Смерть в плавательном бассейне

Глава 3

Последний год войны Хаген прослужил на коралловом атолле в юго-западной части Тихого океана, на тихом, уединенном посту, который местные жители называли Хад-рок. Ближайшая женщина находилась от него на расстоянии восьмисот тридцати двух морских миль. Когда закончилось невольное заточение Хагена, он стремился к женщине, как изнывающий от жажды стремится к воде. Однако ему сразу не пришло в голову, что если изнывающий от жажды с жадностью набросится на воду, то у него заболит живот. Это он понял позднее.

Он познакомился с Хильдой в первую неделю после возвращения домой, а на второй неделе уже женился на ней. Они состояли в браке официально два года и один месяц. В действительности же он развалился раньше, и Хаген не думал когда-нибудь встретиться с бывшей женой.

Но вот произошел странный случай — ему пришлось следить за ней по поручению клиента.

Открытие это потрясло Хагена, однако он не забыл своих обязанностей. Он снова сел в машину, поставил ее напротив дома Висартов, откуда был хороший обзор, и стал раздумывать над своим открытием. Он заставил себя съесть безвкусный сандвич и запить его теплым кофе, хотя и не был голоден.

Первым его побуждением было бросить это дело и поехать домой. Дважды он трогался с места и оба раза ставил машину напротив дома Висартов. Ситуация ошеломила его, но в то же время пробудила любопытство. Какая дикая случайность привела Висарта именно к нему? Или это не было случайностью? Казалось, нет никакой причины нанимать для слежки бывшего мужа своей жены, однако он из десятков агентств выбрал именно его. Нет, очевидно, Висарт сделал это не умышленно. Вероятно, Хильда ничего не сказала о своем первом замужестве. Это была не первая ее ложь.

Через некоторое время Хаген пришел к заключению, что просто случай сыграл с ними обоими такую бессмысленную шутку. И прежде всего с Хильдой, которая, по его мнению, была виновна в том, в чем Висарт ее подозревал. Что же делать? Хаген подумал о своих предчувствиях во время слежки, когда что-то вызывало его беспокойство, и только удивился, почему он сразу не понял, что это было. Но Хильда, наверно, его не заметила. Люди, в общем, видят то, что ожидают увидеть.

Во всяком случае, он никак не ожидал увидеть Хильду в такой роскошной обстановке. Возможно, он просто хотел видеть желаемое вместо действительности. Тем не менее Хильда здесь. Было хорошо видно в огромных освещенных окнах, как она ходила из комнаты в комнату, очевидная хозяйка дома. В доме находились другие — немолодая дама с аристократической внешностью, которую Хаген счел матерью Висарта, и еще молодая женщина, вероятно, секретарша. Он не мог разглядеть ее как следует и не стал обращать на нее внимания.

Невольно Хаген подумал, что Хильда хорошо вписывается в свою новую обстановку. Держалась она невозмутимо, чего он раньше никогда не замечал, походка была уверенной. Богатство сильно меняет человека. Он злорадно усмехнулся, подумав, как бы она стала держаться, если бы знала, что он наблюдает за ней, да по какой еще причине. По натуре он не был мстителен, но в данном случае лицезреть это было бы приятно.

Хаген продолжал находиться на своем посту, еще не решив, что ему делать, а вечерняя жизнь в доме па его глазах шла своим чередом. Был сервирован коктейль, затем последовал обед, потом включили телевизор. Старшая миссис Висарт села смотреть телепрограмму. Секретарша куда-то скрылась, но нигде не зажегся свет, который указал бы, куда она ушла.

Хильда беспокойно ходила по комнате, и Хаген подумал, что она не очень изменилась: ей всегда быстро становилось скучно. Затем ему пришло в голову другое объяснение.

— Держу пари, что она назначила свидание,— пробормотал Хаген.

Словно желая подтвердить его догадку, она вдруг остановилась, посмотрела на свои наручные часы, бросила взгляд на старую даму и вышла из комнаты. Минутой позже в темном окне зажегся свет. Теперь Хаген не мог ее видеть, но предполагал, что она вошла в спальню и будет переодеваться, а потом уйдет из дома. Он отставил в сторону свой термос и твердо решил, что поскольку приехал сюда, то будет продолжать наблюдение, но уже для удовлетворения собственного любопытства. Когда погас свет в спальне Хильды, Хаген завел мотор и медленно переехал по темной улице на свою прежнюю стоянку.

Однако эта предосторожность оказалась излишней. Судя по профилю, женщина, сидевшая за рулем красной машины, была секретаршей Висарта. Когда она проехала мимо Хагена, он заметил, что в машине больше никого не было.

Разочарованный неудачей своих предположений, Хаген вышел из машины и вернулся на свой прежний пост. Хильды не было в гостиной. Старая дама продолжала смотреть телевизор. Хаген взглянул на часы: было восемь вечера.

— Она не могла лечь в постель,— пробормотал он.— Во всяком случае, не в свою собственную.

Пока он стоял и раздумывал, в саду, позади дома, вспыхнул яркий овет от низко подвешенного фонаря. Стеклянная ограда засветилась, словно фосфоресцируя. Хаген, недолго думая, перешел улицу и стал искать в ограде калитку. Он нашел ее, но она была заперта на задвижку. Калитка была очень высокая, и он не мог достать рукой до задвижки. За оградой слышалась негромкая музыка.

Вытянув вверх руки, Хаген уцепился за ограду и, упираясь коленями в выпуклости стеклянных кирпичей, подтянулся вверх, чтобы можно было что-то видеть. Сад светился нежно-зеленым светом — маленькие тропические джунгли, протянувшиеся до вышки для прыжков в воду над плавательным бассейном. На открытой стороне бассейна, ближайшей к дому, стояла беседка из красного дерева с садовой мебелью. Возле нее протянулась травяная площадка для стрельбы из лука.

Хильда лежала в шезлонге из красного дерева. Предположения Хагена оказались отчасти правильными: она переоделась, но не для прогулки в город. На ней был купальник, а поверх него, совсем некстати, ее норковое манто. Хильда, видимо, была одна, но на столике возле нее стоял графин с двумя бокалами.

Взглянув на бокалы, Хаген быстро принял решение. Он перевесился через ограду и мягко приземлился на цветочную клумбу. Теперь он понял, что Хильда назначила свидание в саду возле собственного дома. «Довольно хитро,— подумал он.— Она отослала секретаршу и уложила старую даму в постель. Очень умно и удобно. Она кое-чему научилась, пока жила со мной.»

Было трудно бесшумно пробраться сквозь кустарники к бассейну, но Хаген приложил все усилия. Он надеялся, что музыка из громкоговорителя на крыше беседки перекроет шум, производимый им. Когда он наконец встал в тени вышки для прыжков в воду, в ожидании дальнейшего, то был уверен, что остался незамеченным. Хильда уставилась отсутствующим взором на звезды, видимо, мечтая о чем-то. Хаген тихо присел за кустом и устроился поудобнее. Так он мог просидеть несколько часов.

Однако ожидание длилось всего несколько секунд. Хильда повернула голову прямо к его укрытию и дружелюбно сказала:

— Почему ты не идешь ко мне, Мортон? Здесь намного удобнее!

С секунду Хаген сидел тихо, чувствуя себя как мальчишка, которого застали за кражей куска кекса. И подобно этому мальчику, в его голове появились полдюжины невероятных способов выхода из создавшегося положения. Ну его поймали и теперь ему придется расплачиваться. С деланным смешком он вышел из-за куста к беседке, где Хильда, будто королева, сидящая на троне, собиралась дать ему аудиенцию.

Она приветливо улыбнулась.

— Как я рада снова тебя видеть, Мортон! Пожалуйста, садись и налей себе выпить. Как видишь, я приготовила тебе бокал.

— Спасибо,— твердо ответил он, продолжая стоять.— Как ты узнала, что это я?

— Я услышала шум и подумала, что это ты. Только не уверяй меня, что ты сегодня не следил за мной, Мортон.

Она хорошо знала, что он терпеть не может, когда его называют Мортоном, но ничего против этого не будет возражать. .

— Наверно, я старею и делаюсь неловким,— ответил Хаген.

«Это будет очко в мою пользу»,— подумал он, так как Хильда не любила напоминаний о возрасте. Конечно, он должен был добавить, что не находит у нее признаков старения, наоборот, она выглядит лучше, чем он ее помнит. Лицо ее все еще очаровательно, но наступившая зрелость придала ему бросающийся в глаза нордический характер. У нее были высокие скулы, чуть раскосые голубые глаза и белая кожа. Тем не менее Хильду очень портили обороты речи и напряженный, настороженный взгляд, сохранявшийся на лице даже в моменты отдыха.

Хильда нисколько не смущалась, когда он ее разглядывал.

— Ты можешь сделать усилие и сказать мне, что я хорошо выгляжу.

Она сняла норковое манто и открыла его взору стройные линии своего тела, подчеркнутые белым купальником.

— Ты выглядишь очень хорошо,— неуклюже проговорил он.

— Ты тоже, Мортон. Разве тебе не хочется присесть? Я сделала «манхеттен», так как вспомнила, что ты его не любишь.

Хаген сел, потому что ему показалось глупым стоять. От предложенной выпивки он все же отказался.

— Все тот же старина Мортон,— пробормотала Хильда, потягивая напиток и глядя на Хагена поверх бокала.— Ты совсем не изменился. Неужели ты до сих пор все тот же дешевый детектив?

Хаген покраснел.

— А почему же в противном случае я был бы здесь?

— Не знаю. Этот вопрос я задавала себе всю вторую половину дня.

Хильда иронически усмехнулась.

— Неужели потому, что в твоем романтическом сердце все еще тлеет огонек? Надеюсь, что это так. Ты захотел снова повидаться со мной, так как ничего другого тебе не оставалось.

— Это давно прошло, и ты это знаешь.

— Разве это действительно так? А все же ты здесь! Но, возможно, это было просто любопытство. Тебе захотелось узнать, что со мной сталось.

Она сделала движение рукой, обводя ею все имение.

— Ну, Мортон, что ты на это скажешь? Как я этого достигла?

— Почему ты мне об этом не расскажешь?

— Сейчас расскажу. Этот дом стоит 73 тысячи 500 долларов, не считая мебели. И это только дом...

Хаген пристально глядел на нее, пока она продолжала перечислять свое имущество и его стоимость. Он спрашивал себя, как мог когда-то в нее влюбиться. Она всегда была такая: для нее имели значение только деньги. Как только они поженились, деньги стали причиной раздоров. Неверность явилась всего' лишь окончательным поводом для развода. Хаген заметил, что она получает подарки, дорогие украшения, которые не смогла бы купить на его скудный заработок. Однажды вечером он напрямик обвинил ее — она созналась, и он в ту же ночь уехал от нее. После развода она куда-то исчезла, вероятно, в поисках лучшей жизни. А теперь объявилась женой Висарта.

— Давно ли это произошло, Хильда? — перебил ее Хаген.

— Мы с Вэйном поженились в прошлом году в Лас-Вагасе.

— Я хочу спросить, давно ли ты развлекаешься на стороне?

Глаза Хильды сузились, она медленно отставила бокал.

— Что ты хочешь этим сказать? Если это шутка...

— Я не шучу. Твой муж знает, что ты ему изменяешь. Он нанял меня, чтобы я представил ему доказательства.

— Ты лжешь!

— Это твоя специальность, не моя. У меня в кармане подписанный договор, и если ты завтра будешь дома, то увидишь, что я верну твоему мужу деньги. Когда я заключал договор, то не знал, кто была миссис Висарт. Теперь я это знаю и не желаю иметь с ним дело.

Хаген слегка улыбнулся.

— Я нахожу не очень моральным следить за бывшей женой.

Хильда пригнулась и обхватила его колени. У нее были острые ногти.

— Ты серьезно это говоришь? — недоверчиво спросила она.— Вэйн нанял тебя следить за мной? Морт, я ничего такого не делала.

Хаген отвел ее руки.

— Бэби, я тебя знаю. Уверяй в своей невиновности кого-нибудь другого.

Он взял графин.

— И поскольку я недолго работал, то в виде благодарности налью себе выпить. Мне сейчас это необходимо.

— Ты мне не веришь. Но это правда!

-— Я по опыту знаю, что люди не очень меняются. У кого есть слабость, она обычно рано или поздно проявляется. Много ли знает о тебе Висарт?

Хагену пришла в голову новая мысль, и он усмехнулся.

— Извини за любопытство, но Висарт тогда не был твоим любовником?

Хильда казалась смущенной.

— Когда?

— Три года назад. Не он дарил тебе украшения?

— Конечно не он. Это был... ну, ты его не знаешь.

Хильда вдруг засмеялась.

— Не знаю, почему я вообще с тобой разговариваю. Если в том, что ты говоришь, есть хоть немного правды, то ты ее нарочно вывернул, чтобы сделать мне больно.

— Правильно,— иронически ответил он.— Твой муж в действительности нанял меня охранять тебя. Он заботится о твоей безопасности.

К удивлению Хагена, это объяснение было тотчас принято всерьез. Ее задумчиво нахмуренный лоб разгладился, она улыбнулась.

— Да, конечно. Вэйн позаботился обо мне, так как я слишком одинока. Он меня любит, но ему не следовало беспокоиться.

Хильда вынула из кармана норкового манто предмет, который блеснул на свету. Это был блестящий новый охотничий нож.

— Как видишь, я могу сама себя защитить, если на меня нападут.

— В этом я не сомневался.

Она шутя помахала ножом перед его глазами.

— Но ты на меня не нападешь, не правда ли, Мортон?

Она опять успокоилась и стала называть его полным именем.

— Предупреждаю тебя, я буду бороться до последнего!

Она проговорила это легкомысленно, но у Хагена создалось впечатление, что она не шутила.

— Мы должны выяснить одну вещь, Хильда,— спокойно сказал он.— Когда мы развелись, я не хотел больше иметь с тобой дела. Теперь тоже. У меня не было намерения нарушать твои планы, так как я вполне уверен, что ты позаботишься об этом сама, без моей помощи. Поэтому можешь убрать свой нож.

На это она ничего не возразила и тотчас убрала нож.

— Ты, в сущности, хороший парень. Ты знаешь, что я тебе ничего не сделаю.

Хаген не был в этом так уверен. За легкомыслием Хильды скрывался злой характер, который временами бурно проявлялся. Однажды она во время одной пустяковой ссоры бросила в него кастрюльку с кипятком. Хаген считал ее способной и на другие агрессивные поступки, если, к примеру, что-то будет угрожать ее теперешнему благополучию.

— Можешь не волноваться, я твоему мужу ничего не расскажу,— успокоил ее Хаген.

— А что ты можешь ему рассказать?

Хильда встала и сбросила манто.

— Пойду немножко поплаваю. Сегодня было ужасно жарко, не правда ли? В беседке лежат плавки, на случай, если ты захочешь составить мне компанию.

— Я поеду домой. Не привык к роскошной жизни.

— Только таким образом и стоит жить. По крайней мере, выпей еще перед уходом.

Хильда повернулась к вышке для прыжков в воду, надела резиновую шапочку и убрала волосы. Она шла медленно и покачивала бедрами, желая походить на манекенщицу. Хаген невольно удивился ее самоуверенности. Хильда немного ошибалась, подумал он, она все еще надеялась на силу своей привлекательности, несмотря на все, что было. Хорошо, что он решил покончить с этим делом — не имело смысла бередить старые раны.

Он молча повернулся к ней спиной, когда она стала выбираться на доску для прыжков в воду; Хаген знал, что она ожидает его восхищенного взгляда. Сначала она подсчитала стоимость своего имущества, чтобы возбудить у него зависть, теперь проделывает то же самое со своим телом. Хаген не намеревался доставить ей удовольствие, любуясь ее фигурой. Он снова наполнил свой бокал.

— Налей и мне, Мортон! — крикнула она, чтобы он обернулся и посмотрел на нее.— Я сейчас приду!

Однако Хаген не обернулся и секундой позже услышал всплеск. Он залпом выпил бокал «Манхеттена», не дожидаясь ее возвращения, и с горечью произнес тост за дом, стоящий без обстановки 73500 долларов. Пусть она живет в нем! Теперь он решил попрощаться.

Но когда он повернулся, прощаться было не с кем. На поверхности бассейна никого не было, только в одном месте слегка рябила вода. Хильда не всплыла наверх.