Смерть перед свадьбой

Глава 7, в которой все катится под откос

Я наблюдала за тем, что происходит в гостиной, стоя в служебном коридоре, который вел сюда прямо из кухни. Вернее, это был тайный ход, и попасть в гостиную оттуда можно было, отодвинув стенную панель. Впрочем, «наблюдала» – слишком громко сказано. Я отодвинула панель всего на четверть дюйма и заглядывала в щелку. Это было крайне непрофессионально, но мне необходимо было узнать, как станут развиваться события.

Я видела только локоть леди Стэплфорд и краешек чайного подноса.

– Дорогая Риченда, поскольку твоя родная матушка нас, увы, покинула, я чувствую своим долгом взять ее обязанности на себя, как того, безусловно, желал бы твой бедный отец, – открыла она боевые действия первым залпом.

– Как это мило с вашей стороны, дражайшая мачеха, – отозвалась Риченда. – Тем более что вы всегда так самоотверженно заступались за меня перед ним, когда между нами случались размолвки.

Я живо представила себе горькую усмешку на ее лице, ведь на самом деле вторая леди Стэплфорд не питала ни малейшей симпатии к близнецам – они служили живым напоминанием о том, что до нее у лорда Стэплфорда была другая супруга, а ее обожаемый Бертрам – не старший сын, а значит, не главный наследник, каковым он, по ее мнению, безусловно, должен являться. Второе обстоятельство, вероятно, мучило ее еще сильнее. При этом честно замечу – Бертрам никогда не претендовал на эту роль, избегал участия в семейном бизнесе и занимался своими делами.

От мыслей о Бертраме мне почему-то сделалось неуютно, так что я выбросила их из головы и приникла поближе к щели.

– Риченда, я знаю, что твой отец в свое время подыскал для тебя прекрасный женский пансион, но, полагаю, с представительницами высшего света ты там дружбу не завела. Кроме того, насколько я поняла с твоих слов, особа, назначенная тобой главной подружкой невесты, в том пансионе не училась. Насколько близко ты с ней знакома?

– Мы время от времени обмениваемся письмами. Ее высочество озабочена судьбой падших женщин в собственной стране и интересуется моим опытом организации приюта для них.

– Похвально, – сказала леди Стэплфорд, но прозвучало это так, будто она имела в виду нечто прямо противоположное. – Однако на моей памяти ее высочество ни разу не удостоила тебя визитом. Возможно, она наведывалась в Стэплфорд-Холл при жизни твоей покойной матушки?

Риченда издала обиженное и совсем неподобающее истинной леди хрюканье.

– Но, надеюсь, – продолжала леди Стэплфорд, – ты хотя бы познакомилась с ней в достойном обществе? У вас есть общие знакомые?

– Нас познакомила кузина девушки, с которой я училась в пансионе.

– Стало быть, даже не одноклассница. Ясно.

– И что же это вам ясно, дражайшая мачеха? Просветите меня.

На месте леди Стэплфорд я бы отодвинула подальше чайный поднос, услышав, каким тоном Риченда это произнесла.

– Я хочу сказать, Риченда, что Типтон совершает мезальянс, а попросту говоря, ты ему не пара. Возможно, он полный… э-э… Каким бы человеком Типтон ни был, по крови он связан с графским родом. А ты, моя дорогая, принадлежишь всего лишь к жалованному дворянству во втором поколении, и от твоего богатства несет торгашеством.

– Да как… как вы смеете?!

– Очень просто, милая. Моя семья тоже была недовольна, когда я вышла замуж за того, кто был ниже меня по происхождению.

– Вы вышли замуж за кошелек, – процедила Риченда.

– Ну разумеется, – легко согласилась леди Стэплфорд, – точно так же, как твой Типтон собирается жениться на деньгах. Нет смысла отрицать: роскошь я предпочитаю благородной бедности.

– Вы завели этот разговор только для того, чтобы меня оскорбить, дражайшая мачеха, или у вас есть что сказать по существу?

– Конечно же есть, моя милая. Как только твоя «подруга» справится о твоих родственниках и круге общения, а вернее, как только это сделает ее семья, я думаю, она очень быстро отменит свое согласие присутствовать на твоей свадьбе в каком бы то ни было качестве, независимо от того, где эта свадьба состоится.

– Чушь, – отрезала Риченда. – Вы ее совсем не знаете.

– И ты тоже. Вы с ней завели шапочное знакомство на почве каких-то романтических идеалов, а в реальной жизни главенствуют расчет, здравомыслие и принципы. Так что поверь мне – ей не позволят присутствовать на твоей свадьбе.

Последовала недолгая пауза.

– Я не верю, что все так, как вы сказали, – проговорила Риченда, но в ее голосе я услышала сомнение в собственных словах.

– Тогда нет смысла продолжать этот разговор. Время рассудит, кто из нас прав. – Леди Стэплфорд откусила кусочек печенья, прожевала и продолжила тоном, который так и сочился медом: – Какая жалость, что ты объявила о своих планах Типтону раньше, чем мне. Было ясно как день, что он сразу помчится рассказывать об этом своим родственникам, чтобы поднять тебя в их глазах. До чего благородно с его стороны! Ведет себя как истинный джентльмен, что для него нехарактерно.

Я отступила в коридор и плотно задвинула стенную панель, ибо разговор становился слишком неловким даже для моих любопытных ушей. Кухня, когда я туда вернулась, была завалена грязной посудой и заполнена суетящимися слугами, однако ни Рори, ни горничных там не было. Решив, что и так потратила попусту слишком много времени, я поспешила наверх проверить, в порядке ли господские спальни. Встречи с Сюзетт я надеялась избежать, поскольку еще не успела обдумать тактику противостояния ее откровенному хамству.

Служанки выполнили свои обязанности на совесть – ничего доделывать за ними не понадобилось, – и я уже направлялась обратно к лестнице, когда в коридоре открылась дверь.

– Эй, ты пришла за подносом?

На пороге апартаментов леди Стэплфорд стояла Сюзетт, уперев руки в бока и нагло глядя на меня.

– Нет, – ответила я спокойно. – Обихаживать прислугу не в компетенции экономки. Ни здесь, ни в других домах.

– Тогда пусть кто-нибудь придет и заберет этот дурацкий поднос, потому как вряд ли моей госпоже понравится, что у нее в спальне воняет рыбным соусом.

– Раз уж тебе не захотелось есть на кухне за одним столом с остальными слугами, предполагалось, что ты поужинаешь не в хозяйской спальне, а в своей комнате.

– Ты называешь комнатой этот жалкий чулан на чердаке, в который меня загнали?

– Если тебя не устраивают условия проживания, мы можем обсудить это завтра утром. Боюсь, что сейчас, на ночь глядя, переселять тебя будет несподручно. А за подносом вряд ли кто-то явится, поскольку никому бы и в голову не пришло, что тебе вздумается ужинать в апартаментах своей госпожи.

Сюзетт громко шмыгнула носом.

– Но раз уж ты здесь, сама его можешь забрать.

– Нет, – отрезала я, – это не соответствует моему положению. Насчет доставки еды можешь поговорить с Дейзи.

– Не соответствует твоему положению? – осклабилась Сюзетт. – Ага, слыхала я о твоем положении, особом таком. Но ты от меня не слишком-то отличаешься.

– И то правда, ведь все мы божьи твари, – сказала я и бодро зашагала вниз по ступенькам. Звонкое «Эй, ты куда?!» полетело мне в спину, но я это проигнорировала.

На первом этаже я сразу направилась в комнату дворецкого. Рори, сидя на стуле, пересчитывал серебряные приборы, которыми сервировали стол за ужином. При виде меня он просиял:

– Какая же ты у меня красотка!

Я закрыла за собой дверь.

– Нам нужно быть осторожными, Рори. Кажется, у господ что-то пошло не так.

Он встал и взял меня за руки:

– Ну что у них может пойти не так? Они готовятся к свадьбе в роскошном замке, а жених и невеста явно без ума друг от друга.

Меня так и подмывало рассказать ему все, что я подслушала, но, взглянув в эти лучистые зеленые глаза и увидев в них любовь и нежность, я представила себе, как они потемнеют, если он узнает, что я опять проявляю неподобающий интерес к делам хозяев. Всяк сверчок знай свой шесток – таков был неколебимый принцип Рори Маклеода. Поэтому я просто улыбнулась и сказала:

– Не знаю, в чем там дело, но думаю, все люди нервничают перед свадьбой, ведь из-за этого у них столько хлопот.

Рори отпустил мои ладони и, притянув меня к себе, обнял за талию. Я обнаружила, что плечо у него как раз на нужной высоте, чтобы можно было в него уютно зарыться лицом.

– Знаешь, лэсс, могу тебя заверить, что у нас с тобой не будет никаких причин нервничать перед свадьбой. В моей семье тебя сразу примут и полюбят. Кстати, мне еще предстоит познакомиться с твоей матушкой, и, наверное, я должен буду попросить твоей руки у младшего братишки. – Рори рассмеялся. – Как думаешь, мне удастся тем самым расположить его к себе? Или кулек конфет – более надежное средство завоевать его симпатию?

И тут я почувствовала себя так, будто на меня ушат ледяной воды вылили. При всей своей непоседливости и озорном нраве, малыш Джо был средоточием надежд моей матушки, зеницей ее ока и, разумеется, с нежного возраста впитал все ее представления о классовом обществе. То, что я нанялась в услужение, могло казаться ему увлекательным и романтическим приключением, однако мое решение выйти замуж за человека другого сословия он бы просто не понял.

– Эфимия! Что-то не так? Ты не хочешь познакомить меня с родственниками? Я для этого недостаточно хорош?

Я провела ладонью по его щеке:

– Недостаточно хорош? Рори, ты самый лучший человек на свете. Любая семья была бы счастлива и горда принять тебя.

«Любая семья была бы счастлива» – в этом не могло быть сомнений, но я также знала, что моя семья точно не обрадуется. Возможно, у нас с леди Стэплфорд больше общего, чем хотелось бы думать.

– Тогда что с тобой такое?

– Я расстроилась из-за Сюзетт, – быстро проговорила я. – Это камеристка леди Стэплфорд. Ужасно нахальная девица – дерзит и всячески проявляет неуважение.

– Ну, все камеристки держатся несколько надменно.

– Нет, дело не в этом, Сюзетт вовсе не надменна. Она показала мне нос из-за спины леди Стэплфорд!

– Да, ты говорила, это было в холле, – заулыбался Рори. – Тебе нужно пресечь такое поведение как можно скорее. Насколько я понимаю, для камеристки она несколько простовата?

– По крайней мере, говорит по-простецки.

– Ну вот, Эфимия, тебе и объяснение. Девице здесь очень неуютно. Не все, знаешь ли, умеют подать себя так, чтобы, будучи слугами, не выглядеть униженными, но, глядя на тебя и слушая, как ты говоришь, мне и самому часто приходится напоминать себе, что передо мной экономка, а не госпожа. Я горжусь тем, что такая девушка приняла мое предложение. – Он поцеловал меня в лоб. – Так вот, поверь мне, Сюзетт чувствует себя не в своей тарелке и пытается защищаться, как умеет. Тут уж я не могу ее осуждать. Мне тоже неуютно в этом мире Стэплфордов, я ведь сын бакалейщика, хоть и горжусь этим. А чем занимался твой отец?

– Он был викарием, – сказала я.

– О, стало быть, женившись на тебе, я повышу свой статус! – улыбнулся он, обняв меня еще крепче.

«Ох, Рори, если бы ты только знал…» – подумала я, но так и не нашла в себе сил ему открыться. Он казался таким счастливым. Мы оба были счастливы. «Не хочу испортить этот момент, – сказала я себе. – Расскажу ему позже. Разумеется, до того как мы поженимся, но у нас еще уйма времени, чтобы все утрясти». Однако я не представляла, как именно буду все утрясать. Что там говорила леди Стэплфорд о романтических идеалах и реальной жизни? Что ж, придется мне как-то подружить романтику и здравомыслие.