Слово короля. Часть первая (СИ)

Глава 2

Линейный крейсер ВКФ «Кассар»

«Мы идиоты».

Это простая мысль набатом стучала в голове Грегори Пайка. Адмирал смотрел на голографическую проекцию системы, с ненавистью наблюдая за тем, как новая группа рейнских кораблей постепенно углублялась в систему.

— Ладно, мы просчитались. Теперь будем исправлять. Себастиан, рассчитайте новый курс. Нужно вернутся к Новому Руану, как можно скорее.

— Сэр, нам придётся идти в облёт вокруг звезды. В противном случае придётся тормозить. Мы набрали слишком большую скорость, а если начнём торможение, то рейнские корабли смогут догнать нас на сходящемся курсе.

— Я это и так прекрасно понимаю, Себастиан. Проложите максимально возможный курс, при котором «Бандит один» не сможет выйти на дистанцию ракетного огня.

— Будет исполнено адмирал, — тут же ответил начальник штаба и молча отошёл для выполнения приказа.

Грегори знал, что сейчас было у того на уме. Скорее всего, Себастиан сказал бы это, но будучи поборником строгой дисциплины, он промолчал. Да и сам адмирал прекрасно понимал, какие именно слова оказались не высказанными.

Они в любом случае не успеют во время.

Пайк рассеянно смотрел на центральную голографическую проекцию, даже не обращая внимание на происходящее вокруг. В этот момент он лихорадочно соображал, стараясь придумать, как можно было бы исправить ситуацию.

Их поимели.

Это был факт. Теперь же, нужно было как можно сильнее сократить возможный ущерб. Охранявшие планету «Монженаны» не смогут удержать полную эскадру дредноутов. И Грегори боялся возможных действия со стороны рейнского командующего. Он уже читал представленные Леонардом Кенвортом отчёты, касающиеся его удара по рейнским верфям на Померании. Аналитики до сих пор пытались установить, что же именно произошло на орбите планеты. Сенсоры линкоров Кенворта, чётко зафиксировали тот факт, что девяносто процентов ракет было сбито системами ПРО «Бальта». И вопрос о том, откуда взялась волна термоядерных взрывов, разорвавшая верфи на части, всё ещё оставался без ответа. Но сейчас важно было не это. Ущерб, который нанесло это событие был ужасающим.

И Грегори справедливо боялся того, что желающие отомстить рейнцы могут сделать нечто подобное.

Просто ударить по станции и другим орбитальным объектам ядерными зарядами, не дав времени на эвакуацию персонала, которая сейчас шла полным ходом. Они могли бы попытаться обстрелять «Бренус» и прикрывавшие планету крепости с большого расстояния, разогнавшись и выпустив свои ракеты по баллистической траектории, чтобы не попасть в зону действия энергетических и ракетных батарей крепостей. Но потенциально, это было ещё ужасней. Пайк даже не хотел думать о том, что могла бы сделать пятидесяти тонная противокорабельная ракета дредноутного калибра разогнанная до скорости в сорок или более тысяч километров в секунду. Если уж это нельзя было назвать оружием массового поражения, то тогда под эту категорию попадало очень мало вещей в этом мире.

«Ладно. Если бы эту работу мог выполнить любой придурок, то ты бы тут не стоял. Верно Грэг?» — подумал Пайк, задумчиво закручивая пальцами кончик своих ухоженных усов.

Сейчас курс нового рейнского соединения уже был ясен. Дредноуты Протектората пройдут через систему, направляясь прямо к планете. Если бы Пайк не позволил оттянуть себя от планеты, то при поддержке крепостей его линейные крейсера смогли бы задать трёпку даже дредноутам. Не уничтожить их, нет Грегори был не столь оптимистичен. Но как минимум потрепать их настолько, чтобы заставить рейнцев задуматься о целесообразности продолжения операции у них бы получилось. Но к сожалению, даже не смотря на более высокие показатели, как уже набранной скорости, так и потенциального ускорения, его крейсера ни за что не успеют вернуться к планете раньше, чем рейнские дредноуты выйдут на дистанцию огня.

«Дерьмовая ситуация...»

***

Линейный крейсер верденского космического флота «Анцио»

Уинстон поставил чашку на стол.

— Пайк не успеет вернуться обратно к планете.

— Верно сэр. Стоит ему начать манёвр разворота и «Бандит один» тут же начнёт сокращать с ним дистанцию. Разве что они совершат облёт системы вокруг звезды, но на это им потребуется часов пятнадцать. И это без учёта торможения для выхода к планете. А так...

Том пожал плечами, взяв пальцами протеза чашку кофе, стоящую на столе перед ним.

Райн, Мак’Найт и Мария Рамез сидели в главной кают-компании «Анцио», предназначенной для совещаний старшего офицерского состава. Их шлемы лежали рядом, оставленные своими владельцами на креслах возле них самих. Трое человек сидели и с кажущимся спокойствием пили кофе. Тому эта картина показалась удивительно сюрреалистичной, если задуматься о том, что сейчас происходило. Новое рейнское соединение продолжало продвигаться через космическую пустоту к Новому Руану с неизбежностью природного бедствия, которое невозможно было остановить.

— С текущим ускорением они пройдут мимо планеты через семь часов. Если начнут торможение, то через девять.

— Это если они вообще будут тормозить, Том, — кисло ответил Уинстон. — Они могут лишь немного подкорректировать курс, чтобы не попасть в зону действия ракет крепостей и обстрелять их находясь за пределами радиуса поражения.

— Я бы на их месте так и поступила, — пробормотала Мария, баюкая в руках чашку с чаем.

В отличии от своих командиров она предпочитала именно чай, а не кофе.

— Да уж, вариантов надрать нам задницу у них просто масса, — проворчал Мак’Найт. — Другой вопрос что мы будем с этим делать?

В комнате повисло молчание. Всего несколько секунд, но оно было куда красноречивее любых слов.

— Мы можем вернуться к планете, — предложила Рамез. — Я проверяла. Если начнём движение в течении ближайших сорока минут, то успеем выйти к планете с нулевой скоростью и не попадём в радиус действия рейнских ракет.

— Это хороший вариант, — согласился Том, который так же не мог найти выхода из сложившейся ситуации. — В данном случае, похоже, что это единственный для нас вариант сделать хоть что-то.

— Нет, Мария, — Уинстон покачал головой. — Это лишь оттягивание неизбежного. Пока есть время нужно думать.

— Сэр, — Том осторожно посмотрел на своего командира. — Как бы мне не хотелось, но нам просто нечем им сейчас ответить. Слишком большой перевес в огневой мощи.

— Спасибо Райн, я это и без тебя знаю. Мне нужны идеи, а не констатация уже известных фактов, Том.

— Я бы и рад предложить что-то другое, да вот только шансы явно не на нашей стороне, сэр. В прямой схватке у нас нет с ними ни единого шанса.

— Как будто я это и без тебя не знаю. Ненавижу такие ситуации. Как в поганых шахматах, сидим и не можем сделать ни единого чёртового хода...

— Разве что опрокинуть доску, сэр, — вяло пошутила Мария, приложившись губами к своей чашке с чаем.

Комната погрузилась в молчание. Трое людей сидели несколько минут в полной тишине, прикладываясь к своим чашкам. Том сделал очередной глоток кофе и поморщился. Этот дрянной напиток уже сидел у него в печёнках. Но какое бы отношение к нему он сейчас не испытывал, Райну была необходима бодрость и трезвый ум чтобы попытаться придумать хоть что-то. Пусть даже тонизирующий эффект от кофе был мимолётным, это было всё равно лучше, чем пихать в себя химические стимуляторы.

Ситуация была отвратительной. Они ничего не могли предпринять. Разве что разбиться об эти дредноуты, как яйцо об стену. С момента появления в системе первого рейнского соединения прошло уже больше шести с половиной часов, а общая обстановка становилась только хуже. Сколь бы храбрыми они не были, это не поможет. Даже попытайся они сейчас атаковать вторую рейнскую эскадру, им не хватит огневой мощи, чтобы нанести противнику весомого урона. Благодаря эффекту неожиданности у них будет время на один, может быть два безнаказанных полных залпа, с учётом успешной работы систем РЭБ. Мысли о том, чтобы использовать пояс Единорога в качестве щита Райн отбросил сразу же. Благодаря своей плотности и высокому содержанию металлов, он станет неплохим прикрытием для них. В конце концов они могли использовать для наведения ракет ретрансляторы беспилотных платформ. Но уже сейчас было понятно, что этот план не жизнеспособен. Траектория полёта второго рейнского соединения проходила на значительно удалении от астероидного пояса. У тринадцатой всё ещё оставалось возможность дотянутся до них включив в программу полёта баллистическую фазу, но было бы глупо надеятся на то, что рейнцы не заметят приближающиеся ракеты. Даже сейчас «Анцио» и другие корабли эскадры принимали отражённые импульсы их радаров. Противник внимательно наблюдал за обстановкой вокруг него. Да даже тот факт, что они весьма старательно постарались прочесать пояс на предмет возможной опасности говорил о том, что они были далеко не дураки и воспринимали его, как опасную зону.

Слова Мак’Найта о шахматах заставили Райна вспомнить своё детство, часть которого он провёл на борту военных станций верденского флота, в ожидании пока его отец вернётся из очередной своей командировки. Виктор Райн не был идеальным отцом, но возвращаясь к сыну он старался проводить с ним столько времени, сколько только было в его силах. Они могли часами сидеть и разговаривать, глядя космическую пустоту и обсуждая всё на свете. Когда Райну стукнуло двенадцать отец получил очередное повышение и новый корабль под своё командование. И тогда его предыдущий экипаж сделал отцу подарок. Шахматную доску и набор фигур. Том заинтересовался подарком и отец решил научить сына играть в эту игру. Стоит ли говорить о том, что Том на протяжении двух с половиной лет не выиграл у отца ни одной партии? Старший Райн был слишком хорошим противником в этой игре. Особенно для ребёнка, выступавшего его противником.

Но даже он, вряд ли нашёл бы сейчас выход из сложившейся ситуации.

Вспомнив свою первую победу над отцом в шахматах Том рассмеялся. Его тихий смех прозвучал настолько чужеродно в этой наполненной напряжённой безысходностью атмосфере, что Уинстон и Мария практически одновременно уставились на него.

— Что-то в нашей ситуации кажется тебе весёлым Райн? — раздражённо пробормотал Мак’Найт и уставился на него потемневшими глазами.

— Простите сэр. Просто я кое что вспомнил и... — Райн махнул рукой.

— О, нет, давай расскажи нам, — съязвил Уинстон, покачивая в руке чашку с уже остывшим кофе. — Может быть и мы тоже посмеёмся.

Том посмотрел на своего командира и Марию, сидящую напротив него за столом. Рамез уставилась в свою собственную чашку, стараясь сделать вид, будто её здесь вообще нет.

— Это довольно старый случай, — начал он. — Моему отцу подарили набор для игры в шахматы. Не голографические, а именно классику. Деревянная доска и полный набор фигур для игры. Я если честно сейчас не и помню из чего они были сделаны. По-моему белые из мрамора, а чёрные из стали... Короче не важно. И папа решил научить меня играть в шахматы.

— Твой отец... Это же вице-адмирал Виктор Райн, так? — Уинстон задумчиво посмотрен на стену, на которую в данный момент проецировалось изображение с внешних камер «Анцио».

Если пригляделся, то можно было заметить крошечные искорки отражённого от астероидов пояса Единорога света.

Том кивнул.

— Он самый сэр. Ну и в итоге каждый раз когда он возвращался из очередного похода мы каждый вечер, когда была возможность, сидели с ним и играли в эти долбанные шахматы. Мне вроде было лет двенадцать, когда мы начали и я за два года ни разу не смог у него выиграть.

— Это конечно замечательная история Том, только я не вижу в ней ничего смешного.

Райн пожал плечами.

— Так дело то не в ней. Просто мне вспомнился первый раз, когда я смог победить своего отца. Это был его то ли последний, то ли предпоследний день перед тем, как эскадра, в которую входил его крейсер, должна была уйти на пол года в пространство Союза.

— Подожди, это случаем не тогда мы начали патрульные походы на территории СНП? — осторожно спросила Мария, посмотрев на него.

— В точку. Они должны были заниматься патрулированием и защитой гражданского судоходства. Пираты тогда совсем распоясались. Из десяти кораблей практически всегда один или два не возвращались обратно. Но не суть. Папа тогда был чертовски рассеян. Постоянно отвечал на вызовы по своему кому и пару раз прерывался для того, что бы просмотреть поступавшие ему документы по кораблю. Вообщем ему было явно не до игры, хотя не могу сказать, что даже в такой ситуации играть против него стало хоть чуточку легче. Просто он думал над своими ходами дольше и партия растянулась. Я пару раз предлагал ему перенести игру на следующий раз, но он каждый раз отказывался.

Том вновь рассмеялся, снова вспомнив тот случай.

— Сказал, что храбрый капитан не будет бежать от сражения. И я тогда практически проиграл. Потерял половину пешек, коня, ферзя и по-моему обе ладьи в попытке загнать его в угол, но он каждый раз находил способы не только убрать короля из под атаки, но и лишать меня фигур. Я буквально был в паре ходов от поражения.

Мария нахмурилась.

— Ты же сказал, что победил.

— В том то и дело. Когда отец в очередной раз отвлёкся и отошёл на пару минут к себе в кабинет, я не выдержал. Меня так достали бесконечные проигрыши, что я не смог сдержаться.

— И?

Уинстон смотрел на него, подперев голову рукой.

— И я сдвинул одного из своих слонов в сторону на одну клетку.

— Так ты сжульничал, — фыркнул Мак’Найт.

Райн лишь развёл руки в стороны. Мария же лишь покачала головой, спрятав улыбку за чашкой.

— Честно говоря, я ожидала какого-то хитрого тактического хода.

— А что мне ещё оставалось. Меня тогда настолько достали эти бесконечные поражения, что я не выдержал. Говорю же. И самое смешное, что отец ничего не заметил. Когда он вернулся и мы продолжили играть, я до последнего не верил в то, что он не видит этого. Но нет. Он действительно не заметил. И в итоге, через три хода я наконец смог поставить ему мат. Впервые в жизни.

Том откинулся в кресле и принялся массировать левое плечо.

— У него было такое удивлённое и радостное лицо от того, что я наконец смог побить его. Это надо было видеть. Правда я потом не выдержал и всё же рассказал ему об этом.

— Что, совесть заела?

— Можно сказать и так капитан. Я думал, что он рассердится на меня. Да, знаю что это глупо, но мне почему-то казалось, что его расстроит моя нечестная игра. Но вместо этого он наоборот похвалил меня.

Уинстон хмыкнул и сделал ещё один глоток из чашки. Поморщился и убрал её в сторону.

— Серьёзно?

— Да. Сказал, что я поступил совершенно правильно. Я как сейчас помню его слова: Если ты не жульничаешь, то значит, что ты не очень-то и стараешься победить.

— Справедливые слова, — заметил Уинстон и Райн с ним согласился.

— Да. Он тогда ещё сказал, что никогда не стоит забывать про возможность обмана. Ведь мы сражаемся против точно таких же людей... — Том замолчал, обдумывая пришедшую ему в голову мысль. Ему потребовалось пол минуты, на то, что бы сформировать свою идею. — А знаете, он ведь был абсолютно прав.

Мак’Найт и Рамез вопросительно посмотрели на него.

— Ты сейчас о чём?

— На флоте часто забывают об этом, но наш противник это не просто военный корабль. Не точка на экране. То есть я понимаю, что не совсем точно выразился, но отец тогда сказал, что никогда не стоит забывать о том, что в первую очередь нашим противником является именно человек...

Том осёкся, так и не закончив предложение.

В его памяти всплыли события двух с половиной летней давности. Воспоминания о госпитале и лежащим на больничной койке человеке. Он вновь почувствовал шершавое покрытие рукояти пистолета, который сжимал в тот момент, направив ствол в голову лежащего на больничной койке мужчины. Тогда он так и не нажал на спуск. Даже самому себе он не хотел признаваться в том, что просто не мог этого сделать. Нажать на курок и холоднокровно выстрелить. Он был уверен, что сможет, но это оказалось не так просто, как он внутренне надеялся. Поэтому он поступил иначе. Гораздо более жестоко, как ему тогда показалось.

Это был очень тяжёлый период в жизни Тома, из за собственных ошибок потерявшего опору под ногами и уверенность в самом себе. Тяжело стоять на капитанском мостике, когда каждое твоё решение кажется тебе ошибочным. Когда каждый твой поступок повлечёт за собой смерть людей. Других людей, но не тебя. И всё, что тебе останется после этого, это кошмары, в которых погибшие будут обвинять тебя. Когда не испытываешь уверенности в собственных силах то теряешь способность принимать верные решения. Тот момент слабости едва не стоил Райну жизни. Мерзкое проявление трусости и жалости к себе. Но что было ещё хуже, из за внутренних разногласий с самим собой он чуть не подверг смертельной опасности других.

Но, нашлись люди, которые смогли увидеть пожиравшую его изнутри проблему. Увидеть и помочь преодолеть её. Том с грустью вспомнил Лизу и ту жёсткую трёпку, которую она ему устроила в разрушенном офицерском клубе. Он до сих пор помнил жестокое выражение её лица, когда она приставила пистолет к его голове. Кто-то мог бы подумать, что она блефовала. Но это было не так. Том помнил её взгляд. Наполненные презрение изумрудные глаза, что смотрели на него так, как смотрят на больного смертельной болезнью человека, которому уже нельзя помочь. Уж проще оборвать его страдания и не позволить ему потянуть за собой других.

Но всё же... Тогда он хотел жить. Хотел этого куда больше, чем казалось ему самому. И Лиза спасла его.

А теперь, её больше не нет. Воспоминания о любимой девушке болью пронзили сердце. Боль была столь же сильной и острой, как и всегда, когда он вспоминал о ней, вместо того, чтобы нагружать себя работой до беспамятства или до предела выматывать тело в зале до такого состояния, чтобы засыпать едва голова касалась подушки.

— Том?

Райн вздрогнул и повернул голову. Мария смотрел на него с толикой беспокойства в глазах. Должно быть что-то из нахлынувших эмоция всё же прорвалось наружу и отразилось на его лице. Том встряхнулся и помассировал пальцами правой руки переносицу.

— Да, простите. Я немного задумался.

— Так к чему ты вёл? — спросил Уинстон, наконец поднявшись с кресла и пройдя через кают-компанию к столику где стоял кофейник с автоматическим подогревом.

— Через сколько корабли «Бандита два» пройдут мимо нас?

Мария задумалась, после чего коснулась сенсорной поверхности стола. Вмонтированный в потолок голографический проектор моментально сформировал в воздухе схематическое изображение системы Нормандия. Курс второго рейнского соединения пролегал выше относительно плоскости эклиптики.

— Через час и пятьдесят семь минут.

— Если ничего не произойдёт, то они пройдут почти в полной световой минуте от нас. Есть шансы на то, что они нас заметят?

Мария покачала головой, смотря на висящую над столом проекцию.

— Без шансов. Здесь столько этих долбанных скал в пространстве вращается, что даже наши сенсоры с трудом разбираются в этой каше. Мы и сенсорные данные то получаем через ретрансляторы.

— К чему ты ведёшь Райн?

— Я знаю, что нам делать.

На то, чтобы рассказать придуманный план ему потребовалось всего несколько минут. Том почти закончил, когда Мак’Найт подняв руку остановил его.

— Нет. Нет Том, это не сработает.

— Ну, на самом деле идея не такая уж и плохая, — осторожно заметила Мария, прокручивая предложенный план у себя в голове.

— Это дерьмовая идея, — не выдержал Уинстон и тут же усилие воли заставил себя успокоиться. — Простите. Резко прозвучало, но это так. Если мы это сделаем, а они не купятся, то у нас не хватит скорости чтобы догнать их. Они не такие идиоты, Том.

— Так в этом то и дело. Не нужно считать их идиотами, сэр. Они профессионалы. Рейнцы пришли сюда для того, чтобы выполнить определённое задание. И мы уже знаем, что их первоочерёдной целью является орбитальная инфраструктура Нового Руана. Иначе бы их первое соединение уже атаковало корабли адмирала Пайка. Им не нужны неожиданности, которые могут помешать выполнению их задания. Иначе они не прочёсывали бы системы с таким старанием. Сколько их беспилотников уже выбили наши корветы? Тридцать? Сорок?

— Пятьдесят семь, — подсказала Рамез, глянув на проекцию.

— Спасибо, — Том кивнул ей в знак благодарности. — Они засыпают нас ими, стараясь провести максимально полную разведку системы. Почему? Потому что они до сих пор не знают, какие силы у нас есть в системе. И вот, они часами занимаются тем, что швыряют беспилотные платформы в космос и ничего не находят...

— Это потому, что искать нечего, — язвительно произнёс Мак’Найт.

— Верно. Но это мы это знаем, сэр. Для них же, это всё равно что идти по тёмному ночному лесу и чётко осознавать. Голодные хищники где-то рядом. Они могут не видеть их, но вряд ли перестанут о них думать.

Уинстон потёр лицо ладонями. В каюте повисла тишина, пока коммодор ещё раз обдумывал предложенный план.

— Если мы так сделаем, то нам придётся пустить их внутрь пояса. Предоставим им всю промышленную инфраструктуру, которая там находится на блюдечке. Даже с учётом прошедшего времени, там по прежнему могут оставаться люди, Том. Если рейнцы нанесут удар на проходе через пояс, то там ничего живого не останется. Ты подумал об этом?

Райн сдержано кивнул. Естественно, он подумал об этом. И это было чертовски непростое решение.

— Да сэр. Я понимаю. Но даже так, их скорость и курс не позволят им долго оставаться на огневом рубеже...

— Райн прав, сэр, — вмешалась в разговор Мария. — Если показатели их ускорения при проходе через пояс не будут меняться, то с учётом расстояния у мерзавцев будет не очень большое окно для ведения огня. Двадцать пять минут. Может быть чуть больше.

— За двадцать пять минут они там всё вычистят так, что собирать будет нечего, — Уинстон вздохнул и несколько секунд смотрел на схематическое изображение системы. — Ладно. Но я всё равно не понимаю, как ты собираешься направить их туда, куда нам нужно.

Райн усмехнулся и опрокинул в себя остатки давно уже остывшего кофе.

— Всё очень просто, сэр. Мы прикинемся идиотами.