Сломанные крылья

Глава 30

Солнечный луч упал прямо на лицо Ланы, и она резко открыв глаза, села на диване. «Который час? Проспала всё на свете, а вдруг звонила мама Андрея?» Торопливо схватила телефон, пропущенных вызовов не было, никаких сообщений нет. В квартире было тихо, дети еще спали, хотя на часах было уже начало десятого. Обычно к этому моменту все уже были на ногах, а Лана хлопотала на кухне, придумывая, чем же вкусненьким угостить домочадцев.

Она умылась и внимательно посмотрела на себя в зеркало — бледная, под глазами залегли синие тени, а взгляд тревожный. Но это не страшно, ведь всё познается в сравнении. И то, что Андрей жив, полностью перевесило все неприятности, которые, возможно, последуют дальше. Всё остальное сейчас неважно, главное, он дышит и живет.

От мысли о том непоправимом, что еще вчера вечером грозило уничтожить ее жизнь, она старалась даже не вспоминать. Вычеркнуть из памяти, как кошмарный сон и всё!

Занимаясь рутинными домашними делами, Лана то и дело поглядывала на телефон. Тревога так никуда и не делась, только чуть отступила, поэтому внутренне нужно быть готовой к любым новостям. Лана даже не допускала мысли, что это будут новости неутешительные, хуже, чем вчера просто быть не может. Даже если Андрей еще пока слаб и ему потребуется длительное время для восстановления — всё это решаемо. Он молодой, крепкий мужчина, он занимается спортом, играет в футбол, он не курит и не увлекается спиртным — значит, он справится и быстро пойдет на поправку.

Осталось только дождаться звонка его мамы и момента, когда уже можно будет навестить в больнице. Хотя бы на минуточку, хотя бы просто услышать его «привет» в телефонной трубке.

Без предупреждения накатил ужас: ей показалось, что она всё придумала и вчера ночью ей никто не звонил. Она даже зажмурилась, ее затошнило.

«Ты совсем уже…Ты же сама разговаривала по телефону…»

Чтобы удостовериться в том, что не сошла с ума, Лана взяла телефон, и он сразу же ожил. Татьяна Александровна! Слава Богу…

— Да? — взволнованно сказала она. — Здравствуйте, Татьяна Александровна! Как он?

— Здравствуй, Ланочка! Сегодня с утра доктор сам позвонил. Ну вот…Я испугалась, номер незнакомый, меня теперь любой чужой номер пугает, вдруг что? Андрюшка в сознание пришел после операции.

В трубке было слышно, как женщина шмыгает носом, хотя и старалась говорить она спокойно.

— Доктор сказал пока в интенсивной терапии побудет, понаблюдают…

— Он сильно пострадал? — спросила Лана, и сердце ее замерло.

— Сотрясение у него, ушибов много, два ребра сломано. Ну вот…А главное, разрыв селезенки, кровотечение было большое. Врач говорит, пока в скорой везли, он ничего себе был, а уже в приемном покое ему резко худо стало…Ну вот…Сразу и операция.

«Ничего, ничего», — думала Лана, слушая Татьяну Александровну, — он справится. Всё самое сложное позади, теперь хороший уход и покой».

— Врачи хорошие, ничего не могу сказать. Внимательные, — продолжала мама Андрея. — Но боюсь за него, переживаю, — и она опять всхлипнула.

— Вы держитесь, Татьяна Александровна. Андрюша сильный, он справится. Мы ему поможем. Его скоро переведут в палату, вот увидите, и мы сможем навестить его. Вы только, пожалуйста, мне сообщите, когда к нему можно будет.

— Да, конечно, скажу…Дай Бог, чтоб всё обошлось, — она помолчала.

Лана тоже не знала, что еще сказать, все слова казались глупыми и неправильными.

— Ну ладно, Лана, я пойду…Как что узнаю, наберу, ты не переживай, — женщина видимо, уже собиралась завершить разговор, как вдруг, как будто вспомнила:

— Забыла совсем…Женька извиниться перед тобой хочет, позвонит потом. Ну вот… Такая она…Надо же…Хорошо хоть бабушке не написала, та не читает сообщения. А бабушке нашей уже под девяносто…Вот как она? Ой, как теперь…

— Конечно, пусть звонит…На таком стрессе всякое бывает…Теперь, главное, чтобы Андрей поправился…

Они распрощались. На душе по-прежнему было тяжело, легче станет только, когда сама сможет поговорить с Андреем. Хоть на секундочку бы услышать его голос.

Вдруг Лана вспомнила, что не сказала о машине. Она хотела перезвонить, но решила, что пока это неважно, если что, скажет потом Жене. И застыла на месте. «Машина… Надо же сходить в ларек, узнать, там ли продавщица…Взять ее телефон, узнать имя. Это всё может пригодиться потом, когда к Андрею придут из полиции. Должны обязательно прийти…Нужно узнать, как можно больше о том, что же там произошло. И кто эти твари…»

Лана стала собирать детей на прогулку, Кирюшка капризничал, Катя тоже была хмурая, было ощущение, что они уловили настроение матери, ее тревогу и теперь тоже по-своему переживают.

— Мама, а папа больше никогда не придет? — внезапно спросила Катя.

Лана как раз надевала куртку и проверяла, всё ли они захватили с собой, чтобы потом не пришлось возвращаться, например, за мячиком для Кирилла.

Она перестала складывать игрушки в пакет и внимательно посмотрела на дочку. Катюшка была совершенно несчастная и грустная. Лана растерялась.

— Я не знаю, Катюш…

Обе помолчали. Кирюшка нетерпеливо прыгал и дергал за ручку двери, пытаясь вырваться на свободу. Катя отвернулась и проговорила:

— Наверное, он забыл про меня.

Лана присела перед ней и, обхватив за плечи, развернула к себе:

— Катюш, послушай…Так бывает. Я не знаю, что тебе сказать, я не могу тебе ничего пообещать…Давай, ты пока не будешь расстраиваться, ведь всё может измениться. Ладно?

Катя молча кивнула головой, взяла самокат, и они вышли на улицу.

Погода наладилась, после дождя было свежо, мокрый асфальт, покрытый сбитой пыльцой с деревьев и редкими, опавшими листьями, походил на сказочную, пеструю ленту.

Лана шла по двору, следя за тем, чтобы Кирилл не влезал в каждую лужу, и размышляла над словами дочери. Конечно, ей было ужасно жалко Катю, и она отдала бы всё, лишь бы Сергей вел себя по-другому, как обычный, любящий отец. Чтобы его амбиции, задетое самолюбие и неприязнь к бывшей жене, не вымещались на дочери, которая так искренне его любит и очень привязана к нему. Никаких оправданий его поведению не находилось, но и не расскажешь же Кате всё как есть, она слишком мала. Может быть, потом, когда повзрослеет, она сама задаст ему все вопросы и, может быть, получит на них ответы.

Темно-серая машина по-прежнему стояла у цветочного ларька, и снова сжалось сердце, а в душе всё перевернулось.

«Дались ему эти дурацкие цветы», — с досадой и злостью на такое дикое стечение обстоятельств, подумала она. На глазах появились слезы, таким одиноким и заброшенным показался ей автомобиль. Она снова вспомнила, как Андрей приехал к ней в первый раз и вышел из машины с белыми розами, как он впервые ее поцеловал, как они ездили загород. На заднем сидении сквозь стекло она разглядела новенькое детское кресло. Видимо, Андрей купил его специально для Кирюшки, ведь они собирались вместе с детьми за покупками, да и в будущем без него было бы не обойтись.

Эта забота о ребенке, который, по сути, был чужим для Андрея, снова вызвала слезы. «Ну почему так несправедливо? Почему с ним? Ну почему он не поехал сразу домой, и всё было бы хорошо!»

Все эти «почему» и «если бы» просто убивали, хотелось развернуть время вспять и попытаться всё изменить. Наверное, так бывает со всеми, кто сталкивается с горем, начинает казаться, что ты мог всё предотвратить.

В цветочном ларьке сидела совсем молоденькая девушка, которая даже не подняла головы, когда Лана вошла внутрь.

— Извините, вы не подскажете, здесь в прошлую смену была женщина-продавец…Где она? Когда она работает в следующий раз?

Девушка, лениво оторвавшись от телефона, подняла голову.

— Не знаю я…Я первый день сегодня, — и снова уткнулась в телефон.

— У вас есть номер хозяина?

— Неа, — протянула девица, всё также не обращая на Лану внимания.

«Попробую завтра еще зайти», — подумала Лана и, не попрощавшись, вышла.