Смерть по почте

Глава 15

— Прошу, Тревор, заходи, не стесняйся. — Я отступил, чтобы пропустить его в дом. Ох, как не часто мужчины дарят мне цветы. — Какие замечательные цветы, — сказал я.

— Ой, как неловко получилось, — сказал Тревор, оборачиваясь ко мне. Он нахмурился. — Я совсем забыл, это для моей соседки. Она сейчас вынуждена сидеть дома, и это очень удручает ее, а цветы — единственное, что может ее немного взбодрить. — Он явно чувствовал себя виноватым из-за того, что ненарочно ввел меня в заблуждение.

Не будь таким самоуверенным! Это я о себе. Впрочем, Тревор все же заставил меня улыбнуться. Он протянул мне книгу, которую держал в руке.

— Вот, это тебе.

Я внимательно пролистал книгу.

— Спасибо тебе огромное, Тревор. Как это ты угадал? — Это был неплохой английский детектив.

— У тебя есть такая? — спросил он с волнением в голосе.

— Вообще-то нет.

Повисло неловкое молчание. Непонятно, то ли он принес это как подарок, то ли он просто доставил на дом товар.

— Когда я увидел, что ты выбрал сегодня, то сказал себе: «Саймон должен иметь эту книгу в своей библиотеке». — Чейз радостно улыбнулся. — Небольшой подарок от меня. Считай, что это мое личное «добро пожаловать в деревню».

— Огромное, огромное тебе спасибо, Тревор. — Я улыбнулся ему, и он потупил глаза. — Ты уж прости мое дезабилье, — сказал я, провожая его в гостиную, — но это моя рабочая одежда. Я не могу писать, пока не оденусь во что-нибудь поношенное и привычное.

Тревор посмотрел на меня с дивана:

— Не за что извиняться, Саймон, дорогой, поверь мне, совершенно не за что. Тебе очень идет. — Судя по его взгляду, он не врал, и ему действительно нравилось то, что он видел. И при этом я еще не показывал ничего непристойного. — Это я должен попросить у тебя прощения за то, что вот так беспардонно вломился к тебе без приглашения и помешал работать, — продолжал он.

Я отмахнулся от его замечания:

— Перестань, не хватало еще, чтобы ты извинялся. Я даже не приступал к работе, только-только переоделся. Так что ты вовсе не помешал мне.

Тревор вальяжно развалился у меня на диване.

— Что ж, тогда все хорошо. Могу себе представить, как тебя порой раздражают непрошеные гости, которые не понимают, что это значит — вести богемный образ жизни.

Я слегка наклонил голову.

— Это все так, правда, немногие рискуют прийти ко мне без спроса во второй раз. — Я изобразил на лице суровость, и Тревор поежился на диване.

— Да-да, конечно, я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал он слабым голосом.

— Впрочем, тебе не о чем беспокоиться, — продолжил я. — Я всегда делаю исключения для моих друзей. — Я снова улыбнулся, и Тревор заметно расслабился.

— Над чем ты сейчас работаешь? — спросил Тревор. — Новая биография?

Я не был готов поделиться с Тревором своими творческими планами, поэтому сказал ему правду лишь частично.

— В настоящий момент я еще не решил. Вот обживусь и тогда приступлю к серьезной работе. Хотя есть кое-какие соображения и по поводу биографий.

Тревор энергично закивал головой:

— Я заинтригован. Буду с нетерпением ждать книги.

Я скромно потупился.

— Ах, спасибо, Тревор, надеюсь, книга оправдает твои ожидания.

Тревор рассмеялся:

— Боюсь, Саймон, что просто не можешь делать плохо то, за что берешься. — Он выдержал паузу, затем продолжил: — Как я понимаю, ты неплохо обживаешься в Снаппертон-Мамсли, несмотря на ужасные события прошлой ночи.

— Ты имеешь в виду убийство? — спросил я с прохладцей в голосе.

Он вздрогнул.

— Убийство?

— Да, — сказал я. — Детектив Чейз заходил сегодня и задавал вопросы, он-то и рассказал мне, что полиция официально трактует смерть мисс Уинтертон как убийство. — Я внимательно вглядывался в его лицо. — Разве он еще не заходил к тебе?

Тревор скривил губы в горькой усмешке.

— Нет пока что. Мой дорогой двоюродный братец считает, что мне можно сообщать обо всем в последнюю очередь. Впрочем, рано или поздно он все равно поставит меня в известность.

Надо же, я и не догадался, что он может говорить таким тоном. Лучше мне не ссориться с этим человеком.

— Значит, это убийство! — повторил Тревор. — Ужасно, просто ужасно. Нет, эта женщина, конечно, была не ангелом, но не думаю, что она заслужила смерть. Да и кому могло понадобиться убивать ее?

— Может быть, этот человек просто был не в себе, — выдвинул я предположение. — Тогда ему хватило бы и того, что она была весьма навязчивой особой.

— В Снаппертон-Мамсли, конечно, есть несколько эксцентричных личностей, — сказал Тревор с ледяными нотками в голосе, — но нет никого, кто пошел бы на хладнокровное убийство.

Я поежился.

— Я здесь не так давно, чтобы знать всех жителей. Но я уже знаю тех, кого не устраивала привычка покойной мисс Уинтертон совать свой нос в чужие дела.

Тревор рассмеялся:

— Это еще мягко сказано. Она просто не могла успокоиться, пока не выведывала о новеньком всю подноготную.

А ведь есть люди, которым есть что скрывать. Они-то наверняка терпеть не могли эту черту покойной. Но что, интересно, скрывал Тревор? Его тон выдавал волнение, здесь явно было что-то личное. Он производил впечатление типичного представителя среднего класса в нескольких поколениях. Но ведь и у него должен быть какой-то позорный секрет. Может, мама одевала его в девичьи платья, когда он был маленьким? Или, может быть, папа в свободное от вождения грузовика время вышивал крестиком?

Я припомнил перебранку между Тревором и Джайлзом, которую мне удалось подслушать. Наверняка ему было что скрывать, иначе он не стал бы употреблять такие грубые слова в присутствии Джайлза. А вот чем мог Джайлз напугать Тревора? Неужели молодой Блитерингтон собрался обнародовать чужие секреты? И можно ли рассматривать то, что сказал Тревор, как признание вины в смерти Эбигейл Уинтертон?

— Иногда тайны, которые мы считаем самым страшным своим наследием, — сказал я как ни в чем не бывало, — совершенно неинтересны окружающим. Если о них узнают жители деревни, то это, несомненно, будет неловко, однако они не причинят вреда, а посему лучше позволить тайному стать явным.

Если это не будет воспринято как предложение облегчить душу, то я просто не знаю, как еще прямее выразиться! Я внимательно следил за лицом Тревора, пытаясь понять его реакцию.

— Очень может быть, — сказал он. Похоже, он не воспринял мою реплику на свой счет. — Если захочешь поделиться своим секретом, то приходи ко мне. — Он сделал вид, что тема разговора надоела ему и он решил ее сменить. — О чем это Джайлз беседовал с тобой у меня в магазине?

Я слегка нахмурился. Он, похоже, пытался выудить из меня какую-то информацию, иначе не стал бы так нагло себя вести.

— Джайлз иногда может быть очень неприятным типом, — быстро заговорил Тревор, поскольку я не стал отвечать. — Он становится совершенно неспокоен, когда хочет чего-то, но ему не преподносят это на блюдечке с голубой каемочкой.

А вот это уже любопытно!

— Признаюсь, первое мое впечатление о нем было не из лучших, — сказал я. — Но, познакомившись с ним поближе, я понял, что он очень интересный молодой человек. — Стоит ли мне говорить Тревору, что я нанял Джайлза на должность секретаря? И что, если Тревор прав и Джайлз не такой уж славный парень, как я решил? Я пожал плечами. У меня не было ни малейшего сомнения в своих способностях избавляться от опостылевших мне типов, а следовательно, мне нечего опасаться Джайлза и его навязчивости. А вот попытки Тревора дискредитировать молодого Блитерингтона в моих глазах меня заинтересовали.

— Уверяю тебя, — сказал Тревор самым обыденным голосом, — он будет паинькой до тех пор, пока все идет так, как ему нужно, но стоит тебе сказать ему «нет», и, вот увидишь, ситуация тут же изменится.

Как ни старался Тревор выглядеть невозмутимо и буднично, было заметно, что он заводится и нервы его сдают. Хм… Я ожидал от него большего. Что же такого сделал ему Джайлз, что Тревор готов всадить ему нож в спину?

— Будь спокоен, Тревор, — сказал я ледяным голосом, — о своем здоровье и благополучии я позабочусь сам. Я в состоянии справиться с любой ситуацией, которая может возникнуть с Джайлзом или с кем угодно другим, если на то будет необходимость. — Я посмотрел ему прямо в глаза, и он заметно поник. — Что такого сделал тебе Джайлз? Почему ты хочешь напакостить ему? Он, быть может, немного избалован, судя по тому, с чем я уже столкнулся, но это ведь не означает, что он станет вредить мне.

Тревор вздохнул и запустил пальцы в волосы.

— Что ж, я расскажу тебе правду.

Ну, наконец-то мы к чему-то пришли. Я был удовлетворен.

— Я знал Джайлза еще до того, как переехал в Снаппертон-Мамсли, — начал Тревор. — По правде говоря, я был его преподавателем в университете.

— Пока его не выгнали? — спросил я.

Тревор кивнул:

— Более того, из-за меня его и исключили из Кембриджа. — Он тяжело вздохнул. — Он просто помешался на мне, преследовал меня всюду и не желал оставить в покое. Это было так унизительно, что и словами не передать. Куда бы я ни шел, с кем бы я ни был, он неизменно следовал за мной. Я долго колебался и не хотел предавать дело огласке. Но Джайлз просто с ума сошел, он совершенно перестал заниматься курсовой работой, и у меня появилась возможность добиться его исключения без позора для нас обоих.

— Ага, а потом ты переехал в ту же деревню? — Для меня это было весьма маловероятное совпадение.

Тревор устало кивнул:

— Я унаследовал немалую сумму денег от почившего родственника, и я чертовски устал учить таких бездельников, как Джайлз. Я хотел приобрести небольшой книжный магазинчик в глубинке и вот нашел подходящий в Снаппертон-Мамсли. Я тогда и понятия не имел, что Джайлз тоже живет здесь. А когда все выяснилось, было уже слишком поздно.

— И он продолжал надоедать тебе своим вниманием?

— Нет, слава Богу, — сказал Тревор, пряча от меня глаза. — Он, видимо, повзрослел достаточно, чтобы контролировать свою сексуальную энергию. Он заходит ко мне в магазин время от времени, чтобы поболтать о том о сем, но больше не домогается.

— Так вот, значит, чего ты боялся, — догадался я, — ты боялся, что Эбигейл Уинтертон пронюхала про это и вскоре вся деревня будет знать правду.

Тревор угрюмо кивнул.

— Разве ты не понимаешь, Саймон, как трудно мне придется, когда все узнают правду? Я стану посмешищем.

— Очень может быть, — сказал я. — Но если ты действительно был жертвой домогательств, то ты ни в чем не виноват.

— Да, я понимаю это, — сказал Тревор нетерпеливо, — но это не имеет значения. Ведь Джайлз, в конце концов, — это сэр Джайлз Блитерингтон! Каким бы странным он ни был, к нему все равно будут относиться с почтением из-за его титула и семьи. Неужели ты думаешь, я рискну поставить свое имя против его в соревновании сплетен?

— Я понимаю, почему ты не хочешь рисковать, — признал я. — Но если Джайлз действительно больше не преследует тебя, то я не вижу причин ворошить прошлое. Кто станет рассказывать все это, да и зачем? — Особенно сейчас, когда Эбигейл Уинтертон уже мертва. Последнюю фразу я вслух говорить не стал.

Если Тревор действительно так беспокоился по поводу своего так называемого страшного секрета, то у него был весомый мотив для убийства Эбигейл Уинтертон. Но вот испытывал ли он настолько сильный стыд, чтобы убить человека? А кроме того, Джайлз живет рядом, постоянно напоминая ему о грехах прошлого. Рано или поздно кто-нибудь так или иначе все узнает.

Но вот каким образом Эбигейл Уинтертон раскопала эту тайну, останется загадкой, которую она унесла с собой в могилу. Маловероятно, чтобы леди Прунелла Блитерингтон рассказывала всем подряд на своих ежедневных прогулках о таких пикантных подробностях. А сам Джайлз и подавно не станет делиться фактами своей личной жизни. Если предположить, что она действительно просматривала почту, то она могла узнать это из писем. Если кто-то решился обсуждать такое в письмах.

Учитывая то, что сказал Тревор, у Джайлза было не меньше мотивов убить Эбигейл Уинтертон. Его благородное происхождение едва ли защитит его от скандала такого рода. Джайлзу — и уж тем более его мамаше — было что терять.

— Может быть, ты и прав, — сказал Тревор. — До тех пор пока Джайлз будет держать язык за зубами, все будет в порядке. — Он пожал плечами. — Я неплохо устроился здесь, мне нравится Снаппертон-Мамсли, и мне нравится продавать книги. И я не хочу, чтобы что-нибудь расстроило все это.

Как, например, убийство.

Но то же самое убийство все изменило. Сейчас секрет Тревора уже почти наверняка раскроется, так или иначе. Что сделает в этой ситуации его кузен инспектор Чейз? Но не исключено, что он уже в курсе. Впрочем, об этом я тоже вслух говорить не стал.

— Прошу тебя, Саймон, пообещай мне одну вещь, — сказал Тревор с мольбой в голосе, — пообещай, что ничего не расскажешь Джайлзу о нашем разговоре. Пока он будет думать, что никто, кроме нас с ним, не знает об этом, мне ничто не угрожает.

Неужели я так сильно ошибся в Джайлзе? Любопытно. Хотя у меня будет возможность составить о нем определенное мнение, пока он работает у меня секретарем.

— Не думаю, что в ближайшее время у нас зайдет об этом разговор, — ответил я довольно холодно. — Но должен сказать тебе, что я нанял Джайлза на должность секретаря. Мне нужна помощь в моих исследованиях и в работе с корреспонденцией, а парень кажется самой подходящей кандидатурой, кроме того, он горит желанием поработать с публикующимся писателем.

Новость буквально шокировала Тревора.

— Надеюсь, ты не пожалеешь об этом, — сказал он наконец после некоторой паузы. — Будем надеяться, что Джайлз достаточно повзрослел, чтобы не пытаться добиться личной выгоды для себя от общения с тобой. Но не говори потом, что я тебя не предупреждал.

— Отнюдь, Тревор, я запомню твои слова и буду держать ухо востро. — Я ухмыльнулся. — И уверяю тебя снова и снова, что я в состоянии сам позаботиться о себе.

Тревор поднялся.

— Что ж, я, пожалуй, пойду. — Он подобрал букет цветов со стола. — Если я не донесу их до своей бедной соседки в ближайшее время, то они совсем завянут.

— Это точно, — сказал я, встал следом и проводил его до парадной двери.

— Всего доброго, Саймон, — сказал Тревор, стоя в дверях.

— Еще раз спасибо за книгу, Тревор, — ответил я. — Это чудесное дополнение к моей коллекции.

Тревор кивнул, но глаза его остались неподвижными.

— Совершенно не за что. Надеюсь, что это порадовало тебя. — Он отвернулся и пошел прочь. Мне показалось, что передо мной закрылась дверь, и отнюдь не та, за ручку которой я сейчас держался.

Что ж, это было весьма странно. Я запер дверь и прислонился к стене. Джайлз — преследователь? Тревор — предмет поклонения? Кто бы мог подумать?

Удивленно качая головой, я направился в кабинет, чтобы хоть немного поработать.