Глава V НАУКА И ЗНАНИЕ
То, что достойно существовать, — достойно быть знаемо.
«Войти в сонм богов доступно только любителю знания». Это сказал Платон более двух тысяч лет назад. «Знание есть сила, сила есть знание!» — провозгласил Ф. Бэкон, один из тех мыслителей, именами которых отмечена поворотная веха в истории цивилизации — Возрождение.
В начале социалистической эры великий Ленин, обращаясь к молодежи, говорил, что для построения нового общества надо взять всю науку, всю культуру, накопленные на протяжении всей истории, что надо обогащать свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество.
За годы Советской власти и «субъект» и «объект» знаний коренным образом изменились. В результате грандиозной культурной революции, совершенной в нашей стране, неузнаваемо переменился человек, лавинообразно возрос объем знаний, которые необходимо усвоить, чтобы быть на уровне современного научно-технического прогресса и достижений литературы и искусства.
Приведем одно свидетельство. Известно: наша страна — страна читателей, советский человек — это человек с книгой в руках. Знаменательным событием для всех советских книголюбов был собравшийся в октябре 1974 года в Колонном зале Дома союзов учредительный съезд Всесоюзного добровольного общества любителей книги. Интересную историческую параллель провел в своей речи на съезде делегат Казахстана. «Здесь, в этом зале, — говорил он, — еще в годы тяжких испытаний гражданской войны и интервенции на всю страну прозвучал ленинский лозунг „Долой неграмотность!“. Сейчас здесь собрались представители всех народов нашей великой страны, чтобы создать Всесоюзное добровольное общество любителей книги, книголюбов, которых в нашей стране столько, сколько людей, начиная с двухлетнего младенца, первый раз протянувшего руку к книжке-картинке, к книге, ставшей затем верным спутником на всю жизнь…»
Действительно, до Октября Казахстан был одной из отсталых окраин царской России. Из тысячи мужчин только 21 мог написать свое имя. Среди женщин, за самым редким исключением, грамотных не было. По данным переписи 1897 года статистики пришли к выводу, что если условия не переменятся, то для достижения всеобщей грамотности в Средней Азии потребуется 4600 лет.
Ныне Казахстан по объему промышленной продукции занимает третье место среди союзных республик, одновременно Казахстан — один из крупнейших зерновых районов СССР и крупнейшая животноводческая база на востоке страны. Особенно возросло значение республики в сельском хозяйстве страны с освоением 25 млн. га целинных и залежных земель. В Казахстане есть Академия наук с 26 научно-исследовательскими институтами по всем ведущим отраслям естественных и общественных наук, 44 высших учебных заведения, в том числе 2 университета, 7900 библиотек с общим фондом около 70 млн. экземпляров. На каждую семью в Казахстане в настоящее время приходится 30 книг. Таких документальных иллюстраций на тему образование в СССР можно привести много. Напомним только следующие итоговые данные, которые получены в результате всесоюзных переписей 1939 и 1970 годов. По первой из них в городах среди работающих лиц со средним и высшим образованием было 24,2 %, по второй — в 1970 году — их стало 75 %, в сельском хозяйстве в 1939 году — 6,3 %, в 1970 году — более 50 %- Такова объективная, выраженная языком цифр, характеристика тех, кто ищет знаний.
Чтобы охарактеризовать объект познания, возьмем более длительный отрезок времени. Около ста лет назад О. Конт подразделял все науки на семь категорий — от математики до социологии. На протяжении столетия наука продолжала непрерывно разветвляться, выделяя многочисленные обособленные области. Этот процесс не остановился и сейчас, но вместе с ним наблюдается и обратное весьма примечательное явление: синтез наук, их интеграция.
В последние годы особенно плодотворными и перспективными оказываются отрасли знания, развивающиеся на стыке двух или нескольких наук. Так, проблемы атомного ядра охватывают вопросы физики, химии, биологии, многочисленных технических наук и т. д. Интенсивные точки роста науки наблюдаются в таких областях, как биофизика, биохимия, биоорганическая химия, молекулярная биология, химическая физика, физическая химия, математическая лингвистика и математическая логика и т. д. И вот одной из новых функций образования, просвещения, популяризации знаний является взаимная информация ученых и инженерно-технических работников о научных проблемах, достижениях и новых методах исследования, применяемых в самых разнообразных областях знания.
Синтез наук ставит новые проблемы. Еще недавно в шутку говорили: «Этот математик отказывается высказывать суждение о задачах равнобедренного треугольника, он специалист по равностороннему». Широта познаний, некогда называвшаяся энциклопедизмом, долгие годы третировалась как «дилетантизм». Но сегодня биология, например, не может развиваться без физики и химии. Ученый обязан заглядывать в сопредельные области, использовать достижения других наук. И все же, затрагивая смежную область, ученый считает своим долгом извиниться перед коллегами, даже когда речь идет о популярном произведении. Вот выдержка из предисловия Дж. Томсона — крупного английского физика, лауреата Нобелевской премии за работы в области квантовой механики — к опубликованной им в 1955 году книге «Предвидимое будущее»: «В некоторых разделах своей книги я вышел за рамки теорий, в которых я могу претендовать на какие-либо профессиональные знания. Прошу тех, в чьи заповедные угодья я вторгся, простить мне мою опрометчивость. И если отдельные трофеи, о которых я пишу, существуют только в моем воображении, то, по крайней мере, такое браконьерство не причиняет никакого ущерба законным владельцам, тогда как случайный пришелец может порой увидеть то, что является одновременно и неожиданным и реальным».
Приведем еще один документ необычайной человеческой силы и большой искренности. 1 декабря 1964 года, в день, когда в Индии скончался всемирно известный английский генетик, член Королевского общества Джон Холдейн, по телевизионной программе в Англии было передано его заявление — автонекролог.
«В очень значительной степени я был дилетантом, и это совершенно очевидно. Могу сказать, что я немного занимался почти чистой математикой и отважился даже сунуть нос в астрономию. Но я не стыжусь того, что я дилетант, ведь иногда это оказывается весьма полезным…
Если меня не забудут полностью через 100 лет, я не удивлюсь, если меня будут вспоминать за нечто такое, о чем я даже не упомянул сегодня. Возможно это будет, например, письмо в „Обсерваторию“, озаглавленное „Просто ли связаны пространство и время?“».
Чтобы быть творцом, специалист не может теперь оставаться однобоким, «подобным флюсу». Он должен быть человеком широких взглядов, должен быть в известной мере энциклопедистом, ему необходимо в какой-то степени владеть данными других наук, отличающимся от избранной им области не только по объекту, но и по методам исследования, а нередко и по языку, по методу мышления. Все это, разумеется, возможно только на прочном фундаменте самого точного и прочного владения всем, что относится к своей специальности, к сфере приложения своего конкретного труда.
Подборка высказываний в этой главе — о вечных, непреходящих мудростях, о том, что «Знания — всегда добро», что «Вселенная для знаний необъятна», что во всех областях знаний, как и в геометрии, по свидетельству Евклида, нет «царской дороги». Не теряет своей актуальности и совет Л. Толстого: «Не смотри на ученость, как на корону, чтобы ею красоваться, ни как на корову, чтобы кормиться ею».
В изречениях наших современников мы встречаем заботу о новых, только в наши дни возникших задачах образования и просвещения. Тонко подметил замечательный итальянский детский писатель Джанни Родари. «Детские игры всегда начинаются у самой высокой точки, достигнутой человечеством». На реплику взрослого у экрана телевизора о том, как это удивительно, что у себя дома можно видеть то, что делает космонавт на космической орбите, семилетний ребенок резонно отвечает: «Ничего удивительного, если там передающее, а здесь принимающее устройство». Да, просвещение подрастающих поколений и постоянное пополнение знаний взрослых, несомненно, одна из самых сложных проблем нашего века — века научно-технической революции и информационного взрыва.
Заключительные строки этой главы — о «лирике и физике», о взаимосвязи науки с литературой и искусством. В хороводе девяти муз, писал Брюсов, «Полигимния, властительница лирики, держала за руку Уранию, богиню астрономии». Еще точнее об этом же сказал Л. Толстой: «Наука и искусство так же тесно связаны между собой, как легкие и сердце…». Все это раскрывается в суждениях разных людей. Но мы надеемся, читатель согласится с Гёте: «Слушать чужие мнения это почти то же, что посещать чужие страны и другие эпохи».
В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть ее сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по ее каменистым тропам.
Если ты хочешь наслаждаться искусством, то ты должен быть художественно образованным человеком.
…все люди в равной мере имеют право на образование и должны пользоваться плодами науки.
…в настоящее время, когда возможна передача электрической энергии на расстояние, когда техника транспорта повысилась… нет ровно никаких технических препятствий тому, чтобы сокровищами науки и искусства, веками скопленными в немногих центрах, пользовалось все население…
Но вы сделали бы огромную ошибку, если бы попробовали сделать тот вывод, что можно стать коммунистом, не усвоив того, что накоплено человеческим знанием.
Без знания рабочие — беззащитны, со знанием они — сила!
Если я знаю, что знаю мало, я добьюсь того, чтобы знать больше…
…учить с азов, но учить не «полунауке», а всей науке.
Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и «опосредствования». Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения.
Нам не нужно зубрежки, но нам нужно развить и усовершенствовать память каждого обучающегося знанием основных фактов, ибо коммунизм превратится в пустоту, превратится в пустую вывеску, коммунист будет только простым хвастуном, если не будут переработаны в его сознании все полученные знания.
Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество.
В наше время происходит настолько быстрое развитие во всех областях, что полученное в молодости образование — это лишь база, которая требует постоянного пополнения знаний.
Образование, просвещение
Невежда удивляется, что вещи таковы, каковы они суть, и такое удивление есть начало знания: мудрец, наоборот, удивился бы, если бы вещи были иными, а не таковыми, какими он их знает.
Вселенная для знаний — необъятна!
Разница между знанием и пониманием большая. Знания постигаются памятью, понимание — разумом.
Задача профессора высшего учебного заведения — научить студента не только знать, но и понимать те или иные явления природы, самостоятельно разбираться в них и по некоторым известным критериям определять новые неизвестные факты.
Человек страшится только того, чего не знает…
Есть ученость истинная, светлая, плодотворная и благотворная, и есть ученость лживая, мрачная, бесплодная, хотя и работящая.
Невежество — рабство, знание — свобода.
Автору книги, которая должна служить руководством для начинающих, не менее важно, чем историку или литератору, пробудить в сознании читателя любопытство, прежде чем его удовлетворить. Если же пользоваться этим приемом, то изучение предмета не вызовет утомления, тогда как при пренебрежении им то же занятие станет мучительной работой при постоянном умственном напряжении.
Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами, которые делает человека лишь педантом, а в использовании фактов, которое делает его философом.
Единственное лекарство против суеверия — это знание. Ничто другое не может вывести этого чумного пятна из человеческого ума.
Образование — клад, труд — ключ к нему.
…врожденные дарования подобны диким растениям и нуждаются в выращивании с помощью ученых занятий…
Наши познания не должны быть ложем для отдохновения, ни монастырем, где бы мы прогуливались в одиночестве, ни башнею, с которой мы бы смотрели на людей свысока, ни крепостью, которая нас защищала бы от людей, ни лавкой наживы и торговли. Они должны быть богатой оружейной палатой или сокровищницею для… облагораживания нашей жизни.
…нет такого умственного изъяна, который не мог бы быть исправлен надлежащими занятиями… кто рассеян, тот пусть займется математикой, ибо при доказательстве теорем малейшая рассеянность вынуждает все начинать сызнова.
Знание делает природу еще более привлекательной; опытность с своей стороны делает более привлекательным самое знание.
Должно стремиться к знанию не ради споров, не для презрения других, не ради выгоды, славы, власти или других низменных целей, а ради того, чтобы быть полезным в жизни.
Знание и могущество — одно и то же.
Счастлив тот, кто сумел вещей постигнуть причины, Кто своею пятой попрал все страхи людские…
Ум не заменяет знания.
…широкое распространение научных знаний имеет глубокий гуманистический смысл, освобождая человечество от слепой веры и предрассудков, побуждая его сознательно восставать против произвола и насилия.
Невежество — мать предубеждения.
Счастлив тот… кто умеет укреплять себя Локком, просвещать Кларком и Ньютоном, находить духовный подъем в чтении Цицерона и Боссюэта, украшает себя прелестью стихов Виргилия и Тасса.
Я думаю, нет большей ненависти в мире, чем ненависть невежд к знанию.
…относительно познаний мы видим, как то, что в более ранние эпохи занимало зрелый дух мужей, низведено до познаний, упражнений и даже игр мальчишеского возраста.
…ума, необходимого для постижения уже известных истин, достаточно для того, чтобы прийти и к неизвестным истинам.
Человек, ничего не знающий, может еще научиться; надо только зажечь в нем желание этого. Но тот, кто обладает ложным знанием и постепенно потерял свой ум, воображая, что совершенствует его, слишком дорого заплатил за свою глупость, чтобы когда-нибудь от нее отказаться.
Один молодой художник, пользуясь негодными приемами своего учителя, нарисовал картину и показал ее Рафаэлю. «Что вы думаете об этой картине?» — спросил он его. — «Что вы скоро кое-чему научились бы, — ответил Рафаэль, — если бы вы ничего не знали».
Невежда настолько же выше лжеученого, насколько он ниже умного человека.
Если кто-нибудь ищет общества образованных людей, если он живет обыкновенно с людьми, превосходящими его по уму, то он становится от этого просвещеннее.
Всякий, изучающий историю народных бедствий, может убедиться, что большую часть несчастий на земле приносит невежество.
Те, кто, слушая, не понимают, уподобляются глухим, о них свидетельствует изречение: «присутствуя, они отсутствуют».
Скрывать невежество предпочтительнее, чем обнаруживать его публично.
Одна из главных потребностей нашего времени — обобщение истинных, дельных сведений об естествознании.
…никакая отрасль знаний не приучает так ума к твердому, положительному шагу, к смирению перед истиной, к добросовестному труду и, что еще важнее, к добросовестному приятию последствий такими, какими они выйдут, как изучение природы; им бы мы начинали воспитание для того, чтобы очистить отроческий ум от предрассудков, дать ему возмужать на этой здоровой пище и потом уже раскрыть для него, окрепнувшего и вооруженного, мир человеческий, мир истории, из которого двери отворяются прямо в деятельность, в собственное участие в современных вопросах.
Нет ничего страшнее деятельного невежества,
Если ты хочешь, чтобы твои наставления влияли действительно благотворно на твоих учеников, предостерегай их от бесполезных знаний и ложных правил, потому что отделываться от бесполезного столь же трудно, как и менять неправильно взятое направление.
Изобретать самому прекрасно, но то, что другими найдено, знать и ценить — меньше ли чем создавать?
Растит ученье силы врожденный дар.
Если ты учишь, старайся быть кратким, чтоб разум послушный
Тотчас понял слова и хранил бы их в памяти верно!
Все, что излишне, хранить понятие наше не может.
…право, все не дано нам знать.
Сила и богатство народов не в обилии земли, лесов, скота и ценных руд, — а в количестве и качестве образованных людей, в любви к знанию, в остроте и гибкости разума, — сила народа не в материи, а в энергии.
Учиться надобно, товарищи! Всегда, каждый день, всю жизнь — учиться.
…ребенка обучи — дашь миру человека.
Истинное лекарство от всех страданий это — увеличение деятельности ума, души, что достигается увеличением образования.
Невежество всегда обладает большею самоуверенностью, чем знание, и только невежды могут с уверенностью утверждать, что науки никогда не будут в состоянии решить ту или другую проблему.
…я весьма ценил упражнения, которыми занимаются в школах. Я знал, что изучаемые там языки необходимы для понимания сочинения древних; что прелесть вымыслов оживляет ум; что памятные исторические деяния его возвышают и что чтение их в разумных пределах способствует образованию правильного суждения; что чтение хороших книг является как бы беседой с их авторами, наиболее достойными людьми прошлых веков, и при этом беседой подготовленной, в которой авторы раскрывают лучшую часть своих мыслей; что красноречие обладает несравненной силой и красотой, поэзия имеет пленительные тонкости и сладости; что математика представляет искуснейшие изобретения, способные удовлетворить любознательность, облегчить ремесла и уменьшить труд людей…
…те, кто проводит жизнь без изучения философии, совершенно сомкнули глаза и не заботятся открыть их; между тем удовольствие, которое мы получаем при созерцании вещей, видимых нашему глазу, отнюдь не сравнимо с тем удовольствием, какое доставляет нам познание того, что мы находим с помощью философии.
Мне действительно хочется, чтобы знали, что то немногое, что я узнал, почти ничто по сравнению с тем, что мне неизвестно и что я не теряю надежды изучить.
С детства я был обучен наукам, и так как меня уверили, что с их помощью можно приобрести ясное и надежное познание всего полезного для жизни, то у меня было чрезвычайно большое желание изучить эти науки. Но как только я окончил курс учения, завершаемый обычно принятием в ряды ученых, я совершенно переменил свое мнение, ибо так запутался в сомнениях и заблуждениях, что, казалось, своими стараниями в учении достиг лишь одного: все более и более убеждался в своем незнании.
При изучении природы различных умов я замечал, что едва ли существуют настолько глупые и тупые люди, которые не были бы способны ни усваивать хороших мнений, ни подниматься до высших знаний, если только их направлять по должному пути.
Кто берется давать наставления другим, должен считать себя искуснее тех, кого наставляет, и если он в малейшем окажется несостоятельным, то подлежит порицанию.
Неразумны животные, которые должны заботиться только о своем теле, непрерывно заняты лишь поисками пищи для него; для человека же, главною частью которого является ум, на первом месте должна стоять забота о снискании его истинной пищи — мудрости.
Ни искусство, ни мудрость не могут быть достигнуты, если им не учиться.
Желающий учить того, кто высокого мнения о своем уме, попусту тратит время.
Не стремись знать все, чтобы не стать по всем невеждой.
Обучать — значит вдвойне учиться.
В нашей стране наука и техника развиваются стремительно, как никогда раньше в истории человечества. Каждый день увеличивает наше могущество над природой, с каждым днем все новые и новые стихии становятся покорными слугами человека. Управлять этими силами, быть полноценными членами грядущего коммунистического общества смогут только широко образованные люди.
Не замыкайся в узких рамках одной выбранной специальности. Врачу и агроному сегодняшнего дня зачастую не только полезно, но и необходимо наряду с глубоким знанием своей специальности иметь минимум знаний и по электротехнике и по астрономии. Математику и физику очень может помочь в работе знание ботаники или геологических наук. Я уже не говорю о знании общественных наук, которое необходимо для всех без исключения, без которого нельзя представить себе человека нашего времени.
Весьма опасно, когда результатом преподавания является впечатление, что математика подобна закрытой книге, подобна достроенному зданию, к которому нечего прибавить, в котором ничего нельзя изменить.
Что такое знание? Не что иное, как записанный опыт.
…большинство людей, по-видимому, одинаково способно по своей организации к мышлению и к быстрому и легкому запоминанию. Это — талант, столь же свойственный от природы человеку, как полет птицам…
…в будущем всякий человек, полностью несведущий в естественных науках, окажется, честно говоря, необразованным. И если он будет, как делают это сейчас некоторые, кичиться своей неосведомленностью, он окажется точно в таком положении, как неграмотные средневековые бароны, гордо заявлявшие, что счетом и письмом у них занимаются секретари.
…образование должно быть истинным, полным, ясным и прочным.
Противоядием невежеству является образование.
Чтобы жить по-настоящему светлой, счастливой жизнью, надо много знать, много передумать, надо научиться работать и головой и руками, знания нужны в жизни, как винтовка в бою.
Начиная впервые изучать какую-либо науку, мы находимся по отношению к ней в положении очень близком к положению ребенка, и дорога, по которой нам приходится следовать, совершенно та же, по которой идет природа, создавая его представления. Как у ребенка представление является следствием ощущения, как ощущение рождает представление, так и у того, кто начинает заниматься изучением физических наук, понятия должны быть лишь выводами, прямыми следствиями опыта или наблюдения.
То, что мы знаем, — ограничено, а то, чего мы не знаем, — бесконечно.
Ничто нельзя ни любить, ни ненавидеть, прежде чем не имеешь об этом ясного представления.
Приобретение любого познания всегда полезно для ума, ибо он сможет отвергнуть бесполезное и сохранить хорошее.
…любовь к одной какой-либо науке возбуждает в нас интерес и ко всем остальным наукам.
…только исключительные люди совершают открытия, кажущиеся нам впоследствии такими легкими и простыми. Это означает, что требуются очень глубокие знания, чтобы заметить простейшие, но подлинные отношения вещей между собой.
…все показывает, что он [человек] родился быть господином, повелителем, царем природы. Но мудрость, с которой он должен править… не дана ему от рождения: она приобретается учением.
Первые понятия, с которых начинается какая-нибудь наука, должны быть ясны и приведены к самому меньшему числу. Тогда только они могут служить прочным и достаточным основанием учения.
В этом-то искусство воспитателей: открыть Гений, обогатить его познаниями и дать свободу следовать его внушениям.
Все способности ума, все дарования, все страсти, все это обделывает воспитание, соглашает в одно стройное целое, и человек, как бы снова родившись, является творение в совершенстве.
…толь великую приносит учение пользу, толь светлыми лучами просвещает человеческий разум, толь приятно есть красоты его наслаждение! Желал бы я вас ввести в великолепный храм сего человеческого благополучия, желал бы вам показать в нем подробно проницанием остроумия и неусыпным рачением премудрых и трудолюбивых мужей изобретенные пресветлые украшения, желал бы удивить вас многообразными их отменами, увеселить восхищающим изрядством и привлещи к ним неоцененною пользою, но к исполнению такового предприятия требуется большее моего разумение, большее моего красноречие, большее время потребно, нежели к совершению сего намерения позволяется.
Такое приятное, беспорочное и полезное упражнение где способнее, как в учении сыскать можно? В нем открывается красота многообразных вещей и удивительная различность действий и свойств… Им обогащающийся никого не обидит затем, что неистощимое и всем обще подлежащее сокровище себе приобретает. В нем труды свои полагающий не токмо себе, но и целому обществу, а иногда и всему роду человеческому пользою служит.
А математику уже затем учить следует, что она ум в порядок приводит.
Скудость познания мысль беспокоит тревожным сомненьем…
Помимо того, что наука дает огромное количество необходимых для человеческой жизни знаний, просвещение является еще активным и воинственным процессом. Тьма невежества населена призраками, но призраками, не лишенными силы сопротивления и даже наступательной силы.
Человек, который знает основы и выводы и в технике, и в медицине, и в праве, и в истории и т. д., действительно образованный человек. Он действительно идет к идеалу всеведения. Но не таким образом, чтобы поверхностно скользить по всему, он должен иметь свою специальность, он должен знать свое дело, но вместе с тем интересоваться и уметь войти в любой круг познаний. Такой человек слышит весь концерт, который играют вокруг него, все звуки для него доступны, все они сливаются в одну гармонию, которую мы называем культурой.
…человеку потребно суть науки стяжати и разума искати.
…Архимедес же тут представлен,
древний философ велик, славлен.
Где с ним и другий равный ему,
лицу представлен есть твоему.
Оный Архимед и Пифагор,
излиша яко воды от гор.
Первый бывше снискатели,
сицевых наук писатели.
Равно бо водам излияша,
многи науки в мир издаша.
Елицы же их восприяша,
многу си пользу от них взяша.
Сия же польза ко гражданству,
требна каждому государству.
Когда… мы шире разовьем научные способности, то применение этих способностей к открытиям научных принципов природы и к направлению практики теорией перестанет быть скучным и становится настоящим источником радости, к которому мы прибегаем так часто, что, наконец, даже наши случайные мысли начинают бежать по научному руслу.
Когда мы сможем использовать при обучении науке не только сосредоточенное внимание студента и его знакомство с символическими обозначениями, но и зоркость его глаза, остроту слуха, тонкость осязания и ловкость его пальцев, мы не только распространим наше влияние на целую группу людей, не любящих холодных абстракций, но, раскрывая сразу все ворота познания, обеспечим ассоциирование этих научных доктрин с теми элементарными ощущениями, которые образуют смутный фон всех наших сознательных мыслей и придают блеск и рельефность идеям…
Нет лучшего метода сообщения уму знаний, чем методом преподнесения их в возможно более разнообразных формах. Когда проникшие в наш ум различными путями идеи объединяются в крепости ума, занимаемое ими положение становится неприступным.
К педагогическому делу надо призывать, как к делу морскому, медицинскому или тому подобным, не тех, которые стремятся только обеспечить свою жизнь, а тех, которые чувствуют к этому делу и к науке сознательное призвание и предчувствуют в нем свое удовлетворение, понимая общую народную надобность.
Для цивилизованных обществ все более и более оправдывается пословица: «век живи, век учись».
Полнота познаний всегда означает некоторое понимание глубины нашего неведения.
Знания, — обоюдоострое оружие, которое только обременяет и может поранить своего хозяина, если рука, которая держит его, слаба и плохо умеет им пользоваться…
Ведь дело не в том, чтобы прицепить к душе знания: они должны внедриться в нее; не в том, чтобы слегка помазать ее ими: нужно, чтобы они пропитали ее насквозь; и если она от этого не изменится и не улучшит своей несовершенной природы, то, безусловно, благоразумнее махнуть на это дело рукой.
Знать назубок еще не значит знать.
…самое главное — это прививать вкус и любовь к науке; иначе мы воспитаем просто ослов, нагруженных книжной премудростью.
Надо много учиться, чтобы осознать, что знаешь мало.
…признаваться в незнании, на мой взгляд, одно из лучших и вернейших доказательств наличия разума.
Ученость чисто книжного происхождения — жалкая ученость!
Я не хочу, чтобы наставник один все решал и только один говорил; я хочу, чтобы он слушал также своего питомца. Сократ, а впоследствии Аркесилай заставляли сначала говорить учеников, а затем уже говорили сами…
Пусть наставник заставляет ученика как бы просеивать через сито все, что он ему преподносит, и пусть ничего не вдалбливает ему в голову, опираясь на свой авторитет и влияние…
Если бы нам удалось свести потребности нашей жизни к их естественным и законным границам, мы нашли бы, что большая часть обиходных знаний не нужна в обиходе; и что даже в тех науках, которые так или иначе находят себе применение, все же обнаруживается множество никому не нужных сложностей и подробностей, таких, какие можно было бы отбросить, ограничившись, по совету Сократа, изучением лишь бесспорно полезного.
…от творческого человека требуется, с одной стороны, глубокое овладение своим специальным предметом, с другой стороны — знание того богатства человеческих мыслей, которое необходимо для всякого образованного человека, образованного с нашей советской точки зрения. Кроме того, требуется знание соседних с его специальностью предметов. Так, современный биолог не может не быть образованным в области физики и химии. Современный химик не полностью отвечает своему назначению, если он не знает физики и биологии и т. д. Однако главное, что должно дать образование и о чем часто забывают, — это не «багаж» знаний, а уменье владеть этим «багажом». Это и есть главная цель любого, в том числе и высшего, образования.
Знать — это значит победить.
…о, вы, назначенные от бога быть родителями и наставниками, то не должны они слышать от вас никаких других, кроме справедливых, мнений…
Из сего следует еще следующее правило: Оберегайте детей от скоропостижности в заключении и пользуйтесь всеми случаями посредством наблюдений доводить их до осторожности и точности в их заключениях и рассуждениях.
Желать учиться, а имея к тому способы, упускать оное, походит на то, ежели б кто, сидя в темноте, велел подать свечу; а когда принесли оную, то бы в темное удалился место.
Несчастны те люди, которым все ясно.
Чтобы с пользой учить других, нужно прежде всего учиться самому педагогу, учиться до глубокой старости.
Истинное счастье — это прежде всего удел знающих, а не невежд. Человек, знающий, например, жизнь растений и законы растительного мира, гораздо счастливее того, кто даже не может отличить ольху от осины или клевер от подорожника.
Невежество делает человека равнодушным к миру, а равнодушие растет медленно, но необратимо…
Ничто так сильно не расширяет весь горизонт наших понятий о природе и о человеческой жизни, как близкое знакомство с величайшими умами человечества.
…самый закал умов сделается тверже, когда естественные науки будут положены в основу общего образования. Естественные науки важны и замечательны не только по предмету своего изучения, но и по своему методу. Это — науки, основанные исключительно на наблюдении и опыте… Эти науки сообщают человеку, посвятившему себя их изучению, такую трезвость и неподкупность мышления, такую требовательность в отношении к своим и чужим идеям, такую силу критики, которая сопровождает этого человека за пределы выбранных им наук, которая не оставляет его в действительной жизни и кладет свою печать на все его рассуждения и поступки.
Есть в человечестве только одно зло — невежество; против этого зла есть только одно лекарство — наука.
Знание есть сила и против этой силы не устоят самые окаменелые заблуждения, как не устояла против нее инерция окружающей нас природы.
…в настоящее время невозможно одному человеку изучить даже до известной степени все отрасли науки, и во многих случаях приходится пользоваться источниками из вторых рук. Поэтому необходимо тем упорнее требовать, чтобы человек, по крайней мере в одной области, чувствовал себя свободно и имел самостоятельное мнение о вещах.
…первым условием хорошей работы в будущем является основательное элементарное обучение. При этом важно заботиться не столько об изучении большого числа фактов, сколько о правильной их трактовке. Если это предварительное обучение не будет проводиться в школе, то его трудно будет получить впоследствии, так как специальные и высшие школы имеют другие задачи. Последней, самой высокой задачей воспитания является не знание и не умение, а практическая деятельность. Но так же как практической деятельности предшествует умение, необходимыми условиями для появления умения служат знание и понимание.
…некоторые люди… ищут спасительного выхода из пустоты и обыденной жизни в занятии общетеоретическими и философскими проблемами. Такие… авторы совсем не думают о том, что новая научная идея, если она применима, должна опираться на определенные факты, что для ее формулировки во всяком случае необходимо определенное специальное знание явлений. Вместо этого, им кажется, что они могут непосредственно, путем некой гениальной интуиции, угадать истину, не обращая внимания на факты; они не понимают, что всем великим открытиям всегда предшествовал период напряженной специальной работы, и воображают, что как раз им, благодаря счастливой случайности, упал прямо на колени страстно ожидаемый плод, подобно тому, как сидевшему под яблоней Ньютону пришла на ум идея всеобщего тяготения. При этом самое большое зло заключается в том, что такие фантазеры ничего не могут достигнуть; они остаются на поверхности, никогда не проникая вглубь из-за отсутствия у них научного образования.
Мы, конечно, будем согласны в том, что если кто-нибудь что-нибудь припоминает, то надобно, чтобы он знал это когда-нибудь прежде.
При прорицаниях надобен сознательный ум другого, чтоб понять высказанное…
Войти в сонм богов тому, кто не стремится к мудрости… невозможно: это доступно только любителю знания.
Ученость — единственное, что в нас божественно и бессмертно; величайшие преимущества, которыми одарена человеческая природа, это разум и речь.
Чем выше человек восходит в познаниях, тем пространнейшие открываются ему виды.
…знания занимают в нашей жизни особое место. Если вы хотите выяснить, пахнут ли орхидеи, каков вкус спелого инжира и можно ли обжечься бенгальским огнем, то для этого достаточно понюхать орхидею, попробовать инжир и потрогать рукой холодные искры бенгальского огня. Но увидеть, потрогать, лизнуть или понюхать знание невозможно. Оно напоминает человека-невидимку: электронно-счетные машины и детские качели, многоэтажные здания и антибиотики, средства массового уничтожения людей и средства продлить человеческую жизнь — все это осязаемые, видимые, ощутимые следы и результаты знаний, накопленных человечеством. Но само знание незримо.
Никогда путь к доброму знанию не пролегает по шелковистой мураве, усеянной лилиями: всегда человеку приходится взбираться по голым скалам.
…культура, истинная культура, гораздо меньше, чем принято думать, связана с накоплением фактических знаний. Это скорей известное умение понимать, преломлять, мыслить. Быть культурным — это не значит начинить свой мозг цифрами, датами, именами. Это способность и уровень суждения, логическая требовательность, стремление к доказательствам, понимание сложности вещей и трудности поставленных проблем. Это способность к сомнению, к чувству меры и в недоверии, к скромности суждения и терпимости к незнанию. Это уверенность в том, что никогда не можешь быть правым до конца.
Знание должно служить творческим целям человека. Самый акт познания есть уже творческий акт — он вносит свет — в бытие.
Только тогда я могу сказать о себе самом, что я действительно обладаю знанием, когда я это знание сумел применить к жизни, к делу, понимая это применение в широком смысле слова. Человек, который отлично изучил, например, теории Маркса или Дарвина, но не способен видеть в жизни тех фактов, в том числе и мелочи из мелочей, которые подтверждают… эти теории, в сущности не должен считать себя образованным даже в этой своей области. Он, в данном случае, ходячая библиотека или записная книжка, — хотя в них и много хорошего может заключаться, но от жизни они все-таки отрезаны своим непониманием ее.
Мысль, не внедряющаяся в жизнь и ее не толкующая, вовсе не живая мысль, а схоластика, декорация мысли, от которой жизни ни тепло, ни холодно.
Прежде чем учить молодежь, надо ее изучить.
Помните, что неведение никогда не делало зла, что только одно заблуждение пагубно и что заблуждаются не потому, что не знают, а потому, что думают, что знают.
…просвещение народа всегда пропорционально его свободе, подобно тому как его счастье и его могущество всегда пропорциональны его просвещению.
Непреодолимая жажда знаний проявляется у человека уже с полутора-двухлетнего возраста. Очень часто родители стараются ребенка от этого отучить. Им надоедает бесконечное количество вопросов: почему, почему, почему? Отстань. Подрастешь — узнаешь. Только поэтому не все люди становятся учеными.
…у человечества существует неистребимая жажда знания, которая собственно и отличает его от других биологических видов. И до тех пор, пока у каждого человека сохраняется возможность активно познавать, пока для подготовки к творческой работе хватает двух-четырех десятков лет (в разных областях эти сроки различны), наука будет жить и развиваться.
Да, я мудрее их, потому что я знаю, что ничего не знаю, а они, ничего не зная, думают, что все знают.
Разве ты не знаешь, что мудрость или знание и есть благополучие…
…самое полезное в жизни — совершенствовать свое познание или разум, и в этом состоит высшее счастье или блаженство человека.
Кто знает мало и знает об этом, тот знает много.
Успешно готовить творчески активных исследователей в науке и технике могут лишь те ученые, которые сами непосредственно занимаются — и не только занимаются, но и увлекаются исследовательской работой. Никакой пересказ учебников и даже новейших статей из научных журналов людьми, которые сами не ведут научно-исследовательской работы, не решит задачи: ведь «ум юноши — не сосуд, который надо наполнить, а факел, который надо зажечь».
Знание — орудие, а не цель.
Знание только тогда знание, когда оно приобретено усилиями своей мысли, а не памятью.
А не то дорого знать, что земля круглая, а то дорого знать, как дошли до этого.
Человеку приходится учиться все больше и больше, чтобы добраться до неуклонно отодвигаемых границ научной целины, которую ему предстоит поднимать… Чем способнее человек, тем дольше он учится.
Пытливый ум всегда будет обращаться к классикам, на каком бы языке они ни писали и как бы они ни были древни. Ибо что такое классики, как не записи благороднейших человеческих мыслей? Это единственные уцелевшие оракулы, и у них имеются… ответы на самые современные вопросы. Отказаться от изучения классиков — это все равно, что отказаться от изучения природы из-за того, что она древняя.
Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях.
Блаженство тела состоит в здоровьи, блаженство ума в знании.
Изучение естественных наук я считаю отличной школой для ума. Нет школы для ума лучше той, где дается понятие о чудном единстве и неуничтожаемости материи и сил природы.
Если путь твой к познанию мира ведет, Как бы ни был он долог и труден — вперед.
Просвещенный ум… составляется из умов всех предшествующих веков.
Удивительно не то, что звездное поле так велико, а то, что человек измерил его.
При современном состоянии естествознания очень существенное значение имеет раннее начало научных занятий. К научной деятельности как нельзя лучше применимы слова Шиллера из Вильгельма Телля: «Кто сызмала начнет, тот мастер будет». Объем научных знаний в настоящее время очень возрос, искусство эксперимента значительно усложнилось, разработка теоретических вопросов сделалась гораздо более трудной. Для того, чтобы все это освоить и самостоятельно развивать какие-либо проблемы, нужно начать заниматься наукой как можно раньше — в школе, на производстве, в техникуме, в высшем учебном заведении.
Если вы владеете знанием, дайте другим зажечь от него свои светильники.
Невежество — ночь ума, ночь безлунная и беззвездная.
Желающим научиться чему-либо препятствует очень нередко авторитет тех, кто учит.
Опыт и наблюдение — таковы величайшие источники мудрости, доступ к которым открыт для каждого человека.
Мы унаследовали от наших предков острое стремление к объединенному, всеохватывающему знанию. Самое название, данное высочайшим институтам познания — университетам, напоминает нам, что с древности и в продолжение многих столетий универсальный характер знаний был единственным, к чему могло быть полное доверие…
Важнейшая задача цивилизации — научить человека мыслить.
Каждый, хотя бы бегло, должен познакомиться со всем лучшим.
Не существует знания, которое не являлось бы силой.
Просвещенные обладают одним правом по отношению к невежественным — правом просвещать их.
Не следует делать вид, что занимаешься философией, но следует на самом деле заниматься ею: ведь нам нужно не казаться здоровыми, а быть поистине здоровыми.
Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в старости не устает заниматься философией; ведь никто не бывает ни недозрелым, ни перезрелым для здоровья души. Кто говорит, что еще не наступило или прошло время для занятия философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья или еще нет, или уже нет времени.
Не следует бояться принимать участие в научных разговорах, слушать доклады, читать книги, если у вас из-за отсутствия предварительных знаний от всего этого останется не более двух-трех разрозненных впечатлений или фраз. Эти фрагменты позднее неожиданно и молниеносно воплощаются в некую единую картину и оказывается, что мы играючи и без особого напряжения приобрели за счет таких несистематических занятий богатство, подчас гораздо больше того, которое можно получить в результате регулярной работы…
Никогда не следует стыдиться открыто признать, что в каком-то вопросе вы знаете очень немного, едва-едва «кумекаете» в нем.
Я могу засвидетельствовать, что когда замечаю, что кто-то недостаточно подготовлен, но хочет расширить свои знания — я стараюсь любым способом помочь ему и нахожу в этом огромное удовлетворение. Если же, напротив, я вижу, что какими-либо увертками от меня стараются скрыть недопонимание и тем самым мешают мне оценить его степень, я мгновенно перестаю получать удовольствие от объяснения; более того, мне хочется послать его ко всем чертям.
Взаимопроникновение различных отраслей рождает новые науки. Все раньше просыпается серьезный интерес к знаниям у подростков, у юношества. Научные проблемы становятся острее, актуальнее, они определяют многие тенденции развития современного общества.
Невежда удивляется, что вещи таковы, каковы они суть, и такое удивление есть начало знания: мудрец, наоборот, удивился бы, если бы вещи были иными, а не таковыми, какими он их знает.
Вселенная для знаний — необъятна!
Разница между знанием и пониманием большая. Знания постигаются памятью, понимание — разумом.
Задача профессора высшего учебного заведения — научить студента не только знать, но и понимать те или иные явления природы, самостоятельно разбираться в них и по некоторым известным критериям определять новые неизвестные факты.
Человек страшится только того, чего не знает…
Есть ученость истинная, светлая, плодотворная и благотворная, и есть ученость лживая, мрачная, бесплодная, хотя и работящая.
Невежество — рабство, знание — свобода.
Автору книги, которая должна служить руководством для начинающих, не менее важно, чем историку или литератору, пробудить в сознании читателя любопытство, прежде чем его удовлетворить. Если же пользоваться этим приемом, то изучение предмета не вызовет утомления, тогда как при пренебрежении им то же занятие станет мучительной работой при постоянном умственном напряжении.
Истинное знание состоит не в знакомстве с фактами, которые делает человека лишь педантом, а в использовании фактов, которое делает его философом.
Единственное лекарство против суеверия — это знание. Ничто другое не может вывести этого чумного пятна из человеческого ума.
Образование — клад, труд — ключ к нему.
…врожденные дарования подобны диким растениям и нуждаются в выращивании с помощью ученых занятий…
Наши познания не должны быть ложем для отдохновения, ни монастырем, где бы мы прогуливались в одиночестве, ни башнею, с которой мы бы смотрели на людей свысока, ни крепостью, которая нас защищала бы от людей, ни лавкой наживы и торговли. Они должны быть богатой оружейной палатой или сокровищницею для… облагораживания нашей жизни.
…нет такого умственного изъяна, который не мог бы быть исправлен надлежащими занятиями… кто рассеян, тот пусть займется математикой, ибо при доказательстве теорем малейшая рассеянность вынуждает все начинать сызнова.
Знание делает природу еще более привлекательной; опытность с своей стороны делает более привлекательным самое знание.
Должно стремиться к знанию не ради споров, не для презрения других, не ради выгоды, славы, власти или других низменных целей, а ради того, чтобы быть полезным в жизни.
Знание и могущество — одно и то же.
Счастлив тот, кто сумел вещей постигнуть причины, Кто своею пятой попрал все страхи людские…
Ум не заменяет знания.
…широкое распространение научных знаний имеет глубокий гуманистический смысл, освобождая человечество от слепой веры и предрассудков, побуждая его сознательно восставать против произвола и насилия.
Невежество — мать предубеждения.
Счастлив тот… кто умеет укреплять себя Локком, просвещать Кларком и Ньютоном, находить духовный подъем в чтении Цицерона и Боссюэта, украшает себя прелестью стихов Виргилия и Тасса.
Я думаю, нет большей ненависти в мире, чем ненависть невежд к знанию.
…относительно познаний мы видим, как то, что в более ранние эпохи занимало зрелый дух мужей, низведено до познаний, упражнений и даже игр мальчишеского возраста.
…ума, необходимого для постижения уже известных истин, достаточно для того, чтобы прийти и к неизвестным истинам.
Человек, ничего не знающий, может еще научиться; надо только зажечь в нем желание этого. Но тот, кто обладает ложным знанием и постепенно потерял свой ум, воображая, что совершенствует его, слишком дорого заплатил за свою глупость, чтобы когда-нибудь от нее отказаться.
Один молодой художник, пользуясь негодными приемами своего учителя, нарисовал картину и показал ее Рафаэлю. «Что вы думаете об этой картине?» — спросил он его. — «Что вы скоро кое-чему научились бы, — ответил Рафаэль, — если бы вы ничего не знали».
Невежда настолько же выше лжеученого, насколько он ниже умного человека.
Если кто-нибудь ищет общества образованных людей, если он живет обыкновенно с людьми, превосходящими его по уму, то он становится от этого просвещеннее.
Всякий, изучающий историю народных бедствий, может убедиться, что большую часть несчастий на земле приносит невежество.
Те, кто, слушая, не понимают, уподобляются глухим, о них свидетельствует изречение: «присутствуя, они отсутствуют».
Скрывать невежество предпочтительнее, чем обнаруживать его публично.
Одна из главных потребностей нашего времени — обобщение истинных, дельных сведений об естествознании.
…никакая отрасль знаний не приучает так ума к твердому, положительному шагу, к смирению перед истиной, к добросовестному труду и, что еще важнее, к добросовестному приятию последствий такими, какими они выйдут, как изучение природы; им бы мы начинали воспитание для того, чтобы очистить отроческий ум от предрассудков, дать ему возмужать на этой здоровой пище и потом уже раскрыть для него, окрепнувшего и вооруженного, мир человеческий, мир истории, из которого двери отворяются прямо в деятельность, в собственное участие в современных вопросах.
Нет ничего страшнее деятельного невежества,
Если ты хочешь, чтобы твои наставления влияли действительно благотворно на твоих учеников, предостерегай их от бесполезных знаний и ложных правил, потому что отделываться от бесполезного столь же трудно, как и менять неправильно взятое направление.
Изобретать самому прекрасно, но то, что другими найдено, знать и ценить — меньше ли чем создавать?
Растит ученье силы врожденный дар.
Если ты учишь, старайся быть кратким, чтоб разум послушный
Тотчас понял слова и хранил бы их в памяти верно!
Все, что излишне, хранить понятие наше не может.
…право, все не дано нам знать.
Сила и богатство народов не в обилии земли, лесов, скота и ценных руд, — а в количестве и качестве образованных людей, в любви к знанию, в остроте и гибкости разума, — сила народа не в материи, а в энергии.
Учиться надобно, товарищи! Всегда, каждый день, всю жизнь — учиться.
…ребенка обучи — дашь миру человека.
Истинное лекарство от всех страданий это — увеличение деятельности ума, души, что достигается увеличением образования.
Невежество всегда обладает большею самоуверенностью, чем знание, и только невежды могут с уверенностью утверждать, что науки никогда не будут в состоянии решить ту или другую проблему.
…я весьма ценил упражнения, которыми занимаются в школах. Я знал, что изучаемые там языки необходимы для понимания сочинения древних; что прелесть вымыслов оживляет ум; что памятные исторические деяния его возвышают и что чтение их в разумных пределах способствует образованию правильного суждения; что чтение хороших книг является как бы беседой с их авторами, наиболее достойными людьми прошлых веков, и при этом беседой подготовленной, в которой авторы раскрывают лучшую часть своих мыслей; что красноречие обладает несравненной силой и красотой, поэзия имеет пленительные тонкости и сладости; что математика представляет искуснейшие изобретения, способные удовлетворить любознательность, облегчить ремесла и уменьшить труд людей…
…те, кто проводит жизнь без изучения философии, совершенно сомкнули глаза и не заботятся открыть их; между тем удовольствие, которое мы получаем при созерцании вещей, видимых нашему глазу, отнюдь не сравнимо с тем удовольствием, какое доставляет нам познание того, что мы находим с помощью философии.
Мне действительно хочется, чтобы знали, что то немногое, что я узнал, почти ничто по сравнению с тем, что мне неизвестно и что я не теряю надежды изучить.
С детства я был обучен наукам, и так как меня уверили, что с их помощью можно приобрести ясное и надежное познание всего полезного для жизни, то у меня было чрезвычайно большое желание изучить эти науки. Но как только я окончил курс учения, завершаемый обычно принятием в ряды ученых, я совершенно переменил свое мнение, ибо так запутался в сомнениях и заблуждениях, что, казалось, своими стараниями в учении достиг лишь одного: все более и более убеждался в своем незнании.
При изучении природы различных умов я замечал, что едва ли существуют настолько глупые и тупые люди, которые не были бы способны ни усваивать хороших мнений, ни подниматься до высших знаний, если только их направлять по должному пути.
Кто берется давать наставления другим, должен считать себя искуснее тех, кого наставляет, и если он в малейшем окажется несостоятельным, то подлежит порицанию.
Неразумны животные, которые должны заботиться только о своем теле, непрерывно заняты лишь поисками пищи для него; для человека же, главною частью которого является ум, на первом месте должна стоять забота о снискании его истинной пищи — мудрости.
Ни искусство, ни мудрость не могут быть достигнуты, если им не учиться.
Желающий учить того, кто высокого мнения о своем уме, попусту тратит время.
Не стремись знать все, чтобы не стать по всем невеждой.
Обучать — значит вдвойне учиться.
В нашей стране наука и техника развиваются стремительно, как никогда раньше в истории человечества. Каждый день увеличивает наше могущество над природой, с каждым днем все новые и новые стихии становятся покорными слугами человека. Управлять этими силами, быть полноценными членами грядущего коммунистического общества смогут только широко образованные люди.
Не замыкайся в узких рамках одной выбранной специальности. Врачу и агроному сегодняшнего дня зачастую не только полезно, но и необходимо наряду с глубоким знанием своей специальности иметь минимум знаний и по электротехнике и по астрономии. Математику и физику очень может помочь в работе знание ботаники или геологических наук. Я уже не говорю о знании общественных наук, которое необходимо для всех без исключения, без которого нельзя представить себе человека нашего времени.
Весьма опасно, когда результатом преподавания является впечатление, что математика подобна закрытой книге, подобна достроенному зданию, к которому нечего прибавить, в котором ничего нельзя изменить.
Что такое знание? Не что иное, как записанный опыт.
…большинство людей, по-видимому, одинаково способно по своей организации к мышлению и к быстрому и легкому запоминанию. Это — талант, столь же свойственный от природы человеку, как полет птицам…
…в будущем всякий человек, полностью несведущий в естественных науках, окажется, честно говоря, необразованным. И если он будет, как делают это сейчас некоторые, кичиться своей неосведомленностью, он окажется точно в таком положении, как неграмотные средневековые бароны, гордо заявлявшие, что счетом и письмом у них занимаются секретари.
…образование должно быть истинным, полным, ясным и прочным.
Противоядием невежеству является образование.
Чтобы жить по-настоящему светлой, счастливой жизнью, надо много знать, много передумать, надо научиться работать и головой и руками, знания нужны в жизни, как винтовка в бою.
Начиная впервые изучать какую-либо науку, мы находимся по отношению к ней в положении очень близком к положению ребенка, и дорога, по которой нам приходится следовать, совершенно та же, по которой идет природа, создавая его представления. Как у ребенка представление является следствием ощущения, как ощущение рождает представление, так и у того, кто начинает заниматься изучением физических наук, понятия должны быть лишь выводами, прямыми следствиями опыта или наблюдения.
То, что мы знаем, — ограничено, а то, чего мы не знаем, — бесконечно.
Ничто нельзя ни любить, ни ненавидеть, прежде чем не имеешь об этом ясного представления.
Приобретение любого познания всегда полезно для ума, ибо он сможет отвергнуть бесполезное и сохранить хорошее.
…любовь к одной какой-либо науке возбуждает в нас интерес и ко всем остальным наукам.
…только исключительные люди совершают открытия, кажущиеся нам впоследствии такими легкими и простыми. Это означает, что требуются очень глубокие знания, чтобы заметить простейшие, но подлинные отношения вещей между собой.
…все показывает, что он [человек] родился быть господином, повелителем, царем природы. Но мудрость, с которой он должен править… не дана ему от рождения: она приобретается учением.
Первые понятия, с которых начинается какая-нибудь наука, должны быть ясны и приведены к самому меньшему числу. Тогда только они могут служить прочным и достаточным основанием учения.
В этом-то искусство воспитателей: открыть Гений, обогатить его познаниями и дать свободу следовать его внушениям.
Все способности ума, все дарования, все страсти, все это обделывает воспитание, соглашает в одно стройное целое, и человек, как бы снова родившись, является творение в совершенстве.
…толь великую приносит учение пользу, толь светлыми лучами просвещает человеческий разум, толь приятно есть красоты его наслаждение! Желал бы я вас ввести в великолепный храм сего человеческого благополучия, желал бы вам показать в нем подробно проницанием остроумия и неусыпным рачением премудрых и трудолюбивых мужей изобретенные пресветлые украшения, желал бы удивить вас многообразными их отменами, увеселить восхищающим изрядством и привлещи к ним неоцененною пользою, но к исполнению такового предприятия требуется большее моего разумение, большее моего красноречие, большее время потребно, нежели к совершению сего намерения позволяется.
Такое приятное, беспорочное и полезное упражнение где способнее, как в учении сыскать можно? В нем открывается красота многообразных вещей и удивительная различность действий и свойств… Им обогащающийся никого не обидит затем, что неистощимое и всем обще подлежащее сокровище себе приобретает. В нем труды свои полагающий не токмо себе, но и целому обществу, а иногда и всему роду человеческому пользою служит.
А математику уже затем учить следует, что она ум в порядок приводит.
Скудость познания мысль беспокоит тревожным сомненьем…
Помимо того, что наука дает огромное количество необходимых для человеческой жизни знаний, просвещение является еще активным и воинственным процессом. Тьма невежества населена призраками, но призраками, не лишенными силы сопротивления и даже наступательной силы.
Человек, который знает основы и выводы и в технике, и в медицине, и в праве, и в истории и т. д., действительно образованный человек. Он действительно идет к идеалу всеведения. Но не таким образом, чтобы поверхностно скользить по всему, он должен иметь свою специальность, он должен знать свое дело, но вместе с тем интересоваться и уметь войти в любой круг познаний. Такой человек слышит весь концерт, который играют вокруг него, все звуки для него доступны, все они сливаются в одну гармонию, которую мы называем культурой.
…человеку потребно суть науки стяжати и разума искати.
…Архимедес же тут представлен,
древний философ велик, славлен.
Где с ним и другий равный ему,
лицу представлен есть твоему.
Оный Архимед и Пифагор,
излиша яко воды от гор.
Первый бывше снискатели,
сицевых наук писатели.
Равно бо водам излияша,
многи науки в мир издаша.
Елицы же их восприяша,
многу си пользу от них взяша.
Сия же польза ко гражданству,
требна каждому государству.
Когда… мы шире разовьем научные способности, то применение этих способностей к открытиям научных принципов природы и к направлению практики теорией перестанет быть скучным и становится настоящим источником радости, к которому мы прибегаем так часто, что, наконец, даже наши случайные мысли начинают бежать по научному руслу.
Когда мы сможем использовать при обучении науке не только сосредоточенное внимание студента и его знакомство с символическими обозначениями, но и зоркость его глаза, остроту слуха, тонкость осязания и ловкость его пальцев, мы не только распространим наше влияние на целую группу людей, не любящих холодных абстракций, но, раскрывая сразу все ворота познания, обеспечим ассоциирование этих научных доктрин с теми элементарными ощущениями, которые образуют смутный фон всех наших сознательных мыслей и придают блеск и рельефность идеям…
Нет лучшего метода сообщения уму знаний, чем методом преподнесения их в возможно более разнообразных формах. Когда проникшие в наш ум различными путями идеи объединяются в крепости ума, занимаемое ими положение становится неприступным.
К педагогическому делу надо призывать, как к делу морскому, медицинскому или тому подобным, не тех, которые стремятся только обеспечить свою жизнь, а тех, которые чувствуют к этому делу и к науке сознательное призвание и предчувствуют в нем свое удовлетворение, понимая общую народную надобность.
Для цивилизованных обществ все более и более оправдывается пословица: «век живи, век учись».
Полнота познаний всегда означает некоторое понимание глубины нашего неведения.
Знания, — обоюдоострое оружие, которое только обременяет и может поранить своего хозяина, если рука, которая держит его, слаба и плохо умеет им пользоваться…
Ведь дело не в том, чтобы прицепить к душе знания: они должны внедриться в нее; не в том, чтобы слегка помазать ее ими: нужно, чтобы они пропитали ее насквозь; и если она от этого не изменится и не улучшит своей несовершенной природы, то, безусловно, благоразумнее махнуть на это дело рукой.
Знать назубок еще не значит знать.
…самое главное — это прививать вкус и любовь к науке; иначе мы воспитаем просто ослов, нагруженных книжной премудростью.
Надо много учиться, чтобы осознать, что знаешь мало.
…признаваться в незнании, на мой взгляд, одно из лучших и вернейших доказательств наличия разума.
Ученость чисто книжного происхождения — жалкая ученость!
Я не хочу, чтобы наставник один все решал и только один говорил; я хочу, чтобы он слушал также своего питомца. Сократ, а впоследствии Аркесилай заставляли сначала говорить учеников, а затем уже говорили сами…
Пусть наставник заставляет ученика как бы просеивать через сито все, что он ему преподносит, и пусть ничего не вдалбливает ему в голову, опираясь на свой авторитет и влияние…
Если бы нам удалось свести потребности нашей жизни к их естественным и законным границам, мы нашли бы, что большая часть обиходных знаний не нужна в обиходе; и что даже в тех науках, которые так или иначе находят себе применение, все же обнаруживается множество никому не нужных сложностей и подробностей, таких, какие можно было бы отбросить, ограничившись, по совету Сократа, изучением лишь бесспорно полезного.
…от творческого человека требуется, с одной стороны, глубокое овладение своим специальным предметом, с другой стороны — знание того богатства человеческих мыслей, которое необходимо для всякого образованного человека, образованного с нашей советской точки зрения. Кроме того, требуется знание соседних с его специальностью предметов. Так, современный биолог не может не быть образованным в области физики и химии. Современный химик не полностью отвечает своему назначению, если он не знает физики и биологии и т. д. Однако главное, что должно дать образование и о чем часто забывают, — это не «багаж» знаний, а уменье владеть этим «багажом». Это и есть главная цель любого, в том числе и высшего, образования.
Знать — это значит победить.
…о, вы, назначенные от бога быть родителями и наставниками, то не должны они слышать от вас никаких других, кроме справедливых, мнений…
Из сего следует еще следующее правило: Оберегайте детей от скоропостижности в заключении и пользуйтесь всеми случаями посредством наблюдений доводить их до осторожности и точности в их заключениях и рассуждениях.
Желать учиться, а имея к тому способы, упускать оное, походит на то, ежели б кто, сидя в темноте, велел подать свечу; а когда принесли оную, то бы в темное удалился место.
Несчастны те люди, которым все ясно.
Чтобы с пользой учить других, нужно прежде всего учиться самому педагогу, учиться до глубокой старости.
Истинное счастье — это прежде всего удел знающих, а не невежд. Человек, знающий, например, жизнь растений и законы растительного мира, гораздо счастливее того, кто даже не может отличить ольху от осины или клевер от подорожника.
Невежество делает человека равнодушным к миру, а равнодушие растет медленно, но необратимо…
Ничто так сильно не расширяет весь горизонт наших понятий о природе и о человеческой жизни, как близкое знакомство с величайшими умами человечества.
…самый закал умов сделается тверже, когда естественные науки будут положены в основу общего образования. Естественные науки важны и замечательны не только по предмету своего изучения, но и по своему методу. Это — науки, основанные исключительно на наблюдении и опыте… Эти науки сообщают человеку, посвятившему себя их изучению, такую трезвость и неподкупность мышления, такую требовательность в отношении к своим и чужим идеям, такую силу критики, которая сопровождает этого человека за пределы выбранных им наук, которая не оставляет его в действительной жизни и кладет свою печать на все его рассуждения и поступки.
Есть в человечестве только одно зло — невежество; против этого зла есть только одно лекарство — наука.
Знание есть сила и против этой силы не устоят самые окаменелые заблуждения, как не устояла против нее инерция окружающей нас природы.
…в настоящее время невозможно одному человеку изучить даже до известной степени все отрасли науки, и во многих случаях приходится пользоваться источниками из вторых рук. Поэтому необходимо тем упорнее требовать, чтобы человек, по крайней мере в одной области, чувствовал себя свободно и имел самостоятельное мнение о вещах.
…первым условием хорошей работы в будущем является основательное элементарное обучение. При этом важно заботиться не столько об изучении большого числа фактов, сколько о правильной их трактовке. Если это предварительное обучение не будет проводиться в школе, то его трудно будет получить впоследствии, так как специальные и высшие школы имеют другие задачи. Последней, самой высокой задачей воспитания является не знание и не умение, а практическая деятельность. Но так же как практической деятельности предшествует умение, необходимыми условиями для появления умения служат знание и понимание.
…некоторые люди… ищут спасительного выхода из пустоты и обыденной жизни в занятии общетеоретическими и философскими проблемами. Такие… авторы совсем не думают о том, что новая научная идея, если она применима, должна опираться на определенные факты, что для ее формулировки во всяком случае необходимо определенное специальное знание явлений. Вместо этого, им кажется, что они могут непосредственно, путем некой гениальной интуиции, угадать истину, не обращая внимания на факты; они не понимают, что всем великим открытиям всегда предшествовал период напряженной специальной работы, и воображают, что как раз им, благодаря счастливой случайности, упал прямо на колени страстно ожидаемый плод, подобно тому, как сидевшему под яблоней Ньютону пришла на ум идея всеобщего тяготения. При этом самое большое зло заключается в том, что такие фантазеры ничего не могут достигнуть; они остаются на поверхности, никогда не проникая вглубь из-за отсутствия у них научного образования.
Мы, конечно, будем согласны в том, что если кто-нибудь что-нибудь припоминает, то надобно, чтобы он знал это когда-нибудь прежде.
При прорицаниях надобен сознательный ум другого, чтоб понять высказанное…
Войти в сонм богов тому, кто не стремится к мудрости… невозможно: это доступно только любителю знания.
Ученость — единственное, что в нас божественно и бессмертно; величайшие преимущества, которыми одарена человеческая природа, это разум и речь.
Чем выше человек восходит в познаниях, тем пространнейшие открываются ему виды.
…знания занимают в нашей жизни особое место. Если вы хотите выяснить, пахнут ли орхидеи, каков вкус спелого инжира и можно ли обжечься бенгальским огнем, то для этого достаточно понюхать орхидею, попробовать инжир и потрогать рукой холодные искры бенгальского огня. Но увидеть, потрогать, лизнуть или понюхать знание невозможно. Оно напоминает человека-невидимку: электронно-счетные машины и детские качели, многоэтажные здания и антибиотики, средства массового уничтожения людей и средства продлить человеческую жизнь — все это осязаемые, видимые, ощутимые следы и результаты знаний, накопленных человечеством. Но само знание незримо.
Никогда путь к доброму знанию не пролегает по шелковистой мураве, усеянной лилиями: всегда человеку приходится взбираться по голым скалам.
…культура, истинная культура, гораздо меньше, чем принято думать, связана с накоплением фактических знаний. Это скорей известное умение понимать, преломлять, мыслить. Быть культурным — это не значит начинить свой мозг цифрами, датами, именами. Это способность и уровень суждения, логическая требовательность, стремление к доказательствам, понимание сложности вещей и трудности поставленных проблем. Это способность к сомнению, к чувству меры и в недоверии, к скромности суждения и терпимости к незнанию. Это уверенность в том, что никогда не можешь быть правым до конца.
Знание должно служить творческим целям человека. Самый акт познания есть уже творческий акт — он вносит свет — в бытие.
Только тогда я могу сказать о себе самом, что я действительно обладаю знанием, когда я это знание сумел применить к жизни, к делу, понимая это применение в широком смысле слова. Человек, который отлично изучил, например, теории Маркса или Дарвина, но не способен видеть в жизни тех фактов, в том числе и мелочи из мелочей, которые подтверждают… эти теории, в сущности не должен считать себя образованным даже в этой своей области. Он, в данном случае, ходячая библиотека или записная книжка, — хотя в них и много хорошего может заключаться, но от жизни они все-таки отрезаны своим непониманием ее.
Мысль, не внедряющаяся в жизнь и ее не толкующая, вовсе не живая мысль, а схоластика, декорация мысли, от которой жизни ни тепло, ни холодно.
Прежде чем учить молодежь, надо ее изучить.
Помните, что неведение никогда не делало зла, что только одно заблуждение пагубно и что заблуждаются не потому, что не знают, а потому, что думают, что знают.
…просвещение народа всегда пропорционально его свободе, подобно тому как его счастье и его могущество всегда пропорциональны его просвещению.
Непреодолимая жажда знаний проявляется у человека уже с полутора-двухлетнего возраста. Очень часто родители стараются ребенка от этого отучить. Им надоедает бесконечное количество вопросов: почему, почему, почему? Отстань. Подрастешь — узнаешь. Только поэтому не все люди становятся учеными.
…у человечества существует неистребимая жажда знания, которая собственно и отличает его от других биологических видов. И до тех пор, пока у каждого человека сохраняется возможность активно познавать, пока для подготовки к творческой работе хватает двух-четырех десятков лет (в разных областях эти сроки различны), наука будет жить и развиваться.
Да, я мудрее их, потому что я знаю, что ничего не знаю, а они, ничего не зная, думают, что все знают.
Разве ты не знаешь, что мудрость или знание и есть благополучие…
…самое полезное в жизни — совершенствовать свое познание или разум, и в этом состоит высшее счастье или блаженство человека.
Кто знает мало и знает об этом, тот знает много.
Успешно готовить творчески активных исследователей в науке и технике могут лишь те ученые, которые сами непосредственно занимаются — и не только занимаются, но и увлекаются исследовательской работой. Никакой пересказ учебников и даже новейших статей из научных журналов людьми, которые сами не ведут научно-исследовательской работы, не решит задачи: ведь «ум юноши — не сосуд, который надо наполнить, а факел, который надо зажечь».
Знание — орудие, а не цель.
Знание только тогда знание, когда оно приобретено усилиями своей мысли, а не памятью.
А не то дорого знать, что земля круглая, а то дорого знать, как дошли до этого.
Человеку приходится учиться все больше и больше, чтобы добраться до неуклонно отодвигаемых границ научной целины, которую ему предстоит поднимать… Чем способнее человек, тем дольше он учится.
Пытливый ум всегда будет обращаться к классикам, на каком бы языке они ни писали и как бы они ни были древни. Ибо что такое классики, как не записи благороднейших человеческих мыслей? Это единственные уцелевшие оракулы, и у них имеются… ответы на самые современные вопросы. Отказаться от изучения классиков — это все равно, что отказаться от изучения природы из-за того, что она древняя.
Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях.
Блаженство тела состоит в здоровьи, блаженство ума в знании.
Изучение естественных наук я считаю отличной школой для ума. Нет школы для ума лучше той, где дается понятие о чудном единстве и неуничтожаемости материи и сил природы.
Если путь твой к познанию мира ведет, Как бы ни был он долог и труден — вперед.
Просвещенный ум… составляется из умов всех предшествующих веков.
Удивительно не то, что звездное поле так велико, а то, что человек измерил его.
При современном состоянии естествознания очень существенное значение имеет раннее начало научных занятий. К научной деятельности как нельзя лучше применимы слова Шиллера из Вильгельма Телля: «Кто сызмала начнет, тот мастер будет». Объем научных знаний в настоящее время очень возрос, искусство эксперимента значительно усложнилось, разработка теоретических вопросов сделалась гораздо более трудной. Для того, чтобы все это освоить и самостоятельно развивать какие-либо проблемы, нужно начать заниматься наукой как можно раньше — в школе, на производстве, в техникуме, в высшем учебном заведении.
Если вы владеете знанием, дайте другим зажечь от него свои светильники.
Невежество — ночь ума, ночь безлунная и беззвездная.
Желающим научиться чему-либо препятствует очень нередко авторитет тех, кто учит.
Опыт и наблюдение — таковы величайшие источники мудрости, доступ к которым открыт для каждого человека.
Мы унаследовали от наших предков острое стремление к объединенному, всеохватывающему знанию. Самое название, данное высочайшим институтам познания — университетам, напоминает нам, что с древности и в продолжение многих столетий универсальный характер знаний был единственным, к чему могло быть полное доверие…
Важнейшая задача цивилизации — научить человека мыслить.
Каждый, хотя бы бегло, должен познакомиться со всем лучшим.
Не существует знания, которое не являлось бы силой.
Просвещенные обладают одним правом по отношению к невежественным — правом просвещать их.
Не следует делать вид, что занимаешься философией, но следует на самом деле заниматься ею: ведь нам нужно не казаться здоровыми, а быть поистине здоровыми.
Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в старости не устает заниматься философией; ведь никто не бывает ни недозрелым, ни перезрелым для здоровья души. Кто говорит, что еще не наступило или прошло время для занятия философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья или еще нет, или уже нет времени.
Не следует бояться принимать участие в научных разговорах, слушать доклады, читать книги, если у вас из-за отсутствия предварительных знаний от всего этого останется не более двух-трех разрозненных впечатлений или фраз. Эти фрагменты позднее неожиданно и молниеносно воплощаются в некую единую картину и оказывается, что мы играючи и без особого напряжения приобрели за счет таких несистематических занятий богатство, подчас гораздо больше того, которое можно получить в результате регулярной работы…
Никогда не следует стыдиться открыто признать, что в каком-то вопросе вы знаете очень немного, едва-едва «кумекаете» в нем.
Я могу засвидетельствовать, что когда замечаю, что кто-то недостаточно подготовлен, но хочет расширить свои знания — я стараюсь любым способом помочь ему и нахожу в этом огромное удовлетворение. Если же, напротив, я вижу, что какими-либо увертками от меня стараются скрыть недопонимание и тем самым мешают мне оценить его степень, я мгновенно перестаю получать удовольствие от объяснения; более того, мне хочется послать его ко всем чертям.
Взаимопроникновение различных отраслей рождает новые науки. Все раньше просыпается серьезный интерес к знаниям у подростков, у юношества. Научные проблемы становятся острее, актуальнее, они определяют многие тенденции развития современного общества.
Наука, литература, искусство
…существует значительная область литературы… это научно-фантастическая литература, которая «рождена» развитием науки.
Общение с художественными ценностями, созданными человечеством, помогает формированию эстетической стороны в научных способностях и непосредственно самому научному поиску.
Если для поэта нашего времени не звучат музыкой и ритмом текучая вселенная Гераклита и движение меченых атомов в кровеносной системе, значит, он еще не поэт нашего времени.
Если он (поэт) еще не провел бессонных ночных часов, пытаясь (хотя бы пытаясь, большего не спросишь с него) проникнуть в тайны материи, разгаданные физиками XX века, значит, он предпочитает плестись в обозе армии, покоряющей природу.
Не могу представить себе химика, не знакомого с высотами поэзии, с картинами мастеров живописи, с хорошей музыкой. Вряд ли он создаст что-либо значительное в своей области…
Наука и искусство очищают золото действительности, перетопляют его в изящные формы.
Высочайший и священнейший интерес общества есть его собственное благосостояние, равно простертое на каждого из его членов. Путь к этому благосостоянию — сознание… Тут и наука и искусство равно необходимы, и ни наука не может заменить искусств, ни искусство науки…
«Сила солому ломит», говорит пословица, а ум, вооруженный наукой, искусством и вековым развитием жизни, ломит и силу.
…произведения, в которых наука подает руку искусству, а искусство обручается с философией, произведения, в которых… спокойное повествование прерывается лирическими отступлениями, а изложение новых идей и теорий перемежается гражданской публицистикой, способны заронить в юные души «священный огонь» и открыть перед изумленными взорами новые необъятные горизонты.
…древние не знали вражды между наукой и искусством. В хороводе девяти муз Эрато, покровительница элегии, шла рядом с Клио, ведавшей историю, и Полигимния, властительница лирики, держала за руку Уранию, богиню астрономии.
Метод науки… — анализ; метод искусства — синтез. Наука путем сравнений, сопоставлений, соотношений пытается разложить явления мира на их составные элементы. Искусство путем аналогий жаждет связать элементы мира в некоторые целые. Наука, следовательно, дает те элементы, из которых творит художник, и искусство начинается там, где наука останавливается.
Ученые, натуралисты в том числе, часто бывали и художниками в широком смысле этого слова.
По правде говоря, артистом, писателем и ученым должен руководить такой непреодолимый импульс к творчеству, что даже если бы их работа не оплачивалась, то они должны были бы быть готовы сами платить за то, чтобы иметь возможность заниматься своей работой.
Начала всех искусств, зависящих от воображения, легки и просты, и все они почерпнуты из природы и разума.
Гражданская жизнь поддерживается путем общей и взаимной помощи, оказываемой друг другу людьми, пользующимися при этом, главным образом, теми средствами, которые предоставляют им искусства и науки. Поэтому созидатели последних со времен глубокой древности всегда пользовались общим почетом и уважением…
Я убежден, что высший акт разума, охватывающий все идеи, есть акт эстетический и что истина и благо соединяются тесными узами лишь в красоте. Философ, подобно поэту, должен обладать эстетическим даром… Ни в одной области нельзя быть духовно развитым, даже в истории нельзя рассуждать серьезно, не обладая эстетическим чувством.
Только в апогее величия нации ее творчество обыкновенно приносит плоды в области науки и искусств.
Возможно, что совершенство искусств и наук является делом не столько гения, сколько времени и необходимости.
Науки и искусства — слава народа; они увеличивают его счастье.
Наука, ее открытия и завоевания, ее работники и герои — все это должно бы явиться достоянием поэзии. Эта — научная — область человеческой деятельности, может быть, более чем всякая другая достойна восхищения, изумления, пафоса.
Две силы наиболее успешно содействуют воспитанию культурного человека: искусство и наука.
Три человека строят культуру: ученый, художник и рабочий.
Между наукой и художественной литературой есть много общего: и там, и тут основную роль играют наблюдение, сравнение, изучение; художнику, так же как ученому, необходимо обладать воображением и догадкой — «интуицией».
Я не знаю сил более плодотворных, более способных воспитать в человеке социальные инстинкты, чем силы искусства и науки.
Древние греки не пренебрегали техникой. Классическая греческая цивилизация характеризовалась единством искусства, науки и техники — единством, являющимся, несомненно, отличительной чертой всех великих цивилизаций, единством, которое затем исчезло и вновь возродилось при Леонардо да Винчи.
…в универсальной, синтетической науке непременно будет заключаться поэзия, проистекающая именно из необозримой широты науки.
…если бы мне пришлось вновь пережить свою жизнь, я установил бы для себя правило читать какое-то количество стихов и слушать какое-то количество музыки по крайней мере раз в неделю; быть может, путем такого упражнения мне удалось бы сохранить активность тех частей моего мозга, которые теперь атрофировались. Утрата этих вкусов равносильна утрате счастья и, может быть, вредно отражается на умственных способностях, а еще вероятнее — на нравственных качествах, так как ослабляет эмоциональную сторону нашей природы.
Виктор Гюго говорил: «Продвигаясь вперед, наука непрестанно перечеркивает сама себя. Плодотворные зачеркивания… Наука — лестница… Поэзия — взмах крыльев… Шедевр искусства создается навеки… Данте не зачеркивает Гомера…» Шедевр искусства, бесспорно, более незыблем, нежели научное творчество, но я убежден, что ученого и художника ведут те же побуждения и требуют от них тех же свойств мысли и действия. Научное творчество на его высочайших вершинах тоже взмах крыльев… Художник и ученый, таким образом, встречаются, чтобы создавать во всех их формах Красоту и Счастье, без которых жизнь была бы лишь унылым шествием.
Писатель не может жить вне интересов общества, а следовательно, и вне науки.
Не все помнят, что Планк изучал вопрос о темперированной нормальной гамме, что он читал в Берлинском университете лекции по теории музыки. Как отличался Бах в классическом исполнении Планка от легкого человечного Баха у Эренфаста! Как различны были размеренный поток звуков у Планка и задумчивая скрипка Эйнштейна. Все они любили музыку и охотно играли, каждым я восхищался, но совсем по-разному. Мне пришлось слышать и Гейзенберга, рояль которого наполнял комнату океаном звуков.
…— Ну, а что может дать музыка или, скажем, живопись химии?…
А вот что. Стройная и вместе с тем многообразная гармония природы доступнее эстетически развитому человеку.
Не буду говорить о науке вообще. Мне ближе химия. В химических реакциях, формулах, тонких экспериментах есть внутренняя красота и поэзия.
…наша наука — дело творческое, как искусство, как музыка…
Связь между научным открытием и творчеством в искусстве — несомненна. И то и другое обусловливается вдумчивым наблюдением и изучением действительности, и они идут рядом к общей благородной цели.
Для того чтобы поистине наслаждаться всеми источниками, утоляющими естественные человеческие чувства, мало познать одни лишь законы действительности. Необходимо еще развить эмоциональное восприятие мира. И тут уж человек не может обойтись без искусства. Недаром Виктор Гюго говорил: «Искусство — это я, наука — это мы». Конечно, этой сентенцией великий французский писатель не стремился подчеркнуть особый индивидуализм искусства, якобы противопоставляемый коллективной и уравнительной общедоступности науки. Речь идет о том, что наука опирается на объективные законы, утверждаемые ею на основе анализа, опыта, поисков. Законы эти, если они доказаны, подтверждены и не опровергнуты какими-либо новыми гипотезами или открытиями, воспринимаются, признаются всеми одинаково. А любое, пусть даже самое совершенное, произведение искусства, как бы общедоступно оно ни было, допускает некоторое различие в оттенках восприятия его разными людьми.
Я вовсе не собираюсь утверждать, что среди читателей научной фантастики найдется больше 1 % людей, способных стать пророками, заслуживающими доверия; но я действительно считаю, что среди таких пророков почти 100 % окажутся либо читателями научной фантастики, либо писателями-фантастами.
…один из первых математиков нашего столетия говорит совершенно верно, что нельзя быть математиком, не будучи в то же время и поэтом в душе.
Мне кажется, что поэт должен только видеть то, чего не видят другие, видеть глубже других. И это же должен и математик.
В науке руководителем является разум, в поэзии — вкус. Цель первой — правда, единообразная и неделимая; цель второй — красота, разнообразная и многообразная.
Сколько протекло веков, прежде чем люди прониклись вкусами древних и вернулись к простоте и естественности в науках и искусстве!
И астрономия и другие науки невозможны без деятельности рук, хотя первоначально они и начинаются в мысли, подобно живописи, которая сначала существует в мысли своего созерцателя и без деятельности рук не может достичь своего совершенства.
Судостроение, полей обработка, дороги и стены,
Платье, оружье, права, а также и все остальные
Жизни удобства и все, что способно доставить усладу:
Живопись, песни, стихи, ваянье искусное статуй —
Все это людям нужда указала и разум пытливый
Этому их научил в движеньи вперед постоянном.
Различны призвания и средства у науки и в поэзии. Но и здесь есть взаимосвязь. Параллели науки и поэзии координируют свое направление, и, наконец, обе идут в грядущее. Обе как бы дополняют друг друга, помогая совершенствовать художественный и научный метод познания. Сегодняшней науке — атомной физике, теории вероятностей, кибернетике, космогонии — необходима большая поэтическая отвага, фантазия, мечта. А поэзии наших дней нужны научные знания, научная мысль, аналитическое мышление и конкретность.
Великими мастерами в искусстве становятся люди ученые, владеющие математикой и измерительными методами, как, например, Альберти, Леонардо да Винчи, Микеланджело и др.
…в отличие от искусства, где главную роль играет живая и непосредственная реакция на увиденное или услышанное, в науке необходима способность удивляться тому, что возникает в результате размышлений, в результате осмысливания накопленных знаний.
Науку как торжество человеческого разума и должен воспеть поэт сегодня.
…человек науки и человек искусства всегда живут на краю непостижимого. По мере продвижения вперед их творческого духа и тот и другой должны привести новое в гармоническое единство с привычным, старым. Оба они должны искать равновесия между новым и синтезом старого; оба должны бороться за то, чтобы установить некоторый порядок во всеобщем хаосе. В работе и в жизни они должны помогать друг другу и всем людям. Они могут проложить путь, который свяжет искусство и науку друг с другом и со всем широким миром многообразными, изменчивыми, драгоценными узами всемирной общности.
В любой области человеческого знания заключается бездна поэзии.
Насколько более действенной и величественной стала бы любимая поэтами тема звездного неба, если бы они хорошо знали астрономию! Одно дело — ночь над лесами и безликим и потому невыразительным небом. И совсем другое дело — та же ночь, когда поэт знает законы движения звездной сферы и когда в черной воде осенних озер отражается не какое-то звездное небо, а блистательный и печальный Орион.
Наша культура характеризуется высоким развитием науки…
Человек сыт не хлебом единым и выгоды, которые мы получаем от науки, измеряются не только ее техническими приложениями. Наши предки внесли огромный вклад во все области искусства — в музыку и драму, скульптуру и архитектуру, живопись и литературу. Они построили Парфенон и соборы в Шартре и Бурже, в Дурхеме и Солсбери, в Толедо и Бургосе, в Пизе и Лукке, во Фрейбурге и Ульме. Все эти сооружения дали весьма малый экономический эффект, но кто упрекнет их создателей в этом! В наше время творческий дух человечества нашел в науке одно из главных средств своего выражения. Мы поэтому должны поощрять самых талантливых людей из молодежи к приложению своих сил в наиболее трудных, значительных и ответственных науках.
Без фантазии и ум Коперника и Ньютона не дал бы нам мировоззрения, сделавшегося достоянием всего образованного мира. Ничто великое в мире не обходится без содействия фантазии.
Если бы человек был совершенно лишен способности мечтать, если бы он не мог изредка забегать вперед и созерцать воображением своим в цельной и законченной красоте то самое творение, которое только начинает складываться под его руками, тогда я решительно не могу представить, какая побудительная причина заставляет человека предпринимать и доводить до конца обширные и утомительные работы в области искусства, науки и практической жизни.
Искусство удивляется, наука сомневается; искусство радуется или негодует; наука холодно разлагается на составные части. Наука дает закон и управление жизнью, искусство дает радость жизни, оценку, качество.
Вся крепость цивилизации зависит от Науки и Искусства.
…дружина ученых и писателей, какого б рода они ни были, всегда впереди во всех набегах просвещения, на всех приступах образованности. Не должно им малодушно негодовать на то, что вечно им определено выносить первые выстрелы и все невзгоды, все опасности.
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
Вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии.
Поэзия подобна прелестной девушке в самом нежном возрасте, которую наряжают и обогащают несколько других красавиц, олицетворяющих разного рода знания, потому что поэзия почерпает слово свое из науки, возвеличивая в свою очередь науку…
Я принадлежу к числу людей, которые думают, что наука — это великая красота. Ученый у себя в лаборатории не просто техник: это ребенок лицом к лицу с явлениями природы, действующими на него как волшебная сказка…
Что-то физики в почете.
Что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчете,
Дело в мировом законе.
Значит, что-то не раскрыли
Мы, что следовало нам бы!
Значит, слабенькие крылья —
Наши сладенькие ямбы…
Наука раскрывает перед нами целый мир поэзии…
Наука и искусство так же тесно связаны между собой, как легкие и сердце…
Процесс мышления и темперамент ученого и художника одинаковы. Выбор творческой личностью той или иной формы искусства зависит от специфики его таланта. Математик и физик-теоретик близки к поэту и музыканту; экспериментатор скорее напоминает художника или скульптора.
Научная фантастика, в конце концов, есть смелое задание науке и технике.
Чем дальше, тем искусство становится более научным, а наука — более художественной; расставшись у основания, они встретятся когда-нибудь на вершине.
…фантазия, ее вымыслы сеют прекрасное и доброе в мире. Только фантазия делает человека великим.
Знания всегда пребывают в мире. И анатомия и изящная словесность имеют одинаково знатное происхождение, одни и те же цели, одного и того же врага — черта… Если человек знает учение о кровообращении, то он богат; если к тому же выучивает историю религии и романс «Я помню чудное мгновенье», то становится не беднее, а богаче, стало быть мы имеем дело только с плюсами. Поэтому-то гении никогда не воевали и в Гете рядом с поэтом прекрасно уживался естественник.
На каждом гребне крупнейших научных открытий, меняющих представление человека о мире, сама наука и сами ученые тянутся к искусству и литературе, как бы ища их помощи, желая через поэтические обобщения и художественные образы легче войти в плоть и кровь духовной культуры человечества, в сознание общества. Литература и поэзия всегда помогали науке.
Шекспир! Вот где вы черпаете мысли! Ну и были же у этого человека мысли и идеи! Он был бы изумительным изобретателем, если бы настроил свой ум в этом направлении. Казалось, он видел саму сущность вещей.
Мне лично ощущение высшего счастья дают произведения искусства. В них я черпаю такое духовное блаженство, как ни в какой другой области…
Достоевский дает мне больше, чем любой научный мыслитель, больше, чем Гаусс.
Цель ученого состоит в том, чтобы дать логически непротиворечивое описание природы. Логика для него означает то же, что законы пропорции и перспективы для художника…
В моей жизни взгляд на мир глазами художника играл большую роль. В конце концов, работа научного исследователя развивается на почве воображения. Как артист создает свои образы отчасти интуитивно, так и ученый должен обладать большой долей интуиции.
В научном мышлении всегда присутствует элемент поэзии. Настоящая наука и настоящая музыка требуют однородного мыслительного процесса.
…существует значительная область литературы… это научно-фантастическая литература, которая «рождена» развитием науки.
Общение с художественными ценностями, созданными человечеством, помогает формированию эстетической стороны в научных способностях и непосредственно самому научному поиску.
Если для поэта нашего времени не звучат музыкой и ритмом текучая вселенная Гераклита и движение меченых атомов в кровеносной системе, значит, он еще не поэт нашего времени.
Если он (поэт) еще не провел бессонных ночных часов, пытаясь (хотя бы пытаясь, большего не спросишь с него) проникнуть в тайны материи, разгаданные физиками XX века, значит, он предпочитает плестись в обозе армии, покоряющей природу.
Не могу представить себе химика, не знакомого с высотами поэзии, с картинами мастеров живописи, с хорошей музыкой. Вряд ли он создаст что-либо значительное в своей области…
Наука и искусство очищают золото действительности, перетопляют его в изящные формы.
Высочайший и священнейший интерес общества есть его собственное благосостояние, равно простертое на каждого из его членов. Путь к этому благосостоянию — сознание… Тут и наука и искусство равно необходимы, и ни наука не может заменить искусств, ни искусство науки…
«Сила солому ломит», говорит пословица, а ум, вооруженный наукой, искусством и вековым развитием жизни, ломит и силу.
…произведения, в которых наука подает руку искусству, а искусство обручается с философией, произведения, в которых… спокойное повествование прерывается лирическими отступлениями, а изложение новых идей и теорий перемежается гражданской публицистикой, способны заронить в юные души «священный огонь» и открыть перед изумленными взорами новые необъятные горизонты.
…древние не знали вражды между наукой и искусством. В хороводе девяти муз Эрато, покровительница элегии, шла рядом с Клио, ведавшей историю, и Полигимния, властительница лирики, держала за руку Уранию, богиню астрономии.
Метод науки… — анализ; метод искусства — синтез. Наука путем сравнений, сопоставлений, соотношений пытается разложить явления мира на их составные элементы. Искусство путем аналогий жаждет связать элементы мира в некоторые целые. Наука, следовательно, дает те элементы, из которых творит художник, и искусство начинается там, где наука останавливается.
Ученые, натуралисты в том числе, часто бывали и художниками в широком смысле этого слова.
По правде говоря, артистом, писателем и ученым должен руководить такой непреодолимый импульс к творчеству, что даже если бы их работа не оплачивалась, то они должны были бы быть готовы сами платить за то, чтобы иметь возможность заниматься своей работой.
Начала всех искусств, зависящих от воображения, легки и просты, и все они почерпнуты из природы и разума.
Гражданская жизнь поддерживается путем общей и взаимной помощи, оказываемой друг другу людьми, пользующимися при этом, главным образом, теми средствами, которые предоставляют им искусства и науки. Поэтому созидатели последних со времен глубокой древности всегда пользовались общим почетом и уважением…
Я убежден, что высший акт разума, охватывающий все идеи, есть акт эстетический и что истина и благо соединяются тесными узами лишь в красоте. Философ, подобно поэту, должен обладать эстетическим даром… Ни в одной области нельзя быть духовно развитым, даже в истории нельзя рассуждать серьезно, не обладая эстетическим чувством.
Только в апогее величия нации ее творчество обыкновенно приносит плоды в области науки и искусств.
Возможно, что совершенство искусств и наук является делом не столько гения, сколько времени и необходимости.
Науки и искусства — слава народа; они увеличивают его счастье.
Наука, ее открытия и завоевания, ее работники и герои — все это должно бы явиться достоянием поэзии. Эта — научная — область человеческой деятельности, может быть, более чем всякая другая достойна восхищения, изумления, пафоса.
Две силы наиболее успешно содействуют воспитанию культурного человека: искусство и наука.
Три человека строят культуру: ученый, художник и рабочий.
Между наукой и художественной литературой есть много общего: и там, и тут основную роль играют наблюдение, сравнение, изучение; художнику, так же как ученому, необходимо обладать воображением и догадкой — «интуицией».
Я не знаю сил более плодотворных, более способных воспитать в человеке социальные инстинкты, чем силы искусства и науки.
Древние греки не пренебрегали техникой. Классическая греческая цивилизация характеризовалась единством искусства, науки и техники — единством, являющимся, несомненно, отличительной чертой всех великих цивилизаций, единством, которое затем исчезло и вновь возродилось при Леонардо да Винчи.
…в универсальной, синтетической науке непременно будет заключаться поэзия, проистекающая именно из необозримой широты науки.
…если бы мне пришлось вновь пережить свою жизнь, я установил бы для себя правило читать какое-то количество стихов и слушать какое-то количество музыки по крайней мере раз в неделю; быть может, путем такого упражнения мне удалось бы сохранить активность тех частей моего мозга, которые теперь атрофировались. Утрата этих вкусов равносильна утрате счастья и, может быть, вредно отражается на умственных способностях, а еще вероятнее — на нравственных качествах, так как ослабляет эмоциональную сторону нашей природы.
Виктор Гюго говорил: «Продвигаясь вперед, наука непрестанно перечеркивает сама себя. Плодотворные зачеркивания… Наука — лестница… Поэзия — взмах крыльев… Шедевр искусства создается навеки… Данте не зачеркивает Гомера…» Шедевр искусства, бесспорно, более незыблем, нежели научное творчество, но я убежден, что ученого и художника ведут те же побуждения и требуют от них тех же свойств мысли и действия. Научное творчество на его высочайших вершинах тоже взмах крыльев… Художник и ученый, таким образом, встречаются, чтобы создавать во всех их формах Красоту и Счастье, без которых жизнь была бы лишь унылым шествием.
Писатель не может жить вне интересов общества, а следовательно, и вне науки.
Не все помнят, что Планк изучал вопрос о темперированной нормальной гамме, что он читал в Берлинском университете лекции по теории музыки. Как отличался Бах в классическом исполнении Планка от легкого человечного Баха у Эренфаста! Как различны были размеренный поток звуков у Планка и задумчивая скрипка Эйнштейна. Все они любили музыку и охотно играли, каждым я восхищался, но совсем по-разному. Мне пришлось слышать и Гейзенберга, рояль которого наполнял комнату океаном звуков.
…— Ну, а что может дать музыка или, скажем, живопись химии?…
А вот что. Стройная и вместе с тем многообразная гармония природы доступнее эстетически развитому человеку.
Не буду говорить о науке вообще. Мне ближе химия. В химических реакциях, формулах, тонких экспериментах есть внутренняя красота и поэзия.
…наша наука — дело творческое, как искусство, как музыка…
Связь между научным открытием и творчеством в искусстве — несомненна. И то и другое обусловливается вдумчивым наблюдением и изучением действительности, и они идут рядом к общей благородной цели.
Для того чтобы поистине наслаждаться всеми источниками, утоляющими естественные человеческие чувства, мало познать одни лишь законы действительности. Необходимо еще развить эмоциональное восприятие мира. И тут уж человек не может обойтись без искусства. Недаром Виктор Гюго говорил: «Искусство — это я, наука — это мы». Конечно, этой сентенцией великий французский писатель не стремился подчеркнуть особый индивидуализм искусства, якобы противопоставляемый коллективной и уравнительной общедоступности науки. Речь идет о том, что наука опирается на объективные законы, утверждаемые ею на основе анализа, опыта, поисков. Законы эти, если они доказаны, подтверждены и не опровергнуты какими-либо новыми гипотезами или открытиями, воспринимаются, признаются всеми одинаково. А любое, пусть даже самое совершенное, произведение искусства, как бы общедоступно оно ни было, допускает некоторое различие в оттенках восприятия его разными людьми.
Я вовсе не собираюсь утверждать, что среди читателей научной фантастики найдется больше 1 % людей, способных стать пророками, заслуживающими доверия; но я действительно считаю, что среди таких пророков почти 100 % окажутся либо читателями научной фантастики, либо писателями-фантастами.
…один из первых математиков нашего столетия говорит совершенно верно, что нельзя быть математиком, не будучи в то же время и поэтом в душе.
Мне кажется, что поэт должен только видеть то, чего не видят другие, видеть глубже других. И это же должен и математик.
В науке руководителем является разум, в поэзии — вкус. Цель первой — правда, единообразная и неделимая; цель второй — красота, разнообразная и многообразная.
Сколько протекло веков, прежде чем люди прониклись вкусами древних и вернулись к простоте и естественности в науках и искусстве!
И астрономия и другие науки невозможны без деятельности рук, хотя первоначально они и начинаются в мысли, подобно живописи, которая сначала существует в мысли своего созерцателя и без деятельности рук не может достичь своего совершенства.
Судостроение, полей обработка, дороги и стены,
Платье, оружье, права, а также и все остальные
Жизни удобства и все, что способно доставить усладу:
Живопись, песни, стихи, ваянье искусное статуй —
Все это людям нужда указала и разум пытливый
Этому их научил в движеньи вперед постоянном.
Различны призвания и средства у науки и в поэзии. Но и здесь есть взаимосвязь. Параллели науки и поэзии координируют свое направление, и, наконец, обе идут в грядущее. Обе как бы дополняют друг друга, помогая совершенствовать художественный и научный метод познания. Сегодняшней науке — атомной физике, теории вероятностей, кибернетике, космогонии — необходима большая поэтическая отвага, фантазия, мечта. А поэзии наших дней нужны научные знания, научная мысль, аналитическое мышление и конкретность.
Великими мастерами в искусстве становятся люди ученые, владеющие математикой и измерительными методами, как, например, Альберти, Леонардо да Винчи, Микеланджело и др.
…в отличие от искусства, где главную роль играет живая и непосредственная реакция на увиденное или услышанное, в науке необходима способность удивляться тому, что возникает в результате размышлений, в результате осмысливания накопленных знаний.
Науку как торжество человеческого разума и должен воспеть поэт сегодня.
…человек науки и человек искусства всегда живут на краю непостижимого. По мере продвижения вперед их творческого духа и тот и другой должны привести новое в гармоническое единство с привычным, старым. Оба они должны искать равновесия между новым и синтезом старого; оба должны бороться за то, чтобы установить некоторый порядок во всеобщем хаосе. В работе и в жизни они должны помогать друг другу и всем людям. Они могут проложить путь, который свяжет искусство и науку друг с другом и со всем широким миром многообразными, изменчивыми, драгоценными узами всемирной общности.
В любой области человеческого знания заключается бездна поэзии.
Насколько более действенной и величественной стала бы любимая поэтами тема звездного неба, если бы они хорошо знали астрономию! Одно дело — ночь над лесами и безликим и потому невыразительным небом. И совсем другое дело — та же ночь, когда поэт знает законы движения звездной сферы и когда в черной воде осенних озер отражается не какое-то звездное небо, а блистательный и печальный Орион.
Наша культура характеризуется высоким развитием науки…
Человек сыт не хлебом единым и выгоды, которые мы получаем от науки, измеряются не только ее техническими приложениями. Наши предки внесли огромный вклад во все области искусства — в музыку и драму, скульптуру и архитектуру, живопись и литературу. Они построили Парфенон и соборы в Шартре и Бурже, в Дурхеме и Солсбери, в Толедо и Бургосе, в Пизе и Лукке, во Фрейбурге и Ульме. Все эти сооружения дали весьма малый экономический эффект, но кто упрекнет их создателей в этом! В наше время творческий дух человечества нашел в науке одно из главных средств своего выражения. Мы поэтому должны поощрять самых талантливых людей из молодежи к приложению своих сил в наиболее трудных, значительных и ответственных науках.
Без фантазии и ум Коперника и Ньютона не дал бы нам мировоззрения, сделавшегося достоянием всего образованного мира. Ничто великое в мире не обходится без содействия фантазии.
Если бы человек был совершенно лишен способности мечтать, если бы он не мог изредка забегать вперед и созерцать воображением своим в цельной и законченной красоте то самое творение, которое только начинает складываться под его руками, тогда я решительно не могу представить, какая побудительная причина заставляет человека предпринимать и доводить до конца обширные и утомительные работы в области искусства, науки и практической жизни.
Искусство удивляется, наука сомневается; искусство радуется или негодует; наука холодно разлагается на составные части. Наука дает закон и управление жизнью, искусство дает радость жизни, оценку, качество.
Вся крепость цивилизации зависит от Науки и Искусства.
…дружина ученых и писателей, какого б рода они ни были, всегда впереди во всех набегах просвещения, на всех приступах образованности. Не должно им малодушно негодовать на то, что вечно им определено выносить первые выстрелы и все невзгоды, все опасности.
Подымем стаканы, содвинем их разом!
Да здравствуют музы, да здравствует разум!
Ты, солнце святое гори!
Как эта лампада бледнеет
Пред ясным восходом зари,
Так ложная мудрость мерцает и тлеет
Пред солнцем бессмертным ума.
Да здравствует солнце, да скроется тьма!
Вдохновение нужно в геометрии, как и в поэзии.
Поэзия подобна прелестной девушке в самом нежном возрасте, которую наряжают и обогащают несколько других красавиц, олицетворяющих разного рода знания, потому что поэзия почерпает слово свое из науки, возвеличивая в свою очередь науку…
Я принадлежу к числу людей, которые думают, что наука — это великая красота. Ученый у себя в лаборатории не просто техник: это ребенок лицом к лицу с явлениями природы, действующими на него как волшебная сказка…
Что-то физики в почете.
Что-то лирики в загоне.
Дело не в сухом расчете,
Дело в мировом законе.
Значит, что-то не раскрыли
Мы, что следовало нам бы!
Значит, слабенькие крылья —
Наши сладенькие ямбы…
Наука раскрывает перед нами целый мир поэзии…
Наука и искусство так же тесно связаны между собой, как легкие и сердце…
Процесс мышления и темперамент ученого и художника одинаковы. Выбор творческой личностью той или иной формы искусства зависит от специфики его таланта. Математик и физик-теоретик близки к поэту и музыканту; экспериментатор скорее напоминает художника или скульптора.
Научная фантастика, в конце концов, есть смелое задание науке и технике.
Чем дальше, тем искусство становится более научным, а наука — более художественной; расставшись у основания, они встретятся когда-нибудь на вершине.
…фантазия, ее вымыслы сеют прекрасное и доброе в мире. Только фантазия делает человека великим.
Знания всегда пребывают в мире. И анатомия и изящная словесность имеют одинаково знатное происхождение, одни и те же цели, одного и того же врага — черта… Если человек знает учение о кровообращении, то он богат; если к тому же выучивает историю религии и романс «Я помню чудное мгновенье», то становится не беднее, а богаче, стало быть мы имеем дело только с плюсами. Поэтому-то гении никогда не воевали и в Гете рядом с поэтом прекрасно уживался естественник.
На каждом гребне крупнейших научных открытий, меняющих представление человека о мире, сама наука и сами ученые тянутся к искусству и литературе, как бы ища их помощи, желая через поэтические обобщения и художественные образы легче войти в плоть и кровь духовной культуры человечества, в сознание общества. Литература и поэзия всегда помогали науке.
Шекспир! Вот где вы черпаете мысли! Ну и были же у этого человека мысли и идеи! Он был бы изумительным изобретателем, если бы настроил свой ум в этом направлении. Казалось, он видел саму сущность вещей.
Мне лично ощущение высшего счастья дают произведения искусства. В них я черпаю такое духовное блаженство, как ни в какой другой области…
Достоевский дает мне больше, чем любой научный мыслитель, больше, чем Гаусс.
Цель ученого состоит в том, чтобы дать логически непротиворечивое описание природы. Логика для него означает то же, что законы пропорции и перспективы для художника…
В моей жизни взгляд на мир глазами художника играл большую роль. В конце концов, работа научного исследователя развивается на почве воображения. Как артист создает свои образы отчасти интуитивно, так и ученый должен обладать большой долей интуиции.
В научном мышлении всегда присутствует элемент поэзии. Настоящая наука и настоящая музыка требуют однородного мыслительного процесса.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги