На нее смотрел безжизненными глазами покойник. Он лежал в багажнике, его руки и ноги были свернуты, словно тряпки.
На сером лице застыла жуткая улыбка. Губы потрескались. На лбу отошел кусок кожи, обнаживший черную кость.
— Нет! — вскрикнула Кесси и отступила.
— Я предупреждал, — сказал Эдди негромко.
— Так это сделал ты! — произнесла девушка потрясение не отрывая глаз от трупа.
— Как жаль, что так получилось. — Эдди встал перед нею. — Как жаль.
— Эдди, я ничего не понимаю, — выдавила Кесси. Она все еще не могла забыть безжизненные глаза мертвеца.
— Как жаль, — повторил парень, пристально глядя на нее. — Я еще не взялся за тебя. Этого пока что не должно было случиться.
Он шагнул к ней. Его глаза не мигали, словно у покойника. Выражение их стало напряженным.
— Но почему? — с трудом произнесла Кесси. — Почему ты это сделал с нами?
Мимо промчался небольшой пикап. Больше на дороге никого не было.
В поле свистел холодный ветер, шевеливший высокую траву, но девушка не замечала его.
— Почему, Эдди? Что ты делал с этим… с этим трупом? — спросила она, не узнавая своего резкого, испуганного голоса.
— Это была просто шутка, — ответил Эдди негромко, уперев руки в бока. — Просто шутка. По крайней мере, вначале.
— Шутка? — девушка заглянула в открытый багажник.
Труп смотрел на нее и как будто зловеще ухмылялся.
Ей стало плохо. Ноги задрожали, все тело затряслось.
— Меня все презирают, — сказал Эдди без всяких эмоций, глядя прямо ей в лицо. — Меня все презирают. Никто меня не любит. Никто.
— Это не так, — возразила Кесси.
Но он прервал ее, подняв руку, и воскликнул:
— Нет, это так! Почему все издеваются надо мной? И Уинкс, и остальные? Все делают из меня дурака и пытаются запугать до смерти.
— Но, Эдди…
— Я знаю, что все называют меня Трусишкой Катцем, — продолжал он с жаром, сжимая и разжимая кулаки. Знаю, что все смеются надо мной и считают придурком. И Уинкс, и Скотт, и ты тоже, Кесси.
— Но ведь шутят только над теми, кого любят, — возразила она. Это была не совсем правда, но ярость, написанная на лице Эдди, пугала ее.
— Врешь! — заорал он. — Все потешаются надо мной. Все издеваются над Трусишкой Катцем. Все ведут себя так, будто я последний идиот.
— Эдди… — Кесси не знала, что сказать. Вообще-то, он говорил правду. Каждый потешалсянад ним, не понимая, насколько глубоко ранит его. Ведь это были просто шутки.
— Поэтому я решил показать вам, что чувствуешь, когда тебя запугивают, — сказал Эдди. — Я все сделал сам. Это моя первая настоящая шутка. Я одолжил труп у Джерри. Потом…
— Постой-ка! — воскликнула Кесси, взмахнув руками. — Значит, мы не сбили того мужика?
На лице Эдди появилась довольная улыбка.
— Вы все были такими глупыми, — сказал он злорадно. — Конечно, мы не сбили его. Он был мертв уже давно. И так закоченел, что мог стоять без опоры.