Смертельное сафари

Глава 23

Разбудил меня резкий звук аварийной сирены. Еще с закрытыми глазами я вскочил с койки, а полностью открыл их, уже когда полностью приземлился в кресло пилота.

– Докладывай! – немного громче, чем нужно, наверное, крикнул я.

– Капитан, только что пропало статистическое поле помех, покрывающее местность, и на радарах я вижу три летательных объекта, приближающиеся к нам с большой скоростью.

– Сколько?

– Три, капитан.

– Сколько у нас времени?!

– Две минуты, капитан. Если попытаться уходить от преследования, семь с половиной – их проектная скорость выше на…

– Предстартовый прогрев двигателей врубай и картинку мне покажи, – нервно облизнул я губы.

– Да, капитан, – моментально снизу загудело, и по катеру прошла дрожь проснувшихся двигателей. Одновременно один из экранов моргнул, привлекая к себе внимание.

– Черт! – не выдержал я, увидев на фоне серого предрассветного неба приближенную картинку. Два угловатых штурмовика и один десантный транспортник. Штурмовики без ракетного обвеса – сразу же оценил я, но чтобы сбить меня, им и пушек за глаза хватит. Тем более, живого сбить, не уничтожая. А транспортник покруче, чем наш челнок, – напоминает «Буран» или американские космические шаттлы, только в серой мышиной раскраске и вместо одного хвостового вертикального крыла – два, ушами по сторонам смотрят.

Уроды.

– Это охотники, как думаешь? – Милана уже рядом, завороженно смотрит на изображение.

– Думаю, да, – поднялся я с кресла и приобнял девушку.

– Арчи, что делать? – испуганно спросила Милана, глянув на меня своими огромными глазами.

– Иди сюда, – улыбнулся я и, осторожно положив руку ей на затылок, притянул к себе.

Несколько секунд позволил себе наслаждаться поцелуем и только после этого открыл глаза, оторвавшись от вкусных губ, снова встретившись взглядом с Миланой.

– Все будет хорошо, не парься, – глядя в огромные глаза, как можно спокойней улыбнулся я.

У нее глаза зеленого цвета – надо же, только сейчас внимание обратил.

В тот момент, когда нажимал на спуск, все же моргнул. Утерев кровь с лица, оттащил в сторону обезглавленное выстрелом тело девушки, почти аккуратно пристроив его у переборки.

– Мэрилин, открой люк! – я уже орал, не сдерживаясь.

– Да, капитан, – голос грустный.

Зашипело, и в катер ворвался свежий воздух раннего утра.

– Слушай, дорогая, – коснулся я рукой кнопки извлечения блока ВИМПа, – мы сейчас расстанемся, но я за тобой прилечу, о’кей?

– Да, капитан. Конечно, капитан.

– Не скучай, – не дожидаясь ответа, я вытянул хард с Мэрилин и, быстро выскочив из катера, сунул его в расщелину скалы неподалеку.

– Ну че, педики! – воодушевленно заорал я, запрыгивая обратно в люк и быстро прыгая в пилотское кресло, – полетаем! Ну и пусть разобьемся! Сердце рвется в груди… сердце рвется!!!

Взревев двигателями, челнок буквально спрыгнул со скалы, разворачиваясь. Не развивая всей возможной скорости, повел катер на снижение к земле. Так, минуты полторы у меня есть, точно.

В кабине все свистело, клубилась мелкая пыль – боковой люк я так и не закрыл. Да и не надо – на неуклюжем даже по сравнению с преследующим транспортником челноке далеко я точно не улечу, а играть по чужим правилам не собираюсь.

Еще секунд тридцать полета – и заморгала красным автоматическая система предупреждения, сообщив мне о том, что челнок захвачен чужими системами наведения. Я вплотную приблизился к земле, вильнув несколько раз, – пусть думают, что с экрана радаров пытаюсь уйти.

Когда впереди показалось несколько пологих холмов, я решил, что это именно то, что нужно, – вряд ли будут варианты лучше. Хлопнув по кнопке фиксации штурвала, я выхватил из пазов держателя винтовку и выскочил в десантный отсек. Прыгнул в люк, даже не задумываясь.

В уши ударило свистящим воздухом, несколько очень долгих секунд полета, а потом сначала мои ступни, а после все тело ударило о немилосердно жесткую землю. Винтовку вырвало из рук почти сразу же, но некоторое время я даже сохранял сознание, пока катился по земле.

Пришел в себя от боли. Не открывая глаз, начал прислушиваться к ощущениям.

Так, дышать могу, хотя и с трудом, – внутри хрипит что-то. Лицо горит, одну ногу не чувствую, вторая дико болит, и как-то не так ощущается. Вернее нет, не так. Я очень хорошо чувствую то, что не чувствую одну ногу, потому что она не болит. Потому что все остальное болит очень сильно.

Попробовал открыть глаза. Получилось, надо же!

В этот момент боль отступила, как не было, – видимо, система автоматически впрыснула мне один из встроенных в броню стимуляторов, реагируя на датчики.

Не афишируя того, что полностью пришел в себя, не поворачивая головы осторожно осмотрелся. Небо, песок. Чуть шевельнулся, медленно поворачиваясь на бок. Так, времени после моего прыжка прошло совсем немного – поодаль черный столб дыма поднимается, над ним завис один из штурмовиков.

«А остальные где?» – подумал я, чуть приподнимаясь и снимая с пояса пистолет.

От невероятно сильного удара руку моментально высушило онемением, а оружие улетело далеко в сторону, еще и несколько моих пальцев с собой прихватив. Заорав, я дернулся, отдергивая руку с расколошмаченной кистью, и тут увидел над собой зависший транспортник, из открытого люка которого на меня смотрело сразу несколько человек.

– Твою мать, а? – одними губами прошептал я, с трудом перекатываясь на живот, обхватив окровавленную руку. Не очень удачное действие – щекой с содранной кожей я уперся в песок, и эта боль на некоторое время выделилась среди остальных. Мгновение, и снова боль ушла – еще один стимулятор в кровь попал.

Не поднимая головы, я нутром чувствовал, как вокруг меня сжимается кольцо. Шевелиться больше не пробовал – очень неприятное ощущение, когда куски твоего тела, пусть даже это всего лишь пальцы, в сторону отлетают.

– Эй, ублюдок! – послышался голос неподалеку. – На колени встал, руки за голову!

Честно сделав вид, что неуклюже пытаюсь подняться, я протяжно застонал. Натурально получилось. А вот подняться естественно не получалось. Закрыв глаза, я вжался в землю и больше не двигался. Мне кричали что-то еще, но я просто лежал, попытавшись думать о приятном.

Воспоминание о сладости губ Миланы прервал не очень вежливый пинок в бок, заставивший меня перевернуться на спину. Выдохнув полной грудью и сложив руки на груди подобно фараону в гробнице, я замер, глядя в небо, на фоне которого надо мной сейчас возвышалось несколько силуэтов в серьезной броне.

– Молись теперь, урод, – произнес один из стоящих надо мной.

Отвечать я не стал, просто улыбнулся и разжал левую ладонь, которая покоилась под расколошмаченной культей правой. Те дебилы, которые стояли надо мной, даже не дернулись, глядя на небольшой цилиндрик гранаты, который покатился по броневой пластине доспехов на груди.

– Всем привет, – успел сказать я с улыбкой за мгновенье до того, как все вокруг исчезло в яркой вспышке взрыва.

Открыв глаза, она не сразу поняла, где находится. Несколько мгновений, глядя в серый потолок, Милана с изумлением осознавала, что ничего не помнит. И ей даже не за что зацепиться мыслью, чтобы хотя бы предположить, где она и как здесь очутилась. Это привело девушку в ужас, но тут неожиданно воспоминания хлынули потоком.

Зажмурившись, Милана полежала немного, собираясь с мыслями и приходя в себя. Ей доставляло дискомфорт ощущение вакуума, пустоты в памяти. Нет, она теперь хорошо помнила свою предыдущую жизнь, даже с необычайно яркими подробностями, помнила события последних дней – болезнь мамы, знакомство с Арчи, участие в денежном сафари. Помнила вирткапсулу, помнила крушение лайнера. Помнила ночь в развалинах, откровения Жанны, Егора, помнила встающее над Пустошами яркое солнце. Его показавшийся краешек, как раз в тот момент, когда поступило сообщение, что они вышли из зоны сафари и активировали маячки.

Но, казалось бы, вспомнив все, Милана явственно ощущала – что-то осталось там, в глубинах памяти. И точно не очень хорошее – в воспоминаниях будто бы сгустился липкий, тяжелый противный мрак, стоило лишь подумать о той пустоте, которая занимала место будто бы совсем недавних воспоминаний, должных там быть.

Снова открыв глаза, Милана вздохнула полной грудью и присела на кровати. Мягкое, практически невесомое одеяло упало, и девушка опустила взгляд вниз. Она была лишь в одних трусиках и белоснежной обтягивающей майке. И еще на запястье едва помигивал холодным голубым светом широкий браслет. Хмыкнув и кивнув самой себе, понимая, что она еще в виртуальности, девушка подняла взгляд, осматриваясь, но тут невольно застыла, пораженная открывшимся зрелищем.

Широкая кровать, на которой сейчас полулежала Милана, примыкала к панорамному окну, за которым был открытый, холодный даже на вид космос. И там, на фоне черного неба, испещренного многочисленными яркими звездами, виднелся огромный шар планеты Земля.

Не в силах оторваться, девушка довольно долго рассматривала знакомые и в то же время чужие очертания. Земля была из мира ТехноПолиса – видоизмененная глобальным потеплением. Часть полушария была подернута пеленой облаков, но хорошо виднелось выжженное пятно Австралии, а чуть выше зеленела восточная оконечность Евразии. Чуть погодя Милана заметила несколько огромных модульных космических станций, висящих на орбите.

Наконец девушка оторвала взгляд от величественного зрелища и осмотрелась вокруг. Она находилась в просторной комнате, в которой кроме кровати и небольшого стола не было больше ничего, лишь металлически серые, футуристического вида стены. Никаких светильников видно не было, но все помещения заполнял мягкий, практически дневной свет.

Отбросив одеяло, девушка поднялась и осторожно спустила ноги на пол. Не холодный – было первое ощущение. Поднявшись и еще раз осмотревшись, Милана сделала пару шагов, подошла к одной из стен, взявшись за небольшое углубление, которое интуитивно просило к нему прикоснуться. Так и есть – довольно широкая панель отъехала в сторону, и открылся встроенный в стену шкаф. Вот только из одежды здесь висел лишь один белоснежный комбинезон, а снизу на полке стояли сапоги. Быстро одевшись в знакомые вещи, Милана почувствовала себя гораздо уютнее. Но, уже облачившись в комбинезон, девушка заметила, что теперь на левой стороне груди у нее осталась только надпись «LANA», а дополнение в виде «0011WTH/R/W17» исчезло.

Чувствуя, как от волнения в горле бьется сердце, она подошла к двери выхода. От неизвестности Милана нервничала все сильнее – а вдруг сафари все еще продолжается? И это лишь воздушная тюрьма? Хотя не очень понятный индекс, в котором Милана догадалась только про последние «W17» – семнадцатилетняя девушка, с груди исчез, волнение все равно было нешуточное.

Но не успела Милана коснуться двери, как воздух перед глазами дрогнул, и рядом с девушкой возникло объемное изображение улыбающейся голограммы.

– Здравствуйте, Лана! – очень приветливо произнес затянутый в красно-белую униформу фантом молодой женщины, – приветствую вас на борту курортной орбитальной станции «Парадиз». В течение десяти дней мы рады будем принимать вас у себя в гостях и надеемся, что сможем сделать ваше пребывание здесь…

– Что? – не выдержала Милана. – Какие нафиг десять дней?

Не слушая продолжающую приветливо щебетать голограмму, она вскинула руку с браслетом и, открыв меню, с облегчением вздохнула – интерактивная кнопка выхода из мира была активна, горя яркими красками. Тут же, снова сдерживая волнение, Милана открыла меню сообщений. И снова вздохнула, еще с большим облегчением. Четыре сообщения – зачисление денег на счет за участие, оплата вторых суток, сообщение об активации аварийного маячка, оплата третьих суток.

«Получилось!» – мелькнула у Миланы торжествующая мысль. Правда, воспоминания о последнем дне в пустошах к ней возвращаться не желали – перед глазами так и стояла картинка ликующего Геры на фоне восходящего солнца, но девушка сейчас с радостью осознавала, что каким-то чудом ей удалось покинуть зону сафари. Вот только почему сообщение об активации аварийного маячка и нынешний момент разделяют целые сутки? Чем она все это время занималась, что ничего не помнит?

Так и не коснувшись панели открытия двери, Милана нажала кнопку выхода в реальный мир. Тело сразу же стало будто невесомым, долгое, очень долгое мгновенье девушка наблюдала за собой будто со стороны, а после практически без перехода ощутила тяжесть во всем теле.