Смерти нет

Глава 9 РЯД ВОЛШЕБНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ

Муха и не подозревал, какие тучи сгущаются над ним. Он чувствовал себя прекрасно. Конечно же, он не был таким мастером, как Гвоздь, но боец и рейнджер из него вышел неплохой. Поэтому он оснастил свое жилище множеством примитивных, но эффективных примочек, способных стать развеселыми сюрпризами для тех, кто вздумал бы проникнуть сюда без предупреждения.

На площадке первого этажа, где всегда была темень непробудная, Муха ловко натянул на высоте сантиметров тридцати прочную капроновую нить. Протянутая сквозь решетку перил, она уходила вверх, перебрасывалась через трубу отопления — а к концу нити крепилось ведро, на треть наполненное мокрым песком, на две трети — пустыми жестянками из-под консервов. Но это не все! К рукояти ведра была привязана другая такая же нить, и она вела на этаж выше — к оцинкованному тазу, также полному гремучих железяк. Закреплена веревка была не внатяг, а с легким провисанием... Ну и нетрудно догадаться, что от тазика следующая нить вела еще выше, к бельевому бачку, установленному на самом краю лестничной площадки... и так далее. Если кто-то незваным гостем входил в Мухин подъезд, то мимо первой веревки пройти никак не мог. Он задевал ее ногой, ведро летело вниз, дергало таз, тот приглашал в полет бачок — и подъезд содрогался от таких фанфар, что если этот вошедший был слабонервным, то выходил или, вернее, вылетал он отсюда готовым шизофреником.

Федор тщательно, с вдохновением устанавливал свою посудную автоматику, регулировал вес каждого объекта и нажатие нитей — чтобы работа системы была безупречной. Сам же и проверил. Сработало как из пушки! Он чуть не оглох.

Это дело настолько Мухе понравилось, что он понаставил подобных секретов, где надо и где не надо. Ну а кроме того, он не расставался с заряженной «Сайгой» ни днем ни ночью, спал чутко — и таким образом полагал себя защищенным на все сто.

Он просыпался рано, хоть никто его силком не будил. Какое-то время позволял себе поваляться, подремать. Недолго, разумеется. Наступал день со своими проблемами, заботами, походами... Это была жизнь. Муха другой не знал. Считал, что живет замечательно...

Он ошибался.

Как и обещал, вечером Жженый устроил своим оглоедам смотр.

Претензий не было лишь к Тощему и Тухляку: у них все было собрано, отглажено, смазано и заряжено. У прочих — как попало... У Дешевого и оружия не было.

— В бою добудешь, — осклабился Жженый.

— Как это? — расстроился супермен.

Жженый хотел было съязвить еще, но спохватился. Умолк. В этот момент Пистон осторожно произнес:

— Можно слово сказать, босс?..

— Говори.

Пистон сказал довольно много слов:

— Этот-то, Слякоть... Он-то свой автомат не взял. Вон там стоит, в той квартире. Почему без оружия ушел? Куда?

Командир знал, куда и зачем ушел Слякоть. «Туда ему и дорога!» — подумал он, а вслух молвил совсем иное:

— Куда пошел — не знаю. А насчет оружия думаю, что где-то что-то у него спрятано было. Тайно от всех.

У Пистона глаза округлились.

— Точно!.. То-то я замечал, как он все вон туда шастает, через двор. Где магазин бывший, знаете?

— Знаю.

— Вот-вот... Шасть туда! Потом назад прется.

Тут Пистон заметил, что болтает лишнего. Узнает Слякоть про такую его неуместную наблюдательность... Но слово не воробей.

— То есть... А может, нет, конечно. Может, я и ошибся.

Начальник подумал, что если Слякоть куда и шнырял тайком — скорее всего у него там брага была припрятана... Но теперь это не имело значения.

— А патроны есть? — спросил он.

— А как же! Два рожка полных.

— Ну вот и бери себе, — сказал Жженый Дешевому.

Тот аж обомлел. Заморгал, рот разинул.

— Можно?!

Жженый пристально взглянул в слезящиеся глазенки.

А что? Боишься, что ли, этого?

Дешевый вздрогнул, уловив в словах босса что-то такое... Дрожь пробрала по спине. «Неужто знает?!» — прянула мысль, но, ужаснувшись, Дешевый постарался загнать ее поглубже.

— Я?! — Голос дрогнул. Дешевый молодецки выпятил цыплячью грудь. — Да пошел он! Боюсь!.. Пусть вши да блохи его боятся!

Соратники немало подивились такому взрыву воинственности. Лишь в уголке рта Жженого мелькнула неуловимая усмешка, да на лице Тощего ровным счетом не изменилось ничего.

Дешевый же вновь ощутил силу — словно своим выпадом он сам влил ее в себя. «Не боюсь!» — мелькнуло припадочным весельем.

Он вправду стал другим. Распрямился. И задышал иначе — ровно, мощно. Даже и плечи вроде стали шире.

— Не боюсь, — повторил он твердо.

Взгляд шефа стал каким-то задумчивым. Он, этот взгляд, прошелся по неказистой фигурке сверху вниз...

— Ну так тем более, — сказал Жженый. — Иди бери. Приказ!

— Есть, босс! — Дешевый бросился в соседнюю квартиру. Вернулся сияющий. — Во! — Наконец-то и он обрел настоящее оружие.

— Так, — молвил босс. — Ну, теперь, кажется, готовы.

Сказавши это, он сильно покривил душой. Он прекрасно видел все упущения в подготовке. Знал он и моральный дух, и степень профессионализма своей рати. Но ничего не сказал. Теперь его это не волновало.

Хотя нет. Волновало, только в другую сторону Сброд? И отлично! Легче будет.

— Слушай приказ, — объявил он. Разбойники послушно онемели.

— Сейчас всем спать, — велел Жженый. — Обойдемся без дежурства, силы надо беречь. Завтра подъем ранний. Разбужу затемно. Завтракаем и выходим. Своим помощником назначаю... Тощего.

— Есть, босс, — сказал тот без всякого выражения.

— Отбой!

Бандиты побрели по комнатам.

— Живее! — крикнул Жженый. Медлительность его раздражала.

Сам он пошел к себе, закрыл дверь. Прикрыл, вернее: перекошенная, разбухшая, она не закрывалась плотно. Он подошел к окну, остановился, стал смотреть.

Ничего нового он не увидел. Гнилые сумерки, почти ночь. Несколько минут до темноты. Но все-таки смотрел он по-новому, не как раньше. И чувствовал себя по-новому, сырой осенний воздух по-другому вливался в легкие. Он, в сущности, впервые почувствовал вкус поздней осени — холодного дождя, сырой холодной земли, прелых листьев, мокрой коры... Все это, прежде не знакомое ему, пришло, изумило, переменило жизнь.

— Дурак, — едва слышно слетело с его губ. — Эх, дурак!..

Давно уже пришла ночь, и почти ничего нельзя было увидеть, а он все стоял и стоял в темноте. Совсем тихо было вокруг.

Наконец он отошел от окна, лег, вздохнул глубоко и почти сразу погрузился в глубокий, темный сон.

Но даже если б он не спал, то не услышал бы, как из соседней квартиры в коридор выскользнула высокая худая фигура. Это произошло в кромешной тьме, но фигура была не только невидимой, а совершенно беззвучной. Словно не шагала она, а плыла над цементным полом. Так вот и выплыла из коридора на площадку, а затем и вниз, по смрадной лестнице.

Наутро Жженый проснулся как по будильнику.

Он открыл глаза — стояла полная темнота. Но это было утро, скоро должен забрезжить рассвет. Жженый угадал это. Угадал он и то, что рассвет действительно будет рассветом, а не такой тоской собачьей, какая тянулась чуть ли не весь последний месяц. Ощутимо похолодало, и морозная свежесть вливалась в комнату из приоткрытой форточки.

Жженый встал, зевнул, поежился, сделал несколько энергичных движений. Хорошо! Он пошел будить ораву.

К некоторому его удивлению, уже не спал Дешевый. Сидя в коридоре, он зажег керосинку и при ее тусклом огне тихо возился с автоматом. Появление босса застигло его врасплох. Он вздрогнул, вскочил. Зд... Желаю здравствовать, босс, — прошептал он.

У Жженого, честно сказать, язык не повернулся произнести что-либо ответно-вежливое. Он лишь посмотрел на разложенные по мешковине части затворного механизма.

— Чистишь?

— Да. То есть почистил уже. Смазал... Вы сразу спать велели, потому вот встал пораньше, чтобы проверить, смазать... Это для порядка, чтоб аккуратно было.

Начальник молча стоял, смотрел. Он понимал, что надо бы похвалить подчиненного, как-то приободрить его... но опять же это было выше его сил.

— Ясно, — только и сказал он. — Давай собирай. Остальные спят?

— Вроде да.

— Пойду будить.

Он повернулся и уже сделал шаг назад, как его окликнули:

— Босс.

Жженый чуть вздрогнул.

— Что? — развернулся. Дешевый смотрел на него.

— Ну чего? — сказал шеф уже с раздражением.

— Я... — начал было Дешевый, но запнулся. — Я подумал... а нет, нет. Ничего. Перепутал.

— Ну нет, так и нет, — сухо молвил Жженый и пошел будить команду.

Деликатностью эта побудка не отличалась: командир светил фонарем и толкал спящего ногой.

— Подъем! — гаркал он при этом.

Впрочем, стоило толкнуть двоих, как прочие зашевелились сами. Не проснулся лишь Мыло: у него нервная система была как у бегемота. Его пришлось лягнуть дважды. После второго пинка он вскочил как очумелый, вылупил зенки:

— А?!

Грубый хохот был ему ответом.

Собрались быстро. Жженый подгонял мешкающих такими эпитетами, от которых уши не то чтобы вяли, а прямо-таки провисали. Благодаря этому сборы, завтрак и последний инструктаж удалось завершить до рассвета.

— Ну пошли, — скомандовал наконец главный.

Он сам возглавил шествие. Спускался по лестнице первым, посвечивая себе фонариком. Действительно, за ночь стало намного холоднее, архаровцы оделись тепло, но все-таки вслух выражали свои мнения в адрес московского климата. Делали они это дико и скверно, и после одной, какой-то особо паскудной фразы, Мыло загоготал во всю дурацкую глотку. Правда, сам же и спохватился, и заткнулся, но было поздно. Жженый приостановился, подождал, когда дебил приблизится, и без замаха кратко хлестнул ему прямым правым в челюсть.

От удара Мыло лязгнул зубами, как скелет в школьном кабинете анатомии. В башке у него точно кто-то на миг выключил свет. Правда, всего на миг — да и какой вообще мог быть свет в такой башке, сказать трудно. Он икнул, подавился слюной, судорожно схватился за перила.

— Все понял? — негромко спросил Жженый.

— Да... босс...

— Очень хорошо. А еще раз заржешь — врежу так, что уши отклеятся... Тощий!

— Я, босс.

— За этим м...ком глаз да глаз нужен. Натворит дел... Пусть при тебе будет. Приглядывай за ним.

— Понял, босс.

Жженый пошел дальше. На ходу подумал о том, правильно ли он сделал, увязав Тощего и Мыло в пару… Да, пожалуй. Тощего надо чем-то отяготить. Вот пусть приглядывает за этим идиотом.

По пути Жженый не забывал принюхиваться Морозец не мог перебить обычный смрад, но главаря беспокоило, не вплетается ли в этот пахучий ансамбль новая нота, известно какая...

Что-то, кажется, было. Жженый не отличался особо острым обонянием, но на нижних этажах, где-то после третьего, ему показалось, что трупный душок все же тянет сюда через трубу мусоропровода. Не успел он об этом подумать, как сзади где-то Пистон закашлялся, сплюнул и буркнул вполголоса:

— Тьфу ты, зараза, ну и вонь... Эй, Ботва, это не ты вчера так на... ал? То-то знатно несет!

— Да иди ты... — обиженно продудел Ботва. Жженый прибавил шаг, и все невольно зашагали побыстрей. А он сделал это сознательно, чтобы поскорее выйти на свежий воздух. Маневр удался: больше никто ничего не почуял.

На улице Жженый скомандовал:

— Становись.

Выстроились по ранжиру: длинный, прямой Тощий; рослый, но сутулый Тухляк; коренастый Пистон, узкоплечий Ботва; затем стоял приземистый Мыло, почти равный что в высоту, что в ширину — квадратная голова у него сидела без шеи, сразу на плечах. И наконец, замыкала строй тщедушная фигурка Дешевого.

— Так. — Жженый прошелся вдоль шеренги. — Значит, идем на дело. Задание ясно?..

Молчание.

— Значит, ясно. Сейчас идем группой. Не болтать! Не курить. Объясняться жестами. Если что надо сказать — в самом крайнем случае. На подходе к объекту разделяемся на пары, окружаем дом и ждем, когда объект выйдет. Тогда — по обстановке. Пары такие: Тухляк — Дешевый, Тощий — Мыло, Пистон — Ботва. Я в своем секторе буду один. Вопросы есть?

Вопросов не было.

— Вперед!

Впервые за много дней рассвет был истинно рассветом, а не бледной немочью. Ядрено-красное солнце встало над совершенно чистым горизонтом, и небо, еще в туманной кисее, которую не успела утянуть за собой ночь, обещало к полудню сделаться ясным, морозно-голубым. Ледок затянул лужи, под ногами он звонко трескался. Балбес Мыло начал было нарочно вставать на этот лед: хруп, хруп! — но тут же получил подзатыльник от Тощего и выразительный жест: мол, скажи спасибо, что шеф не видел. Легко отделался!.. Мыло понял и затух.

Шагая в равномерном темпе, Дешевый думал о том, что их вожак слишком уж осторожен. В конце концов, идут они по гоблинской территории, на руке у Жженого магический браслет — чего уж так грузиться?.. А самое главное — зачем делиться на пары и окружать дом? Ведь если известен подъезд, запросто можно всем спрятаться в засаду, наблюдать, а когда жертва выйдет, по-тихому окружить да взять... Но, впрочем, начальству лучше знать.

Сказав себе так, Дешевый думал, что утешился, но не тут-то было. Память назойливо закопошилась в нем. Он вспомнил странный взгляд Жженого вчера вечером и вот нынче на площадке... Взгляд такой, словно бы иначе, совсем иначе смотрел лидер на подчиненного... «Так не смотрят на пустое место, на ничтожество!» — вдруг сообразил Дешевый.

Мысль не поразила его. Она лишь подтвердила то, о чем он догадывался, не решаясь признаться в этом. Жженый все знает. О том, что Слякоть убит и что убил его Дешевый.

Но почему Жженый скрыл это?! Вот вопрос! Может, все-таки не знает? И это может быть. Но этот его взгляд!..

А Жженому меж тем плевать было на мысли Дешевого. Да вообще на всех тех, кто шагал с ним рядом. Он думал о своем.

Как это лучше сделать? Ну, первый шаг уж есть. Разделить на пары — это неплохо придумано. Пусть сидят и наблюдают, все глаза проглядят... А я тем временем все сделаю. Главное — тихо. Тихо, да... Ну, это не проблема.

Солнце оторвалось от горизонта. Откуда-то сбоку побежал ветер. Дешевый вдохнул поглубже — и с удивлением ощутил, что рассветный ветер пахнет лесом, дальними полями, стылой речной водой. Он почти увидел все: лес, поля и реку, хотя видел это всего один раз в жизни.

Боевики шли еще около часа, прежде чем Жженый поднял руку, дав знак остановиться.

Остановились.

— Близко, — едва слышно произнес шеф, достал карту и сверился по ней. — Туда, — молвил он так же тихо. — И чтобы ни звука!

Бесшумными фантомами семь фигур двинулись право. Жженый дело знал, сказать нечего: на заданный рубеж вышли скоро и точно.

Так, — сказал Жженый. — Вон тот подъезд, видите?.. Тише! Не суй башку! Смотреть аккуратно, не высовываться... Ну, все видели? Вот за той дверью наблюдать. Сектора действия... вот так, так и так. Когда он выйдет, работают те, в чей сектор пойдет. Прочие — на подхвате. Брать невредимым. Ни одной царапины! Слыхали? А то потом сам расцарапаю... Ну все, по местам!

Тухляка с Дешевым он отправил на правый фланг. Мыло и Тощего — по центру. Пистон с Ботвой поползли влево. Сам Жженый остался в качестве всевидящего ока.

— Я за вами приглядываю, — предупредил он. — Смотрите, кто дурака сваляет...

Он не закончил, но это многозначительное недомолвие все поняли как надо.

Разбойники двинулись на свои точки. Жженый, глядя, как они удаляются, почувствовал волнение. Без сомнений, Жженый давно все решил. Осталось сделать. И поскорей. Вот это «поскорей» и волновало. Вдруг и в самом деле этот Муха вздумает выйти!.. То-то будет петрушка.

Надо успеть.

Жженый осмотрелся. Тихо. Он поглядел, как устроились Тощий и Мыло. Очень грамотно устроились. Сзади к ним подойти было невозможно.

Тощий покосился на командира. Жженый поймал этот взгляд. Тощий вопросительно ткнул в себя пальцем: мол, что-то нужно? Жженый досадливо мотнул головой: нет! Ничего.

Он жестами показал, что пойдет на правый фланг. Тощий кивнул: понял.

Жженый неслышно отступил вправо. Держа в поле зрения дверь подъезда, он двигался к позиции Тухляка и Дешевого... «Ладно, — подумал он. — Так даже лучше. Проще».

Дешевый напряженно всматривался в темный проем двери, время от времени вытирая пальцем гноящиеся глаза. Тухляк брезгливо держался на некотором расстоянии, сказав лишь:

— Ты по сторонам тоже гляди. Ничего из виду не упускай.

Сам он, опытный вояка, так и делал. Успевал всматриваться повсюду. И пробиравшегося к ним Жженого заметил еще издали.

— Смотри-ка, босс к нам, — сказал он Дешевому. Тот обернулся и оторопел.

Хотя вроде бы не от чего — навстречу двигался их командир, Жженый, которого он знал давным-давно. Но какой это был Жженый!..

Если бы взглянул кто другой — он ничего бы не заметил и не поразился. Жженый как Жженый, тот же самый, вечно хмурый, со взглядом таким, в который лучше не смотреть. Но Дешевый смотрел и смотрел — он смотрел иначе, он теперь видел то, чего не видел никто другой.

И — невероятно! Жженый улыбнулся ему. И даже приложил палец к губам: тс-с!.. А Дешевый обомлел настолько, что и в ответ улыбнуться не сумел.

Жженый еще раз сделал знак: тихо! А потом пальцем на дверь — мол, смотри туда. Дешевый понял. Сглотнул, послушно кивнул, отвернулся. Дрожь трясла его.

Начальник подошел к дозорным, присел рядом.

— Ну как? — шепнул он.

— Нормально, босс, — шепнул Тухляк. Пауза.

— Хорошо, — так же тихо сказал Жженый.

Дешевый смотрел на дверь и дрожал. От чего — он не знал. Зубы начали колотиться друг о друга, он испуганно стиснул их, боясь, что этот стук услышат.

Но раздался совсем другой звук.

Слева и сзади что-то резко дернулось — сразу хриплый выдох:

— Х-хы-ы!

Дешевый вздрогнул всем телом.

Когда Тухляк сказал: «Нормально, босс», Жженый смотрел на него сверху и слева. Тухляк был облачен в бронежилет и шлем, но шлем снял — все же тяжело и тесно было в нем.

Жженый неслышно зашагнул вправо. Тухляк с наслаждением поскреб косматый, вспотевший затылок. Жженый смотрел.

В эти секунды он совсем неожиданно вспомнил, что никогда не думал о том, кто он такой, этот Тухляк. Кем был, где жил? Любил, ненавидел?.. То есть ни про кого из своих Жженый не думал, никогда, но сейчас перед ним был именно этот человек.

Жженому вдруг показалось, что еще чуть-чуть — и он дрогнет. Он испугался.

Лезвие ножа сверкнуло на солнце. Сильный рывок — коленом Жженый ударил лежащего меж лопаток. Левой рукой вмял его голову лицом в землю. Удар! — нож врезался в шею справа.

Дешевому почудилось, что он во сне. А если точнее, то как в кино, но что такое «кино», Дешевый не знал. Словно какая-то незримая преграда встала между ним и тем, что он видит.

Он видел, как Жженый изо всех сил прижимал к земле дергающееся тело. Не отпускал нож. Агония была бурной, но недолгой. Десять секунд — и Жженый распрямился.

Тухляк недвижимо лежал на земле. Мертв.

Остановившимися глазами Дешевый проследил, как окровавленное лезвие дважды вытерлось о воротник куртки трупа.

— Ну чего? — быстро спросил Жженый. — Удивлен?

— Э-э... — только и просипел Дешевый.

— Слякоть ты замочил? — такой же быстрый вопрос.

Дешевый судорожно кивнул.

— Правильно сделал. Туда ему и дорога! Я вот тоже, как видишь... Хватит! Послужил уродам, погубил людей... Все! Возвращаюсь.

— Так вы, босс... — расколдовал Дешевый свою немоту. — Вы того... Вы это все специально задумали?

Жженый бесшумно рассмеялся:

— Ну, надоела мне вся эта дрянь уже давно. Но все как-то... Так, жил как гад ползучий. А вчера, когда эти задание дали, так все и перевернулось. Да что это, опять губить кого-то... и чего ради? Ради нечести какой-то там паскудной? Ну уж нет. Да еще Скальп и Слякоть куда-то делись, а оба сволочи последние... Ну, думаю, это знак. Потом догадался... и труп нашел. И тогда уж все решено.

— А этого, — стуча зубами и трясясь, заговорил Дешевый, — этого зачем?..

— Против него ничего не имел. Но говорить... он бы меня не понял. А ты, я так понял, со мной?

Дешевый пугливо кивнул.

— Так. — Жженый сощурился. — Тогда слушай. Нам только Тощий опасен. Надо его кончить. С ним Мыло... ну, этого кретина не жалко, и его можно. А Ботву с Пистоном...

— Оставить? — насмешливо сказали сзади. Оба мгновенно обернулись. Перед ними стоял Тощий.

На секунду, не больше — как будто все застыло. Время умерло. Дешевому показалось, что у него исчезло сердце.

Но вспышка! — резкий прыжок, взмах руки, удар! Землю вышибло из-под ног. Дешевый полетел навзничь, ударился спиной, перевернулся, вскочил сгоряча.

Тощий держал в руке импульсивный генератор. Лицо бледно и спокойно. На левой скуле свежий шрам. Сочится кровь.

Жженый лежал вверх лицом рядом с Тухляком, раскинув руки. Глаза открыты. Из ушей кровь медленно вытекала тонкими ручейками.

Тощий потрогал кончиками пальцев ссадину на скуле.

— Испугался? — вдруг спросил он совершенно Дружелюбно.

Конечно. Только неизвестно, чем Дешевый больше был испуган — всем, что разыгралось тут, или приятельским тоном Тощего.

Генератор у того еще в руке. Дешевый осторожно покосился на это страшное оружие, вздрогнул. Пальцы обеих его рук задвигались...

— Правильно испугался, — сказал Тощий и улыбнулся невыносимой улыбкой.

Второй удар сотряс пространство. Он был заметно слабее.

Дешевый лежал без сознания. Тощий вынул свой нож и перерезал лежащему горло. Затем он обшарил все три трупа, забрал оружие, продукты, с руки Жженого снял браслет. Надел его на свою левую руку — а на правой у него был точно такой же.

После этого он оттащил тела к железным коробкам гаражей неподалеку, затолкал в расщелины меж этих коробок. Взял все найденное им у покойников и вернулся на свою позицию.

Мыло встретил его изумленно-бессмысленным взглядом.

— Операция отменяется, — сказал Тощий. — Иди зови этих двух, Пистона с Ботвой.

— А как... — начал было полудурок, но Тощий лишь взглянул на него — и тот пулей метнулся выполнять.

Через пять минут ничего еще не понимающие соратники предстали перед очами заместителя. Впрочем, теперь он уже не был заместителем.

— Слушай меня, — заговорил он тихим ровным голосом. — Беру на себя командование отрядом. Вот. — Он показал браслет. Все разинули рты, заморгали. — Жженый оказался предателем. Тех двух он зарезал. Ножом. Но я успел его ликвидировать. Он хотел всех убить, а сам сбежать.

Рты разинулись еще шире, а моргание пропало. Три пары круглых глаз таращились в полном безмолвии. Тощий тоже помолчал малость — и объявил:

— Сейчас отбой. Идем на базу. Операция переносится. Сегодня же я свяжусь с руководством для инструкций. Идем.

Он не оглядываясь зашагал обратно, на восток. Никому из троих уцелевших и в голову не пришло что-то выяснять, спрашивать. Тем паче — возражать. Все послушно пошли за новым лидером.

Молчали. И обратный путь показался короче. В полдень уже были дома.

— Можно отдыхать, — велел Тощий. — Поешьте чего-нибудь. Не расходиться. Быть здесь.

Совет поесть Мыло воспринял буквально и сразу: он извлек откуда-то сухарь и начал с хрустом грызть. Ботва и Пистон молча начали снимать с себя снаряжение.

Тощий вышел в коридор. Там он включил браслет.

Через пару секунд знакомый дурман коснулся мозга. Тощий жадно дернул ноздрями. Он был неравнодушен к этому; можно сказать, подсажен на магическую дурь.

По браслету побежали символы.

«Вызов принят... Через полчаса... На том же месте...»

Светящаяся поверхность погасла. Кайф растаял. Тощий с заметным сожалением глянул на браслет и пошел вниз.

Место встречи для него, конечно, было не то, что для Жженого. В другую сторону и подальше. Полчаса, правда, и для этого многовато, он шел не торопясь, да и придя, какое-то время подождал, задумчиво поглядывая в голубое небо...

Хотя ни о чем он не думал. И не следил, откуда появится посланец темных сил. Потому писклявое:

— Здравствуйте, — прозвучало у него за спиной.

Он не спеша развернулся.

Один и тот же маг являлся на встречи со Жженым и с Тощим?.. — мы не знаем. Не знал этого и Тощий.

Вообще людям отличить одного мага от другого практически невозможно. Да и надо ли?.. Тем, кто воюет с гоблинами, это совсем не важно: кроши всех в лебеду, и все дела. Тем, кто у них в прислужниках, — тоже: какая разница? Гоблины-маги свою человечью шваль не шибко жалуют: для них это ходячее мясо. Ходят, воюют, подыхают — что еще надо?..

— Здравствуйте. — Тощий постарался сказать это с достоинством.

— Я вас слушаю, — пропищал карликовый голос.

— Ну что... — начал Тощий, — все подтвердилось. — Бывший командир Жженый и некто Дешевый вступили в сговор. Цель — переметнуться к врагам. Сначала они устранили одного из наших, по кличке Слякоть. Видимо, планировали устранить всех. Однако в помещении это сделать неудобно. И тут возникло задание. Они решили воспользоваться им, чтобы решить свой вопрос... Но я разгадал их замысел. В результате столкновения оба уничтожены. Одного они успели устранить. С оставшимся личным составом операция невозможна. Поэтому я принял решение вернуться на базу. Жду дальнейших указаний.

Маг покачался на своих ходулях, словно от ветра хотя никакого ветра в помине не было. Затем спросил:

— Объект ничего не заподозрил?

— По моим данным — нет, — четко ответил Тощий. — Я смотрел внимательно. Все было спокойно, тихо. Ликвидация тоже прошла бесшумно. Я использовал генератор.

Он умолк. Уродливая гигантская фигура тоже молчала. Потом голосом кастрата произнесла:

— Мы назначаем вас старшим группы.

Это была награда. Тощий вытянулся:

— Благодарю! Но я нуждаюсь в подкреплении.

— Мы знаем об этом.

— И еще я хотел бы знать: задание остается прежним?

— Мы сообщим вам. Пока можете отдыхать. Новый босс не поверил своим ушам. Отдыхать!

Когда это хозяева были такими щедрыми?!

— Есть отдыхать. А еще продукты...

— За продуктами можете послать двоих прямо сейчас.

— Ясно. Сколько нам можно отдыхать?

— Мы свяжемся с вами. Браслет бывшего старого необходимо вернуть.

— Ах да. — Тощий заторопился, стянул с левого запястья браслет Жженого, протянул магу.

Похожая на пучок щупалец безобразная рука гоблина протянулась вперед. Тощий передал браслет, тот скрылся в темной горсти. Конечность мигом, как у фокусника, убралась, мигом вернулась:

— Это вам.

На ссохшейся кисти, подобной мумии, лежал розовый шарик величиной с крупную вишню. На солнце он казался перламутровым.

Тощий непроизвольно сглотнул. Шарик переливался, играя оттенками розового... Человеческая рука осторожно, не прикоснувшись к нечеловеческой, двумя пальцами взяла шарик.

— Благодарю... — Голос прозвучал хрипло.

— Итак, мы свяжемся с вами. Ступайте. Тощий развернулся, пошел. Когда отошел шагов на десять, его стало бороть желание оглянуться... и не утерпел, оглянулся.

Никого не было.

Он усмехнулся и зашагал уже без затей. Пальцы правой руки в кармане ласково поглаживали шарик. Он был нежно-податливый на ощупь, теплый. Сладкое мление разливалось в душе от мысли о нем. Но с подчиненными Тощий миндальничать не собирался. Когда он вошел в комнату, где сиротливо сидели трое незадачливых бандитов, то они мигом вскочили, а он одарил их таким взором, от коего у всех трех отнялись языки.

Он помолчал, усиливая эффект. Наконец, сочтя его достаточным, тяжело, мощно молвил:

— Я назначен командиром группы. Ясно?

Краткая пауза. И вразнобой пролопотали голоса:

— Да, босс... ясно... да...

Он выждал и сказал:

— За неподчинение — смерть.

Последнее слово упало как плита. Душегубы трусливо молчали. Тощий обвел их глазами и предупредил:

— Запомните это.

Можно было не сомневаться, что запомнят. Тощий помолчал еще чуток. Объявил:

— Мыло, Ботва — сейчас за продуктами. Где всегда. Передадут. Пистон на пост, следить. Потом по очереди. Ужин приготовить. Я отдохну до вечера. Все!

Он вышел из квартиры и пошел в другую. Он знал, что никто не посмеет обеспокоить его.

Там он хотел еще малость подразнить себя ожиданием, но не утерпел. Губы нервно дрогнули. Правая рука вынула шарик.

Дверь надо поплотнее закрыть! Так он и сделал. Закрыл. Затем лег на топчан. Катнул еще раза два шарик в пальцах — и сильно сжал его.

Меж пальцами беззвучно лопнуло. Розовый шлейф начал быстро окутывать комнату. На лице Тощего задержалось жесткое, недоверчивое выражение... и враз пропало. Глаза сомкнулись. Странная улыбка растянула и без того длинный рот. Розовый призрачный дым теперь клубился везде. Но у головы лежащего он вдруг стал превращаться в сиреневый, а затем и в фиолетовый и стал точно втягиваться в эту голову — в уши, ноздри, в глаза. Сначала это было незаметно, но вот пошло быстрей и быстрей... розовые клубы, темнея над головой Тощего, стремительно втекали в нее, и рот его то съеживался в гузку, то раздвигался в оскале, тело подергивали судороги, пальцы рук скребли топчан.

Дым исчезал с неестественной быстротой. Последние клубы закрутило в воронку, острие которой нацелилось меж бровей и чуть выше — в точку, где принято искать «третий глаз». Сиреневая воронка бесследно вошла туда, и в комнате остались грязь, убожество, топчан и человек, который больше не дергался. Казалось, он даже и не дышал. Кожа на костистом лице побледнела, натянулась. И вдруг открылись глаза и стали мертво смотреть в потолок.

Муха же ни о чем знать не знал и ведать не ведал. Возни окрест его убежища он просто не заметил. В это ясное морозное утро он проснулся раньше обычного и, увидав, что стоит такая прекрасная погода, отправился подышать свежим воздухом да заодно и поразведать, что творится в округе. А когда вернулся, то все уже кончилось.