Смерть (СИ)

Это дивный беспощадный мир

Я пришел в этот мир.

Рассвет…

Всего одно слово, но явление вызвало бурю эмоций. Я не спешил смотреть на солнце, но уже смог наблюдать проявления света. Потихоньку в мир возвращались краски. Я мог видеть не только очертания в темноте, но различить краски и красоту мира под солнцем.

В лесу потихоньку просыпалась жизнь. Звуки, исходящие от животных и насекомых. Был приятен сам факт жизни вокруг. Я теперь был не один в темноте. Я мог не только выживать, но и растить надежду жить. Танисса все ещё спала. Значит, есть время попытаться найти съедобные плоды и фрукты. Или ягоды. Все, что можно есть. Девушка уточнит, что из этого опасно, а что может обладать дополнительной целебной силой.

За жизнь пришлось преодолеть бесчисленные километры в поисках еды, места, где можно побыть в безопасности, в поисках спасения от тех, кого до этого мир заставлял звать друзьями. А потом!

Сытая жизнь, наполнения всем необходимым и доступным, очень быстро иссушает мотивацию и необходимость развиваться. Ты становишься призраком себя же, а там всего шаг до состояния биоробота. Но смерть многое изменила!

Я снова был на краю. Снова не было права на ошибку, не было права оступиться. Запомнить дерево до подробностей, точное место нахождения Таниссы и внимательно отнестись к каждому звуку. Я еще ничего не знаю об округе и сомневаюсь, что встречу здесь доброго старичка, что напоит, накормит и согреет в уюте лесного домика.

За небольшой промежуток времени, не сильно далеко отходя от воды, удалось найти пару деревьев с плодами, какие-то ягоды. Вот и вся моя добыча.

Следующим пунктом одежда. На Таниссе остались лишь обрывки тряпок. В принципе, хоть что-то прикрыть, но явно для борьбы с непогодой бессмысленны. На мне было подобие шорт из чего-то типа мешковины. К людям так явно не выйдешь, а значит, придется изобретать хоть что-то. Если с природой мы ещё готовы спорить, то с простыми людьми желания бороться нет, ибо мы явно не наполнены милостью и состраданиям.

Танисса открыла глаза. Потом глубоко вздохнула. Потом прикрыла глаза и медленно вздыхая, застыла, будто фарфоровая кукла. Через несколько мгновений снова открыла глаза и взглянула на свои руки. Опустила взгляд ниже на ноги и потом наклонила голову на тело.

На исхудавших руках остались следы оков, ноги просто худы до ощущения ужаса. Тело, руки и ноги покрыты шрамами, следами бесчисленных боев на смерть, но все это в прошлом. Сейчас на теле был страшный след, оставленный монстром. Это прикосновение длилось долю секунды, но след теперь останется с девушкой до смерти. Множество мелких царапин от каждой чешуйки.

С трудом переведя взгляд на окружающую природу, Танисса явно видела больше, чем я мог понять. Поглощённая своими мыслями, неторопливая, немного потерянная, не ведающая, что ей делать.

— Годы…

Тяжкий вздох.

— Долгие годы… Безумно бесконечные дни… Я сидела во тьме. Без надежды.

Танисса очень тяжелым взглядом смотрела в глаза:

— Что ты планируешь со мной сделать? Мне нечем расплачиваться с тобой.

Отвел взгляд в небо и дал себе время. Нужно что-то делать, но могу ли я создать хоть какой союз? Хоть на какое-то время. Можно вообще верить людям, или мы патологические твари, что могут быть лишь вредителями?

Мог ли я что-то обещать? Что-то предложить? Я лишь желал заполучить! Информацию, путеводителя и защиту. Богатство и власть. Желал много чего и мало что мог дать. Знаний масса самых разных, но поверхностных. Да и нет здесь привычной системы обслуживания. А без неё? Без неё есть школа и уроки, интернет и прочитанные статьи, на разные неопределенные темы. В мире магии и сказочных созданий есть ли место знаниям нашего века? Нет! Люди и так быстро учатся использовать любую мелочь для получения превосходства. Мои знания — это только мои знания! Я сам с их помощью взберусь на трон, даже если это будет трон из костей:

— Еще нет меня или тебя. Мы поодиночке не сможем и пары суток протянуть в лесу. Потому предлагаю союз на равных, до момента, пока не сможем уверенно стоять на ногах и знать, что нам делать.

Танисса снова закрыла глаза. По исхудавшему лицу сложно судить, что именно она чувствовала. Сложно понять, о чем могла думать. Ясно одно: решение ей дается сложно.

— Я когда-то была лучшей среди убийц. И лишь стоило раз допустить, что человек может быть другом, что способен держать слово…

Даже на истерзанном голодом лице, проявилась гамма эмоций боли и страдания:

— А теперь? Ты думаешь, я смогу поверить? Относится так, будто прошлого нет? Мой народ ничего не забывает! Наша память хранит все! С первого дня и до последнего тысячелетия, до мгновения, когда душу снова заберет Богиня себе в помощь. И как мне заключить союз с человеком?!

У меня не было слов, нет конечно! Обещать, убедить или обмануть — это легко. Но сказать правду? Сказать: "Что ты!? Я не такой! Я не брошу тебя, я сначала тебя обезглавлю, а потом сердце проткну так, как наше искусство показало. Добивать надо, когда упал и так далее, и тому подобное." Но это смешно! В какой миг я решу предать напарника за тридцать серебряных и(союзы «и» в переизбытке) успеют ли петухи к тому моменту хоть раз из трех голос подать. Правда страшна и сурова. Правда пугает, а порой и убивает, но иначе нельзя. У меня есть лишь слово, и оно ещё должно что-то весить:

— Я рассказал, какой наш мир хороший, но у монеты есть две стороны. Сколь красива одна, столь ужасна другая. Я не могу тебе обещать ничего. Ни верности, ни заботы, ни преданности. Но в одиночку я не смогу выжить. Я многое умею, но в лес меня раньше жизнь не приводила! Мне нужны твои знания, твои умения и твои силы. Ты вправе не верить мне, но сомневаться в том, что я хочу жить всей душой и каждой своей клеточкой не вправе, а значит я тебя обязан сохранить любой ценой. Сейчас не как иначе! Этому веришь?

Танисса не смогла скрыть удивление. По всей видимости слышать что-то столь цинично сказанное, правду, неприкрытое двуличие ей не приходилось. Не знаю, как, но мне удалось удивить убийцу. Дать пищу для размышления. И явно не желая сейчас давать ответа, эльфийка указала на фрукты и ягоды мною собранные:

— Ягоды плохие. Горькие и в пищу не годятся. Их только знающие используют для создания парализующего состава. Зеленые фрукты сейчас есть бесполезно. Твердые. Очень кислые. А красные можно съесть. Не самые вкусные, просто сладкие до отвращения, но сочные. Пойдет. Иной еды нет, взять негде.

Убрав лишние, разделил два красных плода на двоих. Небольшой перекус и вправду оказался специфическим, и даже зеленые плоды пригодились. Кое-как, отгрызая от них куски вприкуску с красными, получилось вполне сносно. Когда огрызки были сложены в сторону в кучу, Танисса ещё дав себе время на раздумье, заговорила:

— Союз с человеком, это последнее, на что я хочу идти. Этот путь проведёт меня к отвращение к самой себе. Но ты прав. Умереть в лесу, после того как снова смогла почувствовать тепло, ветер и вкус пищи, я не согласна. Ты смог открыть камеру и вывести меня. Вытащил из пещер. Значит так и поступим. Я последую за тобой до момента, когда долг будет оплачен. А после мы снова чужие. И если ты решишь, что я лишь твоя рабыня, я перегрызу тебе глотку…

Я встал и позволил себе слегка потянуться, а после протянул руку Таниссе:

— Мне сейчас и не нужен раб. Мне нужен убийца. Чудовище, что перегрызет глотку вместе со мной, любому, кто встанет у нас на пути.

Танисса взяла меня за руку и встала напротив. Посмотрела мне в глаза:

— А если мы ошибаемся, и наш шанс нам дали для пути сострадания и милости?

Глядя в глаза, я видел сколь серьезно она это проговорила, как сильно в это верила, но я не готов был становится другим. Я знал, что природа ввела лишь один закон: "Выживает сильнейший!", и пока не встречу иного закона, не желаю меняться:

— Вот только встречу того, кто не захочет меня убить, использовать или обмануть, так сразу и стану рыцарем без страха и упрека.

Обернулся и посмотрел в сторону леса:

— И куда? Что подскажет более мудрый из нас?

Прогулка по лесу, к первой чужой истории.

Танисса обошла меня и пошла прямо, смело идя на ей одной известный ориентир:

— Крепость стоит на востоке выступа "БесСмертных". Мы за стеной "Крепости Короля Чудовищ".

Танисса провела рукой, и я смог уловить приходящие из-за горизонта горы и уходящие за противоположный край. Рассмотреть их было сложно, находясь у подножья другой горы из камня и практически без единого признака растительности. Но неправильность и монументальность гор были завораживающие. Танисса продолжила:

— "Крепость Короля Чудовищ" — это горы огромной протяжённостью, говорят их нельзя объехать и на самых сильных и выносливых конях, но я в это не верю. Думаю, просто многим так удобно думать. Считать, что земли полумонстров и разумных разделены огромной стеной. Но стена эта стоит дольше, чем живут некоторые из народов. Кстати, в ней уже давно появилось много пещер и нор, что проведут любого минуя заснеженные пики.

Я старался не отставать от эльфийки. Разговор в пути — это хорошо. Легче перенести тяготы и лишения нашего путешествия. А потому:

— Не понял. А почему "Крепость Короля Чудовищ"? Кто от кого защищался?

— Я не знаю. Из тех времен нет знаний, лишь легенды и мифы. Один из них, может миф, а может легенда, или лишь сказка для юных героев:

"Давным-давно жил Рыцарь. Он был силен как Боги, красив как рассветное Солнце и слово его было крепче гранита. Он шел туда, где на свет из тьмы пробивались самые темные твари. Приходил и спасал беззащитных, слабых и обездоленных.

Время шло. Проходили годы в путешествиях и сражениях, снова и снова он спасал и защищал слабых в любом краю земли, и ничто не могло бросить тень на честь и благородство рыцаря. И тогда Боги послали ему дар.

Юная дева, которая была красива и скромна, образованна и кротка, поразила рыцаря в самое сердце. Предложил он ей руку и сердце. И вот вернулся в отчий дом. Снова разжег очаг, что годами стоял холодный, и стал ждать сына. Но не все монстры погибли, не все успели познать его ярость, и тогда они собрались в стаю, боясь что рыцарь вернется. Но сложно было избрать вожака этой стаи, и тогда самый старый монстр нанес удар, всего один, но точный, и, убив сильного, встал на камень и приказал слушаться его. Но на него сзади напал хитрый, а на того ловкий, и так много чудовищ погибло, пока на горе из трупов не встал один монстр в короне из множества клыков самых разных тварей. И подчинились ему твари от малой до великой.

Собрали эльфы, люди и гномы армию, разбили армию из монстров, короля победили, а Корону забрали, но уничтожить ее было нельзя. Напитанная бесконечной злобой, взращённая на крови и смерти, не гибла Корона ни от топоров и мечей волшебных, ни от магии разрушительной, ни в огне гор огнедышащих.

Взращеная на крови и смерти Корона желала лишь разрушений и страданий всего, на что падал свет солнца. И потому сулила всем, кто хранил её, кто знал о ней, до кого могла дозваться: Богатство, Власть и Могущество. Попадали слабые во власть короны и гнали монстров на разрушения. Снова и снова приходилось собирать воинство. Побеждать армию Чудовищ и убивать Короля.

И вот в одно из нашествий чудовищ, вторглись они в земли Рыцаря. Убивали его людей, сеяли ужас и страх. Облачился снова Рыцаря в доспехи, и Супруга его словом меч его закляла: "Меч твой сразит любую тварь и монстра. Любого, кто зло замыслил. Ты герой, что защит каждого слабого и беззащитного." И обещал Рыцарь, что так будет всегда. И будет он верен мечу, а меч ему до смерти.

Долго. Может года, а может десятилетия, Рыцарь бился в новой войне и дошел до Короля. И сразились они в смертельной схватке, и одержал победу рыцарь. Чудовище сжёг, а корону забрал себе.

Шли годы. Корона точила волю Рыцаря. Звала на помощь самых страшных тварей, но все было напрасно. Воля Рыцаря была непоколебима и не дрогнула ни разу, а меч разил чудовищ насмерть. Но вот Корона нашла среди слуг рыцаря слабого. Совратила разум. Сулила ему все, и он пошел на преступления. В ночи пошёл он в сокровищницу искать Корону, но проснулась от шума Супруга и застала безумца. Страх его одолел, ударил он ножом деву и сбежал.

Горе испепелило все, что могло в душе Рыцаря. В одно мгновение, потеряв и любовь, и ребенка в утробе, отыскал он Корону в самом глубоком подвале и присвоил себе. Стал Королем Чудовищ. Воздвиг Крепость из гор вокруг своих земель и вот уже многие тысячелетия где-то там, в глубине, ведёт спор с Короной, что жаждет крови и смерти, но так и не может поколебать Волю Рыцаря. И где- то там сотни монстров и тварей ждут часа, но лишь новые дни ожидания им наградой светят."

Рассказ, миф, Легенда, поведанные Таниссой, будоражили ум. Рыцарь, что победил огромное количество чудовищ и теперь обладает силой повелевать остальными. Только стоит вспомнить через что я прошел. Стоит на миг задуматься. И тут же разум заполонили мечты о том, что я мог получить.

Но вот наступило мгновение, и я взял себя в руки. Награда хоть и великая, но делить тело с разумной Короной в компании разных тварей, решительно отказываюсь.

— Танисса. Что, так и сидит этот Король где-то там, и нет Безумца? Собрать армию. Убедить на военный поход во имя чего-то там великого и прочего? Неужели все так проникаются страхом от легенды?

Танисса не обернулась и не остановилась, все так же уверенно шла в выбранном направлении:

— Безумцев достаточно. И даже армии собирали, но сложно с каждым разом это проделывать снова. Ведь, когда армия в тысячи человек сгинула без следа, новые тысячи сложно набрать. А в тех землях сгинули сотни тысяч.

— А как туда пройти такой толпой?

На миг шаг убийцы потерял ритм, и под ногами хрустнула веточка. Это был первый звук, что издал бесшумный, аккуратный шаг Таниссы:

— Армии состоят из воинов. И сравнивать строй и толпу глупо и неуважительно по отношению к погибшим.

Я проникся глубиной сказанного, но армии людей порой достигали таких границ поведения, что оскорбительно для толпы будет подобное сравнения. В слух же решил вернуться к теме:

— Так как туда попасть?

Танисса продолжила рассказ:

— Крепость имеет четыре входа. Один на каждую сторону света. На каждом входе построен могучий Гарнизон. Стены, Башни и ворота в двух экземплярах. Для защиты Крепости, если на нее решат напасть, и для защиты от тех тварей, что могут напасть из крепости. В Гарнизон многие ничтожества стремятся попасть. Если тебе повезет, и ты будешь достаточно прытким, то на контрабанде можно сделать золотые горы. А нет, так смерть. Зачастую весьма быстрая, хотя порой и в рабство можно к оркам или троллям попасть.

Я невольно завис. Рабство к этим? И что же там делать? Хотя знать подробности не хотел от слова совсем. Финал и так был ясен. Костер, и в пасть к хозяину, утолять его чувство голода. Одно не могло не радовать. Земли всяких явных людоедов отделены от земель разумных, а значит стоит думать о хищниках и других таких же "любителях" погулять на природе.

Не знаю сколько мы шли, ориентирование в пространстве и времени без привычной "системы обслуживания" было затруднено. Но вот Танисса выбрала дерево побольше, чем-то похожие на дуб, и там решила н много передохнуть. Выбрала корень поудобнее и села, я присоединился, сев напротив, на чуть менее удобное место.

У каждого есть прошлое.

Танисса смотрела на свою маму. В свете магических светильников она казалась волшебным созданием. Дева тени… Идеальна во всем… Воин, Глава, Мать и Слуга темного совета, что не провалил ни одного задания. Род Дранджар мог по праву гордится своей дочерью, а теперь, спустя 20 лет от рождения, сестры, Танисса и Алисма готовились вступить на путь войны. Танисса была уверена в своих силах, сегодня ее во сне посетила посланница Тени.

— Молодое дитя… Тень предостерегает тебя! Если ты откажешься от пути воина, то судьба будет благосклонно к тебе относится, но имя твое будет забыто… А если станешь воином, то ждут тебя страшные испытания, что заберут у тебя все… Все, что имеешь и будешь иметь, отдашь, и наградой останется лишь имя, что не смогут забыть…

Танисса сделала выбор. Она станет лучшим воином во всем мире! И пусть хоть Боги, хоть Демоны приходят, она научится убивать всех!

Все ещё не прозвучало начало урока. Мать продолжала молчать. Эта пауза была для нее надеждой, но неведомо было дочерям, что именно желала Мать. Девочки не дрогнули. Взгляд не отвели:

— Вы сделали выбор. Дальше вам лишь один путь! Стать лучше! Превзойти! Стать лучше отца и матери! Чтоб сама Тень сочла вас теми, кто вправе к ней обращаться! С этого дня вам предстоит встать на совершенно иную ступень…

И началось!

Родители заботились о сестрах. Отличное питание. Правильные нагрузки. Манеры. Воспитание. Интеллект. Уже сейчас девушки имели множество поклонников, но этого им было мало. И вот теперь родители взялись за них основательно.

Что такое воспитания воина?

Сначала разум. Огромное количество испытаний, что заставят его окрепнуть. Уроки и закалка. Подчинить страхи. Обуздать смелость. Усмирить милосердие. Воспитать безжалостность. Целый год прошел, прежде чем родители сказали, что разум готов.

Потом тело. Сколь хорошо ни были развиты девушки, этого оказалось мало. Каждой, даже самой маленькой частичке пришлось стать лучше. Испытания снова и снова, на грани, а порой и за гранью. Боль от тела, что противится подобному, но разум упорно стремится вперед. Разум диктует условия! Требует задействовать все резервы. Спустя пять лет перед ними открылись новые горизонты. Они превзошли себя и стали лучше. Стали чем-то иным.

Навыки. Оружие. Каждодневные тренировки. Им суждено научится сражаться на любым оружием. Мечи, большие и маленькие, копья, молоты и кинжалы. Метать ножи, чакрамы или звезды. Оружие на цепи и даже элементы доспехов. Воин должен быть опасен в любое мгновение. Он вооружен всегда. Он всегда должен быть готов убить множеством способов.

Пять лет до момента, когда тебе позволят иметь предпочтения. Когда позволят иметь личное оружие. Раньше в школах было именно так, но родители строги, а сестры не знали, позволят ли те, кто смогли изменить темный совет, получить собственное оружие. Отец рассказывал об оружие снова и снова, о том, что может им стать, и что делать, если его нет. Танисса и Алисма сдали ему экзамен. Эти воспоминания сейчас были дороже всего. Воспоминание о том, что может служить оружием.

Путь через лес.

Танисса отвлеклась от мыслей и осмотрела округу. Выбрала наиболее подходящее деревце, которое могло символизировать удачу, и указала на него пальцем:

— Сломай. Потом поднеси сюда.

Я посмотрел на это ещё совсем молодое деревце. Рост чуть выше меня, а значит, и двух метров нет. Подошел, слегка попытался нагнуть и замер. По мере усиления давления на ствол, я все больше удивлялся жесткости столь молодого ствола. Старался давить ниже центра, чтоб получилось отломить палку подлиннее. В какой-то миг дерево щелкнуло, и не успел я понять, как оно треснуло, где-то примерно в первой трети, я завалился с макушкой на землю.

Поднялся сам, поднял неожиданно тяжелую ветку. Пошел к Таниссе. Эльфийка осмотрела деревце и потом положила его на корни и указала, где отломать самую макушку. С более тонким местом, с лежащим фактически на земле деревцем, было проще. Осталось около метра. Вместе мы оторвали мелкие ветки и отложили в сторону наиболее крупную. После, подобрав с земли камень, Танисса стала жестко обрабатывать верхний слом, превращая его в заостренный наконечник. Я также начал поступать с веткой, длинна которой, после отрывания всего лишнего, была всего пару ладоней.

Танисса, рассматривая наконечник, заговорила:

— Крайне редкая порода дерева. Почти нигде не используется людьми. При работе с большими объемами, способна затупить железные инструменты вмиг. Чтобы что-то из древесины сделать красивое, надо идти к гномам. Покупать резцы из очень прочных сплавов.

Оглядываясь по сторонам, эльфийка заметила большой камень и пошла к нему пытаться наточить острие. Я последовал следом, внимательно слушая:

— Но и это не главная проблема. Страшнее эльфы. Это дерево прирастает из очень редких семян. И страшно другое. Эти семена нельзя сажать самому. Отказываются они так расти. Единственный способ — искать такие молодые деревца и пересаживать их целиком. Потому если спросят: "А не встречал ли ты Майлор?", то не говори. Сломанного тебе не простят.

Посмотрев на наконечники с разных сторон, мы убедились в их остроте. Танисса пару раз крутанула копье в руках и кивнула своим мыслям:

— Дерево достаточно плотное и жесткое. С костями и панцирем могут быть проблемы. И с некоторыми тварями с крепкой шкурой. Для практически всех, кого мы можем здесь встретить, копье смертельно.

Я мысленно стал размышлять на тему своих шансов. Несомненно, если местные неизвестные зверьки будут по одному нападать и терпеливо ждать моего точного попадания, то все отлично. Реальность ведь всегда интересней, и предстоит еще побороться за жизнь:

— Я планирую еще пожить и встретить достойную старость. А значит, будем бороться. Куда дальше, моя подруга? Товарищ? Танисса? Дроу? Как лучше к тебе обращаться?

Танисса посмотрела на меня, на лице легко можно было угадать недовольство, проговорила:

— Я не хочу слышать слова друг и товарищ. Это обращение говорят предатели, чтоб усыпить твою бдительность. Мое имя тебе лучше не говорить слишком часто, среди людей найдутся те, кто вспомнят об моих прошлых заслугах. Дроу? — Девушка задумалась обратив взгляд в далёкие, мне не доступные дали — Эльфийка? Думаю, не лучше звучит.

Я тоже задумался. С одной стороны, все было просто, но местами… Культура, личность и заслуги требовали учесть их, а значит обезличено обращаться не выйдет. Танисса снова сфокусировала взгляд на мне:

— Когда будем среди людей, эльфов, гномов или ещё кого-либо разумного, подойдет дроу. Это заставит их думать совсем не о том. А в остальном я — Танисса, и имя не сокращается ни при каких условиях.

Танисса развернулась и снова посмотрев на одни ей понятные ориентиры, пошла вперед. Я двинулся следом:

— Так. А что такого в слове дроу?

— Особенности нашего народа. Мы слишком мало идем на контакт с окружающими нас народами. Нас так и привыкли считать просто одной из разновидностей эльфов, что в общем и правда. Но сами мы себя мы зовём дроу. И если кому-то позволяем так говорить, то это значит, его приняли, как друга народа.

— Неплохо. А как много дроу ходит по свету?

— Мне рассказывали, что когда-то много ходило, иногда даже армии собирали на войну, но я родилась во времена, когда на поверхности были единицы. Беглецы и преступники в изгнании.

— И много вы освоили профессий?

— Наемники. Шпионы. Убийцы. Так уж сложилось, что лишь те, кто воспитывались как будущие воины, имели достаточно сил сбежать и выжить на поверхности. А кем может быть тот, кто десятки лет учился сражаться и убивать? Тем и зарабатывает на еду и кров.

— То есть у вас общество поделено на профессии, и все решено с рождения? Без возможности что-то изменить?

— Можно. Тебе дают много лет на выбор того, чему посвятишь жизнь, достигнешь совершенства и сможешь двинуться дальше. Но, когда твои родители считаются лучшими воинами, выбор сделан с рождения.

— Жалеешь?

— Только об одном! Что не усвоила с первого раза урок. Доверие может быть лишь, когда оба нужны друг другу.

— Мир может быть и не так ужасен. Тебя предал один человек, но не значит, что все такие.

— Ты прав. Другие ужаснее.

И зная мир людей, я лишь мог промолчать в ответ на безумную правду. Я видел честных людей! Они есть. Они рядом. Но сколь светлы и честны одни, тем ужаснее и омерзительнее сотни других.

Танисса указала на дерево с плодами:

— Можно набрать. Вкус не самый лучший, но много пользы. По три плода хватит, чтобы сейчас насытиться и взять еще по паре в дорогу.

— Они ведь падают с дерева? Лезть не обязательно?

— Падают. Осталось примерно месяц ждать.

— Спасибо.

Подошел к дереву и допрыгнул до ближайшей ветки, подтянулся, помогая себе ногами, залез. Потом еще пару усилий, и вот уже висят плоды, до которых можно дотянуться:

— У тебя есть предпочтения?

— Если есть возможность, старайся сорвать наименее зеленые. Чем больше зеленого, чем ужаснее вкус, но больше пользы.

Я призадумался и сорвал зеленый ближайший плод. Надкусил. Вкус безумно горький. Выплюнул и кинул плод в сторону. Танисса проводив взглядом плод:

— Знаешь, а ведь за него хорошие знахари вполне могут обедом накормить.

— Вот сразу как обзаведусь мешком для переноски чего-либо, вернемся сюда и найдем потерю. А сейчас посмотри со стороны. Может хоть какой-то менее зеленый видишь?

Дальше, следуя за подсказками Танисы, полазав по древу, собрал 7 плодов менее зеленых, и некоторые даже полностью красные сбоку. После, сидя на корнях древа, перекусили и двинулись дальше. Все-таки голод порой способен кардинально изменить предпочтения в еде и вкусах.

Солнце клонилось к закату, и мы стали присматриваться к ландшафту. Вдоль нашего пути стояло дерево с толстыми ветвями. Требуется где-то переночевать, а раз сил у обоих практически нет, то идея с дозором тоже не поможет. Но, как в шутку, мы шли по лесу и не видели ни одного хоть сколько-то подходящего дерева. Так, в поисках, мы и оказались в темном ночном лесу.

За недолгое время нашего путешествия, первое, чему я научился, это шагать след вслед за Таниссой. Она прокладывала маршрут в обход мелких веток и камней, мимо кривых корней и прочих препятствий, что было радостью для босых ног. На нас были лишь невнятные одежды, а в руках — наточенные колья. Два дикаря. Две тени в ночном лесу, что не издавали ни единого звука. В воздухе все больше копилось напряжение. Мы найдем или найдут нас?

Первые бессмысленные смерти.

Танисса замедляла шаг. Мы видели свет костра среди деревьев и подкрадывались к нему. И вот уже замерли в десяти метрах от костра.

Три человека у костра не подозревали, какая угроза нависла над ними. Два разумных существа, что вырвались из темницы, голодные и безумные. Они замерли, рассчитывая бросок, не задумываясь о разговоре. Ими владела алчность и желание заполучить чужое.

Я был не в состоянии думать, искать в себе милосердие, вспоминать навыки дипломата или вступать в переговоры. Разум затопило желание убить, отомстить кому придется за то, что произошло со мной. В один миг — и темнота поглотила человека, оставив лишь дикаря. Нам с Таниссой не нужны были слова, мы стали дикими, полуразумными зверями с самыми страшными инстинктами. Охота началась.

Я первый. Подкрасться сзади к здоровяку и проткнуть его. Удар в горло? Могу не попасть. Значит в тело. Копье жесткое, и если даже не убьет, то заставит страдать. Драться с нами он не сможет. Танисса подкрадется сзади и ударит того щуплого. Останется средний. Если успеем, то скроемся назад в тень. И придумаем, как его достать.

Я крался по лесу. Десять метров. Не должно быть слышно ни единого звука. Ни шороха. Время перестало существовать. Есть я и жертва. Каждое движение медленное. Я вижу цель, вижу препятствия. Веточки! Камешки! Трава! То, что издаст звук, то что может заставить оступится. Опираясь на руки и ноги, почти касаясь в некоторые мгновения телом земли, преодолел полосу препятствий, не потревожив даже чужое чутье. Меньше метра. На меня падает тень бугая, что отделяет меня от костра и его товарищей, которые меня не видят. Их разговор мне не понятен, предстоит еще разобраться, может ли Танисса при помощи магии обучать другим языкам, или придеться играть далекого заморского принца, но это там, где-то далеко в мире разумных существ. Вот двое пошевелились. Они готовились ко сну. Я продолжал ждать. Бугай махал руками, даже пару раз пытался встать, но резкий окрик среднего, тут же прибивал его к земле. А ведь стоило бы ему хоть раз встать, меня бы тут же обнаружили. Двое улеглись. Бугай что-то пробурчал и уставился в костёр. Я медленно по капле стал подниматься. Увидев, что оба тела спят спиной к костру, чуть увереннее взял "копье" и прицелился в горло. Бугай почувствовал что-то, но было поздно. Копье вошло чуть правее позвоночника и вырвалось в центре. Я со всей дури, упершись ногой в тело, рванул его назад. От силы рывка меня отшатнуло назад, а тело упало головой в костёр. Предсмертные хрипы и искры разбудили спящих. Они оба вскочили и направили на меня клинки. В эту секунду Танисса нанесла удар в горло мелкому и толкнула его в остатки костра. Не выдержав такого издевательства, костер угасал, и полянка погружалась во мрак. До того, как третий успел сделать выбор на кого броситься, мы скрылись за ближайшими деревьями во тьме ночи.

Время замерло. Поляну заполнили длинные тени от лунного света, а в центре светились красные угли костра. Мертвые перестали подавать признаки жизни. Мерит снова и снова крутился в поисках угрозы. Света практически не было, пришлось рисковать. Из костра выхватил палку подлиннее, резко накрутил кусок тряпки, облил мерзким крепким элем и поджег об угли. Вот у меня появился свет. Братья мертвы, я не видел, как все началось, проснувшись от шума, вскочил и лишь смог наблюдать как какое-то подобие человека, дикарь вырвал палку из горла Барома и толкнул того лицом в костер. Раздался жуткий, мерзкий, булькающий хрип. Баром перевернулся на спину и практически сразу перестал дергаться. Мы с Айкором уставились на дикаря. Какая-то грязная набедренная повязка, в руках грубо наточенная палка, местами неровная, да и просто, совершенно ни чем необработанная палка. Айкор только захотел что-то сказать, как в его горло воткнулась ещё одна похожая коряга. Его толкнули в костер. Не знаю, сколько боли он успел натерпеться, лежа в углях, но практически не дергался и быстро затих. Я уставился на второго дикаря. Безумно длинные и как ночь черные волосы, кожа страшного бледного цвета. Я скован страхом, и раньше, чем успеваю сделать хоть что-то, дикари скрываются в ночи. Я же остался на поляне под прикрытием затухающего костра.

Моего факела еле хватает, чтобы осветить поляну. Я старался чаще смотреть по сторонам, то и дело оборачивался, ожидая нападения со спины. Вдруг почувствовал угрозу сзади, обернулся. Там стоял дикарь с "копьем". В полушаге от тел братьев. Я не мог резко на него напасть, не запнувшись о тела, но снова сзади была угроза. Обернулся. Встретился взглядом с дикаркой. Тощая, бледная, губы плотно сжаты, черные волосы слово сама ночь покрывают плечи. Я резко, как мог, ударил мечом. Но дикарка качнулась назад, и удар прошел мимо, тут в мою ногу воткнули "копье". От боли я вскрикнул, выпустив из рук меч и факел, бросился выдергивать копье, но лишь завалился на землю рядом с братьями.

В последний миг, когда над головой замерла дикарка, а заточенный кол стремился к горлу, я вспомнил слова учителя: "Помни! Если надо, ножом себе на брюхе вырежи, но блядь всегда! Всегда, я сказал! Когда тебя придут убивать, не будет разговоров о чести. Тебя ни одна тварь не предупредит. Тебя просто будут резать как свинью. Чем им под руку попадется. Старый алкаш со страшно изуродованной рукой. Когда-то, говорят, был славным воином, а потом все потерял и выживал лишь на подачки и то, что могли заплатить деревенские мальчишки за уроки воинского мастерства. Может, если бы я был усердней в учебе, может, останови я братьев и сам останься в деревне подольше, может тогда мы были бы живы. Кол вспорол горло. Я умирал. Не зная за что. Почему? От чьих рук? А по щекам бежали последние капли слез. Я не уберег братьев. Мне нет оправданья.

Добыча.

Я стоял в сторонке и, медленно вдыхая, выдыхая, пытался успокоить сердце после притока адреналина. Короткий бой. Три трупа, и на нас ни царапины. Удача. Сможем с них снять одежду. И взять то, чем костёр разжечь. И возможно еду. Заслужили это за все испытания, что пришлось вытерпеть. Заслужили хоть какой-то подарок.

Сил таскать тела не было. Было принято решение снять с них возможные ценности и вместе с их вещмешками закрепить на дереве при помощи веревок. А самим залезть чуть выше и там привязаться. После проделанной работы и кое-как закрепившись на дереве сами, дав телу на миг возможность расслабиться, я уснул или скорей отрубился.

Проснулся я, судя по свету солнца, ближе к вечеру. Танисса успела слезть с дерева и что-то там разобрать в добыче. Я аккуратно отвязался, медленно слез следом и, посмотрев на красноречивые пятна и ошметки, оставшиеся от тел спросил:

— Доброе утро. А ночные гости нас не навестят нас снова?

— Нет. Они, кстати, приходили утром, а не ночью. Съели трупы и пошли дальше.

Я улыбнулся столь лаконичному и простому ответу. А потом, смотря на не хитрые пожитки, что раскладывала дроу, снова полез с вопросом:

— И кто были наши жертвы?

Танисса как раз рассыпала на траве какой-то мешочек и, изучив горстку трав, ответила:

— Не богатые, не самые умные, но определенно невезучие деревенские парнишки. Судя по одежде и оружию, они, возможно, занимались мародёрством. Или, как максимум, покупали самый дешевый хлам, что могли найти. В лесу ради лекарственных трав, но, судя по собранному, они в этом ничего не смыслят. Мало того, что эту траву надо резать аккуратно очень острым ножом, лучше найти возможность, и достать для этого эльфийский нож, так они ее еще и с сорняком подобрали. Я понимаю, что не всем разбираться в травах, но если ты берешься за работу, то ты должен ей соответствовать!

Я улыбнулся. У девушки явно предвзятое отношение к профессиональному воспитанию. Ну да ладно, это сейчас неважно:

— Нашлось что-то, что может причинить неудобство среди людей?

— Ничего приметного. Никаких медальонов, вышивок, гербов или гравировок. Только, если меч может и сможет узнать какой кузнец, да и то сомневаюсь.

Не так я себе представлял приключения. Снимать окровавленную одежду с тел, мы побрезговали сразу, а теперь остались лишь обрывки. В мешках нашлось пару штанов подходящего размера и несколько рубах. Очень скромная кучка монет без золота и серебра. Три ножа, кинжал, меч и дубина.

Обувь пришлось стягивать с остатков трупов. После нескольких движений ножа, и использования плотной бечёвки, наши ноги смогли хоть немного расслабиться не в самой хорошей, но все-таки обувке. Теперь путь можно проложить уверенно.

Обувь из какой-то дешевой кожи, порезанная ножом, чтоб можно было подвязать и на ноге плотнее закрепить. Ввел, так сказать, понятие шнурки. Пока сбоку и без язычка, но в эту сторону поработаем. Штаны из какой-то грубой ткани. Вонь терпима, но явно есть необходимость искать ручей. Рубахи висят на поясе, тут без ручья не как. Танисса все-таки со скрипом зубов порезала одну рубашку и повязала себе топ.

Меч и все три ножа дроу. Она их может метко метнуть. Мне кинжал нужен для самообороны, его я хоть в руках нормально держу. С мечом вышло очень забавно. После моих попыток продемонстрировать свои умения, Танисса забрала его себе. Сказала, как только обзаведется луком, вернет мне меч. Я буду отвлекать и смешить противников, а она всех перестреляет.

Люди всегда оправдают твои надежды и страхи.

Оставив тела позади, я снова двинулся следом за дроу. Теперь мы хоть немного похожи на путешественников. За плечами, пусть и пустые, но все-таки мешки. На поясе холодное оружие. Сможем ли пройти в город или еще куда, это вопрос. Мало ли какой налог есть и где? Деньги, точнее мешочек с монетами, отдан Таниссе, она явно сможет лучше за ним присмотреть. Жаль было плащи, эти большие куски ткани с парой швов и шнурком, чтоб могли принимать форму, и закрывать плотно голову. Бродяги постелили их на землю, чтобы спать, и за короткий бой, по ним не только успели пройтись, но и кровью заляпать. А такой след опасен. Потому с голым торсом я бодро шел след в след за Таниссой.

Нашли выход небольшого ручья. Стали пытаются долго и почти безрезультатно придать одежде нормальный вид. Так как хоть чего-то моющего в добыче не было, пришлось довольствоваться травой и камнями. Примерно через час возни в воде одежда расположилась на окрестных кустах на солнечной стороне.

Мы с Таниссой сели спина к спине в тени дерева. Предстояло передохнуть и придумать план:

— Теперь мы похожи на людей. Узнаем, какое сейчас время, и можно отправиться на поиски твоих врагов. Думаю, нужно начать с предателя!

— …, - был ответ дроу.

— Я так-то серьезно. Меня сейчас волнует только еда, но её мы теперь сможем добыть, а значит нужны планы и побольше. И самое простое, что приходит в голову, это начать с человека, что тебя в клетку отправил. У него могут до сих пор, как трофеи, храниться твои вещи. А значит его убить. Месть со…

— Зачем? — Танисса тихо прервала мою речь, — Разве это имеет хоть какое-то значение? У тебя могут быть дела и поважнее, чем мои старые обиды.

Я потерялся. Это сейчас к чему? Вроде все же проговорил. Ладно мы не гордые можем и повторить:

— Слушай я здесь чужой. И много, чего не знаю. Я даже не понял, что там эти люди говорили. Кстати можешь их языку обучить, как и свои передала?

Танисса зашептала заклинание, но пришлось ее прервать:

— Стой. Ты сначала скажи главное! Меня снова отрубит? Можешь обучить любому языку?

Танисса молчала. Когда момент стал затягиваться, и уже открыл было рот спросить, девушка заговорила:

— Вот кто ты такой? Я, бывает, и могу себе позволить отвлечься от этого вопроса, но в этот момент, и я не могу от него отойти. Дроу живут во всем мире и разве может кто-то вырасти и не знать про нас? Хоть где-то? Кто ты?

Было в голосе что-то, сродни угрозы, какая-то нота, что заставила боятся:

— Я — человек. Мне нечего о себе рассказать. Дома ничем не выделялся. Ни знаменит. Ни умен. Ни жив. Я умер и проснулся в камере в другом мире. Потому и спрашиваю все подряд. Как тут у вас относятся к пришельцам?

— Их не существует. Но я о таких не слышала доподлинно. Слухи всегда бывают разные, что маги кого-то призвали, демоны или боги куда-то прорвались, но чтобы разумный сам смог перейти из мира в мир я не слышала.

— Выходит я первый. Ура! Поздравляю себя с открытием! Теперь маленький вопрос. Как повторить и закрепить опыт?

— Ваш мир сильно другой?

— Там всего одна раса, которая мечется из крайности в крайность! Или уничтожать друг друга и свою планету. Или спасать и заботиться о каждом живом создании и беречь планету. Или строить оружие с каждым разом все мощнее, в надежде разрушить все. А магии у нас нет.

— Магия есть везде! Может, просто нет тех, кто умеет ей пользоваться?

— Ты у меня забрала мои магические силы, и мне это ничем не помешало. Если когда-то и были великие люди, то до моего времени они не дожили. Мир технологического прогресса. Мы создали все для удобств. Ни о чем не надо думать.

— Так быть не может. Всегда есть те, кто создает удобства, и тот, кто ими пользуется! Ты явно был на вершине.

— На своем вершке. Каждый сверчок, знай свой вершок. И на этот вершок я пошел с самого низа. Но до вершины мне было очень далеко.

— Потому ты так цепляешься за жизнь?

— Я уже умер. И мне повезло, а значит надо выжать из шанса все.

— Надо ли? Может тот свет будет приятнее?

— Вот как буду уверен, что меня не ждут черти с раскалёнными вилами, так и подумаю о смерти. А пока надо заслужить повестку в рай. Сбежал из тюрьмы, убил человека, помог убить еще двоих, вытащил на волю убийцу, мне теперь много добрых дел надо сделать. А потому начнем с мести!

— Доброе? Я не поняла!

— Ну… У тебя на душе мрачно… Жажда крови… И вот это все. Сейчас помогу тебе с расправой, усмирю мечущуюся душу, и карма в плюс пойдет. И золото пусть тоже не отстает.

— Хочу сказать, что у тебя явно с моралью проблемы. Мое мнение. Давай сначала добудем то, что мне будет не стыдно оружием назвать.

— Заявка принята к исполнению. Одеваемся, и марш искать деревушки, где есть работа. Думаю, для нас найдутся простые работы.

— Ты точно себя нормально чувствуешь? Я слышала, люди плохо переносят первое убийство.

— В том-то и ужас. Я не могу знать! Первое ли это убийство? Или были те, к чьей смерти я причастен, пусть и не лично их убивал. А потому поверь! В мире, где люди живут сотнями в одном доме у друг друга над головой, своя жизнь очень быстро становится в сотни раз ценнее чужой.

— Разве где-то может быть иначе?

— У героев. У тех, кто способен спасти другого.

— Ты спас меня…

— Я спас себя от неизвестного мне мира.

— Тебе так легче?

— Поверь. Так мне легче.

Дорога ведет вперед.

Танисса снова уверенно шла через лес. Я уже стал привыкать к особенностям шага, и шагал след в след почти без заминок. И вот, обойдя очередной куст, дроу остановилась на "дороге". Просека между деревьев, уходящая вдаль. Очищенная от кустов, и метра четыре в ширину. Была колея от узких колес. Приветствую тебя цивилизации:

— Теперь пару шагов в сторону живых созданий.

Дроу посмотрела на дорогу и уверенно указала:

— Туда ведет путь к более крупному поселению, а туда — в местную деревушку.

Я посмотрел на дорогу и искренне пытался хоть что-то заметить, но ничего не увидел:

— И? Ничего не понял. Как?

Дроу сделала несколько шагов в сторону лужи посреди дороги:

— Следы колес. Одна телега явно прошла туда и обратно. Это можно понять по форме следов, по шагу лошади, по количеству этих следов. По следам можно смотреть, в какую сторону он двигался. Теперь смотри на то, как объезжали лужу. Кучер оба раза делал это слева. Когда он едет не один и правит телегой не из центра, то придерживается одной стороны при объезде препятствий. По глубине следов можно понять откуда и куда телега шла тяжелей. В глухие деревни купцы в основном привозят немного инструментов, всякие растения и плоды для будущей посадки. А оттуда… Так как все поселение облагаются налогом, то зачастую, чтоб было легче, поступают так: староста в деревни собирает необходимую сумму. Если есть возможность монетами. А нет, так кто чем богат. Появляется сложность доставки такого налога, порой в виде кучи мешков всего подряд. От яблок до элитных редких шкур. Поступают так. Торговец с печатью гильдии, или, если сам достаточно богат, чтоб владеть своей печатью, собирает товар определенной суммы под расписку старосте, и обязуется передать в налоги золотом. А дальше просто. Сколько ему удастся наторговать в деревне и насколько дороже продать в городе. Разница его. Хорошо сборщики себя чувствуют, им все приносят, и не надо никуда ехать и собирать. Хорошо торговцам. Если деревня далеко и не имеет возможности сама торговать, то можно в разы сбрасывать цену. Местным все равно нелегко будет проверить достаточно быстро обман. Плохо крестьянам, порой в разы больше надо сдать налог приходится, но всем плевать на это из-за сложности проверки.

— А вероятность встретить разбойников, бандитов или прочих негодяев?

— Тут таких почти нет. Маленькая дорога. Добычи мало, и встречается не часто. Так что, если и встретим, то не больше одного или двух неудачников. Серьезные люди между городов дежурят.

Я посмотрел в сторону, где должна быть маленькая деревня. Вздохнул и двинулся в путь. Предстояло создать легенду о паре, человеке и дроу:

— Мы искатели приключений. Решили поучаствовать в охоте на горного тролля или нескольких. Но информация была неверная. Там была толпа орков. Пришлось отбиваться из последних сил, а потом бежать лесом, бросая все, что тяжелее собственных портков. Все произошло примерно в семи днях на запад от скалы БесСмертных. Поправь меня. Где, что плохо звучит?

Танисса задумалась. И меньше чем через минуту выдала:

— Лучше не побросали, а просто пришло в негодность. Все-таки даже самое лучшее снаряжение ломается. Направление лучше указать просто рукой примерно, не давая ориентиры или временные рамки. А в остальном звучит. Главное, подробностей поменьше. А то мне слишком много надо тебе рассказать для правдоподобной лжи.

— Понял, не дурак. Второе. Я был наследником не то графа, не то короля или императора, чьё имя здесь и не знают. Считал себя самым лучшим, быстрым и просто самым-самым. Пока в бою не осознал, насколько я плох. Ты — некая Дроу, что в свое время глупо пообещала меня защищать, и теперь мечтаешь, чтобы я чем-нибудь подавился и избавил тебя от своего общества.

Танисса снова задумалась. И снова меньше чем за минуту дала ответ:

— Не стоит уточнять сан родителей. Просто очень знатный ребенок. Про самого-самого тоже не пойдет, для гордости сейчас не время, простота всегда уместней. Говори "Захотелось самому себе имя сделать". Образ юнца-искателя. Про бой вполне нормально в общей истории. Меня стоит немного изменить. Убрать открытое презрение. Просто оставить разочарование в своем.

— Ну, общая история есть. Детали желательно не добавлять. Кстати, ты ведь все ешь?

— Эльфы и люди могут есть почти все. Остальное дело предпочтений. Но мы явно сейчас не обладаем правом выбора.

Мы шли вперед. Сложно было предположить, как далеко идти, да и время прихода важно. Все-таки есть разница войти в поселения на закате или рассвете. В пути вспомнился забытый вопрос:

— Танисса, так ты можешь меня другим языкам обучить?

— Могу. Только тебе время потребуется. Магия не мгновенно действует. А потом еще разобраться в строении языка.

— Когда заметить признаки деревушки издалека, и мы встанем на ночлег. Ночь передохнем и язык мне сделаем, а утром на рассвете, придем в гости.

Дроу указала пальцем куда-то в небо:

— Уже виден печной дым.

Я честно попытался хоть что-то увидеть:

— Где? Я — человек, ни одного признака не вижу.

Танисса посмотрела на меня, на небо и снова на меня:

— Тогда тебе просто стоит согласиться. Пошли в лесок, я видела дерево со съедобными плодами. Там поедим и заночуем.

Расположились под деревом и, поев плодов яблок, как мне указал вкус и переводчик в голове, я смог подготовиться к новому изучению:

— Советы будут?

— Нет. Лишь заклинание и капля крови. Ты очень успешно освоил все в прошлый раз, значит мои уроки тебе и не нужны.

— Ну, в нашем мире есть порой потоки информации большого размера, и надо уметь их освоить и выделить нужное. Потому обилие знаний не пугает. Давай! Чего тянуть!

Таниса проговорила заклинание и протянула мне руку, уколов ее ножом. Я молча собрал языком несколько капель крови, и в голову ворвались сотни образов. Сознание меня покинуло, и наступили тьма, тишина и покой.