отразился на моём лице. Рабастан невольно качнулся навстречу - привычно обнять, успокоить… Но так же внезапно остановился, убрал руки.

Значит, и правда - всё.

Я отвернулся. Выдохнул в холодный воздух:

- Я не по-ни-маю…

Он молчал. Не шевелился, просто стоял. Я чувствовал это спиной, не глядя.

Не хочет. Просто не хочет, без причин. Если бы была причина - её можно было бы убрать, и всё стало бы на свои места. Но причины нет. И значит, ничего не поделать. Не поправить. Значит, так теперь и останется. Навсегда.

Он меня не хочет, мы больше не будем встречаться. Всё очень просто. Нужно попрощаться и уходить. Или можно уже не прощаться? Просто аппарировать куда-нибудь… отсюда.

Да. Наверное. Сейчас…

Я по-прежнему стоял, отвернувшись. Рабастан всё так же молчал за моей спиной.

Холодно было.

Наконец он обнял меня за плечи и нежно поцеловал в затылок:

- Прости, мой дорогой. Так будет лучше.

И у меня не хватило сил дёрнуть плечами, чтобы стряхнуть его руки. А в следующий миг он уже аппарировал из парка, оставив меня одного.

Глава десятая. Лорд Малфой.

Люциус вернулся лишь в начале восьмого. Замёрзший, с покрасневшим носом и отсутствующим взглядом.

Абраксас очень сомневался, что его свидание с невестой так затянулось. Полюбопытствовал небрежно:

- Опять с Лестрейнджем встречался?

- Да, - коротко ответил сын.

Вот как. Стало быть, врать или оправдываться мы не желаем.

- Упрямее Малфоя может быть только Малфой, - полувопросительно заметил Абраксас.

Люциус невыразительно кивнул:

- Только у тебя опыт больше.

- Я недавно имел беседу с Рабастаном.

Сын не отозвался, даже головы не повернул.

- Люци, пообещай мне, что ты не сунешься к этим экстремистам вслед за своим… возлюбленным, - не приказал, а лишь негромко попросил лорд Малфой.

- Мы расстались.

Он с трудом удержался, чтобы не переспросить.

Как - расстались?.. Это что же должно было произойти, чтобы любовник сына, который ещё неделю назад в его кабинете демонстрировал щенячий оскал, вступаясь за Люциуса, сегодня добровольно отказался от него? А то, что инициатива исходила не от Люци, было видно по его поникшим плечам, звучало в его бесцветном голосе, рвалось наружу отчаянием и беспомощностью.

Абраксас не знал, что сказать своему сыну. Да, он действительно считал, что ни к чему хорошему эта связь привести не может. Но сейчас Люциусу было откровенно плохо. Так плохо, что Абраксаса почти мутило от сочувствия.

Всё, что он смог выдавить из себя - старая банальная истина, от которой ещё никому не становилось легче:

- Ничего. Это пройдёт…

Люциус, кажется, даже не услышал.

- Я… не буду ужинать. Извини, отец.

И почти бегом бросился наверх, в свои комнаты.

Абраксас ещё услышал, как он пнул встретившегося на пути эльфа и хлопнул дверью спальни. Лёгким покалыванием на коже почувствовал, как сын накладывал мощные запирающие и заглушающие заклятия на двери. А потом уже не слышно было ничего. Только огорчённый эльф бился головой о каменный пол.

* * *

Ни с утра, ни к обеду Люциус так и не вышел.

Абраксас вызвал эльфа, принадлежащего сыну, и велел отнести ему наверх поднос с едой. Но Тио, испуганно тараща глаза, доложил, что комнаты мастера Люциуса закрыты и от него.

Это было странно. Непривычно. Обычно эльфы свободно перемещались по всему дому и запирающие заклятия не были им помехой. Видимо, Люциус вчера не экономил силы, стараясь отгородиться от мира. Ну, и что же теперь?.. Сколько ещё времени наследник будет сидеть взаперти? Да у него у самого-то хватит сил выбраться из своей крепости?..

Bombardo с грохотом снесло дверь с петель и не особо аккуратно вывернуло дверной косяк. Абраксас осторожно вошёл в комнату и сделал несколько шагов, оценивая результаты своей работы. Пол комнаты до середины был усеян щепками. А Люциус, ничком лежащий на кровати, так и не повернул головы.

Лорд Малфой нарочито шумно вздохнул.

- Сын. Крушение иллюзий - безусловно, значительный повод, чтобы предаваться горю. Но, мне кажется, ты уже достаточно времени уделил этому бесполезному занятию. Умывайся, приводи себя в порядок. Через полчаса я жду тебя у конюшни. Сапоги надень…

Со стороны кровати донёсся еле слышный то ли вздох, то ли всхлип.

- Да, - от порога Абраксас обернулся. - Эльфу скажи, чтобы дверь починил.

…Глаза у Люциуса определёно были красноватые и припухшие. Если рыдать всю ночь, тут уж никакие глазные капли не помогут. Как девчонка, в самом деле - реветь в подушку из-за мальчика!.. Абраксас чувствовал, что начинает сердиться на сына. Испытывать раздражение было привычнее и спокойнее, чем то неуютное сочувствие, которое грызло его вчера. Поэтому лорд неторопливо, прочувствованно злился.

И внешне-то - девчонка девчонкой. Ресницы, нежные руки и волосы до середины лопаток, в косу сплетены, чтобы не мешали.

Ну, впрочем, Мерлин с ней, с косой. У самого лорда почти такая же будет, если кому-нибудь придёт в голову заплести его волосы. Да и руки крестьянина сыну лорда Малфоя иметь не подобает. А что до ресниц, так не Люциус же их себе выбирал, верно?.. Зато - Абраксас покосился на сына, - в седле сидит ровно, не шатается, плечи прямые. А то, что нос опущен, так это тоже поправить можно…

- Не отставай, - бросил он сыну, пуская коня в галоп.

Не отставать Люциусу было непросто. Всё-таки, лорд Малфой конные прогулки любил и практиковал почти ежедневно, а Люциус - всего лишь терпел. Но он старался, правда. Когда они наконец объехали огромный парк по кругу, его вид уже не напоминал бледного комнатного затворника. Щёки разрумянились, глаза горели, а если и слезились - то лишь от ветра. И даже волосы на висках слегка растрепались, выбившись из косы.

Абраксас подмигнул сыну:

- Ещё круг?..

Люциус улыбнулся:

- Ещё круг - и стемнеет.

- Мы и в темноте не заблудимся, - заверил лорд Малфой.

Но сын явно уже накатался на сегодня:

- Я есть хочу. Давай лучше завтра, а?..

- Завтра - так завтра, - слегка разочарованно бросил Абраксас, перекинув ногу через седло. - Хилое поколение. Держу пари, тебе любой из моих ровесников фору даст…

От этого, в общем-то, безобидного ворчания Люциус застыл на несколько мгновений ледяной статуей, а потом неестественно высоко вздёрнул подбородок.

- Не сомневаюсь.

Он спрыгнул из седла на землю и бросил поводья подошедшему эльфу. Явственно собирался удалиться в неизвестном направлении, но короткий приказ отца остановил его:

- Подожди.

Лорд Малфой никак не может уйти, не попрощавшись со своим любимцем, светло-серым Альтаиром. И, проводя рукой по тёплой шее коня, успевает заметить, как Люциус торопливо, украдкой вытирает рукавом опять намокшие глаза.

* * *

Зеркало послушно отразило картину полной безупречности. От носков лакированных ботинок до высокого лба и гладкой причёски.

Лорд Малфой отвернулся от своего отражения.

- Люциус, ты готов?

Люциус тоже напоминал его отражение, только на четверть века моложе. И значительно более унылое.

- Готов. Только я не хочу никуда идти.

- Это я сегодня уже слышал раз десять, - отрезал Абраксас. - Нос подними. Леди Друэлла никогда не простит, если жених её дочери не придёт на её день рождения. Неразумно ссориться с тёщей ещё до свадьбы, сын мой.

- Её дочери самой не будет на этом празднике, - вяло возразил Люциус.

- Ты же знаешь, её вины в этом нет.

Разумеется, Люциус знал. В Хогвартсе карантин. Драконья оспа. Нарцисса ужасно скучала и писала длинные письма чуть не каждый вечер, а он подолгу придумывал для неё послания хотя бы на полстраницы, чтобы не обидеть.

- Ты всё равно не сможешь постоянно избегать встреч со своим бывшим любовником, - безжалостно добавил отец. - Разве что ты хочешь вовсе отказаться от светской жизни… Впрочем, этого я тебе сделать не позволю. Люци, хватит уже вести себя, как избалованная барышня. Пора взрослеть. Ты допустил ошибку с этим Лестрейнджем, но это совсем не причина лить слёзы и устраивать истерики. Чёрт побери, ты Малфой!..

- Он бы сказал - «дьябло», - внезапно усмехнулся Люциус. - Ладно. Я всё понял, пойдём.

Впрочем, перед тем, как воспользоваться каминной сетью, он старательно поправил волосы, одёрнул манжеты и разгладил воротник.

Совершенно напрасные хлопоты, как выясняется через пять минут. Рабастана нет этим вечером в Блэк-холле. Родольфус сообщает, что накануне он поскользнулся на лестнице и сломал ногу. Ерунда, конечно, через пару дней и следа не останется, но приём он вынужден пропустить, такая жалость…

Лорд Малфой практически убеждён, что к Благотворительному балу с мистером Лестрейнджем приключится сонная лихорадка, а к рождеству - обсыпной лишай. Люциус за его спиной чуть слышно вздыхает, и одному Мерлину известно, чего в этом вздохе больше - облегчения или разочарования.

Конец первой части.

* * *

Часть вторая.

Глава одиннадцатая. Люциус.

Осень в этом году я умудрился начисто пропустить, очнувшись от своей странной задумчивости только в середине декабря, когда отец распорядился разослать приглашения на рождественский приём.

Я молча соображал, переводя взгляд со списка приглашённых за окно кабинета и обратно. За окном всё было белым и неподвижным. И в самом деле, зима… А мне почему-то до сих пор казалось, что стоит выйти в парк, и там будет лёгкая морось и запах мокрой листвы. А ведь я только позавчера покупал себе тёплые перчатки, но никак не соотнёс это со сменой сезона. Совершенно бездумно жил, словно во сне: что-то делал, куда-то ходил, с кем-то разговаривал. И забывал, о чём был разговор, стоило лишь отойти в сторону. Пару раз встречался с невестой - помню её улыбку и смех. Но теперь даже не вспомню, где это было. В Хогсмиде, наверное, она же ещё учится в Хогвартсе…

Совсем голову потерял со всей этой историей, мрачно подумал я, даже в мыслях не позволяя себе называть имя. Тряпка, амёба, медуза бесхребетная. Слизь и сопли. И это - наследник рода Малфоев?..

Хм. А вот слова отца я, оказывается, хорошо помнил…

Но, если честно, я был сейчас с ним согласен. И финал истории был вполне ожидаемым: ну, кто мог бы надолго увлечься таким слизняком? Поигрались, и хватит.

В порыве раскаяния я даже подумывал о том, чтобы остричь волосы - чтобы не вспоминать, как текли по ним чуткие ладони, как утыкались в них ищущие губы…

Но, подумав, решил, что это ничуть не более взрослая выходка. Ну, чем мне помогут изменения во внешности, если менять нужно содержимое головы?.. Не вспоминать. Не доверять. Не надеяться. Для начала - хотя бы это.

И я даже почти не вздрогнул, наткнувшись в списке на то самое имя, и совершенно равнодушно вписывал его в стандартный бланк приглашения и выводил на конверте. Всё равно не придёт. Найдёт какую-нибудь приличную причину, он уже натренировался.

А со внешностью у меня и так было всё в порядке - в этом я имел возможность убедиться, когда отец взял меня с собой на деловые переговоры в Австрию. Функции у меня, разумеется, были чисто декоративные - продемонстрировать незыблемые английские традиции семейного бизнеса. Вот он, наследник, любуйтесь. На меня и любовались, едва ли не восхищённо. На мой задранный чистопородный нос, длинные волосы, опять скреплённые бантом, и старомодную мантию. На континенте, видимо, с традициями было попроще, и даже чистокровные позволяли себе разгуливать в маггловских нарядах. А белых перчаток и вовсе никто больше не носил. Так что три дня, проведённые в Вене, я чувствовал себя так, как, должно быть, и полагалось носителю моей фамилии.