Смерть «попаданцам»! Противостояние

Глава 2

Утро 15 мая я встретил в Ставке. К этому моменту я уже занимал полуофициальную должность советника главковерха по науке (это не помня элементарного закона ома наизусть позорище!), так что мое присутствие везде, где простому майору госбезопасности быть в общем то, не с чего уже вопросов не вызывало. Мало ли, когда Верховному понадобится совет по научным вопросам?

Ровно в 5 утра, начал выполнятся план "Подснежник". Прежде всего, поднятые незадолго до начала операции бомбардировщики, включая десяток готовых "конкордов" направились к выявленным ранее штабам противника. Увы задумка реализовалась лишь частично. На подлете наших ребят встретили немцы. Причем не на поршневых "мессерах", которые значительной угрозы нашим "конкордам" не представляли, да и Б 17 особо сильно не пугали, а на реактивных машинах, в которых понимаюшим взглядом легче легкого угадывался Me 262. За время зимней передышки, видимо, немецкая промышленность на месте не сидела, а построить вылизанный Me 262 имея на руках полную документацию им явно оказалось по силам. Другое дело, что у летчиков явно были заметные пробелы в подготовке, но в целом, мощное вооружение и тяговооруженность новых машин создала нам кучу проблем. Тем не менее наши бомбардировщики проявили чудеса героизма. В итоге боевая задача была выполнена. Ни один из экипажей не попытался бросить бомбы "в молоко" и бежать. Потери были конечно крайне неприятными. Спасало только то, что новых истребителей явно было слишком мало, а классические мессера и фокеры совсем уж серьезной опасности не представляли. Так, экипаж майора Семиренко по итогам вылета записал себе аж 12 воздушных побед. Причем подтвержденных и фотокинопулеметами и экипажами других машин. И ладно бы майор летал на истребителе сопровождения! Так нет же речь идет именно о "конкорде"!

Самолеты еще не успели вернутся, а на позиции гитлеровцев обрушился стальной град снарядов нашей артиллерии. При этом, конфигурация огня была весьма любопытной. В зонах намеченных к прорыву огненный шквал шел и за позициями противника и по позициям, отрезая пути отступления для личного состава. В залп были так же включены доработанные "катюши", с напалмовой огнесмесью в качестве боевого заряда.

Под прикрытием огневого шквала в наступление перешли бронетанковые армии с десантом на броне. За тяжелыми танками шли десятки и сотни бронетранспортеров набитых пехотой как банки со шпротами.

Ставка требовала скорости и натиска. Фронт их продемонстрировал. Руководил операцией на западном фронте Жуков. В данном случае, по мнению Сталина его личные качества, подходили как нельзя лучше. Рокоссовскому достался юг, причем по задумке ставки там речь шла не столько о натиске, сколько о связывнии сил противника выматывающими боями. Задача перед Рокоссовским стояла одна создать мясорубку, в которой на одну жизнь нашего бойца приходилось как можно больше бойцов немеко польско французской группировки. Что бы еврофашисты не могли повернуть на запад ни одного бойца.

Из Ставки координировал весь этот кордебалетом Василевский, отличившийся еще на стадии затыкания дыр после немецкого прорыва на линии Карбышева.

Шапошников как начальник генштаба и великолепный снабженец, следил за тем, что бы вся машина наступления работала идеально, вовремя получая все что только нужно войскам.

На северо западе, войска перешли в наступление в наиболее выгодной позиции. Дело в том, что конкретно на этом направлении ни немецких ни польских частей практически не было. Стояли там преимущественно "колониальные" части, набранные из жителей лимитрофов плюс некоторое количество финских войск. Из эстонцев и прочих латышей, как оказалось на практике вояки аховые, а гордые Воины Суоми, конечно все "рембо", но уж больно эндемичные. А поскольку леса, снега и прочих радостей "зимней войны", внезапно под рукой не оказалось, суровые финские ребята продемонстрировали уровень воинского искусства вполне соответствующий их напарникам из Прибалтики. К этому стоит, наверное, добавить, что и с тяжелым вооружением на этом направлении у противников все было плохо, так что даже наши не модифицированные "тридцатьчетверки" вполне себе тянули на тяжелые танки прорыва.

Безусловно, европейцы эту подлянку от нас ожидали. Безусловно готовились. Но в полной мере отплеваться не смогли. Фронт не выдержал, дрогнул и покатился назад. К закату.

Впрочем наступление не вышло слишком долгим. К обеду противник был полностью выбит с ранее занимаемых позиций, причем с нанесением ему огромных потерь. Тем не менее начали приходить сообщения о том, что все чаще встречается очень серьезное сопротивление. Начались заметные потери у нас. В первую очередь в бронетехнике.

К вечеру ситуация вполне прояснилась. Прежде всего стало ясно что мы опередили с наступлением немцев буквально на один день. Военная разведка, осматривая трупы немчуры на отбитых территориях обнаружила что всем раздали НЗ и дополнительный боезапас. На нескольких разбитых ЖД станциях обнаружилось немало покореженной бронетехники, уже разгруженной и стоящей в маршевых порядках. Там же нашлись и ответы на вопрос о том, как немцы умудряются портить нам бронетехнику:

На захваченном вокзале, совершенно случайно обнаружилась совершенно целая САУ новой конструкции, с нереально длинноствольной "зениткой 88" в качестве орудия.

Как удалось выяснить у пленных, называлось это чудо враждебной мысли "кенингвульф", и представляло собой весьма грамотную танкобойку. Суть в том, что машинка вышла копеечной.

Самыми дорогими частями "вульфа" было собственно орудие аналогичное, видимо, Pak 43 из моей хронопоследовательности и отличная оптика к нему. В остальном это была чуть ли не жестяная коробочка на гусеницах с дохлым движком.

А вот лобовая броня была сделана совершенно нездоровой. Параноидальной, я бы сказал. Лобовая деталь, с прогрессивным наклоном имела толщину аж в 120 миллиметров. В общем конструктивно это была этакая помесь "насхорна" из моего времени, с нашим русским Су 85Б. Причем в отличии от русской самоходки (это, напомню, не та, что на базе Т 34, а та, что на базе Су 76.) бронерубки у немца можно сказать и не было. Точнее то, что было прикрывало стоящего человека, в лучшем случае по пояс. В итоге в бою, экипаж сидел на колене, что бы не торчать над рубкой и не ловить случайные осколки. Наводчик был к тому же еще и водителем.

В целом все в самоходке было подчинено снижению стоимости. Разумеется, что у самоходки были и свои недостатки. Вполне понятные из ее описания. Так, дальность прямого выстрела оказывалась несколько снижена за счет ну совсем уж низкого размещения орудия. К тому же выстрел сильно демаскировал САУ, за счет клубов пыли поднимаемых с земли. Впрочем это был не самый существенный недостаток, с учетом ТТХ орудия. Проблема заключалась в том, что проклятущая зенитка, умудрялась доставать наши танки даже на тех дистанциях, на которых для нас эта мерзость была неуязвима.

Справедливости ради отмечу, что лекарство наши танкачи нашли раньше чем до этого додумалась ставка. Более того "спецсредство" разлетелось по войскам через слухи за неделю и к тому моменту как сверху спустили решение, большинство танковых экипажей использовали его уже не первый день.

Суть была в том, что в наступлении, танковые экипажи периодически швыряли "в молоко" осколочные снаряды, с задержкой на подрыв в воздухе. Один танк, разумеется, погоды не делал, а вот в общем строю, просеивание подозрительных кустов на границе дальности прямого выстрела нередко приносило желаемые результаты. Как я и сказал бронирование у "кенингвульфа" было никакое, а крыши не было и вовсе…

Вторым неприятным сюрпризом на танковой арене стала "Пума". По сути это был этакий "эрзац тигр", только предельно упрощенный и технологичный, с заточкой под конвеерное производство (этот момент особенно напрягал). В войсках, и у нас и у них, этот агрегат чаще называли "ящиком" или "коробкой". Уж больно он был квадратно прямоугольный. Вооружена пума была "ахт ахтом". Вообще, похоже, немцы решили сделать это орудие единым для всех целей. Представляю как радовался этому Крупп. Данная шайтан машина была тоже неприятным открытием, заметно снижающим ценность наших "тридцатьчетверок". А вот ЛБ воевал с "пумой" вполне на равных. Точнее даже превосходил ее по ТТХ. Грабинское орудие было заметно мощнее, а броня с прогрессивным углом наклона лучше. Ну, у янки, понятно, тоже не заржавело. "Рузвельты" примерно соответствовали ЛБ, а "Рашены" даже превосходили 34 ки, например более крупным калибром орудия.

Кстати, в порядке эксперимента в серию были пущены легкие танки на базе Т 50, правда не с "сорокопяткой", а со специально доработанной Грабиным под этот танк ЗиС 2. Вот эта машина стала для немцев сущим наказанием. Имея вполне внишительное для легкого танка бронирование и великолепную подвижность она, к тому же, играючи убивала в борта немецкие "коробки". В лоб, взять, правда, не могла, но за счет свой подвижности, занять для выстрела хороший ракурс особой проблемой не было. А если добавить сюда то, что в силу подвижности попасть в Т 50 тоже было проблемой, ситуация, думаю, становится понятна. В итоге "полтинники" очень быстро стали одним из любимейших танков в армии. Кроме того под них спешно были разработаны ОФ снаряды, что увеличило их универсальность применения.

Впрочем вернемся к наступательной операции.

Из Ставки я срулил домой только глубоко заполночь, когда нам рапортовали, что сходу был взят Смоленск. Немцы даже опомнится не успели. В развитии наступления очень помог "револьверный" принцип, когда часть столкнувшаясь с противником и выбившая его с позиций, оставалась на этих позициях и переводила дух, а из за ее спины вырывались свежие силы. Каковые переводили дух уже на следующей позиции. Таковых "волн" было, насколько я понимаю три или четыре, и это оказалось вполне эффективной тактикой.

Следующая неделя знаменовалась одной победой наших войск за другой. В Москве чуть не каждый день гремели салюты. "Философа" допустили до госприемки. Испытания должны были быть проведены под Свердловском, куда я и вылетел с не пожелавшей расставаться со мною даже на минуту супругой и собакой, каковую просто не на кого было оставить.

А 25 мая случилась катастрофа…